Так всегда. Чем сложнее задача, тем крепче зубная боль. Папа утверждает: «Все болезни от нервов». И он, конечно же, прав. Бедный, бедный папа. Сидит с пробитой головой, отказывается ехать в больницу и корит себя.
Ничего, скоро закончится этот двойной кошмар. Надо ждать.
Вася Новгородцев.
Время выдавало секунды карточными фишками. Повезет или не повезет? В эту секунду или в следующую? На красное ставить или черное? Ясно одно – второго шанса не будет.
Вася Новгородцев смотрел на тоскливо дрожащие стрелки датчиков, на бегущие корявой чередой значения цифр и внутренне содрогался. Через семь тягостных минут придется устанавливать максимальные значения. И тогда старая, изжившая себя действительность закончится. Рассыплется хрупким пеплом, и, разлетаясь в стороны от малейшего дуновения ветра, станет ничем. Необходимо решиться, сделать выбор.
До последнего эксперимента, Васю совсем не волновала этическая, моральная сторона испытаний. Его два главных бога – физика и математика! Разве мог тот, кто просиживал днями и ночами в лаборатории, со всей юношеской страстью хватался за любую возможность проникнуть в бездну совершенных уравнений, однажды во всем разочароваться? Увлекательнейшая, захватывающая душу и ум наука отошла на задний план. Он осознавал, к чему приведет эксперимент, что может произойти с испытуемыми. Эмоции душным пледом запеленали и без того мокрое, подрагивающее от предчувствий тело. Так гадко, так беспомощно Вася себя никогда не ощущал.
Час назад, созваниваясь с Антоном Семеновичем, Вася рассказал об окончательном решении.
Уверены? Будите использовать свой аппарат?
Да.
Вас надо подстраховать. Как только все случиться, выходите на улицу. За углом магазина, вне зоны камер, вас будет ждать машина. Не волнуйтесь. Там буду я и шофер.
Но вы рискуете!
Не больше вашего. Василий, я понимаю ваше состояние. Проходил через такое. Все образуется. Главное выбраться из здания.
Легко сказать – выйти из здания. Впрочем, выбор невелик. Либо пережить кошмар один раз, либо жить с кошмаром в душе целую жизнь.
Пять минут. Осталось пять минут.
Соня и Леша Тяпочкин.
Да что ты будешь делать! – возмущалась Соня, в очередной раз, проверяя сотовый телефон. И симку вытаскивала и батарейку, и включила на подзарядку – спит мертвым сном. Городской телефон тоже молчал – забыла вовремя заплатить. Соседка уехала к дочке в гости. С другими жильцами из подъезда она близких отношений не поддерживала. Да и не знала их совсем. Не принято теперь дружить с соседями. Телефонную будку в сквере давно убрали за ненадобностью. И как раньше люди жили без сотовой связи? Умудрялись встречаться, договариваться, планировать, находить нужную информацию.
Оставалось надеяться на сознательность Леши и его огромное желание приехать на ужин. Стрелка часов медленно ползла по золотистому циферблату. Время не любит суетливых и нетерпеливых. Время учит покорности судьбе и уважению к отпущенным срокам. Для непокорных оно вытягивается в длинную бесконечно нудную цепь секунд, минут, часов, лет.
Девять вечера. Полдесятого. Ужин давно готов и остыл. Глаза подведены, новое домашнее красивое платице надето, квартира обрызгана тонкими цветочными духами для большего эффекта. Сонечка в нетерпении подходила к окну и выглядывала Лешу. Где друг сердечный? А вдруг не приедет? Для кого тогда старалась?
А друг сердечный, капитан Леша Тяпочкин, слившись с деревом, стоял по колено в сугробе в парке неподалеку от ее дома. В квартире Сони горел свет. Значит, они успели вовремя. Машины с оперативниками гнали, как сумасшедшие малоизвестными дворами и переулками, сократив расстояние от квартиры маньяка до дома Сони почти в два раза.
Леша видел силуэт девушки, часто подходившей к окну. Совершенно точно Соня выглядывает его, не имея возможности дозвониться. Приятно, черт возьми. Компьютерщики сказали, что телефон глушится. Чем и откуда – не известно. Впрочем, в этом деле слишком много неизвестного и плохо объяснимого. Леша, признаться, даже несколько запутался. Приходилось полагаться на острый ум майора и свою быструю реакцию.
Леша насквозь промерз и боялся нескольких вещей. Во-первых – проглядеть маньяка. Оперативник сидел практически под каждым сугробом, в подъезде этажом выше и в квартире над Соней, но маньяк далеко не дурак. К тому же обладает своим извращенным животным чутьем. Сейчас он на охоте, поджидает жертву и, поэтому, все его ощущения обострены в тысячу раз. Где гарантия, что маньяк их не «засек»? Поди, попробуй, обхитри такого.
Во-вторых, отработанные за годы работы рефлексы могут из-за сильных эмоций дать сбой. Рука дрогнет во время выстрела или в решающий момент что-нибудь случиться. Например, запнется о ледяную кочку или неправильно поймет команду.
Леша Тяпочкин трясся от холода и волнения, а Соня выглядывала в окно.
В домофон позвонили. Соня обрадовалась и подскочила к двери.
Да?
Доставка цветов. – сказал мужской голос.
Кому?
Удальцова восемь, квартира тридцать два? Софья Крайнова?
Да.
Значит вам цветы.
Да? – удивилась Соня, подумав, что букет от Леши. Не забыл, значит. Так извиняется за опоздание. Романтично!
Соня нажала кнопку открытия двери.
Константин Артемьев и Михалыч.
Ну, что Михалыч? Как обстановка? – шепнул Константин Артемьев.
За три минуты ничего не изменилось, – недовольно буркнул в ответ Петрович.
Саня привез взломщика. Говорит, что суперпрофессионал.
А если не поможет?
А если не поможет, Саня привез гидравлические ножницы. Хотя, лично я, заложил бы взрывчатку под двери. Просто и надежно.
Нельзя. Неизвестно где Лена и где похититель. Не дай Бог взрывной волной покалечит,– покачал головой Петрович и, не смотря на холод, снял с головы шапку. – Уф, давно я не был на оперативной работе. Мандраж даже. Отвык, в пот бросает, и побить кого-нибудь хочется.
Коварная ты личность, Михалыч. Отойду-ка я от тебя подальше.
Диалог двух друзей происходил недалеко от бетонного гаража на окраине города, куда похититель привез Лену Черкашину. Стандартное строение стояло посередине череды таких же серых коробок с коричневыми дверями, заваленных подтаявшим за день снегом. Тускло освещенный светящим вдалеке фонарем, гараж ничем особенным не отличался. Никаких зловещих звуков изнутри не доносилось. Слышалось лишь равномерное гудение.
Как думаешь – тепловая пушка там у него или компрессор? – спросил друга Михалыч.
Да кто ж его знает? – Константин Артемьев пожал плечами, мрачно пошутив. – Лишь бы не бензопила.
Ты насмотрелся боевиков! – ответил Михалыч. – Костян, помнишь нашу первую встречу по этому делу?
Помню.
Мы, ведь, во всем оказались правы. Маньяк и шантажист – два разных человека. Да и насчет Лены догадки тоже шли в верном направлении. Эх, профессионализм не пропьешь, не истребишь рыночными отношениями.
Все нормально сработали, – усмехнулся Константин Артемьев. – Знаешь, иногда хочется бросить свою контору и снова встать в ряды доблестной полиции.
До первой зарплаты? – покачал головой Михалыч. – Привыкли мы уже к стабильности и спокойствию. Романтика хороша в двадцать лет. Под пятьдесят охота жить в тишине и благополучии.
Шеф, мы готовы, – к Константину Артемьеву, стараясь ступать неслышно, подкрался Петрович. – Я обошел гаражи с обратной стороны. Еле пробрался. Там кое-где дорога совсем не чищена. Похоже у похитителя сдвоенный гараж.
Однако, предусмотрительный. Будем с этой стороны действовать. Проще технику подогнать и спецназу меньше препятствий. Они не подъехали?
На подходе. Снежков сказал действовать по обстоятельствам. – Михалыч вздохнул и потер лысину. – Предлагаю с их приездом сразу начать операцию. Боюсь я за Лену. Два часа назад врал Жене о том, что «все в ажуре, спокойно и под полным контролем».
Правильно врал. Не хватало здесь еще истерик мужа. Меньше знает – лучше спит, – ответил Константин. Он, в отличие от Михалыча, основательно продрог. Переминаясь с ноги на ногу, закурил новую сигарету. Нет, не судьба ему избавится от вредной привычки. Поскорей бы уж спецназ приехал.
Потянулись минуты. Постоянно подходили сотрудники то из команды Константина, то, приехавшие с Михалычем. Саня с Петровичем притащили гидравлические ножницы и автоген. Мастер, представившийся Семеном, держа в руках большой черный чемодан, равнодушно глазел по сторонам.
Наконец показалась вереница спецназовцев. От нее отделился один человек в маске и, подойдя к Константину, спросил.
Кто из вас Артемьев?
Я. – тихо откликнулся Константин и показал удостоверение.
Ясно. Получили приказ. При первой возможности начинаем операцию. Выход из гаража один?
Нет, гараж сдвоенный. Надо подстраховать другой выход.
Мужчина в маске дал нужные указания.
И картина начала разворачиваться, словно в крутом блокбастере.
Соня.
Цветы! Мне цветы! Никогда и никто не присыла мне цветов! – думала Соня в ожидании того, пока курьер позвонит в дверь.
Сердце прыгало от радостных мыслей и волны приятных чувств. Завтра она обязательно расскажет об этом Лене, или подруге Зое, или маме. Да неважно кому! Такими невероятными событиями обязательно надо делиться! Не для того, чтобы завидовали, а для того, чтобы радость стала еще больше!
Наверное, Леша выбрал розы. Хотя розами нынче никого не удивишь. Лучше небольшой букетик из нежнейших гиацинтов. Розово-голубой, перевязанный тонкой атласной ленточкой, как у невесты. А еще хочется тюльпанов. Ближе к восьмому марта как раз время тюльпанов. Они уже появились в цветочных магазинах – белые, желтые, красные, оранжевые, гладкие и с ажурными лепестками. Стоят в больших вазах на крепких ножках, словно бравые веселые солдатики.
Приятные мысли прервал звонок в дверь. Соня, скорее по привычке, глянула в глазок: лица не видно, задорный букет, что-то желтенькое с красным. Здорово!
Соня открыла дверь и впустила курьера. И…
Лена.
Лена, укутанная в плед, обмотанная датчиками, сидела на замызганном полуразвалившемся диване, уставившись перед собой. Она не замечала пыль, промозглую сырость, отсутствие окон в гараже, полки с инструментами, и множество всякой аппаратуры. Ни криков, ни стонов, ни возвращений в настоящую жизнь. Даже слезы высохли.
Похититель, сжав губы, то и дело смотрел на экран портативного компьютера. Показатели с датчиков, отчеты из электронной почты. Приближалось время «Икс». Его тоже совершенно не тревожили ни пыль, ни холод, ни отсутствие нормального освещения. Он первым увидит результат многолетней работы. Он ни с кем не станет делить свой триумф. Пусть другие удовлетворяются сухой математической статистикой. Один из испытуемых прямо перед ним, второй контролируется аппаратурой и, если честно, не так интересен. Все случиться прямо на глазах. Давняя мечта, о воплощении которой даже страшно было думать, совсем скоро станет явью, его счастливой действительностью.
Столько бесконечных, выматывающих душу дней подготовки. Поиски спонсоров, разработка программы, повышенные меры предосторожности, долгий и, казалось бы, безнадежный подбор на роль донора. Удача улыбнулась не сразу, но с приходом в программу очень заинтересованного в результатах лица, все закрутилось и организовалась. Именно меценат дал денег на такой продолжительный проект, нашел донора и по максимуму договорился с нужными инстанциями.
Пять минут, три минуты, две минуты. Мужчина посматривал на экран компьютера, на колонки отчетов и старался не пропустить не одной реакции находящейся в бредовом забытье Лены. Время от времени она начинала чаще дышать, брезгливо морщиться, округлять глаза и скалиться. Но ни как не реагировала на вопросы, звуки и неудобное положение.
Лена находилась в чужом теле. Перестав ощущать свое, она растворилась в страшных отталкивающих ощущениях. Несколько часов назад еще можно было вернуться в себя, провести границу добра и зла, предупредив Соню и рассказав о предполагаемом убийце. Лена пыталась, сопротивлялась, вырываясь из невыносимой боли и отказываясь возвращаться в ад. Но снова и снова жесткая, неизвестная сила грубо швыряла плачущую душу обратно. Пустым стали глупые, никчемные вопросы: зачем, за что, почему.
Лена не сдалась, а растворилась. Ее не стало как личности. Появилось существо-тень. В данную минуту тень и маньяк стояли около двери Сони, держа в руке радостный букет желто-красных цветов. И…
Вася Новгородцев.
И…Три минуты. Секунды вытягивали жизнь и силы. Руки подрагивали, в горле стоял ком сомнений и страхов. Тело, будто в свинцовом скафандре, казалось неуклюжим, чужим, неповоротливым.
Вася Новгородцев очень боялся. Автоматика методично выводила показатели на максимальные значения. Две минуты. Либо сейчас, либо никогда. Пока никто не смотрит. Сотрудники не отрывают глаз от мониторов. Значит, получится почти незаметно. Камеры видеонаблюдения не в счет. Они отключатся вместе со всеми приборами. Разработанный им еще в институте вместе с Антоном Семеновичем аппарат пылился без дела несколько лет, а теперь пригодится. Его утром привезла ничего не понимающая Маруся. Они встретились в магазине.
Васенька! А что это? – встревожено, расспрашивала Маруся.
Сама видишь – аппарат. Вот думаю испытать его.
А тебе разрешат?
Маруся! Ты же понимаешь, где я работаю! Да тут пукнуть нельзя без команды. Все согласовано и утверждено.
Понятно. – Маруся с сомнением посмотрела на друга. – Ты сегодня домой?
Наверное, завтра. И вот еще что, забыл сказать. – Вася напрягся. Надо доходчиво объяснить дальнейший план действий. – Меня, возможно, переведут в другое подразделение. Ты со мной поедешь?
Конечно! – Маруся встревожилась. – А почему так срочно?
Ну вот так, – туманно ответил Вася.
Я за тобой хоть на Луну. – Маруся крепко обняла Васю Новгородцева, будто прощалась с ним навсегда.
Ой, я туда не хочу! – рассмеялся Вася. – Ты ничему не удивляйся. За тобой приедет Антон Семенович, мой институтский научный руководитель и отвезет тебя на новую квартиру. Ладно?
Ладно! – легко согласилась Маруся. – Это даже интересно. Явки, пароли, адреса. Как в кино!
Страшно, очень страшно. Сценарий он проигрывал в уме много раз. Осталось реализовать. Вася не спеша отъехал от экранов и, делая вид, что разминает ноги и потягивается, подошел поближе к двери. Рюкзак и вещи оставим здесь, для отвода глаз. Нужные документы с собой в толстовке. Футболка под кофтой мокрая насквозь, ну да это мелочи. Небольшой приборчик, сунутый накануне в туалете под ремень джинсов, готов к испытаниям. Главное потом – выбраться из здания.
Две минуты. Тик-тик-так. Вася, делая вид, что чешет живот, незаметно нажал кнопку на аппарате.
И… все выключилось. Наступила тишина. Темнота навалилась непосильным грузом. Но не было времени разбираться в ощущениях. Пока никто не опомнился надо действовать. Страх стал помехой.
Вася выскользнул в коридор и на ощупь добежал до встроенного в стену щитка. Приказав себе не суетиться, глубоко задышал. Достал из кармана джинсов небольшой датчик и, прилепив его к щитку, еще раз нажал на кнопку аппарата. Все. Пути отступления отрезаны. Здание обесточено полностью. У него есть несколько минут. Сорвав датчик, молодой человек поспешил к выходу.
Мимо Васи, светя фонариком, пробежала охрана.
Туда, там искрило! – хрипло сказал Вася, когда на него направили луч прожектора.
Ничего, скоро закончится этот двойной кошмар. Надо ждать.
Вася Новгородцев.
Время выдавало секунды карточными фишками. Повезет или не повезет? В эту секунду или в следующую? На красное ставить или черное? Ясно одно – второго шанса не будет.
Вася Новгородцев смотрел на тоскливо дрожащие стрелки датчиков, на бегущие корявой чередой значения цифр и внутренне содрогался. Через семь тягостных минут придется устанавливать максимальные значения. И тогда старая, изжившая себя действительность закончится. Рассыплется хрупким пеплом, и, разлетаясь в стороны от малейшего дуновения ветра, станет ничем. Необходимо решиться, сделать выбор.
До последнего эксперимента, Васю совсем не волновала этическая, моральная сторона испытаний. Его два главных бога – физика и математика! Разве мог тот, кто просиживал днями и ночами в лаборатории, со всей юношеской страстью хватался за любую возможность проникнуть в бездну совершенных уравнений, однажды во всем разочароваться? Увлекательнейшая, захватывающая душу и ум наука отошла на задний план. Он осознавал, к чему приведет эксперимент, что может произойти с испытуемыми. Эмоции душным пледом запеленали и без того мокрое, подрагивающее от предчувствий тело. Так гадко, так беспомощно Вася себя никогда не ощущал.
Час назад, созваниваясь с Антоном Семеновичем, Вася рассказал об окончательном решении.
Уверены? Будите использовать свой аппарат?
Да.
Вас надо подстраховать. Как только все случиться, выходите на улицу. За углом магазина, вне зоны камер, вас будет ждать машина. Не волнуйтесь. Там буду я и шофер.
Но вы рискуете!
Не больше вашего. Василий, я понимаю ваше состояние. Проходил через такое. Все образуется. Главное выбраться из здания.
Легко сказать – выйти из здания. Впрочем, выбор невелик. Либо пережить кошмар один раз, либо жить с кошмаром в душе целую жизнь.
Пять минут. Осталось пять минут.
Соня и Леша Тяпочкин.
Да что ты будешь делать! – возмущалась Соня, в очередной раз, проверяя сотовый телефон. И симку вытаскивала и батарейку, и включила на подзарядку – спит мертвым сном. Городской телефон тоже молчал – забыла вовремя заплатить. Соседка уехала к дочке в гости. С другими жильцами из подъезда она близких отношений не поддерживала. Да и не знала их совсем. Не принято теперь дружить с соседями. Телефонную будку в сквере давно убрали за ненадобностью. И как раньше люди жили без сотовой связи? Умудрялись встречаться, договариваться, планировать, находить нужную информацию.
Оставалось надеяться на сознательность Леши и его огромное желание приехать на ужин. Стрелка часов медленно ползла по золотистому циферблату. Время не любит суетливых и нетерпеливых. Время учит покорности судьбе и уважению к отпущенным срокам. Для непокорных оно вытягивается в длинную бесконечно нудную цепь секунд, минут, часов, лет.
Девять вечера. Полдесятого. Ужин давно готов и остыл. Глаза подведены, новое домашнее красивое платице надето, квартира обрызгана тонкими цветочными духами для большего эффекта. Сонечка в нетерпении подходила к окну и выглядывала Лешу. Где друг сердечный? А вдруг не приедет? Для кого тогда старалась?
А друг сердечный, капитан Леша Тяпочкин, слившись с деревом, стоял по колено в сугробе в парке неподалеку от ее дома. В квартире Сони горел свет. Значит, они успели вовремя. Машины с оперативниками гнали, как сумасшедшие малоизвестными дворами и переулками, сократив расстояние от квартиры маньяка до дома Сони почти в два раза.
Леша видел силуэт девушки, часто подходившей к окну. Совершенно точно Соня выглядывает его, не имея возможности дозвониться. Приятно, черт возьми. Компьютерщики сказали, что телефон глушится. Чем и откуда – не известно. Впрочем, в этом деле слишком много неизвестного и плохо объяснимого. Леша, признаться, даже несколько запутался. Приходилось полагаться на острый ум майора и свою быструю реакцию.
Леша насквозь промерз и боялся нескольких вещей. Во-первых – проглядеть маньяка. Оперативник сидел практически под каждым сугробом, в подъезде этажом выше и в квартире над Соней, но маньяк далеко не дурак. К тому же обладает своим извращенным животным чутьем. Сейчас он на охоте, поджидает жертву и, поэтому, все его ощущения обострены в тысячу раз. Где гарантия, что маньяк их не «засек»? Поди, попробуй, обхитри такого.
Во-вторых, отработанные за годы работы рефлексы могут из-за сильных эмоций дать сбой. Рука дрогнет во время выстрела или в решающий момент что-нибудь случиться. Например, запнется о ледяную кочку или неправильно поймет команду.
Леша Тяпочкин трясся от холода и волнения, а Соня выглядывала в окно.
В домофон позвонили. Соня обрадовалась и подскочила к двери.
Да?
Доставка цветов. – сказал мужской голос.
Кому?
Удальцова восемь, квартира тридцать два? Софья Крайнова?
Да.
Значит вам цветы.
Да? – удивилась Соня, подумав, что букет от Леши. Не забыл, значит. Так извиняется за опоздание. Романтично!
Соня нажала кнопку открытия двери.
Константин Артемьев и Михалыч.
Ну, что Михалыч? Как обстановка? – шепнул Константин Артемьев.
За три минуты ничего не изменилось, – недовольно буркнул в ответ Петрович.
Саня привез взломщика. Говорит, что суперпрофессионал.
А если не поможет?
А если не поможет, Саня привез гидравлические ножницы. Хотя, лично я, заложил бы взрывчатку под двери. Просто и надежно.
Нельзя. Неизвестно где Лена и где похититель. Не дай Бог взрывной волной покалечит,– покачал головой Петрович и, не смотря на холод, снял с головы шапку. – Уф, давно я не был на оперативной работе. Мандраж даже. Отвык, в пот бросает, и побить кого-нибудь хочется.
Коварная ты личность, Михалыч. Отойду-ка я от тебя подальше.
Диалог двух друзей происходил недалеко от бетонного гаража на окраине города, куда похититель привез Лену Черкашину. Стандартное строение стояло посередине череды таких же серых коробок с коричневыми дверями, заваленных подтаявшим за день снегом. Тускло освещенный светящим вдалеке фонарем, гараж ничем особенным не отличался. Никаких зловещих звуков изнутри не доносилось. Слышалось лишь равномерное гудение.
Как думаешь – тепловая пушка там у него или компрессор? – спросил друга Михалыч.
Да кто ж его знает? – Константин Артемьев пожал плечами, мрачно пошутив. – Лишь бы не бензопила.
Ты насмотрелся боевиков! – ответил Михалыч. – Костян, помнишь нашу первую встречу по этому делу?
Помню.
Мы, ведь, во всем оказались правы. Маньяк и шантажист – два разных человека. Да и насчет Лены догадки тоже шли в верном направлении. Эх, профессионализм не пропьешь, не истребишь рыночными отношениями.
Все нормально сработали, – усмехнулся Константин Артемьев. – Знаешь, иногда хочется бросить свою контору и снова встать в ряды доблестной полиции.
До первой зарплаты? – покачал головой Михалыч. – Привыкли мы уже к стабильности и спокойствию. Романтика хороша в двадцать лет. Под пятьдесят охота жить в тишине и благополучии.
Шеф, мы готовы, – к Константину Артемьеву, стараясь ступать неслышно, подкрался Петрович. – Я обошел гаражи с обратной стороны. Еле пробрался. Там кое-где дорога совсем не чищена. Похоже у похитителя сдвоенный гараж.
Однако, предусмотрительный. Будем с этой стороны действовать. Проще технику подогнать и спецназу меньше препятствий. Они не подъехали?
На подходе. Снежков сказал действовать по обстоятельствам. – Михалыч вздохнул и потер лысину. – Предлагаю с их приездом сразу начать операцию. Боюсь я за Лену. Два часа назад врал Жене о том, что «все в ажуре, спокойно и под полным контролем».
Правильно врал. Не хватало здесь еще истерик мужа. Меньше знает – лучше спит, – ответил Константин. Он, в отличие от Михалыча, основательно продрог. Переминаясь с ноги на ногу, закурил новую сигарету. Нет, не судьба ему избавится от вредной привычки. Поскорей бы уж спецназ приехал.
Потянулись минуты. Постоянно подходили сотрудники то из команды Константина, то, приехавшие с Михалычем. Саня с Петровичем притащили гидравлические ножницы и автоген. Мастер, представившийся Семеном, держа в руках большой черный чемодан, равнодушно глазел по сторонам.
Наконец показалась вереница спецназовцев. От нее отделился один человек в маске и, подойдя к Константину, спросил.
Кто из вас Артемьев?
Я. – тихо откликнулся Константин и показал удостоверение.
Ясно. Получили приказ. При первой возможности начинаем операцию. Выход из гаража один?
Нет, гараж сдвоенный. Надо подстраховать другой выход.
Мужчина в маске дал нужные указания.
И картина начала разворачиваться, словно в крутом блокбастере.
Соня.
Цветы! Мне цветы! Никогда и никто не присыла мне цветов! – думала Соня в ожидании того, пока курьер позвонит в дверь.
Сердце прыгало от радостных мыслей и волны приятных чувств. Завтра она обязательно расскажет об этом Лене, или подруге Зое, или маме. Да неважно кому! Такими невероятными событиями обязательно надо делиться! Не для того, чтобы завидовали, а для того, чтобы радость стала еще больше!
Наверное, Леша выбрал розы. Хотя розами нынче никого не удивишь. Лучше небольшой букетик из нежнейших гиацинтов. Розово-голубой, перевязанный тонкой атласной ленточкой, как у невесты. А еще хочется тюльпанов. Ближе к восьмому марта как раз время тюльпанов. Они уже появились в цветочных магазинах – белые, желтые, красные, оранжевые, гладкие и с ажурными лепестками. Стоят в больших вазах на крепких ножках, словно бравые веселые солдатики.
Приятные мысли прервал звонок в дверь. Соня, скорее по привычке, глянула в глазок: лица не видно, задорный букет, что-то желтенькое с красным. Здорово!
Соня открыла дверь и впустила курьера. И…
Лена.
Лена, укутанная в плед, обмотанная датчиками, сидела на замызганном полуразвалившемся диване, уставившись перед собой. Она не замечала пыль, промозглую сырость, отсутствие окон в гараже, полки с инструментами, и множество всякой аппаратуры. Ни криков, ни стонов, ни возвращений в настоящую жизнь. Даже слезы высохли.
Похититель, сжав губы, то и дело смотрел на экран портативного компьютера. Показатели с датчиков, отчеты из электронной почты. Приближалось время «Икс». Его тоже совершенно не тревожили ни пыль, ни холод, ни отсутствие нормального освещения. Он первым увидит результат многолетней работы. Он ни с кем не станет делить свой триумф. Пусть другие удовлетворяются сухой математической статистикой. Один из испытуемых прямо перед ним, второй контролируется аппаратурой и, если честно, не так интересен. Все случиться прямо на глазах. Давняя мечта, о воплощении которой даже страшно было думать, совсем скоро станет явью, его счастливой действительностью.
Столько бесконечных, выматывающих душу дней подготовки. Поиски спонсоров, разработка программы, повышенные меры предосторожности, долгий и, казалось бы, безнадежный подбор на роль донора. Удача улыбнулась не сразу, но с приходом в программу очень заинтересованного в результатах лица, все закрутилось и организовалась. Именно меценат дал денег на такой продолжительный проект, нашел донора и по максимуму договорился с нужными инстанциями.
Пять минут, три минуты, две минуты. Мужчина посматривал на экран компьютера, на колонки отчетов и старался не пропустить не одной реакции находящейся в бредовом забытье Лены. Время от времени она начинала чаще дышать, брезгливо морщиться, округлять глаза и скалиться. Но ни как не реагировала на вопросы, звуки и неудобное положение.
Лена находилась в чужом теле. Перестав ощущать свое, она растворилась в страшных отталкивающих ощущениях. Несколько часов назад еще можно было вернуться в себя, провести границу добра и зла, предупредив Соню и рассказав о предполагаемом убийце. Лена пыталась, сопротивлялась, вырываясь из невыносимой боли и отказываясь возвращаться в ад. Но снова и снова жесткая, неизвестная сила грубо швыряла плачущую душу обратно. Пустым стали глупые, никчемные вопросы: зачем, за что, почему.
Лена не сдалась, а растворилась. Ее не стало как личности. Появилось существо-тень. В данную минуту тень и маньяк стояли около двери Сони, держа в руке радостный букет желто-красных цветов. И…
Вася Новгородцев.
И…Три минуты. Секунды вытягивали жизнь и силы. Руки подрагивали, в горле стоял ком сомнений и страхов. Тело, будто в свинцовом скафандре, казалось неуклюжим, чужим, неповоротливым.
Вася Новгородцев очень боялся. Автоматика методично выводила показатели на максимальные значения. Две минуты. Либо сейчас, либо никогда. Пока никто не смотрит. Сотрудники не отрывают глаз от мониторов. Значит, получится почти незаметно. Камеры видеонаблюдения не в счет. Они отключатся вместе со всеми приборами. Разработанный им еще в институте вместе с Антоном Семеновичем аппарат пылился без дела несколько лет, а теперь пригодится. Его утром привезла ничего не понимающая Маруся. Они встретились в магазине.
Васенька! А что это? – встревожено, расспрашивала Маруся.
Сама видишь – аппарат. Вот думаю испытать его.
А тебе разрешат?
Маруся! Ты же понимаешь, где я работаю! Да тут пукнуть нельзя без команды. Все согласовано и утверждено.
Понятно. – Маруся с сомнением посмотрела на друга. – Ты сегодня домой?
Наверное, завтра. И вот еще что, забыл сказать. – Вася напрягся. Надо доходчиво объяснить дальнейший план действий. – Меня, возможно, переведут в другое подразделение. Ты со мной поедешь?
Конечно! – Маруся встревожилась. – А почему так срочно?
Ну вот так, – туманно ответил Вася.
Я за тобой хоть на Луну. – Маруся крепко обняла Васю Новгородцева, будто прощалась с ним навсегда.
Ой, я туда не хочу! – рассмеялся Вася. – Ты ничему не удивляйся. За тобой приедет Антон Семенович, мой институтский научный руководитель и отвезет тебя на новую квартиру. Ладно?
Ладно! – легко согласилась Маруся. – Это даже интересно. Явки, пароли, адреса. Как в кино!
Страшно, очень страшно. Сценарий он проигрывал в уме много раз. Осталось реализовать. Вася не спеша отъехал от экранов и, делая вид, что разминает ноги и потягивается, подошел поближе к двери. Рюкзак и вещи оставим здесь, для отвода глаз. Нужные документы с собой в толстовке. Футболка под кофтой мокрая насквозь, ну да это мелочи. Небольшой приборчик, сунутый накануне в туалете под ремень джинсов, готов к испытаниям. Главное потом – выбраться из здания.
Две минуты. Тик-тик-так. Вася, делая вид, что чешет живот, незаметно нажал кнопку на аппарате.
И… все выключилось. Наступила тишина. Темнота навалилась непосильным грузом. Но не было времени разбираться в ощущениях. Пока никто не опомнился надо действовать. Страх стал помехой.
Вася выскользнул в коридор и на ощупь добежал до встроенного в стену щитка. Приказав себе не суетиться, глубоко задышал. Достал из кармана джинсов небольшой датчик и, прилепив его к щитку, еще раз нажал на кнопку аппарата. Все. Пути отступления отрезаны. Здание обесточено полностью. У него есть несколько минут. Сорвав датчик, молодой человек поспешил к выходу.
Мимо Васи, светя фонариком, пробежала охрана.
Туда, там искрило! – хрипло сказал Вася, когда на него направили луч прожектора.
