— Очнись! — Мелена дернула ее за руку, вынуждая остановиться, — ты случаем не блаженная?
Ким поняла, что все это время ей что-то говорили, но не могла вспомнить ни слова.
Проклятый Хасс! Как всегда из-за него проблемы! Только рассердиться по-настоящему не получалось, потому что сердце все больше заходилось от тревоги и от ощущения того, что все неправильно.
Мелена распахнула дверь и пропустила Ким вперед.
— Шагай!
Они очутились в светлом зале, таком большом и просторном, что в нем могла поместиться вся Обитель Сна. Людей здесь не было, кроме мужчины, сидевшего возле окна. Перед ним стоял мольберт и стол, заваленный тюбиками краски. Он неспешно водил кистью по холсту, прорисовывая белые завитки облаков на лазурном небосклоне.
В груди неистово подпрыгнуло сердце, когда Ким узнала привычные очертания горы, похожей на зуб лисицы.
— В чем дело, Мелена? — спросил он, не оборачиваясь, — я же просил не беспокоить.
— Мой король, — она учтиво склонила голову и, пихнув «гостью» локтем, прошипела, — кланяйся!
Ким неумело поклонилась, но все равно не могла оторвать взгляда от картины.
— У нас новости из долины.
— Они не могли подождать?
— Никак нет. Мы поймали кхассера.
Кисть дрогнула, испортив белоснежное облако.
— А еще, привезли лекарку.
— Это еще зачем? — король недовольно рассматривал брак на картине.
— Она проснулась зимой и была в Андракисе.
Мужчина медленно поднялся, взял короткий нож со стола и безжалостно, крест-накрест исполосовал картину:
— Хлам.
После этого вытер руки льняным полотенцем и обернулся.
У него были маленькие невыразительные глаза, но зато весьма выдающийся нос, и рот большой пухлый, как у жабы. Зеленая, бархатная жилетка, накинутая поверх белой рубахи, подчеркивала внушительного размера живот, при этом руки и ноги были длинными и худыми. Он выглядел нелепым, но ни у кого и мысли не возникло бы смеяться. Потому что в его взгляде не было ни сочувствия, ни милосердия. Только лед.
Ким невольно сжалась, пытаясь казаться меньше, чем на самом деле.
— Мастер воспоминаний во дворце?
— Нет. Вы отправили его к восточным заставам…
— Пусть возвращается.
— Это займет неделю. Не меньше.
— До его приезда кхассера держать под стражей и не позволять набираться сил.
— А девчонка?
— Ее пристрой куда-нибудь. Пусть пока поработает. И смотри, чтобы ее никто трогал. Она нужна целой и невредимой.
Ким уже не понимала, что творится вокруг. Почему все менялось так быстро и без ее согласия. Кто все эти люди, которые считали, что вправе решать за нее: куда идти и что делать.
— Поторапливайся! — Мелена даже не обернулась, когда она споткнулась на лестнице, и едва не упала, в последний момент схватившись за холодные каменные перилла.
— Куда мы идем?
Ответа не последовало. Тогда, сделав еще пару шагов Ким, остановилась. Ее проводница сначала бросила взгляд через плечо, потом обернулась и недовольно спросила:
— Что ты там копаешься?
— Я пленница? Заключенная? Преступница?
— Ну что ты милая, — улыбка Мелены была сродни волчьему оскалу, — ты наша гостья. Очень важная и полезная…
Она подступала ближе, глядя на Ким сверху вниз, заставляя пятиться.
— И мы так счастливы, что ты к нам пожаловала…
Еще шаг назад, и в спину уперся выступ стены.
— Вот думаем, где бы еще пару пуховых перин для тебя достать.
В каждом слове жесткая издевка.
— В чем моя вина?
Ким действительно этого не понимала. Если с Андракисом было все просто и понятно — они завоеватели, то почему ее так встретили в Асолле было загадкой.
— Ни в чем, — Мелена будто хотела что-то сказать, но в последний момент передумала, — просто в замке не любят тунеядцев. Никто не собирается тебя кормить и поить просто так.
— Не нужна мне ваша еда и перины не нужны. Я могу просто уйти. Вернуться в долину…
— Да-да, конечно, — жесткие пальцы сомкнулись на ее локте, — вот как наш мастер воспоминаний с тобой поработает, так и вернешься. И запомни, девочка, законы — есть законы. Никаких поблажек.
Глядя в ее равнодушные, холодные глаза Ким поняла, что спорить бесполезно. Что здесь у нее не больше прав, чем в лагере у андракийцев. Даже хуже. В лагере у нее была Лисса…и Хасс. А теперь один в недрах темницы, а другая где-то на конюшнях.
Мелена привела ее на второй этаж к двери, украшенной золочеными завитушками и вензелями, и без стука вошла внутрь.
В большой богатой комнате не было никого, кроме пышно разодетой пожилой женщины, восседающей на шелковых подушках. Возле ее ног скакали две белые, отвратительно толстые собачки и капризно тявкали, а она умильно улыбалась, брала с подноса кусочки свежайшей вырезки и скармливала своим любимицам.
Одна из них, при появлении Ким, разразилась звонким истеричным лаем.
— Тише, Лили, — хозяйка погрозила пальцем, — сорвешь голос. И мне снова придется тебя отпаивать теплым молочком!
Ким вспомнила Манилу, для которой не то, чтобы теплого молока, но и нормального чая во всем монастыре не нашлось.
— Кассандра, — Мелена слегка склонила голову, но поклон вышел скорее насмешливым, чем учтивым, — ты как всегда прекрасна.
— Ах, оставь, — кокетливо отмахнулась та, и как бы невзначай прикоснулась пальцами изумрудному ожерелью, — С тех пор как моя камеристка слегла с неведомой хворью, я выбиваюсь из сил. Едва справляюсь.
— Поэтому я и пришла. С сюрпризом.
Ким бесцеремонно выпихнули в центр комнаты. Она тут же была облаяна и удостоена оценивающего взгляда:
— Кто эта замухрышка?
— Твоя временная помощница. Ты не смотри, что она такая неказистая. Зато жилистая и работы не боится.
— Ну…не знаю… Она не внушает доверия моим котяткам.
Почему эта женщина называла своих собак котятками Ким понять не могла. И уж точно не горела желанием быть у нее прислугой. «Котятки» тем временем продолжали тявкать, а одна даже попыталась прихватить за сапог.
Хворостину бы и пожёстче…
— На неделю она в твоем полном распоряжении, — доверительно сообщила Мелена, — пользуйся на здоровье.
И ушла. А Ким осталась стоять посреди комнаты и не знала, что теперь делать. С каждой минутой столица Милрадии нравилась ей все меньше и меньше.
— Для начала приберись в спальне, — Кассандра отдала первое распоряжение и снова переключилась на собак, — деточки мои, ко мне.
Ким не могла смотреть на то, как она своими пухлыми, увешанными золотыми кольцами пальцами кидает в маленькие пасти кусочки мяса, поэтому ушла в спальню. Такую же большую и просторную, но настолько заваленную барахлом, что было неприятно в ней находится. Пахло неубранным помещением, псиной и сладкой розовой водой.
Подавив тяжелый вздох, Ким начала убираться. Встреча с мастером воспоминаний страшила ее не меньше встречи с императором Андракиса. Поэтому надо было успокоиться, остыть и решить, что делать дальше.
— Эй ты! Как тебя там! — спустя время из другой комнаты раздался капризный голос, — иди сюда!
Скрипнув зубами, Ким пошла на зов:
— Да?
— Раз уж ты теперь здесь. Иди погуляй с собаками. Они любят аллею в вишневом саду. Дай им побегать. И не забудь за ними убрать…
Такого ее не заставляли даже в лагере у захватчиков.
К счастью, Кассандра так была занята своими подопечными, что не заметила, как Ким передернуло от отвращения
— Вот эта — Лили, — она указала на белую собаку справа, — а это Бонита. Не перепутай. Они обижаются.
— Попытаюсь.
Ким взяла тонкие поводки из мягчайшей кожи и, рискуя своими пальцами, прицепила сначала одну, потом вторую.
— Держись в теньке. Чтобы не перегрелись! Попоишь их в фонтане!
— Непременно, — Ким направилась к выходу, и псины поковыляли следом, продолжая ее облаивать.
— Давайте, дорогие мои. Задайте жару этой лентяйке, — рассмеялась Кассандра, довольная своей шуткой.
Ким понятия не имела куда идти и где этот вишневый сад с фонтаном, а вокруг не было никого, кто бы мог ей подсказать.
…И это было ей на руку. Потому что так она могла бродить по дворцу, оправдываясь своим незнанием.
Бродить, смотреть, слушать. Все, как и раньше, когда она планировала сбежать из лагеря андракийцев.
Лили и Бонита возмущались изо всех сил, не понимая почему их бесцеремонно тащат на привязи, да еще и дергают, при каждом удобном случае. Непривыкшие к долгим переходам, они быстро выбились из сил и едва поспевали за Ким, хрипло дыша и вывалив на бок лиловые языки, а она бодро шагала вперед, запоминая расположение лестниц, комнат и коридоров.
Девушка не имела ни малейшего представления о том, что ее ждет впереди, но одно знала наверняка. В Асолле она не останется. И в своей голове никому не позволит копаться.
С каждым днем столица ей нравилась все меньше и меньше. Слишком шумно, слишком ярко, слишком многолюдно. Всего слишком. Дворцовой роскоши, кровожадной Мелены, тявкающих собачек, перстней на толстых пальцах Кассандры.
Асолла чем-то напоминала лагерь в Андракисе, только там жили воины, которые выполняли свое дело и лишь по вечерам устраивали игрища у костров. А здесь днями напролет кто-то куда-то бежал, что-то делал, суетился. Причем все дела были какие-то…никакие. И слишком много пустых разговоров.
Девушки при дворе были ухоженными, красивыми, разодетыми в шелк и бархат. У них не было ни шершавых ногтей, ни обветренных губ, ни тревоги в глазах. Они как птички чирикали о новых нарядах и флиртовали с мужчинами. Ким, привыкшей к суровой жизни в монастыре, было непривычно наблюдать за теми, у кого в жизни не было проблем серьезнее выбора платьев и туфелек. О том, что такое жить впроголодь они не знали и не боялись, что на зиму придется снова спускаться в Обитель сна, вычеркивая из жизни целых сто дней.
Ким понимала, что они не виноваты. Просто кому-то повезло родиться «нормальным», без дара. А кому-то нет…
Вдобавок ее мучали мысли о предстоящей встрече с мастером воспоминаний. В Милрадии не было ни магов, ни провидцев, ни тех, кто умел читать мысли или сны, но были специально обученные мастера, которые умели использовать таинственные кристаллы. И никто толком не мог объяснить, как это работало. Больно ли это? Долго ли? Лишь Мелена улыбалась, похлопывала по плечу и ласково говорила:
— Не переживай, тебе понравится.
От ее улыбки каждый раз становилось дурно.
Благодаря своей неприметности, Ким почти беспрепятственно перемещалась по дворцу. Ее «хозяйка» Кассандра была так занята своими украшениями и собаками, что вспоминала о ее существовании, только когда нужно было что-то убрать или принести, при этом постоянно забывала зачем и куда отправила свою временную помощницу.
Ким этим бессовестно пользовалась. Если ее останавливали стражники, девушка придумывала себе несуществующее задание от Кассандры, и ей верили. Она шла дальше, продолжая искать… Что-то очень важное. На сердце было неспокойно. Тянуло, щемило, заставляя даже по ночам просыпаться с тихим испуганным стоном.
На третий день она удачно подошла к распахнутым воротам. Вокруг ни души, можно было юркнуть наружу, затеряться среди узких городских улочек и под покровом ночи уйти из Асоллы. Но не смогла. Ноги будто примерзли к земле, и где-то под сердцем стало нестерпимо больно.
…В тот день Ким вернулась обратно. Притихшая, испуганная, непонимающая. Она не спала всю ночь, все думала о своих ощущениях и под утро смогла убедить себя в том, что все дело в Лиссе. Да-да, только в ней.
К полудню ей удалось отвязаться от Кассандры. Для этого пришлось в очередной раз наводить порядок в свинарнике, которую та называла спальней, и выгуливать противных собак. К счастью, они быстро поняли, что тявкай-не тявкай, а с Ким их капризы не пройдут. Поэтому гуляли быстро и по делу, а потом сами бежали, неуклюже перебирая кривыми лапами, под крылышко к своей хозяйке. И тут же становились смелыми и громкими.
Получив распоряжение, принести новую перину, Ким покладисто поклонилась и выскочила в коридор.
Ни за какой периной она идти не собиралась. Кассандра все равно забудет об этом через пару минут, а вот пройтись до конюшен и найти Лиссу — это было важно. Ким однажды видела ее мельком, в общем загоне, но тогда не удалось подойти ближе, потому что появилась Мелена.
Теперь она собиралась это исправить. Заранее стащила лакомства, которыми хозяйка кормила собак, припрятала их в укромном уголке…
— Это же девчонка из Долины, — высокий молодой человек так внезапно преградил ей путь, что она с размаху влетела ему в грудь. — та самая, которую Мелена велела не трогать.
— Плевать я хотел на Мелену, — второй парень был немного пониже, но зато более широкий в плечах.
Оба они были богато одеты: расшитые золотыми нитями бархатные кафтаны, темные брюки, начищенные до блеска сапоги. У высокого были светлые волосы и голубые, как небо глаза. Он был красивым, и прекрасно это знал — в каждом его жесте сквозило самолюбование. Второй, брюнет, отнюдь не отличался красотой, зато вел себя так, будто ему принадлежал весь мир. Возможно, так и было, потому что на его пальце Ким заметила золотую печатку с гербом Асоллы, выдающую принадлежность к правящей семье.
Он бесцеремонно схватил ее за плечо, но позволив улизнуть:
— Стоять!
— Эй, полегче. Эта стерва с плеткой, сказала, что высечет любого, кто посмеет сунуться…
— Я же сказал, плевать мне на нее! — подтолкнул Ким к стене, окончательно отрезав путь к отступлению, — что ты умеешь, магичка?
Последнее слово было наполнено брезгливостью.
— Могу лечить…
— О-о-о, — тут же встрял блондин, — я сегодня как раз палец дверью придавил. Подлатай.
Он сунул ей под нос руку, такую гладкую и ухоженную, что любая барышня могла бы позавидовать.
— Это так не работает, — отстранилась Ким.
— Бездарность, — пренебрежительно выплюнул брюнет, — там в долине вечно собирают всякое отребье.
Она вспыхнула.
— Раз не может лечить, то может найдем ей другое применение? Вроде хорошенькая. Тощая правда, — высокий нагло схватил ее за подбородок и заставил повернуть голову из стороны в сторону, — зато глаза зеленые, как у кошки.
— Хочешь мараться — пожалуйста. Без меня…
Ким не сдержалась. Пнула того, кто был ближе, и воспользовавшись тем, что один скрючился от боли, а второй растерянно отрыл рот, бросилась бежать.
— Стоять! — прогремело ей в след.
Как бы не так! Ким неслась вперед, не разбирая дороги. Проскочила один коридор, завернула во второй, потом по лестнице на третий этаж. Шаги преследователей звучали все громче, их голоса — все злее.
Надо прятаться!
Она заскочила в какую-то комнату и захлопнула за собой дверь за мгновение до того, как они вылетели из-за угла.
— Куда подевалась эта мерзавка?! — истошно вопил избитый блондин.
— Найдем. Не могла она далеко убежать.
Ким заметалась по комнате, ища место, где можно притаиться. Как назло, ни единого укромного местечка! Разве, что тяжелые шторы у окна…
Она юркнула туда, запуталась в складках пыльной портьеры, пару раз чихнула, неуклюже наступила на свой собственный подол и начала падать. В попытке удержать равновесие схватилась за крючок для подхвата, дернула его…и провалилась в узкую потайную нишу. Маленькая дверь плавно встала на место, закрыв убежище от посторонних глаз.
Ким притихла и старалась даже не дышать, прислушиваясь к тому, что происходило за пределами укрытия. В комнате ярились преследователи, упустившие беспомощную добычу, а с другой стороны из-за стены раздавались чьи-то голоса.
Ким поняла, что все это время ей что-то говорили, но не могла вспомнить ни слова.
Проклятый Хасс! Как всегда из-за него проблемы! Только рассердиться по-настоящему не получалось, потому что сердце все больше заходилось от тревоги и от ощущения того, что все неправильно.
Мелена распахнула дверь и пропустила Ким вперед.
— Шагай!
Они очутились в светлом зале, таком большом и просторном, что в нем могла поместиться вся Обитель Сна. Людей здесь не было, кроме мужчины, сидевшего возле окна. Перед ним стоял мольберт и стол, заваленный тюбиками краски. Он неспешно водил кистью по холсту, прорисовывая белые завитки облаков на лазурном небосклоне.
В груди неистово подпрыгнуло сердце, когда Ким узнала привычные очертания горы, похожей на зуб лисицы.
— В чем дело, Мелена? — спросил он, не оборачиваясь, — я же просил не беспокоить.
— Мой король, — она учтиво склонила голову и, пихнув «гостью» локтем, прошипела, — кланяйся!
Ким неумело поклонилась, но все равно не могла оторвать взгляда от картины.
— У нас новости из долины.
— Они не могли подождать?
— Никак нет. Мы поймали кхассера.
Кисть дрогнула, испортив белоснежное облако.
— А еще, привезли лекарку.
— Это еще зачем? — король недовольно рассматривал брак на картине.
— Она проснулась зимой и была в Андракисе.
Мужчина медленно поднялся, взял короткий нож со стола и безжалостно, крест-накрест исполосовал картину:
— Хлам.
После этого вытер руки льняным полотенцем и обернулся.
У него были маленькие невыразительные глаза, но зато весьма выдающийся нос, и рот большой пухлый, как у жабы. Зеленая, бархатная жилетка, накинутая поверх белой рубахи, подчеркивала внушительного размера живот, при этом руки и ноги были длинными и худыми. Он выглядел нелепым, но ни у кого и мысли не возникло бы смеяться. Потому что в его взгляде не было ни сочувствия, ни милосердия. Только лед.
Ким невольно сжалась, пытаясь казаться меньше, чем на самом деле.
— Мастер воспоминаний во дворце?
— Нет. Вы отправили его к восточным заставам…
— Пусть возвращается.
— Это займет неделю. Не меньше.
— До его приезда кхассера держать под стражей и не позволять набираться сил.
— А девчонка?
— Ее пристрой куда-нибудь. Пусть пока поработает. И смотри, чтобы ее никто трогал. Она нужна целой и невредимой.
Глава 7.3
Ким уже не понимала, что творится вокруг. Почему все менялось так быстро и без ее согласия. Кто все эти люди, которые считали, что вправе решать за нее: куда идти и что делать.
— Поторапливайся! — Мелена даже не обернулась, когда она споткнулась на лестнице, и едва не упала, в последний момент схватившись за холодные каменные перилла.
— Куда мы идем?
Ответа не последовало. Тогда, сделав еще пару шагов Ким, остановилась. Ее проводница сначала бросила взгляд через плечо, потом обернулась и недовольно спросила:
— Что ты там копаешься?
— Я пленница? Заключенная? Преступница?
— Ну что ты милая, — улыбка Мелены была сродни волчьему оскалу, — ты наша гостья. Очень важная и полезная…
Она подступала ближе, глядя на Ким сверху вниз, заставляя пятиться.
— И мы так счастливы, что ты к нам пожаловала…
Еще шаг назад, и в спину уперся выступ стены.
— Вот думаем, где бы еще пару пуховых перин для тебя достать.
В каждом слове жесткая издевка.
— В чем моя вина?
Ким действительно этого не понимала. Если с Андракисом было все просто и понятно — они завоеватели, то почему ее так встретили в Асолле было загадкой.
— Ни в чем, — Мелена будто хотела что-то сказать, но в последний момент передумала, — просто в замке не любят тунеядцев. Никто не собирается тебя кормить и поить просто так.
— Не нужна мне ваша еда и перины не нужны. Я могу просто уйти. Вернуться в долину…
— Да-да, конечно, — жесткие пальцы сомкнулись на ее локте, — вот как наш мастер воспоминаний с тобой поработает, так и вернешься. И запомни, девочка, законы — есть законы. Никаких поблажек.
Глядя в ее равнодушные, холодные глаза Ким поняла, что спорить бесполезно. Что здесь у нее не больше прав, чем в лагере у андракийцев. Даже хуже. В лагере у нее была Лисса…и Хасс. А теперь один в недрах темницы, а другая где-то на конюшнях.
Мелена привела ее на второй этаж к двери, украшенной золочеными завитушками и вензелями, и без стука вошла внутрь.
В большой богатой комнате не было никого, кроме пышно разодетой пожилой женщины, восседающей на шелковых подушках. Возле ее ног скакали две белые, отвратительно толстые собачки и капризно тявкали, а она умильно улыбалась, брала с подноса кусочки свежайшей вырезки и скармливала своим любимицам.
Одна из них, при появлении Ким, разразилась звонким истеричным лаем.
— Тише, Лили, — хозяйка погрозила пальцем, — сорвешь голос. И мне снова придется тебя отпаивать теплым молочком!
Ким вспомнила Манилу, для которой не то, чтобы теплого молока, но и нормального чая во всем монастыре не нашлось.
— Кассандра, — Мелена слегка склонила голову, но поклон вышел скорее насмешливым, чем учтивым, — ты как всегда прекрасна.
— Ах, оставь, — кокетливо отмахнулась та, и как бы невзначай прикоснулась пальцами изумрудному ожерелью, — С тех пор как моя камеристка слегла с неведомой хворью, я выбиваюсь из сил. Едва справляюсь.
— Поэтому я и пришла. С сюрпризом.
Ким бесцеремонно выпихнули в центр комнаты. Она тут же была облаяна и удостоена оценивающего взгляда:
— Кто эта замухрышка?
— Твоя временная помощница. Ты не смотри, что она такая неказистая. Зато жилистая и работы не боится.
— Ну…не знаю… Она не внушает доверия моим котяткам.
Почему эта женщина называла своих собак котятками Ким понять не могла. И уж точно не горела желанием быть у нее прислугой. «Котятки» тем временем продолжали тявкать, а одна даже попыталась прихватить за сапог.
Хворостину бы и пожёстче…
— На неделю она в твоем полном распоряжении, — доверительно сообщила Мелена, — пользуйся на здоровье.
И ушла. А Ким осталась стоять посреди комнаты и не знала, что теперь делать. С каждой минутой столица Милрадии нравилась ей все меньше и меньше.
— Для начала приберись в спальне, — Кассандра отдала первое распоряжение и снова переключилась на собак, — деточки мои, ко мне.
Ким не могла смотреть на то, как она своими пухлыми, увешанными золотыми кольцами пальцами кидает в маленькие пасти кусочки мяса, поэтому ушла в спальню. Такую же большую и просторную, но настолько заваленную барахлом, что было неприятно в ней находится. Пахло неубранным помещением, псиной и сладкой розовой водой.
Подавив тяжелый вздох, Ким начала убираться. Встреча с мастером воспоминаний страшила ее не меньше встречи с императором Андракиса. Поэтому надо было успокоиться, остыть и решить, что делать дальше.
— Эй ты! Как тебя там! — спустя время из другой комнаты раздался капризный голос, — иди сюда!
Скрипнув зубами, Ким пошла на зов:
— Да?
— Раз уж ты теперь здесь. Иди погуляй с собаками. Они любят аллею в вишневом саду. Дай им побегать. И не забудь за ними убрать…
Такого ее не заставляли даже в лагере у захватчиков.
К счастью, Кассандра так была занята своими подопечными, что не заметила, как Ким передернуло от отвращения
— Вот эта — Лили, — она указала на белую собаку справа, — а это Бонита. Не перепутай. Они обижаются.
— Попытаюсь.
Ким взяла тонкие поводки из мягчайшей кожи и, рискуя своими пальцами, прицепила сначала одну, потом вторую.
— Держись в теньке. Чтобы не перегрелись! Попоишь их в фонтане!
— Непременно, — Ким направилась к выходу, и псины поковыляли следом, продолжая ее облаивать.
— Давайте, дорогие мои. Задайте жару этой лентяйке, — рассмеялась Кассандра, довольная своей шуткой.
Ким понятия не имела куда идти и где этот вишневый сад с фонтаном, а вокруг не было никого, кто бы мог ей подсказать.
…И это было ей на руку. Потому что так она могла бродить по дворцу, оправдываясь своим незнанием.
Бродить, смотреть, слушать. Все, как и раньше, когда она планировала сбежать из лагеря андракийцев.
Лили и Бонита возмущались изо всех сил, не понимая почему их бесцеремонно тащат на привязи, да еще и дергают, при каждом удобном случае. Непривыкшие к долгим переходам, они быстро выбились из сил и едва поспевали за Ким, хрипло дыша и вывалив на бок лиловые языки, а она бодро шагала вперед, запоминая расположение лестниц, комнат и коридоров.
Девушка не имела ни малейшего представления о том, что ее ждет впереди, но одно знала наверняка. В Асолле она не останется. И в своей голове никому не позволит копаться.
Глава 8
С каждым днем столица ей нравилась все меньше и меньше. Слишком шумно, слишком ярко, слишком многолюдно. Всего слишком. Дворцовой роскоши, кровожадной Мелены, тявкающих собачек, перстней на толстых пальцах Кассандры.
Асолла чем-то напоминала лагерь в Андракисе, только там жили воины, которые выполняли свое дело и лишь по вечерам устраивали игрища у костров. А здесь днями напролет кто-то куда-то бежал, что-то делал, суетился. Причем все дела были какие-то…никакие. И слишком много пустых разговоров.
Девушки при дворе были ухоженными, красивыми, разодетыми в шелк и бархат. У них не было ни шершавых ногтей, ни обветренных губ, ни тревоги в глазах. Они как птички чирикали о новых нарядах и флиртовали с мужчинами. Ким, привыкшей к суровой жизни в монастыре, было непривычно наблюдать за теми, у кого в жизни не было проблем серьезнее выбора платьев и туфелек. О том, что такое жить впроголодь они не знали и не боялись, что на зиму придется снова спускаться в Обитель сна, вычеркивая из жизни целых сто дней.
Ким понимала, что они не виноваты. Просто кому-то повезло родиться «нормальным», без дара. А кому-то нет…
Вдобавок ее мучали мысли о предстоящей встрече с мастером воспоминаний. В Милрадии не было ни магов, ни провидцев, ни тех, кто умел читать мысли или сны, но были специально обученные мастера, которые умели использовать таинственные кристаллы. И никто толком не мог объяснить, как это работало. Больно ли это? Долго ли? Лишь Мелена улыбалась, похлопывала по плечу и ласково говорила:
— Не переживай, тебе понравится.
От ее улыбки каждый раз становилось дурно.
Благодаря своей неприметности, Ким почти беспрепятственно перемещалась по дворцу. Ее «хозяйка» Кассандра была так занята своими украшениями и собаками, что вспоминала о ее существовании, только когда нужно было что-то убрать или принести, при этом постоянно забывала зачем и куда отправила свою временную помощницу.
Ким этим бессовестно пользовалась. Если ее останавливали стражники, девушка придумывала себе несуществующее задание от Кассандры, и ей верили. Она шла дальше, продолжая искать… Что-то очень важное. На сердце было неспокойно. Тянуло, щемило, заставляя даже по ночам просыпаться с тихим испуганным стоном.
На третий день она удачно подошла к распахнутым воротам. Вокруг ни души, можно было юркнуть наружу, затеряться среди узких городских улочек и под покровом ночи уйти из Асоллы. Но не смогла. Ноги будто примерзли к земле, и где-то под сердцем стало нестерпимо больно.
…В тот день Ким вернулась обратно. Притихшая, испуганная, непонимающая. Она не спала всю ночь, все думала о своих ощущениях и под утро смогла убедить себя в том, что все дело в Лиссе. Да-да, только в ней.
К полудню ей удалось отвязаться от Кассандры. Для этого пришлось в очередной раз наводить порядок в свинарнике, которую та называла спальней, и выгуливать противных собак. К счастью, они быстро поняли, что тявкай-не тявкай, а с Ким их капризы не пройдут. Поэтому гуляли быстро и по делу, а потом сами бежали, неуклюже перебирая кривыми лапами, под крылышко к своей хозяйке. И тут же становились смелыми и громкими.
Получив распоряжение, принести новую перину, Ким покладисто поклонилась и выскочила в коридор.
Ни за какой периной она идти не собиралась. Кассандра все равно забудет об этом через пару минут, а вот пройтись до конюшен и найти Лиссу — это было важно. Ким однажды видела ее мельком, в общем загоне, но тогда не удалось подойти ближе, потому что появилась Мелена.
Теперь она собиралась это исправить. Заранее стащила лакомства, которыми хозяйка кормила собак, припрятала их в укромном уголке…
— Это же девчонка из Долины, — высокий молодой человек так внезапно преградил ей путь, что она с размаху влетела ему в грудь. — та самая, которую Мелена велела не трогать.
— Плевать я хотел на Мелену, — второй парень был немного пониже, но зато более широкий в плечах.
Оба они были богато одеты: расшитые золотыми нитями бархатные кафтаны, темные брюки, начищенные до блеска сапоги. У высокого были светлые волосы и голубые, как небо глаза. Он был красивым, и прекрасно это знал — в каждом его жесте сквозило самолюбование. Второй, брюнет, отнюдь не отличался красотой, зато вел себя так, будто ему принадлежал весь мир. Возможно, так и было, потому что на его пальце Ким заметила золотую печатку с гербом Асоллы, выдающую принадлежность к правящей семье.
Он бесцеремонно схватил ее за плечо, но позволив улизнуть:
— Стоять!
— Эй, полегче. Эта стерва с плеткой, сказала, что высечет любого, кто посмеет сунуться…
— Я же сказал, плевать мне на нее! — подтолкнул Ким к стене, окончательно отрезав путь к отступлению, — что ты умеешь, магичка?
Последнее слово было наполнено брезгливостью.
— Могу лечить…
— О-о-о, — тут же встрял блондин, — я сегодня как раз палец дверью придавил. Подлатай.
Он сунул ей под нос руку, такую гладкую и ухоженную, что любая барышня могла бы позавидовать.
— Это так не работает, — отстранилась Ким.
— Бездарность, — пренебрежительно выплюнул брюнет, — там в долине вечно собирают всякое отребье.
Она вспыхнула.
— Раз не может лечить, то может найдем ей другое применение? Вроде хорошенькая. Тощая правда, — высокий нагло схватил ее за подбородок и заставил повернуть голову из стороны в сторону, — зато глаза зеленые, как у кошки.
— Хочешь мараться — пожалуйста. Без меня…
Ким не сдержалась. Пнула того, кто был ближе, и воспользовавшись тем, что один скрючился от боли, а второй растерянно отрыл рот, бросилась бежать.
— Стоять! — прогремело ей в след.
Как бы не так! Ким неслась вперед, не разбирая дороги. Проскочила один коридор, завернула во второй, потом по лестнице на третий этаж. Шаги преследователей звучали все громче, их голоса — все злее.
Надо прятаться!
Она заскочила в какую-то комнату и захлопнула за собой дверь за мгновение до того, как они вылетели из-за угла.
— Куда подевалась эта мерзавка?! — истошно вопил избитый блондин.
— Найдем. Не могла она далеко убежать.
Ким заметалась по комнате, ища место, где можно притаиться. Как назло, ни единого укромного местечка! Разве, что тяжелые шторы у окна…
Она юркнула туда, запуталась в складках пыльной портьеры, пару раз чихнула, неуклюже наступила на свой собственный подол и начала падать. В попытке удержать равновесие схватилась за крючок для подхвата, дернула его…и провалилась в узкую потайную нишу. Маленькая дверь плавно встала на место, закрыв убежище от посторонних глаз.
Ким притихла и старалась даже не дышать, прислушиваясь к тому, что происходило за пределами укрытия. В комнате ярились преследователи, упустившие беспомощную добычу, а с другой стороны из-за стены раздавались чьи-то голоса.
