И действительно начал отвечать на вопрос, рассказывая человеческую версию той истории, которую Хелен и без него знала. Правда, рассказывал он вроде бы интересно, перемежая шуточками и комментариями по поводу других рас или отдельных исторических личностей. На что Хелен учтиво улыбалась, кивала, но совершенно не слушала, то и дело уплывая в свои мысли. Однако пусть лучше фоном звучит лекция по истории, нежели поток глупого и совершенно ненужного ей флирта.
– Ох, эйр Уетакон, ваш рассказ был та-ак интересен! – Хелен прервала мужчину на середине очередной фразы, стоило им только подойти к дверям женского крыла, куда дальше мужчинам проход не положен. Мило улыбнулась и похлопала ресничками. – Благодарю вас за неоценимую помощь, но мне пора...
Уеаткон оглянулся, словно только сейчас замечая, что они уже пришли. Только было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хелен поспешила добавить:
– Я так признательна за вашу милосердную отзывчивость, эйр Уеаткон, благодаря которой мой путь был скрашен на всём его протяжении! – несла какую-то чушь девушка, глуша любое продолжение разговора в зародыше и берясь обеими руками за ткань студенческой юбки, готовясь к рывку. – Вы прирожденный оратор! Наверное, вы так натренировались на поле боя, ой, то есть я хотела сказать перед полем боя. То есть, я уверена, благодаря вашим несомненно воодушевленным речам многие битвы были попросту не начаты...
Шаг, еще шаг в сторону нужной лестницы.
– Студентка Бальмануг! – возмутился эйр Уеаткон с толикой обиды в голосе.
Глянул на отступающую Хелен через подозрительный прищур темных глаз. Мужские ноздри как-то хищно раздулись.
"Ой, кажется, кто-то слишком быстро понял, что его развели? – спохватилась девушка. – И ему что, комплименты не понравились? А я так старалась!".
– Вы были великолепны, эйр Уеаткон! – с самым честным видом, на который была способна, добавила Хелен, пытаясь задобрить мужчину хоть так.
Она развернулась и поспешила вверх по лестнице.
– Бальмануг! Ракас тебя дери! – рявкнул мужчина ей в спину.
Какая-то служаночка, выходящая с ведром и тряпками из крайней к лестнице комнаты, юркнула обратно, скорее захлопывая за собой дверь.
Только с вершины пролета Хелен осмелилась оглянуться на провожатого, оставшегося внизу.
– Ты мне эти же слова повторишь еще раз! – негромко процедил мужчина, глядя на нее снизу. – Или даже не раз, Хе-е-елен.
Прозвучало это как-то... угрожающе? Или предвкушающе?
И он опять улыбался! Вот же Чеширский... мартовский котяра! Смотрел прищурившись, и небольшие ямочки от расползающейся широкой улыбки появлялись на его гладковыбритых щеках.
– А он что сказал?
– А он такой... Кто тебе поручил варить эти зелья? И для кого? Это точно не приворотное зелье? – попыталась передать басом чужой голос Магна, стоя около стола в их комнате и шинкуя на доске в мелкую лапшу ножом подсохшие листики.
Хелен, глядя как ловко мелькает в руках травницы здоровенный нож, подумала, что столичным мажорчикам не стоит слишком откровенно приставать к Магне. Судя по всему, крепкая селянка сможет даже боевиков "успокоить", причем подручными средствами, без боевой магии.
Вечером Бальмануг занималась деловыми записями, но сейчас отложила стило в сторону и слушала отчет соседки о том, как та сегодня носила свои отвары на проверку главному лекарю академии, эйру Даргид. Таково было условие Хелен для проверки рецептур будущих витаминизированных чаев от Магны.
Тестовые отвары Магна готовила на кухне академии, уж неизвестно как договорившись с поварихами. Но в комнате не было возможности что-либо варить, и студентка "из народа" смогла найти подход к другому "простому народу" в этих стенах.
Только по пути в лечебницу Магна столкнулась с эйром Уеатконом, и теперь рассказывала, как он, увидев ее ношу, приставал с расспросами. Или не только с ними.
– А ты?
– А я ему сказала, чтобы не переживал, даже если и так, на него всё равно не сработает. Он спросил почему? Мол, неужели я такая плохая травница. А я ему сказала, что его скорее всего так давно и много раз исподтишка подпаивали приворотными зельями разные девицы, что у него наверняка уже должен быть к ним энтот... как ты говорила? Имнунитет? В общем, зараза заразе не страшна, я его так и успокоила!
– Иммунитет, – поправила Хелен. – Почему ты решила, что его давно подпаивали? Нет, понимаю, что какие-то дурочки могли повестись на такого красавчика, да еще графа – молодого и богатого, но разве его еду и напитки не проверяют?
– Вот и он спросил, почему я так решила. А я ему и сказала – мол, по внешним признакам. Потому что от долгого питья приворотных зелий, в которых много чего намешано, человек может тогось... Ну, немного, скажем так, чудить в обычной жизни. А у него уже заметно выходит...
Хелен засмеялась.
– Вот тебе смешно, а он спросил, что, мол, всегда ли мой язык такой же дерзкий... И ты представляешь?! – Нож с силой бахнул по доске. – Энтот граф собрался лезть ко мне со своими поцелуями!
– А ты? – хихикала Хелен, прикрывая рот ладонью.
– А я сказала ему, что колбаса на его обеде наверняка была очень вкусной, раз в ней было столько чеснока, но для здоровья зубов нужно как можно чаще полоскать рот отваром шварснирсника. И что я даже могу ему приготовить энтот отвар за мелкую монетку...
– А он? – уже не сдерживалась Хелен похохатывая.
Она сомневалась, что граф стал бы разгуливать по академии с сильным запахом изо рта, и у Магны порой действительно слишком дерзкий язык.
– Он сказал, что ему даже шварснирсник не поможет...
– Почему? – удивилась эйра.
Магна тоже как удивилась и глянула на соседку.
– Потому что шварснирсник – это трава для... кхм, чтобы мужчин успокаивать, – пояснила травница и на недоумевающий взгляд баронессы добавила, чуть ли не всплескивая руками. Что было опасно, ибо здоровенный тесак так и был зажат в одном кулаке, и описал довольно широкую дугу в воздухе. – Хелен, да это многие женщины знают! Чтобы муж али покровитель какой настойчивый слишком часто не приставал, им в сладкий чаек можно отвар шварснирсника добавлять понемногу, вкус будет незаметен. Только надо обязательно подслащивать напиток... Мужики тогда это... успокаиваются. Ну... кхм, не желают так часто.
– О-о! – Дошло до юной эйры. – А граф Уеаткон откуда про эту траву знает?
– Вот и мне интересно, откуда? Мож, этим его тоже не раз уже подпаивали? Да, видать, не в коня корм. Такой жеребец, что осталось разве только этой травой всю его шкуру набить, чтобы он угомонился.
Хелен только головой качала, пытаясь согнать улыбку с лица.
Да, граф, можно сказать, перешел в активное наступление. При этом оставаясь в рамках относительных приличий. Стал чаще встречаться с Хелен на территории академии, якобы случайно. Цветы слать не перестал, но стал добавлять в корзину сладости, которые Хелен потом передавала служанкам. Мари вначале пыталась отказаться, но студентка заявила, что коробка с пирожными из кондитерской эйры Уасалеси сейчас тоже полетит в окно. И ведь самим слугам придется потом эту красоту, несомненно вкусную, счищать с мостовой. Или Мари может эти пирожные съесть на служебной кухоньке в компании с другой прислугой. Когда бы они еще такие дорогие десерты попробовали?
Один раз в корзине с букетом оказался пригласительный билет на ближайшие выходные в королевский театр. В роскошную ложу на какую-то постановку о неразделенной любви принца и принцессы из враждующих стран. Этакие "Ромео и Джульета" местного варианта. Букет привычно отправился в окно, а билет – Хелен не поленилась и сходила подсунула под дверь комнаты студентки Гилмот. Пусть графиня порадуется. Или граф Уеаткон, когда в выходной вместо пустого места найдет в своей ложе не менее симпатичную, но более породистую "кобылку".
Если графиня придет туда. А то ведь граф Уеаткон пожадничал и приложил к букету всего один билет, хотя приличные девушки ходят в театры с компаньонками или каким-либо сопровождением.
"Или я порадуюсь, зная, как будет страдать вроде как приличная графиня Гилмот, держа в своих руках единственный билет в столь роскошную ложу. Которая даже не всем графам по статусу. А вот королевскому бастарду, видимо, в самый раз – девиц туда своих таскать, да в полутьме зажимать" – да, Хелен иногда позволяла себе выпустить на свободу внутреннего демона коварства.
"Интересно, что сделает Гилмот? Пойдет одна? Наверняка она догадывается, чья может быть та ложа. Или недрогнувшей рукой выкинет подобные билет, что выпадает далеко не каждой?".
В общем, дорогие подарки от графа находили себе новых хозяев.
По вечерам Хелен максимально занимала себя уроками, делами и такими вот развлекающими разговорами с Магной. Чтобы лишний минуты не было думать о Вакроке Кагматте.
Который на этой неделе вернулся на учебу в академию, и теперь они виделись каждый день.
Каким же это было мучением!
Знать, что парень рядом, дышать с ним одним воздухом в огромном лекционном зале несколько часов подряд, но даже бояться лишний раз повернуть голову в его сторону.
Понимать, что он всё так же красив и безупречен, да только теперь он тоже не смотрел в ее сторону. И даже нельзя спросить почему. Вакрок проникся ее положением и опять спасает, хотя бы тем, что не подставляет своим вниманием? Или его родня запугала как-то и его тоже? Или этот ракасов Лернавай рассказал парню о деле ее родителей, и Вакрок теперь в сторону Бальмануг даже не плюнет? Не желает ее даже знать и презирает "дочь предателей?!
Сердце каждый раз сжималось в груди, но тем не менее каждое утро Бальмануг отправлялась на лекции с высоко поднятой головой и легкой улыбкой на губах. Как и подобает эйре, которой выпала великая честь учиться в "замечательной" королевской академии магии.
"Я здесь только ради магии!" – уговаривала себя Хелен, но получалось откровенно плохо.
Окружающие тоже подливали керосин в их с Вакроком затухающий костер непонятных отношений.
– Чет я не поняла, а чего герцогский сынок к тебе больше не подсаживается? Даже не здоровается! – тихо возмущалась Магна, обозревая с высоты своего места прочие парты амфитеатра учебного зала.
Хелен молчала, стиснув зубы и уткнувшись в записи, в которых ровные строчки почему-то расплывались перед глазами.
– Чего, понял, что своего не добьется, что ты порядочная девушка, и отвалился? Или... он же не добился уже своего и теперь сваливает не по другой причине? – ахала Магна, поворачиваясь к соседке с широко распахнутыми глазами.
– Магна! Не отвлекайся от лекции! – цедила сквозь зубы Бальмануг. – И меня не дергай.
– Нет, вот же гад какой! Или вы просто поссорились? И теперь друг другу характеры свои показываете? – гадала травница, рассматривая прочих студентов. Многие также занимались вовсе не учебой. – А давай ему почесотку устроим? Я могу зуд и раздражение многих видов организовать, даже через предметы. Мож, он догадается за лечебными травками вроде как ко мне подойти, а не к лекарям? Не дурак же... А тут и ты рядом, вот и повод будет вам поговорить, и вроде как не он первый подошел мириться...
– Магна! – злилась Бальмануг. – Сейчас я тебе зуд и почесотку устрою! А Кагматт... Пусть сидит как можно дальше и ко мне не подходит!
– Но почему?! – недоумевала соседка.
А потом, помолчав какое-то время, начинала бухтеть опять.
– Ой, уведут же парня! Гля-ка, энта Гилмот так и лыбится в его сторону, так и лыбится! Эх, надо было тогда ей почесотку устроить! Сейчас до сих пор у себя в комнате пятна бы сводила и не зыркала бы на чужих парней.
– Магна! Ни Кагматт, ни Гилмот меня больше не интересуют! Пусть занимаются чем хотят!
– Чегой-то?! Ты, значится, столько его окучивала, а теперь он такой красивый и тепленький должен на всём готовеньком достаться какой-то мымре?!
– Магна! – уже почти рычала Хелен, едва сдерживаясь. – Да хоть горяченький! Тьфу ты! Если ты сейчас не замолчишь, я... я... полыхну сейчас! И останется на тебе только половина платья! И то, если я смогу остановиться!
– Уж прощенья просим, эйра Бальмануг, но ты скажи тогда хотя бы – тебе нужны травы от нежелательного дитя или нет? А то ведь потом поздно пить будет. А ты знаешь, как плохо быть байстрюком? Даже... тем более от родовитого папашки, – горестно вздыхала Магна.
Хелен вскочила, смахнула записи в сумку и под недоумевающими взглядами многочисленных однокурсников, что начали громко шептаться, стала спускаться по лестнице амфитеатра к выходу из зала.
– Студентка Бальмануг? – перестал бубнить у своего стола мастер Даилай, повернулся в ее сторону. – Вы куда собрались? Лекция еще не закончилась.
– К лекарям, мастер Даилай. Можно?
В противном случае ее не отпустят. Ну как сказать мастеру с факультета артефакторики, куда она вроде как поступает, что пойдет сейчас на боевой полигон швыряться нанами с психу? Это ведь почти как... измена факультету? Да и про наны говорить нельзя.
Только зря она даже такое сказала. Вечером ее доставали в столовой уже парни, интересуясь, зачем ей нужны были лекари. Не заболела ли она?
– Низачем! – отнекивалась Хелен. Своим признаться можно. – Просто надо было срочно пойти на полигон, выпустить... лишний огонь.
– Да-а? – сомневался Бхетер. – С чего бы это? Кстати, а что у вас с Вакроком? Вы друг от друга прям шарахаетесь в разные стороны. И почему по академии поползли слухи, что... кхм, извини.
– Ну давай, добивай уже! Какие именно слухи теперь ходят обо мне?
Бхетер смутился. Еще до того, как Гаррат пнул его локтем в бок. Зато боевик с пограничных окраин Тартис деликатничать не стал.
– Говорят, что ты понесла от Кагматта, – выдал старшекурсник, исподлобья глядя на поперхнувшуюся от таких слов девушку. Желваки перекатывались на его челюсти. – Это правда?! Хоть по доброй воле?
С трудом откашлявшись, Хелен отложила салфетку в сторону, выпрямилась и, глядя в глаза высокому насупленному парню, четко произнесла:
– Нет, студент Тартис, это неправда. И даже думать не смейте подобное! Я не… кхм, ни от кого!
– Да, когда женщины начинают носить, их тошнит, и выглядят они ужасно. Я знаю, у меня две старшие сестры и уже несколько племянников, – поддакнул вдруг Бхетер. – А Хелен выглядит как всегда прекрасно, да и аппетит у нее отменный.
"Это он меня так поддержать решил?!" – озадачилась Хелен, понимая, что аппетит у нее куда-то окончательно пропал. От новых сплетен ее даже замутило немного. Но не зеленеть же сейчас за столом, а то парни, так внимательно ее сейчас оглядывающие, точно запишут... в беременные!
"Понесла?! Я?! От Кагматта?! О, боги! Да кто здесь такой... озабоченный фантазер?!" – злилась девушка.
– Но зачем тогда тебе лекари?
– Да не была я у лекарей! – рявкнула Хелен срываясь.
От соседних столов в их сторону стали оглядываться, перешептываться.
Хотя перешептывались и без того.
Все студенты заметили рокировки в их компании. Кагматт и Сарват теперь везде садились отдельно от прошлой своей компании, и сейчас они расположились сильно в стороне. А вот остальные парни, даже старшекурсники из учеников мастера Дор'оэнес, упорно подсаживались именно к Бальмануг, как бы она ни пыталась забиться в угол.
Гаррат тоже ходил хвостом именно за Хелен. Он знал причину происходящего, но девушка попросила его не распространяться. И теперь парень недовольно сопел, выразительно глядя на Хелен. Но та качала головой. Мол, не надо ничего рассказывать.
– Ох, эйр Уетакон, ваш рассказ был та-ак интересен! – Хелен прервала мужчину на середине очередной фразы, стоило им только подойти к дверям женского крыла, куда дальше мужчинам проход не положен. Мило улыбнулась и похлопала ресничками. – Благодарю вас за неоценимую помощь, но мне пора...
Уеаткон оглянулся, словно только сейчас замечая, что они уже пришли. Только было открыл рот, чтобы что-то сказать, но Хелен поспешила добавить:
– Я так признательна за вашу милосердную отзывчивость, эйр Уеаткон, благодаря которой мой путь был скрашен на всём его протяжении! – несла какую-то чушь девушка, глуша любое продолжение разговора в зародыше и берясь обеими руками за ткань студенческой юбки, готовясь к рывку. – Вы прирожденный оратор! Наверное, вы так натренировались на поле боя, ой, то есть я хотела сказать перед полем боя. То есть, я уверена, благодаря вашим несомненно воодушевленным речам многие битвы были попросту не начаты...
Шаг, еще шаг в сторону нужной лестницы.
– Студентка Бальмануг! – возмутился эйр Уеаткон с толикой обиды в голосе.
Глянул на отступающую Хелен через подозрительный прищур темных глаз. Мужские ноздри как-то хищно раздулись.
"Ой, кажется, кто-то слишком быстро понял, что его развели? – спохватилась девушка. – И ему что, комплименты не понравились? А я так старалась!".
– Вы были великолепны, эйр Уеаткон! – с самым честным видом, на который была способна, добавила Хелен, пытаясь задобрить мужчину хоть так.
Она развернулась и поспешила вверх по лестнице.
– Бальмануг! Ракас тебя дери! – рявкнул мужчина ей в спину.
Какая-то служаночка, выходящая с ведром и тряпками из крайней к лестнице комнаты, юркнула обратно, скорее захлопывая за собой дверь.
Только с вершины пролета Хелен осмелилась оглянуться на провожатого, оставшегося внизу.
– Ты мне эти же слова повторишь еще раз! – негромко процедил мужчина, глядя на нее снизу. – Или даже не раз, Хе-е-елен.
Прозвучало это как-то... угрожающе? Или предвкушающе?
И он опять улыбался! Вот же Чеширский... мартовский котяра! Смотрел прищурившись, и небольшие ямочки от расползающейся широкой улыбки появлялись на его гладковыбритых щеках.
Глава 5
– А он что сказал?
– А он такой... Кто тебе поручил варить эти зелья? И для кого? Это точно не приворотное зелье? – попыталась передать басом чужой голос Магна, стоя около стола в их комнате и шинкуя на доске в мелкую лапшу ножом подсохшие листики.
Хелен, глядя как ловко мелькает в руках травницы здоровенный нож, подумала, что столичным мажорчикам не стоит слишком откровенно приставать к Магне. Судя по всему, крепкая селянка сможет даже боевиков "успокоить", причем подручными средствами, без боевой магии.
Вечером Бальмануг занималась деловыми записями, но сейчас отложила стило в сторону и слушала отчет соседки о том, как та сегодня носила свои отвары на проверку главному лекарю академии, эйру Даргид. Таково было условие Хелен для проверки рецептур будущих витаминизированных чаев от Магны.
Тестовые отвары Магна готовила на кухне академии, уж неизвестно как договорившись с поварихами. Но в комнате не было возможности что-либо варить, и студентка "из народа" смогла найти подход к другому "простому народу" в этих стенах.
Только по пути в лечебницу Магна столкнулась с эйром Уеатконом, и теперь рассказывала, как он, увидев ее ношу, приставал с расспросами. Или не только с ними.
– А ты?
– А я ему сказала, чтобы не переживал, даже если и так, на него всё равно не сработает. Он спросил почему? Мол, неужели я такая плохая травница. А я ему сказала, что его скорее всего так давно и много раз исподтишка подпаивали приворотными зельями разные девицы, что у него наверняка уже должен быть к ним энтот... как ты говорила? Имнунитет? В общем, зараза заразе не страшна, я его так и успокоила!
– Иммунитет, – поправила Хелен. – Почему ты решила, что его давно подпаивали? Нет, понимаю, что какие-то дурочки могли повестись на такого красавчика, да еще графа – молодого и богатого, но разве его еду и напитки не проверяют?
– Вот и он спросил, почему я так решила. А я ему и сказала – мол, по внешним признакам. Потому что от долгого питья приворотных зелий, в которых много чего намешано, человек может тогось... Ну, немного, скажем так, чудить в обычной жизни. А у него уже заметно выходит...
Хелен засмеялась.
– Вот тебе смешно, а он спросил, что, мол, всегда ли мой язык такой же дерзкий... И ты представляешь?! – Нож с силой бахнул по доске. – Энтот граф собрался лезть ко мне со своими поцелуями!
– А ты? – хихикала Хелен, прикрывая рот ладонью.
– А я сказала ему, что колбаса на его обеде наверняка была очень вкусной, раз в ней было столько чеснока, но для здоровья зубов нужно как можно чаще полоскать рот отваром шварснирсника. И что я даже могу ему приготовить энтот отвар за мелкую монетку...
– А он? – уже не сдерживалась Хелен похохатывая.
Она сомневалась, что граф стал бы разгуливать по академии с сильным запахом изо рта, и у Магны порой действительно слишком дерзкий язык.
– Он сказал, что ему даже шварснирсник не поможет...
– Почему? – удивилась эйра.
Магна тоже как удивилась и глянула на соседку.
– Потому что шварснирсник – это трава для... кхм, чтобы мужчин успокаивать, – пояснила травница и на недоумевающий взгляд баронессы добавила, чуть ли не всплескивая руками. Что было опасно, ибо здоровенный тесак так и был зажат в одном кулаке, и описал довольно широкую дугу в воздухе. – Хелен, да это многие женщины знают! Чтобы муж али покровитель какой настойчивый слишком часто не приставал, им в сладкий чаек можно отвар шварснирсника добавлять понемногу, вкус будет незаметен. Только надо обязательно подслащивать напиток... Мужики тогда это... успокаиваются. Ну... кхм, не желают так часто.
– О-о! – Дошло до юной эйры. – А граф Уеаткон откуда про эту траву знает?
– Вот и мне интересно, откуда? Мож, этим его тоже не раз уже подпаивали? Да, видать, не в коня корм. Такой жеребец, что осталось разве только этой травой всю его шкуру набить, чтобы он угомонился.
Хелен только головой качала, пытаясь согнать улыбку с лица.
Да, граф, можно сказать, перешел в активное наступление. При этом оставаясь в рамках относительных приличий. Стал чаще встречаться с Хелен на территории академии, якобы случайно. Цветы слать не перестал, но стал добавлять в корзину сладости, которые Хелен потом передавала служанкам. Мари вначале пыталась отказаться, но студентка заявила, что коробка с пирожными из кондитерской эйры Уасалеси сейчас тоже полетит в окно. И ведь самим слугам придется потом эту красоту, несомненно вкусную, счищать с мостовой. Или Мари может эти пирожные съесть на служебной кухоньке в компании с другой прислугой. Когда бы они еще такие дорогие десерты попробовали?
Один раз в корзине с букетом оказался пригласительный билет на ближайшие выходные в королевский театр. В роскошную ложу на какую-то постановку о неразделенной любви принца и принцессы из враждующих стран. Этакие "Ромео и Джульета" местного варианта. Букет привычно отправился в окно, а билет – Хелен не поленилась и сходила подсунула под дверь комнаты студентки Гилмот. Пусть графиня порадуется. Или граф Уеаткон, когда в выходной вместо пустого места найдет в своей ложе не менее симпатичную, но более породистую "кобылку".
Если графиня придет туда. А то ведь граф Уеаткон пожадничал и приложил к букету всего один билет, хотя приличные девушки ходят в театры с компаньонками или каким-либо сопровождением.
"Или я порадуюсь, зная, как будет страдать вроде как приличная графиня Гилмот, держа в своих руках единственный билет в столь роскошную ложу. Которая даже не всем графам по статусу. А вот королевскому бастарду, видимо, в самый раз – девиц туда своих таскать, да в полутьме зажимать" – да, Хелен иногда позволяла себе выпустить на свободу внутреннего демона коварства.
"Интересно, что сделает Гилмот? Пойдет одна? Наверняка она догадывается, чья может быть та ложа. Или недрогнувшей рукой выкинет подобные билет, что выпадает далеко не каждой?".
В общем, дорогие подарки от графа находили себе новых хозяев.
По вечерам Хелен максимально занимала себя уроками, делами и такими вот развлекающими разговорами с Магной. Чтобы лишний минуты не было думать о Вакроке Кагматте.
Который на этой неделе вернулся на учебу в академию, и теперь они виделись каждый день.
Каким же это было мучением!
Знать, что парень рядом, дышать с ним одним воздухом в огромном лекционном зале несколько часов подряд, но даже бояться лишний раз повернуть голову в его сторону.
Понимать, что он всё так же красив и безупречен, да только теперь он тоже не смотрел в ее сторону. И даже нельзя спросить почему. Вакрок проникся ее положением и опять спасает, хотя бы тем, что не подставляет своим вниманием? Или его родня запугала как-то и его тоже? Или этот ракасов Лернавай рассказал парню о деле ее родителей, и Вакрок теперь в сторону Бальмануг даже не плюнет? Не желает ее даже знать и презирает "дочь предателей?!
Сердце каждый раз сжималось в груди, но тем не менее каждое утро Бальмануг отправлялась на лекции с высоко поднятой головой и легкой улыбкой на губах. Как и подобает эйре, которой выпала великая честь учиться в "замечательной" королевской академии магии.
"Я здесь только ради магии!" – уговаривала себя Хелен, но получалось откровенно плохо.
Окружающие тоже подливали керосин в их с Вакроком затухающий костер непонятных отношений.
– Чет я не поняла, а чего герцогский сынок к тебе больше не подсаживается? Даже не здоровается! – тихо возмущалась Магна, обозревая с высоты своего места прочие парты амфитеатра учебного зала.
Хелен молчала, стиснув зубы и уткнувшись в записи, в которых ровные строчки почему-то расплывались перед глазами.
– Чего, понял, что своего не добьется, что ты порядочная девушка, и отвалился? Или... он же не добился уже своего и теперь сваливает не по другой причине? – ахала Магна, поворачиваясь к соседке с широко распахнутыми глазами.
– Магна! Не отвлекайся от лекции! – цедила сквозь зубы Бальмануг. – И меня не дергай.
– Нет, вот же гад какой! Или вы просто поссорились? И теперь друг другу характеры свои показываете? – гадала травница, рассматривая прочих студентов. Многие также занимались вовсе не учебой. – А давай ему почесотку устроим? Я могу зуд и раздражение многих видов организовать, даже через предметы. Мож, он догадается за лечебными травками вроде как ко мне подойти, а не к лекарям? Не дурак же... А тут и ты рядом, вот и повод будет вам поговорить, и вроде как не он первый подошел мириться...
– Магна! – злилась Бальмануг. – Сейчас я тебе зуд и почесотку устрою! А Кагматт... Пусть сидит как можно дальше и ко мне не подходит!
– Но почему?! – недоумевала соседка.
А потом, помолчав какое-то время, начинала бухтеть опять.
– Ой, уведут же парня! Гля-ка, энта Гилмот так и лыбится в его сторону, так и лыбится! Эх, надо было тогда ей почесотку устроить! Сейчас до сих пор у себя в комнате пятна бы сводила и не зыркала бы на чужих парней.
– Магна! Ни Кагматт, ни Гилмот меня больше не интересуют! Пусть занимаются чем хотят!
– Чегой-то?! Ты, значится, столько его окучивала, а теперь он такой красивый и тепленький должен на всём готовеньком достаться какой-то мымре?!
– Магна! – уже почти рычала Хелен, едва сдерживаясь. – Да хоть горяченький! Тьфу ты! Если ты сейчас не замолчишь, я... я... полыхну сейчас! И останется на тебе только половина платья! И то, если я смогу остановиться!
– Уж прощенья просим, эйра Бальмануг, но ты скажи тогда хотя бы – тебе нужны травы от нежелательного дитя или нет? А то ведь потом поздно пить будет. А ты знаешь, как плохо быть байстрюком? Даже... тем более от родовитого папашки, – горестно вздыхала Магна.
Хелен вскочила, смахнула записи в сумку и под недоумевающими взглядами многочисленных однокурсников, что начали громко шептаться, стала спускаться по лестнице амфитеатра к выходу из зала.
– Студентка Бальмануг? – перестал бубнить у своего стола мастер Даилай, повернулся в ее сторону. – Вы куда собрались? Лекция еще не закончилась.
– К лекарям, мастер Даилай. Можно?
В противном случае ее не отпустят. Ну как сказать мастеру с факультета артефакторики, куда она вроде как поступает, что пойдет сейчас на боевой полигон швыряться нанами с психу? Это ведь почти как... измена факультету? Да и про наны говорить нельзя.
Только зря она даже такое сказала. Вечером ее доставали в столовой уже парни, интересуясь, зачем ей нужны были лекари. Не заболела ли она?
– Низачем! – отнекивалась Хелен. Своим признаться можно. – Просто надо было срочно пойти на полигон, выпустить... лишний огонь.
– Да-а? – сомневался Бхетер. – С чего бы это? Кстати, а что у вас с Вакроком? Вы друг от друга прям шарахаетесь в разные стороны. И почему по академии поползли слухи, что... кхм, извини.
– Ну давай, добивай уже! Какие именно слухи теперь ходят обо мне?
Бхетер смутился. Еще до того, как Гаррат пнул его локтем в бок. Зато боевик с пограничных окраин Тартис деликатничать не стал.
– Говорят, что ты понесла от Кагматта, – выдал старшекурсник, исподлобья глядя на поперхнувшуюся от таких слов девушку. Желваки перекатывались на его челюсти. – Это правда?! Хоть по доброй воле?
С трудом откашлявшись, Хелен отложила салфетку в сторону, выпрямилась и, глядя в глаза высокому насупленному парню, четко произнесла:
– Нет, студент Тартис, это неправда. И даже думать не смейте подобное! Я не… кхм, ни от кого!
– Да, когда женщины начинают носить, их тошнит, и выглядят они ужасно. Я знаю, у меня две старшие сестры и уже несколько племянников, – поддакнул вдруг Бхетер. – А Хелен выглядит как всегда прекрасно, да и аппетит у нее отменный.
"Это он меня так поддержать решил?!" – озадачилась Хелен, понимая, что аппетит у нее куда-то окончательно пропал. От новых сплетен ее даже замутило немного. Но не зеленеть же сейчас за столом, а то парни, так внимательно ее сейчас оглядывающие, точно запишут... в беременные!
"Понесла?! Я?! От Кагматта?! О, боги! Да кто здесь такой... озабоченный фантазер?!" – злилась девушка.
– Но зачем тогда тебе лекари?
– Да не была я у лекарей! – рявкнула Хелен срываясь.
От соседних столов в их сторону стали оглядываться, перешептываться.
Хотя перешептывались и без того.
Все студенты заметили рокировки в их компании. Кагматт и Сарват теперь везде садились отдельно от прошлой своей компании, и сейчас они расположились сильно в стороне. А вот остальные парни, даже старшекурсники из учеников мастера Дор'оэнес, упорно подсаживались именно к Бальмануг, как бы она ни пыталась забиться в угол.
Гаррат тоже ходил хвостом именно за Хелен. Он знал причину происходящего, но девушка попросила его не распространяться. И теперь парень недовольно сопел, выразительно глядя на Хелен. Но та качала головой. Мол, не надо ничего рассказывать.
