Уеаткон, о котором она думала, и которого уже уводил со двора мастер, в этот момент обернулся и воскликнул:
– Студентка Бальмануг, я обязательно к вам еще вернусь! Не скучайте без меня!
– Если сил хватит доползти! – ответил ему мастер Дор'оэнес. – А то привык небось в последнее время не дальше чужих спален бегать, вот сейчас и посмотрим, в каком именно месте ты заматерел...
Затем пожилой боевик повернулся к улыбающейся девушке и добавил:
– А ты, Бальмануг, тоже здесь не прохлаждайся! Тренируйся в полную силу, никто не побеспокоит. Я дверь снаружи закрою и Соддина к ней приставлю. Чтобы никто тебя не отвлекал.
– Мастер Дор'оэнес! Вы могли быть более снисходительны хотя бы к... – говорил и говорил что-то молодой мужчина, такой стройный и элегантный рядом с массивным тренером в грубой серой рубахе.
Словно наряженная к балу кукла Кена рядом с потрепанным, но самым любимым мохнатым мишкой.
Мастер уже выводил прочь заявившегося не вовремя "Кена".
Хелен вздохнула и повернулась к той стене, где были навалены сбитые из грубых досок деревянные щиты. Что ж, ей действительно нужно успеть выплеснуть жгучий огонь, пока парни бегают по полю. Пока мастер дает ей возможность без посторонних глаз потренировать свой новый огненный дар.
К тому времени, как во дворе вновь послышались голоса возвращающихся мужчин, Хелен успела полностью выложиться. Вернее, что она устала, а внутри чувствуется сосущий голод, осознала только тогда, когда, вздрогнув от шума, оторвалась от своего последнего творения и оглянулась на подходящих мужчин.
Взбудораженные и громко переговаривающиеся парни были в потемневших от пота серых рубахах, растрепанные волосы сосульками висели вдоль их лиц. "Странно, что все до сих пор разгоряченные, они должны были бегать вдвое меньше Кагматта", – подумала Хелен, непроизвольно находя взглядом Вакрока, такого же взмыленного, как и другие.
Поторопилась отвести от него взгляд и запнулась, видя, что позади ребят идут рядышком довольный мастер Дор'оэнес и тоже растрепанный, но улыбающийся Уеаткон... в одних штанах! Где граф потерял свой китель и белоснежную рубаху, неизвестно, но он словно не замечал осеннюю прохладу, что сегодня заметно студила лицо.
Однако сейчас щеки Хелен окатило жаром смущения, ведь приличной юной эйре не дозволительно смотреть на полуобнаженных мужчин! Хотя посмотреть было на что. На широком загорелом торсе графа всё-таки не было ничего лишнего, только четко очерченные мышцы, да редкие темные волосы, что курчавились на крепкой груди и внизу живота, где своей ровной дорожкой лишь подчеркивали плоский живот мужчины.
Смутившаяся девушка мигом отвернулась к глухой каменной стенке, напротив которой и провела время тренировки.
– Так-так-так, и что это у нас здесь, студентка Бальмануг? – Раздался рядом насмешливый голос графа.
Что-то слишком много его стало в последнее время рядом с ней.
Хелен подняла взгляд на деревянный щит, приставленный к стене, единственный выживший из тех, с которыми работала, и... обомлела. Это ж надо было так задуматься! Как же она так?!
Рядом оказался мастер Дор'оэнес, который крякнул, глядя на ее художества.
– Я... кхм, сейчас сожгу последний щит, – сказала Хелен, быстро создавая в руке нан и побольше напитывая его последними остатками сил. – Извините, что задержалась. И вас задерживаю...
– И у тебя еще есть силы после всего этого? – удивился граф Уетакон, обводя взглядом кучи обгоревших и дотлевающих останков досок вдоль стены. Да, что-то она разошлась и спалила почти всё имеющееся во дворе. – Э-эм, а разве нанами так...
Он даже присел на корточки над одной кучей, не иначе, чтобы лучше рассмотреть угли.
– Так что это такое, студентка Бальмануг? – громко спросил мастер, перебивая будущий вопрос слишком наблюдательного Уеаткона. – Подожди пока сжигать.
– Это... простите! Я отрабатывала точность направления и решила, что рисунок позволит сосредоточиться над концентрацией... кхм, извините.
Это ж надо было так сглупить! Не иначе как в порыве протеста против сложившейся ситуации, куда ее насильно загнали, изобразила она на досках путем выжигания самый, наверное, известный жест из своего мира. И самый неприличный.
Благовоспитанные эйры этого мира не должны быть такими неприличными!
Хелен с опаской покосилась на мастера и других парней, что подошли ближе и тоже разглядывали ее корявый рисунок, выжженный на щите. Но на их лицах были только интерес и удивление. Судя по всему, в этом мире подобного жеста не знали.
– И что это? Дерево за забором? – гадал с одной стороны от нее взмыленный студент Тартис.
– А мне кажется, похоже на руку, – с другой стороны отозвался лохматый Бхетер, на чьем лице были грязные разводы. – Только почему четыре пальца? Это что, голин на небо указывает?
– Где ты тут пальцы увидел? Это всего лишь какие-то загогулины. – Наклонив голову, разглядывал кривой рисунок еще один парень.
Хелен тоже посмотрела на результат своего выжигания.
Вначале она просто поливала огнем щиты, кое-как расставив их вдоль стены, а затем действительно решила поработать над контролем нового дара. Тренировалась создавать и удерживать на время огненный поток определенной мощности и размера. Не сказать, что у нее получилась огненный луч, наподобие лазерного, но она к этому стремилась.
Именно так она "нарисовала" темными пятнами прожига часть рисунка, а когда выдохлась с новым даром, дорисовывала границы точечно маленькими нанами. Но в получившемся рисунке увидеть кулак с четырьмя пальцами можно только с большой натяжкой, например, если знаешь, что это за жест.
"Вдруг я здесь не одна попаданка? – почему-то напугала девушку такая мысль. – Вдруг есть кто-то еще из наших? Или совсем не наших, но поймет мой посыл? Что ж я опять так себя выдаю!".
– Так всё, можно уже спалить щит, да? – Опять поиграла наном в ладони Хелен, обращаясь к задумчивому мастеру Дор'оэнес рядом.
– Вы нам скажите, студентка Бальмануг, что это за символ? – настойчиво спросил у нее граф Уеаткон, который уже встал в полный рост от чадящих деревяшек у стены, и теперь внимательно глядел на нее, поправляя растрепанные волосы.
Такой простой вроде бы жест, но с оголенным торсом очень... показательный. Показывал все изгибы выпуклых мышц молодого мужчины с разных сторон. Так сказать, для оценки экстерьера породистого кобеля.
Хелен быстро уронила глаза вниз и проворчала:
– С неодетыми не разговариваю.
Рядом захмыкали ребята. Зато граф отодвинулся за пределы видимости.
– А знаешь, что, Бальмануг? Пожалуй, я оставлю твое творчество, – отозвался в это время наставник.
– Но мастер Дор'оэнес! – охнула девушка, которой не терпелось сжечь улику или хотя бы рисунок с иномирным посылом затереть обугливающим огнем нана.
Да, она увлеклась процессом получения огня, а в мыслях тогда, видимо, посылала много кого земным жестом, да того же Лернавая.
– Не нокай мне здесь! Вот когда кто-нибудь тебя переплюнет, сделает что-то вроде этого, но лучше, вот тогда твою работу спалим. А пока... Эй, Норд, тащи табурет. Саир, метнись куда-нибудь за куском веревки. Этот щит вон на тот крюк на стенку повесим. Будет вам, обалдуям, стимул лучше заниматься, – ворчал мастер Дор'оэнес, задумчивая почесывая тяжелую челюсть. – Чтоб висело это над вашими пустыми башками и каждый день напоминало, что есть девчонка, не боевик, но лучше вас...
– Мастер Дор'оэнес! – теперь возмутилась не только Хелен, но и кто-то из парней.
– Поговорите мне! – осадил их мастер.
– Конечно, мы о-очень ценим столь... талантливую девушку! – А это завел свою очередную песню Уеаткон, причем под аккомпанемент зубного скрежета Кагматта, что в стороне чуть не молнии из глаз метал. Но не подходил.
Граф надел свою белоснежную рубаху, и откуда только взял, но не застегнул. И сейчас меж длинных планок чуть мятой рубахи виднелась всё та же полоска темных волос на мускулистом мужском животе. Хелен опять быстро отвернулась, стараясь не покраснеть.
– И такую красивую! Даже завидую вашим нынешним ученикам, мастер Дор'оэнес, в мое время таких красавиц на боевом факультете не было. Да вообще никаких не было. Приходилось нам, парням, только физиономиями друг друга любоваться... – продолжал свои трели довольный граф Уеаткон.
– И ты мне поговори! Лучше скажи, ты своих орлов когда гонять будешь? – заткнул и его пожилой боевик.
– Что?
Каркут поднял руку и пощелкал пальцами перед лицом молодого начальника охраны, что стоял сейчас в таком неприличном виде в присутствии юной эйры.
– Соберись, Артам! Твои новые стражники не лучше старых, еле ковыляют, как стельные коровы. И чем тогда ты собрался здесь заниматься, коли всё по-прежнему плохо?
– А-а?
– Я вот что думаю, Артам, а давай моих орлов против твоих выставим, как тебе идея? Вроде как соревнование им устроим?
Тут уже и ребята заворчали, прикидывая, что им придется биться со взрослыми опытными мужиками, часть из которых были даже магами. Тоже уже бывалыми в настоящих боях.
– Неужели и студентку Бальмануг выставите на бой, мастер Дор'оэнес? – ухмыльнулся Уеаткон, стреляя глазами в сторону девушки.
– Какую студентку? – словно удивился боевик. Повернулся, глянул на ошарашенную Хелен, заявил. – А ты чего еще здесь, Бальмануг? Твоя тренировка закончена. На выход!
И кивнул ей на выход со двора.
Затем повернулся к дернувшемся было Уеаткону и, прихватив того под локоть железной хваткой, повел в совсем другую сторону от уходящей студентки, продолжая размеренно бубнить:
– Так вот, Артам, значит, поговорим с тобой о тренировках. Раз уж ты сам пришел, я же тебя за уши не тащил сюда...
Несмотря на очередные потоки сплетен о ней, разговорчики знатных студентов за спиной, недоумение друзей и горькую пустоту в груди Хелен упорно ходила на лекции по утрам.
После обеда – либо занятия во дворе у мастера Дор'оэнес, который в это время отсылал толпой прочих учеников тренироваться на общий полигон, либо через день практика у мастера Фердока.
Гаррат, словно пытаясь отвлечь Хелен от ее печальных мыслей, живо увлекся их проектом и затянул в работу девушку. Он даже нашел информацию о каких-то камнях, которые якобы могли летать, и предложил использовать их для складных носилок.
Хелен с радостью погрузилась в новые исследования. Они с приятелем спросили у мастера Фердока о "дхатхи" – тех камнях, что вроде бы летают. Наморщившись, молодой преподаватель факультета артефакторики подумал и вспомнил, о чем ему говорят, но заявил, что эти камни никак не помогут при создании "летающих носилок". И что идея изначально была глупой, лучше бы студенты занялись выключателями, отдаленными от силового элемента, как в тех лампах, о которых уже говорят в столице.
Вообще-то, первогодки в принципе не должны были делать никакие проектные работы. Ведь на первом курсе академии преподавали "общие теоретические" предметы, и даже дополнительные занятия на том или ином факультете были скорее по желанию студентов. Естественно, избалованные мажоры, владея своим родовым магическим талантом и зная, на какой факультет их и без того возьмут, не ходили на дополнительные уроки.
Заняться образцами складных носилок для боевиков было инициативой Бальмануг. И мастер Фердок вроде как должен радоваться, что его будущие ученики такие увлеченные и ответственные, хоть что-то взялись делать сами.
Наверное, поэтому учитель всё-таки пошел им навстречу и выдал из своих запасов книгу, в которой упоминались "дхатхи" и их свойства. В книге говорилось о том, что хоть "дхатхи" и могут летать, воспаряя над землей, но... и дальше ряд условий или оговорок. Получалось, что действительно носилкам камни не помогут.
Однако Хелен не хотела сдаваться без опытов. Камней "дхатхи" не оказалось в запасниках лабораторий академии, а недовольно бурчащий мастер Фердок отказался включать "ненужные камни" в запрос ректору. Тогда Бальмануг сама сходила в ректорат, оставила секретарю Харперу заявку на "дхатхи". Удивившийся Харпер всячески дал понять, что вряд ли студентка получит желаемое, по крайней мере, в ближайшие месяцы. Совершенно не удивившись подобному отношению, девушка пообщалась с библиотекарем Онде, у которого должны быть связи на Старом рынке и попросила раздобыть ей хотя бы пару камушков. Для личных опытов, так сказать.
И уже под конец недели законник Мермот сам принес для студентки Бальмануг посылку с нужными камнями.
Посылку, которая немного "фонила" магией, девушке, которую вызвали стражники к воротам академии, отдали только после досмотра ее... конечно же, графом Уеатконом лично. Начальник охраны долго и дотошно выяснял, зачем студентке эти странные камни и почему для учебных целей она покупает их лично, а не берет у наставника Фердока.
– Да потому что их сейчас нет в наличии в академии! – в который раз объясняла девушка. – А если идти по всем кругам ада, кха… кхе, то есть пока все нужные заявки, бумажки и так далее пройдут по всем утверждениям, бюджетам и так далее, то... я к тому времени уже академию закончу! А мне нужны эти камни до окончания ближайшей сессии!
Граф Уеаткон смотрел на девушку внимательно, кивал в такт ее словам и... нежно улыбался.
– Эйр Уеаткон, камни "дхатхи" не входят ни в какие запрещенные списки! – заверял законник Мермот. – И даже не требуют никаких регистраций. Так почему вы нас задерживаете?
– Вас, Мермот, я совершенно не задерживаю! Можете идти, – отмахивался от него начальник охраны, не отвлекаясь от девушки.
Затем эйр Уеаткон, конечно же, по-джентльменски вызвался донести "такую тяжесть", как посылка из двух небольших и легких, словно керамзит камушков до женского крыла, навязываясь в сопровождение к Бальмануг. Та скрипела зубами, но не видела уважительной причины отказать.
– Вот уж не думал, что вам нравятся подобные штуки, студентка Бальмануг! – сразу же завел светский разговор мужчина, шагая по академическому двору рядом с девушкой. Хорошо хоть на приемлемом расстоянии, не переходя тонкие грани приличий.
Встречающиеся по пути студенты, конечно же, провожали их любопытными взглядами. И Хелен уже сама догадывалась, какие очередные сплетни завтра пойдут по академии. Мол, та самая Бальмануг уже променяла герцогского сына Кагматта на графа Уеаткона. Потому что не первый раз довольного графа видят рядом с ней, разве местное информбюро оставит это без внимания?
На этот раз граф был умнее и вроде ненавязчиво, но довольно искусно выпытал у девушки и зачем именно ей данные камни, и какие у них свойства. И даже какой проект она делает, и "зачем такой красивой девушке думать о таких ужасных вещах, как вынос тел с поля боя?". Неожиданно, но они вполне мило пообщались по дороге. Возможно потому, что на этот раз граф не вел себя как мартовский кот с придавленным достоинством, а на самом деле заинтересовался ее проектом?
На выходные Бальмануг вновь выпустили. И снова дела, дела...
Дверги-мастера как-то договорились меж собой и уже взялись укреплять стены и перекрытия здания для шитеров. Хелен удивилась, что у занудливых мастеров так быстро получилось прийти к единому мнению. Но выяснилось, что Болт всё-таки согласился заполучить себе заведение в будущем деловом центре гевайн. И даже, ракас с ним, пусть это будет чайная, хорошо хоть с едой, – вот так дословно передала человечке смеющаяся Шелли слова пожилого дверга.
– Студентка Бальмануг, я обязательно к вам еще вернусь! Не скучайте без меня!
– Если сил хватит доползти! – ответил ему мастер Дор'оэнес. – А то привык небось в последнее время не дальше чужих спален бегать, вот сейчас и посмотрим, в каком именно месте ты заматерел...
Затем пожилой боевик повернулся к улыбающейся девушке и добавил:
– А ты, Бальмануг, тоже здесь не прохлаждайся! Тренируйся в полную силу, никто не побеспокоит. Я дверь снаружи закрою и Соддина к ней приставлю. Чтобы никто тебя не отвлекал.
– Мастер Дор'оэнес! Вы могли быть более снисходительны хотя бы к... – говорил и говорил что-то молодой мужчина, такой стройный и элегантный рядом с массивным тренером в грубой серой рубахе.
Словно наряженная к балу кукла Кена рядом с потрепанным, но самым любимым мохнатым мишкой.
Мастер уже выводил прочь заявившегося не вовремя "Кена".
Хелен вздохнула и повернулась к той стене, где были навалены сбитые из грубых досок деревянные щиты. Что ж, ей действительно нужно успеть выплеснуть жгучий огонь, пока парни бегают по полю. Пока мастер дает ей возможность без посторонних глаз потренировать свой новый огненный дар.
***
К тому времени, как во дворе вновь послышались голоса возвращающихся мужчин, Хелен успела полностью выложиться. Вернее, что она устала, а внутри чувствуется сосущий голод, осознала только тогда, когда, вздрогнув от шума, оторвалась от своего последнего творения и оглянулась на подходящих мужчин.
Взбудораженные и громко переговаривающиеся парни были в потемневших от пота серых рубахах, растрепанные волосы сосульками висели вдоль их лиц. "Странно, что все до сих пор разгоряченные, они должны были бегать вдвое меньше Кагматта", – подумала Хелен, непроизвольно находя взглядом Вакрока, такого же взмыленного, как и другие.
Поторопилась отвести от него взгляд и запнулась, видя, что позади ребят идут рядышком довольный мастер Дор'оэнес и тоже растрепанный, но улыбающийся Уеаткон... в одних штанах! Где граф потерял свой китель и белоснежную рубаху, неизвестно, но он словно не замечал осеннюю прохладу, что сегодня заметно студила лицо.
Однако сейчас щеки Хелен окатило жаром смущения, ведь приличной юной эйре не дозволительно смотреть на полуобнаженных мужчин! Хотя посмотреть было на что. На широком загорелом торсе графа всё-таки не было ничего лишнего, только четко очерченные мышцы, да редкие темные волосы, что курчавились на крепкой груди и внизу живота, где своей ровной дорожкой лишь подчеркивали плоский живот мужчины.
Смутившаяся девушка мигом отвернулась к глухой каменной стенке, напротив которой и провела время тренировки.
– Так-так-так, и что это у нас здесь, студентка Бальмануг? – Раздался рядом насмешливый голос графа.
Что-то слишком много его стало в последнее время рядом с ней.
Хелен подняла взгляд на деревянный щит, приставленный к стене, единственный выживший из тех, с которыми работала, и... обомлела. Это ж надо было так задуматься! Как же она так?!
Рядом оказался мастер Дор'оэнес, который крякнул, глядя на ее художества.
– Я... кхм, сейчас сожгу последний щит, – сказала Хелен, быстро создавая в руке нан и побольше напитывая его последними остатками сил. – Извините, что задержалась. И вас задерживаю...
– И у тебя еще есть силы после всего этого? – удивился граф Уетакон, обводя взглядом кучи обгоревших и дотлевающих останков досок вдоль стены. Да, что-то она разошлась и спалила почти всё имеющееся во дворе. – Э-эм, а разве нанами так...
Он даже присел на корточки над одной кучей, не иначе, чтобы лучше рассмотреть угли.
– Так что это такое, студентка Бальмануг? – громко спросил мастер, перебивая будущий вопрос слишком наблюдательного Уеаткона. – Подожди пока сжигать.
– Это... простите! Я отрабатывала точность направления и решила, что рисунок позволит сосредоточиться над концентрацией... кхм, извините.
Это ж надо было так сглупить! Не иначе как в порыве протеста против сложившейся ситуации, куда ее насильно загнали, изобразила она на досках путем выжигания самый, наверное, известный жест из своего мира. И самый неприличный.
Благовоспитанные эйры этого мира не должны быть такими неприличными!
Хелен с опаской покосилась на мастера и других парней, что подошли ближе и тоже разглядывали ее корявый рисунок, выжженный на щите. Но на их лицах были только интерес и удивление. Судя по всему, в этом мире подобного жеста не знали.
– И что это? Дерево за забором? – гадал с одной стороны от нее взмыленный студент Тартис.
– А мне кажется, похоже на руку, – с другой стороны отозвался лохматый Бхетер, на чьем лице были грязные разводы. – Только почему четыре пальца? Это что, голин на небо указывает?
– Где ты тут пальцы увидел? Это всего лишь какие-то загогулины. – Наклонив голову, разглядывал кривой рисунок еще один парень.
Хелен тоже посмотрела на результат своего выжигания.
Вначале она просто поливала огнем щиты, кое-как расставив их вдоль стены, а затем действительно решила поработать над контролем нового дара. Тренировалась создавать и удерживать на время огненный поток определенной мощности и размера. Не сказать, что у нее получилась огненный луч, наподобие лазерного, но она к этому стремилась.
Именно так она "нарисовала" темными пятнами прожига часть рисунка, а когда выдохлась с новым даром, дорисовывала границы точечно маленькими нанами. Но в получившемся рисунке увидеть кулак с четырьмя пальцами можно только с большой натяжкой, например, если знаешь, что это за жест.
"Вдруг я здесь не одна попаданка? – почему-то напугала девушку такая мысль. – Вдруг есть кто-то еще из наших? Или совсем не наших, но поймет мой посыл? Что ж я опять так себя выдаю!".
– Так всё, можно уже спалить щит, да? – Опять поиграла наном в ладони Хелен, обращаясь к задумчивому мастеру Дор'оэнес рядом.
– Вы нам скажите, студентка Бальмануг, что это за символ? – настойчиво спросил у нее граф Уеаткон, который уже встал в полный рост от чадящих деревяшек у стены, и теперь внимательно глядел на нее, поправляя растрепанные волосы.
Такой простой вроде бы жест, но с оголенным торсом очень... показательный. Показывал все изгибы выпуклых мышц молодого мужчины с разных сторон. Так сказать, для оценки экстерьера породистого кобеля.
Хелен быстро уронила глаза вниз и проворчала:
– С неодетыми не разговариваю.
Рядом захмыкали ребята. Зато граф отодвинулся за пределы видимости.
– А знаешь, что, Бальмануг? Пожалуй, я оставлю твое творчество, – отозвался в это время наставник.
– Но мастер Дор'оэнес! – охнула девушка, которой не терпелось сжечь улику или хотя бы рисунок с иномирным посылом затереть обугливающим огнем нана.
Да, она увлеклась процессом получения огня, а в мыслях тогда, видимо, посылала много кого земным жестом, да того же Лернавая.
– Не нокай мне здесь! Вот когда кто-нибудь тебя переплюнет, сделает что-то вроде этого, но лучше, вот тогда твою работу спалим. А пока... Эй, Норд, тащи табурет. Саир, метнись куда-нибудь за куском веревки. Этот щит вон на тот крюк на стенку повесим. Будет вам, обалдуям, стимул лучше заниматься, – ворчал мастер Дор'оэнес, задумчивая почесывая тяжелую челюсть. – Чтоб висело это над вашими пустыми башками и каждый день напоминало, что есть девчонка, не боевик, но лучше вас...
– Мастер Дор'оэнес! – теперь возмутилась не только Хелен, но и кто-то из парней.
– Поговорите мне! – осадил их мастер.
– Конечно, мы о-очень ценим столь... талантливую девушку! – А это завел свою очередную песню Уеаткон, причем под аккомпанемент зубного скрежета Кагматта, что в стороне чуть не молнии из глаз метал. Но не подходил.
Граф надел свою белоснежную рубаху, и откуда только взял, но не застегнул. И сейчас меж длинных планок чуть мятой рубахи виднелась всё та же полоска темных волос на мускулистом мужском животе. Хелен опять быстро отвернулась, стараясь не покраснеть.
– И такую красивую! Даже завидую вашим нынешним ученикам, мастер Дор'оэнес, в мое время таких красавиц на боевом факультете не было. Да вообще никаких не было. Приходилось нам, парням, только физиономиями друг друга любоваться... – продолжал свои трели довольный граф Уеаткон.
– И ты мне поговори! Лучше скажи, ты своих орлов когда гонять будешь? – заткнул и его пожилой боевик.
– Что?
Каркут поднял руку и пощелкал пальцами перед лицом молодого начальника охраны, что стоял сейчас в таком неприличном виде в присутствии юной эйры.
– Соберись, Артам! Твои новые стражники не лучше старых, еле ковыляют, как стельные коровы. И чем тогда ты собрался здесь заниматься, коли всё по-прежнему плохо?
– А-а?
– Я вот что думаю, Артам, а давай моих орлов против твоих выставим, как тебе идея? Вроде как соревнование им устроим?
Тут уже и ребята заворчали, прикидывая, что им придется биться со взрослыми опытными мужиками, часть из которых были даже магами. Тоже уже бывалыми в настоящих боях.
– Неужели и студентку Бальмануг выставите на бой, мастер Дор'оэнес? – ухмыльнулся Уеаткон, стреляя глазами в сторону девушки.
– Какую студентку? – словно удивился боевик. Повернулся, глянул на ошарашенную Хелен, заявил. – А ты чего еще здесь, Бальмануг? Твоя тренировка закончена. На выход!
И кивнул ей на выход со двора.
Затем повернулся к дернувшемся было Уеаткону и, прихватив того под локоть железной хваткой, повел в совсем другую сторону от уходящей студентки, продолжая размеренно бубнить:
– Так вот, Артам, значит, поговорим с тобой о тренировках. Раз уж ты сам пришел, я же тебя за уши не тащил сюда...
Глава 7
Несмотря на очередные потоки сплетен о ней, разговорчики знатных студентов за спиной, недоумение друзей и горькую пустоту в груди Хелен упорно ходила на лекции по утрам.
После обеда – либо занятия во дворе у мастера Дор'оэнес, который в это время отсылал толпой прочих учеников тренироваться на общий полигон, либо через день практика у мастера Фердока.
Гаррат, словно пытаясь отвлечь Хелен от ее печальных мыслей, живо увлекся их проектом и затянул в работу девушку. Он даже нашел информацию о каких-то камнях, которые якобы могли летать, и предложил использовать их для складных носилок.
Хелен с радостью погрузилась в новые исследования. Они с приятелем спросили у мастера Фердока о "дхатхи" – тех камнях, что вроде бы летают. Наморщившись, молодой преподаватель факультета артефакторики подумал и вспомнил, о чем ему говорят, но заявил, что эти камни никак не помогут при создании "летающих носилок". И что идея изначально была глупой, лучше бы студенты занялись выключателями, отдаленными от силового элемента, как в тех лампах, о которых уже говорят в столице.
Вообще-то, первогодки в принципе не должны были делать никакие проектные работы. Ведь на первом курсе академии преподавали "общие теоретические" предметы, и даже дополнительные занятия на том или ином факультете были скорее по желанию студентов. Естественно, избалованные мажоры, владея своим родовым магическим талантом и зная, на какой факультет их и без того возьмут, не ходили на дополнительные уроки.
Заняться образцами складных носилок для боевиков было инициативой Бальмануг. И мастер Фердок вроде как должен радоваться, что его будущие ученики такие увлеченные и ответственные, хоть что-то взялись делать сами.
Наверное, поэтому учитель всё-таки пошел им навстречу и выдал из своих запасов книгу, в которой упоминались "дхатхи" и их свойства. В книге говорилось о том, что хоть "дхатхи" и могут летать, воспаряя над землей, но... и дальше ряд условий или оговорок. Получалось, что действительно носилкам камни не помогут.
Однако Хелен не хотела сдаваться без опытов. Камней "дхатхи" не оказалось в запасниках лабораторий академии, а недовольно бурчащий мастер Фердок отказался включать "ненужные камни" в запрос ректору. Тогда Бальмануг сама сходила в ректорат, оставила секретарю Харперу заявку на "дхатхи". Удивившийся Харпер всячески дал понять, что вряд ли студентка получит желаемое, по крайней мере, в ближайшие месяцы. Совершенно не удивившись подобному отношению, девушка пообщалась с библиотекарем Онде, у которого должны быть связи на Старом рынке и попросила раздобыть ей хотя бы пару камушков. Для личных опытов, так сказать.
И уже под конец недели законник Мермот сам принес для студентки Бальмануг посылку с нужными камнями.
Посылку, которая немного "фонила" магией, девушке, которую вызвали стражники к воротам академии, отдали только после досмотра ее... конечно же, графом Уеатконом лично. Начальник охраны долго и дотошно выяснял, зачем студентке эти странные камни и почему для учебных целей она покупает их лично, а не берет у наставника Фердока.
– Да потому что их сейчас нет в наличии в академии! – в который раз объясняла девушка. – А если идти по всем кругам ада, кха… кхе, то есть пока все нужные заявки, бумажки и так далее пройдут по всем утверждениям, бюджетам и так далее, то... я к тому времени уже академию закончу! А мне нужны эти камни до окончания ближайшей сессии!
Граф Уеаткон смотрел на девушку внимательно, кивал в такт ее словам и... нежно улыбался.
– Эйр Уеаткон, камни "дхатхи" не входят ни в какие запрещенные списки! – заверял законник Мермот. – И даже не требуют никаких регистраций. Так почему вы нас задерживаете?
– Вас, Мермот, я совершенно не задерживаю! Можете идти, – отмахивался от него начальник охраны, не отвлекаясь от девушки.
Затем эйр Уеаткон, конечно же, по-джентльменски вызвался донести "такую тяжесть", как посылка из двух небольших и легких, словно керамзит камушков до женского крыла, навязываясь в сопровождение к Бальмануг. Та скрипела зубами, но не видела уважительной причины отказать.
– Вот уж не думал, что вам нравятся подобные штуки, студентка Бальмануг! – сразу же завел светский разговор мужчина, шагая по академическому двору рядом с девушкой. Хорошо хоть на приемлемом расстоянии, не переходя тонкие грани приличий.
Встречающиеся по пути студенты, конечно же, провожали их любопытными взглядами. И Хелен уже сама догадывалась, какие очередные сплетни завтра пойдут по академии. Мол, та самая Бальмануг уже променяла герцогского сына Кагматта на графа Уеаткона. Потому что не первый раз довольного графа видят рядом с ней, разве местное информбюро оставит это без внимания?
На этот раз граф был умнее и вроде ненавязчиво, но довольно искусно выпытал у девушки и зачем именно ей данные камни, и какие у них свойства. И даже какой проект она делает, и "зачем такой красивой девушке думать о таких ужасных вещах, как вынос тел с поля боя?". Неожиданно, но они вполне мило пообщались по дороге. Возможно потому, что на этот раз граф не вел себя как мартовский кот с придавленным достоинством, а на самом деле заинтересовался ее проектом?
***
На выходные Бальмануг вновь выпустили. И снова дела, дела...
Дверги-мастера как-то договорились меж собой и уже взялись укреплять стены и перекрытия здания для шитеров. Хелен удивилась, что у занудливых мастеров так быстро получилось прийти к единому мнению. Но выяснилось, что Болт всё-таки согласился заполучить себе заведение в будущем деловом центре гевайн. И даже, ракас с ним, пусть это будет чайная, хорошо хоть с едой, – вот так дословно передала человечке смеющаяся Шелли слова пожилого дверга.
