Декольте оказалось вполне приличным, по талии поясом проходило несколько ниток полудрагоценных камней, а яркий цвет совершенно не раздражал. Ну да, как же, забыл он! А подготовился на совесть. Но обрадоваться как следует царевна не успела, ибо долго оставаться внимательным и заботливым Крейр не умел.
— Неплохо бы разжиться у кого-нибудь шалью и закрыть плечи. В нашем мире женщины не разрисовывают свои тела.
От обиды чуть слезы из глаз не хлынули. Бревно неотесанное! А еще жених!
Лиза выхватила из рук обидчика платье и скрылась в купальне. Впервые за последнее время не стала переодеваться при колдуне. А то еще к чему-нибудь придраться надумает. Татуировки ему не нравятся, видите ли!
Досадно до глубины души!
Естественно, послушаться ехидного совета Лизанда и не подумала. Жирно будет. Некоторым темным личностям только покажи слабину — всю жизнь потом подчиняться будешь. И тапочки в зубах приносить.
Вот уж нет, не на ту напал.
Вышла с гордо поднятой головой. Надолго задержалась перед зеркалом, чтобы навести марафет и уложить волосы в сложную высокую прическу, как Славка учила. В итоге из зеркала выглядывала почти незнакомая красавица, только привычные карие глаза влажно сверкали.
Крейр терпеливо ждал. Когда невеста наконец была готова, вежливо подал ей руку и вывел за дверь. Ни слова не сказал. Видно, не привык к открытому неповиновению. Лизка с трудом прятала победную усмешку. Готовься, милый. То ли еще будет!
По коридорам дворца, а затем и через сад шли в полном молчании. Только в лодке, переправляясь через канал, мужчина соизволил подать голос, чтобы показать спутнице большого осьминога с красными глазками-бусинками.
— Откуда он здесь? — не смогла сдержать удивления Лизанда и перегнулась через край плавучего транспорта так, что едва сама в воду не плюхнулась. Насколько ей было известно, водоем был рукотворным. Он опоясывал дворец и на этом благополучно заканчивался. Никакие речушки или ручейки к нему не примыкали.
— Подземные течения. — Вид у колдуна стал просто до неприличия довольным. — Они вернулись. И их особая магия вновь начинает действовать.
— А значит — ундина свободна? — Скрыть трепета не удалось.
Несколько мгновений потребовалось правителю Угодий на то, чтобы обдумать ответ.
— Об этом говорить пока рано, — медленно произнес он. — Но мне бы очень хотелось верить.
Турнир проходил на полукрытой арене. Зрительские трибуны располагались под навесами на случай дождя. Круглое же поприще оставалось открытым.
Как выяснилось, явились почетные гости несколько раньше намеченного времени. Обнаружив это, темный предложил совершить небольшую прогулку по Зеленице, но Лиза отказалась. Слишком взбудоражена она была новостями о матери.
Остальные зрители еще только прибывали. Устроившись на отведенном ей месте и отправив спутника к лотку со сладостями, Лиза с вниманием рассматривала местную знать. Ввиду присутствия царской семьи простым людям сюда был вход закрыт. Максимум, что светило рядовым горожанам, — это поймать несколько золотых монет, выброшенных Константином из окошка кареты. Не более того.
Вокруг устраивались нарядные дамы и элегантные мужчины. Попадались даже дети, что Лизку несказанно обрадовало. Значит, зрелище будет не слишком кровавым. А то случилось ей однажды попасть на бои без правил в родном мире. Пфе!.. До сих пор вспоминать противно.
В воздухе витали самые разнообразные разговоры: о погоде, политике, новой породе наддов, самых модных фасонах платьев и прочее, прочее, прочее. С особой таинственностью шептались о внебрачной дочери царя, наследнице богатого замка, и ее женихах. Знать, слухи все-таки просочились из дворца в столицу. Но осуждения в приглушенных голосах Лизка не услышала. Только безграничное любопытство. И то хорошо.
Феерик появился в обществе сестры, ведуна и Льяны, окруженной стайкой хихикающих девушек. Правда, тут же попытался уверить невесту, что встретил старшую царевну у канала, но доверия его оправдания не внушали. Тем более что горящий охотничьим азартом взгляд перемещался с одной на другую подружку дочери царицы. Блондин никак не мог определиться с новой жертвой.
— Ты что творишь! — возмущенно зашипела Лизка в ухо названой сестре.
Надо признать, сегодня Льяна выглядела особенно очаровательно. Кремовое платье — что само по себе странно при ее любви к жгучим оттенкам, — каштановые кудри заплетены в косу и уложены вокруг головы, минимум макияжа, из украшений — только цветы в волосах. «Уж не для художника ли она так прихорошилась?» — пронеслась в голове Лизанды невольная мысль.
— Туда посмотри. — Старшая царевна указала взглядом куда-то на арену.
Лиза покорно повернулась в указанную сторону. По поприщу расхаживали будущие участники показательных боев, готовились к выступлению, получали последние инструкции от наставников.
Его Лизавета узнала сразу. Высокий мужчина с белесыми, чуть ниже плеч, волосами и внимательным взглядом серых глаз. Тот самый, что завывал под окнами дворца одним памятным утром.
А что, когда не пытается петь, он очень даже ничего. Эх, Льяна… Не в пример феерику, этот относится к царевне серьезно. Лизке даже обидно стало за рыцаря.
— Если я все рассчитала правильно, — торопливо зашептала эта кокетка, — Найф сейчас взорваться готов от ревности. А значит, спокойно смотреть, как у него прямо из-под носа уводят меня, просто не сможет.
Лизка невольно восхитилась. Истинная дочь Ниадоры! Хорошо хоть хитрость свою в мирных целях использует.
И судя по серым глазам, мечущим убийственные взгляды в источающего обаяние художника, коварный план Льяны должен сработать.
От детального анализа происходящего Лизу отвлек голос глашатая, объявивший, что его величество желает слово молвить. Девушка ощутила дрожь в коленях. Одной рукой вцепилась в Крейра, другой — в Льяну и с замиранием стала внимать словам Константина.
И ведь знала, что именно он скажет! Было достаточно времени подготовиться. Но нет же, когда отец с гордостью произнес: «…С великой радостью представляю вам свою вновь обретенную дочь, царевну Лизанду», — а все присутствующие обратили исполненные любопытства взгляды на ее трясущуюся персону, Лизка с трудом удержалась, чтобы не подскочить и не удрать куда глаза глядят.
Колдун с сестрой удержали. Даже встать заставили, чтобы каждый желающий мог получше разглядеть нового представителя царской семьи.
Его величество был лаконичен. Представил дочь, добавил пару слов о наличии в ее жизни женихов и на этом закруглился. Глашатай принялся методично перечислять правила: не плеваться, не кусаться, песком не кидаться, по жизненно важным органам не бить, магии не использовать. Бой ведется до падения одного из противников или же до первой крови.
— Обычно на таких мероприятиях ничего интересного не бывает, — предупредила Льяна. — Так что постарайся скучать не слишком заметно.
— О, думаю, сегодняшний турнир станет счастливым исключением, — воодушевленно заулыбалась Слава. От нее тоже не укрылись переглядки одного из рыцарей с феериком и хитрый прищур виновницы грядущих разборок.
Лизанда была полностью солидарна с подругой.
И вот начались бои. Поначалу действительно было не особенно интересно. Участники быстро сменяли друг друга. Менялось оружие, было несколько конных соревнований. Чтобы развеять скуку, Лизанда стала выспрашивать у сестры и жениха, что значат символы на плащах сражающихся мужчин.
Как выяснилось, учиться военному делу отдавали, как правило, вторых сыновей в семье. И вовсе не обязательно иметь соответствующий дар, навыки тоже дорогого стоят. На одежде же, на самом видном месте, принято нашивать родовой герб. То есть все достижения воина служили во славу семьи.
Примерно к середине состязаний на поприще появился Найф. Да так там и обосновался. Противники сменялись чередой, и каждого из них рыцарь всего несколькими отточенными движениями отправлял в свободный полет, заканчивающийся довольно болезненным на вид падением. Вот что значит подходящий стимул!
Причина стараний мужчины взирала на творившееся у подножия трибун действо с деланым равнодушием. Ну дерутся, машут железками, и что с того? Ее вообще сейчас больше Жайдан интересует. Вот именно в этот момент Льяне срочно потребовалось выяснить, как там обстоят дела с ее портретом.
В какой же Найф должен быть ярости!
— Приготовьтесь, сейчас что-то будет, — предупредил друзей Одик. И улыбка по его губам расползлась до того шкодливая, что просто невозможно было не отметить пагубного влияния одной блондинки на прежде тихого и незаметного ведуна.
И правда, никто даже переспросить, о чем это он, не успел. Потому что со своего места, точно ужаленная, подскочила Ниадора. Набрала в легкие побольше воздуха и ка-ак завопит! И давай подол отряхивать.
Ситуация усугублялась еще и тем, что царские трибуны находились на небольшом возвышении. Так, чтобы венценосное семейство видело происходящее на арене, а остальные зрители могли лицезреть своих правителей. Посему довольно красивые для ее возраста ноги царицы рассмотрел всякий желающий.
А с отряхиваемого подола с хриплым кваканьем прямо на головы придворным сыпались крупные зеленые лягушки. Лизка невольно посочувствовала земноводным. Это какой же стресс — видеть перекошенные физиономии этих хлыщей.
— Одик… — простонала девушка, не зная, ругать шутника или смеяться, глядя на трепыхающихся аристократов.
— Теперь я его точно люблю, — раскраснелась довольная Всеслава и, не таясь, поцеловала нареченного. — Лиз, когда пойдете к свахе обручение разрывать, нас не забудьте, ладно?
Гордая царица не вынесла унижения и, опираясь на руку учтивого советника, предпочла удалиться. Лизанда не без интереса всматривалась в лицо отца. Тот усилием воли оставался серьезен, но карие глаза откровенно смеялись. Небось только рад хоть на несколько часов избавиться от общества ненавистной супруги!
А вот осыпанным скользкой живностью придворным было сложнее. Раньше царской семьи уходить вроде как не принято. По крайней мере, нарушить негласный запрет никто не решился. Вот и приходилось цеплять на лица невозмутимые выражения и скрывать брезгливость при виде прыгающих между рядами лягушек. Тем более что новая царевна громким шепотом заявила, что трепетно любит квакушек, и каждый, кто заведет такого питомца и будет носить его при себе, удостоится от нее особой милости.
— Осторожно, Лизок, они же так и сделают, — попытался предостеречь Крейр, на что девушка только рассмеялась. Вот и чудно, если купятся!
Пока на царской трибуне господствовало веселье, состязание благополучно подошло к концу. И выиграл, к невидимой радости старшей царевны, Найф. Лиза отлично понимала сестру. Ведь это шанс поговорить с Константином!
Только решится ли? Вот в чем вопрос.
— Итак, победителем состязаний объявляется, — разнесся над трибунами зычный глас, — Найф Гардиан. Сейчас его величество царь Константин вручит награду этому славному воину.
Но заслуженный приз победителя интересовал мало.
— Пользуясь правом выигравшего, — громко проговорил рыцарь, не обращая внимания на уже начавшего спускаться на поприще царя, — я вызываю на дружеский бой второго царевича Мариании.
Зрители затаились в ожидании. С разочарованным стоном Льяна закрыла лицо руками. Все пошло наперекосяк! Царь остановился примерно на середине пути и принялся с интересом наблюдать за происходящим.
Разумеется, Жайдан не пришел в восторг от открывшейся перспективы. Как он сможет сразиться с профессиональным воином, когда единственным оружием, с которым феерик умел управляться, была кисть? Не возникло даже малейшего желания спускаться на поприще.
Но отказаться — значило опозориться на глазах нескольких сотен человек, царя Заресского, подруги детства и собственной сестры. Слухи всенепременно долетят до родного царства. И брат узнает… Допустить этого Жан не хотел.
Нехотя поднялся и медленно сошел на арену. Девушки возбужденно подались вперед, дабы лучше видеть происходящее внизу. На лице Найфа не было злорадства. Только желание отстоять свои права на возлюбленную. Права, которых еще не было и которые, возможно, так никогда и не появятся, если не позаботиться об этом как можно скорее. Теперь уже Льяна дрожащими пальцами вцепилась в руку сестры.
Глашатай еще раз повторил правила, после чего мужчины обменялись рукопожатием. От Лизки не укрылось, как художник трясет ладонью, высвобожденной из железной хватки противника.
Тут уж мотивы рыцаря окончательно стали понятны: дать Льяне возможность наглядно сравнить претендентов на ее руку. Иллюзии и всяческие художества — это, конечно, замечательно, но в случае реальной угрозы толку от такого спутника жизни ноль. Да и пользы в быту тоже. Тот факт, что царевич в общем-то на его избранницу и не претендует, поклоннику Льяны, очевидно, не был известен.
Как он гонял феерика! От души, можно сказать. По всему поприщу. Жан, трепетно прижимая к груди выданное ему оружие, бессовестно улепетывал от противника, стараясь делать это как можно более изящно. Ну в самом деле — откуда ему, проведшему добрую половину жизни в параллельном мире, уметь пользоваться длинной железной штукой, именуемой мечом?
Зато оказывать женщинам знаки внимания художник умел в совершенстве. Даже позорное бегство не помешало ему обзавестись парочкой поклонниц. И вскоре большая часть присутствующих на трибунах дам дружно выкрикивала ему советы, как уберечься от врага. Мужчины же, наверняка из чувства противоречия, громко болели за Найфа.
Рыцарь никак не ожидал от противника такого поведения, поэтому заметно растерялся.
— Стой! — решив, что ловить удирающего врага как-то несолидно, перешел на слова воин. — Стой, кому говорю!
Жан даже не подумал внять его требованию.
— Тебе надо, ты и стой. — И, не дожидаясь ответа, перемахнул через довольно высокий бордюр и скрылся среди восторженно вздыхающих пышнотелых дам неопределенного возраста.
Рыцарь так и остался топтаться на месте в неопределенности. Бегство считается проигрышем? Или надо все-таки поймать наглеца и швырнуть на песок?
Звучный голос, перекрывая раздающиеся то тут, то там смешки, разрешил сомнения. Найф был во второй раз объявлен победителем и приглашен к царю для вручения награды.
Но триумфатор опять всех поразил. Вместо того чтобы подойти к Константину, уже спустившемуся на арену с золотым венцом в руках, Найф стрелой взлетел по ступеням туда, где сидела Льяна. Подхватил ошарашенную девушку на руки и вместе с драгоценной ношей наконец предстал перед повелителем.
Царь удивленно вздернул бровь.
— Ваше величество, я прошу руки вашей приемной дочери. — Мужчина медленно опустился на одно колено.
Вид у будущей невесты сделался таким радостным, будто бы она вот-вот в ладоши захлопает.
— У меня? — Не сказать чтобы правитель Заресья уж очень обрадовался.
Еще бы, дочь-то не его. И о том, что у Ниадоры на девушку далеко идущие планы, Константин отлично осведомлен. Хотя, как царь, он имеет полное право дать разрешение на брак любому из своих подданных…
— И только попробуй отказать! — взвилась со своего места Лизавета и, напряженно сверкая глазами, подлетела к отцу. — Разве я тебя когда о чем-то просила?
— Неплохо бы разжиться у кого-нибудь шалью и закрыть плечи. В нашем мире женщины не разрисовывают свои тела.
От обиды чуть слезы из глаз не хлынули. Бревно неотесанное! А еще жених!
Лиза выхватила из рук обидчика платье и скрылась в купальне. Впервые за последнее время не стала переодеваться при колдуне. А то еще к чему-нибудь придраться надумает. Татуировки ему не нравятся, видите ли!
Досадно до глубины души!
Естественно, послушаться ехидного совета Лизанда и не подумала. Жирно будет. Некоторым темным личностям только покажи слабину — всю жизнь потом подчиняться будешь. И тапочки в зубах приносить.
Вот уж нет, не на ту напал.
Вышла с гордо поднятой головой. Надолго задержалась перед зеркалом, чтобы навести марафет и уложить волосы в сложную высокую прическу, как Славка учила. В итоге из зеркала выглядывала почти незнакомая красавица, только привычные карие глаза влажно сверкали.
Крейр терпеливо ждал. Когда невеста наконец была готова, вежливо подал ей руку и вывел за дверь. Ни слова не сказал. Видно, не привык к открытому неповиновению. Лизка с трудом прятала победную усмешку. Готовься, милый. То ли еще будет!
По коридорам дворца, а затем и через сад шли в полном молчании. Только в лодке, переправляясь через канал, мужчина соизволил подать голос, чтобы показать спутнице большого осьминога с красными глазками-бусинками.
— Откуда он здесь? — не смогла сдержать удивления Лизанда и перегнулась через край плавучего транспорта так, что едва сама в воду не плюхнулась. Насколько ей было известно, водоем был рукотворным. Он опоясывал дворец и на этом благополучно заканчивался. Никакие речушки или ручейки к нему не примыкали.
— Подземные течения. — Вид у колдуна стал просто до неприличия довольным. — Они вернулись. И их особая магия вновь начинает действовать.
— А значит — ундина свободна? — Скрыть трепета не удалось.
Несколько мгновений потребовалось правителю Угодий на то, чтобы обдумать ответ.
— Об этом говорить пока рано, — медленно произнес он. — Но мне бы очень хотелось верить.
Турнир проходил на полукрытой арене. Зрительские трибуны располагались под навесами на случай дождя. Круглое же поприще оставалось открытым.
Как выяснилось, явились почетные гости несколько раньше намеченного времени. Обнаружив это, темный предложил совершить небольшую прогулку по Зеленице, но Лиза отказалась. Слишком взбудоражена она была новостями о матери.
Остальные зрители еще только прибывали. Устроившись на отведенном ей месте и отправив спутника к лотку со сладостями, Лиза с вниманием рассматривала местную знать. Ввиду присутствия царской семьи простым людям сюда был вход закрыт. Максимум, что светило рядовым горожанам, — это поймать несколько золотых монет, выброшенных Константином из окошка кареты. Не более того.
Вокруг устраивались нарядные дамы и элегантные мужчины. Попадались даже дети, что Лизку несказанно обрадовало. Значит, зрелище будет не слишком кровавым. А то случилось ей однажды попасть на бои без правил в родном мире. Пфе!.. До сих пор вспоминать противно.
В воздухе витали самые разнообразные разговоры: о погоде, политике, новой породе наддов, самых модных фасонах платьев и прочее, прочее, прочее. С особой таинственностью шептались о внебрачной дочери царя, наследнице богатого замка, и ее женихах. Знать, слухи все-таки просочились из дворца в столицу. Но осуждения в приглушенных голосах Лизка не услышала. Только безграничное любопытство. И то хорошо.
Феерик появился в обществе сестры, ведуна и Льяны, окруженной стайкой хихикающих девушек. Правда, тут же попытался уверить невесту, что встретил старшую царевну у канала, но доверия его оправдания не внушали. Тем более что горящий охотничьим азартом взгляд перемещался с одной на другую подружку дочери царицы. Блондин никак не мог определиться с новой жертвой.
— Ты что творишь! — возмущенно зашипела Лизка в ухо названой сестре.
Надо признать, сегодня Льяна выглядела особенно очаровательно. Кремовое платье — что само по себе странно при ее любви к жгучим оттенкам, — каштановые кудри заплетены в косу и уложены вокруг головы, минимум макияжа, из украшений — только цветы в волосах. «Уж не для художника ли она так прихорошилась?» — пронеслась в голове Лизанды невольная мысль.
— Туда посмотри. — Старшая царевна указала взглядом куда-то на арену.
Лиза покорно повернулась в указанную сторону. По поприщу расхаживали будущие участники показательных боев, готовились к выступлению, получали последние инструкции от наставников.
Его Лизавета узнала сразу. Высокий мужчина с белесыми, чуть ниже плеч, волосами и внимательным взглядом серых глаз. Тот самый, что завывал под окнами дворца одним памятным утром.
А что, когда не пытается петь, он очень даже ничего. Эх, Льяна… Не в пример феерику, этот относится к царевне серьезно. Лизке даже обидно стало за рыцаря.
— Если я все рассчитала правильно, — торопливо зашептала эта кокетка, — Найф сейчас взорваться готов от ревности. А значит, спокойно смотреть, как у него прямо из-под носа уводят меня, просто не сможет.
Лизка невольно восхитилась. Истинная дочь Ниадоры! Хорошо хоть хитрость свою в мирных целях использует.
И судя по серым глазам, мечущим убийственные взгляды в источающего обаяние художника, коварный план Льяны должен сработать.
От детального анализа происходящего Лизу отвлек голос глашатая, объявивший, что его величество желает слово молвить. Девушка ощутила дрожь в коленях. Одной рукой вцепилась в Крейра, другой — в Льяну и с замиранием стала внимать словам Константина.
И ведь знала, что именно он скажет! Было достаточно времени подготовиться. Но нет же, когда отец с гордостью произнес: «…С великой радостью представляю вам свою вновь обретенную дочь, царевну Лизанду», — а все присутствующие обратили исполненные любопытства взгляды на ее трясущуюся персону, Лизка с трудом удержалась, чтобы не подскочить и не удрать куда глаза глядят.
Колдун с сестрой удержали. Даже встать заставили, чтобы каждый желающий мог получше разглядеть нового представителя царской семьи.
Его величество был лаконичен. Представил дочь, добавил пару слов о наличии в ее жизни женихов и на этом закруглился. Глашатай принялся методично перечислять правила: не плеваться, не кусаться, песком не кидаться, по жизненно важным органам не бить, магии не использовать. Бой ведется до падения одного из противников или же до первой крови.
— Обычно на таких мероприятиях ничего интересного не бывает, — предупредила Льяна. — Так что постарайся скучать не слишком заметно.
— О, думаю, сегодняшний турнир станет счастливым исключением, — воодушевленно заулыбалась Слава. От нее тоже не укрылись переглядки одного из рыцарей с феериком и хитрый прищур виновницы грядущих разборок.
Лизанда была полностью солидарна с подругой.
И вот начались бои. Поначалу действительно было не особенно интересно. Участники быстро сменяли друг друга. Менялось оружие, было несколько конных соревнований. Чтобы развеять скуку, Лизанда стала выспрашивать у сестры и жениха, что значат символы на плащах сражающихся мужчин.
Как выяснилось, учиться военному делу отдавали, как правило, вторых сыновей в семье. И вовсе не обязательно иметь соответствующий дар, навыки тоже дорогого стоят. На одежде же, на самом видном месте, принято нашивать родовой герб. То есть все достижения воина служили во славу семьи.
Примерно к середине состязаний на поприще появился Найф. Да так там и обосновался. Противники сменялись чередой, и каждого из них рыцарь всего несколькими отточенными движениями отправлял в свободный полет, заканчивающийся довольно болезненным на вид падением. Вот что значит подходящий стимул!
Причина стараний мужчины взирала на творившееся у подножия трибун действо с деланым равнодушием. Ну дерутся, машут железками, и что с того? Ее вообще сейчас больше Жайдан интересует. Вот именно в этот момент Льяне срочно потребовалось выяснить, как там обстоят дела с ее портретом.
В какой же Найф должен быть ярости!
— Приготовьтесь, сейчас что-то будет, — предупредил друзей Одик. И улыбка по его губам расползлась до того шкодливая, что просто невозможно было не отметить пагубного влияния одной блондинки на прежде тихого и незаметного ведуна.
И правда, никто даже переспросить, о чем это он, не успел. Потому что со своего места, точно ужаленная, подскочила Ниадора. Набрала в легкие побольше воздуха и ка-ак завопит! И давай подол отряхивать.
Ситуация усугублялась еще и тем, что царские трибуны находились на небольшом возвышении. Так, чтобы венценосное семейство видело происходящее на арене, а остальные зрители могли лицезреть своих правителей. Посему довольно красивые для ее возраста ноги царицы рассмотрел всякий желающий.
А с отряхиваемого подола с хриплым кваканьем прямо на головы придворным сыпались крупные зеленые лягушки. Лизка невольно посочувствовала земноводным. Это какой же стресс — видеть перекошенные физиономии этих хлыщей.
— Одик… — простонала девушка, не зная, ругать шутника или смеяться, глядя на трепыхающихся аристократов.
— Теперь я его точно люблю, — раскраснелась довольная Всеслава и, не таясь, поцеловала нареченного. — Лиз, когда пойдете к свахе обручение разрывать, нас не забудьте, ладно?
Гордая царица не вынесла унижения и, опираясь на руку учтивого советника, предпочла удалиться. Лизанда не без интереса всматривалась в лицо отца. Тот усилием воли оставался серьезен, но карие глаза откровенно смеялись. Небось только рад хоть на несколько часов избавиться от общества ненавистной супруги!
А вот осыпанным скользкой живностью придворным было сложнее. Раньше царской семьи уходить вроде как не принято. По крайней мере, нарушить негласный запрет никто не решился. Вот и приходилось цеплять на лица невозмутимые выражения и скрывать брезгливость при виде прыгающих между рядами лягушек. Тем более что новая царевна громким шепотом заявила, что трепетно любит квакушек, и каждый, кто заведет такого питомца и будет носить его при себе, удостоится от нее особой милости.
— Осторожно, Лизок, они же так и сделают, — попытался предостеречь Крейр, на что девушка только рассмеялась. Вот и чудно, если купятся!
Пока на царской трибуне господствовало веселье, состязание благополучно подошло к концу. И выиграл, к невидимой радости старшей царевны, Найф. Лиза отлично понимала сестру. Ведь это шанс поговорить с Константином!
Только решится ли? Вот в чем вопрос.
— Итак, победителем состязаний объявляется, — разнесся над трибунами зычный глас, — Найф Гардиан. Сейчас его величество царь Константин вручит награду этому славному воину.
Но заслуженный приз победителя интересовал мало.
— Пользуясь правом выигравшего, — громко проговорил рыцарь, не обращая внимания на уже начавшего спускаться на поприще царя, — я вызываю на дружеский бой второго царевича Мариании.
Зрители затаились в ожидании. С разочарованным стоном Льяна закрыла лицо руками. Все пошло наперекосяк! Царь остановился примерно на середине пути и принялся с интересом наблюдать за происходящим.
Разумеется, Жайдан не пришел в восторг от открывшейся перспективы. Как он сможет сразиться с профессиональным воином, когда единственным оружием, с которым феерик умел управляться, была кисть? Не возникло даже малейшего желания спускаться на поприще.
Но отказаться — значило опозориться на глазах нескольких сотен человек, царя Заресского, подруги детства и собственной сестры. Слухи всенепременно долетят до родного царства. И брат узнает… Допустить этого Жан не хотел.
Нехотя поднялся и медленно сошел на арену. Девушки возбужденно подались вперед, дабы лучше видеть происходящее внизу. На лице Найфа не было злорадства. Только желание отстоять свои права на возлюбленную. Права, которых еще не было и которые, возможно, так никогда и не появятся, если не позаботиться об этом как можно скорее. Теперь уже Льяна дрожащими пальцами вцепилась в руку сестры.
Глашатай еще раз повторил правила, после чего мужчины обменялись рукопожатием. От Лизки не укрылось, как художник трясет ладонью, высвобожденной из железной хватки противника.
Тут уж мотивы рыцаря окончательно стали понятны: дать Льяне возможность наглядно сравнить претендентов на ее руку. Иллюзии и всяческие художества — это, конечно, замечательно, но в случае реальной угрозы толку от такого спутника жизни ноль. Да и пользы в быту тоже. Тот факт, что царевич в общем-то на его избранницу и не претендует, поклоннику Льяны, очевидно, не был известен.
Как он гонял феерика! От души, можно сказать. По всему поприщу. Жан, трепетно прижимая к груди выданное ему оружие, бессовестно улепетывал от противника, стараясь делать это как можно более изящно. Ну в самом деле — откуда ему, проведшему добрую половину жизни в параллельном мире, уметь пользоваться длинной железной штукой, именуемой мечом?
Зато оказывать женщинам знаки внимания художник умел в совершенстве. Даже позорное бегство не помешало ему обзавестись парочкой поклонниц. И вскоре большая часть присутствующих на трибунах дам дружно выкрикивала ему советы, как уберечься от врага. Мужчины же, наверняка из чувства противоречия, громко болели за Найфа.
Рыцарь никак не ожидал от противника такого поведения, поэтому заметно растерялся.
— Стой! — решив, что ловить удирающего врага как-то несолидно, перешел на слова воин. — Стой, кому говорю!
Жан даже не подумал внять его требованию.
— Тебе надо, ты и стой. — И, не дожидаясь ответа, перемахнул через довольно высокий бордюр и скрылся среди восторженно вздыхающих пышнотелых дам неопределенного возраста.
Рыцарь так и остался топтаться на месте в неопределенности. Бегство считается проигрышем? Или надо все-таки поймать наглеца и швырнуть на песок?
Звучный голос, перекрывая раздающиеся то тут, то там смешки, разрешил сомнения. Найф был во второй раз объявлен победителем и приглашен к царю для вручения награды.
Но триумфатор опять всех поразил. Вместо того чтобы подойти к Константину, уже спустившемуся на арену с золотым венцом в руках, Найф стрелой взлетел по ступеням туда, где сидела Льяна. Подхватил ошарашенную девушку на руки и вместе с драгоценной ношей наконец предстал перед повелителем.
Царь удивленно вздернул бровь.
— Ваше величество, я прошу руки вашей приемной дочери. — Мужчина медленно опустился на одно колено.
Вид у будущей невесты сделался таким радостным, будто бы она вот-вот в ладоши захлопает.
— У меня? — Не сказать чтобы правитель Заресья уж очень обрадовался.
Еще бы, дочь-то не его. И о том, что у Ниадоры на девушку далеко идущие планы, Константин отлично осведомлен. Хотя, как царь, он имеет полное право дать разрешение на брак любому из своих подданных…
— И только попробуй отказать! — взвилась со своего места Лизавета и, напряженно сверкая глазами, подлетела к отцу. — Разве я тебя когда о чем-то просила?
