Зря не послушалась совета мамы, которая настаивала, чтобы я взяла льняную пару – юбку и блузу. Но они смотрелись совсем по-домашнему, в то время как все здесь щеголяли роскошью. Даже к завтраку метрессы были одеты в дорогие наряды.
- Клер выпускница «Школы колдовства, целительства и ворожбы». Она ворожея, - мэтр Филипп говорил так, словно гордился мной.
Отчасти это доставило удовольствие, но с другой стороны озадачивало. Ведь он не имел к моему образованию никакого отношения. Наверное, он радуется за Этьена. Это единственное объяснение.
- Это ведь вы вчера проводили неудачный сеанс ворожбы, - расплылся в нехорошей улыбке священник, отчего его лоб сморщился.
Смотрелось странно. Казалось, будто даже на темечке кожа собралась бороздами. Неприятный тип. Я всегда молюсь богине, частенько и всуе поминаю ее имя, но не сложилось отношений у меня со служителями. Всегда к ним относилась настороженно. Они казались мне мудрее, чем обычные люди, даже одаренные магией. Ведь они могут напрямую обращаться к богине и та никогда не оставит их своей благодатью. Что мы обычные смертные для них?
- О, так у нас получилось? – неожиданно воодушевился мэтр Филипп.
- Никто не сомневается, что ворожба не удалась, - продолжал цвести радостной улыбкой лысый священник.
- Зачем? – нахмурилась я, недовольная подмоченной репутацией стараниями слуги богини.
Ведь кому как не ему поверят в неудачу у ворожеи?
- Это моя вина, - покаялся мэтр Филип, обратив внимание на мою реакцию, - Я не хотел, чтобы приставали с вопросами о предсказании. Проще сказать, что сеанс не удался. Вспомни реакцию Этьена вчера, а ведь он меня хорошо знает. Выдержать же любопытство равнодушных, но охочих до сплетен аристократов никто не сможет.
- Но теперь все будут думать, что я никчемная ворожея, - от обиды стало тоскливо на душе.
- Нет, метресса Атталья! – священник все так же плавился счастливой улыбкой, - Все знают лишь о неудаче во время сеанса на корабле. Ведь за морским пространством богиня плохо присматривает, а потому и ворожба может сорваться.
- Вы верите в эти суеверия? – удивилась я.
- Нет, конечно. Но ведь неважно во что верю я, главное, во что поверили вчерашние свидетели предсказания, - с этими словами лысый священник откинулся на парусиновую спинку шезлонга.
«Любимец богини» плавно покачивался на волнах. Надувшиеся паруса слегка поскрипывали над головами, а полотнище, защищающее нас от солнца, трепыхалось от порывов ветра. Светило поднималось выше по небосклону, становясь все жарче. Лишь здесь в тени можно было расслабиться и подставить разгоряченные щеки под порывы ветра.
- Это ваше первое путешествие по морю, метресса Атталья? – вежливо поинтересовался священник.
- Раньше как-то не приходилось, - отозвалась ему.
- Привыкайте. Рядом с мужем дипломатом вы будете часто находиться в дороге, - он старался поддержать беседу, но что-то в его голосе настораживало и озадачивало одновременно.
Внимательно посмотрела на него, потом перевела взгляд на мэтра Филиппа, ожидая догадаться об их мыслях. Это Этьен молодой и еще неопытный, хотя и старательный на поприще дипломатии, потому выражение его глаз можно прочитать. Сидящие рядом двое мужей с опытом в общении с разными людьми обладали проницательностью и отменной выдержкой, не выдавали своих мыслей.
- Мэтр Филипп, вы бы все же обратились к целителю, - вновь попросила я.
- Христас, вызови Алена, - немного подумав, решился он.
С пальцев служителя богини сорвалось заклинание сообщения, сформировалось в серебристый лепесток и взлетело в воздух, а потом пропало.
- Простите, мне просто интересно, - задумчиво еще раз осмотрела мужчин, - Вы давно знакомы?
Они переглянулись. Со стороны могло показаться, что они стараются вспомнить, но я отчетливо увидела молчаливый разговор. Словно эти двое понимали друг друга без слов и сейчас решали – достойна ли я откровения?
- Что-то мне подсказывает, вас связывает нечто большее, чем просто дружба священника и верующего человека, - прокомментировала затянувшееся молчание.
- Мы знакомы с тех пор, как я в детстве потерял родителей, - уклончиво ответил служитель богини.
- Так вы тоже воспитанник мэтра Филиппа? – соотнесла его слова с рассказом Этьена о его семье.
С мужем получилась примерна такая же ситуация. Ребенок остался один в целом свете, опекуны пристраивают в частную школу, куда берут маленьких детей, управляют имуществом. Тем более я уже знала, там обучают магически одаренных мальчиков и девочек. Так почему бы и священнику не быть воспитанником мэтра Филиппа? Ведь он принимал участие в судьбе тех, кто учился в той школе.
- А я говорил, - по-стариковски хрипло засмеялся мэтр Монти, - Клер сообразительная девушка. Жаль не встретил ее раньше.
- Каждый должен прожить свою судьбу, данную ему богиней, - ожидаемо отозвался священник.
- И в тоже время богиня дает все шансы изменить свою судьбу. Иначе, зачем оставлять человеку выбор? Все было бы просто – богиня ткнула пальчиком: ты целитель, а ты плотник. И все живут в отведенных рамках. Не мыслят, не существуют. Однако же реальность отличается от этой идиллии. Новорожденному дается разум, ощущения, чувства. Он растет и учится их использовать. Задача взрослых воспитать в нем личность с сильным характером. И вовремя отпустить, когда приходит время. У всех шансы равные, только не каждый пользуется даром богини. Кто-то предается лени, другой становится сластолюбцем, третий спускает свою жизнь в канаву.
- Не все добиваются чего-то в жизни, - священник пытался сохранить присущее служителям богини спокойствие духа.
Не странно ли, что превеликий боже
любому из людей – лакею и вельможе,
монаху и шуту с раскрашенною рожей
каменотесом быть предначертал?
У каждого – учебник для студентов,
большущий камень и котомка инструментов.
И ладит всяк из этих компонентов
ярмо на шею или пьедестал
Сложенные в рифму простые слова заставили задуматься. Мэтр Филипп с интересом наблюдал за собеседником. Он был уверен в своей правоте и с жаром защищал точку зрения. Священник смотрел задумчиво на море и не собирался спорить с пожилым человеком, чьим был когда-то воспитанником.
- Ты сотворил свой пьедестал? – спросил мэтр Монти, уверенный в победе в споре.
- Я оставил гордыню за порогом храма. Только богиня достойна возвеличивания над остальными, - твердо ответил Христас.
- Клер, наш спор длится долгие годы, - заметив мое внимание, поведал мэтр Филипп, - Когда-то я готовил себе преемника, достойного молодого человека. Своих детей у меня не было, да и не хотел оставлять дело в руках того, кто по крови считался бы мне родственником, а по духу отличался. Я предпочитал найти того, кто будет разделять мои убеждения и продолжит начатое дело. Так вот Христас был для меня самым близким и родным. Но однажды он поменял свои взгляды и ушел в храм. С тех пор мы ведем спор о силе принятого решения.
- На мой взгляд, вы и сейчас близки по духу, хотя высказываете противоположные точки зрения, - задумчиво осмотрев обоих собеседников, высказала свое мнение.
- Вот как? – мэтр Филип если и не подпрыгнул в шезлонге, то уж точно не смог усидеть в прежнем положении.
Пожилой человек развернулся ко мне всем корпусом и сейчас рассматривал с живейшим любопытством.
- Вы ошибаетесь, метресса, я давно отринул все, чему меня учил мэтр Филип, - вежливо улыбнулся священник, заметив реакцию бывшего наставника на мои слова.
- Искренность ваших убеждений не вызывает сомнений, - потерла пальцами лоб, стараясь собраться с мыслями и выразиться более точно, - Вы противники в толковании идей, но в тоже время вы сходны духом. Вам обоим свойственна целеустремленность в достижении целей, вы оба в состоянии пойти на риск, а уж о твердости в собственной правоте можно не упоминать. Каждый из вас идет своей дорогой, выбрав свой путь, но помогает в этом целостность личности. Именно в этом вы близки по духу. Потому-то вам до сих пор интересно продолжать давнишний спор. Я вижу перед собой идейных противников, и в тоже время единомышленников, равных по силе духа.
Мужчины внимательно слушали путанные объяснения. Не получалось высказаться точнее, но я была твердо убежденна в своей правоте. Этих двоих связывает многое. Как в прошлом, так и в настоящем. И ни один из них не готов разорвать отношения, но и признать поражение отказываются. Очень интересно было слушать их рассуждения и наблюдать.
- Наверное, вы правы, метресса Атталья, - скромно склонил лысую голову священник.
- Наверное?! Ха! Да, это маленький философ в платье! – эмоционально воскликнул мэтр Филипп, - Так ловко подметить тонкости и сделать из этого выводы. Христас, она заглянула гораздо глубже, чем кто-либо и смогла понять особенности наших сложностей.
- Мне кажется, у вас нет никаких трудностей в общении, - от откровенного комплимента щеки вспыхнули мгновенно, - Просто вам, мэтр Филипп, как более опытному и мудрому нужно принять произошедшие изменения в вашем воспитаннике и позволить ему жить своей жизнью.
- Он уже сделал неимоверное количество ошибок! – возмущенно фыркнул пожилой мужчина.
- Но ведь это его ошибки, - улыбнулась в ответ, - Как часто повторял мой папа, опыт это то, что берет дорого, но объясняет доходчиво.
- Я согласен! Клер – маленький философ, - рассмеялся Христас.
- Теперь согласен присмотреть за ней? – мэтр Монти все еще улыбался, только глаза стали серьезными. В выражении их угадывалась сила и настойчивость, с которой он требовал ответа у бывшего воспитанника.
- Запрещенный прием! – запротестовал священник, - Для служителя богини все ее дети равны, и я не имею права кого-то особо выделять.
- Но ведь ты выполнишь мою просьбу? – даже и не думал отставать мэтр Монти.
- Разумеется, присмотрю. Но сделаю так, как посчитаю нужным, - твердо, без малейшего шанса уговорить на что-то иное произнес Христас.
- Видимо выбора у меня нет, - задумчиво забарабанил пальцами по подлокотнику шезлонга мэтр Филипп.
- Простите, но я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе сама. Да и замужем я теперь, - на душе стало немного обидно.
Что я несмышленыш какой? Ведь сами только что хвалили за разумность суждений. Или это особенность всех мужчин: ты молодец, только решать как тебе жить будем мы?
- Только не говори, что и за Этьеном мне смотреть придется, - возмутился Христас, едва высказала недовольство.
- Нет. На Этьена у меня другие планы. Ему карьеру надо делать, - лицо мэтра Филиппа посуровело, - Что ж, письма написаны, осталось доставить их адресатам.
- Письма? – переспросила его, все еще не успокоившись по поводу патронажа надо мной.
- Последние распоряжения, - пояснил он.
Ах, да, конечно! За время непринужденного разговора совсем забыла о своем предсказании. Мэтр Монти выглядел полным сил мужчиной. Не удивительно, что он упоминал о желании встретиться с какой-нибудь красоткой на тропическом острове. Глядя как он двигается, высказывает мудрые мысли, в голове не укладывалось, что он может не дожить до конца путешествия.
Помню, когда предсказала собственную смерть, очень переживала. Единственное спасение оказалось это погрузиться в расследование, чтобы прекратить задумываться о неизбежном. Тогда Кристоф ценой собственной жизни спас меня от удара кинжалом. Сейчас же я прекрасно понимала мэтра Филиппа и одновременно восхищалась его стойкостью. Он ведет непринужденную беседу, шутит, спорит с бывшим воспитанником, да еще и меня пытается отдать под опекунство священника. Худшей участи для себя представить не могла, но идти на открытый конфликт с умирающим казалось неправильным. Ему осталось немного, так зачем омрачать последние несколько дней? Вдруг его срок придет именно сегодняшней ночью? Тогда я буду корить себя за несдержанность.
Серебристый лепесток послания закружился передо мной. «Ты где?» - вопрошала Эдит.
- Это от подруги. Разыскивает меня, - пояснила собеседникам, прочитав сообщение.
- Иди, Клер. Христас составит мне компанию, - махнул рукой в направлении палубы, откуда мы пришли.
Я поторопилась воспользоваться возможностью подробно расспросить Эдит о мэтре Броссаре.
Солнце стояло в зените, времени за разговором прошло много. По своему опыту знаю, что наставник будет вдалбливать знания, не обращая внимания на время, пока голова окончательно не закипит. Видимо терпение или усидчивость у Эдит закончилась и ей дали свободу. Интересно будет услышать ее мнение о методах преподавания.
- Ты, кажется, жена Этьена? – меня остановил внезапно произнесенный вопрос мелодичным голосом.
Резко развернулась и встретилась с внимательным и изучающим взглядом выразительных синих глаз. Она не казалась сейчас скучающей, как это было за завтраком в присутствии моего мужа. Молодая метресса лениво откинулась на мягкую спинку небольшого дивана, стоящего вдоль стены на палубе. Рядом с ней сидел выдающийся мужчина. Даже не сразу сообразила, что именно привлекло мое внимание. Если метресса Кавье смотрелась искусным изделием богини, то мужчина скорей походил на варвара, как нам их представляли в Школе колдовства, целительства и ворожбы. Неподдающиеся парикмахерскому искусству волосы завивались спиралью. По этой причине их остригли максимально коротко, насколько позволяли приличия. Темно-коричневая кожа, огромные, черные, выразительные глаза в обрамлении густых ресниц, слегка приплюснутый нос и полные губы делали его непохожим ни на одного моего знакомого. Даже представители южной провинции Камарг, славящиеся загаром, показались бы рядом с ним светлыми. Что уж говорить о метрессе Кавье с белоснежным лицом и грудью в откровенном декольте. Они держались за руки, переплетя пальцы, словно старые знакомые. Крохотные, идеальной формы розовые ноготки еще сильней оттеняли почти черные пальцы мужчины.
- Я вам не позволяла обращаться ко мне в столь вольной манере, - высокомерно произнесла я, вздернув вверх носик.
Кажется, перья на широкополой шляпе возмутились вместе со мной, затрепетав на ветру.
- Хм. Этьен женился? – задумчиво осмотрел меня с ног до головы незнакомец.
- Пришлось. Его шансы катастрофично малы, вот ему пришлось быстро найти жену, чтобы попасть на корабль, - пожав плечами, ответила нахалка, проигнорировав мой выпад.
- Но почему на этой метрессе? – теперь его взгляд разгорелся интересом.
- Наверное, не смог найти ничего лучше, - развеселилась метресса Кавье.
Ах, ты сучье вымя! Наглеющая на глазах красавица превращалась в гадину, плюющуюся ядом. Я считала ее красивой? Да она моральная уродка! Никаких представлений о порядочности и правилах приличий. Могла бы понять злословие вдали от ушей предмета обсуждения, но вот так не стесняясь, глядя в глаза, высказывать откровенное пренебрежение может только далекая от норм морали сплетница! А я еще на аристократок в высшем свете возмущалась! Они по сравнению с этой змеей просто дети, не поделившие игрушку.
- Ты не права, Флоранс, эта девушка прелестна, - его полные губы чувственно улыбнулись, а в глазах засветился определенный интерес.
- Да неужели? – с сарказмом произнесла она, - мэтр Филипп в нее вцепился, не уподобляйся ему, а то посчитаю, что ты стареешь.
- Вот как! – с этим восклицанием темнокожий мужчина поднялся на ноги и подошел ко мне.
- Клер выпускница «Школы колдовства, целительства и ворожбы». Она ворожея, - мэтр Филипп говорил так, словно гордился мной.
Отчасти это доставило удовольствие, но с другой стороны озадачивало. Ведь он не имел к моему образованию никакого отношения. Наверное, он радуется за Этьена. Это единственное объяснение.
- Это ведь вы вчера проводили неудачный сеанс ворожбы, - расплылся в нехорошей улыбке священник, отчего его лоб сморщился.
Смотрелось странно. Казалось, будто даже на темечке кожа собралась бороздами. Неприятный тип. Я всегда молюсь богине, частенько и всуе поминаю ее имя, но не сложилось отношений у меня со служителями. Всегда к ним относилась настороженно. Они казались мне мудрее, чем обычные люди, даже одаренные магией. Ведь они могут напрямую обращаться к богине и та никогда не оставит их своей благодатью. Что мы обычные смертные для них?
- О, так у нас получилось? – неожиданно воодушевился мэтр Филипп.
- Никто не сомневается, что ворожба не удалась, - продолжал цвести радостной улыбкой лысый священник.
- Зачем? – нахмурилась я, недовольная подмоченной репутацией стараниями слуги богини.
Ведь кому как не ему поверят в неудачу у ворожеи?
- Это моя вина, - покаялся мэтр Филип, обратив внимание на мою реакцию, - Я не хотел, чтобы приставали с вопросами о предсказании. Проще сказать, что сеанс не удался. Вспомни реакцию Этьена вчера, а ведь он меня хорошо знает. Выдержать же любопытство равнодушных, но охочих до сплетен аристократов никто не сможет.
- Но теперь все будут думать, что я никчемная ворожея, - от обиды стало тоскливо на душе.
- Нет, метресса Атталья! – священник все так же плавился счастливой улыбкой, - Все знают лишь о неудаче во время сеанса на корабле. Ведь за морским пространством богиня плохо присматривает, а потому и ворожба может сорваться.
- Вы верите в эти суеверия? – удивилась я.
- Нет, конечно. Но ведь неважно во что верю я, главное, во что поверили вчерашние свидетели предсказания, - с этими словами лысый священник откинулся на парусиновую спинку шезлонга.
ГЛАВА 7
«Любимец богини» плавно покачивался на волнах. Надувшиеся паруса слегка поскрипывали над головами, а полотнище, защищающее нас от солнца, трепыхалось от порывов ветра. Светило поднималось выше по небосклону, становясь все жарче. Лишь здесь в тени можно было расслабиться и подставить разгоряченные щеки под порывы ветра.
- Это ваше первое путешествие по морю, метресса Атталья? – вежливо поинтересовался священник.
- Раньше как-то не приходилось, - отозвалась ему.
- Привыкайте. Рядом с мужем дипломатом вы будете часто находиться в дороге, - он старался поддержать беседу, но что-то в его голосе настораживало и озадачивало одновременно.
Внимательно посмотрела на него, потом перевела взгляд на мэтра Филиппа, ожидая догадаться об их мыслях. Это Этьен молодой и еще неопытный, хотя и старательный на поприще дипломатии, потому выражение его глаз можно прочитать. Сидящие рядом двое мужей с опытом в общении с разными людьми обладали проницательностью и отменной выдержкой, не выдавали своих мыслей.
- Мэтр Филипп, вы бы все же обратились к целителю, - вновь попросила я.
- Христас, вызови Алена, - немного подумав, решился он.
С пальцев служителя богини сорвалось заклинание сообщения, сформировалось в серебристый лепесток и взлетело в воздух, а потом пропало.
- Простите, мне просто интересно, - задумчиво еще раз осмотрела мужчин, - Вы давно знакомы?
Они переглянулись. Со стороны могло показаться, что они стараются вспомнить, но я отчетливо увидела молчаливый разговор. Словно эти двое понимали друг друга без слов и сейчас решали – достойна ли я откровения?
- Что-то мне подсказывает, вас связывает нечто большее, чем просто дружба священника и верующего человека, - прокомментировала затянувшееся молчание.
- Мы знакомы с тех пор, как я в детстве потерял родителей, - уклончиво ответил служитель богини.
- Так вы тоже воспитанник мэтра Филиппа? – соотнесла его слова с рассказом Этьена о его семье.
С мужем получилась примерна такая же ситуация. Ребенок остался один в целом свете, опекуны пристраивают в частную школу, куда берут маленьких детей, управляют имуществом. Тем более я уже знала, там обучают магически одаренных мальчиков и девочек. Так почему бы и священнику не быть воспитанником мэтра Филиппа? Ведь он принимал участие в судьбе тех, кто учился в той школе.
- А я говорил, - по-стариковски хрипло засмеялся мэтр Монти, - Клер сообразительная девушка. Жаль не встретил ее раньше.
- Каждый должен прожить свою судьбу, данную ему богиней, - ожидаемо отозвался священник.
- И в тоже время богиня дает все шансы изменить свою судьбу. Иначе, зачем оставлять человеку выбор? Все было бы просто – богиня ткнула пальчиком: ты целитель, а ты плотник. И все живут в отведенных рамках. Не мыслят, не существуют. Однако же реальность отличается от этой идиллии. Новорожденному дается разум, ощущения, чувства. Он растет и учится их использовать. Задача взрослых воспитать в нем личность с сильным характером. И вовремя отпустить, когда приходит время. У всех шансы равные, только не каждый пользуется даром богини. Кто-то предается лени, другой становится сластолюбцем, третий спускает свою жизнь в канаву.
- Не все добиваются чего-то в жизни, - священник пытался сохранить присущее служителям богини спокойствие духа.
Не странно ли, что превеликий боже
любому из людей – лакею и вельможе,
монаху и шуту с раскрашенною рожей
каменотесом быть предначертал?
У каждого – учебник для студентов,
большущий камень и котомка инструментов.
И ладит всяк из этих компонентов
ярмо на шею или пьедестал
Сложенные в рифму простые слова заставили задуматься. Мэтр Филипп с интересом наблюдал за собеседником. Он был уверен в своей правоте и с жаром защищал точку зрения. Священник смотрел задумчиво на море и не собирался спорить с пожилым человеком, чьим был когда-то воспитанником.
- Ты сотворил свой пьедестал? – спросил мэтр Монти, уверенный в победе в споре.
- Я оставил гордыню за порогом храма. Только богиня достойна возвеличивания над остальными, - твердо ответил Христас.
- Клер, наш спор длится долгие годы, - заметив мое внимание, поведал мэтр Филипп, - Когда-то я готовил себе преемника, достойного молодого человека. Своих детей у меня не было, да и не хотел оставлять дело в руках того, кто по крови считался бы мне родственником, а по духу отличался. Я предпочитал найти того, кто будет разделять мои убеждения и продолжит начатое дело. Так вот Христас был для меня самым близким и родным. Но однажды он поменял свои взгляды и ушел в храм. С тех пор мы ведем спор о силе принятого решения.
- На мой взгляд, вы и сейчас близки по духу, хотя высказываете противоположные точки зрения, - задумчиво осмотрев обоих собеседников, высказала свое мнение.
- Вот как? – мэтр Филип если и не подпрыгнул в шезлонге, то уж точно не смог усидеть в прежнем положении.
Пожилой человек развернулся ко мне всем корпусом и сейчас рассматривал с живейшим любопытством.
- Вы ошибаетесь, метресса, я давно отринул все, чему меня учил мэтр Филип, - вежливо улыбнулся священник, заметив реакцию бывшего наставника на мои слова.
- Искренность ваших убеждений не вызывает сомнений, - потерла пальцами лоб, стараясь собраться с мыслями и выразиться более точно, - Вы противники в толковании идей, но в тоже время вы сходны духом. Вам обоим свойственна целеустремленность в достижении целей, вы оба в состоянии пойти на риск, а уж о твердости в собственной правоте можно не упоминать. Каждый из вас идет своей дорогой, выбрав свой путь, но помогает в этом целостность личности. Именно в этом вы близки по духу. Потому-то вам до сих пор интересно продолжать давнишний спор. Я вижу перед собой идейных противников, и в тоже время единомышленников, равных по силе духа.
Мужчины внимательно слушали путанные объяснения. Не получалось высказаться точнее, но я была твердо убежденна в своей правоте. Этих двоих связывает многое. Как в прошлом, так и в настоящем. И ни один из них не готов разорвать отношения, но и признать поражение отказываются. Очень интересно было слушать их рассуждения и наблюдать.
- Наверное, вы правы, метресса Атталья, - скромно склонил лысую голову священник.
- Наверное?! Ха! Да, это маленький философ в платье! – эмоционально воскликнул мэтр Филипп, - Так ловко подметить тонкости и сделать из этого выводы. Христас, она заглянула гораздо глубже, чем кто-либо и смогла понять особенности наших сложностей.
- Мне кажется, у вас нет никаких трудностей в общении, - от откровенного комплимента щеки вспыхнули мгновенно, - Просто вам, мэтр Филипп, как более опытному и мудрому нужно принять произошедшие изменения в вашем воспитаннике и позволить ему жить своей жизнью.
- Он уже сделал неимоверное количество ошибок! – возмущенно фыркнул пожилой мужчина.
- Но ведь это его ошибки, - улыбнулась в ответ, - Как часто повторял мой папа, опыт это то, что берет дорого, но объясняет доходчиво.
- Я согласен! Клер – маленький философ, - рассмеялся Христас.
- Теперь согласен присмотреть за ней? – мэтр Монти все еще улыбался, только глаза стали серьезными. В выражении их угадывалась сила и настойчивость, с которой он требовал ответа у бывшего воспитанника.
- Запрещенный прием! – запротестовал священник, - Для служителя богини все ее дети равны, и я не имею права кого-то особо выделять.
- Но ведь ты выполнишь мою просьбу? – даже и не думал отставать мэтр Монти.
- Разумеется, присмотрю. Но сделаю так, как посчитаю нужным, - твердо, без малейшего шанса уговорить на что-то иное произнес Христас.
- Видимо выбора у меня нет, - задумчиво забарабанил пальцами по подлокотнику шезлонга мэтр Филипп.
- Простите, но я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе сама. Да и замужем я теперь, - на душе стало немного обидно.
Что я несмышленыш какой? Ведь сами только что хвалили за разумность суждений. Или это особенность всех мужчин: ты молодец, только решать как тебе жить будем мы?
- Только не говори, что и за Этьеном мне смотреть придется, - возмутился Христас, едва высказала недовольство.
- Нет. На Этьена у меня другие планы. Ему карьеру надо делать, - лицо мэтра Филиппа посуровело, - Что ж, письма написаны, осталось доставить их адресатам.
- Письма? – переспросила его, все еще не успокоившись по поводу патронажа надо мной.
- Последние распоряжения, - пояснил он.
Ах, да, конечно! За время непринужденного разговора совсем забыла о своем предсказании. Мэтр Монти выглядел полным сил мужчиной. Не удивительно, что он упоминал о желании встретиться с какой-нибудь красоткой на тропическом острове. Глядя как он двигается, высказывает мудрые мысли, в голове не укладывалось, что он может не дожить до конца путешествия.
Помню, когда предсказала собственную смерть, очень переживала. Единственное спасение оказалось это погрузиться в расследование, чтобы прекратить задумываться о неизбежном. Тогда Кристоф ценой собственной жизни спас меня от удара кинжалом. Сейчас же я прекрасно понимала мэтра Филиппа и одновременно восхищалась его стойкостью. Он ведет непринужденную беседу, шутит, спорит с бывшим воспитанником, да еще и меня пытается отдать под опекунство священника. Худшей участи для себя представить не могла, но идти на открытый конфликт с умирающим казалось неправильным. Ему осталось немного, так зачем омрачать последние несколько дней? Вдруг его срок придет именно сегодняшней ночью? Тогда я буду корить себя за несдержанность.
Серебристый лепесток послания закружился передо мной. «Ты где?» - вопрошала Эдит.
- Это от подруги. Разыскивает меня, - пояснила собеседникам, прочитав сообщение.
- Иди, Клер. Христас составит мне компанию, - махнул рукой в направлении палубы, откуда мы пришли.
Я поторопилась воспользоваться возможностью подробно расспросить Эдит о мэтре Броссаре.
Солнце стояло в зените, времени за разговором прошло много. По своему опыту знаю, что наставник будет вдалбливать знания, не обращая внимания на время, пока голова окончательно не закипит. Видимо терпение или усидчивость у Эдит закончилась и ей дали свободу. Интересно будет услышать ее мнение о методах преподавания.
- Ты, кажется, жена Этьена? – меня остановил внезапно произнесенный вопрос мелодичным голосом.
Резко развернулась и встретилась с внимательным и изучающим взглядом выразительных синих глаз. Она не казалась сейчас скучающей, как это было за завтраком в присутствии моего мужа. Молодая метресса лениво откинулась на мягкую спинку небольшого дивана, стоящего вдоль стены на палубе. Рядом с ней сидел выдающийся мужчина. Даже не сразу сообразила, что именно привлекло мое внимание. Если метресса Кавье смотрелась искусным изделием богини, то мужчина скорей походил на варвара, как нам их представляли в Школе колдовства, целительства и ворожбы. Неподдающиеся парикмахерскому искусству волосы завивались спиралью. По этой причине их остригли максимально коротко, насколько позволяли приличия. Темно-коричневая кожа, огромные, черные, выразительные глаза в обрамлении густых ресниц, слегка приплюснутый нос и полные губы делали его непохожим ни на одного моего знакомого. Даже представители южной провинции Камарг, славящиеся загаром, показались бы рядом с ним светлыми. Что уж говорить о метрессе Кавье с белоснежным лицом и грудью в откровенном декольте. Они держались за руки, переплетя пальцы, словно старые знакомые. Крохотные, идеальной формы розовые ноготки еще сильней оттеняли почти черные пальцы мужчины.
- Я вам не позволяла обращаться ко мне в столь вольной манере, - высокомерно произнесла я, вздернув вверх носик.
Кажется, перья на широкополой шляпе возмутились вместе со мной, затрепетав на ветру.
- Хм. Этьен женился? – задумчиво осмотрел меня с ног до головы незнакомец.
- Пришлось. Его шансы катастрофично малы, вот ему пришлось быстро найти жену, чтобы попасть на корабль, - пожав плечами, ответила нахалка, проигнорировав мой выпад.
- Но почему на этой метрессе? – теперь его взгляд разгорелся интересом.
- Наверное, не смог найти ничего лучше, - развеселилась метресса Кавье.
Ах, ты сучье вымя! Наглеющая на глазах красавица превращалась в гадину, плюющуюся ядом. Я считала ее красивой? Да она моральная уродка! Никаких представлений о порядочности и правилах приличий. Могла бы понять злословие вдали от ушей предмета обсуждения, но вот так не стесняясь, глядя в глаза, высказывать откровенное пренебрежение может только далекая от норм морали сплетница! А я еще на аристократок в высшем свете возмущалась! Они по сравнению с этой змеей просто дети, не поделившие игрушку.
- Ты не права, Флоранс, эта девушка прелестна, - его полные губы чувственно улыбнулись, а в глазах засветился определенный интерес.
- Да неужели? – с сарказмом произнесла она, - мэтр Филипп в нее вцепился, не уподобляйся ему, а то посчитаю, что ты стареешь.
- Вот как! – с этим восклицанием темнокожий мужчина поднялся на ноги и подошел ко мне.
