Дверь и ещё. Первая. Кое-как дотянувшись до ручки, препятствие было пройдено. Поражение! Ванная комната, а значит, надо в другую. Обернулся. Сколько, сколько? Обычное расстояние, которое от сил занимает четыре моих шагов превратилось в гигантское поле. Страх одолел меня. Я не смогу столько пройти. Неужели я закончусь прямо здесь? Хотя, я в силах всё изменить и упасть на пол пути. Собрав все силы в кулак, переставил одну ногу, за ней поспевал другая. Ещё и ещё. Процесс завершён. Я стоял у заветной двери. Сначала голова, а потом и ноги. Всё тело у меня сильно болит. Мне уже тяжело стоять. Падение. В моей голове длиться оно очень медленно. Наверное, со стороны оно заняло жалкие секунды. Конечно, жизнь не перенеслась перед глазами. Ко мне ничего не пришло на ум. Не было чего-то особенного, что я смог бы вспомнить. Мысль обо всём где-то у меня внутри летают, но о чём. Я не узнаю в жизни. Они пройдут, как головная боль.
Я ухватился за дверную ручку. Под моим весам ручка прогнулась, и дверь распахнулась. Я упал в комнату. Победа! Это была заветная комната – мой кабинет. Там стоит стол с заветными вещами, которые спасут меня от всего, панацея – «пергамент» и «перо». Всё это очень радостно, но силы уже на исходе. Я должен тянуться вперёд. Я хочу продолжить! Я начинаю ползти. Ни в детсаду, ни в школе я не любил уроки физической культуры. Рос я в послевоенное время, поэтому в школах были уроки по ранней боевой подготовки (на случай новой войны). В основном это были полосы препятствий, где ползать приходилось чаще всего. Я от такого отлынивал или сдавал с неохотой. Я думал, что мне всё это ненужно. Ну как ребёнок мог представить, что в будущем из-за головной боли будет вынужден ползти за панацей? Не один взрослый себя в такой ситуации даже не представит. Одно неуклюжее движение, за другим. Каждый раз, с каждым шевелением руки, ноги или туловища силы меня покидали. До стола осталось немного, но в глазах начало темнеть. Нет, нет и ещё раз нет. Мне не нужен такой исход. Мне есть к чему стремиться. Свобода, я не смог объяснить тебя, я предал тебя. Я свободен? Да. Всё же, нет. Как я мог бы описать все прелести свободы, если сам был одурманен чем-то. Я сам лишил себя свободы. Я настолько привязался к цели, что готов переступить даже неминуемое. Быть свободным, значит, быть смиренным. Я сейчас не такой. Провести последние минуты в оковах очень печально. Веки тяжелеют. Я не в силах держать глаза открытыми. Всё темнеет. Город засыпает.
Конец есть начало чего-то нового
Где? Почему? Что я? Хотя последние лишнее. Я осознаю кем я являюсь. Пространство очень напоминает мой кабинет. Кажется, что даже пылинки на тех же местах. Насколько оно реально? Я ведь упал. У меня были закрыты глаза, а сам был отключен от реальности. Хотя, неважно падение, а смогу ты подняться. Поднятие подразумевает под собой полный анализ неудачи и её преодоление. Я нахожусь у себя, в довольно знакомом месте. Если посмотреть в окно, то я увижу абсолютно тот же вид, что видел вчера. Это место до или после? Если я продолжу развивать эту идею, то у меня появиться паранойя. Не очень хочу такого результата. Надо принять какую-то истину. Неважно насколько она будет далека от общественной, главное, что я доволен. Мой вердикт: «Я нахожусь до. Я проспал после головной боли и сейчас сяду за работу». Тот факт, что я смог с этим разобраться очень радует. Потянулся пару раз и подошёл к столу. Я вижу абсолютный порядок. Всё лежало ровно. Из шкафчика я достал небольшую стопку листов А4. Поискал перо и чернила (это перо мне дали в награду за какие-то труды, уже не вспомню за какие точно. Раньше я думал, что оно декоративное, но сейчас узнаю). Я люблю иногда читать классику. При прочтение иногда у меня появлялись мысли, что такого рола произведения можно писать за месяц, если у писателей того времени была печатная машинка или современный обод. Скорее всего от того, что они писали от руки, они часто уставали и работу приходилось откладывать. Правда это или нет, узнаю я. Это будет мой опыт, который я не буду кому-то передавать. В голову пришла идея, что следует запастись едой. Пошёл за провиантом. У меня не было дома бутылок, поэтому налил воды в чайник. Взял все пряники, что у меня были из шкафчика. Это будет моей едой на следующее несколько дней. Насчёт работы я не волнуюсь. Сейчас позвоню работодателем и возьму больничный. Стандартный больничный длится неделю, но можно выйти позже или продлить. Отнёс пищу в кабинет. Там же позвонил в университет и успешно получил желаемое. Хорошо, что теперь не просят справки о том, что ты болел или прочих подтверждений. Политика доверия приносит пользу. Хотя я сам довольно недоверчивый. Отодвинул стул и сел на него. Пододвинулся ближе к столу. Проверил, что сежу правильно, держа осанку. В руке незаметно для меня появилось перо. Перо, чернильница, листок бумаги – деятельность началась.
Пусто. Пустой. Пустота. Что внутри? Ничего? Нет вдохновенья? Грусть или счастье? Скука или интерес? Тема свобода, но смогу ли я написать про это, не ответив на вопрос: «Свободен ли я?» Я раньше отвечал на него и всегда утверждал, что свободен. Я был слеп. Моей свободе грош цена, она иллюзорна. По сути её нет. Может эти слова я должен произнести, чтобы понять суть проблемы. Что я должен сказать, чтобы быть? То, что считаю нужным. Я настрою себя, как машину, и при определённом слове я начну писать. Пусть это будет слово «апельсин». Собраться с силами. Я способен, я смогу. Я делаю не для себя, а для друга. Я скован благими идеями. Я проявляю все свои положительные качества, делая того, что не просили. Мой манифест свободы станет последним словом в поиске свободы. Я расскажу путь приобретения того, что отняли давно и лживо подают.
Мысли всё равно не приходят. Движение поможет. Встал. Зарядка. Пусто. Отчаяние? Может. Мне ничего не приходит. Я не ощущаю потока мыслей, а это даже хуже несвязной каши. Я даже не знаю, что я должен испытывать. Встал и подошёл к окну. Солнце светит. Вид такой же, как и вчера. Каким он был вчера? Я не знаю каковым, он был вчера. Небесное светило довольно яркое. Его лучи приносят свет во все удалённые уголки кабинета, но не в мою не просветную голову. Начинает течь пот. Ощущение, что он уже по всему моему лицу. Жарко становиться, наверно потом и пить захочу. Небо чистое, без единого облачка. Что есть свобода? Состояние? Да. Разум сам определяет это понятие. Каждый свободен и несвободен по-своему. Нельзя выявить точное определение этому слову. Я не в силах, мой сосед и Алексей тоже не могут сделать это. Единственное на что я способен – это дать толкование свободы для себя. Это право каждого. Я очень скован общественным мнением? Да. Я не стал бы делать что-то такое, что не принято при остальных. Ну к примеру, я не вылил на себя воду просто так. Хочу пить. Жара. Пот сильнее стекает по телу. Становиться очень жарко. За чайником и обратно. Кружки нет. Отпил немного из чайника. Недостаточно. Вылил на себя всю воду. Хорошо, очень хорошо. Комфорт и озарение. Я осознал всё и ничего. Как же хорошо! Не буду спешить, спокойно сяду за стол и возьму перо в руку.
Рука, лист, рандеву с мыслями. Бурный поток, который я могу оседлать – это ли не чудо. Я пишу не потому что могу, а потому что получается. Всё складывается просто идеально. Я будто понял всё, но не могу объяснить. Я абсолютно осознал свободу, я стал экспертом в этой области, но не скажу каким образом, потому что не могу. Это не вдохновение, это что-то другое. Это выполнение долга. Не знаю сколько займёт времени: час, день, жизнь или больше. Я должен закончить. Я просто обязан. Я есть свобода, я её лик. Свобода- монета, а я – обе её стороны. Мы стали одним целым, неотделимым. Я сделаю всё, чтобы прославить её. Я сделаю всё, чтобы удостоить чести себя, то есть и её. Это будет величайший труд в истории разума, но создан он только для меня. Он не получит огласки. Я обрету всё создав то, что заберёт.
Начало конца
Ночь, две или три? Насколько это важно, когда я закончил. Закончил то над чем работал. Я отдал честь всему, что это заслужило. Я должен показать это Алексею. Собрал свои результаты в удобный рюкзак, который я положил когда-то рядом со столом. Встал резко. Чуть не упал. Тело отвыкло от активностей после такого. Надо быть аккуратней. Кое-как поднял рюкзак и понёс его к выходу. Там я оделся. Дверь закрыл и проверять не стал. Спокойным шагом я отправился к цели. Сам я был также спокоен. Меня ничего не волновало и у меня не было причин печалиться. Я доволен, что могу показать другу свои творения. Я считаю их важными. Мой манифест свободы, который я назвал «Половина дома». Я решил объяснить суть свободы в форме романа. Никогда прежде таким не занимался. Все мои прошлые работы представляли из себя статьи или доклады. Я писал всегда по делу, но не по желанию. Я доволен своим результатом. Мне будет всё равно на критику даже здравую. Если Алексею не понравиться, то я не буду против. Он всего лишь выскажет своё мнение, на что он полностью свободен. Кто из нас свободнее? Можно ли вообще измерить свободу. Нет такой единицы измерения и её создать будет невозможно, хотя разум может всё, а значит, сделает и это, когда ему будет интересно. Пока возможным я вижу только подтверждение существования свободы или её отсутствие.
Хаос и свобода – одно и тоже? Хаос есть беспорядок. Обратная сторона закону. Хаос воспринимается, как что-то негативное, хотя мало кто познал его. Мы все связаны с законами. Мы должны исполнять их. Можно сказать, что тогда это несвобода, но нет. Кража запрещена, но ничего не мешает украсть. Да, придётся понести наказание, но вор должен быть готовым к этому. Преступление закона – один из множества шагов к обретению свободы. Свобода и хаос ни одно и тоже. Нельзя утверждать, что до появления первого разума была гармония или хаос. Первый разум не видел этого, а значит, не мог бы дать оценку. Я считаю, что понятие порядка или как можно выразиться ещё – гармонии создано разумом. Изначально всё просто было (кто-то может сказать, что был хаос), разум сказал, что это будет по-другому, создавая тем самым порядок. Был ли изначально хаос? Решать только разуму. До его появление вещи просто не имели оценки, они были пустыми. Правильней сказать, что раньше была только свобода, а значит, она является природной средой обитания разума.
Перехожу мост. Массивная я бы сказал колоссальная постройка, выполняющая свою изначальную функцию. Конечно, она является рабом. Разум в оболочке человека породил её и сковал. Является человеком извергом из-за того, что порождает огромное количества зал, прерываясь чем угодно? Нет. Зло такое же расплывчатое понятие, как и все остальные. Также каждый разум вправе делать всё в своих интересах. Это можно порицать, но я считаю, что это будет пустой тратой времени. Добро и зло – искусственные понятия, созданные для регулирования поведения или подчинения толпы. Каждый может отнести к добру то, что другой к злу. В глазах друг друга они будут воплощением этого зла из-за разных взглядов на жизнь.
Споры, основанные на разности мнение, глупы. Абсолютно каждый имеет свои мысли на разные вещи. Если несколько разумов придерживаются одной идеи, то у каждого мысли будут разных оттенков. Сколько было войн из-за другого мировоззрения. Всё можно избежать если есть обладания смирением. Смирение – величайший навык. С его помощью можно избежать всё: и хорошего, и плохого. Смирение непринято в толпе, хотя с ним все пороки могут просто исчезнуть. Смирение от слова мир, мир есть спокойствие, спокойствие есть отсутствие волнения, отсутствие волнения есть смирение. Смиренные добиваются всего и ничего. Их не волнуют победы и поражения. Если это так, значит, у них нет принципов из этого следует, что они свободны.
Пару шагов и я дойду до цели. Уверенность в завтрашнем дне – важная вещь скажут многие, а я отвечу, что нет. Понятие «завтра» расплывчато. Что мы берём за промежуток времени под названием завтра? Будущего нет. Оно просто не наступи, а когда придёт сразу уйдёт на задворки прошлого. У живого может быть только одно состояние – настоящие. Прошлое прошло (как бы странно не звучало), а будущие пройдёт. Не надо гнаться за тем, что нельзя определить. Я с уверенностью могу сказать, что ничего не знаю про завтрашний день. Это даёт мне больше интереса к происходящему.
Уже виднеется знакомый дом. Небольшой дом с синей крышей. Не хватало только дымоходной трубы. Это строение было довольно милое, но мой домик мне нравился больше. Света не было не в одной комнате. Пока я шёл стало довольно облачно. Я бы сказал, что на улице немного темно. Такого освещения не хватило, чтобы работать. Может, он спит? Нет, Алексей не такой. Он никогда не любил спать. Он либо занимается саморазвитием или работает. Я встал перед входной дверью. В доме было очень тихо. Я постучал. Ничего не произошло. Я постучал ещё несколько раз, на сей раз сильнее. Всё ещё тихо. Я увидел звонок и нажал его. По всему дому раздался шум, но всё ещё тихо. Неужели его дома нет? Я этого не ожидал. Что мне делать? Уходить я не хочу? Тогда присяду. Почему я думал, что он постоянно проводит время дома? Он ведь работает, как и я. Сегодня рабочий день. О чём я думал?
Сколько я тут сижу? Десять или пять минут? Почему я не пошёл домой? Там мне делать нечего и тут тоже. Как же плохо. Я хочу чуда. Самого обычного чуда. Что есть это чудо? Что-то тянущее к себе, что-то желанное всеми. Мало кто-то скажет в чём его сила, но она определённо большая. На самом деле чуда нет. Чудо – что-то необъяснимое. Таковым оно будет являться пока не произойдёт. Потом всеми или забудут про это, или будут делать вид, что всё поняли. О чуде только мечтают, но не вспоминают. Плохо это или хорошо, наверно не мне решать.
Сколько ещё я могу тут просидеть? Час, полчаса, год? Когда я собираюсь идти? Какие ещё вопросы я могу задать? Меня тут ничего не держит, а поделиться своими трудами можно и потом. Встал и вижу. Алексей с пакетом в руках. На нём была абсолютно такая же одежда, как тогда.
-Что же ты тут сидишь, мой друг сердечный?
- Ты где был?
- В магазин ходил, еда закончилась. Представь себе в доме даже хлеба не было. На вопрос ты так и не ответил. Что ты тут делаешь?
- Хотел кое чем поделиться. – сказал я и немного приоткрыл ему свои труды. Он посмотрел с интересом в глазах.
- Коль есть чем поделиться, то давай зайдём ко мне. Нет смысл тут стоять. – сказал Алексей, подходя к двери. Он достал ключи из кармана шорт и открыл дверь. Заходить сам не стал. Сначала показал мне жестом, что сначала я. Я не стал противиться и первый вошёл в его хоромы. Разулся и пошёл к дивану. Он пошёл за мной следом (мне показалось, что он даже не запер дверь). Я присел на диван, как будто у себя дома. Алексей поставил пакет на кухонный стол и поинтересовался буду ли я чего-то пить или есть. Я отказался. Алексей не стал ничего себе готовить, а всего лишь открыл окно, чтобы не было так жарко (у него дома было довольно тепло, поэтому он поступил правильно). Потом он пошёл в одну комнату, затем в другую. В каждой он что-то поделал, это возможно было понять по шуму. После он пошёл и помыл руки. Закончив все дела, но присел рядом на кресло.
Я ухватился за дверную ручку. Под моим весам ручка прогнулась, и дверь распахнулась. Я упал в комнату. Победа! Это была заветная комната – мой кабинет. Там стоит стол с заветными вещами, которые спасут меня от всего, панацея – «пергамент» и «перо». Всё это очень радостно, но силы уже на исходе. Я должен тянуться вперёд. Я хочу продолжить! Я начинаю ползти. Ни в детсаду, ни в школе я не любил уроки физической культуры. Рос я в послевоенное время, поэтому в школах были уроки по ранней боевой подготовки (на случай новой войны). В основном это были полосы препятствий, где ползать приходилось чаще всего. Я от такого отлынивал или сдавал с неохотой. Я думал, что мне всё это ненужно. Ну как ребёнок мог представить, что в будущем из-за головной боли будет вынужден ползти за панацей? Не один взрослый себя в такой ситуации даже не представит. Одно неуклюжее движение, за другим. Каждый раз, с каждым шевелением руки, ноги или туловища силы меня покидали. До стола осталось немного, но в глазах начало темнеть. Нет, нет и ещё раз нет. Мне не нужен такой исход. Мне есть к чему стремиться. Свобода, я не смог объяснить тебя, я предал тебя. Я свободен? Да. Всё же, нет. Как я мог бы описать все прелести свободы, если сам был одурманен чем-то. Я сам лишил себя свободы. Я настолько привязался к цели, что готов переступить даже неминуемое. Быть свободным, значит, быть смиренным. Я сейчас не такой. Провести последние минуты в оковах очень печально. Веки тяжелеют. Я не в силах держать глаза открытыми. Всё темнеет. Город засыпает.
Конец есть начало чего-то нового
Где? Почему? Что я? Хотя последние лишнее. Я осознаю кем я являюсь. Пространство очень напоминает мой кабинет. Кажется, что даже пылинки на тех же местах. Насколько оно реально? Я ведь упал. У меня были закрыты глаза, а сам был отключен от реальности. Хотя, неважно падение, а смогу ты подняться. Поднятие подразумевает под собой полный анализ неудачи и её преодоление. Я нахожусь у себя, в довольно знакомом месте. Если посмотреть в окно, то я увижу абсолютно тот же вид, что видел вчера. Это место до или после? Если я продолжу развивать эту идею, то у меня появиться паранойя. Не очень хочу такого результата. Надо принять какую-то истину. Неважно насколько она будет далека от общественной, главное, что я доволен. Мой вердикт: «Я нахожусь до. Я проспал после головной боли и сейчас сяду за работу». Тот факт, что я смог с этим разобраться очень радует. Потянулся пару раз и подошёл к столу. Я вижу абсолютный порядок. Всё лежало ровно. Из шкафчика я достал небольшую стопку листов А4. Поискал перо и чернила (это перо мне дали в награду за какие-то труды, уже не вспомню за какие точно. Раньше я думал, что оно декоративное, но сейчас узнаю). Я люблю иногда читать классику. При прочтение иногда у меня появлялись мысли, что такого рола произведения можно писать за месяц, если у писателей того времени была печатная машинка или современный обод. Скорее всего от того, что они писали от руки, они часто уставали и работу приходилось откладывать. Правда это или нет, узнаю я. Это будет мой опыт, который я не буду кому-то передавать. В голову пришла идея, что следует запастись едой. Пошёл за провиантом. У меня не было дома бутылок, поэтому налил воды в чайник. Взял все пряники, что у меня были из шкафчика. Это будет моей едой на следующее несколько дней. Насчёт работы я не волнуюсь. Сейчас позвоню работодателем и возьму больничный. Стандартный больничный длится неделю, но можно выйти позже или продлить. Отнёс пищу в кабинет. Там же позвонил в университет и успешно получил желаемое. Хорошо, что теперь не просят справки о том, что ты болел или прочих подтверждений. Политика доверия приносит пользу. Хотя я сам довольно недоверчивый. Отодвинул стул и сел на него. Пододвинулся ближе к столу. Проверил, что сежу правильно, держа осанку. В руке незаметно для меня появилось перо. Перо, чернильница, листок бумаги – деятельность началась.
Пусто. Пустой. Пустота. Что внутри? Ничего? Нет вдохновенья? Грусть или счастье? Скука или интерес? Тема свобода, но смогу ли я написать про это, не ответив на вопрос: «Свободен ли я?» Я раньше отвечал на него и всегда утверждал, что свободен. Я был слеп. Моей свободе грош цена, она иллюзорна. По сути её нет. Может эти слова я должен произнести, чтобы понять суть проблемы. Что я должен сказать, чтобы быть? То, что считаю нужным. Я настрою себя, как машину, и при определённом слове я начну писать. Пусть это будет слово «апельсин». Собраться с силами. Я способен, я смогу. Я делаю не для себя, а для друга. Я скован благими идеями. Я проявляю все свои положительные качества, делая того, что не просили. Мой манифест свободы станет последним словом в поиске свободы. Я расскажу путь приобретения того, что отняли давно и лживо подают.
Мысли всё равно не приходят. Движение поможет. Встал. Зарядка. Пусто. Отчаяние? Может. Мне ничего не приходит. Я не ощущаю потока мыслей, а это даже хуже несвязной каши. Я даже не знаю, что я должен испытывать. Встал и подошёл к окну. Солнце светит. Вид такой же, как и вчера. Каким он был вчера? Я не знаю каковым, он был вчера. Небесное светило довольно яркое. Его лучи приносят свет во все удалённые уголки кабинета, но не в мою не просветную голову. Начинает течь пот. Ощущение, что он уже по всему моему лицу. Жарко становиться, наверно потом и пить захочу. Небо чистое, без единого облачка. Что есть свобода? Состояние? Да. Разум сам определяет это понятие. Каждый свободен и несвободен по-своему. Нельзя выявить точное определение этому слову. Я не в силах, мой сосед и Алексей тоже не могут сделать это. Единственное на что я способен – это дать толкование свободы для себя. Это право каждого. Я очень скован общественным мнением? Да. Я не стал бы делать что-то такое, что не принято при остальных. Ну к примеру, я не вылил на себя воду просто так. Хочу пить. Жара. Пот сильнее стекает по телу. Становиться очень жарко. За чайником и обратно. Кружки нет. Отпил немного из чайника. Недостаточно. Вылил на себя всю воду. Хорошо, очень хорошо. Комфорт и озарение. Я осознал всё и ничего. Как же хорошо! Не буду спешить, спокойно сяду за стол и возьму перо в руку.
Рука, лист, рандеву с мыслями. Бурный поток, который я могу оседлать – это ли не чудо. Я пишу не потому что могу, а потому что получается. Всё складывается просто идеально. Я будто понял всё, но не могу объяснить. Я абсолютно осознал свободу, я стал экспертом в этой области, но не скажу каким образом, потому что не могу. Это не вдохновение, это что-то другое. Это выполнение долга. Не знаю сколько займёт времени: час, день, жизнь или больше. Я должен закончить. Я просто обязан. Я есть свобода, я её лик. Свобода- монета, а я – обе её стороны. Мы стали одним целым, неотделимым. Я сделаю всё, чтобы прославить её. Я сделаю всё, чтобы удостоить чести себя, то есть и её. Это будет величайший труд в истории разума, но создан он только для меня. Он не получит огласки. Я обрету всё создав то, что заберёт.
Начало конца
Ночь, две или три? Насколько это важно, когда я закончил. Закончил то над чем работал. Я отдал честь всему, что это заслужило. Я должен показать это Алексею. Собрал свои результаты в удобный рюкзак, который я положил когда-то рядом со столом. Встал резко. Чуть не упал. Тело отвыкло от активностей после такого. Надо быть аккуратней. Кое-как поднял рюкзак и понёс его к выходу. Там я оделся. Дверь закрыл и проверять не стал. Спокойным шагом я отправился к цели. Сам я был также спокоен. Меня ничего не волновало и у меня не было причин печалиться. Я доволен, что могу показать другу свои творения. Я считаю их важными. Мой манифест свободы, который я назвал «Половина дома». Я решил объяснить суть свободы в форме романа. Никогда прежде таким не занимался. Все мои прошлые работы представляли из себя статьи или доклады. Я писал всегда по делу, но не по желанию. Я доволен своим результатом. Мне будет всё равно на критику даже здравую. Если Алексею не понравиться, то я не буду против. Он всего лишь выскажет своё мнение, на что он полностью свободен. Кто из нас свободнее? Можно ли вообще измерить свободу. Нет такой единицы измерения и её создать будет невозможно, хотя разум может всё, а значит, сделает и это, когда ему будет интересно. Пока возможным я вижу только подтверждение существования свободы или её отсутствие.
Хаос и свобода – одно и тоже? Хаос есть беспорядок. Обратная сторона закону. Хаос воспринимается, как что-то негативное, хотя мало кто познал его. Мы все связаны с законами. Мы должны исполнять их. Можно сказать, что тогда это несвобода, но нет. Кража запрещена, но ничего не мешает украсть. Да, придётся понести наказание, но вор должен быть готовым к этому. Преступление закона – один из множества шагов к обретению свободы. Свобода и хаос ни одно и тоже. Нельзя утверждать, что до появления первого разума была гармония или хаос. Первый разум не видел этого, а значит, не мог бы дать оценку. Я считаю, что понятие порядка или как можно выразиться ещё – гармонии создано разумом. Изначально всё просто было (кто-то может сказать, что был хаос), разум сказал, что это будет по-другому, создавая тем самым порядок. Был ли изначально хаос? Решать только разуму. До его появление вещи просто не имели оценки, они были пустыми. Правильней сказать, что раньше была только свобода, а значит, она является природной средой обитания разума.
Перехожу мост. Массивная я бы сказал колоссальная постройка, выполняющая свою изначальную функцию. Конечно, она является рабом. Разум в оболочке человека породил её и сковал. Является человеком извергом из-за того, что порождает огромное количества зал, прерываясь чем угодно? Нет. Зло такое же расплывчатое понятие, как и все остальные. Также каждый разум вправе делать всё в своих интересах. Это можно порицать, но я считаю, что это будет пустой тратой времени. Добро и зло – искусственные понятия, созданные для регулирования поведения или подчинения толпы. Каждый может отнести к добру то, что другой к злу. В глазах друг друга они будут воплощением этого зла из-за разных взглядов на жизнь.
Споры, основанные на разности мнение, глупы. Абсолютно каждый имеет свои мысли на разные вещи. Если несколько разумов придерживаются одной идеи, то у каждого мысли будут разных оттенков. Сколько было войн из-за другого мировоззрения. Всё можно избежать если есть обладания смирением. Смирение – величайший навык. С его помощью можно избежать всё: и хорошего, и плохого. Смирение непринято в толпе, хотя с ним все пороки могут просто исчезнуть. Смирение от слова мир, мир есть спокойствие, спокойствие есть отсутствие волнения, отсутствие волнения есть смирение. Смиренные добиваются всего и ничего. Их не волнуют победы и поражения. Если это так, значит, у них нет принципов из этого следует, что они свободны.
Пару шагов и я дойду до цели. Уверенность в завтрашнем дне – важная вещь скажут многие, а я отвечу, что нет. Понятие «завтра» расплывчато. Что мы берём за промежуток времени под названием завтра? Будущего нет. Оно просто не наступи, а когда придёт сразу уйдёт на задворки прошлого. У живого может быть только одно состояние – настоящие. Прошлое прошло (как бы странно не звучало), а будущие пройдёт. Не надо гнаться за тем, что нельзя определить. Я с уверенностью могу сказать, что ничего не знаю про завтрашний день. Это даёт мне больше интереса к происходящему.
Уже виднеется знакомый дом. Небольшой дом с синей крышей. Не хватало только дымоходной трубы. Это строение было довольно милое, но мой домик мне нравился больше. Света не было не в одной комнате. Пока я шёл стало довольно облачно. Я бы сказал, что на улице немного темно. Такого освещения не хватило, чтобы работать. Может, он спит? Нет, Алексей не такой. Он никогда не любил спать. Он либо занимается саморазвитием или работает. Я встал перед входной дверью. В доме было очень тихо. Я постучал. Ничего не произошло. Я постучал ещё несколько раз, на сей раз сильнее. Всё ещё тихо. Я увидел звонок и нажал его. По всему дому раздался шум, но всё ещё тихо. Неужели его дома нет? Я этого не ожидал. Что мне делать? Уходить я не хочу? Тогда присяду. Почему я думал, что он постоянно проводит время дома? Он ведь работает, как и я. Сегодня рабочий день. О чём я думал?
Сколько я тут сижу? Десять или пять минут? Почему я не пошёл домой? Там мне делать нечего и тут тоже. Как же плохо. Я хочу чуда. Самого обычного чуда. Что есть это чудо? Что-то тянущее к себе, что-то желанное всеми. Мало кто-то скажет в чём его сила, но она определённо большая. На самом деле чуда нет. Чудо – что-то необъяснимое. Таковым оно будет являться пока не произойдёт. Потом всеми или забудут про это, или будут делать вид, что всё поняли. О чуде только мечтают, но не вспоминают. Плохо это или хорошо, наверно не мне решать.
Сколько ещё я могу тут просидеть? Час, полчаса, год? Когда я собираюсь идти? Какие ещё вопросы я могу задать? Меня тут ничего не держит, а поделиться своими трудами можно и потом. Встал и вижу. Алексей с пакетом в руках. На нём была абсолютно такая же одежда, как тогда.
-Что же ты тут сидишь, мой друг сердечный?
- Ты где был?
- В магазин ходил, еда закончилась. Представь себе в доме даже хлеба не было. На вопрос ты так и не ответил. Что ты тут делаешь?
- Хотел кое чем поделиться. – сказал я и немного приоткрыл ему свои труды. Он посмотрел с интересом в глазах.
- Коль есть чем поделиться, то давай зайдём ко мне. Нет смысл тут стоять. – сказал Алексей, подходя к двери. Он достал ключи из кармана шорт и открыл дверь. Заходить сам не стал. Сначала показал мне жестом, что сначала я. Я не стал противиться и первый вошёл в его хоромы. Разулся и пошёл к дивану. Он пошёл за мной следом (мне показалось, что он даже не запер дверь). Я присел на диван, как будто у себя дома. Алексей поставил пакет на кухонный стол и поинтересовался буду ли я чего-то пить или есть. Я отказался. Алексей не стал ничего себе готовить, а всего лишь открыл окно, чтобы не было так жарко (у него дома было довольно тепло, поэтому он поступил правильно). Потом он пошёл в одну комнату, затем в другую. В каждой он что-то поделал, это возможно было понять по шуму. После он пошёл и помыл руки. Закончив все дела, но присел рядом на кресло.
