С этого всё началось. На третьем курсе я сделала себе тату с ловцом снов. Меня прозвали Птичкой за голос, за повадки, за рыжие волосы. Мне это нравилось. И как-то я встретила человека, как оказалось, Сирина. Он влюбился в мой голос и пытался добиться моего расположения. Но как бы он мне ни пел, у него не получалось свести меня с ума. И тогда. Он обратил меня в себе подобную. Эгоистичный ублюдок. Впрочем, от него я и бежала, когда попала сюда.
Она посмотрела в глаза Накамура, тело бросило в дрожь, на глаза начали наворачиваться слёзы:
– Я… я не хочу возвращаться, честно. Не выдержу этого… но и здесь всё так сложно… я больше не понимаю, что я хочу и кто я такая. Эйвис погибла во мне. И теперь я просто безымянная Птичка… с голосом, который боюсь показывать…
– Если ты не хочешь возвращаться, – он притянул девушку и погладил по голове. – Мы можем уйти вместе, мон ам. Я тоже не хочу возвращаться домой, но мне кажется, что мы потом сможем найти место, где понравится на обоим. В моём мире есть места, где можно жить уединённо. Например, в Японии есть много малонаселённых островов или префектур. Или город Нара, там по улицам ходят олени, они священны на той земле и им никто не может навредить, его за это покарают духи.
– А Широ? Я же буду только мешаться…– она уткнулась в плечо и расплакалась. – Я даже Котику мешаю своей помощью...и всем...
– Почему ты будешь мешаться Широ? Она не против того, чтобы я нашёл того, с кем смогу жить вместе, – парень вновь погладил девушку по волосам. – Ты никому не мешаешь, у него просто такой характер и плохое настроение, вот и всё.
Она посмотрела в его глаза, с прокушенной губы начала сочиться кровь:
– Я не могла всю свою жизнь встречать на пути только Котиков.
– Значит, они просто не ценили тебя, – Нака вытер пальцем кровь, залечивая ранки. – Рано или поздно, но ты бы встретила тех, кто ценил бы тебя. Знаешь, а давай сыграем? Я задаю вопросы, ты, не думая, отвечаешь? А потом поменяемся? Ты не против?
Парень с надеждой посмотрел на девушку.
– Давай, – она постаралась утереть слёзы.
– Твоё новое имя — Птичка?
– Это старая кличка. Новое только относительно реального имени. Это птица. Как и имя Эйвис – тоже птица.
– Солнце, не думай, просто да или нет, поняла?
– Нет, — она посмотрела в глаза, радужка стала малиновой.
– Это просто игра, не волнуйся, – Нака серьёзно посмотрел ей в глаза. – Я не буду спрашивать что-то неудобное, только простые вопросы. Я хочу тебя немного растормошить.
Птичка неуверенно кивнула.
– Хорошо, мы продолжаем?
– Угу
– Отлично. Я называю тебя «мон ам»? Да или нет?
– Ладно…
– Да или нет?
– Да.
– У тебя есть перья?
– Да, – она озадаченно уставилась.
– Ты любишь летать?
– Определённо да, – девушка улыбнулась.
– Можно я тебя поцелую?
– Д-да… – она покраснела.
– Тогда, – он мягко коснулся её губ своими. – Не обкусывай губы, целоваться будет больно.
Девушка в оцепенении и шоке посмотрела на Нака. Глаза вернулись в чёрный цвет, перья у ловца вздыбились. Пульс зашкаливал.
– Мон ам, ты меня слышишь? – он мягко потряс девушку, поднял руку с четырьмя поднятыми пальцами. – Сколько пальцев я показываю?
– Угу...четыре… – она отмерла, но всё ещё крайне смущена.
Накамура осторожно обнял Птичку:
– Я не знаю, что обычно делают после поцелуев, но ты же не против, если я тебя обниму?
Она лишь молча обняла в ответ, от нервов немного дрожа.
– Если ты хочешь, мы можем продолжить, – он поглаживал девушку по плечам. – Но водить будешь уже ты.
– О чём ты мечтаешь? Какая у тебя мечта?
– Сложный вопрос. До этого я мечтал об отдыхе, а сейчас даже и не знаю. Наверное, показать тебе свой мир?
Твой мир отражается в тебе самом. Просто нужно показать себя, чтобы я узнала, – она заглянула в глаза незнакомым ему задумчивым взглядом. – Ты сам просто не знаешь, как много в тебе прекрасного.. Хочешь кушать?
– Кто куда исчез? И без ужина? – появилась еда, а после и сама Хозяйка. Птичка аж подпрыгнула, как кошка от испуга.
– Нельзя же так пугать...
– Пахнет аппетитно, ужин? Пойду туда, – Рик аж подпрыгнул.
– Пугаться еды, – Злата рассмеялась
– Я тебя утешу, – непонятно откуда появившийся актер считал себя неотразимым.
– Интересное предложение. И как же? – холод в голосе девушке не услышал только он.
– Сейчас придумаю, – он подмигнул. – О, ты ведь тут кашеваришь, Златочка? Ну, тогда чай, каркаде. Ладушки?
– Хм, неплохо выглядит... почти как ты. Надо пробовать на вкус, – Марк пригубил напиток, пожирая её взглядом.
– Ещё никто не жаловался на чай.
– Златочка, а ты замуж не собираешься, случайно?
– Замуж??? А пока и никто не предлагал, – по её взгляду было видно, что она не рада таким вопросам.
– Ну, это мы устроим, – он улыбнулся, а в сторону тихо сказал, – проследим, чтоб кое-кто не предложил. У нас в будущем с этим проще, замужество – прошлый век. Ты ведь знаешь, что у меня есть хм… подруга.. Самая лучшая, гениальная актриса, умная, красивая и…
— У нас на острове таких много. Да посмотри хоть на окружающих.
– Уф... Я вспомнил, где тебя видел! – протянул Летописец. – У тебя вроде жена была. Кстати она в курсе?
– Как у них там, оказывается, сложно... – девушка попыталась сложить всю картину воедино. – Лучше не стоит.
– Эм... ты что-то путаешь. Моя подруга Алекс, у неё точно нет никого. А если ты о том чокнутом князьке женатом на ещё более чокнутой девице, то они мои родственники. Дальние. К счастью, – беспечно отозвался Марк. – Милая, такой красотке вредно думать, не напрягайся.
Рик взял горячую картошечку и несколько раз подкидывает, чтобы остыла, сел и задумчиво стал есть, заинтересованно посмотрел:
«Какие страсти...»
– Да, мы Артисты и живём человеческими страстями. Я уже с детства в Искусстве. С младенчества сниматься начал в рекламе… Злата, а ты не хочешь в кино?! Я б мог замолвить словечко.
– Похоже, не у нас одних тут страсти кипят, – Нака рассмеялся и поцеловал Птичку в ответ. – Я не понимаю и половины слов из их разговора.
– Кушай, никого не слушай.
– Слушаюсь и повинуюсь, Госпожа, – шутливо сказал парень. – Приятного аппетита, ребята.
Алсад облегчённо вздохнул. Потом нахмурился:
— Не стоит так о моих друзьях. Там у идола уже пяток погребальных костров сгорело... Никто ведь не озаботился бездыханные тела убрать после визита местного бога. Пришлось мне, топливо из баков «Серафима» правда пришлось пожертвовать, но зато даже пепла не осталось, – он внимательно посмотрел на актеришку, стараясь прочитать по мимике, понял ли он намёк…
– А это местный уборщик? — хмыкнул Марк.
— Алсад, благодарю тебя за это. Местные боги это оценили, – девушка встала, церемониальным поклонилась.
– Доживёшь до конца – отвезу в Чёрные Пески. Будешь шутом при князе подрабатывать... А вот останутся ли все твои... хм... отростки на месте, это от твоего дальнейшего поведения зависит…
— Знакомое название, где-то слышала и, может, была. Во снах, наверное… – Злата нахмурилась.
— Может, и во снах... А, может, в прошлой жизни…
— Мне иногда кажется, что ты здесь, чтобы помочь вспомнить что-то важное, – она задумчиво посмотрела.
— Может быть.
— Время покажет.
– Что?!! – ожидаемо взвился Марк. – Я шут? Я Артист! Да как ты смеешь, старик? Давно в спортзале не был?
Хозяйка медленно сосчитала до десяти и лучезарно улыбнулась:
— Это было весьма опрометчиво. Хотя совок и веник есть, да юный некромант потренироваться хотел.
– Некромант, некрофил... ополоумели со своей магией. Ты помалкивай, вообще, женщина.
Глаза Хозяйки опасно потемнели:
– Кто-то тут решил проверить моё терпение, актёр?
Марк нагло улыбался ей так, как никогда не улыбался раньше. Нервный, гордый... никогда он не был хамом. И каркаде никогда не пил, и в кино с яслей не снимался.
— Подумай хорошо, обратной дороги не будет. Мы даём один шанс, – Злата склонила голову набок, скрестив руки на груди, так что на миг показалась рунная вязь. – Верни того, кому здесь быть положено.
– Что? – нервно дёрнулся парень, внешность на миг пошла рябью. Тут магия слетела с псевдо Марка, и перед всеми предстала Алекс.
– Пардоньте за шутку, очень хотела познакомиться! Удивляешься, что я колдовать могу? Не зря с магом живу. Да, ему очень понравилась идея моего розыгрыша…
— Я думаю, что Алсад мне одолжит оружие, а дальше…
Тут открылся портал, и все увидели Марка в несколько щекотливом положении, не зря глаза мага сверкали возмущением. Он был в наручниках, подавляющих магию. С кляпом во рту! И на кровати… Хорошо, хоть почти одет! Маг возмущённо тряхнул головой, увидев Алекс, чуть покраснел и отчаянно взглянул на Злату.
— Забытые боги, у вас там все такие психи или есть нормальные???
– Это наша личная жизнь. Ты сначала сама попробуй! – Алекс усмехнулась, а Марк заворчал.
— Личная жизнь на то и личная, чтобы не светить её в лучах софитов и на страницах жёлтой прессы, – в её руках появился таблоид с ними на развороте, вручила журнал Алекс. – Скучно живете актёры, ничего нового не увидела.
– Я тут плохо получилась, – отбросила журнал, – а я тебе вот что скажу, красотка. Вот он моя собственность. Конечно, мне стало интересно, чем ты его так заинтересовала... Хотела проверить, но так и не поняла. Так что не лезь к нам.
— Ты мне угрожаешь? Мне? – Злате пощупала лоб на предмет температуры. – А подумать, или голова только шапку носить?
– Если б Марк для тебя хоть что-то значил, ты б бросилась его спасать... – услышав слова Алекс, тот покраснел.
— Для тебя он точно ничего не значит. В конце концов. Ой да что я с тобой говорю, – про себя напевает «раз, два, три, четыре, пять, буду кроликов искать. Найду на обед пущу». — Удиви меня.
– Я умею слушать.
– А слышать?
– Собеседника! Я прошла курсы по слушанию.
— Не удивила вообще я не верю, что ты звезда. Так, – развернулась к ней спиной.
– Как это? Я круче, чем Джоли! А он мой Депп.
— Это кто? Не знаю таких.
— Санта-Барбара серия стопятьсот первая... – усмехнулся Алсад.
— Могу предложить попкорн и ромашковый чай, – повернулась к нему Хозяйка.
Летописец натянул шлем. Из-под него послышались странные звуки, похожие на стоны умирающего в муках... Или всё-таки это был смех? Тут трудно было разобраться окончательно, как в случае с японками – не поймёшь, отчего стонет, от боли или удовольствия…
– Классика кино, «неграмотная», – оскорбилась Алекс, в сторону: – Марк, ну, что ты мне о ней все уши прожужжал? Что ты в ней нашёл?!
— Ты забыла спросить, откуда я, есть у нас кино, – Злата раскрыла ладонь, провела над ней — появилась картинка, – так зачем мне ваше кино?
– Всё нашёл! – Марк выплюнул кляп и рванул наручники, скопив силы для маг-удара. – А ты меня позоришь! – завернулся в простыню, как патриций, а Алекс тут же подняло, подкинуло и унесло в портал. Марк слегка поклонился всем «зрителям»:
– Приношу извинения за эту постельную сценку... Злата, извини моего… эм… коллегу, – отправил ей золотую розу. – Вынужден пока откланяться. Тёмной ночи!
Злата покрутила розу в руках, что-то промелькнуло в мыслях про синие розы и камень:
– Весёлой вам ночи.
– Какой-то сумасшедший… – протянул Рик.
– Филиал Бедлама на одной маленькой поляне…
– Ты тоже так считаешь? Я надеялся, что мы с тобой будем самыми чокнутыми… – отозвался Котик.
– Наверное, у нас просто нет раздвоения личности, – пожал плечами демон и продолжил смотреть на ребёнка задумчиво.
— Всё не то, чем кажется, — раздался тихий шёпот девушки.
– Растроение личности? – предположил демон.
– Как минимум.
– Что ж, господа, было приятно провести с вами эти несколько дней. Надеюсь, вам удастся найти выход с этого проклятого острова. А я, пожалуй, покину вас, – эльфийка потрепала мальчишку по волосам. – Прости, малыш, из меня никудышный учитель.
Она ушла в сторону реки и, вонзив себе в грудь кинжал, упала бездыханно на землю. Тело её в ту же секунду воспламенилось, а через пару минут превратилось в пепел, в котором остался лишь окровавленный кинжал.
– Марочка! Как так? – раздался крик Рика.
– Каждый принимает своё решение. Лёгкой дороги! – в голосе Хозяйке промелькнула печаль. Алсад забыл о странном типе и поспешил поднять кинжал.
– Какого? – выдохнул Нака. – Зачем она. – он сжал голову руками и тихонько застонал. – Почему?
— Расслабьтесь. Не умерла хитрая эльфийка.
– Ушла? – Рику хотелось плакать. – Да что за день?
— Ушла, – кивнул Летописец. – Этот кинжал... Это что-то вроде башмака из истории о юном волшебнике со шрамом на лбу. Только срабатывает через кровь…
– И что этот башмак делал? И что за история? И как этот кинжал срабатывает? – Котик заинтересовался.
– Протыкаешь сердце и мрёшь... Разве не ясно? – Рик хмуро посмотрел.
– Вообще-то, этим кинжалом убилась моя учитель! Хоть уважение прояви.
Алсад подошёл к мачте, на которой сидел, схватил её выдвинувшимися из латной перчатки когтями, поднял и, отнеся чуть в сторону, воткнул её расщеплёнными щепами в песок. Посмотрел задумчиво на кинжал:
— Можно было бы себе оставить, но что-то мне подсказывает, что ещё найдется тот, кто им воспользуется...
Остриё вонзилось в мачту.
— Только учтите. Будет мучительно больно и обидно, что не смогли дойти до конца.
— Мучительно больно бывает всегда, когда недоделываешь дело. Ты абсолютно прав. А конец одного пути – это начало нового, – Злата подошла к мачте.
Роза выползла к костру и довольно зажмурилась, наслаждаясь тишиной. Аккуратно взяла лежавшее рядом с костром брёвнышко и подбросила в затухающий огонь.
– Доброе утро, Роза, – Нака сонно кивнул девушке. – Не знаете, что тут ночью происходило? Я слышал крики и у меня всё одеяло мокрое. Меня облили чем-то?
– Доброе, – похихикала девушка. – Как спалось?
– Не очень, – протянул он. – Крики мешали спать, а потом и вовсе мокро стало.
– Чьи крики? – Мирос спала очень крепко. – Слушай, а когда всё это закончится, вы с Птичкой в чей мир отправитесь? В твой или её?
– Пусть она решает, – парень начал варить кофе. – Меня нигде ничего не держит, и я могу пойти куда угодно. В конце концов, в моём мире меня наверняка объявили погибшим, а родни у меня нет. Так что, я свободен как ветер. Последнее слово за ней.
– Вы такие романтичные и милые, аж пальцы сводит, – скривилась Роза. – Сто лет вам жизни. Хотя лекари итак доживают примерно до двухсот.
– До двухсот? – Накамура неверяще посмотрел на волшебницу. – У нас так долго не живут, средний показатель семьдесят — восемьдесят лет, кроме, пожалуй, монахов, у них свой мир и свои особенности.
– Ну, мы же лекари, нас крайне мало. Возможно, поэтому наш элементаль позволяет нам столько жить. Хотя для многих девушек жизнью это назвать сложно.
– Для простых людей в нашем мире есть только один способ прожить очень долгую жизнь, – парень пожал плечами, он не любил этот способ. – Они могут попытаться переродиться ёкаем, но это получается далеко не у каждого. Я не знаю всех подробностей, но слышал, что нужно умереть охваченным обидой или жаждой мести. Когда я был маленьким, мне не сказали об этом условии, и я считал, что сестра переродилась ёкаем и я её однажды встречу. Зря я надеялся, она не хотела никому мстить. Но это не помешало мне обойти все храмы в округе и опросить всех монахов, к которым я сумел пробиться.
– У нас тоже можно стать элементалем.
Она посмотрела в глаза Накамура, тело бросило в дрожь, на глаза начали наворачиваться слёзы:
– Я… я не хочу возвращаться, честно. Не выдержу этого… но и здесь всё так сложно… я больше не понимаю, что я хочу и кто я такая. Эйвис погибла во мне. И теперь я просто безымянная Птичка… с голосом, который боюсь показывать…
– Если ты не хочешь возвращаться, – он притянул девушку и погладил по голове. – Мы можем уйти вместе, мон ам. Я тоже не хочу возвращаться домой, но мне кажется, что мы потом сможем найти место, где понравится на обоим. В моём мире есть места, где можно жить уединённо. Например, в Японии есть много малонаселённых островов или префектур. Или город Нара, там по улицам ходят олени, они священны на той земле и им никто не может навредить, его за это покарают духи.
– А Широ? Я же буду только мешаться…– она уткнулась в плечо и расплакалась. – Я даже Котику мешаю своей помощью...и всем...
– Почему ты будешь мешаться Широ? Она не против того, чтобы я нашёл того, с кем смогу жить вместе, – парень вновь погладил девушку по волосам. – Ты никому не мешаешь, у него просто такой характер и плохое настроение, вот и всё.
Она посмотрела в его глаза, с прокушенной губы начала сочиться кровь:
– Я не могла всю свою жизнь встречать на пути только Котиков.
– Значит, они просто не ценили тебя, – Нака вытер пальцем кровь, залечивая ранки. – Рано или поздно, но ты бы встретила тех, кто ценил бы тебя. Знаешь, а давай сыграем? Я задаю вопросы, ты, не думая, отвечаешь? А потом поменяемся? Ты не против?
Парень с надеждой посмотрел на девушку.
– Давай, – она постаралась утереть слёзы.
– Твоё новое имя — Птичка?
– Это старая кличка. Новое только относительно реального имени. Это птица. Как и имя Эйвис – тоже птица.
– Солнце, не думай, просто да или нет, поняла?
– Нет, — она посмотрела в глаза, радужка стала малиновой.
– Это просто игра, не волнуйся, – Нака серьёзно посмотрел ей в глаза. – Я не буду спрашивать что-то неудобное, только простые вопросы. Я хочу тебя немного растормошить.
Птичка неуверенно кивнула.
– Хорошо, мы продолжаем?
– Угу
– Отлично. Я называю тебя «мон ам»? Да или нет?
– Ладно…
– Да или нет?
– Да.
– У тебя есть перья?
– Да, – она озадаченно уставилась.
– Ты любишь летать?
– Определённо да, – девушка улыбнулась.
– Можно я тебя поцелую?
– Д-да… – она покраснела.
– Тогда, – он мягко коснулся её губ своими. – Не обкусывай губы, целоваться будет больно.
Девушка в оцепенении и шоке посмотрела на Нака. Глаза вернулись в чёрный цвет, перья у ловца вздыбились. Пульс зашкаливал.
– Мон ам, ты меня слышишь? – он мягко потряс девушку, поднял руку с четырьмя поднятыми пальцами. – Сколько пальцев я показываю?
– Угу...четыре… – она отмерла, но всё ещё крайне смущена.
Накамура осторожно обнял Птичку:
– Я не знаю, что обычно делают после поцелуев, но ты же не против, если я тебя обниму?
Она лишь молча обняла в ответ, от нервов немного дрожа.
– Если ты хочешь, мы можем продолжить, – он поглаживал девушку по плечам. – Но водить будешь уже ты.
– О чём ты мечтаешь? Какая у тебя мечта?
– Сложный вопрос. До этого я мечтал об отдыхе, а сейчас даже и не знаю. Наверное, показать тебе свой мир?
Твой мир отражается в тебе самом. Просто нужно показать себя, чтобы я узнала, – она заглянула в глаза незнакомым ему задумчивым взглядом. – Ты сам просто не знаешь, как много в тебе прекрасного.. Хочешь кушать?
– Кто куда исчез? И без ужина? – появилась еда, а после и сама Хозяйка. Птичка аж подпрыгнула, как кошка от испуга.
– Нельзя же так пугать...
– Пахнет аппетитно, ужин? Пойду туда, – Рик аж подпрыгнул.
– Пугаться еды, – Злата рассмеялась
– Я тебя утешу, – непонятно откуда появившийся актер считал себя неотразимым.
– Интересное предложение. И как же? – холод в голосе девушке не услышал только он.
– Сейчас придумаю, – он подмигнул. – О, ты ведь тут кашеваришь, Златочка? Ну, тогда чай, каркаде. Ладушки?
– Хм, неплохо выглядит... почти как ты. Надо пробовать на вкус, – Марк пригубил напиток, пожирая её взглядом.
– Ещё никто не жаловался на чай.
– Златочка, а ты замуж не собираешься, случайно?
– Замуж??? А пока и никто не предлагал, – по её взгляду было видно, что она не рада таким вопросам.
– Ну, это мы устроим, – он улыбнулся, а в сторону тихо сказал, – проследим, чтоб кое-кто не предложил. У нас в будущем с этим проще, замужество – прошлый век. Ты ведь знаешь, что у меня есть хм… подруга.. Самая лучшая, гениальная актриса, умная, красивая и…
— У нас на острове таких много. Да посмотри хоть на окружающих.
– Уф... Я вспомнил, где тебя видел! – протянул Летописец. – У тебя вроде жена была. Кстати она в курсе?
– Как у них там, оказывается, сложно... – девушка попыталась сложить всю картину воедино. – Лучше не стоит.
– Эм... ты что-то путаешь. Моя подруга Алекс, у неё точно нет никого. А если ты о том чокнутом князьке женатом на ещё более чокнутой девице, то они мои родственники. Дальние. К счастью, – беспечно отозвался Марк. – Милая, такой красотке вредно думать, не напрягайся.
Рик взял горячую картошечку и несколько раз подкидывает, чтобы остыла, сел и задумчиво стал есть, заинтересованно посмотрел:
«Какие страсти...»
– Да, мы Артисты и живём человеческими страстями. Я уже с детства в Искусстве. С младенчества сниматься начал в рекламе… Злата, а ты не хочешь в кино?! Я б мог замолвить словечко.
– Похоже, не у нас одних тут страсти кипят, – Нака рассмеялся и поцеловал Птичку в ответ. – Я не понимаю и половины слов из их разговора.
– Кушай, никого не слушай.
– Слушаюсь и повинуюсь, Госпожа, – шутливо сказал парень. – Приятного аппетита, ребята.
Алсад облегчённо вздохнул. Потом нахмурился:
— Не стоит так о моих друзьях. Там у идола уже пяток погребальных костров сгорело... Никто ведь не озаботился бездыханные тела убрать после визита местного бога. Пришлось мне, топливо из баков «Серафима» правда пришлось пожертвовать, но зато даже пепла не осталось, – он внимательно посмотрел на актеришку, стараясь прочитать по мимике, понял ли он намёк…
– А это местный уборщик? — хмыкнул Марк.
— Алсад, благодарю тебя за это. Местные боги это оценили, – девушка встала, церемониальным поклонилась.
– Доживёшь до конца – отвезу в Чёрные Пески. Будешь шутом при князе подрабатывать... А вот останутся ли все твои... хм... отростки на месте, это от твоего дальнейшего поведения зависит…
— Знакомое название, где-то слышала и, может, была. Во снах, наверное… – Злата нахмурилась.
— Может, и во снах... А, может, в прошлой жизни…
— Мне иногда кажется, что ты здесь, чтобы помочь вспомнить что-то важное, – она задумчиво посмотрела.
— Может быть.
— Время покажет.
– Что?!! – ожидаемо взвился Марк. – Я шут? Я Артист! Да как ты смеешь, старик? Давно в спортзале не был?
Хозяйка медленно сосчитала до десяти и лучезарно улыбнулась:
— Это было весьма опрометчиво. Хотя совок и веник есть, да юный некромант потренироваться хотел.
– Некромант, некрофил... ополоумели со своей магией. Ты помалкивай, вообще, женщина.
Глаза Хозяйки опасно потемнели:
– Кто-то тут решил проверить моё терпение, актёр?
Марк нагло улыбался ей так, как никогда не улыбался раньше. Нервный, гордый... никогда он не был хамом. И каркаде никогда не пил, и в кино с яслей не снимался.
— Подумай хорошо, обратной дороги не будет. Мы даём один шанс, – Злата склонила голову набок, скрестив руки на груди, так что на миг показалась рунная вязь. – Верни того, кому здесь быть положено.
– Что? – нервно дёрнулся парень, внешность на миг пошла рябью. Тут магия слетела с псевдо Марка, и перед всеми предстала Алекс.
– Пардоньте за шутку, очень хотела познакомиться! Удивляешься, что я колдовать могу? Не зря с магом живу. Да, ему очень понравилась идея моего розыгрыша…
— Я думаю, что Алсад мне одолжит оружие, а дальше…
Тут открылся портал, и все увидели Марка в несколько щекотливом положении, не зря глаза мага сверкали возмущением. Он был в наручниках, подавляющих магию. С кляпом во рту! И на кровати… Хорошо, хоть почти одет! Маг возмущённо тряхнул головой, увидев Алекс, чуть покраснел и отчаянно взглянул на Злату.
— Забытые боги, у вас там все такие психи или есть нормальные???
– Это наша личная жизнь. Ты сначала сама попробуй! – Алекс усмехнулась, а Марк заворчал.
— Личная жизнь на то и личная, чтобы не светить её в лучах софитов и на страницах жёлтой прессы, – в её руках появился таблоид с ними на развороте, вручила журнал Алекс. – Скучно живете актёры, ничего нового не увидела.
– Я тут плохо получилась, – отбросила журнал, – а я тебе вот что скажу, красотка. Вот он моя собственность. Конечно, мне стало интересно, чем ты его так заинтересовала... Хотела проверить, но так и не поняла. Так что не лезь к нам.
— Ты мне угрожаешь? Мне? – Злате пощупала лоб на предмет температуры. – А подумать, или голова только шапку носить?
– Если б Марк для тебя хоть что-то значил, ты б бросилась его спасать... – услышав слова Алекс, тот покраснел.
— Для тебя он точно ничего не значит. В конце концов. Ой да что я с тобой говорю, – про себя напевает «раз, два, три, четыре, пять, буду кроликов искать. Найду на обед пущу». — Удиви меня.
– Я умею слушать.
– А слышать?
– Собеседника! Я прошла курсы по слушанию.
— Не удивила вообще я не верю, что ты звезда. Так, – развернулась к ней спиной.
– Как это? Я круче, чем Джоли! А он мой Депп.
— Это кто? Не знаю таких.
— Санта-Барбара серия стопятьсот первая... – усмехнулся Алсад.
— Могу предложить попкорн и ромашковый чай, – повернулась к нему Хозяйка.
Летописец натянул шлем. Из-под него послышались странные звуки, похожие на стоны умирающего в муках... Или всё-таки это был смех? Тут трудно было разобраться окончательно, как в случае с японками – не поймёшь, отчего стонет, от боли или удовольствия…
– Классика кино, «неграмотная», – оскорбилась Алекс, в сторону: – Марк, ну, что ты мне о ней все уши прожужжал? Что ты в ней нашёл?!
— Ты забыла спросить, откуда я, есть у нас кино, – Злата раскрыла ладонь, провела над ней — появилась картинка, – так зачем мне ваше кино?
– Всё нашёл! – Марк выплюнул кляп и рванул наручники, скопив силы для маг-удара. – А ты меня позоришь! – завернулся в простыню, как патриций, а Алекс тут же подняло, подкинуло и унесло в портал. Марк слегка поклонился всем «зрителям»:
– Приношу извинения за эту постельную сценку... Злата, извини моего… эм… коллегу, – отправил ей золотую розу. – Вынужден пока откланяться. Тёмной ночи!
Злата покрутила розу в руках, что-то промелькнуло в мыслях про синие розы и камень:
– Весёлой вам ночи.
– Какой-то сумасшедший… – протянул Рик.
– Филиал Бедлама на одной маленькой поляне…
– Ты тоже так считаешь? Я надеялся, что мы с тобой будем самыми чокнутыми… – отозвался Котик.
– Наверное, у нас просто нет раздвоения личности, – пожал плечами демон и продолжил смотреть на ребёнка задумчиво.
— Всё не то, чем кажется, — раздался тихий шёпот девушки.
– Растроение личности? – предположил демон.
– Как минимум.
– Что ж, господа, было приятно провести с вами эти несколько дней. Надеюсь, вам удастся найти выход с этого проклятого острова. А я, пожалуй, покину вас, – эльфийка потрепала мальчишку по волосам. – Прости, малыш, из меня никудышный учитель.
Она ушла в сторону реки и, вонзив себе в грудь кинжал, упала бездыханно на землю. Тело её в ту же секунду воспламенилось, а через пару минут превратилось в пепел, в котором остался лишь окровавленный кинжал.
– Марочка! Как так? – раздался крик Рика.
– Каждый принимает своё решение. Лёгкой дороги! – в голосе Хозяйке промелькнула печаль. Алсад забыл о странном типе и поспешил поднять кинжал.
– Какого? – выдохнул Нака. – Зачем она. – он сжал голову руками и тихонько застонал. – Почему?
— Расслабьтесь. Не умерла хитрая эльфийка.
– Ушла? – Рику хотелось плакать. – Да что за день?
— Ушла, – кивнул Летописец. – Этот кинжал... Это что-то вроде башмака из истории о юном волшебнике со шрамом на лбу. Только срабатывает через кровь…
– И что этот башмак делал? И что за история? И как этот кинжал срабатывает? – Котик заинтересовался.
– Протыкаешь сердце и мрёшь... Разве не ясно? – Рик хмуро посмотрел.
– Вообще-то, этим кинжалом убилась моя учитель! Хоть уважение прояви.
Алсад подошёл к мачте, на которой сидел, схватил её выдвинувшимися из латной перчатки когтями, поднял и, отнеся чуть в сторону, воткнул её расщеплёнными щепами в песок. Посмотрел задумчиво на кинжал:
— Можно было бы себе оставить, но что-то мне подсказывает, что ещё найдется тот, кто им воспользуется...
Остриё вонзилось в мачту.
— Только учтите. Будет мучительно больно и обидно, что не смогли дойти до конца.
— Мучительно больно бывает всегда, когда недоделываешь дело. Ты абсолютно прав. А конец одного пути – это начало нового, – Злата подошла к мачте.
Роза выползла к костру и довольно зажмурилась, наслаждаясь тишиной. Аккуратно взяла лежавшее рядом с костром брёвнышко и подбросила в затухающий огонь.
– Доброе утро, Роза, – Нака сонно кивнул девушке. – Не знаете, что тут ночью происходило? Я слышал крики и у меня всё одеяло мокрое. Меня облили чем-то?
– Доброе, – похихикала девушка. – Как спалось?
– Не очень, – протянул он. – Крики мешали спать, а потом и вовсе мокро стало.
– Чьи крики? – Мирос спала очень крепко. – Слушай, а когда всё это закончится, вы с Птичкой в чей мир отправитесь? В твой или её?
– Пусть она решает, – парень начал варить кофе. – Меня нигде ничего не держит, и я могу пойти куда угодно. В конце концов, в моём мире меня наверняка объявили погибшим, а родни у меня нет. Так что, я свободен как ветер. Последнее слово за ней.
– Вы такие романтичные и милые, аж пальцы сводит, – скривилась Роза. – Сто лет вам жизни. Хотя лекари итак доживают примерно до двухсот.
– До двухсот? – Накамура неверяще посмотрел на волшебницу. – У нас так долго не живут, средний показатель семьдесят — восемьдесят лет, кроме, пожалуй, монахов, у них свой мир и свои особенности.
– Ну, мы же лекари, нас крайне мало. Возможно, поэтому наш элементаль позволяет нам столько жить. Хотя для многих девушек жизнью это назвать сложно.
– Для простых людей в нашем мире есть только один способ прожить очень долгую жизнь, – парень пожал плечами, он не любил этот способ. – Они могут попытаться переродиться ёкаем, но это получается далеко не у каждого. Я не знаю всех подробностей, но слышал, что нужно умереть охваченным обидой или жаждой мести. Когда я был маленьким, мне не сказали об этом условии, и я считал, что сестра переродилась ёкаем и я её однажды встречу. Зря я надеялся, она не хотела никому мстить. Но это не помешало мне обойти все храмы в округе и опросить всех монахов, к которым я сумел пробиться.
– У нас тоже можно стать элементалем.
