Целительница выглядела очень уставшей, осунувшейся и я, пожалев её, сама направилась к голодающей жертве несчастной любви - угощать лепёшками и проводить профилактическую беседу.
Накормить одну из моих младших двоюродных сестёр - Свету с детства было большой проблемой. Уж как я только порой не изгалялась, чтобы дитятко съело хоть несколько ложек супа и каши, и со временем наловчилась уговаривать её быстро и убедительно. Так что кое-какой опыт имелся.
Девица показалась мне смутно знакомой. Кажется, я видела её в молельне в день проверки, правда, тогда она выглядела значительно лучше. Сейчас же я увидела осунувшееся, бледное симпатичное создание с потухшим взглядом серых глаз. Лицо пациентки фактически слилось с белоснежным постельным бельём, и только каштановые волосы выделялись ярким пятном на подушке.
Что ж, в похудении она явно преуспела больше меня, да только мне такой метод не подходил, ведь чтобы передвигать объёмную тушку Лесты требуется немало энергии, а из чего её брать, если не из еды?
Заметив блюдце с лепёшками, бледная немощь гордо вскинула прямой аккуратный носик и надменно заявила неожиданно бодрым голосом:
- Сказала же, не носить мне еду! Ничего не буду, забери!
Я поставила блюдце на небольшой столик возле её кровати и присела на соседнюю, пустующую, пояснив:
- Знаю, я просто на сохранение оставить хотела до вечера. Мне это нельзя, а есть хочется постоянно. Похудеть пытаюсь.
Девушка презрительно фыркнула и спросила:
- Зачем тогда с этими плюшками таскаешься?
- Жениха пришла угостить, да не застала. Ты, говорят, уже похудела, это правда? А я вот не могу совсем ничего не есть.
- Оно и видно, - недовольно буркнула девушка, окинув меня красноречивым взглядом и болезненно поморщившись при слове «жених». - Похудела, наверное, только мне всё равно.
- Тогда зачем голодаешь? Чего ты добиваешься?
- Отстань! - разражено отмахнулась «трудная пациентка» и отвернулась к стене, пробурчав: - Я, может, вообще жить не хочу.
Я заметила на тумбочке полупустой стеклянный сосуд с прозрачной жидкостью и стакан. Стало быть, воду она пьёт, а значит, умирать придётся долго. Этими соображениями я поделилась с собеседницей:
- А ты в курсе, что человек без еды может прожить почти два месяца, а то и больше. Представь на кого ты к этому времени будешь похожа? Ладно, я худею, чтобы быть красивой, а вот ты превратишься в тощее пугало.
- И что с того? Мне всё равно! Уйди! - раздражённо, словно от назойливой мухи, отмахнулась девушка.
- Я просто пытаюсь понять, чего ты добиваешься. Неужели хочешь, чтобы бывший парень, увидев тебя, подумал, что сделал правильный выбор, избавившись от такой страшилки?
Девушка обернулась, смерила меня взглядом полным бессильной злобы и сердито прошипела:
- А что я могу? У нас в конце сезона Иргаля свадьба должна была быть, а он заявил, что знать меня не желает! Чтобы ты на моём месте сделала, толстуха?!
- На твоём месте я бы радовалась жизни, ты ведь красивая. Пока что, - подчеркнула я последнюю фразу. - И я бы уж точно не стала уродовать себя из-за бросившего меня парня, а стала бы ещё красивее и успешнее, чтобы он очень пожалел о своём решении. И вообще, за своё счастье нужно бороться.
Это, конечно, не самое разумное предложение, а последняя фраза точно была лишней, но ничего другого мне в тот момент в голову не пришло. И, судя по слегка оживившемуся взгляду голодающей, переключить её с уныния на надежду получилось. Оставив девушку наедине с лепёшками и новыми перспективами, я тихо вышла.
Примерно через полчаса приятно удивлённая Зиэлда радостно сообщила, что пациентка умяла половину лепёшки, и я с чувством выполненного долга отпросилась пораньше, чтобы снова не оказаться перед запертой дверью.
Честно говоря, идти на ужин было тревожно. В лазарете о Моранде я почти не вспоминала, а вот теперь постоянно ожидала подвоха, ведь она не из тех, кто прощает обиды и, наверняка, готовится отмстить. В столовой на меня косились практически все - кто с неприкрытой злобой, кто с презрением, а кто с искренним удивлением, видимо, недоумевая, почему я ещё жива. Сочувствующих только не было.
Но ужин прошёл на удивление спокойно - Моранды по-прежнему не было, и меня никто не трогал. Правда, Талма не пришла. Видимо, тоже опасалась расправы. Пришлось теперь уже мне захватить для неё несколько крупных ароматных фруктов - перекусить перед сном.
И всё же нервное напряжение не отпускало. Не отступило оно даже, когда я переступила порог своей комнаты и закрыла дверь. Талма встретила меня испуганным взглядом, а Регала - злорадным, что не удивительно - в последнее время она всё чаще мелькала в группе поддержки Моранды. Дурное предчувствие заворочалось внутри тяжёлым грузом. Для меня явно подготовили какой-то очень неприятный сюрприз. Эх, знать бы ещё, когда его ждать!
В эту ночь, мучимая нехорошими предчувствиями, я долго не ложилась - читала книгу по местному законодательству, а потом ещё пару часов мужественно боролась со сном, прислушиваясь к ночным шорохам. Даже положила под подушку вилку (здесь они были двузубые, но, к сожалению, не слишком острые) на всякий случай. Сон настиг как-то незаметно, а приснилось мне нечто странное.
Я как будто выбралась из постели, вышла в коридор и направилась дальше, послушная странной, необъяснимой тяге. Меня словно что-то влекло за собой, и сопротивляться этой непонятной силе не получалось. Впрочем, я и не пыталась, просто уверенно шла к некой, пока неведомой цели. Коридор, поворот, лестница, другой коридор, теперь правее, ряд одинаковых светло-коричневых дверей, а вот, наконец, та, которая мне нужна.
Я в предвкушении прикоснулась к ручке, чтобы преодолеть последнюю преграду, отделяющую от цели, но вдруг что-то изменилось и меня резко потянуло прочь, а потом вверх по лестнице - выше, ещё выше, пока лица и оголённых рук не коснулась свежесть ночной прохлады. Где это я? Впрочем, оглядываться и думать было некогда, я спешила на смутный зов, которому невозможно было противостоять.
- Эй! Ты куда? Остановись! - раздался вдруг за спиной громкий звонкий голос.
Я обернулась, увидела красивую тоненькую девушку-брюнетку в школьной форме и словно очнулась от гипнотического транса. Осмотрелась по сторонам и с ужасом вскрикнула, обнаружив, что стою почти на краю крыши здания школы. Очень высокого здания. В тусклом, голубоватом свечении щедрой россыпи крупных звёзд, деревья и предметы внизу казались тёмными и маленькими, только иргаль розовел ярким ядовитым пятном.
Голова закружилась, ноги стали ватными и подогнулись. Я с трудом удержала равновесие и с писком отскочила назад. Боже! Как я здесь оказалась? Вроде бы лунатизмом никогда не страдала. Так что же произошло?!
- У тебя браслет полностью почернел, - сказала девушка, о которой я успела забыть. - Я такое только один раз видела.
Не понимая о чём речь, я с удивлением проследила за её взглядом и с трудом узнала свой ученический браслет, который действительно стал чёрным, но через некоторое время постепенно начал возвращаться к обычному красному цвету.
- И что это означает?
- Чьё-то ментальное воздействие, - пожала плечами брюнетка, - тебе лучше вернуться внутрь. Замёрзнешь.
Я только сейчас осознала, что стою ночью на крыше в одной длинной, тонкой сорочке и поёжилась, обхватив плечи руками. Если дни здесь были по-весеннему тёплыми, то ночи наполняла осенняя прохлада. Оглядевшись, увидела открытое чердачное окно. Так, теперь понятно как я сюда попала, но всё ещё не ясно почему.
- Ментальное воздействие? - растерянно повторила я слова незнакомки, глядя на краешек крыши, где стояла минуту назад.
Это значит, кто-то вынудил меня подняться сюда? Что ж, похоже на правду, меня ведь влекла за собой какая-то сила. Как будто внутри действовал встроенный навигатор, самостоятельно выбирающий направление. Наверно, Моранда постаралась, больше некому. Вот же гадина! Чего она добивалась? Моей смерти?! Что ж, я этого так не оставлю! Выведу её на чистую воду, чтобы не повадно было и… уйду из этой дурацкой школы, как и собиралась. Теперь-то отпали последние сомнения в том, что поступить нужно именно так.
- Спасибо. Если бы не ты… - я обернулась, чтобы поблагодарить незнакомку и вдруг снова почувствовала себя в чужой власти. Всё тот же странный внутренний зов снова манил меня к краю крыши. И хотя на этот раз я оставалась в сознании, сопротивляться ему было невероятно сложно.
Собрав все силы, я сделала крохотный шажок по направлению к чердачному окну, но в голове, взорвавшейся болью, тут же родилось железное намерение, заставляющее двигаться исключительно вперёд. И уже через пару секунд я снова стояла на самом краю крыши, отчётливо понимая, что от смерти меня отделяет всего шаг и что там, внизу, затаился виновник происходящего, который ждёт конечного результата. Неужели Моранда?!
Раздумывать об этом не было ни времени, ни возможности - все силы уходили на борьбу за собственную жизнь.
- Помоги! - прохрипела, обращаясь к незнакомке.
- Используй браслет, быстрее! - велела брюнетка, не двигаясь с места, и я, не успев подумать, что делаю, на автомате схватилась за браслет, потёрла его, поднесла к губам и произнесла фразу, активирующую сигнал бедствия. Браслет нагрелся, засветился, а я вдруг почувствовала сильнейшее головокружение. Сил на сопротивление не осталось, в ушах зашумело, от невыносимой головной боли захотелось выть, я покачнулась и, окончательно лишившись сил, полетела вниз...
***
Просыпаться от боли в этом мире для меня, похоже, становилось традицией. Боль - это первое, что я почувствовала ещё до того, как сумела разлепить веки. Причём в этот раз меня атаковала не только мигрень. Болело всё тело, особенно саднили руки - я всё же успела ухватиться за сук дерева, о которое здорово приложилась в полёте. Благо помощь подоспела быстро - удар успели смягчить магией, иначе одними ушибами я бы не отделалась.
Предавшись тревожным воспоминаниям, я не спешила открывать глаза и прислушивалась к окружающим звукам, в глубине души отчаянно надеясь услышать что-нибудь до боли родное, вроде причитаний тёти Зины, голосов сестёр или хотя бы лая собак, которых на Алнодоре просто не было. Ведь я чуть не умерла, как в прошлый раз. Так может нас с Лестой снова поменяли местами? Но, увы, я слышала только чужие голоса, раздающиеся где-то в отдалении, и чувствовала знакомый специфический запах лазарета, а значит, чуда не произошло.
Горько вздохнув, я открыла глаза и обнаружила, что за окном светло и солнечно. Уже как минимум полдень. Поморщившись от боли, села и постаралась оценить ущерб, нанесённый моему телу. Синяков и ссадин на нём хватало, но все конечности находились на своих законных местах, и кажется, я была в состоянии передвигаться самостоятельно.
Голоса за дверью звучали всё громче. Похоже, собеседники перешли на повышенные тона, а речь, разумеется, шла обо мне. Мелькнула тревожная мысль - не вызвали ли в связи с происшествием карателей или других представителей охраны правопорядка?! Вдруг меня сейчас ожидает просмотр воспоминаний и последующее суровое наказание за то, что оказалась двоедушницей?!
Обнаружив, что из одежды на мне всё та же длинная, бесформенная только теперь местами порванная сорочка, я плотно закуталась в тонкое голубое покрывало и, морщась от боли, направилась к двери. Вдруг там сейчас моя судьба решается? Нужно проконтролировать.
Голос Блордрака я узнала сразу, а вот второй - женский, в котором проскальзывали недовольные и надменные нотки, был мне незнаком.
- Я считаю, что нет необходимости вызывать карателей, это просто несчастный случай! - говорила женщина.
- Но к нему привело наведённое сновидение, - сухо и жестко возразил целитель, - которое кто-то наложил на вашу адептку, эйра Лэридан. Она чуть не погибла!
Знакомая фамилия. Так это же госпожа директриса объявилась! Ещё вчера её в школе не было, а сейчас, видимо, дама примчалась дочку отмазывать. Ведь насколько я сумела разобраться в местном законодательстве, несмотря на социальное расслоение, перед высшим судом (если дело до него доходило) были равны все - и высокородные дэйры, и безродные зикфы. За попытку убийства Моранду ожидало заточение в особую камеру - дорплеоз, где специальные устройства годами выкачивают из человека магию, превращая его в растение. Для магов такой приговор хуже смертной казни.
- Виновника мы обязательно найдём и накажем. Сами. Зачем привлекать кого-то ещё? - настаивала директриса, и я поняла, что пора вмешаться - «жених» мои интересы вряд ли будет отстаивать.
Кое-как пригладив волосы, я предварительно постучала и решительно распахнула дверь. Меня здесь не ждали и, естественно, не обрадовались. Впрочем, директриса быстро натянула приветливую маску и даже изобразила сочувствие. Блордрак же по привычке нахмурился и сухо сказал:
- Зачем встала? Тебе нельзя.
- Да вот услышала, что вы виновника искать собираетесь и решила помочь. Я его, точнее её, знаю. Незачем искать.
- Я надеюсь, это не намёк на мою дочь? - маска продержалась недолго, и в голос директрисы просочились угрожающие нотки.
Я с трудом выдержала её тяжёлый взгляд и спокойно ответила:
- Никаких намёков, только факты. Раз уж речь идёт о моей жизни, хотелось бы, чтобы расследованием занимались непредвзятые органы. А вы, как я услышала, не хотите вызывать карателей.
Блордрак продолжал хмуриться и излучать недовольство, но промолчал, не пытаясь меня осадить. Зато это поспешила сделать мать Моранды.
- Хотите вызвать карателей, адептка Риголь? Уверены? А не боитесь, что вас осудят за ложный донос? Наведённое сновидение - это уровень старших курсов академии. Моранда просто не в состоянии наложить и поддерживать такое сильное заклинание, - холодно отчеканила она.
- Разумеется, сама она этого не делала, но приказ отдавала лично. И вот это в её воспоминаниях каратели увидят обязательно. Как и многое другое. Ей ведь нравиться унижать людей, так что подобное точно происходит не впервые. Если я ошибаюсь, и Моранда не виновата, вам тем более беспокоиться не о чем.
Конечно, я рисковала, настаивая на проверке свыше, но не сильно. В принципе было ясно, что мамаша сделает всё, чтобы выгородить дочь, а заодно и школу. Значит, ей постороннее вмешательство не выгодно.
Женщина вскинула подбородок, сложила на груди руки и прежним тоном сухо заметила:
- Хорошо. Я допускаю, что к этому случаю причастна моя дочь, но она задумывала лишь небольшой розыгрыш, который никак не мог привести к такому исходу. Вы ведь помните, каким стал цвет браслета, когда вы вышли из комнаты? Серый, вероятно.
- Вообще-то он был чёрным, - вспомнила я происшествие на крыши.
- А вот это уже клевета! - горячо возмутилась директриса, удивив подобной реакцией. - Чёрный цвет - это осознанное убийство. За всё время, что я работаю в школе, такого не было ни разу! Моранда призналась, что хотела всего лишь завлечь вас в мужское общежитие. Я не знаю, как вы оказались на крыше, но она здесь точно не при чём!
Ох, ни фига ж себе, ёшкин, в смысле ёхвин кот, небольшой розыгрыш!
- Завлечь девушку ночью в мужское общежитие в одной ночной сорочке - это не безобидный розыгрыш, а серьёзное оскорбление и унизительная, особенно для меня ситуация! - ожил вдруг Блордрак, и от его вкрадчивого ледяного тона мне стало не по себе.
Накормить одну из моих младших двоюродных сестёр - Свету с детства было большой проблемой. Уж как я только порой не изгалялась, чтобы дитятко съело хоть несколько ложек супа и каши, и со временем наловчилась уговаривать её быстро и убедительно. Так что кое-какой опыт имелся.
Девица показалась мне смутно знакомой. Кажется, я видела её в молельне в день проверки, правда, тогда она выглядела значительно лучше. Сейчас же я увидела осунувшееся, бледное симпатичное создание с потухшим взглядом серых глаз. Лицо пациентки фактически слилось с белоснежным постельным бельём, и только каштановые волосы выделялись ярким пятном на подушке.
Что ж, в похудении она явно преуспела больше меня, да только мне такой метод не подходил, ведь чтобы передвигать объёмную тушку Лесты требуется немало энергии, а из чего её брать, если не из еды?
Заметив блюдце с лепёшками, бледная немощь гордо вскинула прямой аккуратный носик и надменно заявила неожиданно бодрым голосом:
- Сказала же, не носить мне еду! Ничего не буду, забери!
Я поставила блюдце на небольшой столик возле её кровати и присела на соседнюю, пустующую, пояснив:
- Знаю, я просто на сохранение оставить хотела до вечера. Мне это нельзя, а есть хочется постоянно. Похудеть пытаюсь.
Девушка презрительно фыркнула и спросила:
- Зачем тогда с этими плюшками таскаешься?
- Жениха пришла угостить, да не застала. Ты, говорят, уже похудела, это правда? А я вот не могу совсем ничего не есть.
- Оно и видно, - недовольно буркнула девушка, окинув меня красноречивым взглядом и болезненно поморщившись при слове «жених». - Похудела, наверное, только мне всё равно.
- Тогда зачем голодаешь? Чего ты добиваешься?
- Отстань! - разражено отмахнулась «трудная пациентка» и отвернулась к стене, пробурчав: - Я, может, вообще жить не хочу.
Я заметила на тумбочке полупустой стеклянный сосуд с прозрачной жидкостью и стакан. Стало быть, воду она пьёт, а значит, умирать придётся долго. Этими соображениями я поделилась с собеседницей:
- А ты в курсе, что человек без еды может прожить почти два месяца, а то и больше. Представь на кого ты к этому времени будешь похожа? Ладно, я худею, чтобы быть красивой, а вот ты превратишься в тощее пугало.
- И что с того? Мне всё равно! Уйди! - раздражённо, словно от назойливой мухи, отмахнулась девушка.
- Я просто пытаюсь понять, чего ты добиваешься. Неужели хочешь, чтобы бывший парень, увидев тебя, подумал, что сделал правильный выбор, избавившись от такой страшилки?
Девушка обернулась, смерила меня взглядом полным бессильной злобы и сердито прошипела:
- А что я могу? У нас в конце сезона Иргаля свадьба должна была быть, а он заявил, что знать меня не желает! Чтобы ты на моём месте сделала, толстуха?!
- На твоём месте я бы радовалась жизни, ты ведь красивая. Пока что, - подчеркнула я последнюю фразу. - И я бы уж точно не стала уродовать себя из-за бросившего меня парня, а стала бы ещё красивее и успешнее, чтобы он очень пожалел о своём решении. И вообще, за своё счастье нужно бороться.
Это, конечно, не самое разумное предложение, а последняя фраза точно была лишней, но ничего другого мне в тот момент в голову не пришло. И, судя по слегка оживившемуся взгляду голодающей, переключить её с уныния на надежду получилось. Оставив девушку наедине с лепёшками и новыми перспективами, я тихо вышла.
Примерно через полчаса приятно удивлённая Зиэлда радостно сообщила, что пациентка умяла половину лепёшки, и я с чувством выполненного долга отпросилась пораньше, чтобы снова не оказаться перед запертой дверью.
Честно говоря, идти на ужин было тревожно. В лазарете о Моранде я почти не вспоминала, а вот теперь постоянно ожидала подвоха, ведь она не из тех, кто прощает обиды и, наверняка, готовится отмстить. В столовой на меня косились практически все - кто с неприкрытой злобой, кто с презрением, а кто с искренним удивлением, видимо, недоумевая, почему я ещё жива. Сочувствующих только не было.
Но ужин прошёл на удивление спокойно - Моранды по-прежнему не было, и меня никто не трогал. Правда, Талма не пришла. Видимо, тоже опасалась расправы. Пришлось теперь уже мне захватить для неё несколько крупных ароматных фруктов - перекусить перед сном.
И всё же нервное напряжение не отпускало. Не отступило оно даже, когда я переступила порог своей комнаты и закрыла дверь. Талма встретила меня испуганным взглядом, а Регала - злорадным, что не удивительно - в последнее время она всё чаще мелькала в группе поддержки Моранды. Дурное предчувствие заворочалось внутри тяжёлым грузом. Для меня явно подготовили какой-то очень неприятный сюрприз. Эх, знать бы ещё, когда его ждать!
ГЛАВА 11
В эту ночь, мучимая нехорошими предчувствиями, я долго не ложилась - читала книгу по местному законодательству, а потом ещё пару часов мужественно боролась со сном, прислушиваясь к ночным шорохам. Даже положила под подушку вилку (здесь они были двузубые, но, к сожалению, не слишком острые) на всякий случай. Сон настиг как-то незаметно, а приснилось мне нечто странное.
Я как будто выбралась из постели, вышла в коридор и направилась дальше, послушная странной, необъяснимой тяге. Меня словно что-то влекло за собой, и сопротивляться этой непонятной силе не получалось. Впрочем, я и не пыталась, просто уверенно шла к некой, пока неведомой цели. Коридор, поворот, лестница, другой коридор, теперь правее, ряд одинаковых светло-коричневых дверей, а вот, наконец, та, которая мне нужна.
Я в предвкушении прикоснулась к ручке, чтобы преодолеть последнюю преграду, отделяющую от цели, но вдруг что-то изменилось и меня резко потянуло прочь, а потом вверх по лестнице - выше, ещё выше, пока лица и оголённых рук не коснулась свежесть ночной прохлады. Где это я? Впрочем, оглядываться и думать было некогда, я спешила на смутный зов, которому невозможно было противостоять.
- Эй! Ты куда? Остановись! - раздался вдруг за спиной громкий звонкий голос.
Я обернулась, увидела красивую тоненькую девушку-брюнетку в школьной форме и словно очнулась от гипнотического транса. Осмотрелась по сторонам и с ужасом вскрикнула, обнаружив, что стою почти на краю крыши здания школы. Очень высокого здания. В тусклом, голубоватом свечении щедрой россыпи крупных звёзд, деревья и предметы внизу казались тёмными и маленькими, только иргаль розовел ярким ядовитым пятном.
Голова закружилась, ноги стали ватными и подогнулись. Я с трудом удержала равновесие и с писком отскочила назад. Боже! Как я здесь оказалась? Вроде бы лунатизмом никогда не страдала. Так что же произошло?!
- У тебя браслет полностью почернел, - сказала девушка, о которой я успела забыть. - Я такое только один раз видела.
Не понимая о чём речь, я с удивлением проследила за её взглядом и с трудом узнала свой ученический браслет, который действительно стал чёрным, но через некоторое время постепенно начал возвращаться к обычному красному цвету.
- И что это означает?
- Чьё-то ментальное воздействие, - пожала плечами брюнетка, - тебе лучше вернуться внутрь. Замёрзнешь.
Я только сейчас осознала, что стою ночью на крыше в одной длинной, тонкой сорочке и поёжилась, обхватив плечи руками. Если дни здесь были по-весеннему тёплыми, то ночи наполняла осенняя прохлада. Оглядевшись, увидела открытое чердачное окно. Так, теперь понятно как я сюда попала, но всё ещё не ясно почему.
- Ментальное воздействие? - растерянно повторила я слова незнакомки, глядя на краешек крыши, где стояла минуту назад.
Это значит, кто-то вынудил меня подняться сюда? Что ж, похоже на правду, меня ведь влекла за собой какая-то сила. Как будто внутри действовал встроенный навигатор, самостоятельно выбирающий направление. Наверно, Моранда постаралась, больше некому. Вот же гадина! Чего она добивалась? Моей смерти?! Что ж, я этого так не оставлю! Выведу её на чистую воду, чтобы не повадно было и… уйду из этой дурацкой школы, как и собиралась. Теперь-то отпали последние сомнения в том, что поступить нужно именно так.
- Спасибо. Если бы не ты… - я обернулась, чтобы поблагодарить незнакомку и вдруг снова почувствовала себя в чужой власти. Всё тот же странный внутренний зов снова манил меня к краю крыши. И хотя на этот раз я оставалась в сознании, сопротивляться ему было невероятно сложно.
Собрав все силы, я сделала крохотный шажок по направлению к чердачному окну, но в голове, взорвавшейся болью, тут же родилось железное намерение, заставляющее двигаться исключительно вперёд. И уже через пару секунд я снова стояла на самом краю крыши, отчётливо понимая, что от смерти меня отделяет всего шаг и что там, внизу, затаился виновник происходящего, который ждёт конечного результата. Неужели Моранда?!
Раздумывать об этом не было ни времени, ни возможности - все силы уходили на борьбу за собственную жизнь.
- Помоги! - прохрипела, обращаясь к незнакомке.
- Используй браслет, быстрее! - велела брюнетка, не двигаясь с места, и я, не успев подумать, что делаю, на автомате схватилась за браслет, потёрла его, поднесла к губам и произнесла фразу, активирующую сигнал бедствия. Браслет нагрелся, засветился, а я вдруг почувствовала сильнейшее головокружение. Сил на сопротивление не осталось, в ушах зашумело, от невыносимой головной боли захотелось выть, я покачнулась и, окончательно лишившись сил, полетела вниз...
***
Просыпаться от боли в этом мире для меня, похоже, становилось традицией. Боль - это первое, что я почувствовала ещё до того, как сумела разлепить веки. Причём в этот раз меня атаковала не только мигрень. Болело всё тело, особенно саднили руки - я всё же успела ухватиться за сук дерева, о которое здорово приложилась в полёте. Благо помощь подоспела быстро - удар успели смягчить магией, иначе одними ушибами я бы не отделалась.
Предавшись тревожным воспоминаниям, я не спешила открывать глаза и прислушивалась к окружающим звукам, в глубине души отчаянно надеясь услышать что-нибудь до боли родное, вроде причитаний тёти Зины, голосов сестёр или хотя бы лая собак, которых на Алнодоре просто не было. Ведь я чуть не умерла, как в прошлый раз. Так может нас с Лестой снова поменяли местами? Но, увы, я слышала только чужие голоса, раздающиеся где-то в отдалении, и чувствовала знакомый специфический запах лазарета, а значит, чуда не произошло.
Горько вздохнув, я открыла глаза и обнаружила, что за окном светло и солнечно. Уже как минимум полдень. Поморщившись от боли, села и постаралась оценить ущерб, нанесённый моему телу. Синяков и ссадин на нём хватало, но все конечности находились на своих законных местах, и кажется, я была в состоянии передвигаться самостоятельно.
Голоса за дверью звучали всё громче. Похоже, собеседники перешли на повышенные тона, а речь, разумеется, шла обо мне. Мелькнула тревожная мысль - не вызвали ли в связи с происшествием карателей или других представителей охраны правопорядка?! Вдруг меня сейчас ожидает просмотр воспоминаний и последующее суровое наказание за то, что оказалась двоедушницей?!
Обнаружив, что из одежды на мне всё та же длинная, бесформенная только теперь местами порванная сорочка, я плотно закуталась в тонкое голубое покрывало и, морщась от боли, направилась к двери. Вдруг там сейчас моя судьба решается? Нужно проконтролировать.
Голос Блордрака я узнала сразу, а вот второй - женский, в котором проскальзывали недовольные и надменные нотки, был мне незнаком.
- Я считаю, что нет необходимости вызывать карателей, это просто несчастный случай! - говорила женщина.
- Но к нему привело наведённое сновидение, - сухо и жестко возразил целитель, - которое кто-то наложил на вашу адептку, эйра Лэридан. Она чуть не погибла!
Знакомая фамилия. Так это же госпожа директриса объявилась! Ещё вчера её в школе не было, а сейчас, видимо, дама примчалась дочку отмазывать. Ведь насколько я сумела разобраться в местном законодательстве, несмотря на социальное расслоение, перед высшим судом (если дело до него доходило) были равны все - и высокородные дэйры, и безродные зикфы. За попытку убийства Моранду ожидало заточение в особую камеру - дорплеоз, где специальные устройства годами выкачивают из человека магию, превращая его в растение. Для магов такой приговор хуже смертной казни.
- Виновника мы обязательно найдём и накажем. Сами. Зачем привлекать кого-то ещё? - настаивала директриса, и я поняла, что пора вмешаться - «жених» мои интересы вряд ли будет отстаивать.
Кое-как пригладив волосы, я предварительно постучала и решительно распахнула дверь. Меня здесь не ждали и, естественно, не обрадовались. Впрочем, директриса быстро натянула приветливую маску и даже изобразила сочувствие. Блордрак же по привычке нахмурился и сухо сказал:
- Зачем встала? Тебе нельзя.
- Да вот услышала, что вы виновника искать собираетесь и решила помочь. Я его, точнее её, знаю. Незачем искать.
- Я надеюсь, это не намёк на мою дочь? - маска продержалась недолго, и в голос директрисы просочились угрожающие нотки.
Я с трудом выдержала её тяжёлый взгляд и спокойно ответила:
- Никаких намёков, только факты. Раз уж речь идёт о моей жизни, хотелось бы, чтобы расследованием занимались непредвзятые органы. А вы, как я услышала, не хотите вызывать карателей.
Блордрак продолжал хмуриться и излучать недовольство, но промолчал, не пытаясь меня осадить. Зато это поспешила сделать мать Моранды.
- Хотите вызвать карателей, адептка Риголь? Уверены? А не боитесь, что вас осудят за ложный донос? Наведённое сновидение - это уровень старших курсов академии. Моранда просто не в состоянии наложить и поддерживать такое сильное заклинание, - холодно отчеканила она.
- Разумеется, сама она этого не делала, но приказ отдавала лично. И вот это в её воспоминаниях каратели увидят обязательно. Как и многое другое. Ей ведь нравиться унижать людей, так что подобное точно происходит не впервые. Если я ошибаюсь, и Моранда не виновата, вам тем более беспокоиться не о чем.
Конечно, я рисковала, настаивая на проверке свыше, но не сильно. В принципе было ясно, что мамаша сделает всё, чтобы выгородить дочь, а заодно и школу. Значит, ей постороннее вмешательство не выгодно.
Женщина вскинула подбородок, сложила на груди руки и прежним тоном сухо заметила:
- Хорошо. Я допускаю, что к этому случаю причастна моя дочь, но она задумывала лишь небольшой розыгрыш, который никак не мог привести к такому исходу. Вы ведь помните, каким стал цвет браслета, когда вы вышли из комнаты? Серый, вероятно.
- Вообще-то он был чёрным, - вспомнила я происшествие на крыши.
- А вот это уже клевета! - горячо возмутилась директриса, удивив подобной реакцией. - Чёрный цвет - это осознанное убийство. За всё время, что я работаю в школе, такого не было ни разу! Моранда призналась, что хотела всего лишь завлечь вас в мужское общежитие. Я не знаю, как вы оказались на крыше, но она здесь точно не при чём!
Ох, ни фига ж себе, ёшкин, в смысле ёхвин кот, небольшой розыгрыш!
- Завлечь девушку ночью в мужское общежитие в одной ночной сорочке - это не безобидный розыгрыш, а серьёзное оскорбление и унизительная, особенно для меня ситуация! - ожил вдруг Блордрак, и от его вкрадчивого ледяного тона мне стало не по себе.
