«Больше не отпущу… мой, теперь уже весь мой».
Она задыхалась. Она получила все, что желала сейчас, достигла вершины блаженства. Самое главное - сейчас он был рядом, щека к щеке, грудь о грудь, живот о живот - и даже самые их сокровенные местечки - не бывает ближе… ее мужчина… ее нежный хищник… ее прирученный Волк… покорный лишь ей… удовлетворенный и восхищенный ее собственной преданностью. Пусть считает себя хозяином и господином, да разве ж разве с нее убудет. Вот уже виновато заглядывает в ее затуманившиеся глаза.
— Я тебя напугал? Я причинил тебе боль? Такого больше не повторится, обещаю! Ты меня просила, а я сделал по-своему, и ты хмуришься? Это все волчьи проделки - иногда я не могу с ним спорить. Хочешь, я его накажу?
— Разве что воздержанием? - медлительно предложила она, надув губы.
— От еды и питья, пожалуй. Только не отказывай мне в любви… я буду другим… как ты скажешь… как пожелаешь.
Веймару было немножечко совестно перед ней, совсем чуть-чуть, но в душе он, конечно, торжествовал. А потом увидел в ее глазах слезы, но она сказала, что это просто так… Глаза Кати, и впрямь, были мокрыми - как роса на цветах, от ощущения полноты жизни, от избытка счастья, хотя бывает ли счастья в избытке...
Веймар осторожно поцеловал ее румяную щеку, слизывая соленые капельки, а потом, откинув волосы, подул в розовую раковину уха.
— Ты на меня не сердишься? Не прогонишь в комнату, что находится в конце коридора?
— Ты почти заставил меня страдать, Волк! - упрекнула она.
— Из - за того, что сразу не лег сверху? Это же ерунда… да сколько захочешь, хоть прямо сейчас!
— Сейчас я уже не хочу… Перестань! Немедленно слезь с меня, чудовище, ты же меня раздавишь. Отпусти немедленно! Э-эй, осторожно, Веймар! Вдруг у меня уже сегодня могут быть дети и…
Катя со смеху покатилась на кровать, наблюдая, как вытянулось лицо Веймара, когда он с невероятной скоростью отшатнулся.
— Эх, ты! Сам еще щеночек, раз не знаешь, что скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. А туда же - кусаться по взрослому.
— Катрин, я не потерплю насмешек над важными вещами. Дети - это очень серьезно.
— Тогда вам во всем надлежит слушаться меня, барон да Лостан и по совместительству Серый Волк… уж не знаю, как сказать точнее.
— Что ж, иногда я буду послушен. А сейчас можешь меня укусить в отместку. У тебя такие маленькие зубки, что я даже ничего не почувствую.
— Ты в этом уверен?
Катя запрыгнула на Веймара сверху и чуть прикусила кожу на плече, одновременно пытаясь заглянуть в глаза.
— Я же говорил... даже ничуть не больно, может, это снова был поцелуй?
— Вот, только попробуй еще на меня зарычать - укушу по-настоящему!
— Надо бы преподать тебе пару охотничьих уроков, ты смыслишь только в пирожках…
— Неужели? Да мне просто жалко пускать тебе кровь.
— Да… В это утро пустить кровь должен был я…
Катя растерянно выдохнула и закуталась в простыню, отвернувшись.
— Думаешь, твоя щепетильная Нарида потребует подтверждение моей невинности? Я тебя сразу предупреждала, Веймар, надо было взять в жены деревенскую «скороспелку».
— Кого-кого ты мне предлагаешь? - засмеялся он. - Иди-ка сюда, ишь, замоталась в тряпку и думает, я до нее не доберусь.
— Если тебе нужна девственница, то можешь искать…
— Мне нужна только ты, Катрин! Прости, я не хотел обидеть тебя.
— Не стоило упоминать вообще… Скажи, а служанки начнут меня обсуждать, если на белье не окажется красных пятен? Они будут потом на меня коситься и сплетничать?
— Ну, раз уж тебе нужны пресловутые доказательства…
Веймар вдруг рванул зубами кожу на внутренней стороне предплечья и тут же прижал рану простыней.
— Тут хватит на целый выводок невинных дев, лишь бы ты была спокойна, любимая!
Осознав, что совершилось на ее глазах, она едва сдержала слезы.
— Веймар, зачем?! Господи, я же не думала, что ты так поступишь, дай посмотреть твою рану.
— Завтра заживет, пустяки… лучше дай снова тебя обнять, я уже скучаю.
Их тела вновь переплелись, даря друг другу наслаждение, катаясь по постели, взбивая простыни и разбрасывая подушки. Никто даже не заметил, как в комнату заглянула хлопотливая Сирма.
— Госпожа, вы уже встали… Ой… Ах!
Увидев на смятой, истерзанной кровати столь откровенную сцену служанка застыла столбом, пока Веймар не обратил на нее свой гневный взор. Заслышав тихое рычание, Сирма тотчас же нашла задом двери и выбежала прочь. И получаса не прошло, как весь Ульфенхолл знал, что в это, несомненно, доброе утро хозяин и его невеста голышом резвятся в постели.
Нарида налила большую кружку парного молока с раннего надоя, и уже хотела передать его служанке, чтобы та как обычно отнесла Торму, но вдруг передумала.
— Сама… Займись пока рыбой да помешай квашню!
Свежее молоко для однорукого воина было обычным утренним ритуал, и отчего-то именно сегодня Нарида решила совершить его лично. Чуть прихрамывая, пожилая женщина направилась в каморку Торма, как обнаружила его сидящим во дворе.
«Решил на солнышке понежиться, видно, не очень-то согрела его кровь городская вдовушка… У-у! Старый кобель...»
Вслух же тирада вышла с незначительными изменениями:
— На вот, лакай свое молоко, блудливый пес!
— Благодарю тебя от души, добрая женщина, - Торм приложил единственную руку к сердцу и притворно тяжко вздохнул.
Тут же со стороны кухни выпорхнула молоденькая служаночка и, подскочив к Нариде, принялась что-то быстро шептать ей на ухо, хихикая в кулачок. Брови домоправительницы поднимались все выше и выше, а вот уголки губ наоборот удивленно поползли вниз.
— Что там у вас еще стряслось в замке? Кто кого покусал? - буркнул Торм, отставляя на деревянный чурбан недопитую кружку с молоком и миролюбиво добавил:
— С чего бы так суетиться… Вроде все дома, даже леди еще никуда не успела сбежать.
— Так, они, пожалуй, и до ужина не выйдут из ее спальни, - игриво подмигнула служанка, вертясь на одном месте, словно пританцовывая от радости.
— Поменьше болтай! - прикрикнула на нее Нарида, пытаясь придать строгое выражение все еще удивленному лицу.
Торм с нарастающим интересом оглядел давнюю подругу:
— Тебе первой должны были донести, это понятно. И я хочу знать, что у них там твориться? Уже говори, Нари...
— Подумаешь, улеглись вместе. Давно пора было взять в руки вздорную девчонку, глядишь, присмиреет!
Осознав, наконец, причину всеобщего волнения, Торм задумчиво накрутил на палец усы, сморщив губы в улыбку.
— Готов поспорить, Катрин сама уложила его в постель. Вот молодчина!
Старый вояка знал, чем задеть бывшую пассию. Не обманулся и на сей раз. Услышав, что девица из чужих земель взяла верх над ее воспитанником, Нарида просто рассвирепела:
— Чего-о? Да пусть бы только попробовала дразнить хозяина… Дай Бог ей, вообще, живой выбраться сегодня из спальни!
С любопытством прислушиваясь к перебранке, служанка опять встряла в разговор, уж так ей не терпелось посмаковать фривольные подробности:
— Сирма еще сказала, что все покрывало было в крови… ой…
Теперь и Нарида громко ахнула, всплеснув руками. На дебелом лице появилось выражение искреннего сочувствия:
— Славная девочка! У меня каждый день у болит за нее сердце. Неужели Веймар не понимает, что надо ее поберечь, ведь впереди свадебное торжество. Мой мальчик может быть таким грозным, а что если бедняжка едва жива от страха?
Торм расхохотался, откровенно забавляясь над тем, как быстро меняется настроение и симпатии Нариды.
— Леди Катрин не такая уж трусиха, да и характера ей не занимать! Да-а-а… быстро же она приручила нашего Волка, наверно, с ней-то он как ягненок - пушистый и ласковый, как считаешь, старушка?
— За старушку мне после ответишь! Но "ягненок"?! Я вот тебя сейчас живо отучу потешаться над господином! Не погляжу, что ты у нас дряхлый калека.
Торм едва увернулся от шлепка толстым полотенцем, что в руках Нариды превращалось порой в серьезное орудие воздействия на нерадивых служанок.
— Смотри, женщина, как бы тебе о том не пожалеть! Я ведь потерял лишь руку, а все остальное, нужное мужчине для любовного боя, пока еще состоит при мне и не дает отказа! А ты, как я погляжу, до сих пор страстная воительница, моя Нари, никогда не забуду, как единственный раз сражался с тобой на сеновале… добрая была битва, помню, ты жарко отвечала на каждый мой выпад...
Растерявшись от подобного заявления, да еще в присутствии служанки, Нарида, не придумала ничего лучше как подобрать юбки и попросту покинуть поле словесного поединка. Торм добродушно посмеивался, глядя ей в след, но в глазах его на самом-самом донышке пряталась давняя грусть.
"Эх, Нари - Нари, не была бы ты так строптива, может, довелось бы еще понянчить и наших с тобой детишек, когда-то я очень этого хотел. А теперь злишься на меня, как собака на чужой перине, ревнуешь к моложавым горожанкам, но ведь сама знаешь, я до последнего вздоха от тебя ни на шаг, хотя вряд ли нам суждено когда-то проснуться под одним одеялом. Моя старая, глупая Нари…"
Прикрыв глаза, Катя уютно прижималась к боку Веймара и задумчиво вздыхала, еле слышно советуясь:
— Вот теперь уже все про нас знают! Как зайду на кухню, девчонки будут посмеиваться, а кто постарше смотреть с понимающими улыбками. Наверно, я должна делать вид, что ничего такого не произошло... Мне немножко не по себе, может, стоило подождать до свадьбы, как думаешь?
Размышляя над столь серьезными вопросами, она лениво теребила длинную прядь темных волос барона, пока не услышала ответ.
— Клянусь, я бы долго не выдержал, встретил бы тебя снова у реки в образе волка и…
— Что… "и"… продолжай - продолжай... мне уже становится интересно!
— Любил бы прямо на траве… на песке…
— Еще «на дереве» забыл упомянуть, - томно вздохнула Катя, поглаживая кончиками пальцев его шею.
— Нет, пожалуй, это мне не доступно… так могут разве что Крылатые Твари, но никакое дерево не выдержит их огромный вес.
— Настоящие злые драконы?
— Вроде того… но есть среди них существа разумные и сговорчивые.
— И дружат с людьми?
— Более чем… Гальбо вроде как в союзе с одним из них, кажется, последним в роду, самым опасным и могущественным, а те твари, что поменьше, разбрелись по Дэриланд и стараются не высовываться, летают себе по ночам, похищают пригожих девиц…
Веймар с улыбкой покосился на взволнованную избранницу, но она уже не улыбалась:
— Следи, чтобы никто не украл меня, я тебе еще пригожусь… мой хищник!
— Никому не отдам!
Веймар положил ладонь на теплый Катин животик, а потом повел рукой ниже…
— Снова хочу тебя… Не могу насытиться тобой…
Катя с улыбкой опустила веки, чуть шире развела ножки.
— Так иди…
— Скажи, что любишь меня! - требовательно попросил Веймар, наклонившись над своей женщиной.
— Ты ведь знаешь, что люблю!
— Ты проговорила это в полусне, или в пылу страсти, скажи сейчас, глядя мне прямо в глаза!
Катя вздохнула, обнимая его за шею, приподнимаясь к нему всем телом:
— Если я буду говорить это часто, ты, пожалуй, привыкнешь и расслабишься, и начнешь скучать по городским развлечениям, а меня запрешь в чулане.
В знак протеста Веймар крепко прижал ее к себе и горячо заговорил:
— Прежде мне никто не был нужен. Я был один и это казалось правильным. Все, что хотел - легко получал, и я не желал сверх меры… Когда встретил тебя, все стало меняться… Ничего не нужно, ничего не важно - только ты! Я хотел получить тебя, но не одно лишь твое прекрасное тело. Я хотел получить твою улыбку, обращенную ко мне, твой радостный взгляд, направленный в мою сторону, твой смущенный шепот у моей груди…
Никогда прежде я не искал любви, это казалось глупой сказкой для слабых, безвольных, жалких. Я владел лесом, землей, даже пустошью, что кишит змеями в душные летние ночи. Но понял, что моя жизнь не полна без твоей дружбы и нежности. Ты стала нужна мне вся, но и я сам хотел быть нужен тебе. Я желал, чтобы ты приняла меня таким, каков я на самом деле…
— Я принимаю, мой мужчина! - торжественно заявила Катя.
— Волка ты, кажется, любишь больше, - вздохнул Веймар, и Катя даже не поняла, шутит он сейчас или говорит правду.
— Мы познакомились с ним раньше и он первым меня лизнул, с этим уже ничего не поделать, придется тебе смириться, Веймар де Лостан - хозяин Волчьих земель.
— Но лесной зверь ведь не может дать тебе то наслаждение, которое даю я, верно?
— С этим, воистину, трудно спорить, любимый!
Они снова занялись поцелуями…
А волк, кажется, решил подремать перед обедом, волк был совершенно спокоен и всем доволен. Человеческий собрат отлично выполнил ответственную задачу, за него не пришлось краснеть «серой морде». Волку только и остается, что ожидать прибавления семейства, возможно, уже к новой весне во дворе Ульфенхолла будут бегать крохотные лапки, ну, или ножки - не важно, хотя человеческие детеныши растут на удивление медленно.
На время обеда, к некоторому разочарованию ряда преданных слуг, Катарина и Веймар все же выбрались из спальни и велели накрывать стол в большой зале, чем немало встревожили Нариду. Дело в том, что с самого утра отчего-то расчувствовавшись, пожилая кормилца мало следила за слугами - жаркое в итоге подгорело, а не было полусырым, как любил хозяин, рыба, напротив, оказалась недожаренной, а хлеб и вовсе подсох.
Но парочка влюбленных была занята лишь собой и мало обращала внимания на подобные мелочи, к тому же Веймар настаивал на скорейшем утолении голода и возвращении в постель, правда, для разнообразия предлагал Катрин посетить на сей раз его собственную комнату.
Однако, сладкие грезы пришлось немного отложить, поскольку Ульфенхолл снова навестил самый приятный гость - никто иной как Дагмар де Даркос, решивший на обратном пути со своего странного свидания заехать к другу, чтобы справиться о его здоровье.
Веймар был доволен предстоящей встречей, к тому же рыцарь Черных Камней обожал жареных до хрустящей корочки ягнят и, сказать по правде, был не привередлив в выборе блюд.
— Каков он показался тебе при первой встрече? - спрашивал Веймар, лаская взором несколько утомленную невесту.
Катя рассеянно посматривала на заставленный блюдами стол, решая чему отдать предпочтение в первую очередь.
— Очень уж импульсивен и грубоват, на мой вкус, хотя женщинам часто нравятся именно такие брутальные мужчины, - от души рассмеялась она и после коротких раздумий добавила:
— Также не мешало бы его хоть немного подстричь и подучить хорошим манерам, надеюсь, будущая супруга отлично с этим справится, как полагаешь?
— Я давненько знаю Дагмара, он никому не уступит в схватке - на коне или пешим, в смертельном бою один стоит десятерых храбрых воинов, но если его сурового сердца коснется один нежный взгляд… Женщина обречена…
— И на что же именно она обречена? Ты меня пугаешь, Веймар!
Барон громогласно расхохотался, подливая себе вина из высокого кувшина.
— Дагмар шагу не даст ей ступить самой, будет целыми днями носить ее на руках и целовать каждый пальчик на ее ножке.
— Ммм… ты серьезно? Ах, и я бы не отказалась от подобной перспективы… - с наигранной тоской вздохнула Катя.
— Согласен! - отчеканил Веймар. - Буду твоим верным паладином, но лишь пару дней, чтобы не сильно смешить прислугу… Вот проводим всех гостей и начнем забавляться, как пожелает твой изобретательный ум.
Она задыхалась. Она получила все, что желала сейчас, достигла вершины блаженства. Самое главное - сейчас он был рядом, щека к щеке, грудь о грудь, живот о живот - и даже самые их сокровенные местечки - не бывает ближе… ее мужчина… ее нежный хищник… ее прирученный Волк… покорный лишь ей… удовлетворенный и восхищенный ее собственной преданностью. Пусть считает себя хозяином и господином, да разве ж разве с нее убудет. Вот уже виновато заглядывает в ее затуманившиеся глаза.
— Я тебя напугал? Я причинил тебе боль? Такого больше не повторится, обещаю! Ты меня просила, а я сделал по-своему, и ты хмуришься? Это все волчьи проделки - иногда я не могу с ним спорить. Хочешь, я его накажу?
— Разве что воздержанием? - медлительно предложила она, надув губы.
— От еды и питья, пожалуй. Только не отказывай мне в любви… я буду другим… как ты скажешь… как пожелаешь.
Веймару было немножечко совестно перед ней, совсем чуть-чуть, но в душе он, конечно, торжествовал. А потом увидел в ее глазах слезы, но она сказала, что это просто так… Глаза Кати, и впрямь, были мокрыми - как роса на цветах, от ощущения полноты жизни, от избытка счастья, хотя бывает ли счастья в избытке...
Веймар осторожно поцеловал ее румяную щеку, слизывая соленые капельки, а потом, откинув волосы, подул в розовую раковину уха.
— Ты на меня не сердишься? Не прогонишь в комнату, что находится в конце коридора?
— Ты почти заставил меня страдать, Волк! - упрекнула она.
— Из - за того, что сразу не лег сверху? Это же ерунда… да сколько захочешь, хоть прямо сейчас!
— Сейчас я уже не хочу… Перестань! Немедленно слезь с меня, чудовище, ты же меня раздавишь. Отпусти немедленно! Э-эй, осторожно, Веймар! Вдруг у меня уже сегодня могут быть дети и…
Катя со смеху покатилась на кровать, наблюдая, как вытянулось лицо Веймара, когда он с невероятной скоростью отшатнулся.
— Эх, ты! Сам еще щеночек, раз не знаешь, что скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. А туда же - кусаться по взрослому.
— Катрин, я не потерплю насмешек над важными вещами. Дети - это очень серьезно.
— Тогда вам во всем надлежит слушаться меня, барон да Лостан и по совместительству Серый Волк… уж не знаю, как сказать точнее.
— Что ж, иногда я буду послушен. А сейчас можешь меня укусить в отместку. У тебя такие маленькие зубки, что я даже ничего не почувствую.
— Ты в этом уверен?
Катя запрыгнула на Веймара сверху и чуть прикусила кожу на плече, одновременно пытаясь заглянуть в глаза.
— Я же говорил... даже ничуть не больно, может, это снова был поцелуй?
— Вот, только попробуй еще на меня зарычать - укушу по-настоящему!
— Надо бы преподать тебе пару охотничьих уроков, ты смыслишь только в пирожках…
— Неужели? Да мне просто жалко пускать тебе кровь.
— Да… В это утро пустить кровь должен был я…
Катя растерянно выдохнула и закуталась в простыню, отвернувшись.
— Думаешь, твоя щепетильная Нарида потребует подтверждение моей невинности? Я тебя сразу предупреждала, Веймар, надо было взять в жены деревенскую «скороспелку».
— Кого-кого ты мне предлагаешь? - засмеялся он. - Иди-ка сюда, ишь, замоталась в тряпку и думает, я до нее не доберусь.
— Если тебе нужна девственница, то можешь искать…
— Мне нужна только ты, Катрин! Прости, я не хотел обидеть тебя.
— Не стоило упоминать вообще… Скажи, а служанки начнут меня обсуждать, если на белье не окажется красных пятен? Они будут потом на меня коситься и сплетничать?
— Ну, раз уж тебе нужны пресловутые доказательства…
Веймар вдруг рванул зубами кожу на внутренней стороне предплечья и тут же прижал рану простыней.
— Тут хватит на целый выводок невинных дев, лишь бы ты была спокойна, любимая!
Осознав, что совершилось на ее глазах, она едва сдержала слезы.
— Веймар, зачем?! Господи, я же не думала, что ты так поступишь, дай посмотреть твою рану.
— Завтра заживет, пустяки… лучше дай снова тебя обнять, я уже скучаю.
Их тела вновь переплелись, даря друг другу наслаждение, катаясь по постели, взбивая простыни и разбрасывая подушки. Никто даже не заметил, как в комнату заглянула хлопотливая Сирма.
— Госпожа, вы уже встали… Ой… Ах!
Увидев на смятой, истерзанной кровати столь откровенную сцену служанка застыла столбом, пока Веймар не обратил на нее свой гневный взор. Заслышав тихое рычание, Сирма тотчас же нашла задом двери и выбежала прочь. И получаса не прошло, как весь Ульфенхолл знал, что в это, несомненно, доброе утро хозяин и его невеста голышом резвятся в постели.
Нарида налила большую кружку парного молока с раннего надоя, и уже хотела передать его служанке, чтобы та как обычно отнесла Торму, но вдруг передумала.
— Сама… Займись пока рыбой да помешай квашню!
Свежее молоко для однорукого воина было обычным утренним ритуал, и отчего-то именно сегодня Нарида решила совершить его лично. Чуть прихрамывая, пожилая женщина направилась в каморку Торма, как обнаружила его сидящим во дворе.
«Решил на солнышке понежиться, видно, не очень-то согрела его кровь городская вдовушка… У-у! Старый кобель...»
Вслух же тирада вышла с незначительными изменениями:
— На вот, лакай свое молоко, блудливый пес!
— Благодарю тебя от души, добрая женщина, - Торм приложил единственную руку к сердцу и притворно тяжко вздохнул.
Тут же со стороны кухни выпорхнула молоденькая служаночка и, подскочив к Нариде, принялась что-то быстро шептать ей на ухо, хихикая в кулачок. Брови домоправительницы поднимались все выше и выше, а вот уголки губ наоборот удивленно поползли вниз.
— Что там у вас еще стряслось в замке? Кто кого покусал? - буркнул Торм, отставляя на деревянный чурбан недопитую кружку с молоком и миролюбиво добавил:
— С чего бы так суетиться… Вроде все дома, даже леди еще никуда не успела сбежать.
— Так, они, пожалуй, и до ужина не выйдут из ее спальни, - игриво подмигнула служанка, вертясь на одном месте, словно пританцовывая от радости.
— Поменьше болтай! - прикрикнула на нее Нарида, пытаясь придать строгое выражение все еще удивленному лицу.
Торм с нарастающим интересом оглядел давнюю подругу:
— Тебе первой должны были донести, это понятно. И я хочу знать, что у них там твориться? Уже говори, Нари...
— Подумаешь, улеглись вместе. Давно пора было взять в руки вздорную девчонку, глядишь, присмиреет!
Осознав, наконец, причину всеобщего волнения, Торм задумчиво накрутил на палец усы, сморщив губы в улыбку.
— Готов поспорить, Катрин сама уложила его в постель. Вот молодчина!
Старый вояка знал, чем задеть бывшую пассию. Не обманулся и на сей раз. Услышав, что девица из чужих земель взяла верх над ее воспитанником, Нарида просто рассвирепела:
— Чего-о? Да пусть бы только попробовала дразнить хозяина… Дай Бог ей, вообще, живой выбраться сегодня из спальни!
С любопытством прислушиваясь к перебранке, служанка опять встряла в разговор, уж так ей не терпелось посмаковать фривольные подробности:
— Сирма еще сказала, что все покрывало было в крови… ой…
Теперь и Нарида громко ахнула, всплеснув руками. На дебелом лице появилось выражение искреннего сочувствия:
— Славная девочка! У меня каждый день у болит за нее сердце. Неужели Веймар не понимает, что надо ее поберечь, ведь впереди свадебное торжество. Мой мальчик может быть таким грозным, а что если бедняжка едва жива от страха?
Торм расхохотался, откровенно забавляясь над тем, как быстро меняется настроение и симпатии Нариды.
— Леди Катрин не такая уж трусиха, да и характера ей не занимать! Да-а-а… быстро же она приручила нашего Волка, наверно, с ней-то он как ягненок - пушистый и ласковый, как считаешь, старушка?
— За старушку мне после ответишь! Но "ягненок"?! Я вот тебя сейчас живо отучу потешаться над господином! Не погляжу, что ты у нас дряхлый калека.
Торм едва увернулся от шлепка толстым полотенцем, что в руках Нариды превращалось порой в серьезное орудие воздействия на нерадивых служанок.
— Смотри, женщина, как бы тебе о том не пожалеть! Я ведь потерял лишь руку, а все остальное, нужное мужчине для любовного боя, пока еще состоит при мне и не дает отказа! А ты, как я погляжу, до сих пор страстная воительница, моя Нари, никогда не забуду, как единственный раз сражался с тобой на сеновале… добрая была битва, помню, ты жарко отвечала на каждый мой выпад...
Растерявшись от подобного заявления, да еще в присутствии служанки, Нарида, не придумала ничего лучше как подобрать юбки и попросту покинуть поле словесного поединка. Торм добродушно посмеивался, глядя ей в след, но в глазах его на самом-самом донышке пряталась давняя грусть.
"Эх, Нари - Нари, не была бы ты так строптива, может, довелось бы еще понянчить и наших с тобой детишек, когда-то я очень этого хотел. А теперь злишься на меня, как собака на чужой перине, ревнуешь к моложавым горожанкам, но ведь сама знаешь, я до последнего вздоха от тебя ни на шаг, хотя вряд ли нам суждено когда-то проснуться под одним одеялом. Моя старая, глупая Нари…"
Глава 17. Визит Дагмара
Прикрыв глаза, Катя уютно прижималась к боку Веймара и задумчиво вздыхала, еле слышно советуясь:
— Вот теперь уже все про нас знают! Как зайду на кухню, девчонки будут посмеиваться, а кто постарше смотреть с понимающими улыбками. Наверно, я должна делать вид, что ничего такого не произошло... Мне немножко не по себе, может, стоило подождать до свадьбы, как думаешь?
Размышляя над столь серьезными вопросами, она лениво теребила длинную прядь темных волос барона, пока не услышала ответ.
— Клянусь, я бы долго не выдержал, встретил бы тебя снова у реки в образе волка и…
— Что… "и"… продолжай - продолжай... мне уже становится интересно!
— Любил бы прямо на траве… на песке…
— Еще «на дереве» забыл упомянуть, - томно вздохнула Катя, поглаживая кончиками пальцев его шею.
— Нет, пожалуй, это мне не доступно… так могут разве что Крылатые Твари, но никакое дерево не выдержит их огромный вес.
— Настоящие злые драконы?
— Вроде того… но есть среди них существа разумные и сговорчивые.
— И дружат с людьми?
— Более чем… Гальбо вроде как в союзе с одним из них, кажется, последним в роду, самым опасным и могущественным, а те твари, что поменьше, разбрелись по Дэриланд и стараются не высовываться, летают себе по ночам, похищают пригожих девиц…
Веймар с улыбкой покосился на взволнованную избранницу, но она уже не улыбалась:
— Следи, чтобы никто не украл меня, я тебе еще пригожусь… мой хищник!
— Никому не отдам!
Веймар положил ладонь на теплый Катин животик, а потом повел рукой ниже…
— Снова хочу тебя… Не могу насытиться тобой…
Катя с улыбкой опустила веки, чуть шире развела ножки.
— Так иди…
— Скажи, что любишь меня! - требовательно попросил Веймар, наклонившись над своей женщиной.
— Ты ведь знаешь, что люблю!
— Ты проговорила это в полусне, или в пылу страсти, скажи сейчас, глядя мне прямо в глаза!
Катя вздохнула, обнимая его за шею, приподнимаясь к нему всем телом:
— Если я буду говорить это часто, ты, пожалуй, привыкнешь и расслабишься, и начнешь скучать по городским развлечениям, а меня запрешь в чулане.
В знак протеста Веймар крепко прижал ее к себе и горячо заговорил:
— Прежде мне никто не был нужен. Я был один и это казалось правильным. Все, что хотел - легко получал, и я не желал сверх меры… Когда встретил тебя, все стало меняться… Ничего не нужно, ничего не важно - только ты! Я хотел получить тебя, но не одно лишь твое прекрасное тело. Я хотел получить твою улыбку, обращенную ко мне, твой радостный взгляд, направленный в мою сторону, твой смущенный шепот у моей груди…
Никогда прежде я не искал любви, это казалось глупой сказкой для слабых, безвольных, жалких. Я владел лесом, землей, даже пустошью, что кишит змеями в душные летние ночи. Но понял, что моя жизнь не полна без твоей дружбы и нежности. Ты стала нужна мне вся, но и я сам хотел быть нужен тебе. Я желал, чтобы ты приняла меня таким, каков я на самом деле…
— Я принимаю, мой мужчина! - торжественно заявила Катя.
— Волка ты, кажется, любишь больше, - вздохнул Веймар, и Катя даже не поняла, шутит он сейчас или говорит правду.
— Мы познакомились с ним раньше и он первым меня лизнул, с этим уже ничего не поделать, придется тебе смириться, Веймар де Лостан - хозяин Волчьих земель.
— Но лесной зверь ведь не может дать тебе то наслаждение, которое даю я, верно?
— С этим, воистину, трудно спорить, любимый!
Они снова занялись поцелуями…
А волк, кажется, решил подремать перед обедом, волк был совершенно спокоен и всем доволен. Человеческий собрат отлично выполнил ответственную задачу, за него не пришлось краснеть «серой морде». Волку только и остается, что ожидать прибавления семейства, возможно, уже к новой весне во дворе Ульфенхолла будут бегать крохотные лапки, ну, или ножки - не важно, хотя человеческие детеныши растут на удивление медленно.
На время обеда, к некоторому разочарованию ряда преданных слуг, Катарина и Веймар все же выбрались из спальни и велели накрывать стол в большой зале, чем немало встревожили Нариду. Дело в том, что с самого утра отчего-то расчувствовавшись, пожилая кормилца мало следила за слугами - жаркое в итоге подгорело, а не было полусырым, как любил хозяин, рыба, напротив, оказалась недожаренной, а хлеб и вовсе подсох.
Но парочка влюбленных была занята лишь собой и мало обращала внимания на подобные мелочи, к тому же Веймар настаивал на скорейшем утолении голода и возвращении в постель, правда, для разнообразия предлагал Катрин посетить на сей раз его собственную комнату.
Однако, сладкие грезы пришлось немного отложить, поскольку Ульфенхолл снова навестил самый приятный гость - никто иной как Дагмар де Даркос, решивший на обратном пути со своего странного свидания заехать к другу, чтобы справиться о его здоровье.
Веймар был доволен предстоящей встречей, к тому же рыцарь Черных Камней обожал жареных до хрустящей корочки ягнят и, сказать по правде, был не привередлив в выборе блюд.
— Каков он показался тебе при первой встрече? - спрашивал Веймар, лаская взором несколько утомленную невесту.
Катя рассеянно посматривала на заставленный блюдами стол, решая чему отдать предпочтение в первую очередь.
— Очень уж импульсивен и грубоват, на мой вкус, хотя женщинам часто нравятся именно такие брутальные мужчины, - от души рассмеялась она и после коротких раздумий добавила:
— Также не мешало бы его хоть немного подстричь и подучить хорошим манерам, надеюсь, будущая супруга отлично с этим справится, как полагаешь?
— Я давненько знаю Дагмара, он никому не уступит в схватке - на коне или пешим, в смертельном бою один стоит десятерых храбрых воинов, но если его сурового сердца коснется один нежный взгляд… Женщина обречена…
— И на что же именно она обречена? Ты меня пугаешь, Веймар!
Барон громогласно расхохотался, подливая себе вина из высокого кувшина.
— Дагмар шагу не даст ей ступить самой, будет целыми днями носить ее на руках и целовать каждый пальчик на ее ножке.
— Ммм… ты серьезно? Ах, и я бы не отказалась от подобной перспективы… - с наигранной тоской вздохнула Катя.
— Согласен! - отчеканил Веймар. - Буду твоим верным паладином, но лишь пару дней, чтобы не сильно смешить прислугу… Вот проводим всех гостей и начнем забавляться, как пожелает твой изобретательный ум.
