Я видел одно фото в походном альбоме у Курта из Дуйсбурга, там был истерзанный русский мальчик, почти ребенок - Курт сказал, что он был связан с партизанами и мог сообщить что-то важное, но был очень упрям. Я все-таки не согласен с Куртом. Врага надо убивать, убивать, но зачем же пытать перед смертью… и как можно пытать ребенка? Даже такого жалкого и ненужного, как этот Франц.
Если я хоть на миг представлю, что русские могли бы издеваться над нашим Францем… О-о-о! У меня начинает идти кровь из носа, и я почти готов думать, что они имели право сюда прийти. А мне нельзя так думать… Нельзя… Нельзя. Нельзя!
А еще русская идиотка вертится под ногами… Сначала я ей не доверял, боялся, что она может как-то повредить мальчишке, но она такая дура, что души в нем не чает. Она даже целует его, когда думает, что никто не видит. А Вальтеру все равно, еще бы… Ему теперь не до сына. Я рассказал Вальтеру все, что знаю. Теперь он хотя бы предупрежден и, надеюсь, сможет на этот раз хоть что-то изменить. Иначе, зачем я здесь?
Ася.
12 июня.
Сегодня мне было так стыдно, что хотела сквозь землю провалиться, а точнее сквозь пол, но тогда бы я прямиком угодила в комнату Отто на первом этаже, а меня вовсе не радует такая перспектива. Все случилось из-за моей одежды, а точнее, из-за ее отсутствия. Я в первый же день попыталась договориться с Бертой - горничной, которая убирает наши комнаты. Я отдала ей свои сережки и колечко - все ценное, что было при мне, а Берта обещала принести взамен платье и немного белья.
Еще мне необходимо что-то вроде ночной рубашки и домашнего халата, просто одеться после ванной. Конечно, Вальтер обещал деньги за работу, но я же не собираюсь у него просить. И потом пришлось бы идти в магазин, а может, поручить той же Берте купить вещи… Я ничего здесь не знаю, да и выпустят ли одну в город?
И вот тогда я набралась наглости и стащила из стопки белья в большой гардеробной комнате мужскую пижаму, взяла ее с самой нижней полки, там оставалось еще несколько, думаю, никто бы не заметил пропажи. Пижама была совершенно новая, по-крайней мере, таковой казалась. Пока Франц занимался с учителем, я отрезала длинные рукава и укоротила штанины - на мне комплект, конечно, висел как на вешалке, но очень выручал пояс. Ткань приятно ложилась к телу, замечательное качество.
Я надевала эту пижаму, когда перед сном заходила к Францу немного поболтать и пожелать ему доброй ночи. Мальчик спал один в своей большой комнате на широченной кровати, и я тайком думала, что нам гораздо спокойнее было бы жить тут вместе, я всегда бы ему пришла на подмогу, если нужно.
Вообще логичней бы с ним разместиться Отто, но Франц сказал, что отец категорически против, поскольку мужчина не должен ничего бояться, тем более оставаться в комнате один. К тому же Франц мог почти полностью сам себя обслуживать, его ноги не были парализованы, он мог ими шевелить и чувствительность сохранилась, только ходить не хватало сил, уж не знаю, что это была за болезнь.
Так вот, сегодня вечером мы с Францем здорово расшумелись, потому что вместе придумывали счастливый конец сказке Андерсона про русалочку, обменявшую свой хвост на ноги, а потом превратившуюся в пену морскую. То была наша с Францем общая задумка - продолжать известные печальные истории до победного конца.
Недавно мы уже поженили Тристана и Изольду, с ласточкой послали одинокой женщине письмо от Дюймовочки и Принца эльфов, накормили всех голодающих и утешили страждущих, вместе с Робин Гудом заступились за обездоленных. Русалочку мы тоже не могли оставить в беде. Франц предложил свой вариант развития событий, а я его бурно поддерживала, хлопая в ладоши и чуть ли не прыгая на кровати мальчика, разумеется, в своей новой пижаме.
И тут двери комнаты распахнулись - к нам зашел Вальтер. Его обычно наглухо застегнутый мундир был теперь распахнут и под ним виднелась ослепительно белая рубашка с раскрытым воротом. Генерал никогда раньше не заходил к нам по вечерам, и что бы означал сегодняшний визит...
Мы смотрели на Вальтера в четыре настороженных глаза и молчали, а он смотрел на мою пижаму, а потом перевел взгляд на лицо, поднял одну бровь и тихо спросил:
— Что вы на себя напялили?
Я вдохнула поглубже и ответила честно:
— Думаю, это мужская пижама, но я превратила ее... в женскую.
Боюсь, последнее слово прозвучало весьма невнятно и оттого Вальтер немного нахмурился.
— Где вы взяли пижаму?
— В большом шкафу… там... там еще много других вещей.
— Вам что - больше нечего надевать?
— Ну, да.
И с чего же так нервничать? Не предполагала, что он окажется настолько жмотом, надо же - пожалел одну свою пижаму. Верно говорят, немцы очень педантичные и любят, чтобы все лежало на своих местах, притом в должном количестве. Но ведь не генералу же заниматься такой ерундой, как считать белье? Ох, теперь придется объясняться...
— Я вам говорила, что у меня украли чемодан с документами и вещами. Вы обещали помочь мне с паспортом.
Да не нужен мне от него никакой паспорт, мне бы лишь продержаться здесь до возвращения в свое время...
Вальтер устало выдохнул.
— Отчего вы сразу не сообщили детали, я дал бы вам денег на одежду и все, что потребуется.
— Я… я… не думала…
Он вдруг подошел совсем близко и уселся на край постели передо мной и Францем:
— Ася, ты меня боишься?
Я не успела ничего ответить, как Франц вдруг утвердительно закивал головой, приводя меня в еще большее замешательство.
— Разве я такой страшный? - усомнился фон Гросс и мне почудилась в его голосе сдержанное веселье.
— Нет, но вы немецкий генерал! - ляпнула я первое, что пришло в голову и, наверно, покраснела от волнения и тревоги. Щеки были такими горячими, что срочно хотелось умыться.
У Вальтера отчего-то перекосилось лицо, он резко встал и подошел к окну, потом начал шарить по карманам брюк, вытащил сигареты и бросил на подоконник. Мы сидели с Францем, прижавшись друг к другу, и тупо глазели на «папочку», что вдруг изъявил желание проведать перед сном сына. Кажется, мы о нем не очень-то и скучали.
Вальтер вертел в руках зажигалку, пряча и снова показывая язычок пламени, и вдруг начал говорить, глядя в стену:
— Завтра вы с Отто едете в магазин или к портному, куда захочешь, выберешь для себя одежду. Деньги будут у Отто, он все оплатит, мы с ним это сегодня обсудим. И впредь, если вам что-то будет нужно, Ася… обращайтесь прямо ко мне, а не таскайте вещи из гардеробной. Это некрасиво и вам не идет.
Теперь генерал смотрел прямо на меня, и я чувствовала, что краснею уже до самых пяток от невыносимого стыда. Он ведь при Франце меня чуть ли не воровкой обозвал, а что такого я сделала? Франц бы понял…
А теперь еще придется мотаться по городу с чокнутым Блондином, это мне нужно вообще? Конечно, дополнительная одежда не помешает, хотя бы еще одно платье и кофточка потеплее… и еще белье, потому что то, которое раздобыла Берта, не совсем подходит. Придется взять неожиданный аванс, но все равно оставаться один на один с Отто я совсем не хочу.
— А можно, мы возьмем с собой Франца? Вы нам выделите машину, да? И в ней будет ваш шофер? Мы прокатимся все вместе, посмотрим город.
— Отто отлично управляет машиной, он поведет сам. Да, можете взять Франца, если он захочет.
Мальчик даже вскрикнул от радости, а я немного подосадовала не себя, как мне раньше не пришла такая замечательная мысль - просто выезжать и показывать ему улицы, потом посидеть где-то в парке, устоить пикник на природе, разузнать о местных достопримечательностях, замок на холме осмотреть.
Но я забилась в каменную нору и носа боюсь высунуть на улицу, а ребенку нужен большой обзор, может, даже у него получится пообщаться с кем-то из ровесников, было бы чудесно! Пользоваться надо моментом, раз уж "папочка" у нас такой большой и богатый начальник, сам бы он ни за что не догадался куда-то свозить сына.
Ясно, что фон Гроссу до него почти не было дела, я это уже поняла. Он весь в работе, тоже, небось, вторжение готовит, чертит на своих картах дорогу до Москвы. Ничего, у нас тоже есть свой генерал, пострашнее всех ваших вместе взятых, и его имя - генерал Мороз.
Вот только сейчас на дворе июнь и до первых заморозков далеко, дорога на Москву еще не успела замерзнуть и обледенеть - немецким содатам не придется кутаться в тонкие шинели, продвигаясь в восточном направлениии все дальше и дальше от Украины и Белоруссии...
Вдвоем с Францем мы очень ждали завтрашней «вылазки», и я уже немного предвкушала, как буду подкалывать одного унылого Блондина. Я его и так-то совершенно не боялась, а при Франце тем более.
* * *
День, вроде бы, задался с самого утра. У Франца было отличное настроение, мы привычно позавтракали в его комнате, а потом переоделись для прогулки в город. Правда, куда именно отправимся я не предполагала, но это не особенно важно, где-то в центре обязательно должны быть дамские магазины со всем мне необходимым.
Также я смутно предполагала, что девушку, которая приехала на машине с мужчиной в немецкой форме местные раболепные торговцы будут еще как «облизывать» - сей противный факт я даже подслушала из разговора красоток, куривших у окна на одной из вечеринок генерала.
Отто с обычным своим недовольным видом перенес Франца в салон блестящей черной машины. "Карета" поменьше, чем лимузина Вальтера, но на мой взгляд гораздо элегантней. Было видно, что Отто в авто души не чаял, ходил вокруг да около, все чего-то протирал тряпочкой и осматривал почти что с отцовской нежностью. Или парень просто тянул время, чтобы меня позлить. Так ведь я не тороплюсь.
А потом Грау достал сигареты и вовсе отвернулся, чтобы отойти в сторону. Вот нахал, ведь не только я его сейчас жду, ведь еще есть Франц Он с удовольствием уселся в удобном салоне, глазенки блестят - милый, открытый ребенок, ничего нет в нем папочкиного...
Однако, через пять минут я не сдержалась и выдала начальственным тоном фрекен Бок из «Карлсона»:
— Грау, а ты в курсе, что курить вредно? Эта дурная привычка может пагубно отразиться на твоем здоровье.
Блондин даже бровью не повел, растягивая слова для ответа:
— Я и не собираюсь жить долго.
— Жаль Отто… очень жаль. Ты ведь такой молодой и симпатичный.
Он круто повернулся в мою сторону:
— Ты находишь меня симпатичным? Странно...
У меня вдруг улучшилось настроение.
«Ага! Попался. Ну, теперь держись, айсберг наш самодовольный…»
— Вынуждена признать, юноша, вы весьма радуете женский взор! Просто девичья мечта: высокий голубоглазый блондин спортивного телосложения с загадочной миной на вечно бледном лице.
Отто презрительно сплюнул себе под ноги, кажется, он такого заявления от меня не ожидал и сейчас лихорадочно придумывал, как бы ответить понаглее. А тут еще раздался тоненький голосок Франца:
— Отто - красивый, я бы хотел быть как он, когда вырасту.
Я чуть со смеху не покатилась, увидев, как лицо Грау заливает краска. «Лед тронулся, господа обыватели...» Всего-то надо было пустить парочку комплиментов от щедрого русского сердца. Но Отто быстро справился с легкой растерянностью и снова смотрел на меня свысока.
— Голову не потеряй! Мне некогда с тобой возиться, ты вообще не в моем вкусе - русская...
И чего он вечно тычет мне в лицо мою национальную принадлежность, чем его так Сталин обидел? Или Николай Второй? А, может, корни его неприязни гораздо глубже, может, дедушку Грау когда-то не пустили во дворец к Екатерине Великой, или кого-то из родни перетрясли в Петрограде во время октябрьских беспорядков позапрошлого века?
Живет в Отто обида на наш народ, надо бы как-то докопаться до сути. А пока я нахожу достойный ответ на его слова:
— Знаете, герр Грау, внешность не главное в мужчине, ведь за самой приятной наружностью может скрываться жуткое чудовище: хитрое, бессовестное, жестокое. А потому скажу вам прямо, что характер человека, его привычки и его поведение значат для меня гораздо больше, чем правильные черты лица и социальный статус.
— Ты меня в чем-то подозреваешь? Считаешь чудовищем? Думаешь, мы все - нелюди? - взвился Грау, точно его ужалили под лопатку.
«И с чего он взял? И кто это - мы все...»
— Я просто рассуждала на тему мужской привлекательности в моих глазах. А что касается вашей персоны, юноша… мы не достаточно знакомы, чтобы я могла сделать вывод конкретно о вас.
— "Юноша?" - хмыкнул он. - Не слишком задирай нос, я старше тебя.
— О, да! Конечно... конечно... - язвительно улыбнулась я.
Господи, да если бы он только знал, что я древнее его почти на целый век - нет, лучше ему этого не знать.
Франц смеялся, - его откровенно забавляла наша перебранка. Я повела глазами по окнам дома и вдруг заметила Вальтера. Он стоял у окна в расстегнутом кителе, внимательно за нами наблюдал. Окно было приоткрыто, а, значит, вполне мог все слышать. Мне сразу стало не по себе, еще решит, что я с Отто заигрываю. Фу, гадость какая!
Я быстренько села в машину к Францу и примолкла. Вскоре мы уже выехали за ворота особняка, и Отто повез нас в Старый город, где находятся самые престижные магазинчики Познани.
Он, и правда, уверенно вел машину, неплохо ориентировался в улицах, будто знал этот город с рождения. На Рыночной площади я попросила остановиться, чтобы показать Францу фонтан в античном стиле. Отто нехотя подсказал, что в камне изображен сюжет похищения Прозерпины Плутоном. Можно подумать, Блондин досконально разбирается в древнеримской мифологии.
Пфф... Однако я чувствовала себя уязвленной, поскольку плохо помнила эту историю.
Желая окончательно сразить меня глубиной познаний, Отто показал на площади и позорный столб, к которому железными цепями раньше приковывали преступников. Мрачные будни Средневековья. А сейчас в Познани есть отделение гестапо. Риттерштрассе, 21-А. Я краем уха услышала адрес из разговора вечерних гостей Вальтера. Сейчас пытают в подвалах, а на площадях просто казнят.
У ближайшего магазина с дамской одеждой мы остановились. Франц хотел находиться со мной, и я попросила Отто помочь . Пожилая полька с высокой пышной прической просто расцвела, увидев нашу странную троицу - немецкий офицер с ребенком на руках и девушка в строгом наряде секретарши.
Потупив взор, я кротко спросила:
— У вас найдется что-то для меня? Платье, жакет, домашняя одежда…
— Для вас мы подберем все самое лучшее, дорогая пани!
Я быстренько выбрала несколько нарядов попроще и зашла в примерочную. Франца осталась развлекать молоденькая швея, а мной занималась сама хозяйка ателье.
— Пани еще нужны чулки, я полагаю?
Я пару секунд с сомнением разглядывала шелковые тряпочки на резинках, что именовались чулкам, к ним еще прилагался специальный поясок… Нет, это просто реальность времени, "привыкай, Асенька".
— А обычных нейлоновых колготок у вас нет?
Владелица магазина удивленно вздернула брови и отрицательно покачала головой. Она меня вообще не поняла... Надо срочно сменить тему.
— Ну, давайте уже это безобразие.
Отто молча расплатился, я забрала пакет с вещами и, облегченно выдохнув, направилась к машине. Меня остановил раздраженный вопрос:
— Надеюсь, это все?
— Нет, конечно, мы же только что выбрались в город. Ты куда-то торопишься? Давайте поищем парк, погуляем там с Францем… Ну, просто посидим на скамье и покормим птиц. Ой, тогда нам надо купить какую-нибудь булочку, надо заехать в хлебный!
Если я хоть на миг представлю, что русские могли бы издеваться над нашим Францем… О-о-о! У меня начинает идти кровь из носа, и я почти готов думать, что они имели право сюда прийти. А мне нельзя так думать… Нельзя… Нельзя. Нельзя!
А еще русская идиотка вертится под ногами… Сначала я ей не доверял, боялся, что она может как-то повредить мальчишке, но она такая дура, что души в нем не чает. Она даже целует его, когда думает, что никто не видит. А Вальтеру все равно, еще бы… Ему теперь не до сына. Я рассказал Вальтеру все, что знаю. Теперь он хотя бы предупрежден и, надеюсь, сможет на этот раз хоть что-то изменить. Иначе, зачем я здесь?
Ася.
12 июня.
Сегодня мне было так стыдно, что хотела сквозь землю провалиться, а точнее сквозь пол, но тогда бы я прямиком угодила в комнату Отто на первом этаже, а меня вовсе не радует такая перспектива. Все случилось из-за моей одежды, а точнее, из-за ее отсутствия. Я в первый же день попыталась договориться с Бертой - горничной, которая убирает наши комнаты. Я отдала ей свои сережки и колечко - все ценное, что было при мне, а Берта обещала принести взамен платье и немного белья.
Еще мне необходимо что-то вроде ночной рубашки и домашнего халата, просто одеться после ванной. Конечно, Вальтер обещал деньги за работу, но я же не собираюсь у него просить. И потом пришлось бы идти в магазин, а может, поручить той же Берте купить вещи… Я ничего здесь не знаю, да и выпустят ли одну в город?
И вот тогда я набралась наглости и стащила из стопки белья в большой гардеробной комнате мужскую пижаму, взяла ее с самой нижней полки, там оставалось еще несколько, думаю, никто бы не заметил пропажи. Пижама была совершенно новая, по-крайней мере, таковой казалась. Пока Франц занимался с учителем, я отрезала длинные рукава и укоротила штанины - на мне комплект, конечно, висел как на вешалке, но очень выручал пояс. Ткань приятно ложилась к телу, замечательное качество.
Я надевала эту пижаму, когда перед сном заходила к Францу немного поболтать и пожелать ему доброй ночи. Мальчик спал один в своей большой комнате на широченной кровати, и я тайком думала, что нам гораздо спокойнее было бы жить тут вместе, я всегда бы ему пришла на подмогу, если нужно.
Вообще логичней бы с ним разместиться Отто, но Франц сказал, что отец категорически против, поскольку мужчина не должен ничего бояться, тем более оставаться в комнате один. К тому же Франц мог почти полностью сам себя обслуживать, его ноги не были парализованы, он мог ими шевелить и чувствительность сохранилась, только ходить не хватало сил, уж не знаю, что это была за болезнь.
Так вот, сегодня вечером мы с Францем здорово расшумелись, потому что вместе придумывали счастливый конец сказке Андерсона про русалочку, обменявшую свой хвост на ноги, а потом превратившуюся в пену морскую. То была наша с Францем общая задумка - продолжать известные печальные истории до победного конца.
Недавно мы уже поженили Тристана и Изольду, с ласточкой послали одинокой женщине письмо от Дюймовочки и Принца эльфов, накормили всех голодающих и утешили страждущих, вместе с Робин Гудом заступились за обездоленных. Русалочку мы тоже не могли оставить в беде. Франц предложил свой вариант развития событий, а я его бурно поддерживала, хлопая в ладоши и чуть ли не прыгая на кровати мальчика, разумеется, в своей новой пижаме.
И тут двери комнаты распахнулись - к нам зашел Вальтер. Его обычно наглухо застегнутый мундир был теперь распахнут и под ним виднелась ослепительно белая рубашка с раскрытым воротом. Генерал никогда раньше не заходил к нам по вечерам, и что бы означал сегодняшний визит...
Мы смотрели на Вальтера в четыре настороженных глаза и молчали, а он смотрел на мою пижаму, а потом перевел взгляд на лицо, поднял одну бровь и тихо спросил:
— Что вы на себя напялили?
Я вдохнула поглубже и ответила честно:
— Думаю, это мужская пижама, но я превратила ее... в женскую.
Боюсь, последнее слово прозвучало весьма невнятно и оттого Вальтер немного нахмурился.
— Где вы взяли пижаму?
— В большом шкафу… там... там еще много других вещей.
— Вам что - больше нечего надевать?
— Ну, да.
И с чего же так нервничать? Не предполагала, что он окажется настолько жмотом, надо же - пожалел одну свою пижаму. Верно говорят, немцы очень педантичные и любят, чтобы все лежало на своих местах, притом в должном количестве. Но ведь не генералу же заниматься такой ерундой, как считать белье? Ох, теперь придется объясняться...
— Я вам говорила, что у меня украли чемодан с документами и вещами. Вы обещали помочь мне с паспортом.
Да не нужен мне от него никакой паспорт, мне бы лишь продержаться здесь до возвращения в свое время...
Вальтер устало выдохнул.
— Отчего вы сразу не сообщили детали, я дал бы вам денег на одежду и все, что потребуется.
— Я… я… не думала…
Он вдруг подошел совсем близко и уселся на край постели передо мной и Францем:
— Ася, ты меня боишься?
Я не успела ничего ответить, как Франц вдруг утвердительно закивал головой, приводя меня в еще большее замешательство.
— Разве я такой страшный? - усомнился фон Гросс и мне почудилась в его голосе сдержанное веселье.
— Нет, но вы немецкий генерал! - ляпнула я первое, что пришло в голову и, наверно, покраснела от волнения и тревоги. Щеки были такими горячими, что срочно хотелось умыться.
У Вальтера отчего-то перекосилось лицо, он резко встал и подошел к окну, потом начал шарить по карманам брюк, вытащил сигареты и бросил на подоконник. Мы сидели с Францем, прижавшись друг к другу, и тупо глазели на «папочку», что вдруг изъявил желание проведать перед сном сына. Кажется, мы о нем не очень-то и скучали.
Вальтер вертел в руках зажигалку, пряча и снова показывая язычок пламени, и вдруг начал говорить, глядя в стену:
— Завтра вы с Отто едете в магазин или к портному, куда захочешь, выберешь для себя одежду. Деньги будут у Отто, он все оплатит, мы с ним это сегодня обсудим. И впредь, если вам что-то будет нужно, Ася… обращайтесь прямо ко мне, а не таскайте вещи из гардеробной. Это некрасиво и вам не идет.
Теперь генерал смотрел прямо на меня, и я чувствовала, что краснею уже до самых пяток от невыносимого стыда. Он ведь при Франце меня чуть ли не воровкой обозвал, а что такого я сделала? Франц бы понял…
А теперь еще придется мотаться по городу с чокнутым Блондином, это мне нужно вообще? Конечно, дополнительная одежда не помешает, хотя бы еще одно платье и кофточка потеплее… и еще белье, потому что то, которое раздобыла Берта, не совсем подходит. Придется взять неожиданный аванс, но все равно оставаться один на один с Отто я совсем не хочу.
— А можно, мы возьмем с собой Франца? Вы нам выделите машину, да? И в ней будет ваш шофер? Мы прокатимся все вместе, посмотрим город.
— Отто отлично управляет машиной, он поведет сам. Да, можете взять Франца, если он захочет.
Мальчик даже вскрикнул от радости, а я немного подосадовала не себя, как мне раньше не пришла такая замечательная мысль - просто выезжать и показывать ему улицы, потом посидеть где-то в парке, устоить пикник на природе, разузнать о местных достопримечательностях, замок на холме осмотреть.
Но я забилась в каменную нору и носа боюсь высунуть на улицу, а ребенку нужен большой обзор, может, даже у него получится пообщаться с кем-то из ровесников, было бы чудесно! Пользоваться надо моментом, раз уж "папочка" у нас такой большой и богатый начальник, сам бы он ни за что не догадался куда-то свозить сына.
Ясно, что фон Гроссу до него почти не было дела, я это уже поняла. Он весь в работе, тоже, небось, вторжение готовит, чертит на своих картах дорогу до Москвы. Ничего, у нас тоже есть свой генерал, пострашнее всех ваших вместе взятых, и его имя - генерал Мороз.
Вот только сейчас на дворе июнь и до первых заморозков далеко, дорога на Москву еще не успела замерзнуть и обледенеть - немецким содатам не придется кутаться в тонкие шинели, продвигаясь в восточном направлениии все дальше и дальше от Украины и Белоруссии...
Вдвоем с Францем мы очень ждали завтрашней «вылазки», и я уже немного предвкушала, как буду подкалывать одного унылого Блондина. Я его и так-то совершенно не боялась, а при Франце тем более.
* * *
День, вроде бы, задался с самого утра. У Франца было отличное настроение, мы привычно позавтракали в его комнате, а потом переоделись для прогулки в город. Правда, куда именно отправимся я не предполагала, но это не особенно важно, где-то в центре обязательно должны быть дамские магазины со всем мне необходимым.
Также я смутно предполагала, что девушку, которая приехала на машине с мужчиной в немецкой форме местные раболепные торговцы будут еще как «облизывать» - сей противный факт я даже подслушала из разговора красоток, куривших у окна на одной из вечеринок генерала.
Отто с обычным своим недовольным видом перенес Франца в салон блестящей черной машины. "Карета" поменьше, чем лимузина Вальтера, но на мой взгляд гораздо элегантней. Было видно, что Отто в авто души не чаял, ходил вокруг да около, все чего-то протирал тряпочкой и осматривал почти что с отцовской нежностью. Или парень просто тянул время, чтобы меня позлить. Так ведь я не тороплюсь.
А потом Грау достал сигареты и вовсе отвернулся, чтобы отойти в сторону. Вот нахал, ведь не только я его сейчас жду, ведь еще есть Франц Он с удовольствием уселся в удобном салоне, глазенки блестят - милый, открытый ребенок, ничего нет в нем папочкиного...
Однако, через пять минут я не сдержалась и выдала начальственным тоном фрекен Бок из «Карлсона»:
— Грау, а ты в курсе, что курить вредно? Эта дурная привычка может пагубно отразиться на твоем здоровье.
Блондин даже бровью не повел, растягивая слова для ответа:
— Я и не собираюсь жить долго.
— Жаль Отто… очень жаль. Ты ведь такой молодой и симпатичный.
Он круто повернулся в мою сторону:
— Ты находишь меня симпатичным? Странно...
У меня вдруг улучшилось настроение.
«Ага! Попался. Ну, теперь держись, айсберг наш самодовольный…»
— Вынуждена признать, юноша, вы весьма радуете женский взор! Просто девичья мечта: высокий голубоглазый блондин спортивного телосложения с загадочной миной на вечно бледном лице.
Отто презрительно сплюнул себе под ноги, кажется, он такого заявления от меня не ожидал и сейчас лихорадочно придумывал, как бы ответить понаглее. А тут еще раздался тоненький голосок Франца:
— Отто - красивый, я бы хотел быть как он, когда вырасту.
Я чуть со смеху не покатилась, увидев, как лицо Грау заливает краска. «Лед тронулся, господа обыватели...» Всего-то надо было пустить парочку комплиментов от щедрого русского сердца. Но Отто быстро справился с легкой растерянностью и снова смотрел на меня свысока.
— Голову не потеряй! Мне некогда с тобой возиться, ты вообще не в моем вкусе - русская...
И чего он вечно тычет мне в лицо мою национальную принадлежность, чем его так Сталин обидел? Или Николай Второй? А, может, корни его неприязни гораздо глубже, может, дедушку Грау когда-то не пустили во дворец к Екатерине Великой, или кого-то из родни перетрясли в Петрограде во время октябрьских беспорядков позапрошлого века?
Живет в Отто обида на наш народ, надо бы как-то докопаться до сути. А пока я нахожу достойный ответ на его слова:
— Знаете, герр Грау, внешность не главное в мужчине, ведь за самой приятной наружностью может скрываться жуткое чудовище: хитрое, бессовестное, жестокое. А потому скажу вам прямо, что характер человека, его привычки и его поведение значат для меня гораздо больше, чем правильные черты лица и социальный статус.
— Ты меня в чем-то подозреваешь? Считаешь чудовищем? Думаешь, мы все - нелюди? - взвился Грау, точно его ужалили под лопатку.
«И с чего он взял? И кто это - мы все...»
— Я просто рассуждала на тему мужской привлекательности в моих глазах. А что касается вашей персоны, юноша… мы не достаточно знакомы, чтобы я могла сделать вывод конкретно о вас.
— "Юноша?" - хмыкнул он. - Не слишком задирай нос, я старше тебя.
— О, да! Конечно... конечно... - язвительно улыбнулась я.
Господи, да если бы он только знал, что я древнее его почти на целый век - нет, лучше ему этого не знать.
Франц смеялся, - его откровенно забавляла наша перебранка. Я повела глазами по окнам дома и вдруг заметила Вальтера. Он стоял у окна в расстегнутом кителе, внимательно за нами наблюдал. Окно было приоткрыто, а, значит, вполне мог все слышать. Мне сразу стало не по себе, еще решит, что я с Отто заигрываю. Фу, гадость какая!
Я быстренько села в машину к Францу и примолкла. Вскоре мы уже выехали за ворота особняка, и Отто повез нас в Старый город, где находятся самые престижные магазинчики Познани.
Он, и правда, уверенно вел машину, неплохо ориентировался в улицах, будто знал этот город с рождения. На Рыночной площади я попросила остановиться, чтобы показать Францу фонтан в античном стиле. Отто нехотя подсказал, что в камне изображен сюжет похищения Прозерпины Плутоном. Можно подумать, Блондин досконально разбирается в древнеримской мифологии.
Пфф... Однако я чувствовала себя уязвленной, поскольку плохо помнила эту историю.
Желая окончательно сразить меня глубиной познаний, Отто показал на площади и позорный столб, к которому железными цепями раньше приковывали преступников. Мрачные будни Средневековья. А сейчас в Познани есть отделение гестапо. Риттерштрассе, 21-А. Я краем уха услышала адрес из разговора вечерних гостей Вальтера. Сейчас пытают в подвалах, а на площадях просто казнят.
У ближайшего магазина с дамской одеждой мы остановились. Франц хотел находиться со мной, и я попросила Отто помочь . Пожилая полька с высокой пышной прической просто расцвела, увидев нашу странную троицу - немецкий офицер с ребенком на руках и девушка в строгом наряде секретарши.
Потупив взор, я кротко спросила:
— У вас найдется что-то для меня? Платье, жакет, домашняя одежда…
— Для вас мы подберем все самое лучшее, дорогая пани!
Я быстренько выбрала несколько нарядов попроще и зашла в примерочную. Франца осталась развлекать молоденькая швея, а мной занималась сама хозяйка ателье.
— Пани еще нужны чулки, я полагаю?
Я пару секунд с сомнением разглядывала шелковые тряпочки на резинках, что именовались чулкам, к ним еще прилагался специальный поясок… Нет, это просто реальность времени, "привыкай, Асенька".
— А обычных нейлоновых колготок у вас нет?
Владелица магазина удивленно вздернула брови и отрицательно покачала головой. Она меня вообще не поняла... Надо срочно сменить тему.
— Ну, давайте уже это безобразие.
Отто молча расплатился, я забрала пакет с вещами и, облегченно выдохнув, направилась к машине. Меня остановил раздраженный вопрос:
— Надеюсь, это все?
— Нет, конечно, мы же только что выбрались в город. Ты куда-то торопишься? Давайте поищем парк, погуляем там с Францем… Ну, просто посидим на скамье и покормим птиц. Ой, тогда нам надо купить какую-нибудь булочку, надо заехать в хлебный!
