И пространство вокруг дрогнуло. Пустота затрещала, как лёд. Я увидела трещины — не чёрные, а заполненные тем самым тёплым, домашним светом.
Азраэль ринулся вперёд, его тень вытянулась в лезвие, чтобы пронзить меня. Но было поздно.
С громким хлопком, похожим на лопнувшую воздушную плёнку, реальность схлопнулась.
Я упала вперёд, наткнувшись на что-то твёрдое и... пыльное. Я лежала, тяжело дыша, и в нос ударил знакомый запах старого дерева и воска. Я открыла глаза. Я была в подвале особняка Вороновых. Рядом валялись манекены для тренировок, а на стене висели испещрённые рунами щиты.
Я была дома.
Но я знала — это была не победа. Это было лишь начало. Я показала ему, кто я. И теперь он знал, с чем имеет дело. Охота только начиналась.
Я лежала на холодном каменном полу подвала, вслушиваясь в бешеный стук собственного сердца. Воздух пах пылью и озоном — знакомый, земной запах, такой сладкий после леденящей пустоты. Я была дома. Свободна.
Дверь в подвал с грохотом распахнулась, ворвавшись в звенящую тишину. На пороге, залитый светом из коридора, стоял Александр. Его лицо было бледным, как полотно, волосы всклокочены, а в глазах бушевала смесь ярости, страха и... надежды.
Он замер на секунду, его взгляд метнулся ко мне, сжавшейся на полу, и он ринулся вперёд, рухнув передо мной на колени.
— Диана... — его голос сорвался, руки дрожали, когда он коснулся моего лица, моих плеч, будто проверяя, цела ли я, настоящая ли. — Боже... ты здесь...
Он не спрашивал, что случилось. Он просто притянул меня к себе, обхватив так сильно, что у меня перехватило дыхание. Его объятия были не такими, как у Азраэля — не идеальными, не соблазнительными. Они были грубыми, отчаянными, полными такой животной, первобытной радости, что слёзы сами потекли у меня из глаз. Я вжалась в него, в его твёрдую грудь, вдыхая знакомый запах кожи и дождя, чувствуя бешеный ритм его сердца.
— Я нашла тебя, — прошептала я ему в грудь, мои слова утонули в ткани его рубашки. — Я вернулась.
Он отстранился, его руки сжали мои плечи, и он впился в меня взглядом, полным невысказанных вопросов.
— Как? — это было всё, что он смог выжать из себя.
— Я... вспомнила, — сказала я просто. — Вспомнила, кто я. И... что я люблю.
Его глаза расширились. В них что-то дрогнуло, какая-то последняя защитная стена рухнула. Он снова притянул меня к себе, и на этот раз его объятие было другим. Более нежным. Более... собственным.
— Больше никогда, — прошептал он мне в волосы, и его голос был хриплым от сдерживаемых эмоций. — Я больше никогда не отпущу тебя. К чёрту долг. К чёрту пророчества. Ты моя.
Это было признание. Не в любви — это слово было пока слишком хрупким и невыразимым для того, что бушевало между нами. Это было признание в принадлежности. Мы были двумя половинками одного целого, и никакая сила во вселенной не могла бы разлучить нас снова.
Мы сидели так, не зная, сколько прошло времени, пока на лестнице не появились Денис и Кристина. Денис молча наблюдал, его лицо было задумчивым. Кристина же смотрела на нас с чем-то похожим на... понимание. В её взгляде не было одобрения, но исчезла прежняя язвительность.
— Она цела? — сухо спросил Денис.
— Цела, — ответил за меня Александр, его голос снова приобрёл привычную твёрдость, но рука, лежавшая на моей спине, не отпускала.
— Источник? — на этот раз вопрос был ко мне.
Я медленно покачала головой, отрываясь от плеча Александра.
— Он... отступил. Но ненадолго. Я показала ему, что мы не сломаемся.
Кристина фыркнула, но в этот раз без злобы.
— Ну, поздравляю. Ты только что подлила масла в огонь. Теперь он будет охотиться за тобой с удвоенной яростью.
— Пусть охотится, — тихо сказал Александр, и в его голосе зазвучала та самая, леденящая сталь, что была в нём, когда он сражался. — Теперь он имеет дело с нами обоими.
Я посмотрела на него, затем на Дениса и Кристину. Мы были разные. Страж, рождённый из тьмы. Дитя Луны, несущее свет. Гений-аналитик и яростная воительница. Но в тот момент мы были командой. Семьёй.
Битва была проиграна. Но война только начиналась. И на этот раз мы были готовы. Все вместе.
Азраэль ринулся вперёд, его тень вытянулась в лезвие, чтобы пронзить меня. Но было поздно.
С громким хлопком, похожим на лопнувшую воздушную плёнку, реальность схлопнулась.
Я упала вперёд, наткнувшись на что-то твёрдое и... пыльное. Я лежала, тяжело дыша, и в нос ударил знакомый запах старого дерева и воска. Я открыла глаза. Я была в подвале особняка Вороновых. Рядом валялись манекены для тренировок, а на стене висели испещрённые рунами щиты.
Я была дома.
Но я знала — это была не победа. Это было лишь начало. Я показала ему, кто я. И теперь он знал, с чем имеет дело. Охота только начиналась.
Я лежала на холодном каменном полу подвала, вслушиваясь в бешеный стук собственного сердца. Воздух пах пылью и озоном — знакомый, земной запах, такой сладкий после леденящей пустоты. Я была дома. Свободна.
Дверь в подвал с грохотом распахнулась, ворвавшись в звенящую тишину. На пороге, залитый светом из коридора, стоял Александр. Его лицо было бледным, как полотно, волосы всклокочены, а в глазах бушевала смесь ярости, страха и... надежды.
Он замер на секунду, его взгляд метнулся ко мне, сжавшейся на полу, и он ринулся вперёд, рухнув передо мной на колени.
— Диана... — его голос сорвался, руки дрожали, когда он коснулся моего лица, моих плеч, будто проверяя, цела ли я, настоящая ли. — Боже... ты здесь...
Он не спрашивал, что случилось. Он просто притянул меня к себе, обхватив так сильно, что у меня перехватило дыхание. Его объятия были не такими, как у Азраэля — не идеальными, не соблазнительными. Они были грубыми, отчаянными, полными такой животной, первобытной радости, что слёзы сами потекли у меня из глаз. Я вжалась в него, в его твёрдую грудь, вдыхая знакомый запах кожи и дождя, чувствуя бешеный ритм его сердца.
— Я нашла тебя, — прошептала я ему в грудь, мои слова утонули в ткани его рубашки. — Я вернулась.
Он отстранился, его руки сжали мои плечи, и он впился в меня взглядом, полным невысказанных вопросов.
— Как? — это было всё, что он смог выжать из себя.
— Я... вспомнила, — сказала я просто. — Вспомнила, кто я. И... что я люблю.
Его глаза расширились. В них что-то дрогнуло, какая-то последняя защитная стена рухнула. Он снова притянул меня к себе, и на этот раз его объятие было другим. Более нежным. Более... собственным.
— Больше никогда, — прошептал он мне в волосы, и его голос был хриплым от сдерживаемых эмоций. — Я больше никогда не отпущу тебя. К чёрту долг. К чёрту пророчества. Ты моя.
Это было признание. Не в любви — это слово было пока слишком хрупким и невыразимым для того, что бушевало между нами. Это было признание в принадлежности. Мы были двумя половинками одного целого, и никакая сила во вселенной не могла бы разлучить нас снова.
Мы сидели так, не зная, сколько прошло времени, пока на лестнице не появились Денис и Кристина. Денис молча наблюдал, его лицо было задумчивым. Кристина же смотрела на нас с чем-то похожим на... понимание. В её взгляде не было одобрения, но исчезла прежняя язвительность.
— Она цела? — сухо спросил Денис.
— Цела, — ответил за меня Александр, его голос снова приобрёл привычную твёрдость, но рука, лежавшая на моей спине, не отпускала.
— Источник? — на этот раз вопрос был ко мне.
Я медленно покачала головой, отрываясь от плеча Александра.
— Он... отступил. Но ненадолго. Я показала ему, что мы не сломаемся.
Кристина фыркнула, но в этот раз без злобы.
— Ну, поздравляю. Ты только что подлила масла в огонь. Теперь он будет охотиться за тобой с удвоенной яростью.
— Пусть охотится, — тихо сказал Александр, и в его голосе зазвучала та самая, леденящая сталь, что была в нём, когда он сражался. — Теперь он имеет дело с нами обоими.
Я посмотрела на него, затем на Дениса и Кристину. Мы были разные. Страж, рождённый из тьмы. Дитя Луны, несущее свет. Гений-аналитик и яростная воительница. Но в тот момент мы были командой. Семьёй.
Битва была проиграна. Но война только начиналась. И на этот раз мы были готовы. Все вместе.
