— Прощайте Эмбер!
Выйдя из кабинета сразу попала в крепкие объятия Макса. Его запах погрузил меня в спокойный ритм. Я вдыхала его и расслаблялась.
— Ты со мной? — он испугано вглядывался в мое лицо.
— Я с тобой! Поехали в Нью-Йорк скорей. Я хочу увидеть детей. Прижаться и не отпускать их ни на минуту от себя. Тут меня больше ничего не держит. Этот корабль уплыл без нас, — я встала на цыпочки и поцеловала своего любимого.
— Поехали! — отвечая на мой поцелуй прошептал Макс.
* * *
Весь полет до Нью-Йорка я проспала. Периодически пробуждалась, проверяя рядом ли Макс. Его позабавила моя растерянность, когда я не нашла его на своём месте. После этого случая, мои руки вцепились в него мертвой хваткой.
Нет, я не была зависима от него. Зависимость со временем начинаешь контролировать. Я же была неизлечимо больна этим мужчиной. Я просто не представляла жизни без него. Он был моим кислородом, наполнял меня каждую секунду. Часы без него превращались в вечности. Да! Вечность без тебя, моя любовь! Как я умудрилась прожить почти два десятка лет без твоих прикосновений? Как жила без твоей нежности и обжигающего дыхания? Как засыпала без твоих объятий? Как? Я должна наверстать потерянное время без тебя и твоей любви. Должна жить и не погибнуть от собственной любви к тебе. Любить оказывается страшно. А жить без любви ещё страшнее. Девятнадцать лет в одной постели с другим мужчиной я провела как в трансе. Как умело мое сознание блокировало потерю родителей. Как умело Том играл на моем несчастье. В конце концов Макс дал мне отрезвляющую дозу. Только это не доза вовсе, это донорское сердце. Он отдал половину своего.
Улетая из Хьюстона, я оставила там разорванную на куски душу. И ни капли не жалею о принятом мной решении. Я твёрдо знаю, Тому не место в нашем с детьми будущем. Он больше не посмеет причинить нам боль. Сегодня же свяжусь с адвокатом моих родителей.
В аэропорту нас встречал Рой и Джек. Рой повёз меня домой, а Джек Макса в компанию на совещание. Подъезжая к дому, я почувствовала волнение. Как рассказать детям про их отца, с чего начать? Сейчас около десяти утра. Тесса и Стив должны были поехать в кампус. У меня было время, чтобы обдумать наш разговор. Рой занёс мой чемодан в дом и попрощался.
В доме стояла тишина, которая оглушала. Я осмотрелась по сторонам. Везде был порядок. Потом пошла заваривать себе крепкий кофе и набрала Максу. Вдруг за спиной послышался шорох. В этот момент Макс ответил мне, я положила телефон на столешницу и повернулась. Передо мной стоял молодой человек среднего роста. Он сжимал кулаки, раздувая свои ноздри. Желваки на лице ходили ходуном. Жестокость в его взгляде устрашала. До меня дошло, это сын Тома. Его черты просматривались в этом избитом жизнью лице. Он добрался до нас. Боже, дети!
— Крис, что тебе надо? Как ты попал сюда? — старалась не паниковать. Говорила медленно и не двигалась. Из динамика еле слышно доносились крики Макса. Крис резко взмахнул рукой и попытался ударить меня по лицу, я увернулась. От злости он стал громить посуду и орать.
— Заткнись, сука! Теперь твоя очередь ответить за мое поганое детство. Что? Нравится купаться в деньгах, паршивая тварь. Я убью тебя! На том свете тебе деньги не понадобятся. Ты и твои ублюдки заплатите мне за все. С ними уже покончено, осталась ты! Я порежу тебя на кусочки, мелкая тварь, — из его рта брызгала слюна. Он ревел от злобы.
Дети? Где дети? Ноги меня не слушались, я боялась упасть, необходимо выиграть эту схватку. Макс уже понял, что тут происходит и наверняка вернул Роя. Мне нужно тянуть время и дождаться его.
— Где твои брат и сестра, Крис? Что ты с ними сделал? — медленно пячусь назад. Мне надо было добраться либо до входной двери, либо до кладовки.
— Моя драгоценная родня наверху. Надеюсь уже испустили дух, — он визжал как псих.
Кровь ударила в виски. Дети! Нет! Я резко бросилась к лестнице. Крис бежал за мной. На середине пролёта он схватил меня за ногу и потянул к себе. Я упала, скатываясь по лестнице прямо в его цепкие руки.
— Ну что сука, развлечемся? Чем же ты так хороша, что папаша променял мою мать на тебя? — его зловонное дыхание волной прошло по моему лицу.
Я должна быть храброй. Должна! Мое тело обмякло и расслабилось. Он немного ослабил хватку, и в этот же момент изо всех сил врезаю коленом ему в пах и бью указательным пальцем в глаз. Он завопил от боли, а я, используя шанс, понеслась в комнату Стива. Там пусто. Следующая была комната Тессы. И там никого. Неужели этот урод обманул меня? И тут из нашей с Томом спальни услышала стоны. Влетев туда, моему взору предстала страшная картина. Тесса сидела в одном белье на кровати со связанными руками. Во рту был кляп. Стивен лежал рядом с кроватью весь в крови и не двигался. Я быстро закрыла дверь и подбежала к Тессе. Вытащила кляп и попыталась развязать руки, но тут деревянная защита содрогнулась от сильного удара. Разъярённый Крис орал непристойности и пытался выбить ее. Тесса задыхалась от страха. Я забежала в гардеробную, достала свой спортивный лук, встала напротив двери и натянула тетиву. Тесс сползла с кровати и спряталась под ней. Через минуту дверь поддалась натиску, разваливаясь на наших глазах. В проёме стоял разъярённый Крис и плевал в нашу сторону.
— Грязные шлюхи, я убью вас. Но сначала оттрахаю так, что вы будете умолять меня прикончить вас, — он стоял и ржал, наслаждаясь своей победой.
— Ещё один шаг, и я прострелю тебя, больной ублюдок. Только попробуй двинуться, — мои глаза были залиты гневом. Я желала мести за своих детей.
— Что ты можешь сделать этой робингудовской пукалкой? — дико хохоча вопил Крис.
— А ты попробуй, спровоцируй меня. И узнаешь каково это когда в твоей тупой башке торчит стрела. Ну же? — я рычала как раненный зверь. Обида и боль рвали мое тело. Я прицелилась в его голову.
Он стоял не двигаясь, взвешивая свои шансы. И вдруг, совсем неожиданно, словно чертова магия, в его руке появился пистолет…
В этот момент я возненавидела Тома. Как могла так ошибиться и подарить лучшие годы этому ничтожеству? Его прошлое грозилось убить наше с детьми будущее.
— Полиция Нью-Йорка! Ни с места! Оружие на пол! — Криса скрутили полицейские, не дав ему выстрелить.
Послышался вой сирен и мои ноги подкосились. Я подползла к Стиву. Мой мальчик не двигался.
— Скорую, срочно скорую! — кричала во все горло. — Тесса, девочка моя! Ты где, милая? — я искала глазами дочь.
Она лежала под кроватью и рыдала.
— Тесси, все кончено. Ползи ко мне и Стиву. Она встала и быстро подбежала к нам.
— Мама, кто это был? Он сильно избил Стива. Он что-то кричал про папу, — она вздрагивала, ее трясло.
В комнату вбежали парамедики и сразу направились к моему мальчику. Его положили на носилки и унесли. Я накинула на Тессу покрывало, и мы спустились вниз. На улице стояли две бригады скорой помощи и три полицейские машины.
— Мэм, я должен задать вам несколько вопросов, — остановил меня офицер.
Я передала Тессу парамедикам, а сама остановилась возле полицейской машины, набираясь мужества.
— Вы зададите свои вопросы после того как ей и ее детям окажут первую помощь. А сейчас можете задать вопросы мне и моему начальнику охраны. Мы владеем некоторой информацией, но после того, как приедет мой адвокат, — я услышала родной голос у себя за спиной.
— Макс?! Ты здесь… — мои плечи опустились, почувствовав защиту. Он сжал мою руку и взглянул в мои испуганные глаза.
— Эмили езжай с детьми. Как освобожусь, приеду к вам, — его голос успокаивал и придавал уверенности. Я кивнула и проследовала в машину скорой.
* * *
В больнице Стиву сделали МРТ головы. Внутренних кровотечений не обнаружено. Ему диагностировали сильное сотрясение мозга и ушибы мягких тканей. Тесса отделалась испугом. С ней поговорил психолог. Что касается меня, ушибы и ссадины. Не хотелось представлять, что произошло, если б я задержалась в Хьюстоне хотя бы на час.
Через пару часов в больницу приехал Макс и Рой. Его уверенные шаги я услышала сразу и выбежала из палаты Стива.
— Эмили! — мне так нравилось, как он произносил мое имя.
Я бросилась к нему, в его сильные и надежные объятия, не обращая внимания на то, что на нас смотрел весь персонал госпиталя. Такого мужчину трудно было не заметить. Его стать возвышалась над всеми в этой больнице. Взгляд был властным, предупреждающим. Я обнимала его так крепко, как только могла. Он был здесь и мне сразу становилось спокойнее.
— Давай куда-нибудь уйдём, все на нас пялятся, мне не по себе, — прошептала тихо ему на ухо.
Он нежно обхватил своими ладонями мое лицо и еле коснулся моих губ своим теплым дыхание. Мы зашли в комнату ожидания и присели на мягкий диван. Макс обнял меня и поцеловал в макушку.
— Как Стив и Тесса? — взволнованно спросил он.
— Стивену сделали МРТ, его жизни ничего не угрожает. Но чтобы дальше играть в футбол, ему нужно здесь ненадолго задержаться. Тесса отделалась испугом, но каким, — я посмотрела в глаза Максу и заплакала.
— Тихо детка, дыши, — он сильнее прижал меня к себе. Я глубоко вздохнула и продолжила.
— Этот подонок хотел ее изнасиловать, — мой голос срывался. — Стив защищал сестру до последнего пока Крис не вырубил его. Потом он разорвал на ней одежду, связал и засунул кляп. В этот момент я зашла домой, и он отвлёкся. Боже, Макс, а если бы рейс задержали? — снова зарыдала.
— Но мой храбрый Хоббит победил злодея! — он целовал мое лицо. Его мягкий язык поглощал мои слёзы. — Детка, я чуть с ума не сошёл, когда ты не ответила мне. А когда вместо твоего голоса услышал брань ублюдка и грохот, я сразу связался с Роем. Он позвонил в полицию, скорую и своим друзьям из ФБР. Мы с Джеком тоже мчались к твоему дому. Криса арестовали. Ему светит долгое заключение. Я не допущу, чтобы тебе и детям причиняли боль и досаждали. Как только вас выпишут, вы все переедете в мой дом. Глория уже готовит комнаты для детей. И не говори нет, Милли. Им нужно сменить обстановку. Ваш дом будет бередить раны, напоминая о произошедшем, — мой любимый мужчина все уже решил в своём стиле.
В этот самый момент я почему-то вспомнила как в прачечной, в подвале нашего дома коротнули провода. Детям тогда было около двух лет. Я набрала Тому и слезно уговаривала прислать кого-нибудь, чтобы починили проводку. Он выругал меня. Сказал, что я непутевая мать и приказал ждать его с работы, сам все починит. Только вот глава семейства не учёл, что света в доме нет. Дети маленькие. Им страшно и хочется есть. Пришлось зажигать свечи и читать сказки, чтобы хоть как-то успокоить и усыпить их. Так мы просидели до утра, ожидая папу. Том появился на пороге через двое суток. За это время его телефон не отвечал. Он просто был в незапланированной командировке.
И вот, сейчас, наблюдая за действиями Макса я ощутила разницу между этими двумя мужчинами. Я прочувствовала, что такое настоящая забота.
— Я согласна с тобой. Мне только надо поговорить с детьми. Подготовить их к переменам.
— Пока скажи, что я твой друг. И вы некоторое время поживете у меня. А там решишь в какой момент все им рассказать, — он как всегда был прав. Я одобрительно кивнула ему и поцеловала со всей нежностью.
ГЛАВА 21
Максимилиан
Позавчера я и Рой вместе с адвокатом посетили полицию. Все показания были занесены в протокол. Детектив связался с отделением в Хьюстоне и делу дали быстрый ход. У Милли и Терезы взяли показания в больнице, в присутствии моего адвоката. Рой с помощью своих друзей из ФБР установили куда Том спустил трастовый фонд детей. Большая часть ушла на долевую покупку того самого ночного клуба в Хьюстоне. Так же он купил квартиру в пригороде. Вернуть украденное не составит труда.
— Мистер Тейлор, к вам посетитель, — услышал я голос Мишель из динамика.
— Кто?
— Эштон Ли, сэр, — мои брови взлетели вверх от удивления.
Я не видел своего тестя со дня похорон Кэтрин.
— Проводи его ко мне.
В кабинет зашёл седовласый, худощавый старик. Смерть Кэтрин подкосила его сильнее всех. Я предложил ему присесть на диван. Сам устроился рядом.
— Рад видеть тебя, сынок, — начал он.
— Взаимно Эштон, — искренне ответил я. — Что-то с Сарой?
— О, нет! Слава богу, моя старушка порхает лучше, чем я, — засмеялся он.
— Тогда какова причина твоего визита? — удивлённо смотрю в его глаза.
— Ты читаешь прессу, сынок? — протягивая мне издание спрашивал мой тесть.
— Нет.
— Взгляни, — он передал мне журнал.
На второй странице светских новостей были фото мои и Эмили в больнице, где я целую ее руки. Следующая фотография, где я целую ее глаза, когда она плакала. И заголовок «Сердце богатого и завидного холостяка Нью-Йорка похищено», «Миллиардер Максимилиан Тейлор, находящийся в трауре четыре года наконец-то решился на серьезные отношения. Его избранница…»
Я поднял глаза на Эштона.
— Зачем ты мне это показываешь? — я ненавидел вторжений в мою личную жизнь со стороны кого-либо.
— Ты любишь эту женщину? Я вижу, как ты смотришь на неё. Она тебе дорога? Какие твои намерения? — Эштон явно перегибал палку. Я начинал закипать. — У меня есть причины, чтобы задавать такие вопросы. Ответь мне Максимилиан честно, ради Кэтрин.
Я потёр переносицу и посмотрел в глаза своему тестю.
— Я люблю ее больше жизни! Но не смогу дать того, что должна иметь любимая женщина, — моя голова поникла.
В своей жизни я принимал много разных решений и никогда не думал об их правильности или сомневался в них. Но впервые я сожалел, что пошёл на поводу у Кэт и согласился на вазэктомию. Вот сейчас это било куда больнее, чем потеря жены. Хотя док убедил меня, что в его практике, после проведённой обратимой операции, пациенты становились родителями. Если же это произойдёт со мной… Черт! Да я буду самым счастливым сукиным сыном во всей Вселенной!
Эштон встал, положил руку мне на плечо и достал из кармана конверт.
— Это письмо от Кэтрин. За день до смерти она передала мне его со словами: «Папа, пообещай мне, если узнаешь, что Максимилиан снова по-настоящему полюбит, ты передашь ему мое последнее желание лично в руки». Я поклялся исполнить последнюю волю своей единственной дочери. И вот, я здесь. Прочти его. Прощай, сынок… — с этими словами Эштон вышел из кабинета.
Я держал конверт в руках, боясь открыть. Прошлое навестило меня. Вздохнув полной грудью, вскрыл его. Почерк Кэтрин был индивидуален, его я мог узнать из тысяч. Это писала она. Моя Кэтрин.
«Мой любимый Максимилиан! Сегодня среда 3 апреля, я сижу у окна и смотрю, как ты уезжаешь на приём к доктору Джонс. Мне хочется остановить тебя, но моя ревность не знает границ. Прости меня! Прости за то, что лишаю тебя быть отцом, лишаю быть счастливым в полной мере. Я злюсь на свой скорый уход. Мой эгоизм переходит все границы. Я так люблю тебя, дорогой! Мы не делим супружескую постель уже год. И я знаю, что ты мне верен. Я держусь благодаря твоей любви.
