Наряд, я выбрала скромный - темно синее закрытое простое платье с кружевной отделкой. Сердце замирало, предчувствуя встречу с Коулом. Как он поведет себя со мной? Что делать мне, как вести себя? Только не опускаться до выяснения отношений. Но столько вопросов кружатся на языке.
В столовой Коула, к моему огорчению и облегчению, не оказалось, как и моего таинственного жениха, вернее уже мужа, Брендона, только чета де Лоури – леди Луиза и сэр Генри.
Огромный стол был сервирован на троих - узкий семейный круг. Мне даже польстило ненавязчивое внимание родителей моего мужа. Между переменами изысканных блюд меня расспросили, как я перенесла дорогу и что мне понравилось и запомнилось в путешествии. Леди Луиза сказала, что мне нужно непременно совершить конную прогулку по окрестностям имения, увидеть своими глазами красоту окружающей природы. Я согласно кивала, как болванчик, перекатывая на языке так и не сорвавшийся вопрос о Коуле. На завтра была назначена церемония в храме.
- Надо отдать дань богам, – заключила леди Луиза, – церемония будет закрытая, только для своих, но в местных деревушках разнесут угощения во славу жениха и невесты.
Я согласно кивнула. Мне было уже все равно, сколько на церемонии будет присутствовать народу. Хотелось, чтобы все быстрей закончилось.
Передо мной, сияя белизной и искрясь перламутровой россыпью жемчужин, лежало свадебное платье, а я все не решалась его одеть. Горничная, молодая женщина по имени Бетти, ждала моего распоряжения, покорно застыв передо мной, не решаясь притронуться без моего разрешения к свадебному платью. Меня вывел из задумчивости ее взгляд, полный нетерпения и непонимания, а еще легкое покашливание, словно привлекающее к себе внимание.
- Вы готовы, госпожа, можно…, - Бэтти указала рукой на платье.
- Да, я готова, – вздохнув, ответила я, в душе готовая сбежать из этой комнаты. Вот только идти мне не куда.
Платье необыкновенно мне шло, подчеркивая хрупкую фигуру, красиво облегая грудь. Я всегда критично относилась к этой части своего тела, мое вечное переживание, что у меня недостаточно пышные формы, не позволяющие на моей фигуре задержать мужской взгляд. Мои густые светлые волосы были собраны в высокую прическу, оставив свободно несколько прядей виться по плечам. Волосы, мое главное богатство. Более ничем я себе особенно не нравилась. Мамины серые глаза, прямой нос, небольшие губы, подбородок, пожалуй, тяжеловат, как у отца, но с собранными вверх волосами не бросался в глаза. Я даже сегодня себе нравилась.
- Вы красавица, – всплеснула руками Бэтти.
- Сегодня, пожалуй,… – ухмыльнулась я своему отражению. Надеюсь, что жених оценит, и Коул…, если будет среди присутствующих.
За мной зашел поверенный Анри Гилай, сказал, что ему оказана честь отвести меня в храм. Я не возражала, он был единственный, кто мог подойти для этой роли. Не Коул же, хотя было бы забавно.
- Пойдемте, не будем медлить, – протянула я Анри руку и взяв его под крепкий локоток не спешено последовала к храму.
Перед выходом из комнаты мне на голову накинули вуаль, достаточно плотную, чтобы отчетливо не видеть лица окружающих и я, опустив взгляд, смотрю под ноги, пока Анри ведет меня к храму. Путь достаточно короткий. Храм пристроен к особняку, стоит только спуститься вниз по лестничному пролету и пересечь переход в правое крыло, и вот мы на месте. Под ногами каменные, плотно пригнанные друг к другу плиты, восковой запах свечей, торжественная тишина вокруг. Я чувствую позади себя присутствие людей, легкий невнятный шепот, тусклый свет из высоких витражных окон. Приподняв голову, вижу тусклый перелив разноцветных стекол, через которые в храм проникают лучи солнечного света.
Мы остановились. Я отпустила руку Анри, и в волнении застыла на месте, не смея шелохнуться. Рядом со мной, по левую сторону, видела высокую мужскую фигуру. Мы стояли возле алтаря, представлявший собой мраморный постамент, вершину которого украшал темный полированный священный камень. Жрец, вставший напротив нас, стал зачитывать свадебные обеты. Его зычный голос эхом отражался от стен храма, и я кожей почувствовала, разливавшуюся из его голоса магию, призванную скрепить наш союз, пока смерть не разлучит нас. Настал черед наших клятв. Я положила ладонь на прохладную гладкую поверхность священного камня и почувствовала, как другая ладонь, широкая и горячая накрыла мою руку. Я машинально повторяла брачные обеты, провозглашаемые жрецом, прислушиваясь к низкому, с хрипотцой, мужскому голосу, вторящему вслед за мной. Камень, вбирая в себя тепло наших ладоней, завибрировал. Мне показалось, что пальцы проваливаются в глубину камня, сливаясь с другой рукой, крепко зажавшую мою ладонь. Миг и наваждение исчезло. Послышался голос жреца, объявивший наш союз освященным. Отныне мы муж и жена. И никакой разрыв брачного договора не сможет этого изменить.
Меня взяли за руку, и повели по проходу, вдоль вереницы присутствующих на торжестве гостей. Я слышала несущиеся мне в след поздравления и подумала, есть ли в этом хоре голосов голос Коула, выкрикивающий нам в след пожелания долгой и счастливой жизни.
«Что дальше?» - Испугано стучало мое сердце. Мужчина, ведший меня за руку, шел быстрыми шагами, и я едва поспевала за ним. Мы поднялись по лестнице и прошли по длинному коридору пока не остановились у крепкой дубовой двери. Мужчина распахнул передо мной дверь, и я нерешительно сделала шаг вперед, остановившись, как только пересекла порог комнаты. Мужчина взял меня за руку и провел в глубь, остановившись возле окна, наполовину прикрытого плотными шторами.
- Это мои комнаты, с этого дня они и твои тоже, - мужчина на мгновение замешкался и добавил приглушенным голосом, – жена.
- Я хочу снять вуаль, – тихонько произнесла я, вцепившись в концы накидки.
- Конечно, я тебе помогу, сейчас ты увидишь меня и все, что тебя окружает.
Я почувствовала, как вуаль соскользнула с моей головы. Обвела глазами окружающую меня обстановку, все еще находясь в некотором оцепенении, не позволяющем почувствовать себя непринужденно. Мужчина стоял позади меня, и я чувствовала его горячее дыхание на своей шее. Показалось, что он слегка наклонился, повел носом, словно впитывая мой аромат. Комната, в которой я оказалась, была достаточно просторная с двумя арочными окнами. Стены покрывали гобелены темно-зеленых оттенков с незатейливым цветочным орнаментом. Мягкие кресла, обитые коричневой тканью, камин напротив. Между окон высокий книжный шкаф. Мягкий ковер под ногами. Полураскрытая дверь ведущая, как я предполагаю, в спальню.
- Ты можешь здесь обустроить все по собственному вкусу, – услышала я голос позади себя.
- Мне все нравится, – произнесла я, ничуть не покривив душой. В комнате действительно было уютно, хотя, возможно, несколько сумрачно.
- Теперь я хочу увидеть тебя, – мой голос прозвучал от волнения сипло, и я с силой сжала нервно подрагивающие пальцы. Глубоко вздохнув, развернулась, почувствовав, как мужчина сделал шаг назад, отдалившись от меня.
Я взглянула на него. На человека, волею судьбы ставшим мне мужем. Сначала мне показалось, что передо мной стоит Коул, но мужчина сделал шаг ко мне, словно выходя из тени и я поняла, как жестоко ошиблась. Темные, чуть вьющиеся волосы, длиннее чем у Коула, карие глаза смотрят жестко, вызывающе. Черты лица более грубые, резкие, будто высечены неумелым скульптором. Он и Коул, словно две противоположности, летний день против зимней ночи. Возможно что-то промелькнуло в моем лице, нет, не отвращение, скорее разочарование, но мужчина отступил назад и тень опять скрыла его облик.
- Сейчас придет горничная, поможет тебе переодеться к ужину. – Брендон указал рукой на приоткрытую дверь, – там твоя спальня.
- А ты…, - я запнулась, покосившись на дверь, ведущую в спальню.
- Моя в противоположной стороне. – Брендон указал на закрытую дверь за его спиной, на которую я изначально не обратила внимание. Я кивнула головой, в знак согласия и, глубоко вздохнув, задала мучившие меня вопросы:
- Почему ты взял меня в жены? Ты же знаешь, что я была невестой твоего брата?
- Почему? – мужчина пристально посмотрел мне в глаза, словно я должна была что-то понять, почувствовать…
-Скоро ты все узнаешь, – коротко бросил Брендон, продолжая сверлить меня нечитаемым взглядом.
В дверь постучали и в комнату заглянула моя горничная Бэтти.
-Извините, госпожа, – чуть заикаясь, произнесла она, – могу я войти и помочь вам переодеться?
- Да, конечно. – С готовностью откликнулась я, поняв, что рада появлению Бэтти. Общество Брендона тяготило меня, мне было не по себе от его присутствия, пристального, изучающего взгляда.
Я вошла в свою спальню в спокойных голубых тонах, широкой кроватью с темно-синим набивным покрывалом. Туалетный столик возле высокого окна, в которое приветливо мне машет зеленой веткой раскидистое дерево, пара кресел и незаметные дверцы в гардеробную, в которой уже развешана моя одежда.
Служанка помогла мне снять свадебное платье, и я переоделась в более удобный наряд, легкое платье кремового оттенка с открытыми плечами.
Брендон ждал меня в нашей гостиной в застегнутой наглухо белоснежной рубашке, черных брюках и удлиненном фраке. Галантно подал мне руку.
Праздничный ужин проходил в столовой, в узком семейном кругу, на котором, впрочем, присутствовал и Анри Гилай. Коула на свадьбе не было и леди Луиза вскользь заметила, что ее второй сын сейчас находится в столице, и неотложные дела не позволяют ему присутствовать на торжестве. Но ведь так для всех и лучше, не правда ли?
Брендон большую часть вечера молчал, вяло ковыряясь в тарелке, слегка пригубив вино. Впрочем, здесь я с ним была солидарна. В этот значимый для нас день мы менее всего походили на счастливых новобрачных. Когда ужин подошел к своему завершению, и мы встали из-за стола, леди Луиза пожелала всем счастливой ночи. При этом она так выразительно посмотрела на меня, что я почувствовала, как подгибаются колени и ноги не в состоянии сделать ни шага.
Впрочем, Брендон сопроводил меня, назад, в наши общие покои, аккуратно, но крепко, придерживая за локоток. В комнате нас ждал стол, сервированный легкими закусками – фрукты и сладости, а ко всему этому бутылка золотистого вина.
- Я заметил, ты почти не ужинала, – мягко произнес Брендон, усаживая меня в кресло рядом со столиком, – перекуси, если хочешь, можем выпить вина. Оно местное, с наших лучших виноградников. Этот сорт поставляется к столу короля, и мы обычно его пьем только по особым случаям.
Брендон налил в бокал вино и протянул мне. Я ухватилась за тонкую ножку и слегка принюхалась, поднеся бокал к носу. Вино издавало чудесный аромат, источаемый от нагретых на солнце фруктов, с легкой цветочной ноткой. Брендон налил вино в свой бокал, и мы одновременно отпили напиток.
- Очень вкусно, – оценила я вино, сделав несколько глотков, поставив практически пустой бокал на столик, – а теперь ты расскажешь мне, почему женился на мне?
-Да, нужно, что бы ты все знала. – Брендон отвернулся от меня, уставившись на огонь, едва тлевший в камине. Продолжил, с хрипотцой в голосе, медленно, словно выдавливая из себя слова:
- Я и Коул близнецы, рожденные в один день, но при этом между нами лежит огромная пропасть. Неизвестно, почему боги подшутили над нами, вложив в чрево нашей матери душу оборотня, разделив ее на две половины. Коул родился человеком, мне же досталась шкура волка.
- Что, я не понимаю? Оборотни исчезли несколько десятилетий назад, их истребили. Если и бывают случаи рождения таких детей, то им не дают права на жизнь.
- Ошибаешься, если у тебя есть деньги и влияние, то можно купить и жизнь неугодного для общества ребенка.
- Такого не может быть. – Я закусила губу, отрицательно покачав головой, – не хочу ничего знать, я не верю, ты разыгрываешь меня…
Брендон молча поднялся с кресла и стал расстегивать рубашку.
- Что ты делаешь? – Я вжалась в кресло, почувствовав, как жалобно звучит мой голос,– только не подходи ко мне.
Брендон стащил с себя рубашку повернувшись ко мне так, чтобы огонь освещал его фигуру. Я замерла, разглядывая его тело, сплошь покрытое жесткими черными волосами, скрывавшими мощный торс с развитой мускулатурой. Руки бугрились железными мышцами, таящими в себе силу, способную, крушить и убивать.
- Зачем я тебе? – я отвела взгляд от его фигуры, стараясь не смотреть в его сторону, не пересекаться взглядом. Несомненно, рядом со мною зверь, жестокий и опасный. Мне не вырваться, не убежать.
- Оборотню нужна пара, женщина, рядом с которой он не забудет, что рожден человеком, не даст окончательно превратится в волка. Мне нужна ты.
- Почему именно я?
- Ты моя пара, моя истинная, как говорили в древности. Я почувствовал это по запаху твоих волос. Коул привез твой локон, носил с собой, завернутый в платок, наполненный твоим ароматом, я не мог не почувствовать.
- Поэтому Коул отказался от меня? Просто потому, что ты решил, что я твоя пара? – воскликнула я, утопая в заполонивших мое сердце чувствах злости и возмущения, – если бы я не дала ему тот локон, то сейчас бы выходила замуж за него.
- Это ничего не меняет, мы все равно бы встретились. Я не смог бы жить с мыслью, что моя пара принадлежит другому. Ты не понимаешь, что значит встретить свою истинную. Это сводит с ума, для одного из нас это закончилось бы очень плохо.
- Ты смог бы причинить боль Коулу? – изумилась я, ткнув в Брендона пальцем, – ты чудовище, неудивительно, что вас веками истребляли.
Брендон замер, разглядывая меня, жесткий взгляд, казалось, проникал в самую душу. Слышала, оборотни могут считывать чужие эмоции, поэтому постаралась взять себя в руки и успокоиться, но нахлынувшую неприязнь скрыть не получалось. Брендон подхватил с пола рубашку и начал одеваться.
- Я бы никогда не причинил боль Коулу. – Произнес он глухим, хриплым голосом.
- А мне? Ты сможешь причинить боль мне? – Я с вызовом посмотрела на Брендона, сцепив руки, стараясь подавить охватившую меня дрожь.
- Истинная бесценна, за нее отдают жизнь. – Брендон упрямо сжал губы, стоя передо, словно ожидая приговора.
- А если я не хочу быть твоей парой, не хочу быть женой оборотня! Сама мысль о том, чтобы лечь с тобой в постель вызывает у меня ужас.
- В древних писаниях говорится, что истинная отвечает на чувства оборотня. После консумации брака у нее возникает чувство любви и принятие своего истиного.
- Крнсумации брака не будет! – Я вскочила с кресла, выплевывая слова звенящим от напряжения голосом, – я запрещаю тебе приближаться ко мне. Я лучше выпрыгну в окно, сделаю с собой что-нибудь, но не дам тебе прикоснуться к себе. Я ненавижу тебя, ты чудовище.
Я задохнулась, от нахлынувших на меня эмоций. Брендон смотрел на меня, холодно и отстраненно, все эмоции схлынули с его лица, превратив в неподвижную маску.
- Я не трону тебя, – сказал он тихо, – можешь спокойно спать в своей спальне.
Брендон ушел, я осталась в одиночестве.
Прежде чем лечь в постель я закрыла дверь спальни на щеколду, а после, подумав, пододвинула в притык к двери массивное кресло. Подошла к окну, выглянув в него и убедившись, что оно находится достаточно высоко, что бы ко мне могли проникнуть, я, быстренько переодевшись, легла в постель.
В столовой Коула, к моему огорчению и облегчению, не оказалось, как и моего таинственного жениха, вернее уже мужа, Брендона, только чета де Лоури – леди Луиза и сэр Генри.
Огромный стол был сервирован на троих - узкий семейный круг. Мне даже польстило ненавязчивое внимание родителей моего мужа. Между переменами изысканных блюд меня расспросили, как я перенесла дорогу и что мне понравилось и запомнилось в путешествии. Леди Луиза сказала, что мне нужно непременно совершить конную прогулку по окрестностям имения, увидеть своими глазами красоту окружающей природы. Я согласно кивала, как болванчик, перекатывая на языке так и не сорвавшийся вопрос о Коуле. На завтра была назначена церемония в храме.
- Надо отдать дань богам, – заключила леди Луиза, – церемония будет закрытая, только для своих, но в местных деревушках разнесут угощения во славу жениха и невесты.
Я согласно кивнула. Мне было уже все равно, сколько на церемонии будет присутствовать народу. Хотелось, чтобы все быстрей закончилось.
Глава 4
Передо мной, сияя белизной и искрясь перламутровой россыпью жемчужин, лежало свадебное платье, а я все не решалась его одеть. Горничная, молодая женщина по имени Бетти, ждала моего распоряжения, покорно застыв передо мной, не решаясь притронуться без моего разрешения к свадебному платью. Меня вывел из задумчивости ее взгляд, полный нетерпения и непонимания, а еще легкое покашливание, словно привлекающее к себе внимание.
- Вы готовы, госпожа, можно…, - Бэтти указала рукой на платье.
- Да, я готова, – вздохнув, ответила я, в душе готовая сбежать из этой комнаты. Вот только идти мне не куда.
Платье необыкновенно мне шло, подчеркивая хрупкую фигуру, красиво облегая грудь. Я всегда критично относилась к этой части своего тела, мое вечное переживание, что у меня недостаточно пышные формы, не позволяющие на моей фигуре задержать мужской взгляд. Мои густые светлые волосы были собраны в высокую прическу, оставив свободно несколько прядей виться по плечам. Волосы, мое главное богатство. Более ничем я себе особенно не нравилась. Мамины серые глаза, прямой нос, небольшие губы, подбородок, пожалуй, тяжеловат, как у отца, но с собранными вверх волосами не бросался в глаза. Я даже сегодня себе нравилась.
- Вы красавица, – всплеснула руками Бэтти.
- Сегодня, пожалуй,… – ухмыльнулась я своему отражению. Надеюсь, что жених оценит, и Коул…, если будет среди присутствующих.
За мной зашел поверенный Анри Гилай, сказал, что ему оказана честь отвести меня в храм. Я не возражала, он был единственный, кто мог подойти для этой роли. Не Коул же, хотя было бы забавно.
- Пойдемте, не будем медлить, – протянула я Анри руку и взяв его под крепкий локоток не спешено последовала к храму.
Перед выходом из комнаты мне на голову накинули вуаль, достаточно плотную, чтобы отчетливо не видеть лица окружающих и я, опустив взгляд, смотрю под ноги, пока Анри ведет меня к храму. Путь достаточно короткий. Храм пристроен к особняку, стоит только спуститься вниз по лестничному пролету и пересечь переход в правое крыло, и вот мы на месте. Под ногами каменные, плотно пригнанные друг к другу плиты, восковой запах свечей, торжественная тишина вокруг. Я чувствую позади себя присутствие людей, легкий невнятный шепот, тусклый свет из высоких витражных окон. Приподняв голову, вижу тусклый перелив разноцветных стекол, через которые в храм проникают лучи солнечного света.
Мы остановились. Я отпустила руку Анри, и в волнении застыла на месте, не смея шелохнуться. Рядом со мной, по левую сторону, видела высокую мужскую фигуру. Мы стояли возле алтаря, представлявший собой мраморный постамент, вершину которого украшал темный полированный священный камень. Жрец, вставший напротив нас, стал зачитывать свадебные обеты. Его зычный голос эхом отражался от стен храма, и я кожей почувствовала, разливавшуюся из его голоса магию, призванную скрепить наш союз, пока смерть не разлучит нас. Настал черед наших клятв. Я положила ладонь на прохладную гладкую поверхность священного камня и почувствовала, как другая ладонь, широкая и горячая накрыла мою руку. Я машинально повторяла брачные обеты, провозглашаемые жрецом, прислушиваясь к низкому, с хрипотцой, мужскому голосу, вторящему вслед за мной. Камень, вбирая в себя тепло наших ладоней, завибрировал. Мне показалось, что пальцы проваливаются в глубину камня, сливаясь с другой рукой, крепко зажавшую мою ладонь. Миг и наваждение исчезло. Послышался голос жреца, объявивший наш союз освященным. Отныне мы муж и жена. И никакой разрыв брачного договора не сможет этого изменить.
Меня взяли за руку, и повели по проходу, вдоль вереницы присутствующих на торжестве гостей. Я слышала несущиеся мне в след поздравления и подумала, есть ли в этом хоре голосов голос Коула, выкрикивающий нам в след пожелания долгой и счастливой жизни.
«Что дальше?» - Испугано стучало мое сердце. Мужчина, ведший меня за руку, шел быстрыми шагами, и я едва поспевала за ним. Мы поднялись по лестнице и прошли по длинному коридору пока не остановились у крепкой дубовой двери. Мужчина распахнул передо мной дверь, и я нерешительно сделала шаг вперед, остановившись, как только пересекла порог комнаты. Мужчина взял меня за руку и провел в глубь, остановившись возле окна, наполовину прикрытого плотными шторами.
- Это мои комнаты, с этого дня они и твои тоже, - мужчина на мгновение замешкался и добавил приглушенным голосом, – жена.
- Я хочу снять вуаль, – тихонько произнесла я, вцепившись в концы накидки.
- Конечно, я тебе помогу, сейчас ты увидишь меня и все, что тебя окружает.
Я почувствовала, как вуаль соскользнула с моей головы. Обвела глазами окружающую меня обстановку, все еще находясь в некотором оцепенении, не позволяющем почувствовать себя непринужденно. Мужчина стоял позади меня, и я чувствовала его горячее дыхание на своей шее. Показалось, что он слегка наклонился, повел носом, словно впитывая мой аромат. Комната, в которой я оказалась, была достаточно просторная с двумя арочными окнами. Стены покрывали гобелены темно-зеленых оттенков с незатейливым цветочным орнаментом. Мягкие кресла, обитые коричневой тканью, камин напротив. Между окон высокий книжный шкаф. Мягкий ковер под ногами. Полураскрытая дверь ведущая, как я предполагаю, в спальню.
- Ты можешь здесь обустроить все по собственному вкусу, – услышала я голос позади себя.
- Мне все нравится, – произнесла я, ничуть не покривив душой. В комнате действительно было уютно, хотя, возможно, несколько сумрачно.
- Теперь я хочу увидеть тебя, – мой голос прозвучал от волнения сипло, и я с силой сжала нервно подрагивающие пальцы. Глубоко вздохнув, развернулась, почувствовав, как мужчина сделал шаг назад, отдалившись от меня.
Я взглянула на него. На человека, волею судьбы ставшим мне мужем. Сначала мне показалось, что передо мной стоит Коул, но мужчина сделал шаг ко мне, словно выходя из тени и я поняла, как жестоко ошиблась. Темные, чуть вьющиеся волосы, длиннее чем у Коула, карие глаза смотрят жестко, вызывающе. Черты лица более грубые, резкие, будто высечены неумелым скульптором. Он и Коул, словно две противоположности, летний день против зимней ночи. Возможно что-то промелькнуло в моем лице, нет, не отвращение, скорее разочарование, но мужчина отступил назад и тень опять скрыла его облик.
- Сейчас придет горничная, поможет тебе переодеться к ужину. – Брендон указал рукой на приоткрытую дверь, – там твоя спальня.
- А ты…, - я запнулась, покосившись на дверь, ведущую в спальню.
- Моя в противоположной стороне. – Брендон указал на закрытую дверь за его спиной, на которую я изначально не обратила внимание. Я кивнула головой, в знак согласия и, глубоко вздохнув, задала мучившие меня вопросы:
- Почему ты взял меня в жены? Ты же знаешь, что я была невестой твоего брата?
- Почему? – мужчина пристально посмотрел мне в глаза, словно я должна была что-то понять, почувствовать…
-Скоро ты все узнаешь, – коротко бросил Брендон, продолжая сверлить меня нечитаемым взглядом.
В дверь постучали и в комнату заглянула моя горничная Бэтти.
-Извините, госпожа, – чуть заикаясь, произнесла она, – могу я войти и помочь вам переодеться?
- Да, конечно. – С готовностью откликнулась я, поняв, что рада появлению Бэтти. Общество Брендона тяготило меня, мне было не по себе от его присутствия, пристального, изучающего взгляда.
Я вошла в свою спальню в спокойных голубых тонах, широкой кроватью с темно-синим набивным покрывалом. Туалетный столик возле высокого окна, в которое приветливо мне машет зеленой веткой раскидистое дерево, пара кресел и незаметные дверцы в гардеробную, в которой уже развешана моя одежда.
Служанка помогла мне снять свадебное платье, и я переоделась в более удобный наряд, легкое платье кремового оттенка с открытыми плечами.
Брендон ждал меня в нашей гостиной в застегнутой наглухо белоснежной рубашке, черных брюках и удлиненном фраке. Галантно подал мне руку.
Праздничный ужин проходил в столовой, в узком семейном кругу, на котором, впрочем, присутствовал и Анри Гилай. Коула на свадьбе не было и леди Луиза вскользь заметила, что ее второй сын сейчас находится в столице, и неотложные дела не позволяют ему присутствовать на торжестве. Но ведь так для всех и лучше, не правда ли?
Брендон большую часть вечера молчал, вяло ковыряясь в тарелке, слегка пригубив вино. Впрочем, здесь я с ним была солидарна. В этот значимый для нас день мы менее всего походили на счастливых новобрачных. Когда ужин подошел к своему завершению, и мы встали из-за стола, леди Луиза пожелала всем счастливой ночи. При этом она так выразительно посмотрела на меня, что я почувствовала, как подгибаются колени и ноги не в состоянии сделать ни шага.
Впрочем, Брендон сопроводил меня, назад, в наши общие покои, аккуратно, но крепко, придерживая за локоток. В комнате нас ждал стол, сервированный легкими закусками – фрукты и сладости, а ко всему этому бутылка золотистого вина.
- Я заметил, ты почти не ужинала, – мягко произнес Брендон, усаживая меня в кресло рядом со столиком, – перекуси, если хочешь, можем выпить вина. Оно местное, с наших лучших виноградников. Этот сорт поставляется к столу короля, и мы обычно его пьем только по особым случаям.
Брендон налил в бокал вино и протянул мне. Я ухватилась за тонкую ножку и слегка принюхалась, поднеся бокал к носу. Вино издавало чудесный аромат, источаемый от нагретых на солнце фруктов, с легкой цветочной ноткой. Брендон налил вино в свой бокал, и мы одновременно отпили напиток.
- Очень вкусно, – оценила я вино, сделав несколько глотков, поставив практически пустой бокал на столик, – а теперь ты расскажешь мне, почему женился на мне?
-Да, нужно, что бы ты все знала. – Брендон отвернулся от меня, уставившись на огонь, едва тлевший в камине. Продолжил, с хрипотцой в голосе, медленно, словно выдавливая из себя слова:
- Я и Коул близнецы, рожденные в один день, но при этом между нами лежит огромная пропасть. Неизвестно, почему боги подшутили над нами, вложив в чрево нашей матери душу оборотня, разделив ее на две половины. Коул родился человеком, мне же досталась шкура волка.
- Что, я не понимаю? Оборотни исчезли несколько десятилетий назад, их истребили. Если и бывают случаи рождения таких детей, то им не дают права на жизнь.
- Ошибаешься, если у тебя есть деньги и влияние, то можно купить и жизнь неугодного для общества ребенка.
- Такого не может быть. – Я закусила губу, отрицательно покачав головой, – не хочу ничего знать, я не верю, ты разыгрываешь меня…
Брендон молча поднялся с кресла и стал расстегивать рубашку.
- Что ты делаешь? – Я вжалась в кресло, почувствовав, как жалобно звучит мой голос,– только не подходи ко мне.
Брендон стащил с себя рубашку повернувшись ко мне так, чтобы огонь освещал его фигуру. Я замерла, разглядывая его тело, сплошь покрытое жесткими черными волосами, скрывавшими мощный торс с развитой мускулатурой. Руки бугрились железными мышцами, таящими в себе силу, способную, крушить и убивать.
- Зачем я тебе? – я отвела взгляд от его фигуры, стараясь не смотреть в его сторону, не пересекаться взглядом. Несомненно, рядом со мною зверь, жестокий и опасный. Мне не вырваться, не убежать.
- Оборотню нужна пара, женщина, рядом с которой он не забудет, что рожден человеком, не даст окончательно превратится в волка. Мне нужна ты.
- Почему именно я?
- Ты моя пара, моя истинная, как говорили в древности. Я почувствовал это по запаху твоих волос. Коул привез твой локон, носил с собой, завернутый в платок, наполненный твоим ароматом, я не мог не почувствовать.
- Поэтому Коул отказался от меня? Просто потому, что ты решил, что я твоя пара? – воскликнула я, утопая в заполонивших мое сердце чувствах злости и возмущения, – если бы я не дала ему тот локон, то сейчас бы выходила замуж за него.
- Это ничего не меняет, мы все равно бы встретились. Я не смог бы жить с мыслью, что моя пара принадлежит другому. Ты не понимаешь, что значит встретить свою истинную. Это сводит с ума, для одного из нас это закончилось бы очень плохо.
- Ты смог бы причинить боль Коулу? – изумилась я, ткнув в Брендона пальцем, – ты чудовище, неудивительно, что вас веками истребляли.
Брендон замер, разглядывая меня, жесткий взгляд, казалось, проникал в самую душу. Слышала, оборотни могут считывать чужие эмоции, поэтому постаралась взять себя в руки и успокоиться, но нахлынувшую неприязнь скрыть не получалось. Брендон подхватил с пола рубашку и начал одеваться.
- Я бы никогда не причинил боль Коулу. – Произнес он глухим, хриплым голосом.
- А мне? Ты сможешь причинить боль мне? – Я с вызовом посмотрела на Брендона, сцепив руки, стараясь подавить охватившую меня дрожь.
- Истинная бесценна, за нее отдают жизнь. – Брендон упрямо сжал губы, стоя передо, словно ожидая приговора.
- А если я не хочу быть твоей парой, не хочу быть женой оборотня! Сама мысль о том, чтобы лечь с тобой в постель вызывает у меня ужас.
- В древних писаниях говорится, что истинная отвечает на чувства оборотня. После консумации брака у нее возникает чувство любви и принятие своего истиного.
- Крнсумации брака не будет! – Я вскочила с кресла, выплевывая слова звенящим от напряжения голосом, – я запрещаю тебе приближаться ко мне. Я лучше выпрыгну в окно, сделаю с собой что-нибудь, но не дам тебе прикоснуться к себе. Я ненавижу тебя, ты чудовище.
Я задохнулась, от нахлынувших на меня эмоций. Брендон смотрел на меня, холодно и отстраненно, все эмоции схлынули с его лица, превратив в неподвижную маску.
- Я не трону тебя, – сказал он тихо, – можешь спокойно спать в своей спальне.
Брендон ушел, я осталась в одиночестве.
Глава 5
Прежде чем лечь в постель я закрыла дверь спальни на щеколду, а после, подумав, пододвинула в притык к двери массивное кресло. Подошла к окну, выглянув в него и убедившись, что оно находится достаточно высоко, что бы ко мне могли проникнуть, я, быстренько переодевшись, легла в постель.
