Начал писаться 28.05.2017
В.А.М.С. (военная академия межгалактического союза)
«Этот сон мне снится уже год, не давая покоя. Мужчина в странной форме, холодный взгляд, поджатые в недовольстве губы... Кто он и почему снится мне? Он пугает. Каждый день одно и тоже: я просыпаюсь в тот момент, когда его рука тянется ко мне. Но сегодня, именно в сегодняшнем сне, что-то изменилось, точнее, не что-то, а кардинально все.
Горячие руки нежно прикасаются ко мне, поглаживают поясницу, будто спрашивая разрешения на более активные действия. Тело живет своей жизнью, отвечая на ласку, выгибается, моля не останавливаться. С губ срывается стон наслаждения. Мужчина спускает бретели моего шелкового пеньюара и прижимается губами к шее. Там, где его язык прикасается к коже, оставляя влажный след, все воспламеняется. В венах с каждым мгновением все быстрее циркулирует кровь. Я не контролирую себя, мои руки хватаются за обнаженные плечи мужчины, как утопающий хватается за соломинку, считая, что в ней его спасение. Ногти врезаются в его кожу, от чего по его телу пробегают мурашки.
Утробный рык животного срывается с его губ. Ласки претерпевают изменений, вся прежняя нежность превращается в сжигающую страсть.
Ткань моего пеньюара с треском рвется под натиском нетерпеливых рук мужчины. В его глазах неподдельное вожделение, в них больше нет холода, только жажда, которую могу утолить лишь я. Тянусь к нему, изнывая от нетерпения, уже влажная и готовая принять мужчину целиком. Он отстраняется, и на его лице возникает хищная улыбка.
- Скажи, что хочешь меня.
Неловкость и смущение отражаются на моем лице, щеки опаляет жар.
- Я хочу услышать, что ты хочешь только меня.
Я закусываю нижнюю губку и отвожу взгляд, сказать такое, значит признать, что по их законам я принадлежу ему, и назад дороги для меня не будет.
- Скажи! – приказывает мужчина, проявляя настойчивость.
- Я…
Мой голос меня не слушается, я не могу, не могу отдаться в его власть, я не готова.
Голова опускается, не хочу видеть, как его лицо искажает недовольство. В душе царит хаос. Чувства пребывают в беспорядке. Не хочу его потерять, но и не готова к шагу, который навсегда определит мою судьбу.
Поднимаю на миг голову и вижу, что в его глазах нет недовольства, в них застыла обида и боль. Мужчина качает головой и отворачивается, резко поднимаясь. Хочу задержать его. Моя рука поднимается, но застывает, не дотянувшись до него. Пытаюсь подняться, но будто прирастаю к месту.
- Что же, тогда ничто не имеет смысла, я не хочу ждать всю жизнь, пока ты решишься, перестанешь быть трусихой. Завтра я подам прошение о переводе. Прощай, девочка.
Слезы наворачиваются на глаза, но слова «не уходи!» застывают на языке, так и оставшись не произнесенными».
Вскочив в кровати, девушка резко открыла заплаканные глаза и осмотрелась. Родная комната, родные стены, но холод и боль из души не так легко вытеснить. Способность видеть то, что другим не дано, мое проклятие с раннего детства, которое никогда не снять, дар, приносящий лишь проблемы своей хозяйке. Он всегда идет по жизни рядом с ней, не отставая ни на шаг. Холодный пот тонким ручейком сбежал по шее девушки, она тяжело дышала, пытаясь осознать, что сон остался сном и не чем более.
- Да, Дея, тут уже психиатр нужен и лечение в закрытом заведении, ну или мужик. Долгое воздержание до добра не доводит.
Свесив ноги с кровати и стараясь не дотронуться до холодного пола, девушка взглядом искала свои тапки, всматриваясь в темноту. Еще одной странной ее способностью являлось хорошее ночное зрение. Поиски были не долгими, тапки нашлись практически сразу. Глубоко вздохнув, Мидея обулась и поднялась, чтобы включить свет в своей комнате.
Приглушенное желтое освещение охватило небольшое пространство комнаты военного общежития. Глубоко вздохнув, девушка потерла переносицу и присела на старый деревянный поцарапанный стул, откинувшись на его спинку.
- Опять эти сны, ждать остается совсем недолго… - прошептала девушка, задумавшись и теребя край ночной рубашки. – Что-то грядет, а самое обидное, что я ничего не могу изменить, как бы ни старалась.
«Первый вещий сон мне приснился в семь лет, он был о том, что мой отец погибнет в автокатастрофе. В тот день я проснулась с криком и в слезах. На все вопросы матери и отца я отвечала, что папа сегодня умрет. Моим словам в тот день не придали значения, но, на всякий случай, мама решила свозить меня к детскому психологу. С того дня я стала там частым гостем. Папа погиб, но не в тот же день, а ровно через год. Весь год мне постоянно снилась его смерть, и каждое утро я подрывалась с постели в холодном поту. С помощью Эдуарда Петровича, моего психолога, мне удалось свыкнуться с тем, что эти сны - просто мои кошмары, и реальностью они не станут. Я пила таблетки, от которых меня полдня тошнило, и самое ужасное, они мне никогда не помогали. Матери об этом говорить побоялась, и чтобы она не слышала моего ночного крика, ложась спать, утыкалась носом в подушку. Интересно, как только не задохнулась. И вот спустя год, в день, когда я первый раз проснулась с криком о смерти отца, по городскому телефону нам позвонили и сообщили об аварии. Мать, выслушав звонившего, выронила трубку из рук, а увидев меня, выглядывающую из-за угла, захохотала. Так страшно мне еще никогда не было. С того самого дня вся моя жизнь пошла наперекосяк. Стоило сну сбыться, как на следующую ночь приснился очередной шедевр. На этот раз сон был о матери, сидящей посреди пиктограммы, только потом я узнала, что это, но тогда мне казалось, что это волшебный светящийся круг. Зажжённые свечи придавали ему волшебства, мама казалась ангелом в белом воздушном одеянии, и я восхищалась ее красотой. Зря, нужно было готовиться к худшему, но разве семилетнему ребенку понять, что такое секта? Я не понимала, и до сих пор корю себя за то, что вовремя не обратилась ни к кому за помощью. Может быть, все сложилось бы иначе. Со смертью отца мама стала вести себя странным образом, я для нее будто перестала существовать. Тогда казалось, что она просто устала, и ей нужно было время. Я старалась ее не обременять собой. Однажды, это было где-то через неделю после смерти отца, я решила приготовить ей ужин, чтобы хоть как-то порадовать дорогого мне человека. Даже не умеючи, я, закатав рукава, принялась за работу. Усердия мне было не занимать, и, спустя час проб и ошибок, у меня, наконец-то, получился омлет, который я, воодушевленная, понесла в спальню к маме. Там она вечно скрывалась от боли. Войдя внутрь, я позвала ее, а она оттолкнула меня и разбила тарелку с приготовленной едой.
Впервые я испытала настоящую обиду. Слезы душили, и я не могла их удержать, за что получила звонкую пощечину.
- Это все из-за тебя, он мертв из-за тебя, видеть тебя не могу! – закричала она и вытолкала меня из комнаты.
Больше я не пыталась делать ей что-то приятное, с каждым днем я все больше замыкалась в себе. С каждым днем мы все больше и больше отдалялись друг от друга. Спустя год она впервые не пришла домой ночевать, я переживала, но ждала, ждала ее возвращения. Не дождалась, спустя четверо суток за мной пришли органы опеки и сообщили, о том, что мать написала отказ от меня.
В такое ребенку было сложно поверить, я умоляла отвезти меня к маме, но, увы, моим просьбам не вняли. Оказавшись в приюте, я стала отшельницей среди детей моего возраста. Меня гнобили, дергали и пинали, пока терпение мое не лопнуло, и я не начала давать сдачи. В последствии физрук разглядел во мне талант спортсмена, и начались усердные тренировки, которые в дальнейшем определили мою судьбу. Сны же так и не прекращались, но я научилась не реагировать на них так, как раньше. В день совершеннолетия я нашла свою мать. Оказалось, что она стала ярой сектанткой, которая даже и не вспомнила меня. В тот день я все для себя решила: «Буду одна, тогда сделать так больно мне уже не смогут».
Над выбором профессии я даже не задумывалась, решив стать пилотом военного истребителя, как и мой покойный дед по отцовской линии. Нормативы, благодаря спорту, я с легкостью сдала, да и за остальным дело не стало, ведь я никогда не была глупой и училась на отлично. В общем, сейчас я выучилась, за моей спиной не один полет. Начальство считает, что если бы не моя замкнутость и странность поведения, я бы сделала выдающуюся карьеру. Но, увы, я ничего не могу изменить, сны не прекращаются, и раз за разом я вижу чью-то смерть или грозящие неприятности. После энных попыток что-либо изменить, я отчаялась, и теперь попросту плыву по течению говоря себе, что изменить предначертанное невозможно.
Сегодня последняя ночь со сном о незнакомце, ровно год прошел, теперь остается только ждать и надеяться, что, возможно, хоть в этот раз все обойдется…».
Галактика Аркейл
Галактический комиссариат
Звезда Нурас планета Энрес 2
«Собрав необходимые документы и обойдя всех врачей, я застыл у дверей Галактического комиссариата. Бывший военный, ветеран войны с ургами с планеты Цинь, кавалер различных орденов и наград, теперь стою и ожидаю решения своей дальнейшей участи.
Ещё совсем недавно, полгода назад, я командовал боевым крейсером класса "Вайс" и считался грозой всех пиратов в Драо секторе нашей Галактики. Но во время очередной стычки мой корабль получил пробоину, и экипажу пришлось покинуть его на спасательных шлюпках. Сам я был серьезно ранен. Планетка, на которой мы высадились, оказалась довольно отсталой, цивилизация на ней ещё не вышла из каменного века, а нам, как представителям Галактического союза, строго настрого запрещалось внедрять прогресс. Мне пришлось несколько месяцев провести в шалаше одного из местных шаманов, который почему-то принял нас за богов.
Когда прибыли спасатели, у меня уже вовсю прогрессировало заражение крови, и только моя хваленая регенерация не давала мне сдохнуть. Следующие недели я отлеживался в военном госпитале, восстанавливаясь и приходя в себя.
И вот два дня назад мне пришло письмо из комиссариата с приказом явиться в главное Адмиралтейство хоменов.
Хомены - это наши изначальные предки, давшие начало разумной жизни по всей Галактике. Когда мои соотечественники вышли в космос, они удивились, встретив там существ, подобных себе. На сегодняшний день известно более сорока обитаемых планет и установлено около десятка разумных рас с одним общим предком.
Я принадлежу к расе лугаран, перевертышей, имеющих вторую, звериную ипостась. Моя родная планета Лугейр, давно же я на ней не был. Сначала по долгу службы, потом из-за реабилитации в военном госпитале не мог отлучиться и навестить родных.
- Капитан Синай Адлер, прошу, проходите... - ожил динамик, и дверь комиссариата открылась, отъехав в сторону.
Через минуту я уже стоял под перекрёстными взглядами военной комиссии.
- Мы рассмотрели ваш послужной список и медицинскую карту и вынуждены отказать в дальнейшем несении боевой службы, - произнес глава комиссии, старый штабной офицер, просматривая мои документы. - Единственный вариант, который мы можем предложить, это оставить вас в составе запасных. В этом случае вас призовут на службу при наступлении военных действий.
- Быть в роли запасного? Я же столько времени отдал службе, разве нельзя найти какую-нибудь альтернативу? Я полностью восстановился, об этом говорится в моей медицинской карте.
- Простите, капитан, но вам пора бы подумать о личной жизни, создать семью, например. Служба - дело молодых... - по мере того, как глава комиссии говорил все это, я начинал закипать.
Столько времени служить, участвовать в различных боевых действиях, пройти пятилетнюю войну с ургами, курировать операции по уничтожению террористических групп, урегулировать военные конфликты между разными расами хоменов, а теперь они просто выкидывают меня, как ненужную вещь...
- Я понял вас, честь имею... - развернувшись на сто восемьдесят градусов, собрался выйти.
В этот момент в помещение вошел крупный мужчина с адмиральскими нашивками на темно-синем кителе военного ведомства. Я хотел было отойти в сторону и пропустить его, но он меня остановил.
-Капитан? Задержитесь, - коротко бросил он.
Задержаться? Зачем? Все и так ясно. Но, тем не менее, какая-то сила меня остановила, и я замер на месте, слушая то, что он хочет мне сказать.
- Капитан Синай Адлер, я не ошибся?
- Да.
- Наслышан о вашем послужном списке, вы мне подходите. У меня к вам предложение.
- Предложение? - удивленно переспросил я.
- Именно. Я хочу, чтобы вы стали куратором для набранной группы студентов в В.А.М.С. Это группа особей с очень уникальными способностями, хотелось бы контроль во время обучения возложить на специалиста и хорошего профессионала. И вы именно тот, кто нужен.
- И что у них за выдающиеся способности?
- Они обладатели первичного гена...
Информация и моя отставка наталкивали на подозрение, что меня хотят втянуть в что-то сомнительное и дурно пахнущее. Я нахмурился. Первичный ген... Именно этот ген так рьяно пытались всегда уничтожить верхушки власти. Обладатель такого гена не управляем, опасен для общества и подлежит уничтожению без суда и следствия, так гласил закон в конституции Межгалактического союза. Что же теперь, власть пересмотрела закон? И теперь они решили использовать носителей первичного гена в своих целях? Какая муха их укусила, что вообще происходит?
- А это вообще законно? - задал резонный вопрос?
- Относительно законно. Набор группы утвержден самим главой Межгалактического союза. Больше пока рассказывать не имею права, информация секретная, за разглашение, сами понимаете, по головке не погладят.
- И что же требуется от меня?
- Сделать из них оружие, научить их беспрекословно подчиняться приказам.
- Сделать из них живых машин?
- Можно и так сказать...
Этот момент насторожил меня. Неужели дела союза так плохи, что верхушка решила смягчить закон о первичном гене, да еще использовать его носителей?
- Вижу, вы сомневаетесь, капитан, но рассчитываю на ваше благоразумие. Думаю, вы поняли, что-то, что вы услышали сейчас, не должно покинуть эти стены, и распространяться о нашем с вами разговоре не стоит. Не давайте ответ сейчас, подумайте. Завтра утром вас будут ждать по этому адресу, - и адмирал вручил мне портативный навигатор.
Я глянул на экран. Где бы ты ни находился, этот миникомпьютер выведет тебя в заданную точку. Спрятав его в карман, отдал честь и вышел из помещения. Мне нужно было обо всем подумать и все взвесить.
Я проворочался всю ночь, но решил дать согласие. Лучше быть наставником, чем запасным, а служба - она моя жизнь.
В.А.М.С. (военная академия межгалактического союза)
АННОТАЦИЯ: Странные способности с детства не давали ей покоя, при каждом случае оборачиваясь большими проблемами. Окружающие, с которыми она контактировала, считали ее странной и предпочитали держаться на расстоянии. Весь мир будто ополчился против нее, при каждом удобном случае показывая, что ей нет места в нем. Зато ей есть место в сердце того, кто уже давно отчаялся ее найти, ведь она из закрытой галактики. Волею судьбы их одинокие души могут обрести друг друга, но для этого им нужно осознать, что они половинки одного целого, и в этом им поможет В.А.М.С. (военная академия межгалактического союза).
ПРОЛОГ
«Этот сон мне снится уже год, не давая покоя. Мужчина в странной форме, холодный взгляд, поджатые в недовольстве губы... Кто он и почему снится мне? Он пугает. Каждый день одно и тоже: я просыпаюсь в тот момент, когда его рука тянется ко мне. Но сегодня, именно в сегодняшнем сне, что-то изменилось, точнее, не что-то, а кардинально все.
Горячие руки нежно прикасаются ко мне, поглаживают поясницу, будто спрашивая разрешения на более активные действия. Тело живет своей жизнью, отвечая на ласку, выгибается, моля не останавливаться. С губ срывается стон наслаждения. Мужчина спускает бретели моего шелкового пеньюара и прижимается губами к шее. Там, где его язык прикасается к коже, оставляя влажный след, все воспламеняется. В венах с каждым мгновением все быстрее циркулирует кровь. Я не контролирую себя, мои руки хватаются за обнаженные плечи мужчины, как утопающий хватается за соломинку, считая, что в ней его спасение. Ногти врезаются в его кожу, от чего по его телу пробегают мурашки.
Утробный рык животного срывается с его губ. Ласки претерпевают изменений, вся прежняя нежность превращается в сжигающую страсть.
Ткань моего пеньюара с треском рвется под натиском нетерпеливых рук мужчины. В его глазах неподдельное вожделение, в них больше нет холода, только жажда, которую могу утолить лишь я. Тянусь к нему, изнывая от нетерпения, уже влажная и готовая принять мужчину целиком. Он отстраняется, и на его лице возникает хищная улыбка.
- Скажи, что хочешь меня.
Неловкость и смущение отражаются на моем лице, щеки опаляет жар.
- Я хочу услышать, что ты хочешь только меня.
Я закусываю нижнюю губку и отвожу взгляд, сказать такое, значит признать, что по их законам я принадлежу ему, и назад дороги для меня не будет.
- Скажи! – приказывает мужчина, проявляя настойчивость.
- Я…
Мой голос меня не слушается, я не могу, не могу отдаться в его власть, я не готова.
Голова опускается, не хочу видеть, как его лицо искажает недовольство. В душе царит хаос. Чувства пребывают в беспорядке. Не хочу его потерять, но и не готова к шагу, который навсегда определит мою судьбу.
Поднимаю на миг голову и вижу, что в его глазах нет недовольства, в них застыла обида и боль. Мужчина качает головой и отворачивается, резко поднимаясь. Хочу задержать его. Моя рука поднимается, но застывает, не дотянувшись до него. Пытаюсь подняться, но будто прирастаю к месту.
- Что же, тогда ничто не имеет смысла, я не хочу ждать всю жизнь, пока ты решишься, перестанешь быть трусихой. Завтра я подам прошение о переводе. Прощай, девочка.
Слезы наворачиваются на глаза, но слова «не уходи!» застывают на языке, так и оставшись не произнесенными».
Вскочив в кровати, девушка резко открыла заплаканные глаза и осмотрелась. Родная комната, родные стены, но холод и боль из души не так легко вытеснить. Способность видеть то, что другим не дано, мое проклятие с раннего детства, которое никогда не снять, дар, приносящий лишь проблемы своей хозяйке. Он всегда идет по жизни рядом с ней, не отставая ни на шаг. Холодный пот тонким ручейком сбежал по шее девушки, она тяжело дышала, пытаясь осознать, что сон остался сном и не чем более.
- Да, Дея, тут уже психиатр нужен и лечение в закрытом заведении, ну или мужик. Долгое воздержание до добра не доводит.
Свесив ноги с кровати и стараясь не дотронуться до холодного пола, девушка взглядом искала свои тапки, всматриваясь в темноту. Еще одной странной ее способностью являлось хорошее ночное зрение. Поиски были не долгими, тапки нашлись практически сразу. Глубоко вздохнув, Мидея обулась и поднялась, чтобы включить свет в своей комнате.
Приглушенное желтое освещение охватило небольшое пространство комнаты военного общежития. Глубоко вздохнув, девушка потерла переносицу и присела на старый деревянный поцарапанный стул, откинувшись на его спинку.
- Опять эти сны, ждать остается совсем недолго… - прошептала девушка, задумавшись и теребя край ночной рубашки. – Что-то грядет, а самое обидное, что я ничего не могу изменить, как бы ни старалась.
«Первый вещий сон мне приснился в семь лет, он был о том, что мой отец погибнет в автокатастрофе. В тот день я проснулась с криком и в слезах. На все вопросы матери и отца я отвечала, что папа сегодня умрет. Моим словам в тот день не придали значения, но, на всякий случай, мама решила свозить меня к детскому психологу. С того дня я стала там частым гостем. Папа погиб, но не в тот же день, а ровно через год. Весь год мне постоянно снилась его смерть, и каждое утро я подрывалась с постели в холодном поту. С помощью Эдуарда Петровича, моего психолога, мне удалось свыкнуться с тем, что эти сны - просто мои кошмары, и реальностью они не станут. Я пила таблетки, от которых меня полдня тошнило, и самое ужасное, они мне никогда не помогали. Матери об этом говорить побоялась, и чтобы она не слышала моего ночного крика, ложась спать, утыкалась носом в подушку. Интересно, как только не задохнулась. И вот спустя год, в день, когда я первый раз проснулась с криком о смерти отца, по городскому телефону нам позвонили и сообщили об аварии. Мать, выслушав звонившего, выронила трубку из рук, а увидев меня, выглядывающую из-за угла, захохотала. Так страшно мне еще никогда не было. С того самого дня вся моя жизнь пошла наперекосяк. Стоило сну сбыться, как на следующую ночь приснился очередной шедевр. На этот раз сон был о матери, сидящей посреди пиктограммы, только потом я узнала, что это, но тогда мне казалось, что это волшебный светящийся круг. Зажжённые свечи придавали ему волшебства, мама казалась ангелом в белом воздушном одеянии, и я восхищалась ее красотой. Зря, нужно было готовиться к худшему, но разве семилетнему ребенку понять, что такое секта? Я не понимала, и до сих пор корю себя за то, что вовремя не обратилась ни к кому за помощью. Может быть, все сложилось бы иначе. Со смертью отца мама стала вести себя странным образом, я для нее будто перестала существовать. Тогда казалось, что она просто устала, и ей нужно было время. Я старалась ее не обременять собой. Однажды, это было где-то через неделю после смерти отца, я решила приготовить ей ужин, чтобы хоть как-то порадовать дорогого мне человека. Даже не умеючи, я, закатав рукава, принялась за работу. Усердия мне было не занимать, и, спустя час проб и ошибок, у меня, наконец-то, получился омлет, который я, воодушевленная, понесла в спальню к маме. Там она вечно скрывалась от боли. Войдя внутрь, я позвала ее, а она оттолкнула меня и разбила тарелку с приготовленной едой.
Впервые я испытала настоящую обиду. Слезы душили, и я не могла их удержать, за что получила звонкую пощечину.
- Это все из-за тебя, он мертв из-за тебя, видеть тебя не могу! – закричала она и вытолкала меня из комнаты.
Больше я не пыталась делать ей что-то приятное, с каждым днем я все больше замыкалась в себе. С каждым днем мы все больше и больше отдалялись друг от друга. Спустя год она впервые не пришла домой ночевать, я переживала, но ждала, ждала ее возвращения. Не дождалась, спустя четверо суток за мной пришли органы опеки и сообщили, о том, что мать написала отказ от меня.
В такое ребенку было сложно поверить, я умоляла отвезти меня к маме, но, увы, моим просьбам не вняли. Оказавшись в приюте, я стала отшельницей среди детей моего возраста. Меня гнобили, дергали и пинали, пока терпение мое не лопнуло, и я не начала давать сдачи. В последствии физрук разглядел во мне талант спортсмена, и начались усердные тренировки, которые в дальнейшем определили мою судьбу. Сны же так и не прекращались, но я научилась не реагировать на них так, как раньше. В день совершеннолетия я нашла свою мать. Оказалось, что она стала ярой сектанткой, которая даже и не вспомнила меня. В тот день я все для себя решила: «Буду одна, тогда сделать так больно мне уже не смогут».
Над выбором профессии я даже не задумывалась, решив стать пилотом военного истребителя, как и мой покойный дед по отцовской линии. Нормативы, благодаря спорту, я с легкостью сдала, да и за остальным дело не стало, ведь я никогда не была глупой и училась на отлично. В общем, сейчас я выучилась, за моей спиной не один полет. Начальство считает, что если бы не моя замкнутость и странность поведения, я бы сделала выдающуюся карьеру. Но, увы, я ничего не могу изменить, сны не прекращаются, и раз за разом я вижу чью-то смерть или грозящие неприятности. После энных попыток что-либо изменить, я отчаялась, и теперь попросту плыву по течению говоря себе, что изменить предначертанное невозможно.
Сегодня последняя ночь со сном о незнакомце, ровно год прошел, теперь остается только ждать и надеяться, что, возможно, хоть в этот раз все обойдется…».
***
Галактика Аркейл
Галактический комиссариат
Звезда Нурас планета Энрес 2
«Собрав необходимые документы и обойдя всех врачей, я застыл у дверей Галактического комиссариата. Бывший военный, ветеран войны с ургами с планеты Цинь, кавалер различных орденов и наград, теперь стою и ожидаю решения своей дальнейшей участи.
Ещё совсем недавно, полгода назад, я командовал боевым крейсером класса "Вайс" и считался грозой всех пиратов в Драо секторе нашей Галактики. Но во время очередной стычки мой корабль получил пробоину, и экипажу пришлось покинуть его на спасательных шлюпках. Сам я был серьезно ранен. Планетка, на которой мы высадились, оказалась довольно отсталой, цивилизация на ней ещё не вышла из каменного века, а нам, как представителям Галактического союза, строго настрого запрещалось внедрять прогресс. Мне пришлось несколько месяцев провести в шалаше одного из местных шаманов, который почему-то принял нас за богов.
Когда прибыли спасатели, у меня уже вовсю прогрессировало заражение крови, и только моя хваленая регенерация не давала мне сдохнуть. Следующие недели я отлеживался в военном госпитале, восстанавливаясь и приходя в себя.
И вот два дня назад мне пришло письмо из комиссариата с приказом явиться в главное Адмиралтейство хоменов.
Хомены - это наши изначальные предки, давшие начало разумной жизни по всей Галактике. Когда мои соотечественники вышли в космос, они удивились, встретив там существ, подобных себе. На сегодняшний день известно более сорока обитаемых планет и установлено около десятка разумных рас с одним общим предком.
Я принадлежу к расе лугаран, перевертышей, имеющих вторую, звериную ипостась. Моя родная планета Лугейр, давно же я на ней не был. Сначала по долгу службы, потом из-за реабилитации в военном госпитале не мог отлучиться и навестить родных.
- Капитан Синай Адлер, прошу, проходите... - ожил динамик, и дверь комиссариата открылась, отъехав в сторону.
Через минуту я уже стоял под перекрёстными взглядами военной комиссии.
- Мы рассмотрели ваш послужной список и медицинскую карту и вынуждены отказать в дальнейшем несении боевой службы, - произнес глава комиссии, старый штабной офицер, просматривая мои документы. - Единственный вариант, который мы можем предложить, это оставить вас в составе запасных. В этом случае вас призовут на службу при наступлении военных действий.
- Быть в роли запасного? Я же столько времени отдал службе, разве нельзя найти какую-нибудь альтернативу? Я полностью восстановился, об этом говорится в моей медицинской карте.
- Простите, капитан, но вам пора бы подумать о личной жизни, создать семью, например. Служба - дело молодых... - по мере того, как глава комиссии говорил все это, я начинал закипать.
Столько времени служить, участвовать в различных боевых действиях, пройти пятилетнюю войну с ургами, курировать операции по уничтожению террористических групп, урегулировать военные конфликты между разными расами хоменов, а теперь они просто выкидывают меня, как ненужную вещь...
- Я понял вас, честь имею... - развернувшись на сто восемьдесят градусов, собрался выйти.
В этот момент в помещение вошел крупный мужчина с адмиральскими нашивками на темно-синем кителе военного ведомства. Я хотел было отойти в сторону и пропустить его, но он меня остановил.
-Капитан? Задержитесь, - коротко бросил он.
Задержаться? Зачем? Все и так ясно. Но, тем не менее, какая-то сила меня остановила, и я замер на месте, слушая то, что он хочет мне сказать.
- Капитан Синай Адлер, я не ошибся?
- Да.
- Наслышан о вашем послужном списке, вы мне подходите. У меня к вам предложение.
- Предложение? - удивленно переспросил я.
- Именно. Я хочу, чтобы вы стали куратором для набранной группы студентов в В.А.М.С. Это группа особей с очень уникальными способностями, хотелось бы контроль во время обучения возложить на специалиста и хорошего профессионала. И вы именно тот, кто нужен.
- И что у них за выдающиеся способности?
- Они обладатели первичного гена...
Информация и моя отставка наталкивали на подозрение, что меня хотят втянуть в что-то сомнительное и дурно пахнущее. Я нахмурился. Первичный ген... Именно этот ген так рьяно пытались всегда уничтожить верхушки власти. Обладатель такого гена не управляем, опасен для общества и подлежит уничтожению без суда и следствия, так гласил закон в конституции Межгалактического союза. Что же теперь, власть пересмотрела закон? И теперь они решили использовать носителей первичного гена в своих целях? Какая муха их укусила, что вообще происходит?
- А это вообще законно? - задал резонный вопрос?
- Относительно законно. Набор группы утвержден самим главой Межгалактического союза. Больше пока рассказывать не имею права, информация секретная, за разглашение, сами понимаете, по головке не погладят.
- И что же требуется от меня?
- Сделать из них оружие, научить их беспрекословно подчиняться приказам.
- Сделать из них живых машин?
- Можно и так сказать...
Этот момент насторожил меня. Неужели дела союза так плохи, что верхушка решила смягчить закон о первичном гене, да еще использовать его носителей?
- Вижу, вы сомневаетесь, капитан, но рассчитываю на ваше благоразумие. Думаю, вы поняли, что-то, что вы услышали сейчас, не должно покинуть эти стены, и распространяться о нашем с вами разговоре не стоит. Не давайте ответ сейчас, подумайте. Завтра утром вас будут ждать по этому адресу, - и адмирал вручил мне портативный навигатор.
Я глянул на экран. Где бы ты ни находился, этот миникомпьютер выведет тебя в заданную точку. Спрятав его в карман, отдал честь и вышел из помещения. Мне нужно было обо всем подумать и все взвесить.
Я проворочался всю ночь, но решил дать согласие. Лучше быть наставником, чем запасным, а служба - она моя жизнь.
