На крыльце их уже встречала бабушка с полотенцем в руках: готовила что-то вкусное для гостей.
– Наташка, наконец-то! С приездом! – она обняла свою дочь. – Иришонок мой приехал. Соскучилась?
Девочка подбежала к бабушке и обхватила её руками, как могла.
– Конечно, бабушка. А вот я тебе чего принесла, – протянула жёлтый букетик.
– Ох, спасибо, милушка моя.
– А я только на одну ночь, мама, – сказала Наталья. – Оставлю вам Иришку, сама приеду через месяц, скорее всего.
– Ну, конечно, – покачала головой бабушка. – Бумаги в школе никогда не заканчиваются. И охота тебе с ними возиться, – проворчала она, но тут же добавила: – Хотя тоже надо, куда деваться.
– Ну, проходите, чего встали, – проворчал дедушка, пробираясь с сумками к крыльцу.
– Полно тебе! – махнула на него полотенцем бабушка.
– А ты, Наташка, с дедом и иди тогда. Он утром за хлебом собирается в Замошье. Ну, пойдём и правда, проголодались ведь, поди?
Глава 6. Что тут? Как тут?
Иришка обогнала всех, даже дедушку, и юркнула в приоткрытые двери. Ловко забралась по покатым ступенькам, устеленным самодельным половиком, заглянула в веранду: что там изменилось за год? На первый взгляд всё так же – стол с сушёной травой, шкафчик с посудой, инструменты. Но позже нужно будет обязательно всё внимательнее осмотреть. Ириша закрыла дверь и пробежала в полутёмные сени. Здесь было прохладно и тянуло запахом влажной земли со двора. Девочка добралась до узкой лесенки и залезла на повить – деревенский сеновал.
Солнце щурилось сквозь мелкие окошки под самой крышей и рисовало полоски на деревянном полу. В воздухе крутились мелкие пылинки, а от запаха сена даже щекотало в носу. Тут его была целая гора! Иришка разбежалась и ка-а-ак плюхнулась в сухую траву. Скрыло её сразу почти по макушку. Травинки кололись и лезли в глаза и уши. Иришка сгребла их с себя руками и перевернулась на спину, посмотрела на потолок: обычно среди брёвен ласточки вили гнёзда и громко-громко чирикали. Но сейчас было тихо, видимо, улетели куда-то по своим птичьим делам.
Ириша поднялась и на коленках подползла к стене с продолговатым окошком – идеальным пунктом наблюдения за огородом.
– Мяу… – послышался вдруг кошачий голос.
Девочка обернулась и увидела, как к ней пробирался, проваливаясь в сене, большой серый увалень.
– Кузька! Привет! Иди сюда, – обрадовалась Иришка.
Она этого вальяжного кота очень любила, хоть он и был своенравным и свободолюбивым. Попробуй его на руки взять! Посидит ради приличия минутку и начнёт лапами больно тыкаться.
– Мяу? – Кузя тоже подобрался к окошку и поднялся, выглянув наружу. Хвост нетерпеливо вертелся из стороны в сторону, а уши каждый раз вздрагивали, когда рядом пролетала ласточка.
– Мя-я-я! – взмяукнул Кузя и даже потянулся за птицами лапой. – Мря-я-я! – но ничего не получалось. Снова дёрнул хвостом.
– Дурачок, не достанешь ты их, – засмеялась Иришка. – Они же вон как далеко!
Кузя покосился на девочку и уселся на сено, важно выпрямившись, а потом начал вылизываться, будто его эта неудачная охота совсем и не тревожила.
– В другой раз повезёт, – уверила его девочка и почесала между ушами. Кузя потряс головой.
Ириша выбралась из сена и подбежала к другой стене. С трудом вытащила батог, служивший засовом, поставила его рядом. Потянула за ручку и осторожно открыла большую дверь. Ух! Какой тут был вид! Вся деревня как на ладони. Вот дом бабы Капы – низенький, коренастый, как она сама. А подальше – дом дяди Сергея: окошки маленькие, а стёкла будто толстые, почти как на его очках. А вон там – большой дом Озеровых, вокруг него столько деревьев и кустов! И почти всегда машины стояли рядом – всё лето кто-нибудь гостил. По левой стороне деревни было малолюдно, только в соседний приезжали дачники из города.
Иришка присела на корточки и посмотрела вниз – на бревенчатую стену. К ней были прибиты толстые прутья, по которым, как по лесенке, можно спуститься вниз. С Ваней, своим двоюродным братом, она частенько лазила туда-сюда, но бабушка с дедушкой этого, конечно, не одобряли. Но когда никто не видел… Почему бы и нет?
Иришка любила, когда Ваня приезжал. С ним было весело. Можно гулять по полям, таская за собой игрушечные машинки, прятаться в высоких зарослях ржи, забираться на огромную железную бочку с водой, а иногда и внутрь (если воды не было). Куча дел. Но… Пока совершенно неизвестно, когда дядя Коля сюда приедет и его привезёт. Девочка вздохнула: придётся коротать дни в своём обществе.
– Ириша! Иришка! Где ты там? – послышался недовольный голос бабушки.
Ириша спохватилась, быстро закрыла дверь, и та протяжно скрипнула, запихнула батог на место.
– Иду, бабушка, – звонко ответила она, осторожно спускаясь со ступенек, выискивая их почти на ощупь.
– Суп уже остывает, где ты бродишь?
Глава 7. Время вкусного обеда
Дома было тепло. И очень вкусно пахло. Девочка скинула босоножки и мимо печки и закрытой пологом дедушкиной кровати пробежала в комнату. Босые ноги чувствовали каждый рядок самотканого половика.
На круглом столе, застеленном клеёнкой, лежали ложки и разделочная доска. А над ним висело зеркало в рамке, в которую были запихнуты несколько фотографий – и старые, с надорванными уголками, и совсем свеженькие – цветные. На диване у окна сидел дедушка и смотрел телевизор. Показывали какие-то новости. Мама нарезала хлеб ребристым ножом, что проваливался в мякоти, почти как в масле. А бабушка приносила с кухни одну за другой тарелки с наваристым аппетитным супом. Дедушка двигал головой, пытаясь рассмотреть картинку на экране, и, наконец, не выдержал.
– Зинка! – проворчал он. – Долго будешь туда-сюда бегать? Не видно же ничего.
– Ой, да полно! – отмахнулась бабушка. – Садись лучше есть.
Иришка решила не ждать особого приглашения и уже уселась за стул, и даже подвинула к себе тарелку, как мама спросила:
– А ты руки помыла?
Девочка состроила кислую гримасу и помотала головой.
– Так иди мыть. Кушать надо чистыми. Мы все тоже пойдём, после тебя.
Девочка, вздохнув, выбралась из-за стола и пошла на кухню. В самом её начале, напротив большой-большой печки, на которую забраться можно только по лесенке, висел умывальник, а под ним на табуретке стояло ведро. Воду брали из колодца – дедушка каждый день за ней ходил. Рядом на полочке лежало мыло, зубная паста и щётки. Некоторые из них выглядели страшновато – с растопыренными во все стороны щетинками, но менять их бабушка с дедушкой почему-то отказывались.
Ириша взяла мыльный кусок, потёрла руки, сполоснула и вытерла полотенцем. Вода была холодная, бррр, ещё бы – только недавно принесли. От пальцев холод пробежал к спине и юркой змейкой скользнул по позвоночнику. Иришка даже плечами передёрнула.
– Что? Холодно? – усмехнулась бабушка, что прошла мимо неё, едва не задев. – Это вам не Вологда. Зато воздух тут какой чистый, свежий, а трава… – говорила она, исчезая в кухне.
Ириша пожала плечами: воздух воздухом, а тепла всегда хочется.
– Иришка, забеги сюда, будь умницей, – попросила бабушка. – Унеси тарелку под хлеб.
Вернувшись в комнату, Ириша подала тарелку, куда мама аккуратно сложила нарезанные кусочки, и снова уселась. Перед ней стоял ароматный сливочно-рыжий суп из свежих лисичек. Совсем-совсем недавно они росли в лесу, пили дождевую воду, пускали корни в сочную землю, прятались под листочками и иголками, а теперь жили в тарелках.
Иришка зацепила ложкой немного сметаны и плюхнула её в суп, тщательно размешала, взяла горбушку хлеба. Корочка – её самая любимая часть.
– Ну, приятного аппетита всем, – сказала мама.
Бабушка с дедушкой кивнули. И все принялись за еду. Ох, и вкусный же был суп! Объедение! И из-за стола доносился только мерный стук ложек о тарелки, громкое дедушкино прихлёбывание и голос ведущей из телевизора.
– Ливка! Да сделай ты потише! Чай не глухой! – проворчала бабушка. – И не прихлёбывай так.
– У себя дома буду есть, как хочу, – нахмурился дедушка, но громкость новостей убавил.
После обеда бабушка собрала тарелки.
– Ну вот, сыт скоро будешь, не как богат, – сказала она. – Чаю хотите?
– Я не буду, – мама встала из-за стола, – пойду отдохну.
– А я бы выпил, – дедушка подтащил ближе чашку и насыпал в неё сахар.
– Вот и поставь тогда чайник, – уходя, ответила бабушка.
Иришка хихикнула и побежала следом за ней, забралась по узкой лесенке на печку, пробралась к стене и выглянула в дырку – в соседнюю комнату.
– Ку-ку! – весело крикнула маме, что лежала на кровати под пологом.
– Иришка! – охнула она. – Напугала меня. Чего ты там делаешь? Слезай, нечего пыль собирать.
Девочка скорчила недовольную мину, но с печки слезла. Протопала маленькими ножками в спальню, задрала полог и забралась к маме. Кровать эта была старая, на пружине. На ней можно было замечательно качаться! Только скрип обязательно выдавал, и сразу слышался недовольный оклик бабушки. А когда приезжал Ваня, они устраивали аттракцион «Кто выше?». Один лежал на кровати, второй залезал под неё и упирался ногами в пружину. Потом как можно сильнее разгибал их в коленях, так, что лежавший подскакивал вверх. И менялись. Правда, такие развлечения бабушка тоже не особо одобряла. Но, пока никто не видит, можно и повеселиться.
– Мам, а ты скоро приедешь? – сев по-турецки на краю кровати, спросила Ириша.
– Через месяц, наверное. Ну, как экзамены закончатся. А ты не расстраивайся, – погладила она её по коленке, видя, как погрустнела дочка, – время быстро пролетит. Говорят, через пару дней Коля приедет, привезёт Ванюшку. Веселее будет.
– Правда? – Ириша оживилась. – Тогда хорошо.
– А ты пока рисуй: хотела ведь нарисовать берёзы за окном, помнишь? Я приеду, и ты мне их покажешь.
– Ладно, мам. А ещё я напишу письмо папе, ты его передашь?
– Конечно.
– Скажи ему, что когда я приеду домой, мы пойдём на рыбалку. Он обещал. И на велосипедах кататься.
– Хорошо, Иришучая, – улыбнулась мама и погладила дочку по голове. – Беги, погуляй на улочке. Я немного отдохну: устала с дороги, да и завтра снова ехать.
Глава 8. Куры-куры, ко-ко-ко
Иришка подошла к шкафу в комнате, с трудом раскрыла тугие дверцы и невольно зажмурилась – такой сильный оказался там запах лекарств. Вытащила пачку старых фотографий, разложила их по полу. Тут были и молодые бабушка с дедушкой, и какие-то их родственники, Ириша всех не знала. А вот и мама – юная, с густыми тёмными волосами ниже плеч, в красивом светлом платье.
– Я тоже буду такой же красивой, – решила девочка.
Мельком глянула снова все снимки и сложила их на место. Нужно найти себе занятие.
Иришка поднялась и заглянула на кухню: пусто и тихо, только часы мерно тикали. Наверное, бабушка ушла в огород. И дедушки дома нет.
Иришка быстро нацепила босоножки и вышла в сени. Посмотрела по сторонам – куда бы пойти? Проверить, как дела в кладовке? Или в веранде? А может во дворе?
– Ко-ко-ко! – вдруг послышалось снизу кудахтанье.
Иришка тут же оживилась и, нагнувшись, пролезла в низенькую дверь, спустилась по ступенькам и оказалась во дворе. Тут пахло сеном и кормом. По полу важно бродил петух, несколько куриц сидели на насесте, а одна – в сухой траве и выглядела очень встревоженной.
– Ты желтушка, правда ведь? – подошла к ней Иришка и хотела погладить по желтовато-коричневым перьям, но та ещё больше растревожилась, закудахтала и выпучила глаза. Она поднялась и снова уселась на траву, и тут девочка заметила, что у неё яйцо! Самое настоящее. Вот почему та так переживала!
– Поняла-поняла, уже ухожу, – уверила её Иришка, но вдруг услышала грозное «ку-ка-ре-ку» за спиной.
Она обернулась и увидела, что на неё с довольно грозным видом шёл петух. Грудь вперёд, хвост распушил, гребень набекрень! Как это кто-то посмел его куриц тревожить? Непорядок!
У Иришки в груди всё сжалось от страха, она бочком-бочком протиснулась мимо петуха и выскочила со двора, только её и видели! Но Петька так просто дела не бросал: он метнулся за ней.
– Ну что тебе надо? Отстань! – кинула ему через плечо Иришка и запрыгнула на спасительные качели, поджала ноги и, наконец, отдышалась.
Петух догнал её и встал рядом, сердито косясь блестящим чёрным глазом.
– Иди-иди! Тебя курицы ждут! – сказала ему Ириша. Сердце её всё ещё сильно стучало, а ладошки даже немного взмокли.
Петух походил взад-вперёд, пару раз погрёб когтистыми лапами землю, так что трава разлеталась в разные стороны, напоследок прокричал победное «ку-ка-ре-ку!» и пошёл по своим делам.
– Фуф, – выдохнула Иришка, но слезать с качелей не спешила. – Ни за что к ним больше не зайду.
Глава 9. Маленькое путешествие
Проснулись сегодня рано-рано: видели даже, как солнце лениво поднималось из-за леса, разрисовывая жёлтыми красками поле и листья берёзы под окном. Но бабушка, как обычно, встала ещё раньше и уже шуршала на кухне. Скрипнула железная ручка ведра, прожурчала наливавшаяся в чайник вода, послышался глухой стук дна о деревянную скамейку. Скоро будет горячий чай.
Дедушка хлопнул дверью и исчез в сенях: наверное, пошёл умываться на воздухе. Ириша сладко потянулась и почти-почти дотронулась пальцами до боковушки дивана – похоже, немного выросла. Скинула одеяло и спустилась на прохладный пол. Солнечные зайчики прыгали с половицы на половицу, играли в салочки на полосатом половике, щекотали нос спавшей маме: тут даже натянутый полог не спасал. Иришка подошла ближе и задрала марлевый навес. Встала рядом, упершись животом в железную боковину, и принялась складывать из простыни разные фигурки. Она так увлеклась, что даже кончик языка выставила.
– Доброе утро, доченька, – вдруг послышался мамин голос. – Ты чего, уже проснулась? А меня почему не разбудила? Как всегда, сидишь тихонечко, – она приподнялась на локте и поцеловала девочку в макушку. – Сейчас будем чай пить и собираться. Ты ведь тоже хотела с нами?
– Ага, – глаза Иришки засияли. – Я тоже пойду.
Поход в Замошье, соседнее село, – это же целое приключение!
Собрались. Иришке заплели косички, нацепили панаму.
– А то голову напечёт, – приговаривала бабушка, пытаясь завязать шнурочки под подбородком.
– Ну, ба-а-абушка, – скривилась девочка. – Неудобно.
– Ничего, зато ветром не сдует.
С бабушкой было сложно спорить.
– Ну, Натальюшка, до встречи, – обняла она дочку, крепко к себе прижала, постучала морщинистой ладонью по спине. – Приезжай уж поскорей. У нас тут воздух, яблоки.
– Как закончу, так сразу и приеду, – улыбнулась Наталья.
– Пойдёмте давай, времени-то сколько уже, – дедушка недовольно посмотрел на часы, поправил лямки большого рюкзака.
– А тебе бы только поворчать, – махнула на него бабушка. – Не дашь попрощаться нормально.
Дедушка цокнул языком, но смолчал и вышел в сени, скрипнув дверью. Иришка просочилась следом.
По узенькой тропинке среди высокой травы шли друг за другом: сначала дедушка – в выцветшем козырьке, куртке из грубой ткани и таких же штанах, со светло-зелёным рюкзаком на спине и дорожной сумкой в руке; потом бежала Иришка – в синем ситцевом платье в белый цветочек, верёвочки от панамы задорно развевались на ветру; а потом – мама – в белой сетчатой шляпе и красном платье до колен. Скоро тропка стала шире и влилась струйкой в просёлочную дорогу.
