Утомившись порхать, Оро снова подскочил к тарелке. На экране смеющаяся Анфиса манила воробья к себе движениями ладоней. В ответ на этот жест, понятный всем галактикам, воробей кивнул.
Анфиса дотронулась до своего тёмного пятнышка на волосах, оставленного волшебством принцессы тридевятого царства, предупреждая Оро, что срок жизни землян не равен бессмертию орионцев. Да-да-да! Люди Млечного Пути не восстановили пока ещё способности к вечной жизни. Надо им помочь найти потерянное свойство организма. Но...
Но пока что-то Оро не слышал, что кто-либо из его созвездия Орион собирается посетить Млечный Путь. Ну, что ж, значит, Оро отправится на Землю один. Придётся действовать расторопно. Только что прибывшая ракета Блони пока ещё стоит на космодроме в ожидании техосмотра. Её не отбуксировали в ангар, и Оро сможет воспользоваться заминкой, чтобы занять место пилота. А кнопки нажимать воробей уже научился за время своих многочисленных космических путешествий.
- У меня в далёком созвездии снова есть друг, и я к нему полечу! - пискнул воробей. - Я счастливчик-чик-чик-чирик!
Экран НЯПЗБ начал гаснуть. Последние лучи прибора успели выхватить из темноты хвостик воробья, мелькнувшего в отверстии вентиляторного проёма. В лаборатории снова надолго воцарилась тишина. Больше она никогда не нарушится щебетом Оро, потому что воробей отправится очень-очень далеко - в другое созвездие, и очень-очень надолго - на тысячелетия. Он устремится туда, где в его помощи нуждаются люди галактики Млечный Путь.
Первым делом Оро решил найти Стреба, чтобы обсудить с ним последние события и пригласить в компаньоны второй миссии посещения Земли. К сожалению, ястреба, врнувшегося к нормальному ночному образу жизни, застать на улицах днём было невозможно. Пришлось Оро оставить ему на память своё пёрышко в дупле и срочно приступить к подготовке межгалактического круиза.
Подготовка означала следующее: Оро должен был как следует отвести душу воздушными виражами, чтобы впредь не тосковать о них, когда лишённый возможности рассекать небо головокружительными кружениями, он будет вести скромный образ жизни ходячего существа, привязанного своей неуклюжестью к почве, словно цветок к трещине скалы.
У Блони не было подозрений относительно тайных мыслей своего бывшего пернатого подопечного. Во-первых, она, как ответственная за успешное выполнение программы ЗРЛ, знала, что птички никогда не откажутся от возможности полетать, особенно те пташки, которые долго томились в клетке (такой клеткой, по мнению Блони, выступала чуждая орионскому воробью галактика с неприемлемыми для полётов физическими параметрами). Во-вторых, Оро никогда не говорил принцессе о своём желании повторно посетить Землю (а как он мог сказать, когда люди созвездия Орион настолько выше его, что никогда не слышат воробьиных слов?). В-третьих, (по утверждению мужчин, у женщины всегда находятся именно три, несокрушимых аргумента), птиц не обучали управлять космическим кораблём, тем паче, самостоятельно совершать космические рейды на корабле, не оснащённом автопилотом. А звездолёт Блони находился на ручном управлении.
Да и вообще мысли Блони были заняты другими тревогами. Как оглушительное теньканье синички в промозглый день, билось в голове у девушки: "Сень... Сень... Сень..." Миновать столько галактик! И в итоге столкнуться с совершенно непонятным к себе отношением, похожем на нежелание связать две судьбы воедино.
Даже сейчас, когда Сень и Блоня едут в прозрачном шаре, девушка ищет и не может найти на лице жениха признаков волнения, предшествующего сообщению о чём-то важном, способном перевернуть жизнь. Вот уже транспорт подъехал к дому Блони, вот Сень распрощался и ушёл, вот тень от здания-пирамиды поглотила силуэт уходящего возлюбленного, а ничего не прояснилось в отношениях. Не последовало никакого обсуждения планов на завтра, не говоря уже о планах на будущее...
- Яблоневые аллеи так и манят прогуляться, - сказал Нтарь. - Вы, Блоня, наверное, соскучились по этим главным деревьям родной галактики?
- Даже очень, - Блоня с трудом перевела взгляд с удаляющегося силуэта Сеня на стоящего рядом Нтаря.
- А на Земле есть яблони?
- Компактные места их произрастания там называются садами.
- За сто лет пребывания в Солнечной системе вы, наверное, успели досконально изучить эту садовую культуру?
- Не пришлось. Моя миссия соответствует моему имени. Я обязана способствовать распространению яблонь по Вселенной. Но, как показало последнее место моей космической работы, выведение сортов яблонь сопряжено с трудностями.
- Справились?
- Приступила. Но до конца не довела начатого.
- Такой хрупкой девушке не по плечу обширные задачи?
- Всему причина - чувства, которые не поддаются утихомириванию.
- Вот как раз я отвечаю за наполнение атмосферы экзопланет успокоительными фитонцидами, выделяемых хвойными лесами. В моём имени зашифрована живительная субстанция, выделяемая соснами. Вам нравится запах смолы?
- Конечно.
- Она - будущий янтарь.
- А мои яблони - будущая защита человечества от смертоносных космических лучей.
- Если урасить все миры яблонями и соснами, получатся неплохие основы для счастья и бессмертия.
- А на Земле люди не бессмертны, хотя там произрастают и секвойи, и сосны, и кедры, и ели, и яблони.
- То есть все условия для вечности и здоровья созданы?
- Выходит, не все.
- Что, по-вашему, является помехой?
- Ах, ерунда: жуки-короеды.
- Действительно, ерунда: такая мелочь, какие-то мизерные насекомые...
- И я так думала.
- Неужели заполонили?
- А что сделаешь?
- Бороться с ними.
- Некому.
- Как это "некому"? А птиц мы на что завезли во все экосистемы?
- Нет птиц.
- Куда делись?
- Съедены.
- Кем?
- Хищниками.
- Не может быть! Хищники ведь изначально подразумевались как ночные животные.
- Это на Орионе. Тут ястребы, совы, кошки, волки, шакалы, геены - ночные. А на Земле кое-кто из них деформировался и приспособился к лёгкому дневному рациону.
- Лентяи! Негодяи! Ненадёжные компаньоны! Предатели великого дела бессмертия разума!
- Хорошо, что хоть в нашем созвездии Орион полный порядок: воробышков много, потому что здесь им ничто не угрожает. Благодаря этим птичкам деревья хорошо дышат без вредителей-насекомых.
- Но Вселенная нуждается в нескольких человеческих цивилизациях. Нельзя допустить гибели ни одной. А люди без деревьев погибнут. Если естественный процесс развития природы где-то зашёл в тупик, то придётся применить волшебство.
- С помощью какой волшебной силы усмирить распоясавшуюся кровожадность? Как вернуть дневных хищников соседнего созвездия в надлежащую ночную нишу?
- Подумаем...
Долго ещё Блоня и Нтарь шли по аллее и обсуждали особенности строения разных миров. За разговорами не заметили, как сгустились сумерки и под ногами стали мелькать длинные тени диких ночных котов. Блоне приходилось то и дело вызывать с помощью внутренней энергии синие лучи, чтобы сказочной рекой преграждать путь неистово мяукающим группам. Электрическая река быстро таяла, но всё равно времени её бурления было достаточно для того, чтобы остановить хвостатое нашествие.
Синее волшебство привело Нтаря в умиление:
- Слабоватое воздействие. Лучше использовать испепеляющий огонь движением локтевого сустава.
- Я пользовалась земным изобретением. В Млечном Пути оно помогает.
- Помогает? От чего?
- От преследования при бегстве. Так в земной сказке указано.
- А... Вот почему в Солнечной системе ястребы расплодились: в небе, где они преследуют синиц, некому реку разлить.
- Интересно, как там сейчас синички поживают?
- Я тоже что-то стал за них переживать...
- Надеюсь, всё наладилось на Земле.
- С таким-то слабым волшебством?
- Ну, не орионскую же мощь применять к Млечному Пути!
- Не только орионскую, но даже цефейскую.
- Я не была в созвездии Цефея, но слышала, там обучают непобедимому волшебству.
- Я только что оттуда. Так сказать, получил квалификацию специалиста. Ищу работу. Похоже, нашёл. Не прочь испытать полученные навыки на Земле. Вы, как принцесса земного царства, не замолвите за меня словечко перед Млечным Путём?
- Ах, я обычная работница космических трасс, - засмущалась Блоня, но в душе обрадовалась тому, что её новый знакомый поверил в реальность мира, где девушку действительно считают настоящей принцессой.
Оро готовился к старту скрупулёзно. Он налетался, наелся, надышался плотным воздухом своего давнего младенчества, насладился общением со старыми приятелями и развесил виды родной планеты по всем простенкам Блониного звездолёта.
Наутро в полном космическом облачении Оро последовательно нажал четыре кнопки: "Млечный Путь", "Солнечная система", "Земля", "Пуск", и, почувствовав, как ракета покачнулась, преодолев гравитацию, остался собою весьма доволен.
Единственно, что его печалило - это то, что он не смог переброситься парой фраз со Стребом, так как тот, как истинный неиспорченный ястреб, вёл нормальный ночной образ жизни, а днём спал. И тут Оро ничего поделать не мог, потому что сам спал ночью, а днём, наоборот, бодрствовал. Искать ночных встреч было неразумно из-за выходящих на охоту кошек. Но то, что воробей оставил на память о себе пёрышко в дупле дерева около лаборатории Сеня, внушало надежду, что ястреб, навещая организатора знаменитого Рейда Пташек, заметит послание своего пернатого напарника.
Звездолёт уносил Оро в глубины Вселенной, не встречая на своём пути никаких препятствий. Жители планеты системы Бетельгейзе смотрели ему вслед и восторгались воробьём, утверждая, что волевое поведение птицы поднимает всю цивилизацию Ориона на новую ступень. Мол, если у орионцев даже птицы мудрые, то люди Ориона и подавно ого-го! Одна только Блоня корила себя за неосмотрительную поблажку воробышку в виде оставленной для него щёлки в двери своего звездолёта «ЗРЛ-2».
Орнитологи, обеспокоенные судьбой воробья, осуждали Блоню за непродуманное поведение. Сень, узнав о происшествии на космодроме, не оправдывал невесту, а, напротив, подливал масла в огонь, критикуя ту за отсутствие дара предвидения. Шма поддакивала Сеню, утверждая, что пренебрежение надлежащей опекой над пернатыми чревато непредсказуемыми последствиями, которые придётся расхлёбывать всем созвездием не одну тысячу лет, потому что у пернатых мозг маленький, не способный ни к чему. Шму осаживал Нтарь, напоминая, что пташки очень талантливы: именно благодаря им были быстро засеяны семенами деревьев десятки планет, что клювы и лапки птиц довольно-таки умелые, а врождённая пугливость и стайность способствуют выживанию пернатых в критической обстановке.
Спор разгорелся нешуточный. Шум в лаборатории Сеня стоял неимоверный. Кричали все. Всякий был на взводе. Каждый переживал: Шма - за голосовые связки ругающегося Сеня; Сень - за ракету, которой управляет пернатый несмышлёныш; Нтарь - за Блоню, которая стояла ни жива ни мертва; а Блоня - за Оро, мотающегося среди звёзд без консультанта.
В отличие от Сеня, Блоня не винила воробья. Девушка понимала его.
- Я бы отправилась на перехват ракеты Оро, - всхлипнула Блоня, - но мне не на чем лететь. Мой звездолёт используется.
- Летите на моём, - предложил Нтарь.
- Если наша Блонечка не уберегла один корабль, то сквозь пальцы посмотрит и на второй, - съязвил Сень.
- Ничего. Хм... Я подстрахую. Хм.., - крякнул Нтарь. - У меня есть запасной звездолёт. На нём отправлюсь следом за Блоней. Идёмте на космодром!
Блоня и Нтарь выбежали на крыльцо. За ним ринулись Сень и Шма.
- Ты что надумал? - возмущался Сень решимостью Нтаря. - А что, если вы не сможете притормозить ЗРЛ-2 и не нагоните воробья, что тогда? Вы будете за Оро тащиться через три галактики до Млечного Пути или дальше, ведь неизвестно, куда занесёт пичужку? Но даже если ракета выведет Оро на знакомую траекторию, чем ты, Нтарь, будешь заниматься на Земле? Ведь программу твоей деятельности не утвердила комиссия!
- Программы наших действий заключены в наших именах. Каждый работает над проблемой, в которую был посвящён с рождения, - ответил Нтарь. - У каждого своё дело.
- Дело-делом, а взбучка вам обеспечена.
- Ты имеешь в виду, что через миллион лет нас ждёт наказание сроком в двадцать годков? Смешно!
- Не боишься, значит?
- Нет. Я лечу за Блоней.
- Почему ты летишь за ней?
- Я люблю её.
- С первого взгляда?
- Взгляд взгляду - рознь. Я смотрю на Блоню глазами Вселенной. А Вселенная издавна знает её как принцессу. Потому я и люблю Блоню, что мнение Вселенной для меня - закон. И не только люблю. Я предлагаю ей руку и сердце. - Нтарь встал на одно колено и преградил Блоне дорогу. - Блоня, прошу вашей руки. Будьте моей женой!
- Вообще-то её жених я, - стиснул зубы Сень.
- Понятие "женихаться" временное. А у тебя оно превратилось в постоянное. Это неприлично, - исподлобья взглянул на Сеня Нтарь.
- А выскакивать замуж за первого встречного - это прилично? - Сень рванул перила лестницы так, что Нтарю пришлось стукнуть по ним кулаком, чтобы выровнять согнувшуюся планку.
- Я такой встречный, который два звездолёта имеет, владеет искусствами созвездия Цефея и не маринует девушек тысячелетними ожиданиями, - рявкнул Нтарь. - Редко кому такие встречные попадаются.
- Я согласна! - выпалила Блоня и вскочила на подножку автобусного шара.
С чем она была согласна, никто не понял, но каждый принял возглас девушки на свой счёт и кинулся за нею.
- Хвастун! - скривился Сень.
- Констатирующий факты, - поправил Нтарь.
Транспорт подпрыгивающими рывками быстро добрался до космодрома и вскоре умчался обратно, скрывшись за клубами пыли. На безоглядном пространстве космодрома стояло много ракет. Словно автомобили, они были закреплены за своими владельцами. К одному звездолёту направился Нтарь.
- Не пущу! Зачем тебе лететь с нею? - причитала Шма, обхватив Нтаря пухлым руками.
Мужчина в ответ успокаивал Шму и неспеша продолжал подниматься по трапу. Когда он скрылся за дверью звездолёта, Шма вцепилась в перила и замерла, прижавшись щекой к ступеньке.
- Что ты беспрестанно путаешься под ногами? - подскочила к ней Блоня, рассерженная бесцеремонным поведением медсестры. - Не устала окучивать мою судьбу и ластиться то к Сеню, то к его другу?
Блоня соединила пальцы, чтобы вызвать всполох разъединяющей электрореки. Но Шма, отскочив в сторонку, послала встречный импульс, ударив каблуком о каблук. Возникшая из-под туфель Шмы фиолетовая искра столкнулась с синими волнами, хлынувшими от рук Блони, и подбросила поток вверх. Река, поднявшись над космодромом, завертелась вокруг искры и вскоре сомкнулась в кольцо. Облака, песчинки и воздух стали закручиваться вокруг центрального магнита, образовав смерчь. Фиолетовая середина воздушной воронки расширялась и всасывала в себя всё, до чего дотягивался хоботок энергетического завихрения. Обруч синей реки, отталкиваемый центральной искрой, увеличивал свой диаметр, истончался и бледнел. Новообразование грозило распространиться на людей, стоящих внизу.
Анфиса дотронулась до своего тёмного пятнышка на волосах, оставленного волшебством принцессы тридевятого царства, предупреждая Оро, что срок жизни землян не равен бессмертию орионцев. Да-да-да! Люди Млечного Пути не восстановили пока ещё способности к вечной жизни. Надо им помочь найти потерянное свойство организма. Но...
Но пока что-то Оро не слышал, что кто-либо из его созвездия Орион собирается посетить Млечный Путь. Ну, что ж, значит, Оро отправится на Землю один. Придётся действовать расторопно. Только что прибывшая ракета Блони пока ещё стоит на космодроме в ожидании техосмотра. Её не отбуксировали в ангар, и Оро сможет воспользоваться заминкой, чтобы занять место пилота. А кнопки нажимать воробей уже научился за время своих многочисленных космических путешествий.
- У меня в далёком созвездии снова есть друг, и я к нему полечу! - пискнул воробей. - Я счастливчик-чик-чик-чирик!
Экран НЯПЗБ начал гаснуть. Последние лучи прибора успели выхватить из темноты хвостик воробья, мелькнувшего в отверстии вентиляторного проёма. В лаборатории снова надолго воцарилась тишина. Больше она никогда не нарушится щебетом Оро, потому что воробей отправится очень-очень далеко - в другое созвездие, и очень-очень надолго - на тысячелетия. Он устремится туда, где в его помощи нуждаются люди галактики Млечный Путь.
Первым делом Оро решил найти Стреба, чтобы обсудить с ним последние события и пригласить в компаньоны второй миссии посещения Земли. К сожалению, ястреба, врнувшегося к нормальному ночному образу жизни, застать на улицах днём было невозможно. Пришлось Оро оставить ему на память своё пёрышко в дупле и срочно приступить к подготовке межгалактического круиза.
Подготовка означала следующее: Оро должен был как следует отвести душу воздушными виражами, чтобы впредь не тосковать о них, когда лишённый возможности рассекать небо головокружительными кружениями, он будет вести скромный образ жизни ходячего существа, привязанного своей неуклюжестью к почве, словно цветок к трещине скалы.
***
У Блони не было подозрений относительно тайных мыслей своего бывшего пернатого подопечного. Во-первых, она, как ответственная за успешное выполнение программы ЗРЛ, знала, что птички никогда не откажутся от возможности полетать, особенно те пташки, которые долго томились в клетке (такой клеткой, по мнению Блони, выступала чуждая орионскому воробью галактика с неприемлемыми для полётов физическими параметрами). Во-вторых, Оро никогда не говорил принцессе о своём желании повторно посетить Землю (а как он мог сказать, когда люди созвездия Орион настолько выше его, что никогда не слышат воробьиных слов?). В-третьих, (по утверждению мужчин, у женщины всегда находятся именно три, несокрушимых аргумента), птиц не обучали управлять космическим кораблём, тем паче, самостоятельно совершать космические рейды на корабле, не оснащённом автопилотом. А звездолёт Блони находился на ручном управлении.
Да и вообще мысли Блони были заняты другими тревогами. Как оглушительное теньканье синички в промозглый день, билось в голове у девушки: "Сень... Сень... Сень..." Миновать столько галактик! И в итоге столкнуться с совершенно непонятным к себе отношением, похожем на нежелание связать две судьбы воедино.
Даже сейчас, когда Сень и Блоня едут в прозрачном шаре, девушка ищет и не может найти на лице жениха признаков волнения, предшествующего сообщению о чём-то важном, способном перевернуть жизнь. Вот уже транспорт подъехал к дому Блони, вот Сень распрощался и ушёл, вот тень от здания-пирамиды поглотила силуэт уходящего возлюбленного, а ничего не прояснилось в отношениях. Не последовало никакого обсуждения планов на завтра, не говоря уже о планах на будущее...
- Яблоневые аллеи так и манят прогуляться, - сказал Нтарь. - Вы, Блоня, наверное, соскучились по этим главным деревьям родной галактики?
- Даже очень, - Блоня с трудом перевела взгляд с удаляющегося силуэта Сеня на стоящего рядом Нтаря.
- А на Земле есть яблони?
- Компактные места их произрастания там называются садами.
- За сто лет пребывания в Солнечной системе вы, наверное, успели досконально изучить эту садовую культуру?
- Не пришлось. Моя миссия соответствует моему имени. Я обязана способствовать распространению яблонь по Вселенной. Но, как показало последнее место моей космической работы, выведение сортов яблонь сопряжено с трудностями.
- Справились?
- Приступила. Но до конца не довела начатого.
- Такой хрупкой девушке не по плечу обширные задачи?
- Всему причина - чувства, которые не поддаются утихомириванию.
- Вот как раз я отвечаю за наполнение атмосферы экзопланет успокоительными фитонцидами, выделяемых хвойными лесами. В моём имени зашифрована живительная субстанция, выделяемая соснами. Вам нравится запах смолы?
- Конечно.
- Она - будущий янтарь.
- А мои яблони - будущая защита человечества от смертоносных космических лучей.
- Если урасить все миры яблонями и соснами, получатся неплохие основы для счастья и бессмертия.
- А на Земле люди не бессмертны, хотя там произрастают и секвойи, и сосны, и кедры, и ели, и яблони.
- То есть все условия для вечности и здоровья созданы?
- Выходит, не все.
- Что, по-вашему, является помехой?
- Ах, ерунда: жуки-короеды.
- Действительно, ерунда: такая мелочь, какие-то мизерные насекомые...
- И я так думала.
- Неужели заполонили?
- А что сделаешь?
- Бороться с ними.
- Некому.
- Как это "некому"? А птиц мы на что завезли во все экосистемы?
- Нет птиц.
- Куда делись?
- Съедены.
- Кем?
- Хищниками.
- Не может быть! Хищники ведь изначально подразумевались как ночные животные.
- Это на Орионе. Тут ястребы, совы, кошки, волки, шакалы, геены - ночные. А на Земле кое-кто из них деформировался и приспособился к лёгкому дневному рациону.
- Лентяи! Негодяи! Ненадёжные компаньоны! Предатели великого дела бессмертия разума!
- Хорошо, что хоть в нашем созвездии Орион полный порядок: воробышков много, потому что здесь им ничто не угрожает. Благодаря этим птичкам деревья хорошо дышат без вредителей-насекомых.
- Но Вселенная нуждается в нескольких человеческих цивилизациях. Нельзя допустить гибели ни одной. А люди без деревьев погибнут. Если естественный процесс развития природы где-то зашёл в тупик, то придётся применить волшебство.
- С помощью какой волшебной силы усмирить распоясавшуюся кровожадность? Как вернуть дневных хищников соседнего созвездия в надлежащую ночную нишу?
- Подумаем...
Долго ещё Блоня и Нтарь шли по аллее и обсуждали особенности строения разных миров. За разговорами не заметили, как сгустились сумерки и под ногами стали мелькать длинные тени диких ночных котов. Блоне приходилось то и дело вызывать с помощью внутренней энергии синие лучи, чтобы сказочной рекой преграждать путь неистово мяукающим группам. Электрическая река быстро таяла, но всё равно времени её бурления было достаточно для того, чтобы остановить хвостатое нашествие.
Синее волшебство привело Нтаря в умиление:
- Слабоватое воздействие. Лучше использовать испепеляющий огонь движением локтевого сустава.
- Я пользовалась земным изобретением. В Млечном Пути оно помогает.
- Помогает? От чего?
- От преследования при бегстве. Так в земной сказке указано.
- А... Вот почему в Солнечной системе ястребы расплодились: в небе, где они преследуют синиц, некому реку разлить.
- Интересно, как там сейчас синички поживают?
- Я тоже что-то стал за них переживать...
- Надеюсь, всё наладилось на Земле.
- С таким-то слабым волшебством?
- Ну, не орионскую же мощь применять к Млечному Пути!
- Не только орионскую, но даже цефейскую.
- Я не была в созвездии Цефея, но слышала, там обучают непобедимому волшебству.
- Я только что оттуда. Так сказать, получил квалификацию специалиста. Ищу работу. Похоже, нашёл. Не прочь испытать полученные навыки на Земле. Вы, как принцесса земного царства, не замолвите за меня словечко перед Млечным Путём?
- Ах, я обычная работница космических трасс, - засмущалась Блоня, но в душе обрадовалась тому, что её новый знакомый поверил в реальность мира, где девушку действительно считают настоящей принцессой.
***
Оро готовился к старту скрупулёзно. Он налетался, наелся, надышался плотным воздухом своего давнего младенчества, насладился общением со старыми приятелями и развесил виды родной планеты по всем простенкам Блониного звездолёта.
Наутро в полном космическом облачении Оро последовательно нажал четыре кнопки: "Млечный Путь", "Солнечная система", "Земля", "Пуск", и, почувствовав, как ракета покачнулась, преодолев гравитацию, остался собою весьма доволен.
Единственно, что его печалило - это то, что он не смог переброситься парой фраз со Стребом, так как тот, как истинный неиспорченный ястреб, вёл нормальный ночной образ жизни, а днём спал. И тут Оро ничего поделать не мог, потому что сам спал ночью, а днём, наоборот, бодрствовал. Искать ночных встреч было неразумно из-за выходящих на охоту кошек. Но то, что воробей оставил на память о себе пёрышко в дупле дерева около лаборатории Сеня, внушало надежду, что ястреб, навещая организатора знаменитого Рейда Пташек, заметит послание своего пернатого напарника.
Звездолёт уносил Оро в глубины Вселенной, не встречая на своём пути никаких препятствий. Жители планеты системы Бетельгейзе смотрели ему вслед и восторгались воробьём, утверждая, что волевое поведение птицы поднимает всю цивилизацию Ориона на новую ступень. Мол, если у орионцев даже птицы мудрые, то люди Ориона и подавно ого-го! Одна только Блоня корила себя за неосмотрительную поблажку воробышку в виде оставленной для него щёлки в двери своего звездолёта «ЗРЛ-2».
Орнитологи, обеспокоенные судьбой воробья, осуждали Блоню за непродуманное поведение. Сень, узнав о происшествии на космодроме, не оправдывал невесту, а, напротив, подливал масла в огонь, критикуя ту за отсутствие дара предвидения. Шма поддакивала Сеню, утверждая, что пренебрежение надлежащей опекой над пернатыми чревато непредсказуемыми последствиями, которые придётся расхлёбывать всем созвездием не одну тысячу лет, потому что у пернатых мозг маленький, не способный ни к чему. Шму осаживал Нтарь, напоминая, что пташки очень талантливы: именно благодаря им были быстро засеяны семенами деревьев десятки планет, что клювы и лапки птиц довольно-таки умелые, а врождённая пугливость и стайность способствуют выживанию пернатых в критической обстановке.
Спор разгорелся нешуточный. Шум в лаборатории Сеня стоял неимоверный. Кричали все. Всякий был на взводе. Каждый переживал: Шма - за голосовые связки ругающегося Сеня; Сень - за ракету, которой управляет пернатый несмышлёныш; Нтарь - за Блоню, которая стояла ни жива ни мертва; а Блоня - за Оро, мотающегося среди звёзд без консультанта.
В отличие от Сеня, Блоня не винила воробья. Девушка понимала его.
- Я бы отправилась на перехват ракеты Оро, - всхлипнула Блоня, - но мне не на чем лететь. Мой звездолёт используется.
- Летите на моём, - предложил Нтарь.
- Если наша Блонечка не уберегла один корабль, то сквозь пальцы посмотрит и на второй, - съязвил Сень.
- Ничего. Хм... Я подстрахую. Хм.., - крякнул Нтарь. - У меня есть запасной звездолёт. На нём отправлюсь следом за Блоней. Идёмте на космодром!
Блоня и Нтарь выбежали на крыльцо. За ним ринулись Сень и Шма.
- Ты что надумал? - возмущался Сень решимостью Нтаря. - А что, если вы не сможете притормозить ЗРЛ-2 и не нагоните воробья, что тогда? Вы будете за Оро тащиться через три галактики до Млечного Пути или дальше, ведь неизвестно, куда занесёт пичужку? Но даже если ракета выведет Оро на знакомую траекторию, чем ты, Нтарь, будешь заниматься на Земле? Ведь программу твоей деятельности не утвердила комиссия!
- Программы наших действий заключены в наших именах. Каждый работает над проблемой, в которую был посвящён с рождения, - ответил Нтарь. - У каждого своё дело.
- Дело-делом, а взбучка вам обеспечена.
- Ты имеешь в виду, что через миллион лет нас ждёт наказание сроком в двадцать годков? Смешно!
- Не боишься, значит?
- Нет. Я лечу за Блоней.
- Почему ты летишь за ней?
- Я люблю её.
- С первого взгляда?
- Взгляд взгляду - рознь. Я смотрю на Блоню глазами Вселенной. А Вселенная издавна знает её как принцессу. Потому я и люблю Блоню, что мнение Вселенной для меня - закон. И не только люблю. Я предлагаю ей руку и сердце. - Нтарь встал на одно колено и преградил Блоне дорогу. - Блоня, прошу вашей руки. Будьте моей женой!
- Вообще-то её жених я, - стиснул зубы Сень.
- Понятие "женихаться" временное. А у тебя оно превратилось в постоянное. Это неприлично, - исподлобья взглянул на Сеня Нтарь.
- А выскакивать замуж за первого встречного - это прилично? - Сень рванул перила лестницы так, что Нтарю пришлось стукнуть по ним кулаком, чтобы выровнять согнувшуюся планку.
- Я такой встречный, который два звездолёта имеет, владеет искусствами созвездия Цефея и не маринует девушек тысячелетними ожиданиями, - рявкнул Нтарь. - Редко кому такие встречные попадаются.
- Я согласна! - выпалила Блоня и вскочила на подножку автобусного шара.
С чем она была согласна, никто не понял, но каждый принял возглас девушки на свой счёт и кинулся за нею.
- Хвастун! - скривился Сень.
- Констатирующий факты, - поправил Нтарь.
Транспорт подпрыгивающими рывками быстро добрался до космодрома и вскоре умчался обратно, скрывшись за клубами пыли. На безоглядном пространстве космодрома стояло много ракет. Словно автомобили, они были закреплены за своими владельцами. К одному звездолёту направился Нтарь.
- Не пущу! Зачем тебе лететь с нею? - причитала Шма, обхватив Нтаря пухлым руками.
Мужчина в ответ успокаивал Шму и неспеша продолжал подниматься по трапу. Когда он скрылся за дверью звездолёта, Шма вцепилась в перила и замерла, прижавшись щекой к ступеньке.
- Что ты беспрестанно путаешься под ногами? - подскочила к ней Блоня, рассерженная бесцеремонным поведением медсестры. - Не устала окучивать мою судьбу и ластиться то к Сеню, то к его другу?
Блоня соединила пальцы, чтобы вызвать всполох разъединяющей электрореки. Но Шма, отскочив в сторонку, послала встречный импульс, ударив каблуком о каблук. Возникшая из-под туфель Шмы фиолетовая искра столкнулась с синими волнами, хлынувшими от рук Блони, и подбросила поток вверх. Река, поднявшись над космодромом, завертелась вокруг искры и вскоре сомкнулась в кольцо. Облака, песчинки и воздух стали закручиваться вокруг центрального магнита, образовав смерчь. Фиолетовая середина воздушной воронки расширялась и всасывала в себя всё, до чего дотягивался хоботок энергетического завихрения. Обруч синей реки, отталкиваемый центральной искрой, увеличивал свой диаметр, истончался и бледнел. Новообразование грозило распространиться на людей, стоящих внизу.
