После этих слов послышался некий треск: собеседник, судя по всему, действительно положил своё оружие на землю. В следующие секунды из темноты показалась коренастая мужская фигура. Это был Остин Крейг – крупный фермер из деревни Фанкивиллидж. Он подошёл примерно на расстояние пяти футов и встал на свет луны – так, чтобы было лучше видно.
– Помнишь меня? – обратился Остин. – Я видел тебя не так часто: разок повалил на землю, когда ты пытался сбежать из церкви Августина сразу по прибытию, после – в избе лесника Генри, который стал невинно осуждённым за твои действия, затем – на общем собрании в той же церкви. И всё это время ты играл роль блаженного… Безумие! Как бы там ни было, пришло время платить по счетам!
Брэд постепенно приходил в себя. Герой понимал, что его оппонент весьма силён физически, но всё же ему было явно больше пятидесяти лет. Если Крейг предложил рукопашную, а на кону стоит свобода или даже целая жизнь, – вызов принят.
– Окей, старик! – уже более уверенно произнёс Брансон. – Ловко меня раскрыли! Это Оливия Харрис прожужжала всем уши, так? Что ж, местные полицейские меня так и не отыскали, а ты – прискакал тут как тут! В любом случае, я готов надрать тебе зад, пухлый фермер!
– Полицейские в Новой Англии – словно извилины в твоём мозгу: их мало! – усмехнулся Остин. – Но… знаешь, что? Мне наплевать на стражей порядка! Я здесь, чтобы доставить тебя в Фанкивиллидж и придать нашему суду, понял? Любой ценой! Я предложил тебе рукопашный бой лишь потому, что ты – безоружен. Впрочем, я уверен в собственных силах. К бою готов, ублюдок?!
Брэд ничего не ответил. Вместо этого, он попытался провернуть трюк, который совсем недавно помог ему вырубить полицейского в доме Бриллианы: стремительно сократил дистанцию и, замахнувшись, пустил кулак в сторону лица оппонента. Однако Крейг ловко увернулся и, молниеносно подняв руку, ударил Брансона в область печени. В глазах героя мгновенно потемнело, а дыхание будто остановилось. Тем не менее, буквально на инстинктах Брэд замахнулся ещё раз, но противник вновь уклонился с лёгкостью и на этот раз пробил уже не в корпус, а точно в челюсть. Подобного удара хватило для того, чтобы свет для Брансона выключился уже окончательно: Брэд дёрнулся и, потеряв сознание, с шумом упал на землю.
III.
Скрип колёс лошадиной повозки был первым, что услышал Брэд, придя в себя. Повалявшись несколько секунд с ощущением сильной головной боли, герой всё же открыл глаза. Перед его взором предстало звёздное ночное небо, а в следующие секунды в голове пронеслись воспоминания прошедших суток: встреча с полицейским, побег, драка с Остином Крейгом в лесу и… темнота. Брансон попытался пошевелиться, но сразу понял, что связан: руки и ноги были перетянуты верёвкой, порвать которую простому человеку было явно не под силу. Брэд повернул голову на бок и увидел своего обидчика, сидящего на расстоянии вытянутой руки и сладко дремлющего в таком положении.
– Эй, ублюдок! – прошипел Брансон. – Куда, чёрт возьми, меня везут?!
Остин вздрогнул и быстро проснулся. В следующую секунду, фермер перевёл взгляд на связанного преступника и произнёс:
– Ах, очнулся! Я-то думал – отправил тебя на тот свет! Крепкий ты, оказывается…
– Крепкий мой член в штанах! – огрызнулся Брэд. – Хватит болтать, гнусный землевладелец! Мы едем в Фанкивилидж, так?
Крейг, казалось, ни капли не боялся собеседника. Медленно достав банку с водой, фермер открыл её и сделал несколько глотков.
– Ты очень плохо воспитан… – протянул Остин, возвращая банку обратно на пол прицепа. – Да, мы возвращаемся в Фанкивиллидж, где тебе предстоит пройти через наказание.
– Откуда ты вообще узнал, где я нахожусь? – не унимался герой. – Имею ввиду, я же изумительно разыграл свои карты: покинул деревню, оставшись незамеченным, перебрался в другую… Что за методики ведения следственного дела вы там используете?!
Крейг по-прежнему оставался невозмутимо спокойным, явно контрастируя с собеседником. Он поковырялся у себя за пазухой и достал оттуда маленькую коробочку. Положив табак в рот, ответил:
– Могу лишь предположить, что ты слишком быстро доверяешь людям. Некий кучер, имени которого я называть не буду, хотя… ты, вероятно, догадаешься… Поэтому, ладно, кучер Дарен, в повозке которого ты ехал, изначально восхитившийся твоей храбростью и поверивший в сказки про воина Карла, спешащего на берег реки Огайо, – он заметил, как ты выпрыгиваешь из прицепа возле деревни Ленноксфан. Дарен был разочарован твоим поведением. В первые минуты допроса он не хотел ничего говорить ни нам, ни полицейским, но когда ему рассказали, что воин Карл – обманщик и кровавый убийца, Дарен тут же выдал твоё местоположение! Более того, бедняга так расстроился, что готов был даже понести наказание за сокрытие убийцы, но полицейские, разумеется, не стали с ним ничего делать.
Далее, я сразу пообщался с Тедом Харрисом: это глава нашей деревни, помнишь? Именно к нему в дом ты вломился, совершив неудачную попытку обесчестить Оливию… Так вот, мы потолковали с Тедом и пришли к выводу, что оба не хотим, чтобы убийца был отдан в руки правосудия: процесс затянется ни на один месяц, а ты, как мы уже знали, склонен к побегам. Единственное верное решение, которое мы приняли – поймать тебя до того, как это сделает официальная полиция. Поэтому, я сразу же выехал в Ленноксфан и стал общаться с местными жителями, которые мне рассказали, что в доме Бриллианы Ричардсон уже несколько дней проживает неизвестный им мужчина. Также, они поведали, что полиция уже спрашивала у них подобное. Я понял, что опоздал. Подойдя к дому вчерашним утром, я увидел тебя, выбегающего наружу. Первая мысль, которая пришла мне в голову – ты убил эту Бриллиану подобно нашей Каролине. Мигом ворвавшись в дом, я обнаружил лишь побитого полицейского и ошеломлённую девушку. Она рассказала, что ты, на удивление, – прекрасный мужчина, якобы, владевший магазином одежды в Бостоне. Более того, ты – милый и галантный кавалер, к которому у неё постепенно созревали чувства. Я быстро объяснил, кто был её сожителем всё это время, но девушка отказывалась мне верить. После, мы вернули в сознание стража порядка и отправили его в бостонскую больницу: у бедолаги, по всей видимости, сломана орбитальная кость.
Все эти хлопоты отняли какое-то время, и я потерял твой след. Однако двинулся в ближайший лес и принялся разыскивать убийцу. Как ты уже понял, нашёл я тебя только ближе к вечеру. Ну а дальше – сам знаешь… Так вот, сейчас ты в повозке, и мы едем прямиком в Фанкивиллидж. Кстати, не жди абсолютно ничего хорошего: думаю, твой зад поджарят уже этой ночью!
Брэд вновь закрыл глаза. Ярость, накрывшая его сразу после пробуждения, потихоньку отступала. В голове тужились разные мысли:
– «Бриллиана считает меня милым и галантным кавалером и… у неё ко мне созревают чувства! Чёрт, как приятно это слышать! Да, Брилли могла быть в шоковом состоянии и ляпнуть нечто подобное лишь на эмоциях, хотя… мы же так славно общались несколько долгих дней! В любом случае, безумно круто осознавать, что мои чувства к ней взаимны! Далее, Дарен… Кусок г***а! Помнится, я сказал сам себе, что от него не стоит ожидать подставы. В ином случае – пусть меня убьют также, как лесника Генри или вовсе сожгут на костре… Получается, накаркал! С ума сойти! Мне нравились взгляды этого парня, а он предал меня буквально сразу! Чёртов подонок! Бриллиана права на все сто процентов: людей необходимо оценивать по поступкам, а не по полу! Дьявол, насколько же сильно я изменил мышление… Впрочем, слишком поздно!».
– Послушай, Остин, – обратился Брэд. Его голос впервые с начала беседы звучал миролюбиво. – У меня будет право на последнее слово?
Крейг сплюнул табак и выкинул использованную траву за борт прицепа.
– Мне нравится, что ты уже сам себе вынес приговор! – усмехнулся он. – Хотя, ты прав: сам же видел, что сделали со старым Генри… Да, тебя, вероятнее всего, приговорят к высшей мере, а суд, если и будет, превратится лишь в формальность.
– Остин, ну, пожалуйста… – промычал Брансон. – Как же много ты болтаешь, бог тебя дери! Я просто хочу узнать, могу ли я попросить к последнему слову ещё кое-что?
Крейг чуть изменился в лице, услышав подколку про «бог дери». Всё же, мужчина не стал отвечать грубостью на грубость, видимо, прекрасно понимая участь Брэда.
– Да, у тебя будет последнее слово. Более того, я готов простить твою дерзость во время всей нашей беседы и выполнить любую разумную просьбу. Чего бы ты хотел?
– Письмо! – прокричал Брэд. – Готов даже отказаться от последнего слова на эшафоте, но… отправьте лишь одно письмо по нужному адресу!
Остин почесал затылок, удивлённо глядя на Брансона.
– Ну… Это можно, конечно… – протянул фермер. – Но почта сейчас не работает: час ночи, как ни как. Поэтому, вряд ли смогу помочь…
– К чёрту рабочие часы! – перебил Брэд. – Доставите после моей казни! Главное, чтобы оно дошло до адресата, понимаешь?!
Повозка наехала на кочку и мужчин достаточно сильно тряхануло. Крейг быстро перевёл взгляд на кучера и прокричал:
– Проспер! Нельзя ли поаккуратнее?
Кучер мгновенно извинился, ссылаясь на плохую видимость из-за ночи. Остин вновь посмотрел на собеседника:
– Грешник ты… – молвил он. – И людей убиваешь, и чертыхаешься… Но я готов закрыть глаза на это!
Сразу после, фермер достал из-за пазухи помятый лист бумаги, перо и чернильницу.
– Вот, держи! – сказал Крейг, ставя письменные принадлежности перед носом Брансона. – Мне велено было рапортовать Теду Харрису, если поиск убийцы затянется. Сейчас уже ни бумага, ни перо мне ни к чему. Через четверть часа остановимся на чуток. Только без глупостей, понял? Буду тебя на прицеле держать, пока пишешь письмо! Вздумаешь бежать – пущу пулю между глаз, ясно?
Брэд кивнул и улыбнулся где-то глубоко внутри себя. Героя радовала возможность сказать тёплые слова Бриллиане перед собственной смертью. Пусть даже заочно. Через считанные минуты повозка действительно остановилась. Кучер Проспер вежливо попросил табака и Остин не стал отказывать парню. После, Крейг действительно отвязал преступника и, быстро взяв в руки ружьё, поднял ствол.
– Не тороплю тебя! – произнёс он, не сводя дула с головы Брансона. – Пиши столько, сколько хочешь по времени, но помни: у тебя всего один лист! Если что, я не подглядываю!
Брэд почти не слушал фермера. Вместо этого, он размял затёкшие пальцы и взял в руки перо с чернильницей. Какое-то время герой пялился на пустой лист, но вскоре всё же макнул остриём в тёмную жижу и принялся за дело:
– «Дорогая Бриллиана! Надеюсь, данное письмо застанет тебя в добром здравии! Вероятно, меня уже не будет в живых, когда ты будешь читать эти строки. Мне на самом деле чертовски тяжело писать всё это… Да, я натворил дел, за которые расплачусь собственной шкурой. Мудрецы, гласившие «Век живи – век учись!» правы на сто процентов: мне уже 36, а я будто совсем недавно понял, как устроена эта жизнь… Да, у меня был набор женоненавистнических установок: я на полном серьёзе считал, что все девушки – лишь жалкие меркантильные создания, целью жизни которых является поработить мужчин. Пусть будут прокляты гражданские активисты движения мужчин, чья деятельность повлияла на меня столь внушительно!
В первую очередь, любой человек, независимо от пола, – личность. Всегда можно будет найти бесчисленное множество людей, со взглядами которых мы не согласны. Мы вправе считать их плохими, но… нельзя осуждать кого-либо, только из-за принадлежности к мужскому или женскому полу! Человек оценивается исключительно по действиям и поступкам, которые совершает!
Кстати, да… Я на самом деле из 1949-го года. Понимаю, насколько безумным кажется подобное… Впрочем, неважно. Лист бумаги подходит к концу, а второго мне здесь никто не даст. Брилли, спасибо тебе за несколько дней беззаветного счастья! За твою искренность, доброту и заботу! Если бы бог или иные высшие силы существовали, я б попросил лишь одного: возможности провести с тобой остаток жизни!
Не прощаюсь, ведь где-нибудь в другом измерении мы с тобой обязательно встретимся! Целую, обнимаю и… люблю тебя, Брилли! Твой Брэд».
К концу письма на глазах героя выступили слёзы. Примерно минуту, Брансон безмолвно смотрел на собственный текст. После, повернулся к Остину Крейгу и сказал:
– Убирай свою пушку и связывай меня снова! У меня больше нет просьб перед казнью. Только передай это письмо по адресу дома, в котором приводил в чувства полицейского тем утром… Во имя всех святых, в которых ты веришь, прошу, – доставь грёбаное письмо!
Остин медленно опустил ружьё и подозвал к себе Проспера. Велев кучеру держать преступника на мушке до полной обездвиженности, Крейг принялся за дело. Через считанные минуты Брэд вновь был связан по рукам и ногам. Затем, фермер заботливо взял испачканный чернилами лист бумаги и, не читая написанного, аккуратно сложил его вчетверо. Надёжно спрятав письмо за пазухой, Остин произнёс:
– Не первый раз выступаю в роли стража порядка! Поверь, правило последних желаний приговорённого соблюдал всегда! – повернувшись в сторону кучера, фермер добавил. – Проспер, трогай!
Колёса вновь заскрипели, и повозка поехала. Несколько долгих минут стояла тишина, иногда прерываемая ржанием коней. Всё же, Остин прервал паузу:
– Не мне судить, но… вынужден вручить тебе кое-что. – фермер достал маленький клочок бумаги, на котором было что-то написано. – Та девушка, в доме которой я был… В общем, Бриллиана… Она поспешно написала кое-что для тебя и просила меня или полицейских, передать тебе это, когда произойдёт арест. Я не собираюсь вновь развязывать тебя, но могу зачитать вслух прямо сейчас, если желаешь. Ну или, отдам, когда прибудем в Фанкивиллидж. В любом случае, я позабочусь о том, чтобы тебе дали время на прочтение, хорошо?
Брэд ответил, что не разрешает фермеру читать личную записку вслух и выбрал второй вариант. Оставшееся время пути героя мучил лишь один вопрос: что именно в том самом письме от Бриллианы?
IV.
Темница представляла собой обыкновенную яму в земле, укрытую деревянной решёткой сверху. Самым комичным было то, что зиндан располагался аккурат на заднем дворе церкви, которой заведовал отец Августин. Брэда кинули туда сразу, как только повозка с кучером Проспером и фермером Остином Крейгом прибыла в Фанкивиллидж. Обвиняемому сообщили, что ближайшие два-три часа ему велено находиться в темнице, а после – начнётся судебный процесс. Ночь всё ещё плотно окутывала деревню, а Брансон лишь гадал, сколько именно сейчас времени. В любом случае, герой понимал – его будущее весьма печально и вряд ли он переживёт грядущий день.
При первых признаках рассвета у основания зиндана раздались шаги.
– Эй, дорогой друг! – донёсся хриплый голос Остина. – Как и обещал, передаю тебе письмо, лови!
Крейг небрежно бросил бумагу сквозь дыры в деревянной решётке.
– У тебя ещё минимум полчаса. Затем – начинается заседание!
Фермер удалился, так и не дождавшись слов благодарности от Брэда, который был всецело занят чтением письма. Первые лучи солнечного света едва ли начинали пробиваться в темницу, но герою хватило даже их.
