Дело в том, что человек – личность множественная. В разных ситуациях мы ведём себя по-разному, нередко как будто мы в разных ситуациях разные люди: в одних, мы грустные и приличные, в других, весёлые и разнузданные, в третьих, смелые, в четвёртых, начинаем что-то мямлить. Можно сказать, что когда мы меняем поведение, то есть включаем одни свои качества и выключаем другие, у нас происходит замена ведущей субличности. Мы то «включаем» философа, то «поэта», то «ребенка», то «шалуна» – набор субличностей внутри каждого человека безграничен. Но в обычной жизни мы этого не знаем, потому что большую часть времени проводим в ограниченной социальной среде – дом, работа, рестораны, – и хорошо обходимся небольшим набором излюбленных субличностей. При этом социум предписывает нам определённые рамки поведения – что прилично, а что нет, что морально, а что аморально, – и эти предписания отличаются при движении общества к его «зиме» всё более жёсткими и узкими рамками. При переходе от одной субличности к другой человек получает прилив энергии, а так как обычный человек производит смену субличностей посредством смены деятельности и контекста, то считается, что для отдыха необходима смена деятельности и контекста: поработал с документами – поиграй в теннис, просидел год в офисе – соверши путешествие на море. Растущие запреты и ограничения поведения и привычек в движущемся к «зиме» обществе не случайны: людьми, лишёнными энергии, проще управлять – правда и ждать от них чудес открытия новых «земель» не приходится, но в этот период никому это и не нужно.
Находясь в одной среде общества, проживая на одном месте, мы всё больше адаптируемся к жизни в этих условиях и, значит, учимся обходиться всё меньшим количеством субличностей. А с возрастом становимся всё «мудрее и опытнее», то есть ещё больше адаптируемся – и количество ведущих субличностей постепенно уменьшается. А потом сидим значимостными печальными сухарями на лавочке около дома и вспоминаем молодость: в действительности, мы вспоминаем себя в период, когда могли себе позволить использовать широчайший диапазон субличностей. То же касается и моментов, когда я вдруг начинаю ощущать себя в обществе или перед людьми слабым: я запретил себе использовать какие-то субличности, которые бы «в бараний рог» скрутили моего собеседника или как семечки щёлкали текущие «жизненные ситуации». И чувствую себя, как в стишке, с оставшимся набором субличностей, не приспособленных для действий ни в таких ситуациях, ни в таком контексте: «Стою на асфальте я в лыжи обутый... и т.д.».
То же можно сказать и про различные состояния аффекта и маньяков: в ряде ситуаций набор «разрешённых» субличностей становится столь узок, а запрет выходить за этот набор столь силён, что уровень энергии человека при таком ограниченном наборе субличностей становится критически низким, и сознанию – а оно «запитывается» как раз от этих источников – этой энергии уже не хватает сдерживать рвущиеся из бессознательного «запрещённые» субличности, – в итоге, из человека вырывается какая-то субличность с набором анти-качеств относительно «разрешённого набора субличностей», с целью разрушить сдерживающие запреты: доброта заменяется жестокостью, запрет причинять боль желанием причинить боль, и прочее. Как сказал Юнг, «в самом правильном человеке живут самые большие демоны». То есть, чем больше у человека сознательных ограничений и запретов, тем меньше у него энергии, и тем сильнее внутренний бессознательный конфликт между его требующими выхода субличностями и этими сознательными запретами. Этот конфликт разрушает человека изнутри и требует компенсации внешним поведением: всё, что напоминает человеку об этом конфликте во внешнем мире – в поведении других людей, их эмоциях, правилах социума – вызывает агрессию и требование запретить, убрать раздражитель из общества. В этом механизме «подавленной и требующей выхода энергии» находится одна из ловушек «чрезмерного контроля», потому что при росте контроля растёт и требующий выхода бессознательный потенциал – и в какой-то момент у всего общества может «сорвать резьбу» и ознаменовать хаосом начало нового этапа общества. В этом состоит одна из опасностей растущего контроля, потому что не знаешь, в каком месте произойдёт этот прорыв в обществе, организации, семье.
Когда Сервенты берут человека в кокон, они фиксируют и его «допустимое поведение», которое постепенно, со временем всё более ограничивается. При этом, отделяя человека от реальности и «фильтруя» информацию, Сервенты создают человеку ложное впечатление того, что он становится всё более адаптирован к реальности, обществу, происходящим в нём процессам. Лесть и комплименты дают сознанию дополнительную энергию, предотвращающую «выход» сильной субличности из бессознательного. Причём, в человеке культивируется присутствие всё более слабых и беззащитных субличностей.
Можно образно представить человека, как некое помещение: бессознательное, в котором находятся субличности, и в котором есть лишь один выход, например, дверь или окно, связывающее это помещение с внешним миром – сознание человека. Человек свободный в этой комнате имеет широкую дверь, в которую выходят во внешний мир и возвращаются живущие в комнате субличности. Человек «закомплексованный», то есть с сильными запретами поведения, имеет узкую дверь или вовсе окно, а часто ещё и с решёткой, через которую с трудом протискиваются только «самые худые субличности»; а иногда ещё и надзиратель есть у двери – сильный социальный контролёр, который ещё и не каждую субличность выпустит.
Так вот используя метафору человека как комнаты с дверью-окном, можно сказать, что Сервенты, не спеша, замуровывают это окно до тех пор, пока оно совсем не исчезнет: всё более сужают эту связь между внутренним и внешним миром до тех пор, пока она не оборвётся. Человек превращается в чистое сознание, по сути, просто компьютер, за который можно посадить своего оператора – субличность эгрегора Нищих. Чаще всего, человек-жертва Сервентов, конечно, становится просто безумен, превращается в некоего блаженного или юродивого, который с чистыми добрыми глазами всё ищет дверь в комнату к своим субличностям. Такой человек практически социально становится ни на что не способен, а всё призывает к чему-то доброму и чистому, например, он может спятить как угодно, но обязательно будет нести какую-нибудь не привязанную к реальности ересь, опускаясь всё ниже на дно социума. Причина такого помешательства в том, что человек ищет и не может найти вход к себе в «бессознательный дом». За счёт такого безумства, каким бы человек с позиции своего бессознательного и своих субличностей, ранее не был мощным, он становится социально недееспособным и безопасным. Его как будто вывели из игры, он больше не будет мешать ни Нищим, ни проводить свои идеи и проекты в жизнь, ни влиять на что-то в обществе. Если пойти дальше, то эгрегор получает всю мощь этого человека – поглощает или порабощает весь набор его субличностей, а это море энергии. А если ещё дальше – то и самого такого человека, ставшего чистым сознанием, можно сделать Нищим, подсоединив через Сервентов к самому эгрегору Нищих. Я, кстати, никогда не встречал Сервентов, которые бы говорили о трудовых успехах или не занимались демагогией – а вот развить чувство избранности, порекламировать какие-то «мутные» схемы получить «всё и сразу», таких встречал. Потому такое подсоединение потерянного сознания к эгрегору Нищих сложностей не вызывает.
Можно даже пошутить, что Сервенты – это агитбригада Нищих. Как в анекдоте СССР про агитацию:
«Умер крупный партийный функционер. На том свете его спросили, куда он хочет – в рай или в ад. «Покажите, я сам выберу». Ему показали. В раю праведники сидели за партами, а ангелы читали им вслух передовицы газет. В аду выпивали, играли в карты, рассказывали анекдоты, танцевали полураздетые девушки. Функционер выбрал ад. Его тут же потащили на огромную раскалённую сковородку, подталкивая раскалёнными вилами. «Как? Вы же мне показывали совсем другое». – «То был наш агитпункт».
Действительно, то, что делают Сервенты, очень похоже на агитацию «как хорошо жить в мире Нищих».
Можно подвести промежуточный итог: Сервенты посредством ограничения моделей поведения человека как будто закупоривают выход его субличностей, как джина в бутылке, до тех пор, пока человек совсем не потеряет связь со своим внутренним миром.
Исходя из вышеописанной модели действий Сервентов, становится понятно, что вам надо выйти из ограниченного ими вашего поведения. И вот первая модель выхода состоит в «обрушении всей стены, на которой было окно», потому эта модель подходит не всем. Вам надо вызвать к жизни субличность, которая противоречит заданному Сервентами поведению и которая является у вас достаточно сильной. Сделать это надо разово, но в полное своё удовольствие. И эмоциональная составляющая этой субличности, её тяга к жизни должна серьёзно превосходить эмоциональные возможности Сервентов. Например, поведение купца в среде пуритан, гусара в среде натянутых научных сотрудников, и прочее.
Но надо понимать, что, прежде чем расслабиться и посмеяться над той моделью поведения, которую инсталлируют вам Сервенты, необходимо потерять к ним самим интерес.
В первую очередь, следует избавиться от иллюзии, что вы являетесь центром мира, и мир вращается вокруг вас. Именно эту вашу иллюзию в отношении себя самого эксплуатируют Сервенты. Надо принять то, что ничего особенно выдающегося в вас нет – вы просто человек, такой же, как и остальные.
Во-вторых, надо избавиться от иллюзии о самих Сервентах. Сервенты, как и Гоблины, всё время преувеличивают свою значимость и возможности во внешнем мире. В какой-то момент вы поймёте, что это не «выдающиеся люди», а просто лентяи и бездельники, которым нечем заняться.
Также нужно осознать и то, что Сервенты не являются ни вашей группой поддержки, ни тем более друзьями. Сервенты никак не связывают вас практически с внешним миром, что бы вам они в глаза не говорили. Они, как бы вас не хвалили в глаза, не вынесут информацию о вас во внешний мир. Они в хвалебной форме не будут о вас рассказывать обычным людям, не будут рекомендовать им с вами иметь дело, не будут рекламировать или продвигать вас в социуме. Выше описано, почему так: если вы были для социума «не кошерны», то после работы Сервентов станете ещё более «не кошерным». Задача Сервентов изолировать вас, а не продвигать в социум.
Более того, вы не раз увидите, как Сервенты мило общаются с людьми, которые вам неприятны или с которыми у вас конфликт. Согласитесь, странно, что человек, который уверяет вас, что он ваш друг, у вас за спиной дружит и с вашими недоброжелателями. А по тому, что, вроде без явных причин, вы в обществе становитесь всё более «не кошерны» – на вас странно смотрят, всё более игнорируют ваши интересы – не сложно понять, что именно рассказывают о вас в обществе Сервенты. Говорили бы то, что говорят вам, вас бы в социуме цветами встречали, а не захлопывали бы двери перед вашим носом и не задёргивали бы шторы при вашем приближении.
Отметим и то, что может показаться, что за время общения с Сервентами вы становитесь сильнее – но это иллюзия. Социально, по причине потери реалистичности и адаптации, вы слабеете как социальная фигура в обществе.
После того, как вы всё это поняли, и поняли, что Сервенты никакой реальной пользы в вашу жизнь не приносят и никогда не принесут, а лишь нагадят вам в ваших делах, пройдёт и интерес к ним, как к помощникам или партнёрам в социуме. Как только вы примите, что это совсем бесполезные и бессильные люди, вы перестанете рассчитывать и на их помощь в чём угодно.
Когда вам удалось укротить свою значимость – иллюзию о своей уникальности и важности – когда вы потеряли интерес к Сервентам как социальным фигурам, только тогда вы можете что-то делать. Например, обрушить «стену», если вы на это способны, после чего в рассыпную и с воем, Сервенты разбегутся.
А что делать, если вы не способны освободить свои субличности? Тогда надо обратиться к причине того, почему вас окружили Сервенты. В действительности, причина банальна: вам есть чем гордиться. Вы что-то делали, создавали и развивали – и достигли в этой деятельности колоссального мастерства. И дальше вам развиваться, по сути, некуда. Например, вы достигли мастерства в области управления, продаж, знаний какой-то области и прочее. Это достижение относится не к внешним объектам, а к вашим внутренним достижениям. И та форма, в которой вы этого мастерства достигли, стала вам «мала», вы её переросли, и вам нужна другая форма использования вашего мастерства. Но, как говорят, «кошка птица ленивая, пока не пнёшь, не полетит». И вот такой «пинок» и приносят Сервенты. Они восхваляют вас именно за то, чем вы и сами гордитесь – потому вы и попались: вы с ними согласны, что вы просто супер-мастер.
А это значит, что так или иначе, Сервенты связаны с самой формой того, чем вы занимались. И в действительности, не столько Сервенты сужали диапазон вашего поведения, сколько этого требовала форма вашей деятельности – и потому вы им позволили усилить процесс обеднения ваших используемых субличностей. И получается, что единственный способ без «обрушения стены» освободиться от Сервентов – это освободиться от формы деятельности. По сути, это означает, что в данной области деятельности вы сделали всё, вам надо её оставить и двигаться дальше – искать себе следующую область приложения сил, причём непосредственно связанную с социумом, можно сказать, прикладную область.
Человек развивается по траектории, напоминающей гору. У подножья он ещё ничего не знает и не может. Но поднимаясь в гору, он совершенствуется – подъём трудный и тяжёлый. И достигает вершины горы – он стал мастером. Но беда в том, что, поднимаясь всё выше и выше, приобретая знания и понимания, он всё дальше уходит от подножия горы – от реальности. Его знания велики, но они не применимы в жизни, он утрачивает практичность и общий язык с «жителями у подножья», с обычными людьми. По сути, когда человек стоит на вершине, для жителей равнины, сколь бы не велики были его знания, они не представляют никакой ценности. Получается разрыв и парадокс: столько сил потрачено, чтобы приобрести столь великие знания, и чем они более значительные, тем более бесполезные. Человеку надо спускаться с горы, возвращаться к жизни. И выясняется, что если подъём к знаниям был труден, то спуск с горы – приложение знаний на практике – ещё сложнее. Да и стоящему на горе такой спуск кажется презренным делом, не стоящим его «великого внимания». А спускаться надо, иначе для людей такой человек будет просто сумасшедшим, несущим бред. И если человек застрял на вершине, появляются Сервенты – они окружают его и не оставляют выбора: либо он станет сумасшедшим бродящим по горам стариком, либо спустится вниз. Понять это стоящему на вершине горы человеку непросто – но проверка достойна человека, достигшего в своём мастерстве какой-то высоты: это проверка на разумность и способность осознавать происходящее. Если человек её проходит и начинает спуск, Сервенты его оставят в покое.
Вот и получается, что выйти из окружения Сервентов можно одним способом: отказаться от собственного величия, своих достижений и даже той формы дела, которым занимался.
Находясь в одной среде общества, проживая на одном месте, мы всё больше адаптируемся к жизни в этих условиях и, значит, учимся обходиться всё меньшим количеством субличностей. А с возрастом становимся всё «мудрее и опытнее», то есть ещё больше адаптируемся – и количество ведущих субличностей постепенно уменьшается. А потом сидим значимостными печальными сухарями на лавочке около дома и вспоминаем молодость: в действительности, мы вспоминаем себя в период, когда могли себе позволить использовать широчайший диапазон субличностей. То же касается и моментов, когда я вдруг начинаю ощущать себя в обществе или перед людьми слабым: я запретил себе использовать какие-то субличности, которые бы «в бараний рог» скрутили моего собеседника или как семечки щёлкали текущие «жизненные ситуации». И чувствую себя, как в стишке, с оставшимся набором субличностей, не приспособленных для действий ни в таких ситуациях, ни в таком контексте: «Стою на асфальте я в лыжи обутый... и т.д.».
То же можно сказать и про различные состояния аффекта и маньяков: в ряде ситуаций набор «разрешённых» субличностей становится столь узок, а запрет выходить за этот набор столь силён, что уровень энергии человека при таком ограниченном наборе субличностей становится критически низким, и сознанию – а оно «запитывается» как раз от этих источников – этой энергии уже не хватает сдерживать рвущиеся из бессознательного «запрещённые» субличности, – в итоге, из человека вырывается какая-то субличность с набором анти-качеств относительно «разрешённого набора субличностей», с целью разрушить сдерживающие запреты: доброта заменяется жестокостью, запрет причинять боль желанием причинить боль, и прочее. Как сказал Юнг, «в самом правильном человеке живут самые большие демоны». То есть, чем больше у человека сознательных ограничений и запретов, тем меньше у него энергии, и тем сильнее внутренний бессознательный конфликт между его требующими выхода субличностями и этими сознательными запретами. Этот конфликт разрушает человека изнутри и требует компенсации внешним поведением: всё, что напоминает человеку об этом конфликте во внешнем мире – в поведении других людей, их эмоциях, правилах социума – вызывает агрессию и требование запретить, убрать раздражитель из общества. В этом механизме «подавленной и требующей выхода энергии» находится одна из ловушек «чрезмерного контроля», потому что при росте контроля растёт и требующий выхода бессознательный потенциал – и в какой-то момент у всего общества может «сорвать резьбу» и ознаменовать хаосом начало нового этапа общества. В этом состоит одна из опасностей растущего контроля, потому что не знаешь, в каком месте произойдёт этот прорыв в обществе, организации, семье.
Когда Сервенты берут человека в кокон, они фиксируют и его «допустимое поведение», которое постепенно, со временем всё более ограничивается. При этом, отделяя человека от реальности и «фильтруя» информацию, Сервенты создают человеку ложное впечатление того, что он становится всё более адаптирован к реальности, обществу, происходящим в нём процессам. Лесть и комплименты дают сознанию дополнительную энергию, предотвращающую «выход» сильной субличности из бессознательного. Причём, в человеке культивируется присутствие всё более слабых и беззащитных субличностей.
Можно образно представить человека, как некое помещение: бессознательное, в котором находятся субличности, и в котором есть лишь один выход, например, дверь или окно, связывающее это помещение с внешним миром – сознание человека. Человек свободный в этой комнате имеет широкую дверь, в которую выходят во внешний мир и возвращаются живущие в комнате субличности. Человек «закомплексованный», то есть с сильными запретами поведения, имеет узкую дверь или вовсе окно, а часто ещё и с решёткой, через которую с трудом протискиваются только «самые худые субличности»; а иногда ещё и надзиратель есть у двери – сильный социальный контролёр, который ещё и не каждую субличность выпустит.
Так вот используя метафору человека как комнаты с дверью-окном, можно сказать, что Сервенты, не спеша, замуровывают это окно до тех пор, пока оно совсем не исчезнет: всё более сужают эту связь между внутренним и внешним миром до тех пор, пока она не оборвётся. Человек превращается в чистое сознание, по сути, просто компьютер, за который можно посадить своего оператора – субличность эгрегора Нищих. Чаще всего, человек-жертва Сервентов, конечно, становится просто безумен, превращается в некоего блаженного или юродивого, который с чистыми добрыми глазами всё ищет дверь в комнату к своим субличностям. Такой человек практически социально становится ни на что не способен, а всё призывает к чему-то доброму и чистому, например, он может спятить как угодно, но обязательно будет нести какую-нибудь не привязанную к реальности ересь, опускаясь всё ниже на дно социума. Причина такого помешательства в том, что человек ищет и не может найти вход к себе в «бессознательный дом». За счёт такого безумства, каким бы человек с позиции своего бессознательного и своих субличностей, ранее не был мощным, он становится социально недееспособным и безопасным. Его как будто вывели из игры, он больше не будет мешать ни Нищим, ни проводить свои идеи и проекты в жизнь, ни влиять на что-то в обществе. Если пойти дальше, то эгрегор получает всю мощь этого человека – поглощает или порабощает весь набор его субличностей, а это море энергии. А если ещё дальше – то и самого такого человека, ставшего чистым сознанием, можно сделать Нищим, подсоединив через Сервентов к самому эгрегору Нищих. Я, кстати, никогда не встречал Сервентов, которые бы говорили о трудовых успехах или не занимались демагогией – а вот развить чувство избранности, порекламировать какие-то «мутные» схемы получить «всё и сразу», таких встречал. Потому такое подсоединение потерянного сознания к эгрегору Нищих сложностей не вызывает.
Можно даже пошутить, что Сервенты – это агитбригада Нищих. Как в анекдоте СССР про агитацию:
«Умер крупный партийный функционер. На том свете его спросили, куда он хочет – в рай или в ад. «Покажите, я сам выберу». Ему показали. В раю праведники сидели за партами, а ангелы читали им вслух передовицы газет. В аду выпивали, играли в карты, рассказывали анекдоты, танцевали полураздетые девушки. Функционер выбрал ад. Его тут же потащили на огромную раскалённую сковородку, подталкивая раскалёнными вилами. «Как? Вы же мне показывали совсем другое». – «То был наш агитпункт».
Действительно, то, что делают Сервенты, очень похоже на агитацию «как хорошо жить в мире Нищих».
Можно подвести промежуточный итог: Сервенты посредством ограничения моделей поведения человека как будто закупоривают выход его субличностей, как джина в бутылке, до тех пор, пока человек совсем не потеряет связь со своим внутренним миром.
Исходя из вышеописанной модели действий Сервентов, становится понятно, что вам надо выйти из ограниченного ими вашего поведения. И вот первая модель выхода состоит в «обрушении всей стены, на которой было окно», потому эта модель подходит не всем. Вам надо вызвать к жизни субличность, которая противоречит заданному Сервентами поведению и которая является у вас достаточно сильной. Сделать это надо разово, но в полное своё удовольствие. И эмоциональная составляющая этой субличности, её тяга к жизни должна серьёзно превосходить эмоциональные возможности Сервентов. Например, поведение купца в среде пуритан, гусара в среде натянутых научных сотрудников, и прочее.
Но надо понимать, что, прежде чем расслабиться и посмеяться над той моделью поведения, которую инсталлируют вам Сервенты, необходимо потерять к ним самим интерес.
В первую очередь, следует избавиться от иллюзии, что вы являетесь центром мира, и мир вращается вокруг вас. Именно эту вашу иллюзию в отношении себя самого эксплуатируют Сервенты. Надо принять то, что ничего особенно выдающегося в вас нет – вы просто человек, такой же, как и остальные.
Во-вторых, надо избавиться от иллюзии о самих Сервентах. Сервенты, как и Гоблины, всё время преувеличивают свою значимость и возможности во внешнем мире. В какой-то момент вы поймёте, что это не «выдающиеся люди», а просто лентяи и бездельники, которым нечем заняться.
Также нужно осознать и то, что Сервенты не являются ни вашей группой поддержки, ни тем более друзьями. Сервенты никак не связывают вас практически с внешним миром, что бы вам они в глаза не говорили. Они, как бы вас не хвалили в глаза, не вынесут информацию о вас во внешний мир. Они в хвалебной форме не будут о вас рассказывать обычным людям, не будут рекомендовать им с вами иметь дело, не будут рекламировать или продвигать вас в социуме. Выше описано, почему так: если вы были для социума «не кошерны», то после работы Сервентов станете ещё более «не кошерным». Задача Сервентов изолировать вас, а не продвигать в социум.
Более того, вы не раз увидите, как Сервенты мило общаются с людьми, которые вам неприятны или с которыми у вас конфликт. Согласитесь, странно, что человек, который уверяет вас, что он ваш друг, у вас за спиной дружит и с вашими недоброжелателями. А по тому, что, вроде без явных причин, вы в обществе становитесь всё более «не кошерны» – на вас странно смотрят, всё более игнорируют ваши интересы – не сложно понять, что именно рассказывают о вас в обществе Сервенты. Говорили бы то, что говорят вам, вас бы в социуме цветами встречали, а не захлопывали бы двери перед вашим носом и не задёргивали бы шторы при вашем приближении.
Отметим и то, что может показаться, что за время общения с Сервентами вы становитесь сильнее – но это иллюзия. Социально, по причине потери реалистичности и адаптации, вы слабеете как социальная фигура в обществе.
После того, как вы всё это поняли, и поняли, что Сервенты никакой реальной пользы в вашу жизнь не приносят и никогда не принесут, а лишь нагадят вам в ваших делах, пройдёт и интерес к ним, как к помощникам или партнёрам в социуме. Как только вы примите, что это совсем бесполезные и бессильные люди, вы перестанете рассчитывать и на их помощь в чём угодно.
Когда вам удалось укротить свою значимость – иллюзию о своей уникальности и важности – когда вы потеряли интерес к Сервентам как социальным фигурам, только тогда вы можете что-то делать. Например, обрушить «стену», если вы на это способны, после чего в рассыпную и с воем, Сервенты разбегутся.
А что делать, если вы не способны освободить свои субличности? Тогда надо обратиться к причине того, почему вас окружили Сервенты. В действительности, причина банальна: вам есть чем гордиться. Вы что-то делали, создавали и развивали – и достигли в этой деятельности колоссального мастерства. И дальше вам развиваться, по сути, некуда. Например, вы достигли мастерства в области управления, продаж, знаний какой-то области и прочее. Это достижение относится не к внешним объектам, а к вашим внутренним достижениям. И та форма, в которой вы этого мастерства достигли, стала вам «мала», вы её переросли, и вам нужна другая форма использования вашего мастерства. Но, как говорят, «кошка птица ленивая, пока не пнёшь, не полетит». И вот такой «пинок» и приносят Сервенты. Они восхваляют вас именно за то, чем вы и сами гордитесь – потому вы и попались: вы с ними согласны, что вы просто супер-мастер.
А это значит, что так или иначе, Сервенты связаны с самой формой того, чем вы занимались. И в действительности, не столько Сервенты сужали диапазон вашего поведения, сколько этого требовала форма вашей деятельности – и потому вы им позволили усилить процесс обеднения ваших используемых субличностей. И получается, что единственный способ без «обрушения стены» освободиться от Сервентов – это освободиться от формы деятельности. По сути, это означает, что в данной области деятельности вы сделали всё, вам надо её оставить и двигаться дальше – искать себе следующую область приложения сил, причём непосредственно связанную с социумом, можно сказать, прикладную область.
Человек развивается по траектории, напоминающей гору. У подножья он ещё ничего не знает и не может. Но поднимаясь в гору, он совершенствуется – подъём трудный и тяжёлый. И достигает вершины горы – он стал мастером. Но беда в том, что, поднимаясь всё выше и выше, приобретая знания и понимания, он всё дальше уходит от подножия горы – от реальности. Его знания велики, но они не применимы в жизни, он утрачивает практичность и общий язык с «жителями у подножья», с обычными людьми. По сути, когда человек стоит на вершине, для жителей равнины, сколь бы не велики были его знания, они не представляют никакой ценности. Получается разрыв и парадокс: столько сил потрачено, чтобы приобрести столь великие знания, и чем они более значительные, тем более бесполезные. Человеку надо спускаться с горы, возвращаться к жизни. И выясняется, что если подъём к знаниям был труден, то спуск с горы – приложение знаний на практике – ещё сложнее. Да и стоящему на горе такой спуск кажется презренным делом, не стоящим его «великого внимания». А спускаться надо, иначе для людей такой человек будет просто сумасшедшим, несущим бред. И если человек застрял на вершине, появляются Сервенты – они окружают его и не оставляют выбора: либо он станет сумасшедшим бродящим по горам стариком, либо спустится вниз. Понять это стоящему на вершине горы человеку непросто – но проверка достойна человека, достигшего в своём мастерстве какой-то высоты: это проверка на разумность и способность осознавать происходящее. Если человек её проходит и начинает спуск, Сервенты его оставят в покое.
Вот и получается, что выйти из окружения Сервентов можно одним способом: отказаться от собственного величия, своих достижений и даже той формы дела, которым занимался.
