На одном канале представленный дневник обладал достоверностью в большей степени, нежели его конкуренты в области лжи и наживы. Искусные предприимчивые самозванцы пытались подделать мой подчерк со всеми корявыми «ч», «к» и «е». Сюжеты сильно разнились, в зависимости от того, на какую целевую аудиторию направлена паутина. Где-то я возвращался к Полине, где-то даже пытался с ней заговорить, где-то я сознаюсь, что потерял еще десять частей дневника и теперь по мере нахождения буду публиковать. Во всей беспощадной битве за первенство и славу нейтралитет выдерживал, казалось бы, самый заинтересованный во всей истории человек. Впрочем, может Mr.Blacklist и вовсе не человек, может это призрак, скрывающий свой облик под маской. Его молчание окунуло меня в страх с головой. Я будто бы шпион времен холодной войны и вдруг осознал, что меня рассекретили и вот-вот схватят. А время, оставшееся у меня, всего лишь игра злостного кукловода. Мне казалось, что таинственное безмолвие не означало отсутствие мыслей и догадок, наоборот я буквально слышал, как где-то на затворках интернета блогер шепчет мое имя. Черт возьми! Это уже смахивает на пареною.
Мне было обидно, что ни с кем не могу поделиться своими невзгодами. Слишком тяжело все это тащить одному. Мать не хотела ничего слышать, она была занята своей жизнью. Родной отец так давно исчез с видимого горизонта, что я с трудом запомнил это слово «папа», настолько оно было чуждым. Даже сейчас в окружении всего этого информационного взрыва в соцсетях я мог бы заявит о себе, обрести популярность, окружить себя людьми, но сомневаюсь, что все это испугало бы и прогнало бы одиночество. Оно уже так глубоко осело в душе, что ничего другого я воспринимать не в состоянии. Этот осадок разъедает меня изнутри. Самое страшное, что моя проблема не уникальна. Своего рода чума, особо опасное заболевание, поскольку убивает долго и мучительно. Оно поражает человеческую душу и словно проказа забирает безвозвратно кусочек за кусочком. Трудно осознать, что ты болен. Многие до самого печального конца отрицают свою болезнь, а взваливают на свои плечи груз ответственности виновника терзаний. Часто люди не могут приспособится к обществу, и причину ищут в себе, когда виноват каждый. И вот когда последний оплот сильного внутреннего «я» сдал свои позиции, то сердце обволакивает тьма, поражающая повсеместную ненависть и безразличие.
Прошла тихая спокойная неделя, и как только шум спал чертов Mr.Blacklist опять решил дать о себе знать с присущей ему выходкой. Засранец объявил, что через три дня выложит утерянную часть дневника в прямом эфире. Он обещает, что будет горячо и интересно. Я испугался, что анонимный гад выполнит свои обещания, а это значит, можно собирать чемоданы. Если он, действительно, каким-то образом нашел утерянный на мостовой блокнот, то всплывут имена двух неандертальцев, которые за счет компенсации за жизнь не в своей эпохе частенько задевают меня, скромного и слабого физически носителя звания «Homo sapiens». Эти двое наверняка со слюной в уголке рта смотрят то, о чем говорит весь интернет. Держу пари, с таблицей умножения у Дрона и Бычка проблемы, все равно два и два они смогут сложить, пусть и не с первого раза. Тогда нежелательная известность и пару новых синяков за использование настоящих личностей в своих мемуарах добьют и без того страдающее тело.
Угроза публикации не давала мне спать, есть, пить и даже жить. Ночью меня трясло, а под утро наступала агония с бредовыми параноидальными мыслями. Суицид – отличная реклама для привлечения большего интереса, но оказалось, что здесь нужно больше смелости, чем жить после всеобщего позора после афиширования и представления перед публикой каждого таракана из моей головы.
К концу третьего дня до нескольких часов до моего восхождения на эшафот я выработал стратегию, держаться которой обещал сам себе. Если все-таки перстень паршивой судьбы уткнется в мою физиономию, то я буду все отрицать и прямо высказываться о чье-то затянувшейся шутке. Я даже почти уверил себя пойти в полицию. Если вдруг все далеко зайдет, но потом одумался. Такая карта может сыграть против меня самого. Трудно играть меченой колодой.
Час пробил. Сотни бездельников прильнули к черному зеркалу. Как же сильно они возжелали узреть чужое падение. Я будто бы увидел, как толпы бездонных глаз пялились на меня, не видя ничего. Похотливая слюна брала исток из угла приоткрытого рта и по подбородку стекала на грудь. Вопли и крики несдержанности и животного возбуждения вырывались изнутри наружу с попыткой перекричать друг друга. Во всей красе «общественное бессознательное». В прямом смысле без подводных камней и каких-либо подвохов.
Я жадно глотал воздух. Надежда издевательски меняла свое настроение несколько раз за пару секунд. То я обретал веру в счастливый исход поединка здравого ума и жажды наживы, то благородно встречал наряженную безысходность и провожал к столу, где проводились проводы в мир иной. Моя страсть к изменениям масштабов событий в противоположную сторону истинного пути порой напускает туман в голову, где я окончательно теряюсь в непроходимых зарослях паранойи, недоверия и трепета.
Эфир начался. Mr.Blacklist, как всегда безликий, ждал, когда у мониторов побольше соберется безмозглых голов с пустыми глазами. Я вдруг почувствовал, как в сердце укололо чувство несправедливости в сопровождении верных спутников обиды и печали. Почему тот, кто скрывает свое лицо намеривается во обнародовать мою душу? Мне казалось, что тем самым с меня срывают одежду, выставив на показ обнаженное тело. Я у всех на виду. Мне не скрыться. Я лишаюсь своей суперспособности быть невидимкой. Меня как будто повторно настигла волна лишений, она неизбежно нападает на песчаный берег каждого подростка, принося с собой непроходимую кальку и необработанное стекло. В детстве я будто кочан капусты закрывал свое маленькое хрупкое «я» от внешнего мира путем наложения новых листов своей славной истории, предстоящей в будущем. Но настало время и пришлось взрослеть, тогда громкие слова: «ты никогда не станешь космонавтом», « посмотри на себя…», «заткнись», «мне некогда, отстань» и «не смеши меня, тоже мне рок звезда», они неведомой силой срывали защитный слой, каждый кусочек которого составлял одну большую светлую мечту: «стать кем-то…» Теперь мен предстоит обманывать, забывать о помощи и поддержке и убить в себе любовь. История сделала круг и вот все повторяется сызнова, а мне опять придется сделать неверный шаг.
В глазах темнело. Одна за другой страницы, исписанные корявым подчерком, мелькали на просторах всемирной сети. После взрыва такой информационной бомбы словно после контузии внутри головы поднялся звон. Меня тошнило, а дыхание затруднилось. Да как ты мог! Свинья! Ради обогащения своего канала Mr.Blacklist продает меня за 30 Серебренников. Помни! Все предатели рано или поздно находят свою осину. Это единственный нерушимы закон морали.
Мое имя стало известно на 7 минуте трансляции после того, как высветились имена Дрона, Бычка, Леры и Олега. Круг сузился. Сомнения иссякли. Приговор вынесен: «Да это же Миша Прусаков!».
Сколько меня на самом деле человек знает в институте? Завтра появится новых лох, над которым будут все смеяться, а меня забудут! Буду все отрицать… Кого я пытаюсь обмануть? Меня обокрали. Мое имя больше мне не принадлежит. Теперь это нарицательное для названия неудач в высшей степени самобичевания. Надо постараться найти уважительную причину пропуска занятий пока все не уладится. Согласно исследованиям статистических данных мем живет около 4-х месяцев без подпитки новыми фактами, а так как все мои записки уже выставлены на обзор, то больше нечего боятся. Самое страшное позади, или, в моем случае в сети. Главное охранять эти мои откровения, и все наладится.
Я попытался себя успокоить, конечно, для более надежного способа лишиться негативного настроя было бы неплохо выпить, но к счастью, на бутылку водки последние несколько сотен я не мог потратить. По причине чего купил самое дешевое вино, которое общее с нормальным настоящим благородным напитком имело только цвет слабо разбавленной с водой крови.
Я шатался по холодным улицам и все никак не мог сообразить опьяненным рассудком откуда же все-таки веет холодом? То ли с северных снежных земель, то ли прямиком из моего сердца?
Я не хотел возвращаться домой, потому что даже кирпичные стены с утеплителем и горячими батареями не согреют меня. Кроме того, в соседней комнате был человек, знающий мою некогда сокровенную тайну. Странно, он знал ее и до преступного оглашения, но почему-то именно сейчас мне от этого особо паршиво.
Без отчета собственным действиям я вышел на шпионский маршрут. Спохватившись своей глупости, я начал оглядываться и всматриваться в каждый куст. Мне казалось, что меня могли поджидать. Паранойя особо странна, когда ты меняешь роль с хищника на жертву.
Никогда не понимал тех, кто пытается найти утешение на дне алкогольной продукции, по крайней мере, мне этого не удалось. Еле-еле насобирав на дешевый коньяк четверть литра и горькую дешевую шоколадку я погрузился во мрак захудалого двора старого района. Единственная напасть, которая могла здесь меня потревожить – это нежеланные собутыльники, но, к счастью, их дежурство у выбранной лавочки на сегодня закончилось. Не рассчитав силы и пренебрегая дешевой закуской, я в несколько глотков осушил бутылку. Местные мастера были бы мной довольны. И без того мутный разум окончательно затянуло туманом. Видимость мысли нулевая, а способность ориентироваться на местности и координировать действия утеряна…
Я не помню, как я попал домой, хотя отрывки памяти, где я рыгал в подъезде, заставляли совесть сгорать от стыда. Я поставил полностью севший телефона на зарядку, проверил наличие всех своих записей и ринулся на кухню осушать запасы воды. По тишине и нулевой реакции на мое воскрешение я сделал вывод об отсутствии моего соседа по комнате. Что ж, оно и к лучшему. Я вернулся к кровати, разделся, так как в пальто и джинсах было спать неудобно и снова притворился мертвым…
Когда я проснулся, за окном солнце уже почти закатилось за горизонт. Телефон разрывался от сообщений звонков. Началась первая стадия животного интереса к моей персоне. Уже уверен есть первые мемы в интернете с моим участием.
+378 новых сообщений ВКонтакте. Мне кажется, сумма вообще всех моих сообщений за столько лет выдает цифру поменьше.
Угрозы от Бычка, угрозы от Дрона (хотя зачем было писать с разных аккаунтов почти одинаковый текст), ругательства от Макса, что весьма забавно. Этот придурок считает, что я специально выставил его лжецом перед всеми за счет публикации первой части дневника. Никчёмное сочетание вранья и высшей степени дебилизма… Оскорбления за счет защиты Полины. Как будто я написал, как хочу на нее напасть в порыве бесконтрольного полового влечения… Я почти уверен, что такого не писал… Большое несуразное письмо от Леры. Видимо, если бы я не писал, что она толстая, а Mr.Blacklist не выложил у себя на канале мои мысли, то она была бы еще более-менее стройной.
Среди всего мусора встречались и слова поддержки: «правильно, что выразил все, что чувствуешь, а не скрываешь и не держишь в себе»; «мы в свободной стране живем. Лучше горькая правда…» Хвала небесам, что я не все свои душевные порывы выплеснул на бумагу». Думаю, дневник бы такого не выдержал. Но приз самого странного сообщения получает незнакомый мне парень без лица на аватарке, он сравнил меня с Холденом Колфилдом нашего времени, нашего «потерянного поколения». Еще не хватало, чтобы меня обвиняли в тайном направлении рук убийцы какого-нибудь второго Джона Леннона.
Все эти сумасшедшие устроили ковровую бомбардировку моей страницы. Мессенджер, комментарии, лайки и дизлайки – все загажено с таким усердием, будто бы это имело смысл. С рвением каждый пытался выразить свое мнение, не подозревая, что оно уже под единый трафарет надиктовано.
Я исключил доступ к моей странице, ибо надеялся, что этим могу спасти последние остатки человечества, лишив диванных борцов их предмета животного интереса. Может, если они не будут иметь возможность проявить свои инстинктивные нападки, то эволюция сжалится и возьмет их под свое крыло развития и процветания.
Бывают дни, когда все происходящее в жизни направлено против самой жизни. Эта дурацкая забастовка у стен моих покоев, соседские разборки с резкими переходами от матных криков к визгу и обратно, еще и слабость по телу. Рано или поздно все это точно добьет меня. Страшно. Я думаю, что смерть - не такая уж и плохая затея. По крайней мере другого комплексного решения проблем я не способен найти. Единственное, что меня тормозило посетить царство Аида, тот факт, что ажиотаж вокруг этой глупой истории возрастет как биткойн, когда Илон Маск в хорошем настроении. Моя жизнь – это месть тем, кто ее испортил. Пусть никакие моральные границы их не останавливают, но все же закон им не переступить. И с другой стороны, я никогда не был верным солдатом модных домов, а потому отдавать дань тренду – смерть в прямом эфире – это точно не по мне. Я больше привык видеть результат своих деяний, пусть он и плачевный.
Спустя неделю, когда заявки в друзья стали уменьшаться в количестве, я переступил порог университета. Первый, кто обратил на меня внимание, был парень с параллельного потока. Отдать ему должное он не стал поднимать шум. Вместо этого спокойно попросил сфотографироваться, на что я ответил положительно, по причине неожиданности нежели из-за иллюзорного самолюбия. Следующий пристальный взгляд, сочетающий в себе интерес и отвращение принадлежал девчачьей группе возле кофейный автоматов. В этот момент удача предательски бросает меня в гущу человеческой биомассы сразу после крика: «Это же он!» Мне кажется, многих даже не интересовала личность как таковая, которой парень с дурацкой прической так восхитился. По воле движущей силы толпы ее кинуло в мою сторону. Все подоставали телефоны, чтобы запустить бесконечную серию фотовспышек. Народ, как океан, меня качал из стороны в сторону, что-то требуя и прося. На несколько минут я перестал понимать людскую речь, а все, потому что вокруг меня не было ни одного человека. Вокруг были только звери, чьи потребности во внимании, как инстинкт, нарастали по силе при приближении к цели. В тот момент я смирился со смертью мученика в стенах учебного заведения. Четвертование отнюдь не самая гуманная смерть.
Никогда бы не подумал, что жизнью буду обязан «люциферу». Так мы назвали преподавателя высшей математики. Беспринципный с холодным даже чуточку ненавидящим взглядом Лев Семенович мог заставить весь мир крутится по его воле, что уж там говорить о бедных дрожащих студентах. Рев хриплым голосом: «В аудиторию!» заставил большую часть толпы с таким же напором, как пару минутами ранее, толкая друг друга, ринутся в класс для лекции. Другая же часть просто не желая находиться на линии взгляда старика разошлись во все стороны коридора. Я в оцепенении дождался, когда последний недоумок отошел от меня, посмотрел в глаза Льву Семеновичу с благодарностью, что кстати делать категорически нельзя.
Мне было обидно, что ни с кем не могу поделиться своими невзгодами. Слишком тяжело все это тащить одному. Мать не хотела ничего слышать, она была занята своей жизнью. Родной отец так давно исчез с видимого горизонта, что я с трудом запомнил это слово «папа», настолько оно было чуждым. Даже сейчас в окружении всего этого информационного взрыва в соцсетях я мог бы заявит о себе, обрести популярность, окружить себя людьми, но сомневаюсь, что все это испугало бы и прогнало бы одиночество. Оно уже так глубоко осело в душе, что ничего другого я воспринимать не в состоянии. Этот осадок разъедает меня изнутри. Самое страшное, что моя проблема не уникальна. Своего рода чума, особо опасное заболевание, поскольку убивает долго и мучительно. Оно поражает человеческую душу и словно проказа забирает безвозвратно кусочек за кусочком. Трудно осознать, что ты болен. Многие до самого печального конца отрицают свою болезнь, а взваливают на свои плечи груз ответственности виновника терзаний. Часто люди не могут приспособится к обществу, и причину ищут в себе, когда виноват каждый. И вот когда последний оплот сильного внутреннего «я» сдал свои позиции, то сердце обволакивает тьма, поражающая повсеместную ненависть и безразличие.
***
Прошла тихая спокойная неделя, и как только шум спал чертов Mr.Blacklist опять решил дать о себе знать с присущей ему выходкой. Засранец объявил, что через три дня выложит утерянную часть дневника в прямом эфире. Он обещает, что будет горячо и интересно. Я испугался, что анонимный гад выполнит свои обещания, а это значит, можно собирать чемоданы. Если он, действительно, каким-то образом нашел утерянный на мостовой блокнот, то всплывут имена двух неандертальцев, которые за счет компенсации за жизнь не в своей эпохе частенько задевают меня, скромного и слабого физически носителя звания «Homo sapiens». Эти двое наверняка со слюной в уголке рта смотрят то, о чем говорит весь интернет. Держу пари, с таблицей умножения у Дрона и Бычка проблемы, все равно два и два они смогут сложить, пусть и не с первого раза. Тогда нежелательная известность и пару новых синяков за использование настоящих личностей в своих мемуарах добьют и без того страдающее тело.
Угроза публикации не давала мне спать, есть, пить и даже жить. Ночью меня трясло, а под утро наступала агония с бредовыми параноидальными мыслями. Суицид – отличная реклама для привлечения большего интереса, но оказалось, что здесь нужно больше смелости, чем жить после всеобщего позора после афиширования и представления перед публикой каждого таракана из моей головы.
К концу третьего дня до нескольких часов до моего восхождения на эшафот я выработал стратегию, держаться которой обещал сам себе. Если все-таки перстень паршивой судьбы уткнется в мою физиономию, то я буду все отрицать и прямо высказываться о чье-то затянувшейся шутке. Я даже почти уверил себя пойти в полицию. Если вдруг все далеко зайдет, но потом одумался. Такая карта может сыграть против меня самого. Трудно играть меченой колодой.
Час пробил. Сотни бездельников прильнули к черному зеркалу. Как же сильно они возжелали узреть чужое падение. Я будто бы увидел, как толпы бездонных глаз пялились на меня, не видя ничего. Похотливая слюна брала исток из угла приоткрытого рта и по подбородку стекала на грудь. Вопли и крики несдержанности и животного возбуждения вырывались изнутри наружу с попыткой перекричать друг друга. Во всей красе «общественное бессознательное». В прямом смысле без подводных камней и каких-либо подвохов.
Я жадно глотал воздух. Надежда издевательски меняла свое настроение несколько раз за пару секунд. То я обретал веру в счастливый исход поединка здравого ума и жажды наживы, то благородно встречал наряженную безысходность и провожал к столу, где проводились проводы в мир иной. Моя страсть к изменениям масштабов событий в противоположную сторону истинного пути порой напускает туман в голову, где я окончательно теряюсь в непроходимых зарослях паранойи, недоверия и трепета.
Эфир начался. Mr.Blacklist, как всегда безликий, ждал, когда у мониторов побольше соберется безмозглых голов с пустыми глазами. Я вдруг почувствовал, как в сердце укололо чувство несправедливости в сопровождении верных спутников обиды и печали. Почему тот, кто скрывает свое лицо намеривается во обнародовать мою душу? Мне казалось, что тем самым с меня срывают одежду, выставив на показ обнаженное тело. Я у всех на виду. Мне не скрыться. Я лишаюсь своей суперспособности быть невидимкой. Меня как будто повторно настигла волна лишений, она неизбежно нападает на песчаный берег каждого подростка, принося с собой непроходимую кальку и необработанное стекло. В детстве я будто кочан капусты закрывал свое маленькое хрупкое «я» от внешнего мира путем наложения новых листов своей славной истории, предстоящей в будущем. Но настало время и пришлось взрослеть, тогда громкие слова: «ты никогда не станешь космонавтом», « посмотри на себя…», «заткнись», «мне некогда, отстань» и «не смеши меня, тоже мне рок звезда», они неведомой силой срывали защитный слой, каждый кусочек которого составлял одну большую светлую мечту: «стать кем-то…» Теперь мен предстоит обманывать, забывать о помощи и поддержке и убить в себе любовь. История сделала круг и вот все повторяется сызнова, а мне опять придется сделать неверный шаг.
В глазах темнело. Одна за другой страницы, исписанные корявым подчерком, мелькали на просторах всемирной сети. После взрыва такой информационной бомбы словно после контузии внутри головы поднялся звон. Меня тошнило, а дыхание затруднилось. Да как ты мог! Свинья! Ради обогащения своего канала Mr.Blacklist продает меня за 30 Серебренников. Помни! Все предатели рано или поздно находят свою осину. Это единственный нерушимы закон морали.
Мое имя стало известно на 7 минуте трансляции после того, как высветились имена Дрона, Бычка, Леры и Олега. Круг сузился. Сомнения иссякли. Приговор вынесен: «Да это же Миша Прусаков!».
Сколько меня на самом деле человек знает в институте? Завтра появится новых лох, над которым будут все смеяться, а меня забудут! Буду все отрицать… Кого я пытаюсь обмануть? Меня обокрали. Мое имя больше мне не принадлежит. Теперь это нарицательное для названия неудач в высшей степени самобичевания. Надо постараться найти уважительную причину пропуска занятий пока все не уладится. Согласно исследованиям статистических данных мем живет около 4-х месяцев без подпитки новыми фактами, а так как все мои записки уже выставлены на обзор, то больше нечего боятся. Самое страшное позади, или, в моем случае в сети. Главное охранять эти мои откровения, и все наладится.
Я попытался себя успокоить, конечно, для более надежного способа лишиться негативного настроя было бы неплохо выпить, но к счастью, на бутылку водки последние несколько сотен я не мог потратить. По причине чего купил самое дешевое вино, которое общее с нормальным настоящим благородным напитком имело только цвет слабо разбавленной с водой крови.
Я шатался по холодным улицам и все никак не мог сообразить опьяненным рассудком откуда же все-таки веет холодом? То ли с северных снежных земель, то ли прямиком из моего сердца?
Я не хотел возвращаться домой, потому что даже кирпичные стены с утеплителем и горячими батареями не согреют меня. Кроме того, в соседней комнате был человек, знающий мою некогда сокровенную тайну. Странно, он знал ее и до преступного оглашения, но почему-то именно сейчас мне от этого особо паршиво.
Без отчета собственным действиям я вышел на шпионский маршрут. Спохватившись своей глупости, я начал оглядываться и всматриваться в каждый куст. Мне казалось, что меня могли поджидать. Паранойя особо странна, когда ты меняешь роль с хищника на жертву.
Никогда не понимал тех, кто пытается найти утешение на дне алкогольной продукции, по крайней мере, мне этого не удалось. Еле-еле насобирав на дешевый коньяк четверть литра и горькую дешевую шоколадку я погрузился во мрак захудалого двора старого района. Единственная напасть, которая могла здесь меня потревожить – это нежеланные собутыльники, но, к счастью, их дежурство у выбранной лавочки на сегодня закончилось. Не рассчитав силы и пренебрегая дешевой закуской, я в несколько глотков осушил бутылку. Местные мастера были бы мной довольны. И без того мутный разум окончательно затянуло туманом. Видимость мысли нулевая, а способность ориентироваться на местности и координировать действия утеряна…
***
Я не помню, как я попал домой, хотя отрывки памяти, где я рыгал в подъезде, заставляли совесть сгорать от стыда. Я поставил полностью севший телефона на зарядку, проверил наличие всех своих записей и ринулся на кухню осушать запасы воды. По тишине и нулевой реакции на мое воскрешение я сделал вывод об отсутствии моего соседа по комнате. Что ж, оно и к лучшему. Я вернулся к кровати, разделся, так как в пальто и джинсах было спать неудобно и снова притворился мертвым…
***
Когда я проснулся, за окном солнце уже почти закатилось за горизонт. Телефон разрывался от сообщений звонков. Началась первая стадия животного интереса к моей персоне. Уже уверен есть первые мемы в интернете с моим участием.
+378 новых сообщений ВКонтакте. Мне кажется, сумма вообще всех моих сообщений за столько лет выдает цифру поменьше.
Угрозы от Бычка, угрозы от Дрона (хотя зачем было писать с разных аккаунтов почти одинаковый текст), ругательства от Макса, что весьма забавно. Этот придурок считает, что я специально выставил его лжецом перед всеми за счет публикации первой части дневника. Никчёмное сочетание вранья и высшей степени дебилизма… Оскорбления за счет защиты Полины. Как будто я написал, как хочу на нее напасть в порыве бесконтрольного полового влечения… Я почти уверен, что такого не писал… Большое несуразное письмо от Леры. Видимо, если бы я не писал, что она толстая, а Mr.Blacklist не выложил у себя на канале мои мысли, то она была бы еще более-менее стройной.
Среди всего мусора встречались и слова поддержки: «правильно, что выразил все, что чувствуешь, а не скрываешь и не держишь в себе»; «мы в свободной стране живем. Лучше горькая правда…» Хвала небесам, что я не все свои душевные порывы выплеснул на бумагу». Думаю, дневник бы такого не выдержал. Но приз самого странного сообщения получает незнакомый мне парень без лица на аватарке, он сравнил меня с Холденом Колфилдом нашего времени, нашего «потерянного поколения». Еще не хватало, чтобы меня обвиняли в тайном направлении рук убийцы какого-нибудь второго Джона Леннона.
Все эти сумасшедшие устроили ковровую бомбардировку моей страницы. Мессенджер, комментарии, лайки и дизлайки – все загажено с таким усердием, будто бы это имело смысл. С рвением каждый пытался выразить свое мнение, не подозревая, что оно уже под единый трафарет надиктовано.
Я исключил доступ к моей странице, ибо надеялся, что этим могу спасти последние остатки человечества, лишив диванных борцов их предмета животного интереса. Может, если они не будут иметь возможность проявить свои инстинктивные нападки, то эволюция сжалится и возьмет их под свое крыло развития и процветания.
Бывают дни, когда все происходящее в жизни направлено против самой жизни. Эта дурацкая забастовка у стен моих покоев, соседские разборки с резкими переходами от матных криков к визгу и обратно, еще и слабость по телу. Рано или поздно все это точно добьет меня. Страшно. Я думаю, что смерть - не такая уж и плохая затея. По крайней мере другого комплексного решения проблем я не способен найти. Единственное, что меня тормозило посетить царство Аида, тот факт, что ажиотаж вокруг этой глупой истории возрастет как биткойн, когда Илон Маск в хорошем настроении. Моя жизнь – это месть тем, кто ее испортил. Пусть никакие моральные границы их не останавливают, но все же закон им не переступить. И с другой стороны, я никогда не был верным солдатом модных домов, а потому отдавать дань тренду – смерть в прямом эфире – это точно не по мне. Я больше привык видеть результат своих деяний, пусть он и плачевный.
Спустя неделю, когда заявки в друзья стали уменьшаться в количестве, я переступил порог университета. Первый, кто обратил на меня внимание, был парень с параллельного потока. Отдать ему должное он не стал поднимать шум. Вместо этого спокойно попросил сфотографироваться, на что я ответил положительно, по причине неожиданности нежели из-за иллюзорного самолюбия. Следующий пристальный взгляд, сочетающий в себе интерес и отвращение принадлежал девчачьей группе возле кофейный автоматов. В этот момент удача предательски бросает меня в гущу человеческой биомассы сразу после крика: «Это же он!» Мне кажется, многих даже не интересовала личность как таковая, которой парень с дурацкой прической так восхитился. По воле движущей силы толпы ее кинуло в мою сторону. Все подоставали телефоны, чтобы запустить бесконечную серию фотовспышек. Народ, как океан, меня качал из стороны в сторону, что-то требуя и прося. На несколько минут я перестал понимать людскую речь, а все, потому что вокруг меня не было ни одного человека. Вокруг были только звери, чьи потребности во внимании, как инстинкт, нарастали по силе при приближении к цели. В тот момент я смирился со смертью мученика в стенах учебного заведения. Четвертование отнюдь не самая гуманная смерть.
Никогда бы не подумал, что жизнью буду обязан «люциферу». Так мы назвали преподавателя высшей математики. Беспринципный с холодным даже чуточку ненавидящим взглядом Лев Семенович мог заставить весь мир крутится по его воле, что уж там говорить о бедных дрожащих студентах. Рев хриплым голосом: «В аудиторию!» заставил большую часть толпы с таким же напором, как пару минутами ранее, толкая друг друга, ринутся в класс для лекции. Другая же часть просто не желая находиться на линии взгляда старика разошлись во все стороны коридора. Я в оцепенении дождался, когда последний недоумок отошел от меня, посмотрел в глаза Льву Семеновичу с благодарностью, что кстати делать категорически нельзя.
