— Я уже совсем заждался, — улыбнулся мистер Нейс, вытягивая мальчишку из ванной. — Иди ко мне, малыш.
Бледного и дрожащего, муж опустил его на подушки. Всё существо омеги противилось поцелуям и ласкам мистера Нейса, навязчивый аромат шалфея, исходивший от него, вызывал острое желание оттолкнуть от себя это большое и совершенно чужое ему создание. Поэтому, когда руки альфы потянули в стороны полы его халата, мальчишка бессознательно вцепился в них, но после короткой безуспешной борьбы оказался обнажённым и прижатым к кровати нависшим над ним мужем.
— Глупенький мой, не надо так стесняться! — довольно замурлыкал Нейс, жадно разглядывая сжимающееся голое тело Микаэля. — Ты такой хорошенький! Только очень уж худой, того и гляди — переломишься. Ничего, будешь у меня хорошо кушать, и всё наладится. Ну же, не бойся меня так!
Альфа огладил ладонями тонкую кожу мальчишки и с наслаждением лизнул впалый живот, вызвав тем самым сдавленный испуганный возглас Микаэля. Омега в ужасе зажмурился.
Вцепившись в простыни так, что на кулачках побелели все косточки, Микаэль отворачивался и судорожно дышал сквозь стиснутые зубы. Он словно застыл, пока язык мужа кружил по его животу и острым тазовым косточкам — и с силой дёрнулся в руках альфы, только когда тот одной рукой накрыл его член, а другой принялся массировать яички. Но мистер Нейс уже был готов к сопротивлению и не позволил ему сдвинуть ноги.
— Тихо, тихо, малыш, — увещевал он, не переставая перекатывать в пальцах мягкую плоть. — Я хочу сделать тебе приятно. Чтобы тебе захотелось меня, и твоя попка стала мокренькой…
Мальчишку чуть не стошнило от этих слов. Особенно про попку. Что этот Нейс себе вообразил, — что Микаэль когда-нибудь получит удовольствие в его постели? Самонадеянный болван. Но, несмотря на то, что омега то ли обиженно, то ли рассерженно засопел, мистер Нейс не останавливался, поглядывая на мужа:
— Маленький, я хочу, чтобы ты у меня стонал от наслаждения. Не отворачивайся, пожалуйста. Посмотри, как я буду целовать тебя здесь.
О нет! Это — последнее, что Микаэль хотел бы видеть в жизни. Мальчишка снова быстро отвернулся и зажмурился. Мистера Нейса такая реакция немного расстроила, но он твёрдо решил сделать приятно своему омеге, поэтому решительно наклонился и покрыл поджатые яички поцелуями, а затем начал вылизывать их.
«Господи боже, стыдно-то как! — подумал Микаэль, почувствовав, как губы альфы обхватывают его "там", — зачем он это делает? Фу, мерзость! И что, теперь он каждый день будет это повторять?» Совсем не вовремя в голову пришёл образ его Йена. «Любимый. Сможет ли он простить такие вещи? А что, если нет?» — омега невольно всхлипнул.
— Что ты? — услышав его, альфа приподнялся.
Не открывая глаз, мальчишка прошептал:
— Прошу вас, не надо этого делать, пожалуйста.
— Но, малыш, как же мне не целовать такое чудо? — возразил муж. — У тебя такая нежная беленькая кожа, ты так вкусно пахнешь — я не могу удержаться. К тому же, я ещё не приласкал твоего маленького Мика.
Мистер Нейс вернулся к своему занятию, а из-под крепко сжатых век мальчишки начали пробиваться слёзы. Бесконечные тягостные минуты, пока альфа вылизывал, мял губами и языком, сосал и сжимал «его Мика», ожидая, что его чересчур стеснительный муж хоть немного возбудится, он ещё как-то вынес. Но когда мистер Нейс достал какой-то флакон, налил себе в руку что-то прозрачное и блестящее, а потом провёл скользкими пальцами между его ягодиц, Микаэль не выдержал и стал выворачиваться из объятий мужа. Альфу такое поведение видимо только раззадорило, потому что он с ещё большим удовольствием сжал в руках худые бёдра мальчишки:
— Какой ты смешной, мой малыш! — Нейс улыбнулся, глядя на беспомощно извивающегося в его руках омегу. — Забавный, маленький и милый, но, ты же понимаешь, — я не дам тебе сбежать.
Микаэль упрямо не желал сдаваться, поэтому альфе пришлось немало повозиться, прежде чем он сумел примостить мальчишку на своих коленях, покрепче прижав к себе локтем, и раздвинуть его маленькие бледные ягодицы. Не обращая внимания на попытки омеги освободиться, мистер Нейс осторожно и терпеливо начал подготавливать его к проникновению. Почувствовав внутри себя палец, Микаэль последний раз отчаянно дёрнулся, понимая, что всё равно уже слишком поздно. Потом пальцев стало два, они задвигались, тогда омега уткнулся лицом себе в сгиб локтя и тихонько заскулил.
— Вот так, молодец, мой маленький, — одобрительно отозвался муж, принимая жалобные звуки за стоны удовольствия. — Мой бог, до чего же ты хорош!
Третий день ничего не евший, обессилевший от напряжения и борьбы, отчаявшийся Микаэль наконец перестал сопротивляться. Он позволил альфе положить себя на живот и подоткнуть под бёдра пару подушек, никак не отреагировал на то, что пальцы мистера Нейса сменились его языком, только несколько сдавленных стонов вырвалось у него, когда его начал распирать изнутри член альфы, толкающийся всё глубже и глубже. Закрыв глаза, Микаэль чувствовал обшаривающие его тело руки, слышал шумное неровное дыхание мужа, его стоны, рычание и слова, которые тот восторженно выстанывал и выкрикивал над его ухом. Ему не было дела до непонятного восторга мистера Нейса. «Скорее бы уж это кончилось», — пульсировала единственная мысль, оставшаяся в голове мальчишки. Движения альфы становились всё более резкими, размашистыми и быстрыми, в конце концов, он с громким рычанием стиснул Микаэля и вжался в него так, что омеге показалось, сейчас он переломает ему все рёбра вместе с позвоночником. Но этого не случилось, случилось совсем другое — внутри него, где и так, казалось, всё было натянуто до предела, напряжение стало ещё усиливаться. Микаэль попытался избавиться от пугающих ощущений, невольно заёрзал под мистером Нейсом, на что он немедленно отреагировал:
— О, боже! Малыш, как же с тобой хорошо! — со стоном выдохнул альфа ему в ухо. — Ещё. Прошу тебя, ещё вот так же покрути попкой, миленький!
Ничего не понимая, Микаэль продолжал искать для себя более-менее терпимое положение, как вдруг почувствовал волны дрожи, накрывающие тело Нейса.
— Мальчик мой, ты просто чудо! Если бы ты знал, до чего это прекрасно, — рука мужа прошлась по шее омеги, отводя с неё разметавшиеся тёмные волосы. — Мой маленький нежный цветочек, я люблю тебя!
Мальчишка вскрикнул от резкой боли в холке, судорожно сжавшись. Вот ужас, он же совсем позабыл о метке! Теперь он будет носить на себе знак, показывающий другим альфам его принадлежность мистеру Нейсу. И Йен тоже увидит её. Йен, конечно, сразу представит, что муж делал с ним, прежде чем оставить на его шее свою метку. «Господи, ему, наверное, станет очень противно… Какие слова он скажет мне при встрече? И будет ли вообще со мной разговаривать?»
Микаэлю вдруг очень-очень сильно захотелось к папе. Захотелось стать снова маленьким, и чтобы сидеть у папы на коленках, а он чтобы рассказывал ему сказку и гладил по волосам. А самое главное, чтобы не было никакого мистера Нейса, свадьбы, этой отвратительной стыдной ночи, метки… Но, к несчастью, сейчас не папа, а именно мистер Нейс гладил и накручивал на пальцы его волосы. Альфа целовал ему плечи и шею, шептал на ушко о том, как ему с ним было хорошо, и как он любит его. Он был гораздо более реален сейчас, чем Йен, папа, и вообще чем вся его прошлая жизнь.
Мистер Нейс чувствовал себя так, словно находился на заоблачной снежной вершине под названием Блаженство. Вот уж никак он не думал, что с этим неопытным мальчишкой можно испытать несколько приливов мощнейшего оргазма один за другим. Когда-то давно он переживал нечто подобное, но почти уже об этом забыл. И вот он, маленький испуганный омега, в первую же их ночь подарил ему столько наслаждения — как ему это удалось? Нейс притянул к себе Микаэля:
— Ты самый лучший омега в мире, Микаэль! Я тебя люблю, — положив руку на плечи мальчишки, который по-прежнему отворачивался от него, альфа ткнулся носом в источающие тонкий аромат белого ириса* мягкие волосы и, спустя несколько минут, погрузился в красочные и волнующие сновидения.
А Микаэль, лёжа без сна в каком-то безнадёжном оцепенении, чувствовал себя бесконечно уставшим, виноватым и одиноким. Ему очень хотелось пить, и немножко — есть, но мистер Нейс даже во сне держал его за плечи, поэтому встать он не решился, чтобы не разбудить его, а стал терпеливо дожидаться утра.
Альфа приподнялся, разглядывая тонкие черты нежного лица своего мужа, на которые мягкими бликами падали утренние лучи. «Мой малыш Микаэль. Совсем юный, стеснительный, послушный и просто на редкость хорошенький, — размышлял мистер Нейс, любуясь чистой бледной кожей, немного опухшими от его бесконечных поцелуев губами, красиво вычерченными бровями и пушистыми ресницами спящего омеги. — Чёрт, это же просто мечта! Надо будет позвонить Марку и отблагодарить его как следует». Довольный альфа откинулся на подушку, думая о том, что эта инвестиция, вопреки всем его сомнениям, похоже, оказалась удачной.
Несколько лет назад у мистера Нейса завершился долгий и дорогостоящий бракоразводный процесс с бывшим мужем, который мало того, что изменял ему с каким-то адвокатишкой, так и чуть не оттяпал у него половину его состояния по наущению своего любовника. В результате адвокат Нейса сумел сохранить деньги своего подопечного, но доверие к омегам исчезло у обманутого брошенного мужа безвозвратно, поэтому года два он и слышать о них не желал. Затем уставший от долгого воздержания альфа нашёл для себя утешение, посещая популярный в элитных кругах Оклахома-Сити публичный дом. Красивые и умелые, но очень дорогие мальчики настолько пришлись по душе мистеру Нейсу, что он быстро сделался завсегдатаем этого заведения и начал оставлять там достаточно крупные суммы денег. Так продолжалось до тех пор, пока на необдуманные траты альфы не обратил внимания его друг и компаньон по бизнесу, Марк Блеквуд.
— Если так и дальше пойдёт, то скоро ты останешься без штанов, Нейс, — как-то за рюмкой коньяка обратился он к другу. — Почему бы тебе просто не взять одного-двух постоянных любовников?
— Не хочу, — с презрительным выражением лица ответил альфа. — Это столь же разорительно, но куда более хлопотно. Снимать им квартиру, дарить подарки, выслушивать вечные капризы, жалобы, что им мало внимания и заверения, что они станут мне прекрасными супругами. Нет, дорогой, это не выход. Шлюху я хотя бы могу заставить молча делать свою работу, да и если надоест — хоть каждый день бери нового.
— Ах, вот оно что! — рассмеялся Марк. — Тебя пугают меркантильные омежки, стремящиеся замуж за твои денежки? Но ведь есть и другой вариант.
— Какой? — со скучающим видом откликнулся Нейс.
Не обижаясь на явное недоверие друга, Блеквуд с воодушевлением принялся рассказывать ему историю своего брата, который взял в мужья омегу из крайне бедной семьи. Причём взял против воли, просто хорошо заплатив его отцу.
— И что же? — кинул Нейс, уже проявляя признаки интереса.
— А то, что в результате мой брат получил мужа, и, надо сказать — весьма красивого омегу, — который уважает его, ну, может, слегка побаивается, отчего слова поперёк за все годы ни разу не произнёс, а слова «каприз» он, наверное, и вовсе не слышал никогда. Зато он беспрекословно выполняет всё, что ему велено, уже родил мне двух чудных племянников, да ещё и постоянно благодарит моего брата за помощь своей семье. — Альфа положил руку на плечо друга и доверительно добавил. — И знаешь, эти люди искренне рады куда меньшим суммам, чем вечно хнычущие элитные любовники.
— И где мне найти такого омегу? — глядя на дно пустого бокала, задумался Нейс.
— Ну ты спросишь тоже! Это ж проще простого! — удивился Марк. — Поезжай в заводской район, поколеси по улицам, только утром или днём, потому что вечерами там омег на улицах не бывает. И смотри — из тех, которые глазки будут строить и чуть не под колёса бросаться — не выбирай. Получишь сплошной геморрой с таким же постоянным выпрашиванием денег. Бери того, кто сторонится машины, а ещё лучше, при этом ходит в сопровождении отца и смотрит только себе под ноги — такие омеги хорошо воспитаны и пугливы. Поверь мне, мой братишка именно так и нашёл своё сокровище. А теперь он по-настоящему привязан к своему мужу, и, похоже, совершенно счастлив с ним.
Закончив с рекомендациями по поиску идеального супруга, Блеквуд с торжествующим видом посмотрел на собеседника.
— А что, мысль действительно интересная, — улыбнулся альфа, в глазах которого засияли нетерпеливые искорки. — Завтра же и поеду.
Несколько дней подряд его автомобиль, начиная с раннего утра, неспешным ходом бесшумно курсировал по узким грязным улицам самого бедного района Оклахома-Сити. Мистер Нейс, потрясённый ужасающей нищетой живущих здесь людей, поначалу расстроился, уверенный, что ну никак не может на дне этого бетонного мешка безысходности появиться что-то деликатное, нежное и красивое — а именно такого мальчика он себе хотел. Он уже устал от кучками вертящихся вокруг машины омег и их отцов, которые чуть ли не в окна толкали ему своих мальчишек, и собирался уезжать. Как вдруг замер, увидев то, о чём говорил Марк — омегу с робко склонённой головой, держащегося за отцовский локоть и торопливо переступающего длинными тонкими ножками через катящиеся по асфальту пустые жестянки, чтобы поспевать за стремительным шагом альфы. Неужели? Мистер Нейс почувствовал, как в нём заиграл будоражащий нервы охотничий инстинкт. Взволнованный, он тронул машину следом за ними и выяснил маршрут — отец отвёл омегу в школу. Рассчитав время, Нейс вернулся к концу уроков в надежде разглядеть лицо мальчишки, молясь, чтобы оно оказалось симпатичным, потому что его хрупкой высокой фигуркой и блестящими тёмно-каштановыми волосами он был более чем доволен. И не зря вернулся: ему посчастливилось увидеть не только лицо омеги, которое он моментально оценил на миллион из десяти, но и улыбку, нежную и трогательную, с которой мальчишка обращался к своим товарищам. О да! Этот милашка, несомненно, по душе ему.
Ещё пару недель мистер Нейс по-прежнему поджидал на улице понравившегося ему омегу, чтобы исключить возможность ошибки. Но мальчик, всё так же неизменно глядя под ноги, спешил по утрам за отцом, а после школы почти бегом отправлялся в кафе, как догадался альфа — на работу. Решил же дело нежный слабый аромат белого ириса, сопровождающий его избранника, который Нейс услышал, особенно удачно, почти у входа в кафе, расположив машину. Утончённый запах совершенно очаровал альфу и окончательно убедил, что такого мужа будет не стыдно показать в самом лучшем обществе.
В тот же день он впервые заговорил с отцом мальчишки, который был крайне удивлён и не скрывал своего волнения. Мистер Нейс предложил ему сесть в машину и кратко, но честно рассказал о своих поисках и об их причинах. Как истинный бизнесмен, ради желанной цели он пошёл в наступление сразу по нескольким фронтам: во-первых, признался, что омега действительно запал ему в душу, и что в его отношении у него только честные намерения; во-вторых, пообещал помощь всей их семье, в качестве веского подтверждения приложив к обещанию толстую пачку хрустящих новеньких купюр. Заметив, что отец мальчишки смотрит на деньги с каким-то страхом и сомнением, Нейс тут же добавил:
Бледного и дрожащего, муж опустил его на подушки. Всё существо омеги противилось поцелуям и ласкам мистера Нейса, навязчивый аромат шалфея, исходивший от него, вызывал острое желание оттолкнуть от себя это большое и совершенно чужое ему создание. Поэтому, когда руки альфы потянули в стороны полы его халата, мальчишка бессознательно вцепился в них, но после короткой безуспешной борьбы оказался обнажённым и прижатым к кровати нависшим над ним мужем.
— Глупенький мой, не надо так стесняться! — довольно замурлыкал Нейс, жадно разглядывая сжимающееся голое тело Микаэля. — Ты такой хорошенький! Только очень уж худой, того и гляди — переломишься. Ничего, будешь у меня хорошо кушать, и всё наладится. Ну же, не бойся меня так!
Альфа огладил ладонями тонкую кожу мальчишки и с наслаждением лизнул впалый живот, вызвав тем самым сдавленный испуганный возглас Микаэля. Омега в ужасе зажмурился.
Часть II
Вцепившись в простыни так, что на кулачках побелели все косточки, Микаэль отворачивался и судорожно дышал сквозь стиснутые зубы. Он словно застыл, пока язык мужа кружил по его животу и острым тазовым косточкам — и с силой дёрнулся в руках альфы, только когда тот одной рукой накрыл его член, а другой принялся массировать яички. Но мистер Нейс уже был готов к сопротивлению и не позволил ему сдвинуть ноги.
— Тихо, тихо, малыш, — увещевал он, не переставая перекатывать в пальцах мягкую плоть. — Я хочу сделать тебе приятно. Чтобы тебе захотелось меня, и твоя попка стала мокренькой…
Мальчишку чуть не стошнило от этих слов. Особенно про попку. Что этот Нейс себе вообразил, — что Микаэль когда-нибудь получит удовольствие в его постели? Самонадеянный болван. Но, несмотря на то, что омега то ли обиженно, то ли рассерженно засопел, мистер Нейс не останавливался, поглядывая на мужа:
— Маленький, я хочу, чтобы ты у меня стонал от наслаждения. Не отворачивайся, пожалуйста. Посмотри, как я буду целовать тебя здесь.
О нет! Это — последнее, что Микаэль хотел бы видеть в жизни. Мальчишка снова быстро отвернулся и зажмурился. Мистера Нейса такая реакция немного расстроила, но он твёрдо решил сделать приятно своему омеге, поэтому решительно наклонился и покрыл поджатые яички поцелуями, а затем начал вылизывать их.
«Господи боже, стыдно-то как! — подумал Микаэль, почувствовав, как губы альфы обхватывают его "там", — зачем он это делает? Фу, мерзость! И что, теперь он каждый день будет это повторять?» Совсем не вовремя в голову пришёл образ его Йена. «Любимый. Сможет ли он простить такие вещи? А что, если нет?» — омега невольно всхлипнул.
— Что ты? — услышав его, альфа приподнялся.
Не открывая глаз, мальчишка прошептал:
— Прошу вас, не надо этого делать, пожалуйста.
— Но, малыш, как же мне не целовать такое чудо? — возразил муж. — У тебя такая нежная беленькая кожа, ты так вкусно пахнешь — я не могу удержаться. К тому же, я ещё не приласкал твоего маленького Мика.
Мистер Нейс вернулся к своему занятию, а из-под крепко сжатых век мальчишки начали пробиваться слёзы. Бесконечные тягостные минуты, пока альфа вылизывал, мял губами и языком, сосал и сжимал «его Мика», ожидая, что его чересчур стеснительный муж хоть немного возбудится, он ещё как-то вынес. Но когда мистер Нейс достал какой-то флакон, налил себе в руку что-то прозрачное и блестящее, а потом провёл скользкими пальцами между его ягодиц, Микаэль не выдержал и стал выворачиваться из объятий мужа. Альфу такое поведение видимо только раззадорило, потому что он с ещё большим удовольствием сжал в руках худые бёдра мальчишки:
— Какой ты смешной, мой малыш! — Нейс улыбнулся, глядя на беспомощно извивающегося в его руках омегу. — Забавный, маленький и милый, но, ты же понимаешь, — я не дам тебе сбежать.
Микаэль упрямо не желал сдаваться, поэтому альфе пришлось немало повозиться, прежде чем он сумел примостить мальчишку на своих коленях, покрепче прижав к себе локтем, и раздвинуть его маленькие бледные ягодицы. Не обращая внимания на попытки омеги освободиться, мистер Нейс осторожно и терпеливо начал подготавливать его к проникновению. Почувствовав внутри себя палец, Микаэль последний раз отчаянно дёрнулся, понимая, что всё равно уже слишком поздно. Потом пальцев стало два, они задвигались, тогда омега уткнулся лицом себе в сгиб локтя и тихонько заскулил.
— Вот так, молодец, мой маленький, — одобрительно отозвался муж, принимая жалобные звуки за стоны удовольствия. — Мой бог, до чего же ты хорош!
Третий день ничего не евший, обессилевший от напряжения и борьбы, отчаявшийся Микаэль наконец перестал сопротивляться. Он позволил альфе положить себя на живот и подоткнуть под бёдра пару подушек, никак не отреагировал на то, что пальцы мистера Нейса сменились его языком, только несколько сдавленных стонов вырвалось у него, когда его начал распирать изнутри член альфы, толкающийся всё глубже и глубже. Закрыв глаза, Микаэль чувствовал обшаривающие его тело руки, слышал шумное неровное дыхание мужа, его стоны, рычание и слова, которые тот восторженно выстанывал и выкрикивал над его ухом. Ему не было дела до непонятного восторга мистера Нейса. «Скорее бы уж это кончилось», — пульсировала единственная мысль, оставшаяся в голове мальчишки. Движения альфы становились всё более резкими, размашистыми и быстрыми, в конце концов, он с громким рычанием стиснул Микаэля и вжался в него так, что омеге показалось, сейчас он переломает ему все рёбра вместе с позвоночником. Но этого не случилось, случилось совсем другое — внутри него, где и так, казалось, всё было натянуто до предела, напряжение стало ещё усиливаться. Микаэль попытался избавиться от пугающих ощущений, невольно заёрзал под мистером Нейсом, на что он немедленно отреагировал:
— О, боже! Малыш, как же с тобой хорошо! — со стоном выдохнул альфа ему в ухо. — Ещё. Прошу тебя, ещё вот так же покрути попкой, миленький!
Ничего не понимая, Микаэль продолжал искать для себя более-менее терпимое положение, как вдруг почувствовал волны дрожи, накрывающие тело Нейса.
— Мальчик мой, ты просто чудо! Если бы ты знал, до чего это прекрасно, — рука мужа прошлась по шее омеги, отводя с неё разметавшиеся тёмные волосы. — Мой маленький нежный цветочек, я люблю тебя!
Мальчишка вскрикнул от резкой боли в холке, судорожно сжавшись. Вот ужас, он же совсем позабыл о метке! Теперь он будет носить на себе знак, показывающий другим альфам его принадлежность мистеру Нейсу. И Йен тоже увидит её. Йен, конечно, сразу представит, что муж делал с ним, прежде чем оставить на его шее свою метку. «Господи, ему, наверное, станет очень противно… Какие слова он скажет мне при встрече? И будет ли вообще со мной разговаривать?»
Микаэлю вдруг очень-очень сильно захотелось к папе. Захотелось стать снова маленьким, и чтобы сидеть у папы на коленках, а он чтобы рассказывал ему сказку и гладил по волосам. А самое главное, чтобы не было никакого мистера Нейса, свадьбы, этой отвратительной стыдной ночи, метки… Но, к несчастью, сейчас не папа, а именно мистер Нейс гладил и накручивал на пальцы его волосы. Альфа целовал ему плечи и шею, шептал на ушко о том, как ему с ним было хорошо, и как он любит его. Он был гораздо более реален сейчас, чем Йен, папа, и вообще чем вся его прошлая жизнь.
***
Мистер Нейс чувствовал себя так, словно находился на заоблачной снежной вершине под названием Блаженство. Вот уж никак он не думал, что с этим неопытным мальчишкой можно испытать несколько приливов мощнейшего оргазма один за другим. Когда-то давно он переживал нечто подобное, но почти уже об этом забыл. И вот он, маленький испуганный омега, в первую же их ночь подарил ему столько наслаждения — как ему это удалось? Нейс притянул к себе Микаэля:
— Ты самый лучший омега в мире, Микаэль! Я тебя люблю, — положив руку на плечи мальчишки, который по-прежнему отворачивался от него, альфа ткнулся носом в источающие тонкий аромат белого ириса* мягкие волосы и, спустя несколько минут, погрузился в красочные и волнующие сновидения.
А Микаэль, лёжа без сна в каком-то безнадёжном оцепенении, чувствовал себя бесконечно уставшим, виноватым и одиноким. Ему очень хотелось пить, и немножко — есть, но мистер Нейс даже во сне держал его за плечи, поэтому встать он не решился, чтобы не разбудить его, а стал терпеливо дожидаться утра.
***
Альфа приподнялся, разглядывая тонкие черты нежного лица своего мужа, на которые мягкими бликами падали утренние лучи. «Мой малыш Микаэль. Совсем юный, стеснительный, послушный и просто на редкость хорошенький, — размышлял мистер Нейс, любуясь чистой бледной кожей, немного опухшими от его бесконечных поцелуев губами, красиво вычерченными бровями и пушистыми ресницами спящего омеги. — Чёрт, это же просто мечта! Надо будет позвонить Марку и отблагодарить его как следует». Довольный альфа откинулся на подушку, думая о том, что эта инвестиция, вопреки всем его сомнениям, похоже, оказалась удачной.
Несколько лет назад у мистера Нейса завершился долгий и дорогостоящий бракоразводный процесс с бывшим мужем, который мало того, что изменял ему с каким-то адвокатишкой, так и чуть не оттяпал у него половину его состояния по наущению своего любовника. В результате адвокат Нейса сумел сохранить деньги своего подопечного, но доверие к омегам исчезло у обманутого брошенного мужа безвозвратно, поэтому года два он и слышать о них не желал. Затем уставший от долгого воздержания альфа нашёл для себя утешение, посещая популярный в элитных кругах Оклахома-Сити публичный дом. Красивые и умелые, но очень дорогие мальчики настолько пришлись по душе мистеру Нейсу, что он быстро сделался завсегдатаем этого заведения и начал оставлять там достаточно крупные суммы денег. Так продолжалось до тех пор, пока на необдуманные траты альфы не обратил внимания его друг и компаньон по бизнесу, Марк Блеквуд.
— Если так и дальше пойдёт, то скоро ты останешься без штанов, Нейс, — как-то за рюмкой коньяка обратился он к другу. — Почему бы тебе просто не взять одного-двух постоянных любовников?
— Не хочу, — с презрительным выражением лица ответил альфа. — Это столь же разорительно, но куда более хлопотно. Снимать им квартиру, дарить подарки, выслушивать вечные капризы, жалобы, что им мало внимания и заверения, что они станут мне прекрасными супругами. Нет, дорогой, это не выход. Шлюху я хотя бы могу заставить молча делать свою работу, да и если надоест — хоть каждый день бери нового.
— Ах, вот оно что! — рассмеялся Марк. — Тебя пугают меркантильные омежки, стремящиеся замуж за твои денежки? Но ведь есть и другой вариант.
— Какой? — со скучающим видом откликнулся Нейс.
Не обижаясь на явное недоверие друга, Блеквуд с воодушевлением принялся рассказывать ему историю своего брата, который взял в мужья омегу из крайне бедной семьи. Причём взял против воли, просто хорошо заплатив его отцу.
— И что же? — кинул Нейс, уже проявляя признаки интереса.
— А то, что в результате мой брат получил мужа, и, надо сказать — весьма красивого омегу, — который уважает его, ну, может, слегка побаивается, отчего слова поперёк за все годы ни разу не произнёс, а слова «каприз» он, наверное, и вовсе не слышал никогда. Зато он беспрекословно выполняет всё, что ему велено, уже родил мне двух чудных племянников, да ещё и постоянно благодарит моего брата за помощь своей семье. — Альфа положил руку на плечо друга и доверительно добавил. — И знаешь, эти люди искренне рады куда меньшим суммам, чем вечно хнычущие элитные любовники.
— И где мне найти такого омегу? — глядя на дно пустого бокала, задумался Нейс.
— Ну ты спросишь тоже! Это ж проще простого! — удивился Марк. — Поезжай в заводской район, поколеси по улицам, только утром или днём, потому что вечерами там омег на улицах не бывает. И смотри — из тех, которые глазки будут строить и чуть не под колёса бросаться — не выбирай. Получишь сплошной геморрой с таким же постоянным выпрашиванием денег. Бери того, кто сторонится машины, а ещё лучше, при этом ходит в сопровождении отца и смотрит только себе под ноги — такие омеги хорошо воспитаны и пугливы. Поверь мне, мой братишка именно так и нашёл своё сокровище. А теперь он по-настоящему привязан к своему мужу, и, похоже, совершенно счастлив с ним.
Закончив с рекомендациями по поиску идеального супруга, Блеквуд с торжествующим видом посмотрел на собеседника.
— А что, мысль действительно интересная, — улыбнулся альфа, в глазах которого засияли нетерпеливые искорки. — Завтра же и поеду.
***
Несколько дней подряд его автомобиль, начиная с раннего утра, неспешным ходом бесшумно курсировал по узким грязным улицам самого бедного района Оклахома-Сити. Мистер Нейс, потрясённый ужасающей нищетой живущих здесь людей, поначалу расстроился, уверенный, что ну никак не может на дне этого бетонного мешка безысходности появиться что-то деликатное, нежное и красивое — а именно такого мальчика он себе хотел. Он уже устал от кучками вертящихся вокруг машины омег и их отцов, которые чуть ли не в окна толкали ему своих мальчишек, и собирался уезжать. Как вдруг замер, увидев то, о чём говорил Марк — омегу с робко склонённой головой, держащегося за отцовский локоть и торопливо переступающего длинными тонкими ножками через катящиеся по асфальту пустые жестянки, чтобы поспевать за стремительным шагом альфы. Неужели? Мистер Нейс почувствовал, как в нём заиграл будоражащий нервы охотничий инстинкт. Взволнованный, он тронул машину следом за ними и выяснил маршрут — отец отвёл омегу в школу. Рассчитав время, Нейс вернулся к концу уроков в надежде разглядеть лицо мальчишки, молясь, чтобы оно оказалось симпатичным, потому что его хрупкой высокой фигуркой и блестящими тёмно-каштановыми волосами он был более чем доволен. И не зря вернулся: ему посчастливилось увидеть не только лицо омеги, которое он моментально оценил на миллион из десяти, но и улыбку, нежную и трогательную, с которой мальчишка обращался к своим товарищам. О да! Этот милашка, несомненно, по душе ему.
Ещё пару недель мистер Нейс по-прежнему поджидал на улице понравившегося ему омегу, чтобы исключить возможность ошибки. Но мальчик, всё так же неизменно глядя под ноги, спешил по утрам за отцом, а после школы почти бегом отправлялся в кафе, как догадался альфа — на работу. Решил же дело нежный слабый аромат белого ириса, сопровождающий его избранника, который Нейс услышал, особенно удачно, почти у входа в кафе, расположив машину. Утончённый запах совершенно очаровал альфу и окончательно убедил, что такого мужа будет не стыдно показать в самом лучшем обществе.
В тот же день он впервые заговорил с отцом мальчишки, который был крайне удивлён и не скрывал своего волнения. Мистер Нейс предложил ему сесть в машину и кратко, но честно рассказал о своих поисках и об их причинах. Как истинный бизнесмен, ради желанной цели он пошёл в наступление сразу по нескольким фронтам: во-первых, признался, что омега действительно запал ему в душу, и что в его отношении у него только честные намерения; во-вторых, пообещал помощь всей их семье, в качестве веского подтверждения приложив к обещанию толстую пачку хрустящих новеньких купюр. Заметив, что отец мальчишки смотрит на деньги с каким-то страхом и сомнением, Нейс тут же добавил:
