А на мне так же плотно сидит посредник от продавца, или я на нём, вопрос диалектический. Он постоянно со мной, постоянно, ни шагу не даёт ступить без него. Но главное, что в итоге на желтоватых листах дешёвой бумаги рождается договор купли-продажи и к нему отдельный «боковик» между покупателем и кооперативом от нас на значительную сумму. Ждём поступления денег к продавцу. Андрей там плотно контролирует, поскольку это теперь и его хлеб тоже. Вся сделка держится только на взаимном интересе к получению денег, представитель продавца тоже выставил свой интерес. И все постоянно плотно общаются друг с другом, потому что никто никому не доверяет. Цемент всего делового сооружения из соперников – отчаянная корысть. Неприкрытая жажда получить «наличку», неучтённую, совершенно чёрную «наличку» в значительных количествах. Что стало с советскими людьми? Куда катится мир?
И вот, наконец-то, звонит Андрей.
- Можно отгружаться, деньги поступили, - бодрящее сообщение звучит как музыка. Кровь закипает от вброса адреналина в предчувствии схватки за результат.
Звоню мешковатому представителю покупателя.
- Давай уже отгружайся, ждём информацию об оплате боковика, - будничным спокойным голосом сообщаю ему адрес для отгрузки и телефон Андрея.
- Я помню, помню, - отвечает скороговоркой. Вспоминаю его одутловатое лицо с бегающими глазками, и как-то всё больше не нравится мне его интонация.
Кладу трубку и сразу перезваниваю нашему боевому Андрею.
- Слушай, братишка, тут такое дело, там же наш боковик ещё болтается, он то подписанный, но актов по нему нет ещё, и деньги они должны заслать, наши то. Как бы нам подстраховаться, чтобы не прокинули, ведь ты первый начнёшь потом предъявы кидать в случае чего, так ведь?
- Так я ему не всё отгружу, - реакция у него оказалась мгновенная. – Я ему недогружу принтеры, подгоню его по времени отгрузки ближе к закрытию склада, устрою там суматоху небольшую, так что он посчитает всё верно, и в получении комплектов распишется везде, они ведь итак из нескольких коробок состоят, а вот принтеры к ним я попридержу. Я их уже отодвинул в отдельную секцию склада. А там они широкие, «эпсоновские», модель одиннадцать-семьдесят, на них можно не меньше боковика поднять, если что, - хмыкает в трубку. И за что я его люблю? Именно что-то такого плана я и хотел ему предложить проделать, уже приходилось устраивать такие фокусы.
Через день покупатель благополучно отгрузился, а на мой звонок по поводу оплаты боковика, мешковатый свиноглаз мне сообщил, что директор предприятия отказался его оплачивать, типа итак дорого получается, и поныл немножко на тему, что он ведь тоже в доле и тоже «терпит» из-за этого решения. Ну-ну. Я-то уже знаю от Андрея, что он всё сделал, как надо, и недогрузил им принтеры, а мешковатый даже ничего не заметил. Для вида я немного понаезжал на него, повизжал в рубку и в конце беседы сообщил, что разговор не окончен и всякое такое. Теперь жду звонка. От него, от кого же ещё? После того, как фура доедет, коробки пересчитают и комплекты скомплектуют. А уже афганец с нежным лицом ко мне его перенаправит решать вопрос, у него-то по документам всё покупателем получено-отгружено.
Попутно приходится постоянно отсекать назойливые звонки посредников, точной информации у них нет, тут надо отдать должное посреднику поставщика, он им вообще ничего конкретного не говорит по сделке. Я тоже. О том, что товар отгружен наверняка, никто из них не знает. Но и о том, что он не отгружен, они не знают. Такая их судьба.
Через несколько дней звонит мешковатый.
- Нам недогрузили принтеры в комплекты, - сообщает он мне «новость».
- Как такое может быть? – безразличным голосом удивляюсь я. – Вы же принимали товар, считали.
- На складе так плотно всё было по времени, партия то большая, комплекты посчитали, а по количеству коробок не могли посчитать, там же каждый комплект состоит из нескольких коробок разных размеров, от больших до маленьких, да ещё по складу всё разнесено, часть комплектов в одном конце, другие в другом, некоторые коробки не надписаны, там только цифры на них, коды. Как тут посчитаешь? В общем, нам надо догрузить, - нервничает, слышу, как предательски подрагивает его голос.
- Так догрузите, если вам надо, какие проблемы? - разговариваю совсем нейтрально. А как иначе? Какое мне до всего этого дело?
До мешковатого клиента что-то начинает доходить, но не сразу. – Да я звонил продавцу, у них нет проблемы никакой, по документам всё отгружено, и на складе нет лишних коробок. Андрей сказал, чтобы я тебе позвонил, ты ведь сделку готовил.
- А ко мне какое это имеет отношение? Я у них не работаю, у меня свои дела, к тому же мои услуги никем не оплачены, а бесплатно только птички поют. Так что Вы меня кинули по боковику, сами теперь и разбирайтесь. Смотрите только о «крышу» продавца зубы не сломайте, а то придётся овсянку до конца жизни кушать, это уже просто добрый совет, из чисто дружеских побуждений, - говорю немного вкрадчиво, без жести. Так лучше сработает.
- Алексей, не надо так говорить, это же наше общее дело, я ведь тоже должен был получить оттуда свою долю и не получил, мы с тобой с одной стороны, - вот это уже разговор. Если он будет сдвигаться по оплате боковика, значит, именно он и деньги по нему налево «скрысить» хотел, а свалил всё на директора. К тому же его директор на него же и повесит недостающие принтеры, и ему придётся значительно больше отдать на их приобретение, чем он за счёт нас хочет получить. При таком раскладе он для соблюдения приличия возьмёт время на «решение вопроса» и потом оплатит боковик. Рубль за сто, это будет именно так.
- Вообще-то, я, конечно, могу попробовать помочь тебе с этим вопросом, но для этого надо оплатить наш боковой договор, иначе я не буду этим заниматься. Договаривайся со своим директором, пусть оплачивает то, что обещал, и всё будет «тип-топ». Что там, ты говоришь, вам недогрузили-то?.. Ладно, потом скажешь, когда деньги сбросите, а пока это не мой вопрос, - кладу трубку. Перезвонит, куда он денется. Задница-то одна, её надо беречь. Он уже наверняка сообразил, что недогруз - не случайность, иначе зачем бы афганец стал бы его ко мне отсылать по их проблеме.
Не прошло и дня, как мешковатый представитель мне отзвонился и сообщил, что он «с большим трудом убедил своё руководство перечислить деньги по нашему боковику», только деньги пойдут с другого счёта, с московского, поскольку на предприятии сейчас нет денег, ну и всё такое прочее враньё. Терпеливо выслушиваю всю эту дребедень и договариваюсь с ним, когда и где обменяемся бумагами под эти деньги. Тут он напомнил, что он тоже был в дольке и рассчитывает на неё, поскольку он же всё-таки старался, чтобы деньги пошли. Бинго!
Дальше всё по схеме, беготня и суетня, но с известным результатом. Деньги развожу сам. Заранее никого не предупреждаю, непосредственно перед встречей звоню, и говорю, что скоро подъеду переговорить, по-срочному. С собой только сумма непосредственно того посредника, к которому еду. Это дольше, чем всех собрать в одном месте и выдать каждому долю, но не в пример безопаснее. Деньги большие, кто-нибудь может навести, чтобы взять всё. Получают долю только Андрей-афганец и посредник от представителя. Да, ещё и «мешковатый», поэтому звоню и говорю ему, что скоро подъеду, надо срочно переговорить, уточняемся по месту. Когда подъезжаю к нему на Шаболовку, встречаемся у метро, рядом с телевышкой. При встрече он, как бы невзначай засвечивает ствол, вот урод. Успеваю заметить, что это потёртого вида браунинг времен «разрушения мира насилья». Любимое личное оружие вождя мирового пролетариата.
- Что случилось, - в его голосе тревога.
- Отправляй машину за принтерами, я обо всё договорился.
- А что там с моей долей? Ты мне денег ещё должен из боковика, - что-то он не проявляет радости от сообщения о том, что его предприятие может получить свой недогруз.
- Деньги я тебе отдам. Прямо сейчас. Это вообще не проблема, - отдаю ему сумку с деньгами, тяжёленькая.
- А как я их понесу, их же много, у меня и сумки с собой нет, - ну вот бывают же такие жлобы.
- Сумка - это бонус, - улыбаюсь в ответ. – Считать будешь?
Он начинает оглядываться по сторонам.
- Нет, потом посчитаю, если что, я тебе скажу.
- Ты или давай считай сейчас, например, пройдём куда-нибудь, ты же ориентируешься у себя в районе, или к тебе пойдём, там посчитаешь. Но при мне. Деньги – это такая нежная субстанция, любит внимание и уважение. Или просто забираешь и всё. Потом можешь мне сказать, что я тебе лишних передал, я разницу приму, а вот наоборот уже не получится. Сам понимаешь.
Он думает, потом открывает сумку, прямо в ней рассматривает пачки денег, так же, прямо в сумке, не вынимая, неуклюже пытается пересчитать пачки денег, затем «лохматит» несколько из них, прикидывает что-то в уме.
– Всё нормально.
Вижу капельки пота у него на висках. Перегрелся, наверное.
- Если тебя всё устраивает, то разбегаемся, будут заказы, звони прямо мне, без проблем.
Расходимся, я в метро, он - куда-то вбок, время от времени тревожно оглядываясь по сторонам, как беглый каторжник. Всё нормальненько так. К себе не повёл, зачем ему, чтобы кто-то знал, где деньги лежат, мало ли что. Дело его.
На следующий день Андрей мне сообщает, что принтеры отгружены и поставка закрыта полностью.
- Ты это, давай ещё покупателей, вот это сделка, я понимаю, навар так навар. – Не то, что пяток-другой «железа» налево пристроить.
Ну, вот как с ним, розовощёким, не согласиться?
Все «деревянные» денежные знаки страны развитого социализма быстро меняю у Шварца на «твёрдые» деньги загнивающего капитализма. «Деревянные» катастрофически быстро обесцениваются, с этим тянуть нельзя.
Как я и предполагал, настал тот час, когда работа в конторе начала мне мешать зарабатывать деньги, как ни парадоксально это звучит. Если до этого времени работа в компании давала мне больше, чем я, возможно, терял из-за неё на посредничестве, я имею в виду не деньги, конечно, и в целом не доставляла мне проблем со временем для решения моих посреднических дел, то со временем возник конфликт по ресурсам, главное – по времени. Достаточно демократичные правила по обязательной программе, то есть времени непосредственного присутствия моего в конторе, сложившиеся благодаря моим ухищрениям и ранее обеспечивающие баланс интересов, перестали компенсировать времени, необходимого для разъездов, связанных с посреднической деятельностью. Кроме того, количество работы в конторе значительно увеличилось, и я вынужден был больше времени отдавать работодателю, чтобы не вызвать справедливых нареканий начальства. Это заставило меня задуматься о пути, который мне следует избрать в своей дальнейшей жизни.
Как человек советский, воспитанный на постулатах развитого социализма, я, несомненно, тяготел к тому, чтобы иметь постоянную работу, на которую «надо ходить». Но, как новоиспечённый спекулянт, я уже понимал, что настоящая работа – это не то место, где ты просиживаешь штаны в интересах начальства, а то живое дело, которое приносит тебе признание на поприще твоего труда, конвертированное в твёрдую валюту. В то же время, я очень хорошо помнил слова Стаса о том, что вся эта чёрная посредническая активность – дело преходящее, и рано, или поздно, эта прелесть постоянных импровизаций закончится, уступив место цивилизованным методам работы, как ремесла. Вот я и подумал, что, пока это не закончилось, стоит отдать этому всё своё время, чтобы успеть воспользоваться всеми возможностями, которые предоставляет такая работа, пока её время не прошло. По крайней мере, для меня.
Уже накопив значительные, по моим меркам, суммы в СКВ и возможности по рынку, я решил освободиться от сдерживающих меня оков работы по найму и в полной мере заняться «коммерцией», если это можно так назвать. К тому же подвернулась возможность недорого снять небольшое помещение в здании госпредприятия, расположенного в самом центре Москвы на Кировской улице. С оплатой наличными непосредственно заведующему всем этим хозяйством и под некий формальный договор о сотрудничестве и помощи в компьютеризации этой конторы. С двумя телефонными номерами, мебелью и прочими удобствами. Да ещё на первом этаже рядом с вахтёрами на входе в здание. Вполне себе ничего, по моим представлениям. Хватит в полуподвале сидеть, пора на волю.
Если бы я знал, каким «будет первый блин, который комом»! Здесь нужно отметить, что уже несколько раз мне подворачивались возможности по прокрутке накопленных на сделках средств на разном товаре. В таких случаях пугала жёсткая «привязка» к конкретным физическим объёмам товара на складе, в который вложены собственные деньги, поскольку такого опыта работы у меня не было, ведь при этом терялась мобильность действий. А это дополнительный существенный риск, ведь, в случае чего, товар просто так не бросишь. Опять же, нужен надёжный склад, охраняемый, на котором есть защищённость от воровства и многочисленных банд беспредельщиков, которых повсеместно расплодилось огромное количество. В итоге договорился с заведующим приличного тёплого склада в подвале административного здания, предназначенного для ведомственных товаров. Больше половины его площадей хронически пустовало, что предоставляло заведующему этим складом определённые возможности по манипулированию этими площадями в корыстных целях. Были там несколько грузчиков в синих халатах, пандус для разгрузки и большой грузовой лифт в этот подвальный склад от пандуса. К тому же размещалось здание на охраняемой территории этого административного здания, с забором, колючей проволокой по верху забора, воротами с КПП и охраной, в общем, всё, как положено. Договорённость была простая – при необходимости сгружаю к нему партию товара, он имеет право продавать мой товар со склада по своим ценам, вся наценка выше моей цены – его, остальное – моё, за товар отчитывается остатками и деньгами за проданный товар. За разгрузку-погрузку плачу ему по согласованным расценкам. Всё в «чёрную». По-моему, всё честно. По крайней мере, между мной и завскладом.
На базе всех этих новостей, подвернулась неплохая возможность прокрутиться, хоть и не по профилю. Какое-то время назад я, в одном из офисов, где встречался с посредниками, познакомился с дельцом из Казахстана, немцем. И имя у него немецкое – Саша. Он сопровождал некие грузы оттуда в Москву и ни за что не хотел гнать грузовик обратно пустым. Что за грузы он привозил в Москву, были ли они его, или он был на зарплате, я его спрашивать не стал, так как сам он эту тему несколько раз старательно обошёл в разговоре, а вот номерами телефонов мы с ним обменялись. Под это дело он периодически искал партии каких-либо товаров для быстрой продажи в Казахстане. Что вполне объяснимо. Всем нужно зарабатывать, а у него такая возможность, ведь фура ходит туда-сюда-обратно периодически. Выводить такого регулярного потребителя по посреднической схеме на поставщика в Москве показалось мне совсем не интересным – один раз отгрузишь, потом он сам станет там загружаться, он же не глупый, чтобы за счёт моего участия не уменьшить свои расходы.
И вот, наконец-то, звонит Андрей.
- Можно отгружаться, деньги поступили, - бодрящее сообщение звучит как музыка. Кровь закипает от вброса адреналина в предчувствии схватки за результат.
Звоню мешковатому представителю покупателя.
- Давай уже отгружайся, ждём информацию об оплате боковика, - будничным спокойным голосом сообщаю ему адрес для отгрузки и телефон Андрея.
- Я помню, помню, - отвечает скороговоркой. Вспоминаю его одутловатое лицо с бегающими глазками, и как-то всё больше не нравится мне его интонация.
Кладу трубку и сразу перезваниваю нашему боевому Андрею.
- Слушай, братишка, тут такое дело, там же наш боковик ещё болтается, он то подписанный, но актов по нему нет ещё, и деньги они должны заслать, наши то. Как бы нам подстраховаться, чтобы не прокинули, ведь ты первый начнёшь потом предъявы кидать в случае чего, так ведь?
- Так я ему не всё отгружу, - реакция у него оказалась мгновенная. – Я ему недогружу принтеры, подгоню его по времени отгрузки ближе к закрытию склада, устрою там суматоху небольшую, так что он посчитает всё верно, и в получении комплектов распишется везде, они ведь итак из нескольких коробок состоят, а вот принтеры к ним я попридержу. Я их уже отодвинул в отдельную секцию склада. А там они широкие, «эпсоновские», модель одиннадцать-семьдесят, на них можно не меньше боковика поднять, если что, - хмыкает в трубку. И за что я его люблю? Именно что-то такого плана я и хотел ему предложить проделать, уже приходилось устраивать такие фокусы.
Через день покупатель благополучно отгрузился, а на мой звонок по поводу оплаты боковика, мешковатый свиноглаз мне сообщил, что директор предприятия отказался его оплачивать, типа итак дорого получается, и поныл немножко на тему, что он ведь тоже в доле и тоже «терпит» из-за этого решения. Ну-ну. Я-то уже знаю от Андрея, что он всё сделал, как надо, и недогрузил им принтеры, а мешковатый даже ничего не заметил. Для вида я немного понаезжал на него, повизжал в рубку и в конце беседы сообщил, что разговор не окончен и всякое такое. Теперь жду звонка. От него, от кого же ещё? После того, как фура доедет, коробки пересчитают и комплекты скомплектуют. А уже афганец с нежным лицом ко мне его перенаправит решать вопрос, у него-то по документам всё покупателем получено-отгружено.
Попутно приходится постоянно отсекать назойливые звонки посредников, точной информации у них нет, тут надо отдать должное посреднику поставщика, он им вообще ничего конкретного не говорит по сделке. Я тоже. О том, что товар отгружен наверняка, никто из них не знает. Но и о том, что он не отгружен, они не знают. Такая их судьба.
Через несколько дней звонит мешковатый.
- Нам недогрузили принтеры в комплекты, - сообщает он мне «новость».
- Как такое может быть? – безразличным голосом удивляюсь я. – Вы же принимали товар, считали.
- На складе так плотно всё было по времени, партия то большая, комплекты посчитали, а по количеству коробок не могли посчитать, там же каждый комплект состоит из нескольких коробок разных размеров, от больших до маленьких, да ещё по складу всё разнесено, часть комплектов в одном конце, другие в другом, некоторые коробки не надписаны, там только цифры на них, коды. Как тут посчитаешь? В общем, нам надо догрузить, - нервничает, слышу, как предательски подрагивает его голос.
- Так догрузите, если вам надо, какие проблемы? - разговариваю совсем нейтрально. А как иначе? Какое мне до всего этого дело?
До мешковатого клиента что-то начинает доходить, но не сразу. – Да я звонил продавцу, у них нет проблемы никакой, по документам всё отгружено, и на складе нет лишних коробок. Андрей сказал, чтобы я тебе позвонил, ты ведь сделку готовил.
- А ко мне какое это имеет отношение? Я у них не работаю, у меня свои дела, к тому же мои услуги никем не оплачены, а бесплатно только птички поют. Так что Вы меня кинули по боковику, сами теперь и разбирайтесь. Смотрите только о «крышу» продавца зубы не сломайте, а то придётся овсянку до конца жизни кушать, это уже просто добрый совет, из чисто дружеских побуждений, - говорю немного вкрадчиво, без жести. Так лучше сработает.
- Алексей, не надо так говорить, это же наше общее дело, я ведь тоже должен был получить оттуда свою долю и не получил, мы с тобой с одной стороны, - вот это уже разговор. Если он будет сдвигаться по оплате боковика, значит, именно он и деньги по нему налево «скрысить» хотел, а свалил всё на директора. К тому же его директор на него же и повесит недостающие принтеры, и ему придётся значительно больше отдать на их приобретение, чем он за счёт нас хочет получить. При таком раскладе он для соблюдения приличия возьмёт время на «решение вопроса» и потом оплатит боковик. Рубль за сто, это будет именно так.
- Вообще-то, я, конечно, могу попробовать помочь тебе с этим вопросом, но для этого надо оплатить наш боковой договор, иначе я не буду этим заниматься. Договаривайся со своим директором, пусть оплачивает то, что обещал, и всё будет «тип-топ». Что там, ты говоришь, вам недогрузили-то?.. Ладно, потом скажешь, когда деньги сбросите, а пока это не мой вопрос, - кладу трубку. Перезвонит, куда он денется. Задница-то одна, её надо беречь. Он уже наверняка сообразил, что недогруз - не случайность, иначе зачем бы афганец стал бы его ко мне отсылать по их проблеме.
Не прошло и дня, как мешковатый представитель мне отзвонился и сообщил, что он «с большим трудом убедил своё руководство перечислить деньги по нашему боковику», только деньги пойдут с другого счёта, с московского, поскольку на предприятии сейчас нет денег, ну и всё такое прочее враньё. Терпеливо выслушиваю всю эту дребедень и договариваюсь с ним, когда и где обменяемся бумагами под эти деньги. Тут он напомнил, что он тоже был в дольке и рассчитывает на неё, поскольку он же всё-таки старался, чтобы деньги пошли. Бинго!
Дальше всё по схеме, беготня и суетня, но с известным результатом. Деньги развожу сам. Заранее никого не предупреждаю, непосредственно перед встречей звоню, и говорю, что скоро подъеду переговорить, по-срочному. С собой только сумма непосредственно того посредника, к которому еду. Это дольше, чем всех собрать в одном месте и выдать каждому долю, но не в пример безопаснее. Деньги большие, кто-нибудь может навести, чтобы взять всё. Получают долю только Андрей-афганец и посредник от представителя. Да, ещё и «мешковатый», поэтому звоню и говорю ему, что скоро подъеду, надо срочно переговорить, уточняемся по месту. Когда подъезжаю к нему на Шаболовку, встречаемся у метро, рядом с телевышкой. При встрече он, как бы невзначай засвечивает ствол, вот урод. Успеваю заметить, что это потёртого вида браунинг времен «разрушения мира насилья». Любимое личное оружие вождя мирового пролетариата.
- Что случилось, - в его голосе тревога.
- Отправляй машину за принтерами, я обо всё договорился.
- А что там с моей долей? Ты мне денег ещё должен из боковика, - что-то он не проявляет радости от сообщения о том, что его предприятие может получить свой недогруз.
- Деньги я тебе отдам. Прямо сейчас. Это вообще не проблема, - отдаю ему сумку с деньгами, тяжёленькая.
- А как я их понесу, их же много, у меня и сумки с собой нет, - ну вот бывают же такие жлобы.
- Сумка - это бонус, - улыбаюсь в ответ. – Считать будешь?
Он начинает оглядываться по сторонам.
- Нет, потом посчитаю, если что, я тебе скажу.
- Ты или давай считай сейчас, например, пройдём куда-нибудь, ты же ориентируешься у себя в районе, или к тебе пойдём, там посчитаешь. Но при мне. Деньги – это такая нежная субстанция, любит внимание и уважение. Или просто забираешь и всё. Потом можешь мне сказать, что я тебе лишних передал, я разницу приму, а вот наоборот уже не получится. Сам понимаешь.
Он думает, потом открывает сумку, прямо в ней рассматривает пачки денег, так же, прямо в сумке, не вынимая, неуклюже пытается пересчитать пачки денег, затем «лохматит» несколько из них, прикидывает что-то в уме.
– Всё нормально.
Вижу капельки пота у него на висках. Перегрелся, наверное.
- Если тебя всё устраивает, то разбегаемся, будут заказы, звони прямо мне, без проблем.
Расходимся, я в метро, он - куда-то вбок, время от времени тревожно оглядываясь по сторонам, как беглый каторжник. Всё нормальненько так. К себе не повёл, зачем ему, чтобы кто-то знал, где деньги лежат, мало ли что. Дело его.
На следующий день Андрей мне сообщает, что принтеры отгружены и поставка закрыта полностью.
- Ты это, давай ещё покупателей, вот это сделка, я понимаю, навар так навар. – Не то, что пяток-другой «железа» налево пристроить.
Ну, вот как с ним, розовощёким, не согласиться?
Все «деревянные» денежные знаки страны развитого социализма быстро меняю у Шварца на «твёрдые» деньги загнивающего капитализма. «Деревянные» катастрофически быстро обесцениваются, с этим тянуть нельзя.
Часть 3. Свободные предприниматели.
Как я и предполагал, настал тот час, когда работа в конторе начала мне мешать зарабатывать деньги, как ни парадоксально это звучит. Если до этого времени работа в компании давала мне больше, чем я, возможно, терял из-за неё на посредничестве, я имею в виду не деньги, конечно, и в целом не доставляла мне проблем со временем для решения моих посреднических дел, то со временем возник конфликт по ресурсам, главное – по времени. Достаточно демократичные правила по обязательной программе, то есть времени непосредственного присутствия моего в конторе, сложившиеся благодаря моим ухищрениям и ранее обеспечивающие баланс интересов, перестали компенсировать времени, необходимого для разъездов, связанных с посреднической деятельностью. Кроме того, количество работы в конторе значительно увеличилось, и я вынужден был больше времени отдавать работодателю, чтобы не вызвать справедливых нареканий начальства. Это заставило меня задуматься о пути, который мне следует избрать в своей дальнейшей жизни.
Как человек советский, воспитанный на постулатах развитого социализма, я, несомненно, тяготел к тому, чтобы иметь постоянную работу, на которую «надо ходить». Но, как новоиспечённый спекулянт, я уже понимал, что настоящая работа – это не то место, где ты просиживаешь штаны в интересах начальства, а то живое дело, которое приносит тебе признание на поприще твоего труда, конвертированное в твёрдую валюту. В то же время, я очень хорошо помнил слова Стаса о том, что вся эта чёрная посредническая активность – дело преходящее, и рано, или поздно, эта прелесть постоянных импровизаций закончится, уступив место цивилизованным методам работы, как ремесла. Вот я и подумал, что, пока это не закончилось, стоит отдать этому всё своё время, чтобы успеть воспользоваться всеми возможностями, которые предоставляет такая работа, пока её время не прошло. По крайней мере, для меня.
Уже накопив значительные, по моим меркам, суммы в СКВ и возможности по рынку, я решил освободиться от сдерживающих меня оков работы по найму и в полной мере заняться «коммерцией», если это можно так назвать. К тому же подвернулась возможность недорого снять небольшое помещение в здании госпредприятия, расположенного в самом центре Москвы на Кировской улице. С оплатой наличными непосредственно заведующему всем этим хозяйством и под некий формальный договор о сотрудничестве и помощи в компьютеризации этой конторы. С двумя телефонными номерами, мебелью и прочими удобствами. Да ещё на первом этаже рядом с вахтёрами на входе в здание. Вполне себе ничего, по моим представлениям. Хватит в полуподвале сидеть, пора на волю.
Если бы я знал, каким «будет первый блин, который комом»! Здесь нужно отметить, что уже несколько раз мне подворачивались возможности по прокрутке накопленных на сделках средств на разном товаре. В таких случаях пугала жёсткая «привязка» к конкретным физическим объёмам товара на складе, в который вложены собственные деньги, поскольку такого опыта работы у меня не было, ведь при этом терялась мобильность действий. А это дополнительный существенный риск, ведь, в случае чего, товар просто так не бросишь. Опять же, нужен надёжный склад, охраняемый, на котором есть защищённость от воровства и многочисленных банд беспредельщиков, которых повсеместно расплодилось огромное количество. В итоге договорился с заведующим приличного тёплого склада в подвале административного здания, предназначенного для ведомственных товаров. Больше половины его площадей хронически пустовало, что предоставляло заведующему этим складом определённые возможности по манипулированию этими площадями в корыстных целях. Были там несколько грузчиков в синих халатах, пандус для разгрузки и большой грузовой лифт в этот подвальный склад от пандуса. К тому же размещалось здание на охраняемой территории этого административного здания, с забором, колючей проволокой по верху забора, воротами с КПП и охраной, в общем, всё, как положено. Договорённость была простая – при необходимости сгружаю к нему партию товара, он имеет право продавать мой товар со склада по своим ценам, вся наценка выше моей цены – его, остальное – моё, за товар отчитывается остатками и деньгами за проданный товар. За разгрузку-погрузку плачу ему по согласованным расценкам. Всё в «чёрную». По-моему, всё честно. По крайней мере, между мной и завскладом.
На базе всех этих новостей, подвернулась неплохая возможность прокрутиться, хоть и не по профилю. Какое-то время назад я, в одном из офисов, где встречался с посредниками, познакомился с дельцом из Казахстана, немцем. И имя у него немецкое – Саша. Он сопровождал некие грузы оттуда в Москву и ни за что не хотел гнать грузовик обратно пустым. Что за грузы он привозил в Москву, были ли они его, или он был на зарплате, я его спрашивать не стал, так как сам он эту тему несколько раз старательно обошёл в разговоре, а вот номерами телефонов мы с ним обменялись. Под это дело он периодически искал партии каких-либо товаров для быстрой продажи в Казахстане. Что вполне объяснимо. Всем нужно зарабатывать, а у него такая возможность, ведь фура ходит туда-сюда-обратно периодически. Выводить такого регулярного потребителя по посреднической схеме на поставщика в Москве показалось мне совсем не интересным – один раз отгрузишь, потом он сам станет там загружаться, он же не глупый, чтобы за счёт моего участия не уменьшить свои расходы.
