- Нет, ты знаешь, попробуй всё-таки договориться со своим знакомым. - Глаза его светятся искренностью и заботой. - Мы сами почти ничего не зарабатываем на этой партии. По нулям бы сработать. Совсем нерентабельная для нас сделка.
Он, наверное, думает, что все крупные парни с простодушными лицами и нехитрыми манерами немного дебилы от рождения. А если их ещё и кофе угостить, то можно им в уши любое дерьмо заливать, за честь почтут. В цену-то вдул дополнительно аж по три “штуки” за комплект. А компьютеры и вовсе принадлежат третьей фирме. Дружок. Я-то, может быть, и не бог весть какой талант от рождения, но цифры и буквы в документах прочитать способностей хватает.
- Конечно-конечно, - я в свою очередь простодушно киваю. - Я поговорю со своим знакомым, наверное, надо будет и лично тебя как-то учесть, раз у вас такая ситуация.
- Ну что ты, Алексей. - Он немного смущается. В то же время в глубине его глаз начинают угадываться какие-то искорки. - Я же зарплату здесь получаю...
- Договоримся. А насчёт «заинтересовать покупателя» - я подумаю, как это половчее сделать. - Я встаю.
“А заодно подумаю, как половчее сделать тебя”.
Он поднимается из-за рабочего стола и провожает меня к выходу. У самой двери он приостанавливается и, в задумчивости, тихо, почти шёпотом, говорит мне, что, если я смогу всё-таки договориться, он бы поучаствовал в посреднических.
- Сам понимаешь, как сейчас на зарплату-то, - заканчивает он свой монолог.
- Понимаю, - отвечаю я ему, стараясь не смотреть на его восьмисотдолларовый костюм и стодолларовый галстук с золотой прищепкой на нём. Поэтому смотрю на его двухсотдолларовые ботинки. Получается немного застенчиво.
- Только всё строго между нами, а то мне вилы, - добавляет он.
- Конечно, вилы, - охотно соглашаюсь я, поднимая глаза.
Договариваемся по результатам сразу созвониться и время не тянуть, поскольку за компьютерами «все круто ломятся в очередь» и ему придется «специально, изо всех сил придерживать сотню комплектов для нас». Это, конечно же, очень трудно, но он очень постарается нам помочь. Конечно - он же теперь у нас в доле.
На том и расстаемся. В этот раз меня никто до конторы не сопровождает, ведь уже известно, куда я пойду.
Чего ноги-то зря бить.
Надо сказать, что в результате моей бурной деятельности последнего времени, сотрудники нашей фирмы стали обращаться ко мне совсем по-другому, чем в первые дни, причем я имею в виду не только сотрудников нашего подразделения. Вообще-то, как я и говорил в самом начале, наша фирма является очень крупным коммерческим предприятием. Она занимает, помимо двух верхних этажей нашего трёхэтажного, плюс полуподвал, одноподъездного здания, ещё несколько обширных зданий, помещений и складов, разбросанных по всему городу. Являясь единой структурой с директивным управлением, наша фирма формально разбита на части с отдельными юридическими лицами и имеет значительный по количеству персонал.
Активно вмешавшись своими действиями в московский рынок оргтехники, я, само собой, попал в огромное количество записных книжек посредников и оказался задействован в функционировании всей этой среды, безграничные масштабы которой я смог оценить только намного позже и которая пронизывала нашу фирму на клеточном уровне. В настоящее же время я ощутил к себе неподдельный интерес многих членов нашего большого коллектива. Ко мне очень часто стали обращаться с просьбами помочь найти ту или иную по составу партию товара, в основном компьютеров. Помимо этого, меня часто просили пристроить партию компьютеров по той или иной цене, но самое главное, ко мне начали обращаться за советом, как поступить в той или иной ситуации, порой очень даже неоднозначного характера.
Кроме того, результатом моей бурной деятельности так же явились ещё некоторые важные события, о которых следует рассказать подробнее. По возвращении в родную контору от Колесниченко, нахожу её полностью в рабочем состоянии. Спиридович, сидя за своим столом, разговаривает с кем-то по телефону в своей обычной спокойно-настойчивой манере. Закончив беседу, он поднимается с места и подходит к окну.
- Как там на улице? Не очень холодно? - спрашивает он, обращаясь, скорее всего, ко мне. Ну а к кому же ещё, ведь это я только что с улицы пришёл. Поэтому я и отвечаю.
- Не очень.
- Пойдём, пройдемся, - предлагает он мне.
Выходим во дворик. Хоть зима ещё и не сдала свои права, в воздухе явно ощущается приближение весны. Это бодрит. Спиридович глубоко вдыхает и говорит, вот уж не ожидал от него, начальную часть общеизвестной пошлости:
- Хорошо-то как, Настенька...
“Это Вы ко мне, что ли. Смотрите, как бы Вам самому настенькой не заделаться”, - похабничаю про себя. Он первый начал.
Я заранее знаю, о чем он будет говорить.
- Алексей, ты слишком увлекаешься посторонними делами во время работы. - Его спокойно-настойчивая манера говорить не может сбить меня с толку. Он наверняка вне себя от злости, видя во мне возможного конкурента или, скорее всего, помеху, поскольку как конкурента он меня ещё не рассматривает, по-видимому. К тому же мне доверена вся коммерческая информация: реально действующая сеть покупателей, поставщиков, каналы финансирования и прохождения денежных сумм, вся переписка, кое-какая информация по переводу валютных средств за рубеж. Договора-то делаю я, хоть и по шаблонам, но реквизиты-то настоящие. В конечном счете, правильно оценив очевидную мою прыть в “коммерческих” вопросах, он серьёзно забеспокоился. На ум приходит очередная избитость: “Поздно Маша пить боржоми...” Чего это я. Вот уж действительно, дурной пример - заразителен.
- Я что-то недорабатываю, Илья Семёнович? - простодушно интересуюсь. - Какие-нибудь договора не в порядке?
- Да нет, пока вроде бы всё идет нормально. Я боюсь, в перспективе могут возникнуть проблемы. Объём дел круто идет по нарастающей.
“Зря беспокоитесь - проблемы точно возникнут, они уже в пути”,– возникает у меня мысль. Я сразу же прогоняю её.
- Илья Семёнович, я стараюсь и на будущее поддерживать нормальное состояние дел. Всё будет в порядке. Если вы считаете, что я чересчур отвлекаюсь, то я приму это к сведению, но в то же время, я занимаюсь исключительно коммерческими вопросами и надеюсь со временем стать для вас настоящей опорой.
Конечно, нужна ему опора..., но должен же я смягчать ситуацию. И он это понимает.
- Ты знаешь, до тебя у нас был неплохой сотрудник на твоём месте. Он очень хорошо справлялся со своими обязанностями, - произносит он, задумчиво глядя мне в глаза. - Вообще-то ты так же неплохо справляешься, но всё равно мне жаль, что он от нас ушёл.
Ничего себе плавный переход в беседе.
- Да, я слышал, что он вроде бы заболел, теперь на инвалидности.
- На него напали какие-то хулиганы на улице. Сильно покалечили. Жаль, симпатичный был парень. Надо бы не забыть попросить бухгалтера оформить ему материальную помощь.
Пожалел волк ягненка ... после того, как слопал беднягу.
Всю историю моего предшественника я знаю в мельчайших подробностях, причем несколько версий. Самую расхожую из них мне подробно изложил Иван Олейников - рыжеволосый молодой парень, сотрудник нашего подразделения, отвечающий за программно-техническую часть производственного процесса.
Надо сказать, что, помимо его текущих обязанностей, я возложил на Ивана вопросы по отслеживанию поставок единичных экземпляров нестандартных плат или программ для компьютеров, если это требовалось заказчикам. Таким образом, он теперь подчинялся, хоть и частично, но напрямую мне и, к тому же, по вопросам эксклюзивных заказов.
Главный источник доходов Ивана, конечно, не в зарплате. Основная масса посредников, в больших количествах появляющихся у нас в конторе, обращается к Ивану за техническими услугами.
Дело в том, что при продаже компьютеров за наличные деньги, а почти все сделки осуществляются за “черный”, то есть неучтенный, нал, исключается какое-либо гарантийное обслуживание. То есть покупатель приобретает компьютеры на свой страх и риск. Чтобы хоть как-то защитить себя от приобретения заведомо неисправной техники, требуется независимый технический эксперт, способный полностью провести тестирование и вынести свой вердикт об исправности и комплектности компьютеров на момент сделки, а, так же, при необходимости, установить необходимое программное обеспечение, извлечь излишние, например, сетевые, платы, или поменять конфигурацию компьютера. Эти услуги оплачиваются покупающей стороной отдельно, причем тарифы всегда разные и, как правило, не разглашаются.
Так вот что мне поведал о моём предшественнике мой рыжеволосый друг. До меня длительное время “главным письмоводителем”, или, как это здесь называется, начальником коммерческого отдела, был шустрый молодой парень. Он прекрасно освоил все особенности своей новой профессии и так же прекрасно справлялся со своими обязанностями.
Со временем он начал обращать повышенное внимание на нашу “белокурую красавицу”, да так, что это стало всем известно. Ни для кого не является секретом, что подобные “известия” обычно распространяются на любом предприятии, независимо от формы собственности, с быстротой молнии, обрастая при этом витиеватыми пикантными подробностями. Для начала он стал жертвой этого беспроволочного телефона, включенного, как всегда, в режим “совещание”.
Недоказанная “народная” версия пламенной взаимности белокурой богини на его плотские притязания вызвала неожиданную резко отрицательную реакцию непосредственного начальника. После одной-двух так любимых боссом бесед на свежем воздухе, наш коммерческий «ромео» поостыл, погрустнел и полностью ушёл в исполнение своих непосредственных обязанностей. Причём так глубоко ушёл в работу, что пару раз самостоятельно сделал неофициальные, левые поставки “живого” товара постоянным клиентам. Короче, спосредничал, не удержался, к тому же в худшем варианте исполнения, скорее всего, перебежав дорогу собственному начальнику. Ради справедливости надо отметить, что, если бы он не нашел “живые” компьютеры этим клиентам на стороне, они могли бы приобрести их в другом месте, благо посредников в Москве к тому времени уже было пруд пруди.
Соответственно, как мы могли бы и сами догадаться, последовала очередная порция аэробных внушений в нашем дворике. Как ни странно, так легко отказавшись в свое время от госпожи своего сердца - всего две беседы на свежем воздухе, в вопросе коммерции наш герой оказался намного настойчивее. Очень он полюбил, наверное, свою работу той любовью, которая в народе называется роковой, то есть больше жизни. Представляю, сколько ему отстегнули покупатели по фиктивным договорам.
Закончилась карьера нашего юного нувориша внезапно, из-за “случайного стечения обстоятельств”. По дороге домой после продолжительного рабочего дня на него напали неизвестные хулиганы и отметелили его с таким старанием и знанием этого дела, что он попал без очереди во всем нам известный Институт Скорой Помощи имени Склифосовского, двери приемного покоя травматологического отделения которого, при определенных обстоятельствах, для нас всегда гостеприимно открыты. Пролежав там полтора месяца и кое-как зализав раны, он уволился с работы и оформил себе инвалидность какой-то там группы. Жаль парня. Хулиганов так и не нашли, да и искали ли, неизвестно. Вот так и живем...
Благодаря этой грустной и немного романтической предыстории освободилось место начальника коммерческого отдела, и вы уже знаете, кто его занял. Я.
В общем, после беседы в нашем переговорном дворике с Ильей Семёновичем, я сделал для себя соответствующие выводы и принял для себя окончательное решение. Спиридович тоже, скорее всего, сделал свои выводы. Надо отдать ему должное - мужчина он умный.
Значит, будет продолжение.
За предыдущее данным событиям время я провел некоторую работу по наведению порядка в папках с договорами и деловой перепиской. Для этого пришлось пожертвовать своим законным выходным днем - воскресеньем. То есть сначала я отвел под это дело субботу, но, придя в контору в субботний день, я не смог осуществить задуманное по независящим от меня причинам. Зато увидел много для себя интересного и пережил незабываемые в своей жизни минуты.
Я появился около запертой двери нашей конторы в субботу около одиннадцати утра. Достал свои ключи от двери, но, когда я открыл верхний замок английским ключом, вдруг выяснилось, что ключ от второго замка мне не понадобится. Дверь открылась, и я, чисто рефлекторно сделав пару шагов внутрь помещения, увидел, что там есть люди.
Один из них был мне знаком и, сами понимаете, не мог быть никем иным кроме как господином Спиридовичем, поскольку только у нас с ним были ключи от этой комнаты. Трое других джентльменов были лицами кавказской национальности, правда, одеты они были не в свои национальные одежды с газырями, кинжалами и папахами, а в обычные костюмы деловых людей. С галстуками. Некоторая особенность в одежде двух из них, правда, присутствовала и, мало того, пугающе бросалась в глаза. Один держал в руке мгновенно выхваченный откуда-то из запазухи и направленный на меня пистолет неизвестной мне системы, но совершенно страшного вида. Второй, при моем появлении, просто взял со стула АКМ, ловко снял его с предохранителя и передёрнул затвор. Обращался он с ним при этом так же привычно, как я с собственной зубной щёткой, которую, кстати, очень люблю. Он, так же, как и первый нукер, направил свое орудие убийства мне в живот. Прямо засада какая-то. Я застыл, вытаращив на них глаза.
Неужели меня поджидали? Но как они могли узнать, что я приду? Да и рано меня мочить-то, пока ещё особенно и не за что. Все эти глупости как-то сами собой мгновенно пронеслись в моей голове, что не удивительно. Ну не ожидал я этого здесь увидеть. И всё.
Постояли. Помолчали. Пока молчали, я оценил ситуацию. Окна были занавешены. На полу стояли две здоровенные коробки из-под телевизоров. Одна из них была открыта и почти доверху наполнена разными денежными купюрами, причем часть в пачках, а часть – россыпью в нескреплённых стопках, на взгляд - больше россыпью. Недостающая часть из открытой коробки была разложена в перетянутых резинками пачках на столе Спиридовича. Так же на столе стояла коробка из-под обуви, полная канцелярских резинок.
- Здравствуйте, - сказал я таким тоном, как будто мы заранее договаривались здесь встретиться и замер со скромным видом послушника. Интересно, что будет дальше. Ситуацию надо поскорее разряжать, пока в меня не разрядил обойму кто-нибудь из этих курчавых красавцев.
- Добрый день, Алексей, - ответил Спиридович деловито. - Хорошо, что ты зашёл. Я боюсь, вчетвером мы с этой работой здесь до вечера не справимся. Нам надо пересчитать деньги и уложить их в пачки по сто купюр. Поможешь?
Он ещё спрашивает.
- Не вопрос, конечно, помогу, даже с большим удовольствием, - ответил я с готовностью, повернулся и запер дверь. - Правда я хотел тут в бумагах порядок навести, пока никто не мешает. Но раз не судьба, так не судьба, сделаю это потом.
- Рубен, это мой сотрудник. Зовут его Алексей. Он очень кстати пришёл, поможет нам, - обратился Спиридович к самому старшему из трёх джигитов, сидящему на стуле перед его столом.
Он, наверное, думает, что все крупные парни с простодушными лицами и нехитрыми манерами немного дебилы от рождения. А если их ещё и кофе угостить, то можно им в уши любое дерьмо заливать, за честь почтут. В цену-то вдул дополнительно аж по три “штуки” за комплект. А компьютеры и вовсе принадлежат третьей фирме. Дружок. Я-то, может быть, и не бог весть какой талант от рождения, но цифры и буквы в документах прочитать способностей хватает.
- Конечно-конечно, - я в свою очередь простодушно киваю. - Я поговорю со своим знакомым, наверное, надо будет и лично тебя как-то учесть, раз у вас такая ситуация.
- Ну что ты, Алексей. - Он немного смущается. В то же время в глубине его глаз начинают угадываться какие-то искорки. - Я же зарплату здесь получаю...
- Договоримся. А насчёт «заинтересовать покупателя» - я подумаю, как это половчее сделать. - Я встаю.
“А заодно подумаю, как половчее сделать тебя”.
Он поднимается из-за рабочего стола и провожает меня к выходу. У самой двери он приостанавливается и, в задумчивости, тихо, почти шёпотом, говорит мне, что, если я смогу всё-таки договориться, он бы поучаствовал в посреднических.
- Сам понимаешь, как сейчас на зарплату-то, - заканчивает он свой монолог.
- Понимаю, - отвечаю я ему, стараясь не смотреть на его восьмисотдолларовый костюм и стодолларовый галстук с золотой прищепкой на нём. Поэтому смотрю на его двухсотдолларовые ботинки. Получается немного застенчиво.
- Только всё строго между нами, а то мне вилы, - добавляет он.
- Конечно, вилы, - охотно соглашаюсь я, поднимая глаза.
Договариваемся по результатам сразу созвониться и время не тянуть, поскольку за компьютерами «все круто ломятся в очередь» и ему придется «специально, изо всех сил придерживать сотню комплектов для нас». Это, конечно же, очень трудно, но он очень постарается нам помочь. Конечно - он же теперь у нас в доле.
На том и расстаемся. В этот раз меня никто до конторы не сопровождает, ведь уже известно, куда я пойду.
Чего ноги-то зря бить.
Надо сказать, что в результате моей бурной деятельности последнего времени, сотрудники нашей фирмы стали обращаться ко мне совсем по-другому, чем в первые дни, причем я имею в виду не только сотрудников нашего подразделения. Вообще-то, как я и говорил в самом начале, наша фирма является очень крупным коммерческим предприятием. Она занимает, помимо двух верхних этажей нашего трёхэтажного, плюс полуподвал, одноподъездного здания, ещё несколько обширных зданий, помещений и складов, разбросанных по всему городу. Являясь единой структурой с директивным управлением, наша фирма формально разбита на части с отдельными юридическими лицами и имеет значительный по количеству персонал.
Активно вмешавшись своими действиями в московский рынок оргтехники, я, само собой, попал в огромное количество записных книжек посредников и оказался задействован в функционировании всей этой среды, безграничные масштабы которой я смог оценить только намного позже и которая пронизывала нашу фирму на клеточном уровне. В настоящее же время я ощутил к себе неподдельный интерес многих членов нашего большого коллектива. Ко мне очень часто стали обращаться с просьбами помочь найти ту или иную по составу партию товара, в основном компьютеров. Помимо этого, меня часто просили пристроить партию компьютеров по той или иной цене, но самое главное, ко мне начали обращаться за советом, как поступить в той или иной ситуации, порой очень даже неоднозначного характера.
Кроме того, результатом моей бурной деятельности так же явились ещё некоторые важные события, о которых следует рассказать подробнее. По возвращении в родную контору от Колесниченко, нахожу её полностью в рабочем состоянии. Спиридович, сидя за своим столом, разговаривает с кем-то по телефону в своей обычной спокойно-настойчивой манере. Закончив беседу, он поднимается с места и подходит к окну.
- Как там на улице? Не очень холодно? - спрашивает он, обращаясь, скорее всего, ко мне. Ну а к кому же ещё, ведь это я только что с улицы пришёл. Поэтому я и отвечаю.
- Не очень.
- Пойдём, пройдемся, - предлагает он мне.
Выходим во дворик. Хоть зима ещё и не сдала свои права, в воздухе явно ощущается приближение весны. Это бодрит. Спиридович глубоко вдыхает и говорит, вот уж не ожидал от него, начальную часть общеизвестной пошлости:
- Хорошо-то как, Настенька...
“Это Вы ко мне, что ли. Смотрите, как бы Вам самому настенькой не заделаться”, - похабничаю про себя. Он первый начал.
Я заранее знаю, о чем он будет говорить.
- Алексей, ты слишком увлекаешься посторонними делами во время работы. - Его спокойно-настойчивая манера говорить не может сбить меня с толку. Он наверняка вне себя от злости, видя во мне возможного конкурента или, скорее всего, помеху, поскольку как конкурента он меня ещё не рассматривает, по-видимому. К тому же мне доверена вся коммерческая информация: реально действующая сеть покупателей, поставщиков, каналы финансирования и прохождения денежных сумм, вся переписка, кое-какая информация по переводу валютных средств за рубеж. Договора-то делаю я, хоть и по шаблонам, но реквизиты-то настоящие. В конечном счете, правильно оценив очевидную мою прыть в “коммерческих” вопросах, он серьёзно забеспокоился. На ум приходит очередная избитость: “Поздно Маша пить боржоми...” Чего это я. Вот уж действительно, дурной пример - заразителен.
- Я что-то недорабатываю, Илья Семёнович? - простодушно интересуюсь. - Какие-нибудь договора не в порядке?
- Да нет, пока вроде бы всё идет нормально. Я боюсь, в перспективе могут возникнуть проблемы. Объём дел круто идет по нарастающей.
“Зря беспокоитесь - проблемы точно возникнут, они уже в пути”,– возникает у меня мысль. Я сразу же прогоняю её.
- Илья Семёнович, я стараюсь и на будущее поддерживать нормальное состояние дел. Всё будет в порядке. Если вы считаете, что я чересчур отвлекаюсь, то я приму это к сведению, но в то же время, я занимаюсь исключительно коммерческими вопросами и надеюсь со временем стать для вас настоящей опорой.
Конечно, нужна ему опора..., но должен же я смягчать ситуацию. И он это понимает.
- Ты знаешь, до тебя у нас был неплохой сотрудник на твоём месте. Он очень хорошо справлялся со своими обязанностями, - произносит он, задумчиво глядя мне в глаза. - Вообще-то ты так же неплохо справляешься, но всё равно мне жаль, что он от нас ушёл.
Ничего себе плавный переход в беседе.
- Да, я слышал, что он вроде бы заболел, теперь на инвалидности.
- На него напали какие-то хулиганы на улице. Сильно покалечили. Жаль, симпатичный был парень. Надо бы не забыть попросить бухгалтера оформить ему материальную помощь.
Пожалел волк ягненка ... после того, как слопал беднягу.
Всю историю моего предшественника я знаю в мельчайших подробностях, причем несколько версий. Самую расхожую из них мне подробно изложил Иван Олейников - рыжеволосый молодой парень, сотрудник нашего подразделения, отвечающий за программно-техническую часть производственного процесса.
Надо сказать, что, помимо его текущих обязанностей, я возложил на Ивана вопросы по отслеживанию поставок единичных экземпляров нестандартных плат или программ для компьютеров, если это требовалось заказчикам. Таким образом, он теперь подчинялся, хоть и частично, но напрямую мне и, к тому же, по вопросам эксклюзивных заказов.
Главный источник доходов Ивана, конечно, не в зарплате. Основная масса посредников, в больших количествах появляющихся у нас в конторе, обращается к Ивану за техническими услугами.
Дело в том, что при продаже компьютеров за наличные деньги, а почти все сделки осуществляются за “черный”, то есть неучтенный, нал, исключается какое-либо гарантийное обслуживание. То есть покупатель приобретает компьютеры на свой страх и риск. Чтобы хоть как-то защитить себя от приобретения заведомо неисправной техники, требуется независимый технический эксперт, способный полностью провести тестирование и вынести свой вердикт об исправности и комплектности компьютеров на момент сделки, а, так же, при необходимости, установить необходимое программное обеспечение, извлечь излишние, например, сетевые, платы, или поменять конфигурацию компьютера. Эти услуги оплачиваются покупающей стороной отдельно, причем тарифы всегда разные и, как правило, не разглашаются.
Так вот что мне поведал о моём предшественнике мой рыжеволосый друг. До меня длительное время “главным письмоводителем”, или, как это здесь называется, начальником коммерческого отдела, был шустрый молодой парень. Он прекрасно освоил все особенности своей новой профессии и так же прекрасно справлялся со своими обязанностями.
Со временем он начал обращать повышенное внимание на нашу “белокурую красавицу”, да так, что это стало всем известно. Ни для кого не является секретом, что подобные “известия” обычно распространяются на любом предприятии, независимо от формы собственности, с быстротой молнии, обрастая при этом витиеватыми пикантными подробностями. Для начала он стал жертвой этого беспроволочного телефона, включенного, как всегда, в режим “совещание”.
Недоказанная “народная” версия пламенной взаимности белокурой богини на его плотские притязания вызвала неожиданную резко отрицательную реакцию непосредственного начальника. После одной-двух так любимых боссом бесед на свежем воздухе, наш коммерческий «ромео» поостыл, погрустнел и полностью ушёл в исполнение своих непосредственных обязанностей. Причём так глубоко ушёл в работу, что пару раз самостоятельно сделал неофициальные, левые поставки “живого” товара постоянным клиентам. Короче, спосредничал, не удержался, к тому же в худшем варианте исполнения, скорее всего, перебежав дорогу собственному начальнику. Ради справедливости надо отметить, что, если бы он не нашел “живые” компьютеры этим клиентам на стороне, они могли бы приобрести их в другом месте, благо посредников в Москве к тому времени уже было пруд пруди.
Соответственно, как мы могли бы и сами догадаться, последовала очередная порция аэробных внушений в нашем дворике. Как ни странно, так легко отказавшись в свое время от госпожи своего сердца - всего две беседы на свежем воздухе, в вопросе коммерции наш герой оказался намного настойчивее. Очень он полюбил, наверное, свою работу той любовью, которая в народе называется роковой, то есть больше жизни. Представляю, сколько ему отстегнули покупатели по фиктивным договорам.
Закончилась карьера нашего юного нувориша внезапно, из-за “случайного стечения обстоятельств”. По дороге домой после продолжительного рабочего дня на него напали неизвестные хулиганы и отметелили его с таким старанием и знанием этого дела, что он попал без очереди во всем нам известный Институт Скорой Помощи имени Склифосовского, двери приемного покоя травматологического отделения которого, при определенных обстоятельствах, для нас всегда гостеприимно открыты. Пролежав там полтора месяца и кое-как зализав раны, он уволился с работы и оформил себе инвалидность какой-то там группы. Жаль парня. Хулиганов так и не нашли, да и искали ли, неизвестно. Вот так и живем...
Благодаря этой грустной и немного романтической предыстории освободилось место начальника коммерческого отдела, и вы уже знаете, кто его занял. Я.
В общем, после беседы в нашем переговорном дворике с Ильей Семёновичем, я сделал для себя соответствующие выводы и принял для себя окончательное решение. Спиридович тоже, скорее всего, сделал свои выводы. Надо отдать ему должное - мужчина он умный.
Значит, будет продолжение.
За предыдущее данным событиям время я провел некоторую работу по наведению порядка в папках с договорами и деловой перепиской. Для этого пришлось пожертвовать своим законным выходным днем - воскресеньем. То есть сначала я отвел под это дело субботу, но, придя в контору в субботний день, я не смог осуществить задуманное по независящим от меня причинам. Зато увидел много для себя интересного и пережил незабываемые в своей жизни минуты.
Я появился около запертой двери нашей конторы в субботу около одиннадцати утра. Достал свои ключи от двери, но, когда я открыл верхний замок английским ключом, вдруг выяснилось, что ключ от второго замка мне не понадобится. Дверь открылась, и я, чисто рефлекторно сделав пару шагов внутрь помещения, увидел, что там есть люди.
Один из них был мне знаком и, сами понимаете, не мог быть никем иным кроме как господином Спиридовичем, поскольку только у нас с ним были ключи от этой комнаты. Трое других джентльменов были лицами кавказской национальности, правда, одеты они были не в свои национальные одежды с газырями, кинжалами и папахами, а в обычные костюмы деловых людей. С галстуками. Некоторая особенность в одежде двух из них, правда, присутствовала и, мало того, пугающе бросалась в глаза. Один держал в руке мгновенно выхваченный откуда-то из запазухи и направленный на меня пистолет неизвестной мне системы, но совершенно страшного вида. Второй, при моем появлении, просто взял со стула АКМ, ловко снял его с предохранителя и передёрнул затвор. Обращался он с ним при этом так же привычно, как я с собственной зубной щёткой, которую, кстати, очень люблю. Он, так же, как и первый нукер, направил свое орудие убийства мне в живот. Прямо засада какая-то. Я застыл, вытаращив на них глаза.
Неужели меня поджидали? Но как они могли узнать, что я приду? Да и рано меня мочить-то, пока ещё особенно и не за что. Все эти глупости как-то сами собой мгновенно пронеслись в моей голове, что не удивительно. Ну не ожидал я этого здесь увидеть. И всё.
Постояли. Помолчали. Пока молчали, я оценил ситуацию. Окна были занавешены. На полу стояли две здоровенные коробки из-под телевизоров. Одна из них была открыта и почти доверху наполнена разными денежными купюрами, причем часть в пачках, а часть – россыпью в нескреплённых стопках, на взгляд - больше россыпью. Недостающая часть из открытой коробки была разложена в перетянутых резинками пачках на столе Спиридовича. Так же на столе стояла коробка из-под обуви, полная канцелярских резинок.
- Здравствуйте, - сказал я таким тоном, как будто мы заранее договаривались здесь встретиться и замер со скромным видом послушника. Интересно, что будет дальше. Ситуацию надо поскорее разряжать, пока в меня не разрядил обойму кто-нибудь из этих курчавых красавцев.
- Добрый день, Алексей, - ответил Спиридович деловито. - Хорошо, что ты зашёл. Я боюсь, вчетвером мы с этой работой здесь до вечера не справимся. Нам надо пересчитать деньги и уложить их в пачки по сто купюр. Поможешь?
Он ещё спрашивает.
- Не вопрос, конечно, помогу, даже с большим удовольствием, - ответил я с готовностью, повернулся и запер дверь. - Правда я хотел тут в бумагах порядок навести, пока никто не мешает. Но раз не судьба, так не судьба, сделаю это потом.
- Рубен, это мой сотрудник. Зовут его Алексей. Он очень кстати пришёл, поможет нам, - обратился Спиридович к самому старшему из трёх джигитов, сидящему на стуле перед его столом.
