- «Я, к сожалению, должен идти, надеюсь, мы еще повидаемся, хотя чувствую, что мне скоро возвращаться».
Отец обнял меня, на прощание и вышел.
3.
Я огляделся, впечатление такое, что я вернулся домой после долгого-долгого отсутствия. Еще раз, обойдя дом, я нашел все, что мне нужно, даже книги мои любимые стояли на стеллажах так, как будто, я сам их расставил.
Холодильник в кухне был полон продуктов, банка с моим любимым сортом кофе стояла у кофеварки. Чем я не преминул воспользоваться. С чашкой кофе, я вернулся в холл, взял планшет и перенес код с него на экран монитора. Возникла надпись – «Подождите, пожалуйста», которая тут же исчезла, и я встретился глазами с самим собой, вернее с экрана на меня смотрел тот самый человек с моим лицом, который подмигнул мне с подиума, во время беседы по прибытии на «тот свет» или правильнее теперь говорить «на этот?».
- «Присаживайтесь Сергей, побеседуем», сказал человек (а человек ли, мелькнула у меня шальная мысль).
- «Человек-человек», продолжил куратор, - «Не пытайтесь понять все сразу, потом все сложится. Вы еще живете людскими понятиями, ими и живите. Здесь для Вас жизнь мало чем отличается от земной. Все как там, разве что, все равны и живут все одинаково, ни бедных, ни богатых».
«Вот тебе и попал в коммунизм» – скепсис не давал мне покоя.
- «Ну, если Вам так нравится, пусть будет коммунизм», - закончил собеседник мою мысль.
- «Дело в том, что здесь все понимают, что власть Всевышнего безгранична, здесь нет возможности обмануть или скрыть свои мысли. Для Него тайн нет. Вы неплохо прожили свою жизнь, кстати, если Вам интересно, она у вас была восьмой, полюбопытствуйте в архиве своими прежними. Поэтому, когда Он сочтет нужным, Вы вернетесь на Землю, я так говорю, чтобы вам было понятнее, с Земли Вы никуда и не уходили, просто перешли на другой уровень. Так вот вернетесь, и так будет продолжаться до тех пор, пока не достигните совершенства! И Вас призовут на Службу. Или же, напротив, Ваша Душа окажется недостойной существовать и будет распылена. Но и в этом случае, исчезнет только память, из атомов Вашей Души будет создана новая, более совершенная. Как это происходит, можете не спрашивать. Это знает только Он».
- «Вы кофе-то пейте, остыл», - куратор указал взглядом на чашку, которую я так и держал в руках.
Я рассеянно отхлебнул из чашки, пытаясь уложить в голове все то, что узнал.
Собеседник продолжал.
- «Таково, в общих чертах, устройство Мира. Поживите, пообвыкнитесь. Встретьтесь со своими родными и друзьями, теми, кто в настоящий момент здесь. Они Вам помогут сориентироваться, объяснят, что и как. Единственно, что не советую делать, пытаться самостоятельно связаться с живущими Там, ничего хорошего из этого не выйдет. Если нужда в Вашем участии возникнет, вас известят. Ну, а теперь, готов ответить на Ваши вопросы».
Вопросы, которые роились у меня в голове, рассыпались, как горох по полке. Я не мог оформить их в слова. Мне хотелось узнать все сразу и сразу же все понять. Понятно было, что коротко всего мне не объяснят, да и не все подвластно объяснениям. Мысли прыгали из угла в угол, но лишь одна пульсировала в мозгу – значит, есть возможность выйти на контакт с живущими.
Мой собеседник, внимательно глядя мне в глаза, повторил
- «Не советую пытаться сразу связаться с живущими «там». Подождите, пока поймете больше. Поговорите с людьми, которые были Вам когда-то близки, Они Вам помогут. Конечно, их осталось здесь не много, большинство уже призваны обратно. Здесь, на отдыхе, особо долго задерживать живые души не принято. Другое дело реконструкция. Она может занять сотни лет, если считать земным счетом. Кстати, чтобы вы не ломали голову, Вы на Земле, просто, время здесь течет в другой плоскости. Оно сдвинуто, относительно времени земного, буду так выражаться, чтобы Вам было понятно. Жизнь на Земле идет своим чередом. Мы и они существуем на одной планете, но в разных временных пластах. Поэтому и не соприкасаемся. Кстати, поменьше забивайте себе этим голову. Все равно ничего не поймете, физикой этого не объяснишь. Ваш мозг, покуда, не готов охватить этого. Осознание придет потом, когда Вы пройдете еще не одну земную жизнь и перейдете на более высокий этап. А сейчас отдыхайте, у Вас, наверное, будут сегодня гости. Следите за монитором, я вижу, пара контактов уже намечена».
Куратор поднял глаза к углу экрана, где желтым помигивали два конверта.
«Я еще раз напоминаю», - собеседник уперся взглядом мне в лоб, - «Вы вольны поступать так, как считаете нужным, но помните, скрыть что-либо здесь невозможно. Слежки за Вами, конечно, нет, но Всевышний все видит и все знает, как – это ведомо только ему. Удачи».
Куратор поднял руку и изображение «стаяло» с экрана.
Я рассматривал значки, расположенные на экране и меня, заинтересовала папка с названием «архив», я дотронулся до изображения, высветилась надпись – введите последнее имя. Я набрал свою фамилию, имя и отчество. На экране возникли имена и даты жизни людей, которыми, как я понял, был когда-то я.
Я сел поудобнее, и начал читать, делая для себя короткие записи, вот что, в итоге получилось:
Под номером первым числился Семен Петрович Кумаков – удачливый вологодский торговец, разбогатевший на поставках для строительства новой российской столицы. Человек верующий и болезненно справедливый. Умер от удара, оставив после себя семерых детей и доходное дело, узнав, что его доверенный человек, поставил в Петербург, от его имени, гнилую солонину, купленную на стороне. Шел 1720 год.
Уже в 1724 году в семье московского купца второй гильдии Петрова, родилась дочь Анастасия, шестой ребенок в семье и третья девочка. Ребенок рос болезненным и немного странным. К девятнадцати годам ее с трудом сосватали и выдали замуж. Но первая же беременность оказалась смертельной. Разрешившись девочкой, Анастасия умерла, оставив младенца на руках непутевого мужа.
За третьим номером шел Мурашевский Адам Юльевич родившийся в 1744 году. Сын польского офицера выбравший, как и отец, военную карьеру. Вертопрах и бабник, но при всем при этом толковый вояка. К тридцати пяти годам остепенившийся и вышедший в отставку, женился очень удачно, на умненькой двадцатилетней дочери статского советника, наследнице хорошего состояния. Жил в имении возле Петергофа, писал неплохие романы из военной жизни, кои читал вечерами гостям и домочадцам. Наплодил девятерых наследников. Все мальчики, чем ужасно гордился. Умер зимой 1799 года.
Полторацкая Анна Петровна - муза и любовница Пушкина. Самое известное потомкам любовное приключение обессмертило ее имя. Покуда супруг Анны Петровны, Ермолай Федорович Керн, занимался имением, дама не скучала. И кто бы вспомнил теперь госпожу Маркову-Виноградскую если бы не, то «чудное мгновенье». Скончалась преклонных лет в году 1879.
В 1882 году в семье преподавателя женской гимназии, что на Кронверкском проспекте в Санкт-Петербурге у старшей дочери Ксении Судвальцевой, девицы семнадцати лет, от тайной связи с поручиком Егерского полка Синцовым родилась дочь. Для родителей Ксении Сергея Георгиевича и Анастасии Сергеевны событие это явилось полной неожиданностью, если не сказать шоком. Для отца это означало конец карьеры педагога. Для матери – позор и не только ей, но и младшей дочери, гимназистке четырнадцати лет Екатерине. На семейном совете решено было скрыть ото всех, по возможности, сей ужасный факт. Ребенка подкинуть в сиротский приют. Беспутную дочь, объявив нездоровой, сослать в провинцию в городок Осташков под Тверью, к тетке под присмотр. Может там удастся выдать ее замуж. Так было и совершено. Но только год спустя, сбежав от пьяницы мужа, Ксения вернулась в Петербург и, доказав в приюте свое материнство, забрала ребенка и не быв принята дома, скиталась по знакомым. Пока, от жизни такой ребенок заболел и умер в 1883 году.
Родившийся в 1890 году на Кубани в Армавире Иван Федоров – сын провинциальных актеров. Людей безалаберных и талантливых. Воспитание и образование получил в кулисах театра и гастрольных поездках с родителями по югу России и Малороссии. С пяти лет на сцене. К двадцати годам – кумир барышень и молодых дам. Вечный герой-любовник на сцене и в жизни. Богемная жизнь здорово укоротила его век. Оставив после себя внебрачного сына, спился и умер на сцене во время гастролей в Харькове, едва дожив до двадцати пяти. Не выдержало сердце.
В 1916 году юная фрейлина двора Его Императорского Величества, тайно родила девочку, которая, вследствие неоднократных попыток вытравить нежелательный плод, оказалась к жизни непригодной и, прожив несколько часов, скончалась.
Через два года в 1918 году в Москве появился на свет Сергей Гуляев. Его отец – потомственный ресторатор, Петр Гуляев, пошедший по стопам отца, управляющий крупным рестораном на Тверской. В тридцать пять, уже известный шеф повар, женившийся на двадцатилетней дочери купца Смирнова, торговца рыбными деликатесами, поставщика всех крупных московских магазинов и ресторанов. Брак этот, оказавшийся крепким и счастливым выдержал много перемен в жизни от беззаботного существования в первые годы до унижений и крайней бедности в революционные времена.
Попытки вернуться к прежней жизни в годы НЭПа и очередной провал в пустоту в конце двадцатых годов. Несмотря на все потрясения, жизнь продолжалась, дети рождались, и подросший Сергей, благодаря стараниям отца нашел себя в кулинарном искусстве.
К тому времени, семья перебралась в Ленинград, где по протекции близкого друга отцу и сыну удалось получить работу в Смольном, благодаря этому, семья без потерь пережила войну и блокаду, сумев помочь выжить в голодном городе многим близким людям.
Впоследствии ему пытались вменить в вину работу в блокаду на «хлебном месте», но, ни одного факта нечистоплотности обнаружить не удалось и его оставили в покое.
Сергей Петрович, со временем возглавил Трест ресторанов Ленинграда, но еще до того, пользуясь связями отца и его советами, в самом начале пятидесятых годов двадцатого века пытался создать в городе сеть ресторанов хотя бы отдаленно напоминающих довоенный уровень. Собирал старых специалистов, еще помнивших уроки настоящих кулинаров. Несмотря на их «чуждое» происхождение, и низкий политический статус, ставил их во главе крупных производств, чем сумел вывести ленинградскую кулинарную школу на достойный уровень. Благодаря связям отца и своим собственным, приобретенным во время работы в Смольном, сумел избежать крупных неприятностей, наладив бесперебойное снабжение обкома партии дефицитными продуктами.
Кушать хотят все.
Умер, внезапно, от обширного инфаркта, за рулем машины, которую все-таки успел остановить, в 1954 году.
Сергей Рыжков, родился в Кронштадте в конце 1954 года. Закончив школу и приобретя специальность повара, отправился в Красную армию, где успешно работал все два года по специальности.
Демобилизовавшись, устроился на работу в лучший ресторан города Кронштадта, где за десять лет, помимо совершенствования навыков повара, приобрел специальности официанта и бармена.
С наступлением перестройки и введением в действие антиалкогольной компании перебрался в Ленинград, где работал на разных должностях в различных предприятиях общественного питания города.
Успешно занимался частным предпринимательством. Затем, после крушения коммерческих банков, организацией питания которых он занимался, как частный предприниматель, руководил производствами в различных ресторанах города Санкт-Петербурга.
Три брака, дочь от третьего.
После отхода то дел занимался исследовательской и преподавательской работой в области общественного питания
Автор кулинарной серии «Приготовим и съедим»,
В настоящий момент переведен в состояние стационарного пребывания. Адрес: СПГ-344\11-8-МУ. Доступен для контактов-.
Это цитата из того, что сообщалось обо мне. Стало смешно и грустно - Вот и попал в архив.
К мигающим, в углу экрана, конвертам прибавился третий. Любопытства ради, я нажал пальцем на последний. На экране возникла улыбающаяся физиономия моего старого приятеля, недавно погибшего при странных обстоятельствах. Правда, на вид ему было лет тридцать, как и мне нынешнему и, ежели бы я не помнил его молодым, то вряд ли бы узнал. Экран замигал надписью - попытка соединения - и, после паузы, послышался голос Бориса
– «Привет с прибытием!» Он тут же, по своему обыкновению, затараторил
- «Извини, брат, занят. Если не против, к шести буду у тебя.»
Я успел проговорить
– «Хорошо» - и мой собеседник отключился. Любопытно, чем он здесь так занят?
Я «вскрыл» следующий конверт. Серые глаза, смотрящие на меня с экрана, не узнать, я не мог. Хотя лет прошло, дай Бог памяти, более шестидесяти. Нам не было и двадцати, когда, из-за нелепой случайности, лодка перевернулась и вся наша большая компания оказалась в воде. Никому и в голову не пришло, что Ольга не умеет плавать. Когда мокрая, хохочущая компания, выбралась на берег, и стало ясно, что её среди нас нет, когда весь ужас произошедшего стал очевиден и когда, буквально в пяти метрах от берега, мы нашли Олю, это, первое в жизни, прямое столкновение со смертью, так потрясло, что на всю жизнь внушило истину хрупкости бытия. Я, казалось бы, давно забыл ее, годы совершенно стерли, из памяти внешность, оставив в воображении, созданное мозгом подобие силуэта, не имеющее реальных очертаний, а лишь отдаленно напоминающий, когда-то родные черты. Но нет, оказывается, все это время, я не только не забывал ее лица, а, напротив, помнил его, с годами, все доскональнее. И теперь, когда она, улыбаясь, смотрела на меня, я понял, какие слова должны быть произнесены первыми. И я сказал их. Это были те самые слова, на которые у меня не хватило смелости в те давние времена.
- «Я рада, что мы, наконец, увиделись. Все эти годы я ждала тебя».
- Ее низкий голос завораживал, ощущения, казалось давно забытые, выплыли откуда-то из подсознания с прежней силой. Горло у меня перехватило, слезы душили, вот уж не думал, что после смерти сделаюсь таким сентиментальным. А может быть дело в том, что здесь не перед кем прикидываться и проявлять сдержанность, если мне еще доведется жить, как хотелось бы научится, и там тоже, руководствоваться не разумом единым, а и душою тоже, или в первую очередь душою. Я смотрел в ее глаза и передо мной, выплывали давно истертые из памяти дни, проведенные с Ольгой, наша первая, неумелая, попытка близости и, наконец, проснувшееся в нас неуемное желание обладания, когда дни и ночи, напролет, мы не могли оторваться друг от друга.
– «Ты где?»- задал я самый глупейший вопрос из возможных.
– «Здесь» - ее ответ оказался не на много умнее.
– «Я не об этом, как мы можем увидеться?»
Она долго смотрела мне в глаза,
- «Увидимся, потом, главное, чтобы ты узнал меня в той, следующей нашей жизни».
- «Здесь сейчас, сию минуту, я хочу тебя видеть сейчас!»
- «Нет»,- Ольга покачала головой
– «Теперь ЭТО никому не нужно, прощай, до встречи».
- Изображение ушло с экрана.
- «Теперь это никому не нужно», - повторил я про себя, пытаясь понять, о чем говорила Ольга, о физической близости, которой мы так увлечены в юности и которая уходит, со временем, на второй, а затем и на третий план, или о близких отношениях между людьми вообще.
Отец обнял меня, на прощание и вышел.
3.
Я огляделся, впечатление такое, что я вернулся домой после долгого-долгого отсутствия. Еще раз, обойдя дом, я нашел все, что мне нужно, даже книги мои любимые стояли на стеллажах так, как будто, я сам их расставил.
Холодильник в кухне был полон продуктов, банка с моим любимым сортом кофе стояла у кофеварки. Чем я не преминул воспользоваться. С чашкой кофе, я вернулся в холл, взял планшет и перенес код с него на экран монитора. Возникла надпись – «Подождите, пожалуйста», которая тут же исчезла, и я встретился глазами с самим собой, вернее с экрана на меня смотрел тот самый человек с моим лицом, который подмигнул мне с подиума, во время беседы по прибытии на «тот свет» или правильнее теперь говорить «на этот?».
- «Присаживайтесь Сергей, побеседуем», сказал человек (а человек ли, мелькнула у меня шальная мысль).
- «Человек-человек», продолжил куратор, - «Не пытайтесь понять все сразу, потом все сложится. Вы еще живете людскими понятиями, ими и живите. Здесь для Вас жизнь мало чем отличается от земной. Все как там, разве что, все равны и живут все одинаково, ни бедных, ни богатых».
«Вот тебе и попал в коммунизм» – скепсис не давал мне покоя.
- «Ну, если Вам так нравится, пусть будет коммунизм», - закончил собеседник мою мысль.
- «Дело в том, что здесь все понимают, что власть Всевышнего безгранична, здесь нет возможности обмануть или скрыть свои мысли. Для Него тайн нет. Вы неплохо прожили свою жизнь, кстати, если Вам интересно, она у вас была восьмой, полюбопытствуйте в архиве своими прежними. Поэтому, когда Он сочтет нужным, Вы вернетесь на Землю, я так говорю, чтобы вам было понятнее, с Земли Вы никуда и не уходили, просто перешли на другой уровень. Так вот вернетесь, и так будет продолжаться до тех пор, пока не достигните совершенства! И Вас призовут на Службу. Или же, напротив, Ваша Душа окажется недостойной существовать и будет распылена. Но и в этом случае, исчезнет только память, из атомов Вашей Души будет создана новая, более совершенная. Как это происходит, можете не спрашивать. Это знает только Он».
- «Вы кофе-то пейте, остыл», - куратор указал взглядом на чашку, которую я так и держал в руках.
Я рассеянно отхлебнул из чашки, пытаясь уложить в голове все то, что узнал.
Собеседник продолжал.
- «Таково, в общих чертах, устройство Мира. Поживите, пообвыкнитесь. Встретьтесь со своими родными и друзьями, теми, кто в настоящий момент здесь. Они Вам помогут сориентироваться, объяснят, что и как. Единственно, что не советую делать, пытаться самостоятельно связаться с живущими Там, ничего хорошего из этого не выйдет. Если нужда в Вашем участии возникнет, вас известят. Ну, а теперь, готов ответить на Ваши вопросы».
Вопросы, которые роились у меня в голове, рассыпались, как горох по полке. Я не мог оформить их в слова. Мне хотелось узнать все сразу и сразу же все понять. Понятно было, что коротко всего мне не объяснят, да и не все подвластно объяснениям. Мысли прыгали из угла в угол, но лишь одна пульсировала в мозгу – значит, есть возможность выйти на контакт с живущими.
Мой собеседник, внимательно глядя мне в глаза, повторил
- «Не советую пытаться сразу связаться с живущими «там». Подождите, пока поймете больше. Поговорите с людьми, которые были Вам когда-то близки, Они Вам помогут. Конечно, их осталось здесь не много, большинство уже призваны обратно. Здесь, на отдыхе, особо долго задерживать живые души не принято. Другое дело реконструкция. Она может занять сотни лет, если считать земным счетом. Кстати, чтобы вы не ломали голову, Вы на Земле, просто, время здесь течет в другой плоскости. Оно сдвинуто, относительно времени земного, буду так выражаться, чтобы Вам было понятно. Жизнь на Земле идет своим чередом. Мы и они существуем на одной планете, но в разных временных пластах. Поэтому и не соприкасаемся. Кстати, поменьше забивайте себе этим голову. Все равно ничего не поймете, физикой этого не объяснишь. Ваш мозг, покуда, не готов охватить этого. Осознание придет потом, когда Вы пройдете еще не одну земную жизнь и перейдете на более высокий этап. А сейчас отдыхайте, у Вас, наверное, будут сегодня гости. Следите за монитором, я вижу, пара контактов уже намечена».
Куратор поднял глаза к углу экрана, где желтым помигивали два конверта.
«Я еще раз напоминаю», - собеседник уперся взглядом мне в лоб, - «Вы вольны поступать так, как считаете нужным, но помните, скрыть что-либо здесь невозможно. Слежки за Вами, конечно, нет, но Всевышний все видит и все знает, как – это ведомо только ему. Удачи».
Куратор поднял руку и изображение «стаяло» с экрана.
Я рассматривал значки, расположенные на экране и меня, заинтересовала папка с названием «архив», я дотронулся до изображения, высветилась надпись – введите последнее имя. Я набрал свою фамилию, имя и отчество. На экране возникли имена и даты жизни людей, которыми, как я понял, был когда-то я.
Я сел поудобнее, и начал читать, делая для себя короткие записи, вот что, в итоге получилось:
Под номером первым числился Семен Петрович Кумаков – удачливый вологодский торговец, разбогатевший на поставках для строительства новой российской столицы. Человек верующий и болезненно справедливый. Умер от удара, оставив после себя семерых детей и доходное дело, узнав, что его доверенный человек, поставил в Петербург, от его имени, гнилую солонину, купленную на стороне. Шел 1720 год.
Уже в 1724 году в семье московского купца второй гильдии Петрова, родилась дочь Анастасия, шестой ребенок в семье и третья девочка. Ребенок рос болезненным и немного странным. К девятнадцати годам ее с трудом сосватали и выдали замуж. Но первая же беременность оказалась смертельной. Разрешившись девочкой, Анастасия умерла, оставив младенца на руках непутевого мужа.
За третьим номером шел Мурашевский Адам Юльевич родившийся в 1744 году. Сын польского офицера выбравший, как и отец, военную карьеру. Вертопрах и бабник, но при всем при этом толковый вояка. К тридцати пяти годам остепенившийся и вышедший в отставку, женился очень удачно, на умненькой двадцатилетней дочери статского советника, наследнице хорошего состояния. Жил в имении возле Петергофа, писал неплохие романы из военной жизни, кои читал вечерами гостям и домочадцам. Наплодил девятерых наследников. Все мальчики, чем ужасно гордился. Умер зимой 1799 года.
Полторацкая Анна Петровна - муза и любовница Пушкина. Самое известное потомкам любовное приключение обессмертило ее имя. Покуда супруг Анны Петровны, Ермолай Федорович Керн, занимался имением, дама не скучала. И кто бы вспомнил теперь госпожу Маркову-Виноградскую если бы не, то «чудное мгновенье». Скончалась преклонных лет в году 1879.
В 1882 году в семье преподавателя женской гимназии, что на Кронверкском проспекте в Санкт-Петербурге у старшей дочери Ксении Судвальцевой, девицы семнадцати лет, от тайной связи с поручиком Егерского полка Синцовым родилась дочь. Для родителей Ксении Сергея Георгиевича и Анастасии Сергеевны событие это явилось полной неожиданностью, если не сказать шоком. Для отца это означало конец карьеры педагога. Для матери – позор и не только ей, но и младшей дочери, гимназистке четырнадцати лет Екатерине. На семейном совете решено было скрыть ото всех, по возможности, сей ужасный факт. Ребенка подкинуть в сиротский приют. Беспутную дочь, объявив нездоровой, сослать в провинцию в городок Осташков под Тверью, к тетке под присмотр. Может там удастся выдать ее замуж. Так было и совершено. Но только год спустя, сбежав от пьяницы мужа, Ксения вернулась в Петербург и, доказав в приюте свое материнство, забрала ребенка и не быв принята дома, скиталась по знакомым. Пока, от жизни такой ребенок заболел и умер в 1883 году.
Родившийся в 1890 году на Кубани в Армавире Иван Федоров – сын провинциальных актеров. Людей безалаберных и талантливых. Воспитание и образование получил в кулисах театра и гастрольных поездках с родителями по югу России и Малороссии. С пяти лет на сцене. К двадцати годам – кумир барышень и молодых дам. Вечный герой-любовник на сцене и в жизни. Богемная жизнь здорово укоротила его век. Оставив после себя внебрачного сына, спился и умер на сцене во время гастролей в Харькове, едва дожив до двадцати пяти. Не выдержало сердце.
В 1916 году юная фрейлина двора Его Императорского Величества, тайно родила девочку, которая, вследствие неоднократных попыток вытравить нежелательный плод, оказалась к жизни непригодной и, прожив несколько часов, скончалась.
Через два года в 1918 году в Москве появился на свет Сергей Гуляев. Его отец – потомственный ресторатор, Петр Гуляев, пошедший по стопам отца, управляющий крупным рестораном на Тверской. В тридцать пять, уже известный шеф повар, женившийся на двадцатилетней дочери купца Смирнова, торговца рыбными деликатесами, поставщика всех крупных московских магазинов и ресторанов. Брак этот, оказавшийся крепким и счастливым выдержал много перемен в жизни от беззаботного существования в первые годы до унижений и крайней бедности в революционные времена.
Попытки вернуться к прежней жизни в годы НЭПа и очередной провал в пустоту в конце двадцатых годов. Несмотря на все потрясения, жизнь продолжалась, дети рождались, и подросший Сергей, благодаря стараниям отца нашел себя в кулинарном искусстве.
К тому времени, семья перебралась в Ленинград, где по протекции близкого друга отцу и сыну удалось получить работу в Смольном, благодаря этому, семья без потерь пережила войну и блокаду, сумев помочь выжить в голодном городе многим близким людям.
Впоследствии ему пытались вменить в вину работу в блокаду на «хлебном месте», но, ни одного факта нечистоплотности обнаружить не удалось и его оставили в покое.
Сергей Петрович, со временем возглавил Трест ресторанов Ленинграда, но еще до того, пользуясь связями отца и его советами, в самом начале пятидесятых годов двадцатого века пытался создать в городе сеть ресторанов хотя бы отдаленно напоминающих довоенный уровень. Собирал старых специалистов, еще помнивших уроки настоящих кулинаров. Несмотря на их «чуждое» происхождение, и низкий политический статус, ставил их во главе крупных производств, чем сумел вывести ленинградскую кулинарную школу на достойный уровень. Благодаря связям отца и своим собственным, приобретенным во время работы в Смольном, сумел избежать крупных неприятностей, наладив бесперебойное снабжение обкома партии дефицитными продуктами.
Кушать хотят все.
Умер, внезапно, от обширного инфаркта, за рулем машины, которую все-таки успел остановить, в 1954 году.
Сергей Рыжков, родился в Кронштадте в конце 1954 года. Закончив школу и приобретя специальность повара, отправился в Красную армию, где успешно работал все два года по специальности.
Демобилизовавшись, устроился на работу в лучший ресторан города Кронштадта, где за десять лет, помимо совершенствования навыков повара, приобрел специальности официанта и бармена.
С наступлением перестройки и введением в действие антиалкогольной компании перебрался в Ленинград, где работал на разных должностях в различных предприятиях общественного питания города.
Успешно занимался частным предпринимательством. Затем, после крушения коммерческих банков, организацией питания которых он занимался, как частный предприниматель, руководил производствами в различных ресторанах города Санкт-Петербурга.
Три брака, дочь от третьего.
После отхода то дел занимался исследовательской и преподавательской работой в области общественного питания
Автор кулинарной серии «Приготовим и съедим»,
В настоящий момент переведен в состояние стационарного пребывания. Адрес: СПГ-344\11-8-МУ. Доступен для контактов-.
Это цитата из того, что сообщалось обо мне. Стало смешно и грустно - Вот и попал в архив.
К мигающим, в углу экрана, конвертам прибавился третий. Любопытства ради, я нажал пальцем на последний. На экране возникла улыбающаяся физиономия моего старого приятеля, недавно погибшего при странных обстоятельствах. Правда, на вид ему было лет тридцать, как и мне нынешнему и, ежели бы я не помнил его молодым, то вряд ли бы узнал. Экран замигал надписью - попытка соединения - и, после паузы, послышался голос Бориса
– «Привет с прибытием!» Он тут же, по своему обыкновению, затараторил
- «Извини, брат, занят. Если не против, к шести буду у тебя.»
Я успел проговорить
– «Хорошо» - и мой собеседник отключился. Любопытно, чем он здесь так занят?
Я «вскрыл» следующий конверт. Серые глаза, смотрящие на меня с экрана, не узнать, я не мог. Хотя лет прошло, дай Бог памяти, более шестидесяти. Нам не было и двадцати, когда, из-за нелепой случайности, лодка перевернулась и вся наша большая компания оказалась в воде. Никому и в голову не пришло, что Ольга не умеет плавать. Когда мокрая, хохочущая компания, выбралась на берег, и стало ясно, что её среди нас нет, когда весь ужас произошедшего стал очевиден и когда, буквально в пяти метрах от берега, мы нашли Олю, это, первое в жизни, прямое столкновение со смертью, так потрясло, что на всю жизнь внушило истину хрупкости бытия. Я, казалось бы, давно забыл ее, годы совершенно стерли, из памяти внешность, оставив в воображении, созданное мозгом подобие силуэта, не имеющее реальных очертаний, а лишь отдаленно напоминающий, когда-то родные черты. Но нет, оказывается, все это время, я не только не забывал ее лица, а, напротив, помнил его, с годами, все доскональнее. И теперь, когда она, улыбаясь, смотрела на меня, я понял, какие слова должны быть произнесены первыми. И я сказал их. Это были те самые слова, на которые у меня не хватило смелости в те давние времена.
- «Я рада, что мы, наконец, увиделись. Все эти годы я ждала тебя».
- Ее низкий голос завораживал, ощущения, казалось давно забытые, выплыли откуда-то из подсознания с прежней силой. Горло у меня перехватило, слезы душили, вот уж не думал, что после смерти сделаюсь таким сентиментальным. А может быть дело в том, что здесь не перед кем прикидываться и проявлять сдержанность, если мне еще доведется жить, как хотелось бы научится, и там тоже, руководствоваться не разумом единым, а и душою тоже, или в первую очередь душою. Я смотрел в ее глаза и передо мной, выплывали давно истертые из памяти дни, проведенные с Ольгой, наша первая, неумелая, попытка близости и, наконец, проснувшееся в нас неуемное желание обладания, когда дни и ночи, напролет, мы не могли оторваться друг от друга.
– «Ты где?»- задал я самый глупейший вопрос из возможных.
– «Здесь» - ее ответ оказался не на много умнее.
– «Я не об этом, как мы можем увидеться?»
Она долго смотрела мне в глаза,
- «Увидимся, потом, главное, чтобы ты узнал меня в той, следующей нашей жизни».
- «Здесь сейчас, сию минуту, я хочу тебя видеть сейчас!»
- «Нет»,- Ольга покачала головой
– «Теперь ЭТО никому не нужно, прощай, до встречи».
- Изображение ушло с экрана.
- «Теперь это никому не нужно», - повторил я про себя, пытаясь понять, о чем говорила Ольга, о физической близости, которой мы так увлечены в юности и которая уходит, со временем, на второй, а затем и на третий план, или о близких отношениях между людьми вообще.
