чтобы снять их и надеть сухие трусы и брюки, я, вроде случайно оказывался рядом и успевал заметить черные заросли волос, среди которых, мелькало что-то, как мне казалось огромно-белое, которое тут же скрывалось под, здесь со мной делалось худо, белыми, похожими на женские, но точно не женскими трусами, потому, что впереди было пришито, что-то вроде кармашка, через который можно было, как потом я узнал достать пиписку и, если надо пописать, не оттягивая резинки.
Он, конечно замечал мое внимание, и, похоже, раздеваясь специально поворачивался ко мне, чтобы я хоть что-то успел увидеть.
И вот однажды, сосед, простыл, топил баню, напарился и, чтобы пару не пропадать позвал нас помыться, мол, туда-сюда вода осталась, пару полно, идите ребята.
Дело было к вечеру, мы с Никитой и пошли. Когда стали раздеваться, и Никита снял свои брюки и остался в тех самых белых трусах мне удалось их внимательно рассмотреть, мне нравилось, что они, в отличии от трусов, которые носили мы, синего или черного цвета и не имеющих формы, ловко обхватывали попку и ноги и потому из них ничего не вываливалось, а если что и торчало загадочно, то было прикрыто тканью со специальными вставками и карманчиком, короче – шедевр.
Разделись, пришлось и мне снять трусы, конечно я со своим стручком и тремя волосинами на его фоне смотрелся уныло, ибо под его трусами, теперь-то, наконец мне удалось рассмотреть, пряталось богатство в виде коротенькой, но толстенькой колбаски, отороченной сверху густыми черными волосами и покачивающимися под ним мешочком с яичками, на которых тоже виднелись черные волоски.
Хоть парень я не маленький, с ним рядом казался хилятиком и сопоставимы мы были, пожалуй, только по росту, при том он был вдвое мощнее меня. Ладно, подумал я, мы мыться пришли, а не силой меряться.
Поддали пару, посидели – все как у взрослых.
Налили воды в шайки, моемся. Тут стал я замечать, что товарищ мой все сидит, мочалкой прикрывается и посматривает на меня, как-то странно, а я встал на нижнюю ступень полока и давай намыливаться, как учили, одну ногу подниму, вторую, «петуха» мою, как папа учил.
Потом намылил мочалку и как положено протянул ее товарищу с естественной просьбой, спинку потереть.
Никита, как-то замешкался, но мочалку взял. Я, нагнулся, опершись руками в лавку, ждал. Он что-то мешкал, я глянул из-под руки и увидел, что маленькая толстая колбаска его превратилась в большую, бордового цвета колбасу, которая торчала вперед и покачивалась.
Я, конечно знал, что … иногда встает, со мной такое тоже бывало, но тогда, когда я думал о чем-то стыдном, например, вспоминал о том, как девчонки писают, мне деревенские показали секретное место откуда за этим процессом можно было незаметно наблюдать.
А сейчас, глядя на вставший орган друга у меня, вдруг, неожиданно тоже подпрыгнул и встал. Конечно по сравнению с Никитой мой писюн был гораздо меньше, но, когда поднялся был более-менее заметной сосиской-сарделькой.
Наконец, наслаждаясь почувствовал, как мою спину массирует большая, сделанная из настоящего мочала, мочалка, которая с плеч опускается к лопаткам, потом ниже на поясницу и под конец, касается и попы, а потом меж моих раздвинутых ног проникает намыленная рука и начинает мылить мой стоящий членик и это тоже, оказывается, вызывает наслаждение, пожалуй, не меньшее, если не большее чем мытье спины.
Дернувшись в начале от неожиданности и попытавшись инстинктивно свести ноги, чего мне не позволила сделать рука, я уже не пытаюсь сопротивляться, а напротив, двигаюсь внутри доставляющей мне столько удовольствия скользкой ладони и непроизвольно сжимаю анус, дабы усилить приятные ощущения.
Дома, иногда я глажу себя по возбужденному члену, это доставляет мне приятные мгновения, но всегда остается чувство того, что чего-то, что должно случиться, не случилось и, кроме того, такие моменты всегда отравлены необходимостью прислушиваться, дабы тебя, за этим занятием не застукали.
Здесь же, конечно тоже может кто-то войти, но дверь закрыта на крючок, и пока жаждущий достучится…
Никита же, вынув руку, повернул меня к себе лицом и, улыбаясь рассматривал, я занимался тем же самым и никак не мог отвести глаз от его, еще больше увеличившегося члена, стоявшего почти вертикально.
Налив в шайку воды, парень облил сначала меня, потом себя потоком, смывая пену потом сел и поманив меня посадил к себе на колени, голым телом, коснувшись его возбужденного органа, я задрожал.
Он провел рукой по моей груди, задевая соски, которые прошлым летом у меня набухали и болели, но сейчас это прикосновение, несмотря на боль было очень приятным и, снова дотронулся до моего стоящего члена, потом, вдруг нагнулся и коснулся его губами, я от неожиданности вскочил, но тут же был притянут обратно и почувствовал на себе язык Никиты. Он потянул кожицу, торчащего, как и у него вверх органа и, открыв головку, потрогал ее языком, мне стало больно, но через несколько секунд боль ушла, осталось легкое жжение, и я начал двигать членом между его губ вперед и назад, а он посасывал его и стонал.
Потом он, опустив меня на колени, сунул багровую головку своего писюна мне в рот и, закрыв глаза, начал двигать навстречу ему мою голову, сначала мне было страшно и неприятно и на каждое его движение вперед, делал движение назад, чего он от меня и ждал, но потом, освоившись, я стал лизать языком головку, покрытую очень нежной кожицей, пытаясь проникнуть кончиком языка в дырочку и посасывать член. Мне было приятно видеть, какое удовольствие он получает.
А он, видимо не желая доводить дело до развязки, на которую у него были другие планы, поднял меня и, вновь поставив перед собой, начал трогать мой очень крепкий членик.
Несмотря на то, что были в жаркой бане оба мы тряслись, как от холода, Никита в предвкушении развязки из которой он хотел извлечь максимум наслаждения и я, в ожидании чего-то такого, о чем пока не ведал, но чувствовал, что оно где-то рядом.
Никитка, очевидно что-то решив, снова взял намыленную мочалку и мазнул по моему паху, тоже самое он проделал со своей попой, положил меня спиной на лавку, вниз, где было не жарко, перекинул ногу через меня и, вдруг стал опускаться на меня, при этом, он все время трогал и мылил свой зад и когда опустился ближе, стало понятно – он хочет сесть попой на мой член.
Очень аккуратно, взяв мой задрожавший писюн в руку он начал водить им по своей заднице стараясь нащупать вход. Наконец, я почувствовал, что уперся во что-то горячее, пульсирующее и неохотно сопротивлявшееся, он тихонько надавил, но что-то не пускало, я испугался, не сломал бы, надавил посильнее и смазанные мылом части разных тел, слились в одно, я куда-то провалился до самых яичек и почувствовал сжимающую меня горячую плоть.
Он застонал, выпрямил спину и на полусогнутых ногах начал двигаться вверх и вниз, я скользил внутри его плоти ощущение было необычным, но приятным.
А партнер мой все расходился, начал совершать какие-то вращательные движения, стонал и приговаривал, «поглубже, подальше, вот так, ах как хорошо», слушая его я тоже в такт ему начал делать встречные движения, а в ответ чувствовал, как его мышцы сжимают мою плоть, к моему паху подступало какое-то незнакомое, но манящее тянущее ощущение.
Вдруг Никита ускорился, запрыгал на мне быстро-быстро и задыхаясь зашептал – «кончаю-кончаю» охнул и из его маячившего перед моим взором все это время члена, толчками выстрелила густая тягучая жидкость, забрызгавшая мне лицо, живот и грудь, а он все продолжал стонать и подпрыгивать на мне, поток иссяк и превратился в капли, стекающие ему на волосы.
Он поднялся, покачиваясь, посмотрел на меня и, недоуменно спросил,
- «Ты что, не кончил» - поняв по моему взгляду, что я и рад бы, да не знаю, что это и как, нагнулся ко мне, намылил руку, взял пипирку в свой кулак и начал, сначала медленно, а потом все быстрее двигать кожицу по головке, второй рукой он щекотал мне соски, то один, то второй.
Я, из последних сил сдерживал рвущееся из меня и, незнакомое мне, но такое приятное чувство, потом на секунду ослабив почувствовал…., ,что я буду тебе рассказывать, почувствовал то, что ты испытал сегодня и как говорил Никитка, «слаще и вкуснее, ничего на свете нет» и я с ним согласен.
Как хорошо, что я успел помыться. Теперь стало не до мытья. Невиданное до сего дня ощущение, полностью захватило мое воображение, я смотрел как из того места, откуда кроме мочи, как мне казалось ничего вытечь не может, по каплям вытекала скользкая мутная жидкость, которая только что брызнула Никите в лицо, но он не обиделся, а улыбнувшись, размазал по лицу, потом плеснул себе в лицо водой и сказал,
- «У баб для кожи, считается лучшим средством».
Осмотрев себя, забрызганного с головы до пуза, подумал – хорошая будет у меня кожа, но все-же пошел смывать.
Потом мы сидели на лавке и Черный рассказывал, как год назад отчим, поймав его за мастурбацией, предложил, что не скажет матери, если Никита пососет ему член, деваться было некуда и, хотя было противно, согласился.
Когда матери дома не было, рассказывал мальчишка тот достал свою колбасень их штанов, велел сесть и начал водить мне по губам, сперва я отворачивался и не открывал рта, тогда он, удерживая одной рукой мои руки, другой зажал нос и рот, инстинктивно открылся, меня чуть не вырвало, когда он всунул его почти целиком в рот и начал там шуровать, приговаривая, «хорошая соска, только зубы подбери».
Наконец смирившись с неизбежным, я начал сосать эту огромную штуку и, к своему стыду, слушая, как стонет и охает отчим, тоже почувствовал возбуждение и, поскольку у меня не получилось кончить во время мастурбации мой член встал.
Отчим, тем временем, не желая доводить дело до конца вынул его из моего рта, поводил мокрой головкой по щекам, потом, поднял меня и толкнул на тахту. Не понимая в чем дело, я лежал и смотрел на него, а он смотрел на мой член, который стоял и выпирал из спортивных штанов, нагнувшись он потрогал выпуклость рукой и, сунув руку в штаны, начал его мять. Потом стянул с меня штаны, вместе с трусами и, нагнувшись начал сосать мой член, опешив, но быстро оправившись от неожиданности, я взял голову за затылок и начал, надавливая на него глубже просовывать писюн ему в рот и так увлекся, что скоро кончил, не ожидавший подвоха отчим оторвался и выплюнув сперму в ладонь, на минуту выскочил и я услышал шум воды из крана.
Вернувшись, он мокрой ладонью провел мне по лицу и увидев опавший, но еще мокрый член, перевернул меня на живот.
Услышав, как он пыхтя снимает штаны, с ужасом ждал, от друзей, я слышал, что мальчишек насилуют в жопу и ужасно этого боялся, мне казалось, что после этого жить уже невозможно, все будут об этом знать, показывать, пальцем и ты уже точно на всю жизнь так и останешься пидором с разорванной жопой и скрыть этого невозможно, потому что ты будешь ходить, как баба.
Убежать. После того, что уже случилось не получится, все уже произошло, ты отсосал, да и куда побежишь без штанов.
Отчим, тем временем, сопя мял мою задницу и все старался сунуть в дырочку палец. Я как мог сопротивлялся и у него ничего не получилось. Передумав, он снова перевернул меня на спину и начал сам дрочить перед моим лицом, велел открыть рот, я послушался и смотрел, как он распаляется, рычит, быстро-быстро водит кулаком по огромному, с бордовой головкой члену и, наконец начал кончать мне на лицо, я закрыл глаза, чтобы капли не попали и почувствовал, как ко мне в рот попадают горячие солоновато-горьковатые, капли, мне не хотелось их глотать, но отчим с силой сунул головку в мой рот и немного, непроизвольно, я проглотил. Он, довольно похлопал уже обмякшим членом по моим губам и пошел в ванную. Я утерся рукой и пошел в кухню к раковине, умыться.
С тех пор, мы с отчимом подружились, он всегда защищал меня и много, чему научил».
– Серега закончил свой длинный рассказ и слушал я его со снова напрягшейся пипиркой, не отрываясь, как будто никогда не слушал ничего более интересного и увлекательного, да так оно и было, потому, что все действия персонажей я примерял на себя и, стыдно сказать, но мне все это хотелось пережить, во всем поучаствовать.
- «Ладно» - Серега хлопнул меня по плечу,
- «На сегодня, хватит, отдыхай».
Я поплелся в свою комнату переполненный впечатлениями. Внизу живота, я чувствовал приятное освобождение, как будто, что-то тяжелое скопившееся там, наконец получило выход, место освободилось и теперь там будет собираться нечто очень приятное, наверное, чувства меня не подводили, так оно и случилось.
Стоит ли рассказывать, что после этого случая, мы с Серегой искали любого повода, хоть ненадолго остаться наедине.
Попробуйте уединиться в коммунальной квартире, где все время находятся люди и, если родителей дома нет, то дома соседи, опять же соседские дети, которые считаются друзьями и в любой момент, без приглашения могут заявиться к любому из нас. Если, вдруг ты идешь в ванную, не в банный день, сразу вопрос, зачем. Тем более, вопрос вдвойне, если туда пошли двое.
Потому довольствовались мы краткими прикосновениями, когда, например, на кухне, в отсутствие посторонних, один из нас, прижимал другого, совал руку в штаны, нащупывал пипирку, которая тут же в руках начинала расти, то же делал и другой и после того, как эрекция наступала, кто-то обязательно выходил и шел по коридору в кухню и нам приходилось отворачиваться, наклоняться, садиться дабы торчащее из штанов не было кем-нибудь замечено.
Но если вдруг, обстоятельства складывались так, что мы оставались дома одни, фантазии предела не было и Серега всегда придумывал какую-нибудь ролевую игру, видно было, что он давно с ней носится и все досконально себе представляет, даже я, для которого, с недавнего времени практически ежедневная мастурбация стала нормой и потому не испытывающего недостатка в оргазмах от его придумок так возбуждался, что частенько кончал еще на стадии игры.
Однажды он предложил игру, где мы, якобы захваченные в плен, обязаны были подчиняться чьей-то воле и выполнять все, что прикажут.
Волю захватчиков объявлял Серега, волнующимся шепотом.
Мы встали рядом и нам было приказано поднять руки, мы выполнили, следующий приказ был – снять рубашки, следом майки, повернуться лицом друг к другу и дрочить пальцами соски стоящего, напротив. Соски набухали, вместе с ними поднимались и пипирки, а потом, велено было медленно опускать друг другу штаны до колена, спортивные штаны, как только их приспустили, свалились сами.
Пока мы это проделывали, членики наши торчали уже во всю. Мы смотрели друг на друга, я на Сережку, стоящего в свободных синих сатиновых трусах, он на мои черные и тесные трикотажные.
Протянуть руку, послышался загробный приказывающий голос, просунуть руку вниз трусов и взять за яйца, погладить.
Приказание было выполнено, мы стояли, тяжело дыша и держа друг друга за яички. Убрать руки. Спустить себе трусы.
Исполнили сказанное, но я спустил трусы не до конца, а только до торчащего члена, волосики были видны, а дальше нет.
Спустить совсем. Получил я приказ. Дрожа, выполнил.
Голос велел сделать шаг назад.
Так, действительно, тело товарища со спущенными штанами и торчащим под волосиками членом смотрелось лучше.
Он, конечно замечал мое внимание, и, похоже, раздеваясь специально поворачивался ко мне, чтобы я хоть что-то успел увидеть.
И вот однажды, сосед, простыл, топил баню, напарился и, чтобы пару не пропадать позвал нас помыться, мол, туда-сюда вода осталась, пару полно, идите ребята.
Дело было к вечеру, мы с Никитой и пошли. Когда стали раздеваться, и Никита снял свои брюки и остался в тех самых белых трусах мне удалось их внимательно рассмотреть, мне нравилось, что они, в отличии от трусов, которые носили мы, синего или черного цвета и не имеющих формы, ловко обхватывали попку и ноги и потому из них ничего не вываливалось, а если что и торчало загадочно, то было прикрыто тканью со специальными вставками и карманчиком, короче – шедевр.
Разделись, пришлось и мне снять трусы, конечно я со своим стручком и тремя волосинами на его фоне смотрелся уныло, ибо под его трусами, теперь-то, наконец мне удалось рассмотреть, пряталось богатство в виде коротенькой, но толстенькой колбаски, отороченной сверху густыми черными волосами и покачивающимися под ним мешочком с яичками, на которых тоже виднелись черные волоски.
Хоть парень я не маленький, с ним рядом казался хилятиком и сопоставимы мы были, пожалуй, только по росту, при том он был вдвое мощнее меня. Ладно, подумал я, мы мыться пришли, а не силой меряться.
Поддали пару, посидели – все как у взрослых.
Налили воды в шайки, моемся. Тут стал я замечать, что товарищ мой все сидит, мочалкой прикрывается и посматривает на меня, как-то странно, а я встал на нижнюю ступень полока и давай намыливаться, как учили, одну ногу подниму, вторую, «петуха» мою, как папа учил.
Потом намылил мочалку и как положено протянул ее товарищу с естественной просьбой, спинку потереть.
Никита, как-то замешкался, но мочалку взял. Я, нагнулся, опершись руками в лавку, ждал. Он что-то мешкал, я глянул из-под руки и увидел, что маленькая толстая колбаска его превратилась в большую, бордового цвета колбасу, которая торчала вперед и покачивалась.
Я, конечно знал, что … иногда встает, со мной такое тоже бывало, но тогда, когда я думал о чем-то стыдном, например, вспоминал о том, как девчонки писают, мне деревенские показали секретное место откуда за этим процессом можно было незаметно наблюдать.
А сейчас, глядя на вставший орган друга у меня, вдруг, неожиданно тоже подпрыгнул и встал. Конечно по сравнению с Никитой мой писюн был гораздо меньше, но, когда поднялся был более-менее заметной сосиской-сарделькой.
Наконец, наслаждаясь почувствовал, как мою спину массирует большая, сделанная из настоящего мочала, мочалка, которая с плеч опускается к лопаткам, потом ниже на поясницу и под конец, касается и попы, а потом меж моих раздвинутых ног проникает намыленная рука и начинает мылить мой стоящий членик и это тоже, оказывается, вызывает наслаждение, пожалуй, не меньшее, если не большее чем мытье спины.
Дернувшись в начале от неожиданности и попытавшись инстинктивно свести ноги, чего мне не позволила сделать рука, я уже не пытаюсь сопротивляться, а напротив, двигаюсь внутри доставляющей мне столько удовольствия скользкой ладони и непроизвольно сжимаю анус, дабы усилить приятные ощущения.
Дома, иногда я глажу себя по возбужденному члену, это доставляет мне приятные мгновения, но всегда остается чувство того, что чего-то, что должно случиться, не случилось и, кроме того, такие моменты всегда отравлены необходимостью прислушиваться, дабы тебя, за этим занятием не застукали.
Здесь же, конечно тоже может кто-то войти, но дверь закрыта на крючок, и пока жаждущий достучится…
Никита же, вынув руку, повернул меня к себе лицом и, улыбаясь рассматривал, я занимался тем же самым и никак не мог отвести глаз от его, еще больше увеличившегося члена, стоявшего почти вертикально.
Налив в шайку воды, парень облил сначала меня, потом себя потоком, смывая пену потом сел и поманив меня посадил к себе на колени, голым телом, коснувшись его возбужденного органа, я задрожал.
Он провел рукой по моей груди, задевая соски, которые прошлым летом у меня набухали и болели, но сейчас это прикосновение, несмотря на боль было очень приятным и, снова дотронулся до моего стоящего члена, потом, вдруг нагнулся и коснулся его губами, я от неожиданности вскочил, но тут же был притянут обратно и почувствовал на себе язык Никиты. Он потянул кожицу, торчащего, как и у него вверх органа и, открыв головку, потрогал ее языком, мне стало больно, но через несколько секунд боль ушла, осталось легкое жжение, и я начал двигать членом между его губ вперед и назад, а он посасывал его и стонал.
Потом он, опустив меня на колени, сунул багровую головку своего писюна мне в рот и, закрыв глаза, начал двигать навстречу ему мою голову, сначала мне было страшно и неприятно и на каждое его движение вперед, делал движение назад, чего он от меня и ждал, но потом, освоившись, я стал лизать языком головку, покрытую очень нежной кожицей, пытаясь проникнуть кончиком языка в дырочку и посасывать член. Мне было приятно видеть, какое удовольствие он получает.
А он, видимо не желая доводить дело до развязки, на которую у него были другие планы, поднял меня и, вновь поставив перед собой, начал трогать мой очень крепкий членик.
Несмотря на то, что были в жаркой бане оба мы тряслись, как от холода, Никита в предвкушении развязки из которой он хотел извлечь максимум наслаждения и я, в ожидании чего-то такого, о чем пока не ведал, но чувствовал, что оно где-то рядом.
Никитка, очевидно что-то решив, снова взял намыленную мочалку и мазнул по моему паху, тоже самое он проделал со своей попой, положил меня спиной на лавку, вниз, где было не жарко, перекинул ногу через меня и, вдруг стал опускаться на меня, при этом, он все время трогал и мылил свой зад и когда опустился ближе, стало понятно – он хочет сесть попой на мой член.
Очень аккуратно, взяв мой задрожавший писюн в руку он начал водить им по своей заднице стараясь нащупать вход. Наконец, я почувствовал, что уперся во что-то горячее, пульсирующее и неохотно сопротивлявшееся, он тихонько надавил, но что-то не пускало, я испугался, не сломал бы, надавил посильнее и смазанные мылом части разных тел, слились в одно, я куда-то провалился до самых яичек и почувствовал сжимающую меня горячую плоть.
Он застонал, выпрямил спину и на полусогнутых ногах начал двигаться вверх и вниз, я скользил внутри его плоти ощущение было необычным, но приятным.
А партнер мой все расходился, начал совершать какие-то вращательные движения, стонал и приговаривал, «поглубже, подальше, вот так, ах как хорошо», слушая его я тоже в такт ему начал делать встречные движения, а в ответ чувствовал, как его мышцы сжимают мою плоть, к моему паху подступало какое-то незнакомое, но манящее тянущее ощущение.
Вдруг Никита ускорился, запрыгал на мне быстро-быстро и задыхаясь зашептал – «кончаю-кончаю» охнул и из его маячившего перед моим взором все это время члена, толчками выстрелила густая тягучая жидкость, забрызгавшая мне лицо, живот и грудь, а он все продолжал стонать и подпрыгивать на мне, поток иссяк и превратился в капли, стекающие ему на волосы.
Он поднялся, покачиваясь, посмотрел на меня и, недоуменно спросил,
- «Ты что, не кончил» - поняв по моему взгляду, что я и рад бы, да не знаю, что это и как, нагнулся ко мне, намылил руку, взял пипирку в свой кулак и начал, сначала медленно, а потом все быстрее двигать кожицу по головке, второй рукой он щекотал мне соски, то один, то второй.
Я, из последних сил сдерживал рвущееся из меня и, незнакомое мне, но такое приятное чувство, потом на секунду ослабив почувствовал…., ,что я буду тебе рассказывать, почувствовал то, что ты испытал сегодня и как говорил Никитка, «слаще и вкуснее, ничего на свете нет» и я с ним согласен.
Как хорошо, что я успел помыться. Теперь стало не до мытья. Невиданное до сего дня ощущение, полностью захватило мое воображение, я смотрел как из того места, откуда кроме мочи, как мне казалось ничего вытечь не может, по каплям вытекала скользкая мутная жидкость, которая только что брызнула Никите в лицо, но он не обиделся, а улыбнувшись, размазал по лицу, потом плеснул себе в лицо водой и сказал,
- «У баб для кожи, считается лучшим средством».
Осмотрев себя, забрызганного с головы до пуза, подумал – хорошая будет у меня кожа, но все-же пошел смывать.
Потом мы сидели на лавке и Черный рассказывал, как год назад отчим, поймав его за мастурбацией, предложил, что не скажет матери, если Никита пососет ему член, деваться было некуда и, хотя было противно, согласился.
Когда матери дома не было, рассказывал мальчишка тот достал свою колбасень их штанов, велел сесть и начал водить мне по губам, сперва я отворачивался и не открывал рта, тогда он, удерживая одной рукой мои руки, другой зажал нос и рот, инстинктивно открылся, меня чуть не вырвало, когда он всунул его почти целиком в рот и начал там шуровать, приговаривая, «хорошая соска, только зубы подбери».
Наконец смирившись с неизбежным, я начал сосать эту огромную штуку и, к своему стыду, слушая, как стонет и охает отчим, тоже почувствовал возбуждение и, поскольку у меня не получилось кончить во время мастурбации мой член встал.
Отчим, тем временем, не желая доводить дело до конца вынул его из моего рта, поводил мокрой головкой по щекам, потом, поднял меня и толкнул на тахту. Не понимая в чем дело, я лежал и смотрел на него, а он смотрел на мой член, который стоял и выпирал из спортивных штанов, нагнувшись он потрогал выпуклость рукой и, сунув руку в штаны, начал его мять. Потом стянул с меня штаны, вместе с трусами и, нагнувшись начал сосать мой член, опешив, но быстро оправившись от неожиданности, я взял голову за затылок и начал, надавливая на него глубже просовывать писюн ему в рот и так увлекся, что скоро кончил, не ожидавший подвоха отчим оторвался и выплюнув сперму в ладонь, на минуту выскочил и я услышал шум воды из крана.
Вернувшись, он мокрой ладонью провел мне по лицу и увидев опавший, но еще мокрый член, перевернул меня на живот.
Услышав, как он пыхтя снимает штаны, с ужасом ждал, от друзей, я слышал, что мальчишек насилуют в жопу и ужасно этого боялся, мне казалось, что после этого жить уже невозможно, все будут об этом знать, показывать, пальцем и ты уже точно на всю жизнь так и останешься пидором с разорванной жопой и скрыть этого невозможно, потому что ты будешь ходить, как баба.
Убежать. После того, что уже случилось не получится, все уже произошло, ты отсосал, да и куда побежишь без штанов.
Отчим, тем временем, сопя мял мою задницу и все старался сунуть в дырочку палец. Я как мог сопротивлялся и у него ничего не получилось. Передумав, он снова перевернул меня на спину и начал сам дрочить перед моим лицом, велел открыть рот, я послушался и смотрел, как он распаляется, рычит, быстро-быстро водит кулаком по огромному, с бордовой головкой члену и, наконец начал кончать мне на лицо, я закрыл глаза, чтобы капли не попали и почувствовал, как ко мне в рот попадают горячие солоновато-горьковатые, капли, мне не хотелось их глотать, но отчим с силой сунул головку в мой рот и немного, непроизвольно, я проглотил. Он, довольно похлопал уже обмякшим членом по моим губам и пошел в ванную. Я утерся рукой и пошел в кухню к раковине, умыться.
С тех пор, мы с отчимом подружились, он всегда защищал меня и много, чему научил».
– Серега закончил свой длинный рассказ и слушал я его со снова напрягшейся пипиркой, не отрываясь, как будто никогда не слушал ничего более интересного и увлекательного, да так оно и было, потому, что все действия персонажей я примерял на себя и, стыдно сказать, но мне все это хотелось пережить, во всем поучаствовать.
- «Ладно» - Серега хлопнул меня по плечу,
- «На сегодня, хватит, отдыхай».
Я поплелся в свою комнату переполненный впечатлениями. Внизу живота, я чувствовал приятное освобождение, как будто, что-то тяжелое скопившееся там, наконец получило выход, место освободилось и теперь там будет собираться нечто очень приятное, наверное, чувства меня не подводили, так оно и случилось.
Стоит ли рассказывать, что после этого случая, мы с Серегой искали любого повода, хоть ненадолго остаться наедине.
Попробуйте уединиться в коммунальной квартире, где все время находятся люди и, если родителей дома нет, то дома соседи, опять же соседские дети, которые считаются друзьями и в любой момент, без приглашения могут заявиться к любому из нас. Если, вдруг ты идешь в ванную, не в банный день, сразу вопрос, зачем. Тем более, вопрос вдвойне, если туда пошли двое.
Потому довольствовались мы краткими прикосновениями, когда, например, на кухне, в отсутствие посторонних, один из нас, прижимал другого, совал руку в штаны, нащупывал пипирку, которая тут же в руках начинала расти, то же делал и другой и после того, как эрекция наступала, кто-то обязательно выходил и шел по коридору в кухню и нам приходилось отворачиваться, наклоняться, садиться дабы торчащее из штанов не было кем-нибудь замечено.
Но если вдруг, обстоятельства складывались так, что мы оставались дома одни, фантазии предела не было и Серега всегда придумывал какую-нибудь ролевую игру, видно было, что он давно с ней носится и все досконально себе представляет, даже я, для которого, с недавнего времени практически ежедневная мастурбация стала нормой и потому не испытывающего недостатка в оргазмах от его придумок так возбуждался, что частенько кончал еще на стадии игры.
Однажды он предложил игру, где мы, якобы захваченные в плен, обязаны были подчиняться чьей-то воле и выполнять все, что прикажут.
Волю захватчиков объявлял Серега, волнующимся шепотом.
Мы встали рядом и нам было приказано поднять руки, мы выполнили, следующий приказ был – снять рубашки, следом майки, повернуться лицом друг к другу и дрочить пальцами соски стоящего, напротив. Соски набухали, вместе с ними поднимались и пипирки, а потом, велено было медленно опускать друг другу штаны до колена, спортивные штаны, как только их приспустили, свалились сами.
Пока мы это проделывали, членики наши торчали уже во всю. Мы смотрели друг на друга, я на Сережку, стоящего в свободных синих сатиновых трусах, он на мои черные и тесные трикотажные.
Протянуть руку, послышался загробный приказывающий голос, просунуть руку вниз трусов и взять за яйца, погладить.
Приказание было выполнено, мы стояли, тяжело дыша и держа друг друга за яички. Убрать руки. Спустить себе трусы.
Исполнили сказанное, но я спустил трусы не до конца, а только до торчащего члена, волосики были видны, а дальше нет.
Спустить совсем. Получил я приказ. Дрожа, выполнил.
Голос велел сделать шаг назад.
Так, действительно, тело товарища со спущенными штанами и торчащим под волосиками членом смотрелось лучше.
