Только сейчас пассажиры последней шестой платформы расслышали кроме шума ветра и травы, звуков воза и топанья червя новый звук – жуткий шипящий и булькающий. Одновременно откуда-то из части Долины, скрытой хмарью, шёл странный нарастающий гул, напоминающий звук приближающегося издалека поезда. Они бросились к борту и глянули вниз: вся почва под их платформой была уже затянута плотной клубящейся ярко-зелёной субстанцией, стелящейся по земле. Первая волна «хмари» добралась до лагеря раньше зелёного тумана. Всё, чего касалась субстанция, начинало почти мгновенно жухнуть и тлеть на глазах. Курясь и выделяя тот самый жёлто-зелёный туман, как отличительную черту хмари. Высокие в рост человека сочные травы за секунды оседали и с шипением превращались в грязно-бурую вязкую жижу, с бурлением растекающуюся в стороны и смешивающуюся с ярко-зелёной. Вдали раздался грохот – рухнула ветряная вышка, её деревянный остов тлел и дымился жёлтым дымом. Они проезжали лагерь. То там, то там оседали сараи и палатки, без пламени горели изгороди опустевших загонов для скота. Весь лагерь превращался вместе с долиной в наползающую с запада субстанцию, заволакивающуюся жёлто-зелёным дымом. Хмарь накрыла летнее поселение.
Наблюдая за жуткой картиной, София закрыла лицо руками. Сквозь пальцы обильно текли невольные слёзы.
-- Всё… Всё, что в течении шести месяцев было сделано. Труд сотни людей… Учёных с большой буквы… Всё… Все открытия, наработки,.. – всхлипывая, бормотала себе под нос она.
-- Главное люди живы, -- с мало-заметным акцентом принялся утешать Том, обративший внимание на девушку, осторожно и неловко поглаживая ту по спине.
Он тоже находился в шоковом состоянии от увиденного.
Под колёсами платформы хлюпала и дымилась жижа. Вокруг дымились испарения, пока ещё не достигая борта. На счастье, состав субстанции не взаимодействовал ни с пенистым вулканизированным углепластиком, из которого были сделаны огромные тракторные катки повозки, ни с лёгким, но прочным металлическим сплавом самой платформы. На удивление, но не похоже было, чтобы данная напасть хоть сколько-то могла навредить и червю, бронированный панцирь которого неудержимо двигался вперёд по всё ещё виднеющемуся следу от далеко ушедшего вперёд обоза. Множество многосуставных лап монотонно месили бурлящую за бортом смесь без видимого вреда для себя.
И тут шум, который они слышали из тумана, как будто мгновенно приблизившись, заполнил собой всё. Казалось, в ушах образовался вакуум. И только один звук достигал теперь слуха. Чавкающий, хлюпающий. Капающий и журчащий, звук пробурливания и одновременно глубинного воя.
И тут же целые грязевые пласты выдвинулись из тумана. И плотными жирными слоями быстро начали заполнять вокруг пространство, полностью подминая под себя всю окружающую действительность: травы, лагерь, остатки строений и их остовы – всё было в считанные секунды сметено, смято, изуродовано и погребено под плотными слоями густой болотной смеси. Это было чем-то похоже на медлительный селевой поток. Неудержимая стихия обрушилась вместе с зелёным туманом на то пространство, которое за минуту покинула шестая платформа Митичко. Замешкайся они на секунды и повозку бы просто смело.
-- Вы бы сели на дно повозки, -- крикнул через плечо, сидящий за кучера Саня. – Не уверен, что эти испарения не могут повредить нашему организму.
Том и София сразу послушно опустились на мешки с сырьём, которыми битком была забита повозка.
Митичко пробежал рукой по приборной панели, размещённой в передней части повозки. И буквально сразу же динамики на борту платформы загудели от беспокойных вызовов Иванова.
-- Саня! Саня!.. Отвечай!.. Митичко. Как обстановка? Что у вас происходит на борту? Докладывай. Саня. Саня… Включи комонлинк. – монотонно без перерыва взывал Прокоп.
-- Я здесь, Прокоп Геннадьевич, -- отозвался Саня, нажимая на панели кнопку микрофона.
Было слышно, как там в воцарившейся тишине эфира кто-то выдохнул. И сразу же несколько голосов радостно отозвались восторженными криками и восклицаниями.
-- Тишина в эфире, -- с облегчением в голосе навёл порядок Иванов.
-- Докладывай, Саня. Что там у вас. София и Том? – продолжил он.
-- Здесь, на борту. Никто не пострадал. Всё в порядке. Движемся за вами по следу. Вокруг жижа. Лагерь уничтожен. Хмарь накрыла его прямо за нами.
-- Добро. Не отключай связь. Докладывай всё, что происходит сразу. Тут через километр начнётся подъём. Полагаю, там жижи уже не будет. Когда доедем до леса, там будем ездить кругами, подождём, чтобы вы нас догнали.
-- Принято, Прокоп Геннадьевич. А как дела у остальных? – спросил Митичко. Он тоже вздохнул свободней, услышав на связи голос Иванова.
-- Всё в порядке, -- отозвался Прокоп. – Перед лесом на повозках натянем брезент, пока крутим карусель по кругу.
-- Понял.
Тем временем увлекаемая мощным животным повозка поднялась на небольшую возвышенность. За бортом перестало хлюпать.
-- Том, слышал? Готовь брезент, -- крикнул через плечо Саня.
Том сразу же вскочил, куда-то слазил и притащил увесистый тюк, который при распаковке превратился в компактно свёрнутое плотное клеёнко-подобное полотно. С трудом он начал его крепить за специальные зацепы на заднем борту платформы. София поднялась и принялась ему помогать. Вдвоём они развернули над платформой «брезент» и довели почти до Сани.
-- Полностью затягивайте, -- сказал им Митичко.
-- Тогда внутри будет темно и душно, -- ответила София.
-- Что поделать. Это грузовая платформа. Окон в бортах нет. Только маленькие застеклённые щели кое где. Зато внутри есть дежурная подсветка. Выключатели на стене. Работает только во время движения платформы. Так как все аккумуляторы и генераторы с платформ сняты. Но при условии, что червь движется всё время и никогда не останавливается – это не может быть большой проблемой.
Повинуясь распоряжению Митичко, они натянули и закрепили брезент над всей платформой, оставив Саню на возвышающихся козлах снаружи.
Сначала в возникшей темноте мерно покачивающейся на амортизаторах повозки ничего было не разобрать. Но вот Том, нащупав на стенке тумблер, щёлкнул его, и рядом с тублером засветилась небольшая, но сравнительно яркая лампочка. Пробираясь, чуть пригнувшись, под брезентом между тюков с сырьём, они нашли на бортах ещё осветители с тумблерами. И зажгли те, что помогали им подсвечивать повозку изнутри.
Том сразу же по-деловому развалился на мешках, положил руки за голову и приготовился спать.
София, обойдя повозку, добралась до заднего борта. И, чуть приподнявшись, отогнула край брезента над боротом. Она посмотрела с повозки назад и ужаснулась. Повозка медленно двигалась в сторону возвышенности в таком же буйстве сочных зелёных трав, приминаемых огромными катками-колёсами. А там, внизу, в оставляемой Долине клубился и бурлил жёлто-зелёный туман. Хмарь, полностью заполнила и скрыла под собой всю Долину. Она ещё плескалась вдалеке у подножия подъёма, куда поднималась повозка Софии, как бы пробуя его на вкус.
-- Страшно подумать, что было бы, если бы, казалось, какие-то час назад мы бы не предприняли никаких действий. Или попросту не узнали о том, что на нас движется, -- ужаснулась София.
Она подумала, что Иванов – на редкость прозорливый и мудрый человек. И счастье, что у их партии есть такой руководитель. И ещё ей подумалось, насколько малодушным и глупым был её поступок, когда она, задерживая всех, совсем недавно копалась среди лаборатории. В том самом месте, где теперь нет ничего, кроме этого страшного жёлто-зелёного месива. Решая, что ещё можно было бы забрать с собой из наработанного. Сейчас София была уверена, что в тот миг была движима лишь одним тщеславным и честолюбивым эгоизмом. Она вспомнила, как Митичко запрыгнул, держась за задний борт и повис на нём, вцепившись в свой единственный шанс успеть и, как оказалось, выжить. И как через несколько мгновений, как они втащили Саню, а червь сорвал повозку с места, в точке, где только что был Митичко, уже плескалась смертельная субстанция. Равно как протормози ранее Саня чуть больше с пробуждением червя, и ему бы растворило ноги подкравшейся первой волной этой дряни.
-- Боже, какая же я дура, -- застонала Софья, схватившись за виски от прилившего чувства стыда.
Задёрнув полог, она медленно опустилась на дно повозки.
Ей казалось, что теперь Саня с Томом и все вокруг в остальных повозках её осуждают. Сгораемая от чувства вины, пуская непрошенные слёзы, Софи заснула на мешках лунной травы под мерное покачивание платформы.
* * *
Два года назад София была счастлива, когда узнала, что её берут в очередную сезонную выездную партию. Сидеть на плато больше не было мочи. Холодный зимний климат, сильные ветра и обилие скальной породы делало жизнь юной особы невыносимой.
Поэтому, когда Гротеску объявил о формировании двенадцатой партии на шесть месяцев, она сразу же попросилась в неё.
Из успешных акций это был уже шестой подряд массовый выезд.
Колонисты собирались с семьями и отправлялись с детьми. Вместе с ними ехали учёные и разведчики, продолжающие свои начинания по изучению нового мира. Смену климата рекомендовали многим даже врачи. Они беспокоились, что обилие ультрафиолета, горный слегка разряженный воздух, не сильно насыщенный кислородом и скудный растительный мир не идут на пользу людям. Всегда эти партии сопровождали опытные проводники, которые спускались в Долину уже с десяток лет, исследуя пространства вокруг места крушения.
Первые попытки разведчиков спуститься с плато в поисках путей к его подножию оказывались неудачными.
Сначала необходимо пересечь бескрайнюю снежную пустыню, раскинувшуюся на плоскогорье. Затем, найдя подходящий для съезда склон, преодолеть его среди оползней, и остерегаясь обвалов.
Далее, оставляя за собой горные луговые территории с цветущими коврами растительности, шёл длительный этап продвижения по очень пологому уклону, поросшему густым лесом. Этот горный лес раскинулся на обширные территории, опоясывая всю горную гряду, на которой произошло приземление. Чтобы достигнуть подножия гор и наконец спуститься в долину требовалось пересечь этот лесной пояс самую малость - лишь поперёк. Но и то, на это уходило несколько дней. После чего ещё полдня слегка под уклон по ковру травяной растительности. И вот, наконец, желаемая равнина.
Первая партия из трёх десятков разведчиков, движущаяся на двух самоходных платформах и гусеничном вездеходе штурмовала лес четыре раза. Прежде чем смогла пробиться, прорубив себе дорогу через лесной массив. Столкнулась со сложностями рельефа и опасностями контактов с местной фауной.
В итоге пробившись наконец в крытых бронированных машинах в степную зону, первые разведчики и учёные были поражены раскинувшимся степным просторам без конца и края от горизонта до горизонта.
Обилие ручьёв с пригодной для употребления в пищу водой, а также полное отсутствие агрессивных представителей животного мира создали представление первопроходцев о своеобразном райском уголке.
Они разбили первое поселение в Долине. На дальнейшее продвижение в глубь у группы не было ресурсов. Задача оказалась выполнена – был найден проход в мир, куда более приемлемый для жилья колонистов, нежели скальное плато. Путешественники приняли решение собрать образцы и побольше исследовать окружающий мир на пригодность и безопасность проживания людей.
Половина сезона прошла превосходно. Богатство открытий в различнейших разделах науки потрясало. Начиная от геологии, зоологии, ботаники, почвоведения, географии, климатологии и заканчивая фундаментальными физикой и химией. Восторгу поселенцев не было предела.
Были произведены опыты по приемлемости употребления местной флоры в качестве продуктов питания. Были открыты растения, стебли, листья, корни и клубни которых годились в пищу, имея огромные запасы растительного белка и клетчатки, совместимые для человека. Из них пробовали добывать муку и масло. И опыты удались. Пробовали высаживать в местные почвы привезённые с собой семена естественных огородных культур и овощей – картофеля, моркови, огурцов, кабачков и томатов. Результаты превзошли ожидания: при помощи искусственного опыления богатая фосфатами и минералами почва, лишённая сорняковых порождений и животных-вредителей, дала в кратчайшие сроки необычайно чудесные урожаи. Так что колонисты воспрянули духом, обретя твёрдую уверенность в завтрашнем дне.
На просторах степей паслись стада непуганых животных различных видов и размеров. Все представители фауны являлись травоядными. Это весьма озадачило зоологов, которые не могли понять, на основе чего происходит естественный отбор в этих группах. Тем более, что ранее разведчики вынуждены были столкнуться с весьма недружелюбной лесной фауной. И на контрасте с нею, природа степей напоминала рай.
Мясо многих животных было весьма пригодное в пищу.
Были произведены попытки одомашнивания некоторых видов, наиболее напоминающих земные. На удачу исследователей они оказались живородящими млекопитающими. И давали продукт сродни молоку. Сопоставимое по составу и приятное в употреблении.
Впрочем, были загадки, которые весьма озадачили учёных. Например, они ни разу не встретили ни одного летающего представителя живых существ. Ни птиц, ни насекомых, ни крылатых зверей. В ручьях и реках не водились рыбы. Организмы, которые там обитали были, скорее, приводными, нежели подводными. Ни один из растительных видов не был цветковым. Семена вызревали по принципу почкования вегетативным способом. А потом проникали в почву, отделяясь от материнского растения.
Было много других загадок и тайн, которые окружили начинающих поселенцев.
Одна из них обошлась слишком дорого.
Так спустя половину сезона существования первого экспериментального поселения внезапно вся окружающая фауна пришла в движение. За считанные дни животный мир сначала поредел, а затем и вовсе полностью исчез из Долины. Степи опустели.
Одомашненные животные начали вести себя нервозно, пришли в панику и их пришлось отпустить. Незадолго до этого они перестали давать молоко. А мясо их приобрело неприятный вкус, а затем и вовсе перестало быть подходящим для пищи.
Исследователи обеспокоились, опасаясь неприятностей. Последние не заставили себя долго ждать. В один из следующих дней колонисты смогли наблюдать возникновение странной дымки на горизонте со стороны степей. Жёлто-зелёный оттенок её привлекал внимание и озадачивал. Так как дело было днём, наблюдать за ней сбежался весь лагерь. При полном отсутствии ветра дымка приближалась и разрасталась, затягивая весь расстилающийся простор. Со стороны это было чем-то похожим на песчаную бурю, но движущуюся не так стремительно. И опять же… При полном отсутствии ветра. Пока высказывались мнения о природе этого явления, шли пересуды, как требуется встречать его и является ли оно опасным, ненастье надвинулось.
Тут уже забеспокоились многие, впервые наблюдая хмарь вблизи. Было решено спешно сворачиваться и загружаться в машины.
Но они недооценили опасности. Явление настигло из настолько стремительно, что, фактически, взяло в кольцо исследователей. Когда же те поняли, было уже слишком поздно.
Наблюдая за жуткой картиной, София закрыла лицо руками. Сквозь пальцы обильно текли невольные слёзы.
-- Всё… Всё, что в течении шести месяцев было сделано. Труд сотни людей… Учёных с большой буквы… Всё… Все открытия, наработки,.. – всхлипывая, бормотала себе под нос она.
-- Главное люди живы, -- с мало-заметным акцентом принялся утешать Том, обративший внимание на девушку, осторожно и неловко поглаживая ту по спине.
Он тоже находился в шоковом состоянии от увиденного.
Под колёсами платформы хлюпала и дымилась жижа. Вокруг дымились испарения, пока ещё не достигая борта. На счастье, состав субстанции не взаимодействовал ни с пенистым вулканизированным углепластиком, из которого были сделаны огромные тракторные катки повозки, ни с лёгким, но прочным металлическим сплавом самой платформы. На удивление, но не похоже было, чтобы данная напасть хоть сколько-то могла навредить и червю, бронированный панцирь которого неудержимо двигался вперёд по всё ещё виднеющемуся следу от далеко ушедшего вперёд обоза. Множество многосуставных лап монотонно месили бурлящую за бортом смесь без видимого вреда для себя.
И тут шум, который они слышали из тумана, как будто мгновенно приблизившись, заполнил собой всё. Казалось, в ушах образовался вакуум. И только один звук достигал теперь слуха. Чавкающий, хлюпающий. Капающий и журчащий, звук пробурливания и одновременно глубинного воя.
И тут же целые грязевые пласты выдвинулись из тумана. И плотными жирными слоями быстро начали заполнять вокруг пространство, полностью подминая под себя всю окружающую действительность: травы, лагерь, остатки строений и их остовы – всё было в считанные секунды сметено, смято, изуродовано и погребено под плотными слоями густой болотной смеси. Это было чем-то похоже на медлительный селевой поток. Неудержимая стихия обрушилась вместе с зелёным туманом на то пространство, которое за минуту покинула шестая платформа Митичко. Замешкайся они на секунды и повозку бы просто смело.
-- Вы бы сели на дно повозки, -- крикнул через плечо, сидящий за кучера Саня. – Не уверен, что эти испарения не могут повредить нашему организму.
Том и София сразу послушно опустились на мешки с сырьём, которыми битком была забита повозка.
Митичко пробежал рукой по приборной панели, размещённой в передней части повозки. И буквально сразу же динамики на борту платформы загудели от беспокойных вызовов Иванова.
-- Саня! Саня!.. Отвечай!.. Митичко. Как обстановка? Что у вас происходит на борту? Докладывай. Саня. Саня… Включи комонлинк. – монотонно без перерыва взывал Прокоп.
-- Я здесь, Прокоп Геннадьевич, -- отозвался Саня, нажимая на панели кнопку микрофона.
Было слышно, как там в воцарившейся тишине эфира кто-то выдохнул. И сразу же несколько голосов радостно отозвались восторженными криками и восклицаниями.
-- Тишина в эфире, -- с облегчением в голосе навёл порядок Иванов.
-- Докладывай, Саня. Что там у вас. София и Том? – продолжил он.
-- Здесь, на борту. Никто не пострадал. Всё в порядке. Движемся за вами по следу. Вокруг жижа. Лагерь уничтожен. Хмарь накрыла его прямо за нами.
-- Добро. Не отключай связь. Докладывай всё, что происходит сразу. Тут через километр начнётся подъём. Полагаю, там жижи уже не будет. Когда доедем до леса, там будем ездить кругами, подождём, чтобы вы нас догнали.
-- Принято, Прокоп Геннадьевич. А как дела у остальных? – спросил Митичко. Он тоже вздохнул свободней, услышав на связи голос Иванова.
-- Всё в порядке, -- отозвался Прокоп. – Перед лесом на повозках натянем брезент, пока крутим карусель по кругу.
-- Понял.
Тем временем увлекаемая мощным животным повозка поднялась на небольшую возвышенность. За бортом перестало хлюпать.
-- Том, слышал? Готовь брезент, -- крикнул через плечо Саня.
Том сразу же вскочил, куда-то слазил и притащил увесистый тюк, который при распаковке превратился в компактно свёрнутое плотное клеёнко-подобное полотно. С трудом он начал его крепить за специальные зацепы на заднем борту платформы. София поднялась и принялась ему помогать. Вдвоём они развернули над платформой «брезент» и довели почти до Сани.
-- Полностью затягивайте, -- сказал им Митичко.
-- Тогда внутри будет темно и душно, -- ответила София.
-- Что поделать. Это грузовая платформа. Окон в бортах нет. Только маленькие застеклённые щели кое где. Зато внутри есть дежурная подсветка. Выключатели на стене. Работает только во время движения платформы. Так как все аккумуляторы и генераторы с платформ сняты. Но при условии, что червь движется всё время и никогда не останавливается – это не может быть большой проблемой.
Повинуясь распоряжению Митичко, они натянули и закрепили брезент над всей платформой, оставив Саню на возвышающихся козлах снаружи.
Сначала в возникшей темноте мерно покачивающейся на амортизаторах повозки ничего было не разобрать. Но вот Том, нащупав на стенке тумблер, щёлкнул его, и рядом с тублером засветилась небольшая, но сравнительно яркая лампочка. Пробираясь, чуть пригнувшись, под брезентом между тюков с сырьём, они нашли на бортах ещё осветители с тумблерами. И зажгли те, что помогали им подсвечивать повозку изнутри.
Том сразу же по-деловому развалился на мешках, положил руки за голову и приготовился спать.
София, обойдя повозку, добралась до заднего борта. И, чуть приподнявшись, отогнула край брезента над боротом. Она посмотрела с повозки назад и ужаснулась. Повозка медленно двигалась в сторону возвышенности в таком же буйстве сочных зелёных трав, приминаемых огромными катками-колёсами. А там, внизу, в оставляемой Долине клубился и бурлил жёлто-зелёный туман. Хмарь, полностью заполнила и скрыла под собой всю Долину. Она ещё плескалась вдалеке у подножия подъёма, куда поднималась повозка Софии, как бы пробуя его на вкус.
-- Страшно подумать, что было бы, если бы, казалось, какие-то час назад мы бы не предприняли никаких действий. Или попросту не узнали о том, что на нас движется, -- ужаснулась София.
Она подумала, что Иванов – на редкость прозорливый и мудрый человек. И счастье, что у их партии есть такой руководитель. И ещё ей подумалось, насколько малодушным и глупым был её поступок, когда она, задерживая всех, совсем недавно копалась среди лаборатории. В том самом месте, где теперь нет ничего, кроме этого страшного жёлто-зелёного месива. Решая, что ещё можно было бы забрать с собой из наработанного. Сейчас София была уверена, что в тот миг была движима лишь одним тщеславным и честолюбивым эгоизмом. Она вспомнила, как Митичко запрыгнул, держась за задний борт и повис на нём, вцепившись в свой единственный шанс успеть и, как оказалось, выжить. И как через несколько мгновений, как они втащили Саню, а червь сорвал повозку с места, в точке, где только что был Митичко, уже плескалась смертельная субстанция. Равно как протормози ранее Саня чуть больше с пробуждением червя, и ему бы растворило ноги подкравшейся первой волной этой дряни.
-- Боже, какая же я дура, -- застонала Софья, схватившись за виски от прилившего чувства стыда.
Задёрнув полог, она медленно опустилась на дно повозки.
Ей казалось, что теперь Саня с Томом и все вокруг в остальных повозках её осуждают. Сгораемая от чувства вины, пуская непрошенные слёзы, Софи заснула на мешках лунной травы под мерное покачивание платформы.
* * *
Два года назад София была счастлива, когда узнала, что её берут в очередную сезонную выездную партию. Сидеть на плато больше не было мочи. Холодный зимний климат, сильные ветра и обилие скальной породы делало жизнь юной особы невыносимой.
Поэтому, когда Гротеску объявил о формировании двенадцатой партии на шесть месяцев, она сразу же попросилась в неё.
Из успешных акций это был уже шестой подряд массовый выезд.
Колонисты собирались с семьями и отправлялись с детьми. Вместе с ними ехали учёные и разведчики, продолжающие свои начинания по изучению нового мира. Смену климата рекомендовали многим даже врачи. Они беспокоились, что обилие ультрафиолета, горный слегка разряженный воздух, не сильно насыщенный кислородом и скудный растительный мир не идут на пользу людям. Всегда эти партии сопровождали опытные проводники, которые спускались в Долину уже с десяток лет, исследуя пространства вокруг места крушения.
Первые попытки разведчиков спуститься с плато в поисках путей к его подножию оказывались неудачными.
Сначала необходимо пересечь бескрайнюю снежную пустыню, раскинувшуюся на плоскогорье. Затем, найдя подходящий для съезда склон, преодолеть его среди оползней, и остерегаясь обвалов.
Далее, оставляя за собой горные луговые территории с цветущими коврами растительности, шёл длительный этап продвижения по очень пологому уклону, поросшему густым лесом. Этот горный лес раскинулся на обширные территории, опоясывая всю горную гряду, на которой произошло приземление. Чтобы достигнуть подножия гор и наконец спуститься в долину требовалось пересечь этот лесной пояс самую малость - лишь поперёк. Но и то, на это уходило несколько дней. После чего ещё полдня слегка под уклон по ковру травяной растительности. И вот, наконец, желаемая равнина.
Первая партия из трёх десятков разведчиков, движущаяся на двух самоходных платформах и гусеничном вездеходе штурмовала лес четыре раза. Прежде чем смогла пробиться, прорубив себе дорогу через лесной массив. Столкнулась со сложностями рельефа и опасностями контактов с местной фауной.
В итоге пробившись наконец в крытых бронированных машинах в степную зону, первые разведчики и учёные были поражены раскинувшимся степным просторам без конца и края от горизонта до горизонта.
Обилие ручьёв с пригодной для употребления в пищу водой, а также полное отсутствие агрессивных представителей животного мира создали представление первопроходцев о своеобразном райском уголке.
Они разбили первое поселение в Долине. На дальнейшее продвижение в глубь у группы не было ресурсов. Задача оказалась выполнена – был найден проход в мир, куда более приемлемый для жилья колонистов, нежели скальное плато. Путешественники приняли решение собрать образцы и побольше исследовать окружающий мир на пригодность и безопасность проживания людей.
Половина сезона прошла превосходно. Богатство открытий в различнейших разделах науки потрясало. Начиная от геологии, зоологии, ботаники, почвоведения, географии, климатологии и заканчивая фундаментальными физикой и химией. Восторгу поселенцев не было предела.
Были произведены опыты по приемлемости употребления местной флоры в качестве продуктов питания. Были открыты растения, стебли, листья, корни и клубни которых годились в пищу, имея огромные запасы растительного белка и клетчатки, совместимые для человека. Из них пробовали добывать муку и масло. И опыты удались. Пробовали высаживать в местные почвы привезённые с собой семена естественных огородных культур и овощей – картофеля, моркови, огурцов, кабачков и томатов. Результаты превзошли ожидания: при помощи искусственного опыления богатая фосфатами и минералами почва, лишённая сорняковых порождений и животных-вредителей, дала в кратчайшие сроки необычайно чудесные урожаи. Так что колонисты воспрянули духом, обретя твёрдую уверенность в завтрашнем дне.
На просторах степей паслись стада непуганых животных различных видов и размеров. Все представители фауны являлись травоядными. Это весьма озадачило зоологов, которые не могли понять, на основе чего происходит естественный отбор в этих группах. Тем более, что ранее разведчики вынуждены были столкнуться с весьма недружелюбной лесной фауной. И на контрасте с нею, природа степей напоминала рай.
Мясо многих животных было весьма пригодное в пищу.
Были произведены попытки одомашнивания некоторых видов, наиболее напоминающих земные. На удачу исследователей они оказались живородящими млекопитающими. И давали продукт сродни молоку. Сопоставимое по составу и приятное в употреблении.
Впрочем, были загадки, которые весьма озадачили учёных. Например, они ни разу не встретили ни одного летающего представителя живых существ. Ни птиц, ни насекомых, ни крылатых зверей. В ручьях и реках не водились рыбы. Организмы, которые там обитали были, скорее, приводными, нежели подводными. Ни один из растительных видов не был цветковым. Семена вызревали по принципу почкования вегетативным способом. А потом проникали в почву, отделяясь от материнского растения.
Было много других загадок и тайн, которые окружили начинающих поселенцев.
Одна из них обошлась слишком дорого.
Так спустя половину сезона существования первого экспериментального поселения внезапно вся окружающая фауна пришла в движение. За считанные дни животный мир сначала поредел, а затем и вовсе полностью исчез из Долины. Степи опустели.
Одомашненные животные начали вести себя нервозно, пришли в панику и их пришлось отпустить. Незадолго до этого они перестали давать молоко. А мясо их приобрело неприятный вкус, а затем и вовсе перестало быть подходящим для пищи.
Исследователи обеспокоились, опасаясь неприятностей. Последние не заставили себя долго ждать. В один из следующих дней колонисты смогли наблюдать возникновение странной дымки на горизонте со стороны степей. Жёлто-зелёный оттенок её привлекал внимание и озадачивал. Так как дело было днём, наблюдать за ней сбежался весь лагерь. При полном отсутствии ветра дымка приближалась и разрасталась, затягивая весь расстилающийся простор. Со стороны это было чем-то похожим на песчаную бурю, но движущуюся не так стремительно. И опять же… При полном отсутствии ветра. Пока высказывались мнения о природе этого явления, шли пересуды, как требуется встречать его и является ли оно опасным, ненастье надвинулось.
Тут уже забеспокоились многие, впервые наблюдая хмарь вблизи. Было решено спешно сворачиваться и загружаться в машины.
Но они недооценили опасности. Явление настигло из настолько стремительно, что, фактически, взяло в кольцо исследователей. Когда же те поняли, было уже слишком поздно.
