Я стояла, как громом пораженная. Давно Драйден не говорил мне ничего подобного. И в чем-то он был прав. Но признавать это перед ним сейчас я не стану. Обида была слишком сильна. Это мое тело и моя жизнь – не его. Они принадлежат только мне.
Медленно опустила голову, волосы упали на лицо и скрыли его. Во рту стало сухо, и я заговорила тихо, будто в бреду:
– Знаешь, Ван Райан, до твоего эгоизма мне еще расти и расти… Это то, чего ты хотел от меня с самого начала? Или еще раньше? И что случилось бы, если б я залетела? Сейчас, когда непонятно, что будет с этими мирами? Ты бы запер меня тут от греха подальше, пока ребенок не появится на свет? Поступил бы, как твой собственный…
И застыла, не договорив. Подавилась словами. Судорожно подняла взгляд. На что-то надеялась. Может, что сказанное не было настолько ужасным, насколько мне показалось? Но такая надежда была очень глупой.
Он смотрел на меня и как будто сквозь меня в одно и то же время. В глазах не было темно-синих искр гнева. Наоборот, холод выбелил их до светло-голубого, почти льдистого оттенка. Драйден отступил назад. Чуть наклонил голову к левому плечу и сложил руки на груди. Коротко дрогнули от напряжения шея и плечи.
– Ты сказала все, что хотела? – тон был таким же ледяным, как и его взгляд секунду назад. И еще немного хриплым.
Во мне клокотала обида. Она билась в висках вместе с пульсом. Нет, гораздо громче его. И вместе с ней ненависть. Ненависть к себе самой. Я сказала самое страшное, что вообще могла сказать ему.
– Да! – бросила я сквозь стиснутые зубы.
Одернула футболку вниз. Резко развернулась к кровати, стараясь удержать слезы. Схватила телефон и убежала в ванную. Чтобы потом запереться изнутри, стечь спиной по двери вниз и постараться окутать себе защитой, через которую не пробьется ни один звук. И ни один всхлип.
Какое-то время я так и просидела на полу, уткнувшись лицом в колени. Одной рукой зарылась в волосы, а второй сжимала телефон. Моти пыталась сказать мне что-то, но через слезы я шикнула на нее. Та замолчала и больше не проронила ни слова.
Я плакала. Сначала всхлипывая, а потом тихо, словно боясь дышать. Пока слезы не высохли сами. А потом подняла голову и потерла пальцами глаза.
Мне и раньше не слишком нравилась ванная комната в подземных покоях. Это было первое незнакомое место, где я оказалась в ту ночь, когда Драйден забрал меня с крыши нашего с Джен дома. Первое место, где я начала внятно мыслить и осознавать себя. Лишь со временем мрачные воспоминания уступили место новым, полностью противоположным. И все-таки мне бывало здесь хорошо, только когда я была не одна.
Стены, отделанные где-то серым, где-то совсем уж темным мрамором. Тусклое основное освещение. Лампы, похожие на газовые рожки с завитыми плафонами, закрепленные на выступах рядом с углублением в стене, в котором была расположена огромная ванна. Подвесная классическая люстра на потолке тоже не давала много света. Или просто сейчас мне было… очень темно.
Я встала с пола, хотела уйти подальше от входной двери. Но, проходя мимо ванны-купальни и прямоугольника душевой кабины из затемненного стекла, находящейся напротив, остановилась.
Сколько раз я ловила в этом темном запотевшем стекле отражение собственного затуманенного взгляда? И отражение других глаз. Смотрящих пристально и ставших темно-синими.
Бр-р-р! Я поежилась и помотала головой из стороны в сторону. Чтобы снова наткнуться взглядом на ванну. И это было еще больнее! Потому что только вчера…
Теперь я уже была готова по-настоящему зарычать. Даже сейчас он следовал за мной, находясь вообще в другой комнате. Напоминал о том, как я заново училась жить. Училась жить вместе с ним.
Выбрать место более неудачное для уединения после ссоры просто нельзя!
В несколько широких шагов я добралась до умывальника и зеркала в тяжелой резной раме. Что ж, хотя бы здесь у меня не случилось приятных воспоминаний, которые тревожили бы сердце.
Бра по сторонам от зеркала ярко вспыхнули при моем приближении. Так, что пришлось прикрыть заплаканные глаза руками. Потом я шагнула в сторону, опустила крышку унитаза и уселась сверху, закинув ногу на ногу и подперев щеку рукой.
Не самые красивые поза и место для страданий и раздумий над своей жизнью, но хотя бы удобно.
Попытка привести в порядок мысли ничего не дала.
Я за то, чтобы идти на компромиссы. За то, чтобы спокойно все обсудить вместо закатывания сцен. И я, черт возьми, за то, что в любых отношениях нужно подстраиваться! Но почему все это чаще всего происходит в одностороннем порядке?
Боги, как же хотелось закурить! А еще больше всего на свете я хотела услышать знакомый голос. И это был не голос Драйдена… даже если бы он сказал, что больше не будет давить на меня.
Я опустила руки на бедра и уставилась на них идиотским взглядом. Особенно на зажатую в ладони Моти. А потом набрала номер. Абонент снял трубку не сразу, а только после того, как раз десять мучительно прозвучал гудок.
– Да, – подчеркнуто сдержанно ответили мне.
Провалиться мне на этом месте, но иногда Айрис Бах просто феноменально копировала интонации своего наставника.
– Айрис! – отчаянно позвала я и не смогла сдержать вздоха, больше похожего на приглушенный стон.
– Крис… – произнесла она, но словно была не готова продолжать разговор.
Молчание все длилось, в то время как пульс снова начал стучать в моей голове по нарастающей. Отчаянно заломило в висках, и мне снова стало тяжело дышать. Я буквально видела перед глазами последний взгляд Джен. И этого было достаточно, чтобы уничтожить решимость демона. Соль подступивших слез снова застилала все перед глазами.
В трубке раздались брошенные куда-то в сторону ругательства. Пока наконец она не решила выругаться уже в телефон.
– Мать твою за ногу, Кристина! Да, не реви же ты!
Я вздрогнула, как от пощечины. Но сейчас меня это лишь отрезвило. Реветь больше не хотелось.
– Прости меня, прости, – слова посыпались, как залпы огня, но их было не остановить. – И за тот звонок тоже прости!
– Боги всемогущие! Прекрати уже извиняться! Забудь обо всем, что я сказала тогда! Иначе я действительно брошу трубку! Прямо сейчас! Потом заблокирую твой номер и номер Драйдена заодно! Пусть пишет письма и отправляет с совами!
Ч-чего?
– Ну или тумаков ему навешаю серебряными кастетами. Или плеть расчехлю! За то, что ты там с ним сделалась такая невротичная! Должно же, блин, наоборот быть!
Я неуверенно набрала воздух в легкие и спросила:
– Ты же сейчас… шутишь?
– Да, шучу, – судя по звукам с той стороны, она вытянула сигариллу и закурила. – А ты не смеешься.
– Ха-ха? – запоздало и очень фальшиво протянула я.
Она явно затянулась и выпустила дым.
– Ладно, сойдет. Я не должна была грубить тебе тогда. Но мы все были сами не свои.
– Я… понимаю.
– После того, что случилось, ссора была глупостью. Нам нужно было держаться вместе. И ты просто попала под горячую руку… Хотя, да, я разозлилась, когда поняла, что ты звонишь из апартаментов Драйдена. Твое исчезновение из лазарета указывало на то, где именно ты провела остаток ночи.
Повисла пауза. Мне было нечем крыть, разве что матом. Равно как нечем оправдаться. К тому моменту уже произошло то, в чем меня обвинила Джен. То есть я оказалась «в его койке». Но сейчас думать об этом совсем не хотелось.
– Айрис, я…
– Да, ты!
Сначала мне показалось, что она готова сорваться, но потом Бах просто нервно расхохоталась. Внезапно я представила ее сидящей в кабинете, в «кресле босса» с занесенной над пепельницей рукой. И мне почему-то стало легче.
– Извини…
– Прости..!
Мы выдохнули это почти одновременно, но Айрис больше ничего не сказала. Перед глазами снова возник ее образ, и она будто через расстояние кивнула мне. Чтобы я продолжала говорить.
– Прости, мне надо было позвонить снова или встретиться с тобой, но… Я боялась, что не вынесу, если увижу в твоих глазах хотя бы тень той ненависти, что и у…
– Все, тема закрыта, а то не дай боги пущу слезу и испорчу и так не свежий макияж.
Мне показалось, что я явственно вижу, как она сидит и трет глаза, приподняв очки.
– Хорошо, как… как ты?
– Думаю, ты понимаешь, что работы значительно прибавилось, и я еще не скоро найду себе мужа такими темпами. Чертовы отчеты и сводки явно похоронят меня даже раньше, чем изобретения и выкрутасы семейки Вульфов.
Она тяжело вздохнула, но у меня на сердце осторожно начало разливаться позабытое тепло.
– Наверное, не стоило отвечать на звонок. Я бы пережила, честно.
Хотя, кого я обманываю? Сейчас нет, вполне возможно, и не пережила бы.
– В твой день рождения? Издеваешься, что ли? На самом деле, я думала тебе позвонить или даже приехать в Бюро, но… чей-то новый бойфренд на днях немного вывел меня из себя!
Надо было слышать это словосочетание из ее уст – чей-то новый бойфренд – как же выразительно и ехидно она это сказала. И я даже удивилась. Мне и в голову не приходило использовать подобную терминологию в адрес Ван Райана. А еще это говорило о том, что она весьма неплохо осведомлена о моем нынешнем положение.
– Ты пропадаешь.
– Извини, задумалась. Почему ты на него разозлилась?
– Он пытался вправить мне мозги! – взвинчено воскликнула Айрис. – На тему тебя.
На несколько секунд я просто онемела, благо Айрис продолжала свой рассказ.
– Он просил, чтобы мы вместе поужинали в твой день рождения, – она помолчала. – К сожалению, то, каким образом наставник пытался меня убедить, вызвало прямо противоположную реакцию.
Я не смогла удержаться и хохотнула в трубку. Да, это ему удается особенно хорошо. Он слишком привык, чтобы все шло по его плану. Сомневаюсь, что в таком возрасте это исправимо.
– Ты ничего не знала? – изумилась Бах.
Сначала я, не помня себя от счастья, что мы снова общаемся как подруги, замотала головой. И тут же сообразила – Айрис не видит меня.
– Нет…
– И про то, что он говорил со мной через несколько дней после того самого неудачного звонка, ты тоже не знаешь?
– Ван Райан говорил с тобой об этом? Зачем? – очень надеюсь, он не рассказывал ей о том, что после я несколько дней пролежала в постели в полной апатии.
– За тем же самым, что и пару дней назад. Попытаться повлиять на меня. Кстати, «Ван Райан»? Ты так к нему обращаешься?
– М-м-м… – не скажу же я ей, что мы только что поссорились. – Только когда он меня бесит. Не обращай внимания, просто привычка.
– Понятно, – теперь тяжело вздыхала Айрис. – А я уж было начала думать, что хоть кому-то из нас повезет в личной жизни!
Знакомые мысли. Я думала так, когда Джен встретила Эндрю, а потом когда она встретила…
– Айрис, скажи, где она сейчас?
Бах прекрасно уловила изменения в моем голосе. Теперь пауза была по-настоящему долгой и напряженной.
– В Токио. Снимает квартиру недалеко от дома Рюи.
От звука этого имени меня передернуло, как от слабого электрического разряда.
Токио. Не уверена, что мне скоро хватит сил, чтобы приехать еще раз в этот город. Слишком много воспоминаний. Слишком много того, чего уже не вернуть, и по моей вине в том числе.
– А… а что с его домом? – мне тяжело говорить о нем, но пребывать в неведении еще тяжелее.
– Он пошел с молотка на аукционе.
Поднявшееся настроение резко вернулось в прежнее состояние.
– Его купил Драйден и отдал Рейнхартам.
– Что-о-о?! – у меня совершенно фантастическим образом отвисла челюсть.
– Нет смысла уточнять, что ты этого не знала, так?
Я пролепетала что-то согласное в трубку. Айрис продолжала говорить, а я сидела и думала о другом.
Джен… Как больно должно быть, когда тот или те, кого ты считаешь причиной гибели любимого, предлагают тебе помощь. Особенно если они твои бывшие союзники или друзья. Господи, а чем же она платит за жилье? На что живет? Хотя вампир может добыть себе самостоятельно не только питание, но и средства к существованию. Но она всего четыре месяца как вампир!
– Эй! Ты вообще меня слушаешь?
– Да. Нет. Прости… Если это касается Джен, то расскажи, пожалуйста, еще раз и как можно подробнее.
Она опять вздохнула.
– Ты видела свой приказ о временном отстранении от дел?
– Конечно, я же его подписала.
– А приказ Джен?
– Нет, но я знаю, что там приказ не об отстранении, а об отставке по состоянию здоровья.
«Пожалуй, это то немногое, что я знаю…»
– Бюро выплатило ей колоссальную компенсацию, якобы за полученное на задании ранение. На эти деньги она и решила уехать в Токио и поселиться там.
Говорим «Бюро», подразумеваем «директор Бюро».
– Слушай…
– Ну? Что еще?
– Интересно, сколько времени сейчас в Токио?
Почему-то мне показалось, что она грустно улыбнулась в трубку.
– Ты хочешь позвонить и ей тоже?
– Да-а, – и я поняла, что при этом ни с того ни с сего начала краснеть.
– В Токио сейчас что-то около пяти утра. Солнце еще не взошло. Если твердо решила – звони быстрее. Номер тот же.
– Мне страшно, Айрис, – прошептала я. Не хотелось признавать, но куда как страшнее, чем перед этим звонком. – Если честно, я не думаю, что она вообще когда-нибудь сможет меня простить.
Простить и подпустить к себе близко, но это я уже не произнесу. В этот момент дыхание снова начало меня душить. Трубка молчала, а потом в ней наконец раздался голос Айрис, и звучал он неожиданно ободряюще.
– Не попробуешь – не узнаешь. Ведь потерять ее навсегда ты боишься еще сильнее?
Да, это правда. Выходит, за почти год нашего знакомства Айрис Бах узнала меня лучше, чем я думала.
– Кстати, Корбин приглашала всех собраться у нее на вилле в Майами в этот викенд. Как в старые добрые времена, чтобы забыть обо всем. А так мы еще и отметим твой день рождения.
Черт, сегодня же пятница! А я вообще забыла про это! Да и про день рождения забыла бы, будь моя воля.
– Мне она не говорила ничего такого.
– Зато говорила мне. Если ты поедешь, то приеду и я. Не выгонит же она тебя, в самом деле?
Прежде чем отключиться, напоследок, Айрис пожелала мне удачи и просила перезвонить после разговора с Джен, не важно, с каким результатом, но перезвонить. И вот я снова осталась наедине со своими мыслями в четырех стенах ванной комнаты, сокрытая плотным коконом своей силы. Никто не должен слышать того, что происходит сейчас.
Экран телефона стал гаснуть. Я держала палец на кнопке входа в записную книжку. Даже последних собранных воедино остатков мужества мне не хватит, чтобы набрать ее номер. Простой разговор с Айрис вывел меня из равновесия, как и встреча с Марией. Что будет, стоит мне услышать голос Джен?
Через «не могу», через страх я листала записную книжку и замерла, когда дошла до строчки с надписью Дженнифер «Джен» Микел. А потом нажала вызов.
Я бесчисленное количество раз повторяла про себя «пожалуйста», зажмурившись, гадая, ответит она или нет, так, словно от этого зависела жизнь.
Первый звонок ушел в никуда, но я упрямо повторила попытку еще не один раз. И наконец он раздался – звук принятого вызова, прозвучавший неожиданно громко.
– Надо же, какой знакомый номер, – меня сходу точно окатили ледяной водой. – И что же нужно этому номеру в столь ранний час?
Ее голос теперь звучал по-другому. Он приобрел свойственную вампирам глубину и особую притягательную для слуха окраску.
– Я… – едва удается выдавить мне, а остальная часть фразы затерялась где-то.
Медленно опустила голову, волосы упали на лицо и скрыли его. Во рту стало сухо, и я заговорила тихо, будто в бреду:
– Знаешь, Ван Райан, до твоего эгоизма мне еще расти и расти… Это то, чего ты хотел от меня с самого начала? Или еще раньше? И что случилось бы, если б я залетела? Сейчас, когда непонятно, что будет с этими мирами? Ты бы запер меня тут от греха подальше, пока ребенок не появится на свет? Поступил бы, как твой собственный…
И застыла, не договорив. Подавилась словами. Судорожно подняла взгляд. На что-то надеялась. Может, что сказанное не было настолько ужасным, насколько мне показалось? Но такая надежда была очень глупой.
Он смотрел на меня и как будто сквозь меня в одно и то же время. В глазах не было темно-синих искр гнева. Наоборот, холод выбелил их до светло-голубого, почти льдистого оттенка. Драйден отступил назад. Чуть наклонил голову к левому плечу и сложил руки на груди. Коротко дрогнули от напряжения шея и плечи.
– Ты сказала все, что хотела? – тон был таким же ледяным, как и его взгляд секунду назад. И еще немного хриплым.
Во мне клокотала обида. Она билась в висках вместе с пульсом. Нет, гораздо громче его. И вместе с ней ненависть. Ненависть к себе самой. Я сказала самое страшное, что вообще могла сказать ему.
– Да! – бросила я сквозь стиснутые зубы.
Одернула футболку вниз. Резко развернулась к кровати, стараясь удержать слезы. Схватила телефон и убежала в ванную. Чтобы потом запереться изнутри, стечь спиной по двери вниз и постараться окутать себе защитой, через которую не пробьется ни один звук. И ни один всхлип.
Какое-то время я так и просидела на полу, уткнувшись лицом в колени. Одной рукой зарылась в волосы, а второй сжимала телефон. Моти пыталась сказать мне что-то, но через слезы я шикнула на нее. Та замолчала и больше не проронила ни слова.
Я плакала. Сначала всхлипывая, а потом тихо, словно боясь дышать. Пока слезы не высохли сами. А потом подняла голову и потерла пальцами глаза.
Мне и раньше не слишком нравилась ванная комната в подземных покоях. Это было первое незнакомое место, где я оказалась в ту ночь, когда Драйден забрал меня с крыши нашего с Джен дома. Первое место, где я начала внятно мыслить и осознавать себя. Лишь со временем мрачные воспоминания уступили место новым, полностью противоположным. И все-таки мне бывало здесь хорошо, только когда я была не одна.
Стены, отделанные где-то серым, где-то совсем уж темным мрамором. Тусклое основное освещение. Лампы, похожие на газовые рожки с завитыми плафонами, закрепленные на выступах рядом с углублением в стене, в котором была расположена огромная ванна. Подвесная классическая люстра на потолке тоже не давала много света. Или просто сейчас мне было… очень темно.
Я встала с пола, хотела уйти подальше от входной двери. Но, проходя мимо ванны-купальни и прямоугольника душевой кабины из затемненного стекла, находящейся напротив, остановилась.
Сколько раз я ловила в этом темном запотевшем стекле отражение собственного затуманенного взгляда? И отражение других глаз. Смотрящих пристально и ставших темно-синими.
Бр-р-р! Я поежилась и помотала головой из стороны в сторону. Чтобы снова наткнуться взглядом на ванну. И это было еще больнее! Потому что только вчера…
Теперь я уже была готова по-настоящему зарычать. Даже сейчас он следовал за мной, находясь вообще в другой комнате. Напоминал о том, как я заново училась жить. Училась жить вместе с ним.
Выбрать место более неудачное для уединения после ссоры просто нельзя!
В несколько широких шагов я добралась до умывальника и зеркала в тяжелой резной раме. Что ж, хотя бы здесь у меня не случилось приятных воспоминаний, которые тревожили бы сердце.
Бра по сторонам от зеркала ярко вспыхнули при моем приближении. Так, что пришлось прикрыть заплаканные глаза руками. Потом я шагнула в сторону, опустила крышку унитаза и уселась сверху, закинув ногу на ногу и подперев щеку рукой.
Не самые красивые поза и место для страданий и раздумий над своей жизнью, но хотя бы удобно.
Попытка привести в порядок мысли ничего не дала.
Я за то, чтобы идти на компромиссы. За то, чтобы спокойно все обсудить вместо закатывания сцен. И я, черт возьми, за то, что в любых отношениях нужно подстраиваться! Но почему все это чаще всего происходит в одностороннем порядке?
Боги, как же хотелось закурить! А еще больше всего на свете я хотела услышать знакомый голос. И это был не голос Драйдена… даже если бы он сказал, что больше не будет давить на меня.
Я опустила руки на бедра и уставилась на них идиотским взглядом. Особенно на зажатую в ладони Моти. А потом набрала номер. Абонент снял трубку не сразу, а только после того, как раз десять мучительно прозвучал гудок.
– Да, – подчеркнуто сдержанно ответили мне.
Провалиться мне на этом месте, но иногда Айрис Бах просто феноменально копировала интонации своего наставника.
– Айрис! – отчаянно позвала я и не смогла сдержать вздоха, больше похожего на приглушенный стон.
– Крис… – произнесла она, но словно была не готова продолжать разговор.
Молчание все длилось, в то время как пульс снова начал стучать в моей голове по нарастающей. Отчаянно заломило в висках, и мне снова стало тяжело дышать. Я буквально видела перед глазами последний взгляд Джен. И этого было достаточно, чтобы уничтожить решимость демона. Соль подступивших слез снова застилала все перед глазами.
В трубке раздались брошенные куда-то в сторону ругательства. Пока наконец она не решила выругаться уже в телефон.
– Мать твою за ногу, Кристина! Да, не реви же ты!
Я вздрогнула, как от пощечины. Но сейчас меня это лишь отрезвило. Реветь больше не хотелось.
– Прости меня, прости, – слова посыпались, как залпы огня, но их было не остановить. – И за тот звонок тоже прости!
– Боги всемогущие! Прекрати уже извиняться! Забудь обо всем, что я сказала тогда! Иначе я действительно брошу трубку! Прямо сейчас! Потом заблокирую твой номер и номер Драйдена заодно! Пусть пишет письма и отправляет с совами!
Ч-чего?
– Ну или тумаков ему навешаю серебряными кастетами. Или плеть расчехлю! За то, что ты там с ним сделалась такая невротичная! Должно же, блин, наоборот быть!
Я неуверенно набрала воздух в легкие и спросила:
– Ты же сейчас… шутишь?
– Да, шучу, – судя по звукам с той стороны, она вытянула сигариллу и закурила. – А ты не смеешься.
– Ха-ха? – запоздало и очень фальшиво протянула я.
Она явно затянулась и выпустила дым.
– Ладно, сойдет. Я не должна была грубить тебе тогда. Но мы все были сами не свои.
– Я… понимаю.
– После того, что случилось, ссора была глупостью. Нам нужно было держаться вместе. И ты просто попала под горячую руку… Хотя, да, я разозлилась, когда поняла, что ты звонишь из апартаментов Драйдена. Твое исчезновение из лазарета указывало на то, где именно ты провела остаток ночи.
Повисла пауза. Мне было нечем крыть, разве что матом. Равно как нечем оправдаться. К тому моменту уже произошло то, в чем меня обвинила Джен. То есть я оказалась «в его койке». Но сейчас думать об этом совсем не хотелось.
– Айрис, я…
– Да, ты!
Сначала мне показалось, что она готова сорваться, но потом Бах просто нервно расхохоталась. Внезапно я представила ее сидящей в кабинете, в «кресле босса» с занесенной над пепельницей рукой. И мне почему-то стало легче.
– Извини…
– Прости..!
Мы выдохнули это почти одновременно, но Айрис больше ничего не сказала. Перед глазами снова возник ее образ, и она будто через расстояние кивнула мне. Чтобы я продолжала говорить.
– Прости, мне надо было позвонить снова или встретиться с тобой, но… Я боялась, что не вынесу, если увижу в твоих глазах хотя бы тень той ненависти, что и у…
– Все, тема закрыта, а то не дай боги пущу слезу и испорчу и так не свежий макияж.
Мне показалось, что я явственно вижу, как она сидит и трет глаза, приподняв очки.
– Хорошо, как… как ты?
– Думаю, ты понимаешь, что работы значительно прибавилось, и я еще не скоро найду себе мужа такими темпами. Чертовы отчеты и сводки явно похоронят меня даже раньше, чем изобретения и выкрутасы семейки Вульфов.
Она тяжело вздохнула, но у меня на сердце осторожно начало разливаться позабытое тепло.
– Наверное, не стоило отвечать на звонок. Я бы пережила, честно.
Хотя, кого я обманываю? Сейчас нет, вполне возможно, и не пережила бы.
– В твой день рождения? Издеваешься, что ли? На самом деле, я думала тебе позвонить или даже приехать в Бюро, но… чей-то новый бойфренд на днях немного вывел меня из себя!
Надо было слышать это словосочетание из ее уст – чей-то новый бойфренд – как же выразительно и ехидно она это сказала. И я даже удивилась. Мне и в голову не приходило использовать подобную терминологию в адрес Ван Райана. А еще это говорило о том, что она весьма неплохо осведомлена о моем нынешнем положение.
– Ты пропадаешь.
– Извини, задумалась. Почему ты на него разозлилась?
– Он пытался вправить мне мозги! – взвинчено воскликнула Айрис. – На тему тебя.
На несколько секунд я просто онемела, благо Айрис продолжала свой рассказ.
– Он просил, чтобы мы вместе поужинали в твой день рождения, – она помолчала. – К сожалению, то, каким образом наставник пытался меня убедить, вызвало прямо противоположную реакцию.
Я не смогла удержаться и хохотнула в трубку. Да, это ему удается особенно хорошо. Он слишком привык, чтобы все шло по его плану. Сомневаюсь, что в таком возрасте это исправимо.
– Ты ничего не знала? – изумилась Бах.
Сначала я, не помня себя от счастья, что мы снова общаемся как подруги, замотала головой. И тут же сообразила – Айрис не видит меня.
– Нет…
– И про то, что он говорил со мной через несколько дней после того самого неудачного звонка, ты тоже не знаешь?
– Ван Райан говорил с тобой об этом? Зачем? – очень надеюсь, он не рассказывал ей о том, что после я несколько дней пролежала в постели в полной апатии.
– За тем же самым, что и пару дней назад. Попытаться повлиять на меня. Кстати, «Ван Райан»? Ты так к нему обращаешься?
– М-м-м… – не скажу же я ей, что мы только что поссорились. – Только когда он меня бесит. Не обращай внимания, просто привычка.
– Понятно, – теперь тяжело вздыхала Айрис. – А я уж было начала думать, что хоть кому-то из нас повезет в личной жизни!
Знакомые мысли. Я думала так, когда Джен встретила Эндрю, а потом когда она встретила…
– Айрис, скажи, где она сейчас?
Бах прекрасно уловила изменения в моем голосе. Теперь пауза была по-настоящему долгой и напряженной.
– В Токио. Снимает квартиру недалеко от дома Рюи.
От звука этого имени меня передернуло, как от слабого электрического разряда.
Токио. Не уверена, что мне скоро хватит сил, чтобы приехать еще раз в этот город. Слишком много воспоминаний. Слишком много того, чего уже не вернуть, и по моей вине в том числе.
– А… а что с его домом? – мне тяжело говорить о нем, но пребывать в неведении еще тяжелее.
– Он пошел с молотка на аукционе.
Поднявшееся настроение резко вернулось в прежнее состояние.
– Его купил Драйден и отдал Рейнхартам.
– Что-о-о?! – у меня совершенно фантастическим образом отвисла челюсть.
– Нет смысла уточнять, что ты этого не знала, так?
Я пролепетала что-то согласное в трубку. Айрис продолжала говорить, а я сидела и думала о другом.
Джен… Как больно должно быть, когда тот или те, кого ты считаешь причиной гибели любимого, предлагают тебе помощь. Особенно если они твои бывшие союзники или друзья. Господи, а чем же она платит за жилье? На что живет? Хотя вампир может добыть себе самостоятельно не только питание, но и средства к существованию. Но она всего четыре месяца как вампир!
– Эй! Ты вообще меня слушаешь?
– Да. Нет. Прости… Если это касается Джен, то расскажи, пожалуйста, еще раз и как можно подробнее.
Она опять вздохнула.
– Ты видела свой приказ о временном отстранении от дел?
– Конечно, я же его подписала.
– А приказ Джен?
– Нет, но я знаю, что там приказ не об отстранении, а об отставке по состоянию здоровья.
«Пожалуй, это то немногое, что я знаю…»
– Бюро выплатило ей колоссальную компенсацию, якобы за полученное на задании ранение. На эти деньги она и решила уехать в Токио и поселиться там.
Говорим «Бюро», подразумеваем «директор Бюро».
– Слушай…
– Ну? Что еще?
– Интересно, сколько времени сейчас в Токио?
Почему-то мне показалось, что она грустно улыбнулась в трубку.
– Ты хочешь позвонить и ей тоже?
– Да-а, – и я поняла, что при этом ни с того ни с сего начала краснеть.
– В Токио сейчас что-то около пяти утра. Солнце еще не взошло. Если твердо решила – звони быстрее. Номер тот же.
– Мне страшно, Айрис, – прошептала я. Не хотелось признавать, но куда как страшнее, чем перед этим звонком. – Если честно, я не думаю, что она вообще когда-нибудь сможет меня простить.
Простить и подпустить к себе близко, но это я уже не произнесу. В этот момент дыхание снова начало меня душить. Трубка молчала, а потом в ней наконец раздался голос Айрис, и звучал он неожиданно ободряюще.
– Не попробуешь – не узнаешь. Ведь потерять ее навсегда ты боишься еще сильнее?
Да, это правда. Выходит, за почти год нашего знакомства Айрис Бах узнала меня лучше, чем я думала.
– Кстати, Корбин приглашала всех собраться у нее на вилле в Майами в этот викенд. Как в старые добрые времена, чтобы забыть обо всем. А так мы еще и отметим твой день рождения.
Черт, сегодня же пятница! А я вообще забыла про это! Да и про день рождения забыла бы, будь моя воля.
– Мне она не говорила ничего такого.
– Зато говорила мне. Если ты поедешь, то приеду и я. Не выгонит же она тебя, в самом деле?
***
Прежде чем отключиться, напоследок, Айрис пожелала мне удачи и просила перезвонить после разговора с Джен, не важно, с каким результатом, но перезвонить. И вот я снова осталась наедине со своими мыслями в четырех стенах ванной комнаты, сокрытая плотным коконом своей силы. Никто не должен слышать того, что происходит сейчас.
Экран телефона стал гаснуть. Я держала палец на кнопке входа в записную книжку. Даже последних собранных воедино остатков мужества мне не хватит, чтобы набрать ее номер. Простой разговор с Айрис вывел меня из равновесия, как и встреча с Марией. Что будет, стоит мне услышать голос Джен?
Через «не могу», через страх я листала записную книжку и замерла, когда дошла до строчки с надписью Дженнифер «Джен» Микел. А потом нажала вызов.
Я бесчисленное количество раз повторяла про себя «пожалуйста», зажмурившись, гадая, ответит она или нет, так, словно от этого зависела жизнь.
Первый звонок ушел в никуда, но я упрямо повторила попытку еще не один раз. И наконец он раздался – звук принятого вызова, прозвучавший неожиданно громко.
– Надо же, какой знакомый номер, – меня сходу точно окатили ледяной водой. – И что же нужно этому номеру в столь ранний час?
Ее голос теперь звучал по-другому. Он приобрел свойственную вампирам глубину и особую притягательную для слуха окраску.
– Я… – едва удается выдавить мне, а остальная часть фразы затерялась где-то.
