– О Лунный свет! – Фил закатил глаза и даже прикрыл их лапкой, будто увидел нечто непотребное. – Они для нас –богини! Они жизнь продолжают! Служба, опасности, лишения, риск – мужское дело. Кошка по своей природе сильнее привязана к родному миру, очагу и детёнышам, больше нуждается в защите, стабильности и безопасности. Никто их не удерживает и не тиранит, мы же не люди. Ни один хвостатый кот не обидит, не оскорбит и тем более, не ударит самочку. Любой расы. Это противоестественно для нас. Кошки вольны бродить по любым мирам. Иногда они выбирают мужскую профессию или жизнь в чужих мирах, но такое случается редко, как любое исключение. Мы почти не размножаемся в «командировках» и чужих реальностях - слишком опасно. Иногда нас убивали просто из интереса, от страха и из-за необычного внешнего вида. Не выпускаем мы только котят. Ради их же безопасности. Котята бестолковы, неопытны, любопытны и часто попадают в беду даже в родном пространстве. Куда их выпускать? Чтоб погибли, попали к двуногим в клетки или заблудились среди миров? Котёнок растёт век, а умнеет три. Пусть сначала наберутся ума и жизненного опыта.
Фил недовольно сощурил глаза на Тоню, будто она и была тем набедокурившим котёнком, которого только удочерить и глаз не спускать.
– Понятно. А мантикоры – это кто? – повторила Тоня вопрос подруги, чувствуя, как горят щёки.
– Мантикоры? А, эти, – Фил небрежно махнул лапкой, создавая иллюзорное уменьшенное изображение мохнатого монстрика, напоминающего саблезубую рысь или тигра с ушками-кисточками и здоровенным скорпионьим хвостом. – Олухи, недоросли и картёжники, кто ещё. Трудные подростки. Вроде хозяйских детишек, только взрослеют медленнее. Так-то кем они только не были: свиньями, попугаями, горгульями, самками осьминога, одуванчиками... довести они умеют, а у Виктора Андреевича фантазия богатая, изощренная. Скоро познакомитесь.
– Знакомы уже, – теперь смутилась Юля, вспомнив эпичную встречу с этим магом. Да и маг вряд ли забудет то «лицо», которым она его встретила.
– Лишь бы он нас в осьминогов или растения не превратил, – Тоня зябко поёжилась.
– Не должен, так выбесить его только этим хвостатым удаётся. А если и превратит, хозяйка обратно расколдует, делов-то, – успокоил Фил.
... Земной Веер. Базовая реальность Земля-А-19/004-6-17. Кайлас / Южно-Евразийская зона влияния, двадцать третий сегмент. Дом семьи Ивашиных
Перемещения порталом Тоня не ощутила никак. Только голова слегка закружилась и ослабли ноги. Но ничего нового и удивительного в этом не было. Она ещё была слишком слаба. И взволнована. Даже самолётом никогда не летала, а тут портал.
Неизвестный «транспорт» выглядел, как овал серебристого тумана или неподвижной дымки. Тоня из любопытства оглядела его с разных сторон, прежде чем рискнуть в такое войти. Сбоку портал напоминал нить люрекса или тончайший срез металла, который становился всё тоньше, а если смотреть под прямым углом – исчезал совсем. С обратной стороны не было ничего. Всё та же опостылевшая белая палата. Тоня, опираясь на Юльку, обошла портал вокруг и снова остановилась перед овалом дымки. Сама Юля внимания на портал обратила не больше, чем на обычный уличный фонарь. Больше переглядывалась с Андреем. Такими взглядами, что Тоня всеми силами их избегала, смущённо отворачивалась и смотрела исключительно на портал.
– А потрогать можно? – горе-хакерша неуверенно подняла руку, но трогать неизвестное явление не решилась и обернулась к братьям-магам.
– Ну потрогай, раз интересно, – вздохнул Влад. «Дитё любопытное», «ужика камышового» и «поисковик приключений на нижние полушария» озвучивать при остальных он не стал.
В конце концов, девчонка впервые в жизни видит портал. Для неё это не рутина, а чудо. Серо-зелёные, почти малахитовые глаза сияли искренним любопытством и детским восторгом, а ручонки сами тянулись коснуться. Как у малыша, впервые увидевшего новогоднюю ёлку. А ему наблюдать за человеком было так же интересно, как человеку – рассматривать портал. Влад впервые видел её такой радостной. Её взгляд, улыбка, смущение, мысли, непередаваемый фейерверк чувств –всё было искренним, ненаигранным, милым и трогательным. Пусть посмотрит, потрогает, порадуется. Эти первые эмоции и впечатления останутся на всю жизнь. Потом эти порталы надоесть успеют.
Тоня осторожно коснулась дымки пальцем. Не ощутив ничего страшного, сунула туда руку, как мантикора – хвост в чужую тарелку. Со смесью предвкушения и опаски, что за это будет. Вынула руку, погрузила снова. Опасения и азарт на любопытной мордашке сменились недоумением.
– Совсем ничего. Никак!
– А чего ты ожидала? – пожал плечами Андрей. – Если в окно, трамвай или лифт руку сунешь, ничего не случится. Зажать только может, если долго держать.
– Ой, – Тоня запоздало отдёрнула руку.
– Не зажмёт, я же держу, – хмыкнул Андрей.
– А как это со стороны выглядит? – задумалась девушка.
– Смотря с какой, – уточнил Влад. – С нашей, сбоку – как кот в дверях: зад в комнате, лапка в парадной. С обратной – ничего, просто пустота и стенка за ней. А вот в точке выхода прикольнее: из ниоткуда в воздухе появилась рука, помахала и исчезла. В целом, ничего особенного.
– Забыл, как на унитаз мини-портал поставил? – прищурился Андрей. – Вот же удивилась тётя Рита, когда у неё в гостиной возникла задница без тела.
– Сам меня в туалете закрыл и уточками из ванной сквозь стену кидался! – беспечно отмахнулся Влад, с самой безмятежной и обаятельной улыбкой. – Девчонки, не слушайте его, я просто выбраться хотел. А порталы ещё толком не получались, нам лет по десять было. Да и сейчас... в общем, неважно.
Девчонки вовсю хохотали, представив шалости маленьких архонтов. Или эти нелюди намеренно разрядили обстановку? Даже Тоне стало спокойно и тепло, отпустило напряжение, опасения и страх перед неизвестностью. Портала она и вовсе опасаться перестала.
Андрей усмехнулся одними глазами, словно прочёл её мысли.
– Вот в Альвироне и Этейре эффекты интересные, что сунешь – экзоматерией затягивает. Как жидкой плёнкой такой, зеркальной.
– Почему? – не поняла Тоня.
– Она тоже любопытная, – усмехнулся Влад, крепко взяв почемучку под руку. – Пойдём, не мучай Андрюху, он тоже устал это дупло держать.
Тоня задержала дыхание, как перед прыжком в воду, зажмурилась и шагнула в серебристую дымку.
Головокружение и слабость нахлынули и отпустили. Она сумела удержаться на ногах и удержать сознание, но открыть глаза было жутковато. И так же любопытно. С минуту девушка колебалась между любопытством и опаской, настороженностью и азартом. Словно опять сунула носик в чужие базы, только теперь уже не виртуально. А теперь вполне реально посадят в реальную тюрьму, на самый реальный срок. Чего ожидать, Тоня не представляла, но косяк за собой знала и вину помнила. Воображение услужливо рисовало нары, решётки, сухари и прочие прелести тюремной жизни. Ощущая себя жалкой трусишкой, полным ничтожеством и посмешищем, она неуверенно приоткрыла глаза.
Влад не торопил, не насмехался, даже не подколол малявку за хаос и уголовщину в мыслях. Иной просто молчал. Его лицо не отражало абсолютно ничего, будто ему вовсе нет никакого дела до девчонки и её колебаний. Сумеречного Кота всё заколебало и без неё. Но доставить еле ходячую проблему по адресу и проконтролировать ситуацию он обязан. Понятие ответственности Тоне было близко и понятно. Она уже решительнее огляделась вокруг, и коленки дрогнули снова.
– Все-таки не тюрьма, – прошептала Тоня, ещё не веря глазам. Таких тюрем не бывает.
– А ты хочешь тюрьму? Нефиг делать. Элементарно, Ватсон! Барак, обезьянник, СИЗО тебе, или что-то особенное, пооригинальнее? – тоном заправского официанта предложил Влад.
Тоня обернулась и растерянно заморгала, не понимая, шутит он или всерьёз. Кто их поймёт, что у них на уме? Возьмёт и сделает обезьянник, а то и что-нибудь оригинальнее. И прав будет.
– Не надо тюрьму, – девушка на всякий случай отрицательно мотнула головой. – Пусть так.
– Нравится? Оставляю, или вносим в макет правки?
– Нравится, спасибо, очень уютно, – Тоня смутилась, толком не понимая, как себя вести. Не хватало ещё капризничать. Если это это сделал он, то парень очень постарался. Для неё никто ничего подобного не делал.
Помещение больше напоминало номер дорогого отеля или санатория, только с собственным кухонным уголком, как в квартирах-студиях элитных домов класса бизнес или комфорт. Плиты здесь не было, но чайник, чайный столик и пара кресел имелись. Золотисто-белые обои, большие окна за воздушными белоснежными занавесками. В углу – непривычно просторная, но самая обычная кровать, накрытая мохнатым пледом розовато-персикового цвета. Практичный встроенный шкаф рядом, книжные полки, в паре шагов дверь с матовым стеклом. «Ванная», – деликатно пояснил Влад. Значит, наконец-то можно будет искупаться! У окна – ученический стол из светлого дерева, с удобными полочками, ящичками и комфортным офисным креслом. Здесь же обнаружился выход на балкон. Из приоткрытой балконной двери доносился отдалённый уличный шум, чириканье птичек и шелест свежего ветерка, играющего с занавеской. Откуда-то с улицы тянуло ароматом хлеба и какой-то сахарной выпечки. Наверно, где-то поблизости пекарня, а вовсе не лесоповал или угольные шахты, как опасалась Тоня.
Ноги грел и ласкал мягкий ковёр, больше похожий на мох или шкуру полярного медведя, только слишком густой, ровный и идеальный для настоящей шкуры. Такого же идеального молочно-кремового цвета. На него было жалко наступать, чтоб не испачкать. Но кто этих нелюдей поймёт, может у них свои методы уборки... Во всяком случае, комната сияла чистотой и выглядела очень уютно. Под ногами и на потолке задорно танцевали солнечные зайчики. Минимум мебели и вещей, но максимум пространства и света. Из необычного Тоня заметила только с полдесятка полупрозрачных сфер, вроде мыльных пузырей, размером с теннисный мячик или ёлочный шар. Шарики лениво, даже величаво парили под самым потолком. В них так же уютно и безобидно играли солнечные зайчики. Один любопытно подплыл совсем близко.
Девушка инстинктивно протянула руку, но коснуться «пузыря» не решилась. Влад хмыкнул и протянул руку сам. Пузырь замер на его ладони, как самый обычный мячик или ёлочная игрушка. Засветился оранжевым, розоватым, сиреневым, холодным белым светом, и снова погас, став почти прозрачным.
– Магический светильник. Управляется мысленно. Электричество успел подвести только к чайнику, но так даже удобнее. В ванной есть вода, мыло-шампунь, новый халат, тапочки, полотенца. Только сама туда не лезь, со своей координацией и нестоячкой на ногах. Не хватало поскользнуться, снова разбить башку, сломать себе чего или утонуть. Чтобы не геройствовала и не рисковала, материально проявлены только унитаз и раковина.
– А мыться как? Или никак? – растерялась Тоня.
Принять ванну, смыть с себя больничный дух, надеть чистые свежие вещи на чистое свежее тело... Мечта только поманила, подразнила и махнула хвостом, отодвигаясь на неопределённый срок. Стало обидно до слез. Она умом все понимала и не хотела новых несчастных случаев, но не представляла, что можно сделать. Может, хоть магией какой почистят, дадут сухой шампунь или сдадут в химчистку? Кажется, последнее она сказала вслух, потому что нелюдь бессовестно расхохотался.
Тоня укоризненно поджала губы, фыркнула и гордо отвернулась. Смешно ему! Клоуна нашёл! Немытого. Вот за это было обиднее всего. Мытого клоуна она бы ещё стоически стерпела. Сам, небось, каждый день моется, бреется и даже ходит в чистом. У, Мойдодыр! Умывальников начальник! Вон, благоухает, как... как... шаурма! На углях! Чем будет благоухать она сама, когда понадобится противогаз, как жить на свете с немытой головой и что в этом смешного? Если бы ноги твёрдо держали, она бы топнула с досады. Но пока оставалось только возмущённо сопеть. Зато все телепаты скоро от одного вида и запаха разбегутся, как от газовой атаки.
Нахал сквозь смех недоумённо приподнял бровь. Словно усомнился, верно ли прочёл мысли. Может, с первого раза не дошло, дважды перечитал, раз продолжает ржать до слёз. В пятом классе на математике от слова «многочлен» так не ржут.
«Для телепатии никакие расстояния и газовые атаки не помеха», – мысленно поведал архонт, как великую тайну, от смеха с трудом переводя дыхание. – Ладно, ужик камышовый, не дуйся. У меня тоже нелёгкие деньки выдались, и ни баб, ни выпить, ни подраться, ни за Гранью оторваться. Только и радости, что мысли читать, – Влад скривился, будто эта сомнительная радость у него в печёнках сидит, и в неприличном месте он видал такое чтение.
– Так не читай...те, – с запинкой выдала Тоня.
– Тогда вообще ни Хаоса не пойму. А так, хоть химчистка, шаурма да Мойдодыр, – подчёркнуто серьёзно ответил Влад. – Но помыться можно и проще. Я сказал, чтоб сама в ванну не лезла. Не удержит тебя одна нога, ни залезть, не вылезти не сможешь же. Но это решаемо. Усажу, потом вытащу, делов-то.
Услышав интонации и слова Фила, Тоня невольно улыбнулась. Долго и всерьёз сердиться она вообще не умела. А на Сумеречного – и вовсе не получалось.
– Может, лучше Юля? – принимать такую помощь от девушки и подруги морально проще, чем от чужого мужчины, только с виду похожего на человека.
– Не лучше, не удержит она тебя. И Фил не удержит, ты в разы тяжелее и материальнее, – Влад аккуратно усадил её в кресло и занял соседнее. Тоже устал. – Можно маму попросить, она мантикору удерживает.
Тоня подняла на него испуганный взгляд. К архонтам она более-менее привыкла, даже начала им немного доверять. Этот Сумеречный не раз видел её без одежды, тоже привык, даже не пугается её мощей. Сойдёт за медбрата. А что может с ней сделать их мать, которая удерживает мантикору? Кроме как стереть, ничего не придумывалось. Девочка отрицательно мотнула головой.
– Не надо. Лучше ты... вы... Вас я хотя бы знаю и почти не боюсь.
– А чего Мойдодыра бояться, такой чистюле, – лукаво усмехнулся Влад. – На мытьё ограничений нет. Сидеть можешь, руки у тебя в порядке, с мочалкой и волосами справишься, а брить тебе и нечего. В смысле, на лице. А ноги и сидя побрить можно. Сам, правда, не пробовал, но чисто технически, проблем нет, – с самым невинным видом заметил Влад.
У Тони вспыхнули щёки. Бритвой она не пользовалась, тонкие светлые волоски на ногах ничем ей не мешали жить. И вообще ничего брить не собиралась. А за такие разговоры его самого бы побрить! Такие деликатные темы даже с Юлькой обсуждать неловко. Как говорить о таком с парнем, который даже не совсем человек? А впрочем, пофиг. Главное, она всё-таки помоется.
Влад хмыкнул. Всё-таки прочёл мысли? Вот гадство, как-то неудобно. А с другой стороны, очень даже удобно... Не поняла ещё.
– Поймёшь ещё. Можешь даже меня побрить, раз так хочется и любопытно, – вслух ответил на её мысли маг.
– Вот ещё! Брадобрея нашёл? В барбершоп сходи...те, – исправилась Тоня. Всё-таки побрить его она первая подумала. Некультурно получилось.
Почему-то этот зеленоглазый гад с завидным постоянством цеплял её, бесил, раздражал и выводил из равновесия. А может, и не он лично, а тот факт, что архонт смеет не соответствовать примитивному образу типичного мажора.
Фил недовольно сощурил глаза на Тоню, будто она и была тем набедокурившим котёнком, которого только удочерить и глаз не спускать.
– Понятно. А мантикоры – это кто? – повторила Тоня вопрос подруги, чувствуя, как горят щёки.
– Мантикоры? А, эти, – Фил небрежно махнул лапкой, создавая иллюзорное уменьшенное изображение мохнатого монстрика, напоминающего саблезубую рысь или тигра с ушками-кисточками и здоровенным скорпионьим хвостом. – Олухи, недоросли и картёжники, кто ещё. Трудные подростки. Вроде хозяйских детишек, только взрослеют медленнее. Так-то кем они только не были: свиньями, попугаями, горгульями, самками осьминога, одуванчиками... довести они умеют, а у Виктора Андреевича фантазия богатая, изощренная. Скоро познакомитесь.
– Знакомы уже, – теперь смутилась Юля, вспомнив эпичную встречу с этим магом. Да и маг вряд ли забудет то «лицо», которым она его встретила.
– Лишь бы он нас в осьминогов или растения не превратил, – Тоня зябко поёжилась.
– Не должен, так выбесить его только этим хвостатым удаётся. А если и превратит, хозяйка обратно расколдует, делов-то, – успокоил Фил.
... Земной Веер. Базовая реальность Земля-А-19/004-6-17. Кайлас / Южно-Евразийская зона влияния, двадцать третий сегмент. Дом семьи Ивашиных
Перемещения порталом Тоня не ощутила никак. Только голова слегка закружилась и ослабли ноги. Но ничего нового и удивительного в этом не было. Она ещё была слишком слаба. И взволнована. Даже самолётом никогда не летала, а тут портал.
Неизвестный «транспорт» выглядел, как овал серебристого тумана или неподвижной дымки. Тоня из любопытства оглядела его с разных сторон, прежде чем рискнуть в такое войти. Сбоку портал напоминал нить люрекса или тончайший срез металла, который становился всё тоньше, а если смотреть под прямым углом – исчезал совсем. С обратной стороны не было ничего. Всё та же опостылевшая белая палата. Тоня, опираясь на Юльку, обошла портал вокруг и снова остановилась перед овалом дымки. Сама Юля внимания на портал обратила не больше, чем на обычный уличный фонарь. Больше переглядывалась с Андреем. Такими взглядами, что Тоня всеми силами их избегала, смущённо отворачивалась и смотрела исключительно на портал.
– А потрогать можно? – горе-хакерша неуверенно подняла руку, но трогать неизвестное явление не решилась и обернулась к братьям-магам.
– Ну потрогай, раз интересно, – вздохнул Влад. «Дитё любопытное», «ужика камышового» и «поисковик приключений на нижние полушария» озвучивать при остальных он не стал.
В конце концов, девчонка впервые в жизни видит портал. Для неё это не рутина, а чудо. Серо-зелёные, почти малахитовые глаза сияли искренним любопытством и детским восторгом, а ручонки сами тянулись коснуться. Как у малыша, впервые увидевшего новогоднюю ёлку. А ему наблюдать за человеком было так же интересно, как человеку – рассматривать портал. Влад впервые видел её такой радостной. Её взгляд, улыбка, смущение, мысли, непередаваемый фейерверк чувств –всё было искренним, ненаигранным, милым и трогательным. Пусть посмотрит, потрогает, порадуется. Эти первые эмоции и впечатления останутся на всю жизнь. Потом эти порталы надоесть успеют.
Тоня осторожно коснулась дымки пальцем. Не ощутив ничего страшного, сунула туда руку, как мантикора – хвост в чужую тарелку. Со смесью предвкушения и опаски, что за это будет. Вынула руку, погрузила снова. Опасения и азарт на любопытной мордашке сменились недоумением.
– Совсем ничего. Никак!
– А чего ты ожидала? – пожал плечами Андрей. – Если в окно, трамвай или лифт руку сунешь, ничего не случится. Зажать только может, если долго держать.
– Ой, – Тоня запоздало отдёрнула руку.
– Не зажмёт, я же держу, – хмыкнул Андрей.
– А как это со стороны выглядит? – задумалась девушка.
– Смотря с какой, – уточнил Влад. – С нашей, сбоку – как кот в дверях: зад в комнате, лапка в парадной. С обратной – ничего, просто пустота и стенка за ней. А вот в точке выхода прикольнее: из ниоткуда в воздухе появилась рука, помахала и исчезла. В целом, ничего особенного.
– Забыл, как на унитаз мини-портал поставил? – прищурился Андрей. – Вот же удивилась тётя Рита, когда у неё в гостиной возникла задница без тела.
– Сам меня в туалете закрыл и уточками из ванной сквозь стену кидался! – беспечно отмахнулся Влад, с самой безмятежной и обаятельной улыбкой. – Девчонки, не слушайте его, я просто выбраться хотел. А порталы ещё толком не получались, нам лет по десять было. Да и сейчас... в общем, неважно.
Девчонки вовсю хохотали, представив шалости маленьких архонтов. Или эти нелюди намеренно разрядили обстановку? Даже Тоне стало спокойно и тепло, отпустило напряжение, опасения и страх перед неизвестностью. Портала она и вовсе опасаться перестала.
Андрей усмехнулся одними глазами, словно прочёл её мысли.
– Вот в Альвироне и Этейре эффекты интересные, что сунешь – экзоматерией затягивает. Как жидкой плёнкой такой, зеркальной.
– Почему? – не поняла Тоня.
– Она тоже любопытная, – усмехнулся Влад, крепко взяв почемучку под руку. – Пойдём, не мучай Андрюху, он тоже устал это дупло держать.
Тоня задержала дыхание, как перед прыжком в воду, зажмурилась и шагнула в серебристую дымку.
Головокружение и слабость нахлынули и отпустили. Она сумела удержаться на ногах и удержать сознание, но открыть глаза было жутковато. И так же любопытно. С минуту девушка колебалась между любопытством и опаской, настороженностью и азартом. Словно опять сунула носик в чужие базы, только теперь уже не виртуально. А теперь вполне реально посадят в реальную тюрьму, на самый реальный срок. Чего ожидать, Тоня не представляла, но косяк за собой знала и вину помнила. Воображение услужливо рисовало нары, решётки, сухари и прочие прелести тюремной жизни. Ощущая себя жалкой трусишкой, полным ничтожеством и посмешищем, она неуверенно приоткрыла глаза.
Влад не торопил, не насмехался, даже не подколол малявку за хаос и уголовщину в мыслях. Иной просто молчал. Его лицо не отражало абсолютно ничего, будто ему вовсе нет никакого дела до девчонки и её колебаний. Сумеречного Кота всё заколебало и без неё. Но доставить еле ходячую проблему по адресу и проконтролировать ситуацию он обязан. Понятие ответственности Тоне было близко и понятно. Она уже решительнее огляделась вокруг, и коленки дрогнули снова.
– Все-таки не тюрьма, – прошептала Тоня, ещё не веря глазам. Таких тюрем не бывает.
– А ты хочешь тюрьму? Нефиг делать. Элементарно, Ватсон! Барак, обезьянник, СИЗО тебе, или что-то особенное, пооригинальнее? – тоном заправского официанта предложил Влад.
Тоня обернулась и растерянно заморгала, не понимая, шутит он или всерьёз. Кто их поймёт, что у них на уме? Возьмёт и сделает обезьянник, а то и что-нибудь оригинальнее. И прав будет.
– Не надо тюрьму, – девушка на всякий случай отрицательно мотнула головой. – Пусть так.
– Нравится? Оставляю, или вносим в макет правки?
– Нравится, спасибо, очень уютно, – Тоня смутилась, толком не понимая, как себя вести. Не хватало ещё капризничать. Если это это сделал он, то парень очень постарался. Для неё никто ничего подобного не делал.
Помещение больше напоминало номер дорогого отеля или санатория, только с собственным кухонным уголком, как в квартирах-студиях элитных домов класса бизнес или комфорт. Плиты здесь не было, но чайник, чайный столик и пара кресел имелись. Золотисто-белые обои, большие окна за воздушными белоснежными занавесками. В углу – непривычно просторная, но самая обычная кровать, накрытая мохнатым пледом розовато-персикового цвета. Практичный встроенный шкаф рядом, книжные полки, в паре шагов дверь с матовым стеклом. «Ванная», – деликатно пояснил Влад. Значит, наконец-то можно будет искупаться! У окна – ученический стол из светлого дерева, с удобными полочками, ящичками и комфортным офисным креслом. Здесь же обнаружился выход на балкон. Из приоткрытой балконной двери доносился отдалённый уличный шум, чириканье птичек и шелест свежего ветерка, играющего с занавеской. Откуда-то с улицы тянуло ароматом хлеба и какой-то сахарной выпечки. Наверно, где-то поблизости пекарня, а вовсе не лесоповал или угольные шахты, как опасалась Тоня.
Ноги грел и ласкал мягкий ковёр, больше похожий на мох или шкуру полярного медведя, только слишком густой, ровный и идеальный для настоящей шкуры. Такого же идеального молочно-кремового цвета. На него было жалко наступать, чтоб не испачкать. Но кто этих нелюдей поймёт, может у них свои методы уборки... Во всяком случае, комната сияла чистотой и выглядела очень уютно. Под ногами и на потолке задорно танцевали солнечные зайчики. Минимум мебели и вещей, но максимум пространства и света. Из необычного Тоня заметила только с полдесятка полупрозрачных сфер, вроде мыльных пузырей, размером с теннисный мячик или ёлочный шар. Шарики лениво, даже величаво парили под самым потолком. В них так же уютно и безобидно играли солнечные зайчики. Один любопытно подплыл совсем близко.
Девушка инстинктивно протянула руку, но коснуться «пузыря» не решилась. Влад хмыкнул и протянул руку сам. Пузырь замер на его ладони, как самый обычный мячик или ёлочная игрушка. Засветился оранжевым, розоватым, сиреневым, холодным белым светом, и снова погас, став почти прозрачным.
– Магический светильник. Управляется мысленно. Электричество успел подвести только к чайнику, но так даже удобнее. В ванной есть вода, мыло-шампунь, новый халат, тапочки, полотенца. Только сама туда не лезь, со своей координацией и нестоячкой на ногах. Не хватало поскользнуться, снова разбить башку, сломать себе чего или утонуть. Чтобы не геройствовала и не рисковала, материально проявлены только унитаз и раковина.
– А мыться как? Или никак? – растерялась Тоня.
Принять ванну, смыть с себя больничный дух, надеть чистые свежие вещи на чистое свежее тело... Мечта только поманила, подразнила и махнула хвостом, отодвигаясь на неопределённый срок. Стало обидно до слез. Она умом все понимала и не хотела новых несчастных случаев, но не представляла, что можно сделать. Может, хоть магией какой почистят, дадут сухой шампунь или сдадут в химчистку? Кажется, последнее она сказала вслух, потому что нелюдь бессовестно расхохотался.
Тоня укоризненно поджала губы, фыркнула и гордо отвернулась. Смешно ему! Клоуна нашёл! Немытого. Вот за это было обиднее всего. Мытого клоуна она бы ещё стоически стерпела. Сам, небось, каждый день моется, бреется и даже ходит в чистом. У, Мойдодыр! Умывальников начальник! Вон, благоухает, как... как... шаурма! На углях! Чем будет благоухать она сама, когда понадобится противогаз, как жить на свете с немытой головой и что в этом смешного? Если бы ноги твёрдо держали, она бы топнула с досады. Но пока оставалось только возмущённо сопеть. Зато все телепаты скоро от одного вида и запаха разбегутся, как от газовой атаки.
Нахал сквозь смех недоумённо приподнял бровь. Словно усомнился, верно ли прочёл мысли. Может, с первого раза не дошло, дважды перечитал, раз продолжает ржать до слёз. В пятом классе на математике от слова «многочлен» так не ржут.
«Для телепатии никакие расстояния и газовые атаки не помеха», – мысленно поведал архонт, как великую тайну, от смеха с трудом переводя дыхание. – Ладно, ужик камышовый, не дуйся. У меня тоже нелёгкие деньки выдались, и ни баб, ни выпить, ни подраться, ни за Гранью оторваться. Только и радости, что мысли читать, – Влад скривился, будто эта сомнительная радость у него в печёнках сидит, и в неприличном месте он видал такое чтение.
– Так не читай...те, – с запинкой выдала Тоня.
– Тогда вообще ни Хаоса не пойму. А так, хоть химчистка, шаурма да Мойдодыр, – подчёркнуто серьёзно ответил Влад. – Но помыться можно и проще. Я сказал, чтоб сама в ванну не лезла. Не удержит тебя одна нога, ни залезть, не вылезти не сможешь же. Но это решаемо. Усажу, потом вытащу, делов-то.
Услышав интонации и слова Фила, Тоня невольно улыбнулась. Долго и всерьёз сердиться она вообще не умела. А на Сумеречного – и вовсе не получалось.
– Может, лучше Юля? – принимать такую помощь от девушки и подруги морально проще, чем от чужого мужчины, только с виду похожего на человека.
– Не лучше, не удержит она тебя. И Фил не удержит, ты в разы тяжелее и материальнее, – Влад аккуратно усадил её в кресло и занял соседнее. Тоже устал. – Можно маму попросить, она мантикору удерживает.
Тоня подняла на него испуганный взгляд. К архонтам она более-менее привыкла, даже начала им немного доверять. Этот Сумеречный не раз видел её без одежды, тоже привык, даже не пугается её мощей. Сойдёт за медбрата. А что может с ней сделать их мать, которая удерживает мантикору? Кроме как стереть, ничего не придумывалось. Девочка отрицательно мотнула головой.
– Не надо. Лучше ты... вы... Вас я хотя бы знаю и почти не боюсь.
– А чего Мойдодыра бояться, такой чистюле, – лукаво усмехнулся Влад. – На мытьё ограничений нет. Сидеть можешь, руки у тебя в порядке, с мочалкой и волосами справишься, а брить тебе и нечего. В смысле, на лице. А ноги и сидя побрить можно. Сам, правда, не пробовал, но чисто технически, проблем нет, – с самым невинным видом заметил Влад.
У Тони вспыхнули щёки. Бритвой она не пользовалась, тонкие светлые волоски на ногах ничем ей не мешали жить. И вообще ничего брить не собиралась. А за такие разговоры его самого бы побрить! Такие деликатные темы даже с Юлькой обсуждать неловко. Как говорить о таком с парнем, который даже не совсем человек? А впрочем, пофиг. Главное, она всё-таки помоется.
Влад хмыкнул. Всё-таки прочёл мысли? Вот гадство, как-то неудобно. А с другой стороны, очень даже удобно... Не поняла ещё.
– Поймёшь ещё. Можешь даже меня побрить, раз так хочется и любопытно, – вслух ответил на её мысли маг.
– Вот ещё! Брадобрея нашёл? В барбершоп сходи...те, – исправилась Тоня. Всё-таки побрить его она первая подумала. Некультурно получилось.
Почему-то этот зеленоглазый гад с завидным постоянством цеплял её, бесил, раздражал и выводил из равновесия. А может, и не он лично, а тот факт, что архонт смеет не соответствовать примитивному образу типичного мажора.
