Чтобы кто-то другой делал с ней всё то, о чём он думал добрую половину пары? Обнимал её, целовал, засыпал и просыпался рядом с ней, любовался ею голенькой или в своей футболке, возил её по самым красивым мирам и ввёл её в свой род? Нет, он сделает это сам. И много что ещё. Андрей не собирался делить Юлю ни с кем. Эта девочка будет его и только его.
Линии реальности слегка дрогнули и изменили конфигурацию.
Юля и Тоня чудом успели на первую пару. Но заставить себя вникать в матан, конспектировать и что-то решать было выше их сил. Вместо конспекта выходила полная белиберда. Антонина была в какой-то прострации, а Юлю до сих пор потряхивало. За три пары рыженькая не отпустила ни одной шуточки, не хихикала, не острила. Даже не жевала украдкой что-то сладенькое из своих «антистрессовых запасов». Только временами ёжилась, сжималась, как мокрый котёнок, и зябко обнимала себя за плечи.
– Рыж, ты не заболела? – то бледность, то лихорадочные красные пятна на лице подруги всерьёз встревожили Тоню. Руки Юльки подрагивали, а ладонь наощупь оказалась ледяной.
– Мне кажется, что они за мной наблюдают! – после небольшой заминки, прошептала Юлиана. – Будто всё время рядом. И смотрят, смотрят... что жуть пробирает, – перед ней, как наяву, блеснули антрацитом двойные вертикальные зрачки, в упор смотрящие из кристаллов сплошного пламени. Юлька вздрогнула. Теперь эти пятеро ей долго будут в кошмарах сниться.
– Ты просто очень впечатлительная, а утром пережила сильное потрясение и стресс, – Тоня сжала её холодную ладошку в своей, пытаясь хоть как-то поддержать и согреть. – Они уже и забыли о тебе. Нафиг бы мы им сдались, курицы, гусыни и бестолочи.
– Надеюсь, ты права, – немного повеселела Юля. – А раф?..
– Ну кто ж откажется от вкусного рафа, ещё и на халяву, – Тоня постаралась придать своему шёпоту уверенность, которой вовсе не испытывала. Мотивы и поступки этих нелюдей она понимала не лучше подруги. Просто была менее впечатлительной и более практичной.
Пары прошли, как в тумане. Юля не могла дождаться, когда они закончатся, чтобы совсем как Тонька, спрятаться от всего мира в своей уютной безопасной норке, принять расслабляющую ванну, сделать большую чашку мятного или ромашкового чая, и обо всём забыть.
– Тонь, а давай с последней пары свалим, – решилась Юля. – Всё равно ничего на ум нейдёт. Не могу сосредоточиться. Ну её, эту историю...
– Если мы свалим вдвоём, сразу прогул влепят. Историчка – истеричка, лучше уж матан, дифур или сети прогулять, – вздохнула Тоня. – Ты иди, а я тебя отмажу. Скажу, приболела. Только сразу дуй домой, без приключений.
– Хватит с меня приключений, – Юльку передернуло. Она тряхнула копной медных волос и со всех ног рванула в гардероб за курткой.
Мысли о доме, ванне, чае и клубничных пончиках немного развеяли тревогу и отогнали навязчивый страх. Юля вышла в солнечный день уже почти в хорошем настроении и начала вприпрыжку сбегать по ступеням, когда внезапно увидела его. Нелюдя.
Архонт стоял, небрежно опираясь на серебристый бампер странного каплевидного автомобиля. А главное – смотрел на неё. В упор. Под этим взглядом Юля ощутила себя совсем маленькой, беззащитной, и почему-то голой, даже в куртке, свитере и джинсах. Вокруг нелюдя ощущалась такая сила, что гнула и отклоняла солнечные лучи, а немногие прохожие обходили старшекурсника по широкой дуге. Юля шарахнулась назад, неуклюже цепляя каблуком ступеньку и подворачивая ногу.
От боли стало нечем дышать, в глазах потемнело. Она не успела понять, что падает, отбивая спину об ступеньки и всем весом доламывая ногу. Но вместо каменной лестницы, спину встретили чьи-то сильные руки.
Нелюдь переместился практически мгновенно, успев подхватить девчонку в падении и не позволить пересчитать собой ступеньки. С зашкаливающей вероятностью серьёзных травм позвоночника, головы, ушиба копчика и перелома ноги в колене.
– Осторожности, смотрю, в тебе не прибавилось, – сдержанно заметил архонт. Но серебристо-стальные глаза сердито сверкнули тёмным пламенем.
Нелюдь одним плавным движением преодолел опасную лестницу, даже с неуклюжей коровой на руках. На что ещё они способны? Что ему от неё надо? Что он с ней сделает? Юльку накрыла противная дрожь.
– Поставь...те..., – пролепетала она, пытаясь отпихнуть нелюдя ладошками. Разумеется, безуспешно.
– Уверена? Или снова попытаешься упасть к моим ногам? – Андрей аккуратно поставил девушку на ноги, не выпуская из рук.
Юля пискнула от острой боли в вывернутой ноге и повисла на его руках. Из карамельно-медовых глаз брызнули слёзы. Лицо побледнело, как мел, потом вспыхнуло. Ей было невыносимо стыдно и неловко, но стоять она не могла. А идти – тем более. Один шаг без опоры – и она снова рухнет. В прямом смысле, к его ногам.
– Знаешь, я привык, что девушки падают от моего сногсшибательного обаяния. Но чтоб с лестницы – уже перебор, – нелюдь легко, как ребёнка, подхватил её на руки и понёс к машине.
– Ты... ах ты нахал! Наглец! Мажор! Я не... – глаза Юльки возмущённо округлились, а от злости она даже забыла про боль. – Куда ты меня тащищь... тащите? Я к вам в машину не сяду! И никуда с вами не поеду!
– Предпочитаешь портал? Хорошо, телепортируемся. Знаю, что ты не специально. Когда специально – это совсем по-другому выглядит: дёшево, тупо и жалко. И определись уже, “вы” наглый мажор – странно звучит, не находишь?
Юля растерялась. Она огляделась вокруг, думая позвать на помощь. Но редкие люди проходили мимо, даже не замечая развернувшейся рядом драмы. И чем они помогут? Юльке стало страшно, как никогда в жизни.
– Успокойся, малявка, я не маньяк, – нелюдь прижал её к себе с непонятной, неожиданной нежностью. Ужас отступил куда-то далеко, ощущаясь на грани восприятия лёгкой тревогой. Юля глубоко вдохнула и прикрыла глаза.
Ощутив лёгкое головокружение и толчок, она снова распахнула глаза.
– Где мы? – девушка растерянно оглядела незнакомое помещение, больше всего напоминающее офис. Панорамные окна от пола до потолка, пара рабочих столов с суперсовременными компьютерами и офисной техникой, огромный стеллаж во всю стену, забитый книгами и папками, несколько удобных кожаных кресел и такой же кожаный диван. На который маг опустил неожиданную гостью.
– Наш с братом кабинет в компании родителей. Я подумал, тащить тебя в свой модуль все-таки преждевременно, – Андрей, отвлекая девчонку разговором, ловко стянул с её пострадавшей ноги ботинок. Оценил размер каблука, вздохнул. – Как вы вообще на этих копытах ходите? Ещё и по лестницам. Мазохистки, что ли...
– Это ты так культурно меня неуклюжей коровой обозвал?! – глаза Юльки снова наполнились слезами. На физическую боль наложилась непонятная обида.
Андрей только головой покачал, внимательно рассматривая опухшую ногу, растянутые до надрыва связки и вывихнутый сустав магическим зрением.
– Женщины... вот откуда у вас такие мысли? Ты не только ногу, но и телепату мозг сломаешь. Если бы я хотел назвать тебя коровой, так бы и сказал: Юлька, ты не только курица и гусыня, но и корова.
Нелюдь старался сдержать смех, но серебристо-стальные глаза откровенно смеялись. Над ней. Юля фыркнула и отвернулась к окну. Вот, теперь она ещё и корова! Почему этот гад, мажор и вообще нелюдь так выводит её из равновесия?
– Ты сама себя из него выводишь, – пожал плечами архонт. – Просто прими ситуацию, как она есть. Как факт. И эмоции перестанут штормить. Любая эмоция без подпитки гаснет. Ну, почти любая...
От его гипнотического взгляда Юля поёжилась и снова инстинктивно обняла себя за плечи.
Андрей вздохнул, обездвижил её ногу, чтоб не дёргалась, обезболил лёгкой заморозкой, умело вправил вывих и принялся накладывать лечебные заклинания.
От его ладоней шёл плотный, прохладный золотистый свет. Тепло рук и прохлада лучистой энергии сплетались в нечто невероятное, рассыпались по коже приятными мурашками и оседали внизу живота приятным томлением. Юля сначала замерла, потом заёрзала, не понимая, что с ней происходит и как на это реагировать. Нужно что-то сказать. Прекратить это...
– Ты... вы... оставили машину прямо у входа в универ, – от волнения девушка снова начала сбиваться. – Заберут же эвакуатором, оштрафуют...
– Меня? Или моего отца? – чуть не рассмеялся архонт. – Тачка батина, своих мы с Владом ещё не заслужили. Кто и заберёт машинку, так брат. Остальные к ней даже не подойдут. Вылечить твой вывих и растяжение важнее, пока нога не сильно отекла.
– Ты травматолог? – пытаясь скрыть волнение и неловкость, спросила она.
– Я архонт, – будто это всё объясняло, ответил архонт, не отвлекаясь от лечения. – Когда доучусь, буду инженером-строителем, наследником семейного строительного бизнеса и родовой магии. А оказать первую помощь способен любой маг, даже низшего ранга.
– Не болит, – удивлённая Юля попыталась подвигать стопой, но это ей не удалось.
– Подожди ты, торопыжка, – Андрей вздохнул. – Горе луковое, ходячий магнит для неприятностей... Как вас, слабую и проблемную расу, вообще без оберега на улицу выпускать...
– Кто обзывается, тот так и называется! Сам такой, расист, – Юлька обиженно вздёрнула веснушчатый носик и отвернулась, но развивать эту мысль не стала. Глупо злить того, в чьих руках такая сила, власть, твоя жизнь и больная нога.
– Не расизм, а объективный факт, – не согласился нелюдь. – Зато, наконец, на “ты”, без мажоров, и почти без страха.
Юля перевела на него взгляд, полный удивления, растерянности, смущения, но страха почти не ощущалось. Только ментальный фон ещё рябил настороженной опаской.
– Зачем ты поджидал меня под универом? Ты что, следил за мной? – не удержала своих опасений девчушка.
– Наблюдал. Поговорить нужно было, пока на тебя не выстроилась очередь, как в столовке за свежим, сладеньким пончиком, – от его беглого, но пронизывающего, тягучего, весьма красноречивого взгляда у Юльки заполыхали щёки и даже уши. Будто она и в самом деле, этот вкусный, вожделенный пончик, а нелюдь голоден. Очень голоден... – Но... зачем им я? Я ничего не делала...
– Не делала? – Андрей скептически изогнул бровь. – Ты пыталась бежать от хищников – раз, ещё и сопротивлялась ментальному воздействию. Кстати, как ты это делала?
– А как ты меня лечишь, и одновременно допрашиваешь? – не осталась в долгу Юля.
– Я первый спросил, информация за информацию, – нелюдь мягко погладил её щиколотку. Где между грубой джинсовой тканью и коротеньким носком белела полоска обнаженной кожи.
Юля мило вздрогнула и трогательно покраснела. На хорошеньком веснушчатом личике отразились все растрёпанные мысли и перемешанные чувства. Чтобы их считать, и менталом быть не надо. Такая маленькая, беззащитная, хрупкая и желанная. Первый луч, робкое весеннее солнышко. Её энергетика не била по площадям, но проникала под кожу. Сразу, бесповоротно – в цель.
– Я не знаю, как сопротивлялась, правда. Просто страшно было. Очень, – девушка опустила взгляд, словно стыдилась своего страха, незнания и такого тотального невезения.
– А мы способны одновременно думать о нескольких вещах и выполнять разные мыслительные операции, – нелюдь осторожно прощупал сустав и связки, одновременно меняя вид плетений, точки приложения и силу воздействия. – Это называется количество доступных ментальных линий. У меня таких линий пока восемь. Сейчас, пока мы болтаем о пустяках, твою ножку одновременно лечат четыре совместимых потока сил, плюс темпоральный – для ускорения регенерации. Иначе ты будешь неделю хромать, а я тебя – на руках носить.
Золотисто-медовые глаза снова широко распахнулись, играя янтарными бликами. Это завораживало Андрея, как несмышлёного малыша – огоньки на ёлке. Он с трудом удерживал это наваждение под контролем. Будто и не архонт, наследник правящего рода и без малого магически совершеннолетний мужчина своей расы, а какой-то дошколёнок, только и мечтающий добраться до сладкого. Время будто замерло между прошлым и будущим, от точки до Вечности.
Тонкой паутинкой повисла тишина. Хрустальная, апрельская, прозрачная – и уютная. Лишь в косых лучах сонного солнца лениво танцевали пылинки. Лечебные потоки давно исцелили травму и погасли. Андрею просто не хотелось отпускать Юлю. А она уже сама не понимала, хочет ли, чтобы он её отпускал. Мысли тоже замерли. В голове стало так же тихо, прохладно, пусто – и свободно. Ни страхов, ни метаний, ни тревог, ни нелюдей, мажоров, маньяков и прочей ерунды. Только та же кристальная, рассветная тишина и уют. Хрусталь остановленных минут. Чистое настоящее.
– Знаешь, у меня такое чувство, что это уже было. Будто я тебя знаю. Только никак не могу вспомнить, – неуверенно прошептала Юля, словно боясь спугнуть странное волшебство.
По лицу архонта пробежала тень. В серебристо-стальном взгляде проскользнула непонятная боль и что-то вроде растерянности. Он пытался ухватить за хвост ускользающую мысль, собрать из разрозненных, ноющих осколков слово «вечность», или хотя бы «жопа». Но продолжал бежать на месте. Мучительно пытался понять нечто важное – и не мог. А может, не осталось ничего важнее этого хрупкого настоящего. В янтаре её глаз, чистом искреннем взгляде, каждом движении, даже неловком, милых глупостях, что слетают с губ, когда девчонку заносит – было что-то родное. Тёплое, согревающее, как солнышко. До боли близкое. Что рвало крышу, всё внутри скручивало в узлы, а в груди странным комком сжималась нежность. Андрей, уже не сдерживаясь, притянул девушку к себе и прижал к своей груди.
Юля замерла, как мышка, даже перестав дышать. Её сердечко колотилось часто-часто. Маленькая испуганная птичка. Медные волосы еле уловимо пахли чем-то простеньким, цветочным, вроде мимозы или жасмина. Но этот аромат пьянил и кружил голову сильнее любых дорогих духов. По всему телу прошла жаркая волна возбуждения и острого желания. Тёплые губы были так близко... Маг с трудом удержал сумасшедшую тягу коснуться. Согреть их своими, попробовать на вкус. Если сейчас он это сделает, уже вряд ли сможет остановиться. Ему просто напрочь снесет крышу. Разумность, осознанность, самоконтроль и здравый смысл отказали, вместе с тормозами. Подобного он ещё не испытывал ни к кому, и понятия не имел, как с этим справляться. Да и прежде не приходилось. Только испуганный взгляд девушки, её дрожь и сжавшееся тело удерживали его у самой грани, опасной черты. Ему не отказывали. Его внимания наоборот, добивались, и он давно к привык к такому положению вещей. Женщины сами таяли перед ним, заигрывали, откровенно предлагали себя и раздвигали ноги, стоит поманить пальцем. Да и пальцем манить не особо требовалось, хватало одного взгляда и родового магнетизма. Почему на этой малышке отлаженный механизм дал сбой? Он всем существом, со всей силой желал Юлю. А она его – нет. Ещё и порывалась сбежать. Нет, не сбежит, сладенькая. Он не отпустит. Просто уже не сможет без неё.
Андрей шумно выдохнул и отвернулся, прижавшись щекой к её щеке и поглаживая напряжённую спинку.
– Юль, расслабься, не бойся меня. Я не обижу, хочешь Слово дам и родовой магией на Скрижалях поклянусь. Просто хочу быть с тобой, рядом. Защитить. Понять, – он мягко, очень осторожно коснулся губами её шеи, чувствуя, как рвётся пульс.
Линии реальности слегка дрогнули и изменили конфигурацию.
***
Юля и Тоня чудом успели на первую пару. Но заставить себя вникать в матан, конспектировать и что-то решать было выше их сил. Вместо конспекта выходила полная белиберда. Антонина была в какой-то прострации, а Юлю до сих пор потряхивало. За три пары рыженькая не отпустила ни одной шуточки, не хихикала, не острила. Даже не жевала украдкой что-то сладенькое из своих «антистрессовых запасов». Только временами ёжилась, сжималась, как мокрый котёнок, и зябко обнимала себя за плечи.
– Рыж, ты не заболела? – то бледность, то лихорадочные красные пятна на лице подруги всерьёз встревожили Тоню. Руки Юльки подрагивали, а ладонь наощупь оказалась ледяной.
– Мне кажется, что они за мной наблюдают! – после небольшой заминки, прошептала Юлиана. – Будто всё время рядом. И смотрят, смотрят... что жуть пробирает, – перед ней, как наяву, блеснули антрацитом двойные вертикальные зрачки, в упор смотрящие из кристаллов сплошного пламени. Юлька вздрогнула. Теперь эти пятеро ей долго будут в кошмарах сниться.
– Ты просто очень впечатлительная, а утром пережила сильное потрясение и стресс, – Тоня сжала её холодную ладошку в своей, пытаясь хоть как-то поддержать и согреть. – Они уже и забыли о тебе. Нафиг бы мы им сдались, курицы, гусыни и бестолочи.
– Надеюсь, ты права, – немного повеселела Юля. – А раф?..
– Ну кто ж откажется от вкусного рафа, ещё и на халяву, – Тоня постаралась придать своему шёпоту уверенность, которой вовсе не испытывала. Мотивы и поступки этих нелюдей она понимала не лучше подруги. Просто была менее впечатлительной и более практичной.
Пары прошли, как в тумане. Юля не могла дождаться, когда они закончатся, чтобы совсем как Тонька, спрятаться от всего мира в своей уютной безопасной норке, принять расслабляющую ванну, сделать большую чашку мятного или ромашкового чая, и обо всём забыть.
– Тонь, а давай с последней пары свалим, – решилась Юля. – Всё равно ничего на ум нейдёт. Не могу сосредоточиться. Ну её, эту историю...
– Если мы свалим вдвоём, сразу прогул влепят. Историчка – истеричка, лучше уж матан, дифур или сети прогулять, – вздохнула Тоня. – Ты иди, а я тебя отмажу. Скажу, приболела. Только сразу дуй домой, без приключений.
– Хватит с меня приключений, – Юльку передернуло. Она тряхнула копной медных волос и со всех ног рванула в гардероб за курткой.
Мысли о доме, ванне, чае и клубничных пончиках немного развеяли тревогу и отогнали навязчивый страх. Юля вышла в солнечный день уже почти в хорошем настроении и начала вприпрыжку сбегать по ступеням, когда внезапно увидела его. Нелюдя.
Архонт стоял, небрежно опираясь на серебристый бампер странного каплевидного автомобиля. А главное – смотрел на неё. В упор. Под этим взглядом Юля ощутила себя совсем маленькой, беззащитной, и почему-то голой, даже в куртке, свитере и джинсах. Вокруг нелюдя ощущалась такая сила, что гнула и отклоняла солнечные лучи, а немногие прохожие обходили старшекурсника по широкой дуге. Юля шарахнулась назад, неуклюже цепляя каблуком ступеньку и подворачивая ногу.
От боли стало нечем дышать, в глазах потемнело. Она не успела понять, что падает, отбивая спину об ступеньки и всем весом доламывая ногу. Но вместо каменной лестницы, спину встретили чьи-то сильные руки.
Нелюдь переместился практически мгновенно, успев подхватить девчонку в падении и не позволить пересчитать собой ступеньки. С зашкаливающей вероятностью серьёзных травм позвоночника, головы, ушиба копчика и перелома ноги в колене.
– Осторожности, смотрю, в тебе не прибавилось, – сдержанно заметил архонт. Но серебристо-стальные глаза сердито сверкнули тёмным пламенем.
Нелюдь одним плавным движением преодолел опасную лестницу, даже с неуклюжей коровой на руках. На что ещё они способны? Что ему от неё надо? Что он с ней сделает? Юльку накрыла противная дрожь.
– Поставь...те..., – пролепетала она, пытаясь отпихнуть нелюдя ладошками. Разумеется, безуспешно.
– Уверена? Или снова попытаешься упасть к моим ногам? – Андрей аккуратно поставил девушку на ноги, не выпуская из рук.
Юля пискнула от острой боли в вывернутой ноге и повисла на его руках. Из карамельно-медовых глаз брызнули слёзы. Лицо побледнело, как мел, потом вспыхнуло. Ей было невыносимо стыдно и неловко, но стоять она не могла. А идти – тем более. Один шаг без опоры – и она снова рухнет. В прямом смысле, к его ногам.
– Знаешь, я привык, что девушки падают от моего сногсшибательного обаяния. Но чтоб с лестницы – уже перебор, – нелюдь легко, как ребёнка, подхватил её на руки и понёс к машине.
– Ты... ах ты нахал! Наглец! Мажор! Я не... – глаза Юльки возмущённо округлились, а от злости она даже забыла про боль. – Куда ты меня тащищь... тащите? Я к вам в машину не сяду! И никуда с вами не поеду!
– Предпочитаешь портал? Хорошо, телепортируемся. Знаю, что ты не специально. Когда специально – это совсем по-другому выглядит: дёшево, тупо и жалко. И определись уже, “вы” наглый мажор – странно звучит, не находишь?
Юля растерялась. Она огляделась вокруг, думая позвать на помощь. Но редкие люди проходили мимо, даже не замечая развернувшейся рядом драмы. И чем они помогут? Юльке стало страшно, как никогда в жизни.
– Успокойся, малявка, я не маньяк, – нелюдь прижал её к себе с непонятной, неожиданной нежностью. Ужас отступил куда-то далеко, ощущаясь на грани восприятия лёгкой тревогой. Юля глубоко вдохнула и прикрыла глаза.
Ощутив лёгкое головокружение и толчок, она снова распахнула глаза.
– Где мы? – девушка растерянно оглядела незнакомое помещение, больше всего напоминающее офис. Панорамные окна от пола до потолка, пара рабочих столов с суперсовременными компьютерами и офисной техникой, огромный стеллаж во всю стену, забитый книгами и папками, несколько удобных кожаных кресел и такой же кожаный диван. На который маг опустил неожиданную гостью.
– Наш с братом кабинет в компании родителей. Я подумал, тащить тебя в свой модуль все-таки преждевременно, – Андрей, отвлекая девчонку разговором, ловко стянул с её пострадавшей ноги ботинок. Оценил размер каблука, вздохнул. – Как вы вообще на этих копытах ходите? Ещё и по лестницам. Мазохистки, что ли...
– Это ты так культурно меня неуклюжей коровой обозвал?! – глаза Юльки снова наполнились слезами. На физическую боль наложилась непонятная обида.
Андрей только головой покачал, внимательно рассматривая опухшую ногу, растянутые до надрыва связки и вывихнутый сустав магическим зрением.
– Женщины... вот откуда у вас такие мысли? Ты не только ногу, но и телепату мозг сломаешь. Если бы я хотел назвать тебя коровой, так бы и сказал: Юлька, ты не только курица и гусыня, но и корова.
Нелюдь старался сдержать смех, но серебристо-стальные глаза откровенно смеялись. Над ней. Юля фыркнула и отвернулась к окну. Вот, теперь она ещё и корова! Почему этот гад, мажор и вообще нелюдь так выводит её из равновесия?
– Ты сама себя из него выводишь, – пожал плечами архонт. – Просто прими ситуацию, как она есть. Как факт. И эмоции перестанут штормить. Любая эмоция без подпитки гаснет. Ну, почти любая...
От его гипнотического взгляда Юля поёжилась и снова инстинктивно обняла себя за плечи.
Андрей вздохнул, обездвижил её ногу, чтоб не дёргалась, обезболил лёгкой заморозкой, умело вправил вывих и принялся накладывать лечебные заклинания.
От его ладоней шёл плотный, прохладный золотистый свет. Тепло рук и прохлада лучистой энергии сплетались в нечто невероятное, рассыпались по коже приятными мурашками и оседали внизу живота приятным томлением. Юля сначала замерла, потом заёрзала, не понимая, что с ней происходит и как на это реагировать. Нужно что-то сказать. Прекратить это...
– Ты... вы... оставили машину прямо у входа в универ, – от волнения девушка снова начала сбиваться. – Заберут же эвакуатором, оштрафуют...
– Меня? Или моего отца? – чуть не рассмеялся архонт. – Тачка батина, своих мы с Владом ещё не заслужили. Кто и заберёт машинку, так брат. Остальные к ней даже не подойдут. Вылечить твой вывих и растяжение важнее, пока нога не сильно отекла.
– Ты травматолог? – пытаясь скрыть волнение и неловкость, спросила она.
– Я архонт, – будто это всё объясняло, ответил архонт, не отвлекаясь от лечения. – Когда доучусь, буду инженером-строителем, наследником семейного строительного бизнеса и родовой магии. А оказать первую помощь способен любой маг, даже низшего ранга.
– Не болит, – удивлённая Юля попыталась подвигать стопой, но это ей не удалось.
– Подожди ты, торопыжка, – Андрей вздохнул. – Горе луковое, ходячий магнит для неприятностей... Как вас, слабую и проблемную расу, вообще без оберега на улицу выпускать...
– Кто обзывается, тот так и называется! Сам такой, расист, – Юлька обиженно вздёрнула веснушчатый носик и отвернулась, но развивать эту мысль не стала. Глупо злить того, в чьих руках такая сила, власть, твоя жизнь и больная нога.
– Не расизм, а объективный факт, – не согласился нелюдь. – Зато, наконец, на “ты”, без мажоров, и почти без страха.
Юля перевела на него взгляд, полный удивления, растерянности, смущения, но страха почти не ощущалось. Только ментальный фон ещё рябил настороженной опаской.
– Зачем ты поджидал меня под универом? Ты что, следил за мной? – не удержала своих опасений девчушка.
– Наблюдал. Поговорить нужно было, пока на тебя не выстроилась очередь, как в столовке за свежим, сладеньким пончиком, – от его беглого, но пронизывающего, тягучего, весьма красноречивого взгляда у Юльки заполыхали щёки и даже уши. Будто она и в самом деле, этот вкусный, вожделенный пончик, а нелюдь голоден. Очень голоден... – Но... зачем им я? Я ничего не делала...
– Не делала? – Андрей скептически изогнул бровь. – Ты пыталась бежать от хищников – раз, ещё и сопротивлялась ментальному воздействию. Кстати, как ты это делала?
– А как ты меня лечишь, и одновременно допрашиваешь? – не осталась в долгу Юля.
– Я первый спросил, информация за информацию, – нелюдь мягко погладил её щиколотку. Где между грубой джинсовой тканью и коротеньким носком белела полоска обнаженной кожи.
Юля мило вздрогнула и трогательно покраснела. На хорошеньком веснушчатом личике отразились все растрёпанные мысли и перемешанные чувства. Чтобы их считать, и менталом быть не надо. Такая маленькая, беззащитная, хрупкая и желанная. Первый луч, робкое весеннее солнышко. Её энергетика не била по площадям, но проникала под кожу. Сразу, бесповоротно – в цель.
– Я не знаю, как сопротивлялась, правда. Просто страшно было. Очень, – девушка опустила взгляд, словно стыдилась своего страха, незнания и такого тотального невезения.
– А мы способны одновременно думать о нескольких вещах и выполнять разные мыслительные операции, – нелюдь осторожно прощупал сустав и связки, одновременно меняя вид плетений, точки приложения и силу воздействия. – Это называется количество доступных ментальных линий. У меня таких линий пока восемь. Сейчас, пока мы болтаем о пустяках, твою ножку одновременно лечат четыре совместимых потока сил, плюс темпоральный – для ускорения регенерации. Иначе ты будешь неделю хромать, а я тебя – на руках носить.
Золотисто-медовые глаза снова широко распахнулись, играя янтарными бликами. Это завораживало Андрея, как несмышлёного малыша – огоньки на ёлке. Он с трудом удерживал это наваждение под контролем. Будто и не архонт, наследник правящего рода и без малого магически совершеннолетний мужчина своей расы, а какой-то дошколёнок, только и мечтающий добраться до сладкого. Время будто замерло между прошлым и будущим, от точки до Вечности.
*** вот собиралась писать про артефакт, а написалось мур-мур и жаришка***
Тонкой паутинкой повисла тишина. Хрустальная, апрельская, прозрачная – и уютная. Лишь в косых лучах сонного солнца лениво танцевали пылинки. Лечебные потоки давно исцелили травму и погасли. Андрею просто не хотелось отпускать Юлю. А она уже сама не понимала, хочет ли, чтобы он её отпускал. Мысли тоже замерли. В голове стало так же тихо, прохладно, пусто – и свободно. Ни страхов, ни метаний, ни тревог, ни нелюдей, мажоров, маньяков и прочей ерунды. Только та же кристальная, рассветная тишина и уют. Хрусталь остановленных минут. Чистое настоящее.
– Знаешь, у меня такое чувство, что это уже было. Будто я тебя знаю. Только никак не могу вспомнить, – неуверенно прошептала Юля, словно боясь спугнуть странное волшебство.
По лицу архонта пробежала тень. В серебристо-стальном взгляде проскользнула непонятная боль и что-то вроде растерянности. Он пытался ухватить за хвост ускользающую мысль, собрать из разрозненных, ноющих осколков слово «вечность», или хотя бы «жопа». Но продолжал бежать на месте. Мучительно пытался понять нечто важное – и не мог. А может, не осталось ничего важнее этого хрупкого настоящего. В янтаре её глаз, чистом искреннем взгляде, каждом движении, даже неловком, милых глупостях, что слетают с губ, когда девчонку заносит – было что-то родное. Тёплое, согревающее, как солнышко. До боли близкое. Что рвало крышу, всё внутри скручивало в узлы, а в груди странным комком сжималась нежность. Андрей, уже не сдерживаясь, притянул девушку к себе и прижал к своей груди.
Юля замерла, как мышка, даже перестав дышать. Её сердечко колотилось часто-часто. Маленькая испуганная птичка. Медные волосы еле уловимо пахли чем-то простеньким, цветочным, вроде мимозы или жасмина. Но этот аромат пьянил и кружил голову сильнее любых дорогих духов. По всему телу прошла жаркая волна возбуждения и острого желания. Тёплые губы были так близко... Маг с трудом удержал сумасшедшую тягу коснуться. Согреть их своими, попробовать на вкус. Если сейчас он это сделает, уже вряд ли сможет остановиться. Ему просто напрочь снесет крышу. Разумность, осознанность, самоконтроль и здравый смысл отказали, вместе с тормозами. Подобного он ещё не испытывал ни к кому, и понятия не имел, как с этим справляться. Да и прежде не приходилось. Только испуганный взгляд девушки, её дрожь и сжавшееся тело удерживали его у самой грани, опасной черты. Ему не отказывали. Его внимания наоборот, добивались, и он давно к привык к такому положению вещей. Женщины сами таяли перед ним, заигрывали, откровенно предлагали себя и раздвигали ноги, стоит поманить пальцем. Да и пальцем манить не особо требовалось, хватало одного взгляда и родового магнетизма. Почему на этой малышке отлаженный механизм дал сбой? Он всем существом, со всей силой желал Юлю. А она его – нет. Ещё и порывалась сбежать. Нет, не сбежит, сладенькая. Он не отпустит. Просто уже не сможет без неё.
Андрей шумно выдохнул и отвернулся, прижавшись щекой к её щеке и поглаживая напряжённую спинку.
– Юль, расслабься, не бойся меня. Я не обижу, хочешь Слово дам и родовой магией на Скрижалях поклянусь. Просто хочу быть с тобой, рядом. Защитить. Понять, – он мягко, очень осторожно коснулся губами её шеи, чувствуя, как рвётся пульс.
