Выбор сделан

Миниатюрная мебель в чёрных цветах, лишь занавески на круглых окнах, настил на низких широких сидениях и на огромной кровати были синими. Кровать полностью отделялась от общего вида комнаты невесомой полупрозрачной занавесью, подвешенной к потолку.
       - Спасибо, Шуршиур, - обратился к брату Шаэрдэш. Тот по-семейному тепло ему улыбнулся и уполз, отозвавшись у самых дверей:
       - Отдыхайте. Перед ужином я за вами зайду, - и закрыл сёзди.
       Стоило им схлопнуться, как мои колени буквально подогнулись. Алуар успел меня подхватить и на руках отнёс к низкому сидению. Шаэр бросился к кувшину с водой, чтобы в глубокой пиале подать мне. Они оба хмурились, с тревогой наблюдая, как я отпиваю прохладную жидкость. Когда я отставила на низкий столик пиалу, мужчины сели передо мной на колени, взяли за руки и каждый уткнулся в ладони лбами.
       - Прости нас, - тихо отозвался Ал, озадачивая меня всё больше. – Мы позволили им их вольные взгляды, а правителю такие знаки внимания, забыв, что ты так чувствительна, родная.
       - Мы не хотели причинить тебе боль, - продолжил за Старшего мужа второй на мой ещё более непонимающий взгляд. – Твоя боль отдалась и в нас, - он поднял на меня свои прекрасные глаза и нежно прошёлся лентой языка по чувствительной коже запястья.
       - Вы почувствовали… - дошло до меня, заставляя заливаться краской. Боже мой! – Вы почувствовали, что я вас… - у меня слов не нашлось.
       - Да, милая, - мягко усмехнулся тардиарец, обдавая горячим дыханием мою руку перед своим лицом. – В тебе было очень неприятное чувство. Мы никогда такого не чувствовали и, если бы могли сделать это без последствий, отобрали бы тебя у Императора и вернулись на наш корабль, - и посмотрел на меня горящими алыми глазами, показывая ими, что ему эти чувства уж точно не понравились. И это мягко сказано.
       - Что это было за чувство? – решил уточнить Шаэрдэш, а у меня уже горело всё лицо и даже уши с шеей. Но ответила я честно:
       - Ревность, - вызвав их удивление и переглядывания между собой. Как бы это ожидаемо не было, но довольства собой это у мужей не вызвало, только ещё больше хмурости, как и непонимания в глазах. – Они так смотрели на вас! – не выдержала я, даже голос чуть дрогнул, а грудь снова обожгло при воспоминаниях о принцессах и их поведении. – Такими взглядами! Даже не постеснялись отца и придворных! И… - Алуар перехватил мои губы своими, крепко, но нежно держа моё лицо в своих ладонях, его место быстро занял нагшиар, стояло ему отодвинуться.
       - Ничто и никогда не сможет отнять нас у тебя, родная, - Старший муж положил свою левую горячую ладонь мне на лодыжку и стал медленно подниматься к колену, оглаживая и опаляя кожу. Правой же провёл по бедру, поднялся к талии и приобнял её. – И дело не в клятвах. Наша Связь слишком крепка, чтобы кто-то посмел её разорвать. Ни мы, ни Боги не позволят этого сделать, чтобы не происходило, - сказал и склонился к моему левому оголённому колену, чтобы поцеловать его.
       Шаэрдэш тем временем уже оккупировал губами правое плечо и шею, а руками - мою руку, иногда задевая ими, как бы невзначай, грудь. Вот же соблазнители! Если они продолжать меня таким вот образом успокаивать от пережитого и возбуждать желание, то из комнаты я к праздничному ужину выходить вообще откажусь. И не потому, что не захочу, а потому, что сил не хватит.
       О чём им честно сообщила. Слишком уж сильно из меня вся эта встреча с императорской семьёй измотала. Мужья понимающе улыбнулись, но платье всё же искромсали своими когтями, стянули бельё, разделись сами и уволокли в четыре руки в уже подготовленную, видимо слугами, ванну-бассейн. Мыли они меня тоже сами, массируя руки, ноги, спину и всё, до чего могли дотянуться. И делали это не только руками, а ещё умудрялись задействовать губы и хвосты.
       Когда мы вышли из ванной, укутанные в полотенца, чтобы, не дай Бог, смутить неожиданных гостей или слуг, на кровати нас ждали аккуратно уложенные комплекты одежд в стиле этой империи. Мой костюм, условно называемый мной платье, было красного цвета, верхняя часть его была как халат с широкими рукавами и расходящимися палами, вся в узорах с и белой частью полов рукавов и ворота. Даже широкий пояс, держащий этот халат, был белым и с узорами. На голову мне приготовили огромную золотую тику под цвет и форму узоров халата. Боже! Как они на меня это надевать будут? Я утону же в этим тканях!
       У мужей были одинаковые костюмы. Внутри белые рубашки с небольшим воротником стойкой, украшенными красными крыльями. Чёрные халаты, сильно запахиваемые слева на право, с красными краями и полами, с длинными широкими рукавами. Внизу халат украшался красным фениксом, с перьями из огня, укрощающие собой так же низ рукавов. Пояса были красными, но с золотыми пластинами и бляшкой, удерживающих его форму. Сверху ещё на халат надевалось хаори – уж эту деталь одежды я хотя бы по названию знаю, - красного цвета с золотыми бортами по коротким слегка стоящим плечам и по длине самого хаори.
       Волосы им предстояло собрать специальными резинками в высокие хвосты на затылках и заколоть их золотыми заколками с красными перьями и камнями на цепочке. Очень они мне рубины напомнили.
       Мужчина оделись и причесались невероятно быстро, а вот я… Я так и глазела на весь этот тканевый лабиринт, тайно надеясь, что мне помогут. Мне помогли. В комнату ворвались, низко кланяясь, две служанки в годах. Эти дамы быстро и не церемонясь выставили мужей в гостиную, захлопнули перед ними двери и принялись за меня, стянув с тела и волос полотенца. Одна занялась одеждой, другая - волосами. Не знаю, как они это делали, но уже через десять минут я была готовая.
       Правда, голове было слегка тяжеловато. Волосы высушили, собрали аккуратно на затылок и вверх, закололи странными золотыми заколками, одна из которых по форме была похожа на ту нефритовую у жены первого принца. А к ней уже прицепили тику. Она так звенела и холодила лоб и кожу головы, что хотелось её снять. В уши мне вдели на первый взгляд тяжёлые золотые серьги в форме перьев феникса, что был на одеждах мужчин.
       Лицо мне чем-то бледно-бежевым намалевали, подкрасили верхнее веко, нарисовав чёрные стрелки, подкрасили ресницы, намазали бледно-алой помадой губы.
       Когда я предстала вся такая расписная перед мужьями, их лица ещё минут пять были вытянуты, а глаза моргали лишь тогда, когда сильно пересыхали. Такое внимание невероятно льстило и заставляло разрумяниваться щеками и ушами.
       Служанки поклонились и тихонько исчезли, оставляя нас наедине. Глаза мужчин так горели, что я начала побаиваться, что не только не пойду на праздник, но из спальни не выйду до завтрашнего полудня, если обстоятельства сложатся удачно. Что ж, в любом случае, я рада, что им нравиться, пусть и цвет у одежд красный, а я привыкла к синим.
       Да и понравилась я не только им. Пришедший через полчаса Шуршиур, сначала подумал, что ошибся крылом и комнатой. Даже вышел прочь, низко кланяясь и извиняясь. А потом ошарашено заполз обратно, даже сглотнул, прежде чем заговорить:
       - Вы великолепны, миледи.
       - Спасибо, - мило улыбнулась я, слушая позади себя ревнивое шипение Шаэрдэша. Алуар даже звука не издал, только послал мрачную ауру в сторону гостя-нагшиара. Мужья вообще ещё не сумели взять себя в руки и сказать мне хоть слово. – Нам уже пора? – удивилась я, ведь времени за всем прошедшим совершенно не заметила. Зато отдохнуть успела, и то спасибо.
       - Да, - низко склонил он голову. – Прошу за мной.
       И повёл уже другими коридорами и пролётами лестниц, нежели которыми вёл в наше крыло. Видимо, есть другие пути прохода в него из основной части дворца.
       

       
       Глава 14.

       
       Прогулка по коридорам была бесконечной, учитывая, как одни проходы были похожи на другие. Максимум, что их могло отличить, это цвета в различных, так скачем, аксессуарах: у светильников на стенах, ковровых дорожек, оформлении дверей. И как тут не путаются слуги? Или выучены до автоматизма и уже настолько привыкли, что знают каждый поворот? Возможно.
       Так или иначе, мы из средних проходов вышли в большой. Тут всё было в золотых оттенках, уставлено вазами и украшено цветами. Мы проходили по нему чуть медленнее, словно резкие движения могли навредить всё этой красоте. Всё равно я поняла, что это один из основных коридоров, по которым ходит Его Величество. Значит, мы уже в главной части дворца.
       Вскоре впереди показались массивные красные двери, за которыми раздавался гул голосов и слегка приглушённая музыка. В ней я легко смогла распознать восточные мотивы. Много азиатской музыки именно на струнных инструментах, да и звучат они по особенному, что и отличает их от своих собратьев. Чего только стоят переливы громоздкого Гучжэна, Гуциня поменьше и небольшой Пипы, а это прекрасное нежное пение Эрху. У меня аж душа задрожала им в такт. Захотелось петь и танцевать.
       К моему сожалению, других инструментов, в том числе ударных и духовых, кроме барабанов, флейт и дудочек – как же это звучит по-русски, - я не знаю. Но разве это важно? Музыка всё равно была прекрасна.
       Жаль, что как только мы подошли к главным дверям, всё стихло. Даже переговоры замерли. Все посмотрели на нас. Шуршиур отполз в сторону и чуть назад, открывая лучший обзор. Глашатай тут же разорвал тишину своим очень звонким, громким и певучим голосом:
       - Её сиятельство, герцогиня, княжна… - на мгновение он замялся, не зная моего имени, но быстро пришёл в себя: - и её сиятельные мужья, дорогие и высокоожидаемые…
       И снова пауза, на которую, в прочем, мало кто обратил внимания. Я так понимаю, что у них в этикете есть пунктик, что чем выше твоё положение, то тем меньше шансов, что тебя будут представлять другому существу по имени. Имя в их мире значит куда больше, чем на Земле, особенно личное. Нужно будет поговорить на эту тему если уж не с Кинрилом, то с мужьями. Не хотелось бы вляпаться в неприятности или сложные ситуации из-за незнания порядков. Хотя, именно незнание подарило мне таких прекрасных мужчин, да только рисковать их жизнями и своих детей как-то не хочется.
       Мы выдвинулись вперёд, как только пауза начала становиться слегка неловкой. Красная ковровая дорожка – и как я только с ней не сливаюсь, - была широкой и легко открывала обзор всем желающим. Этим пользовались все присутствующие в этом огромном зале. Даже музыканты. Тело даже зудеть начало от столь пристальных взглядов. Чтобы отвлечь себя, незаметно стала рассматривать обстановку.
       Тронный зал был поистине огромным, что у главного входа фигура Императора, сидящего в своей ложе на тройной возвышенности казалась очень маленькой. Гости сидели по обе стороны от дорожки за низкими квадратными столиками, но так, чтобы не спиной к Императору и его семье. Между столиками было много пространства для мельтешения слуг, а сами столики стояли в пять рядов в одну и другую сторону.
       Сам зал был в красно-золотых оттенках. Столбы, перекрытия, окна и двери были красными, украшения в виде ламп, статуэток и ваз – золотыми, пол и потолок тёмно-тёмно-серыми. А вот возвышение лож императорской семьи – чёрное, хотя разные резные изыски конструкции вроде вершин углов или боковых рисунков были золотыми, как и трон Его Величества.
       Возвышение делилось на три части. На нижней с обоих сторон сидели высшие чиновники из своими квадратными столами и полуоборотом к Императору и к залу. На втором, по правую куму мужчины сидели советники и его доверенные лица. По левую - ближайшие родственники, среди которых, как я и догадывалась, обнаружился сопровождавший нас генерал.
       Он был очень серьёзным и при параде, так сказать, - в чёрно-синий доспехах с серебряными вставками. Рядом с ним ютилась прекрасная женщина в платье цветом под стать мужу и такая маленькая в сравнении с ним. Только вот её лицо показалось мне слишком бледным, а прекрасные голубые глаза - очень печальными. Некогда прекрасные чёрные волосы сейчас выглядели тусклыми и едва ли не седели прямо на глазах. Что с ней? Она напугана? Или у них случилось какое-то горе?
       На третьем возвышении в центре гордо на троне восседал сам глава государства. Перед ним был двойной стол с самыми изысканными яствами. По левую руку за своими столами сидела все его дети, а старший принц ещё и с женой. Женщина тоже была напугана и напряжена, хотя и оставалась внешне холодной и безучастной к происходящему. Принцы сидели от отца по мере своего рождения и каждый за своим столом. А дальше всех сидели принцессы, решившие разделить один стол на двоих. Они жадно всматривались в нашу процессию, но старались так явно не проявлять интереса, как это было при нашем знакомстве. Лишь их глаза сияли в этот раз слишком уж надменно и даже злорадствующе. Не нравиться мне это.
       Ложе по правую руку от Императора было свободно и подготовлено на три персоны за одни длинный стол. Думаю, это для нас, поэтому спокойно двинулась в его направлении. На нужные ярусы возвышенности вела лестница. Мужья с обеих сторон подхватили мои руки, помогая мне подняться по ней. Шуршиур отстал от нас на среднем из лож, поклонился низко Императору и заполз на правую часть, где тут же был хорошо принят знакомыми. Мы же продолжили подъём, остановившись точно перед правителем. А ведь трон-то установлен на ещё одной небольшой возвышенности. Мда…
       Его Величество гордо и радостно улыбался нам. Алуар и Шаэрдэш неглубоко склонили голову, приветствуя его, а я лишь улыбнулась в ответ, хотя под прожигающими взглядами принцесс делать этого совершенно не было желания. Император широко взмахнул рукой в сторону наших столов, как бы приглашая, чем мы тут же и воспользовались. И, как бы мне этого не хотелось, я сидела к Правителю ближе своих мужчин, севших по старшинству, а не между ними.
       Зал тут же наполнился гулом голосов, как раньше, а так же заиграла музыка. Более радостная, величественная и быстрая. Под такую в фильмах обычно рассказывают о прекрасных и радостных путешествиях к заветной цели с преданными и любимыми друзьями.
       Так как ела я в последний раз на корабле, то почти тут же осторожно преступила к еде. Пища была просто божественной на вкус. Во рту всё буквально таяло. И не будь на меня направлены два обжигающих взгляда, я смогла бы насладиться этим в полной мере. Мужья как могли подсовывали мне в тарелку кусочки побольше то от одного блюда, то от другого. А так же передо мной стояло уже три разных бокала с соком, водой и чаем. Хотя я приметила, что у Алуара в его бокале красное вино. Думаю, что у Шаэрдэша тоже оно.
       Заметив мой взгляд на своём напитке, Старший муж мягко улыбнулся, а потом тихо и почти интимно на ушко припомнил мне наш разговор:
       - Ты ведь не любишь красное вино, милая. А в этой империи и тем более при дворе Императора пьют только его.
       Шаэрдэш чуть нагнулся и заинтересованно посмотрел на меня.
       - Я и не собиралась, - отмахнулась я, как-то скептически окинув целый графин с вином на столе. – Тем более, распитие алкогольных напитков всегда вредно сказывается на беременности и на здоровье детей в последствие, - блеснула своими знаниями, а вот мужья слегка испугано блеснули своими глазами, как-то настороженно теперь воспринимая этот напиток. - Так что пить вино, даже белое, я и не собиралась изначально, - добавила для их успокоения.
       - А мы можем его пить? – поинтересовался настороженный нагшиар, уже раздумывая налить себе простой сок.