- А вчера Адам приезжал.
- Я знаю. Мы с ним виделись на телефонном пункте. Он звонил кому-то, сказал, что по вашей просьбе.
- Наверное, - улыбнулась Вивиен.
- Вы не уверены?
- Уверена. В Адаме. Он лучше знает, чего я хочу.
- Он? Не вы сами?
Она виновато пожала плечами.
- На завтрак была овсянка, - проговорила тихо. – А я хотела омлет. Адам приготовил бы омлет. Не овсянку.
Близнецы. Говорят, они действительно чувствуют желания и потребности друг друга. Если это так, Вивиен вполне обоснованно доверяет брату.
Но говорить с нею долго было… некомфортно… Да и не о чем.
Девушка то и дело теряла нить разговора. Отвечала невпопад. Или молчала и смотрела на Фаулера, словно ждала, что он скажет что-то важное. Но он не был её братом, чтобы понимать невысказанные желания.
Попытки расспросить Вивиен о других пациентах ни к чему не привели. Имён она не помнила, в датах путалась. Лейтенант хотел ненавязчиво разузнать, не замечала ли она чего-либо странного по ночам, но и тут ждало разочарование.
- Я крепко сплю, - сказала девушка. – Всегда. Мне дают специальные капли.
Мимо. Опять мимо. Снова мимо.
Чтобы окончательно развеять глупые подозрения, прощаясь с Вивиен, Фаулер протянул ей руку, хоть и не был уверен, что этот жест не вызовет отторжения. Однако девушка не испугалась – засияла опять восторженной детской улыбкой и осторожно пожала его пальцы.
Если после этого она – маг, то чутьё Фаулеру отбило напрочь.
Ко второй половине дня в управлении, как правило, не оставалось никого, кроме дежурного. Сегодня это была Майя – единственная женщина в полиции Карго-Верде. «И слава морским богам», - добавлял Фаулер обычно. Не то, чтобы он считал, будто женщинам не место в исконно мужских профессиях, но в некомпетентности конкретно этой успел убедиться не раз. За пятнадцать лет, что Майя тут работала, она успела выйти замуж, родить троих сыновей, поправиться на пятьдесят фунтов, похудеть на двадцать, перекраситься из блондинки в брюнетку и обратно, но так и не научилась правильно оформлять заявления граждан – ничего серьёзнее ей не поручали. Единственный плюс - на дежурства она соглашалась всегда и охотно: где ещё отдохнёшь от мужа и детей, попутно связав каждому по паре новых носков?
- Ключ от архива, - потребовал Фаулер.
Женщина отложила спицы и удивлённо приподняла выщипанные в ниточку брови.
- И тебе доброго дня, - протянула нарочито медленно.
- Доброго, - поздоровался он с опозданием. – Ключ.
- Торопишься?
Лейтенант раздражённо цыкнул. По дороге от лечебницы появилось несколько мыслей, которые теперь не терпелось проверить, вместо того, чтобы тратить время на бесполезную болтовню.
Майя закатила глаза, но ключ из ящика вытащила.
- Кстати, об архивах: Джо звонила несколько раз, - вспомнила она. – У неё новый парень?
- Парень?
- Последний раз она звонила полчаса назад. Сообщила, что собирается с каким-то Марти на пляж. Сказала, ты поймёшь на какой, если захочешь их найти… Марти – это не тот ведущий с радиостанции?
Иногда казалось, что Майя пошла работать в полицию лишь для того, чтобы одной из первых узнавать городские сплетни. Хотя, скорее всего, не казалось.
- Марти – это женщина, - разочаровал её лейтенант. – Мартина.
Любопытная коллега разочаровываться не желала:
- Женщина? Может, в этом дело? Я о том, что вы с Джо всё время вместе, но… не вместе… Она предпочитает женщин?
- Точно, - согласился он уже от двери в документохранилище. – Всё дело в этом. Джо предпочитает женщин, я – мужчин.
Отпер замок, вошёл внутрь, но Майю, увы, слышать не перестал.
- Очень смешно, Фаулер! – проорала она со своего места. – Тогда у меня для тебя хорошая новость. Раннер положил глаз на твой зад. У него большие планы, если ты не закроешь дело.
- Дела нужно раскрывать, а не закрывать, – пробормотал лейтенант, выбирая из ящиков с документами нужные папки.
Безногий сказал, что бродяги пропадали и прежде. Но только ли они?
Стоило проверить, хотя явных подтверждений тому, что эти исчезновения связаны с недавними убийствами не было. Как и тому, что следящее заклинание в лечебнице имеет к ним какое-либо отношение. События даже по времени не совпадали: исчезновения начались минимум три года назад, следилка появилась не раньше осени, а первый труп нашли на прошлой неделе.
Тем не менее, что-то общее во всём этом было. Бродяги? Они пропадали, их убивали, они видели «призрачную деву»…
- Я это забираю. – Фаулер положил перед Майей папки. Четверо пропавших, два неопознанных трупа – заведённые в послевоенные годы дела, которые однажды закроют за сроком давности. Вряд ли кто-то всерьёз ими занимался.
- Забирай, - пожала она плечами. – В журнал только запишись. Но если хочешь совет…
- Не хочу.
Он срисовал номера с папок в учётный журнал, поставил напротив каждого подпись и, собрав документы, пошёл к двери.
- Что ты носишься с этими бродягами? – пробурчала вслед оскорблённая в лучших чувствах дежурная. – Будто они кому-то нужны.
Фаулер промолчал.
Домой решил не ехать, бумаги просмотрел в машине. Но прежде купил лимонада и ведёрко жареных крылышек. На сытый желудок голова работала лучше.
Если бы не Майя, рядом с которой не хотелось находиться ни одной лишней минуты, он изучил бы дела ещё в управлении, и трупы даже не брал бы. Неважно, кем эти люди были при жизни, но смерть пришла к ним не с рассечением артерий. Первый скончался от удара по голове – вероятно, ограбление, так как одежда на мертвеце была приличная, и Фаулер предположил, что парень был одним из тех, кто после войны хотел попытать счастья на новом месте. На Карго-Верде такие до сих пор появлялись – одиночки, которых на родине ничто не держит. Неудивительно, что труп не соотнесли с заявлениями о пропаже: человека попросту никто не искал. Второй – вероятно, такой же ловец удачи, - умер собственной смертью. Документов при нём не было, но имелись часы и некоторая сумма денег, что позволило отнести бедолагу к категории граждан, чья смерть достойна регистрации и хотя бы номинального разбирательства.
Трупы бездомных – Фаулер точно знал, - тоже находили, но в полицию эти дела, в нарушение всех инструкций, не попадали. Если бы не странные обстоятельства, шеф и последние два не пропустил бы…
С исчезновениями было интереснее. Точнее, с нераскрытыми исчезновениями. На Карго-Верде раскрываемость такая, что Раннеру впору памятник на Императорской аллее установить. В основном всё по той же причине: заведомо бесперспективные дела просто не открывались. А с этими четырьмя номер не прошёл. Два года назад Тед Джонсон, смотритель маяка, заявил о пропаже племянника. Парень был глухонемым и, не исключено, что тихо провалился в какой-нибудь открытый люк или утонул, но Тед упорно отказывался признать родственника умершим, чем немало попортил Раннеру нервы и статистику. Как и муж Норы Робертс. Весь остров знал, что Нора сбежала с каким-то парнем с материка. Они встречались в городской гостинице, после их видели на пароме, но брошенный супруг буквально впихнул заявление шефу в зубы. И хорошо, что о пропаже. Изначально он настаивал на похищении дражайшей половины. С тех пор Раннер вынужден регулярно рассылать запросы, но миз Робертс так нигде и не всплыла. Ни в прямом, ни в переносном смысле. На развод не подавала, а имени её нового сожителя, чтобы найти Нору через него, никто не знал.
Фаулер был осведомлён об этих делах. Но два оставшихся, о которых он прежде даже не слышал, заинтересовали сильнее. Женщины, обе – бывшие заключённые тюрьмы Карго-Верде. Первую, спустя год после её освобождения, пытались найти дальние родственники. Вторую объявили в розыск по инициативе земельного фонда: ей принадлежал дом и участок, на который нашлись желающие, и потребовалось присутствие владелицы или же документальное подтверждение её смерти. Оба запроса передали с материка, так как след женщин обрывался на острове, непосредственно в день их выхода из тюрьмы. Появлялись ли они в городе, покупали ли билеты на паром – этого никто сказать не мог. Остров и его люди запоминают далеко не каждого чужака. Тем более розыск в обоих случаях объявили не сразу, а спустя довольно продолжительный отрезок времени с того момента, как пропавшие вышли из-под опеки Эдны Кроули.
С ней-то Фаулер и решил встретиться.
Пляж – это, конечно, заманчиво, и Джо наверняка уже злится, что он не показывается второй день, но, если будет, что рассказать ей при встрече, обида пройдёт быстрее.
Отношения со свекровью бывшей жены у Фаулера были хорошие. Отчасти потому, что он никогда не воспринимал Эдну Кроули как свекровь Кристин. Пересекались они в основном по рабочим вопросам, но деловой разговор нередко перетекал на отвлечённые темы. Так случалось не только с Эдной. Многие знают: псы - отличные собеседники. И не обязательно псы-оборотни. Любые. В том смысле, что слушают и не перебивают. Естественно, если не вываливать на них откровенную чушь и не пытаться влезть в душу. Эдна Кроули таким не страдала. Иногда жаловалась на непроходимую тупость руководства, считавшего, что с материка виднее, как вести дела на острове. Иногда – на проблемных заключённых. Совсем редко – на отбившуюся от рук внучку и не справляющуюся с ней невестку. Если было время – угощала чаем, как в тот день, когда он приехал за Мартиной Аллен и в итоге, из-за затянувшегося чаепития, чуть с той не разминулся.
В общем, ладили они неплохо, и Фаулер не сомневался, что Эдна не откажет в помощи…
- С какого перепугу ты поднял это старьё? – поморщилась она так, словно на стол ей швырнули дохлую крысу.
- Возможно, эти дела связаны с недавними убийствами.
Эдна нахмурилась:
- Откуда сведения?
Он неопределённо повёл плечами.
- Делать тебе нечего, - хмуро вывела директор Кроули. – И что ещё ты хочешь услышать? Вон, у тебя всё уже запротоколировано. Были, вышли, ушли. Что случилось с этими красавицами дальше – не знаю и знать не хочу.
- Вижу, в любимицах они у тебя не ходили.
- У меня нет любимиц среди заключённых, Кен. Я отношусь к людям так, как они того заслуживают. Большая часть моих подопечных не заслуживает ничего хорошего. Есть такие, для которых не всё ещё кончено. Но эти две… - Она махнула рукой, словно стряхивала налипшую на пальцы грязь. – Шушера…
- Верю твоему опыту. Но хотелось бы узнать побольше. С кем они общались в тюрьме, получали ли письма, навещал ли их кто-нибудь.
Никто не искал пропавших бродяг. Никто не знал, что они вообще пропадают.
Никто не стал бы искать и двух бывших заключённых, если бы не внезапно объявившиеся родственники и имущественные вопросы.
Бродягу достаточно усадить в машину. Освободившуюся из тюрьмы женщину – тоже: подвезти до города, расспросить, куда она собирается дальше и ждёт ли её кто-то дома. Если не ждёт – до города можно не довозить. Но прежде нужно знать, когда именно она выйдет за тюремные ворота, и способов получить информацию не так много: от самой жертвы, от её знакомых или людей, работающих в тюрьме.
Фаулер не смог бы объяснить, с чего вдруг решил, что исчезнувшие женщины и исчезнувшие бездомные связаны. Но если принять эту связь как нечто, уже доказанное, выходило довольно складно… Хоть и странно по-прежнему.
И главное – никого, кроме него, эти странности не волнуют. Кому нужны бродяги и отсидевшие своё преступницы?
Эдне вот не нужны.
- Ты издеваешься? – взвилась она. – Представляешь, сколько записей придётся поднять? Скольких людей опросить?
- Такая у меня работа.
- Работа? Думаешь, только у тебя она есть? А мы тут бездельем маемся, да? – Эдна Кроули встала из-за стола и сложила руки на плоской груди. Она вся была какая-то плоская, угловатая, как девочка-подросток, и это порядком её молодило, особенно в совокупности с короткой стрижкой, при которой седина смотрелась экстравагантной окраской. – Сейчас я всё брошу и побегу искать журналы посещений за несколько лет!
Фаулер с раздражением ударил ладонью по столу, от души надеясь прихлопнуть ту муху, что покусала сегодня госпожу Кроули.
- Не нужно на меня орать, – прорычал, поднимаясь со стула. Посмотрел на собеседницу сверху вниз. – Кажется, я не прошу ничего невозможного. И не требую никуда бежать прямо сейчас. Что не так?
- А ты не знаешь? – Она вдруг сникла и проговорила гораздо тише: - Кристин выходит замуж.
Такого ответа он не ожидал и на несколько секунд опешил, пытаясь понять, какое отношение замужество Крис имеет к превращению её свекрови из умной и уравновешенной женщины в форменную истеричку.
- Собирается на материк, - продолжила Эдна. – И Джессику увезёт.
Джессика, конечно. Единственный по-настоящему родной человек для Эдны Кроули после смерти сына и мужа.
- Ну… - Фаулер поскреб затылок. – На материке совсем неплохо.
- Разве я спорю? Нормальная школа, колледж… Но неспокойно мне, понимаешь? И Эрик этот не нравится. Такой он какой-то… не знаю. Не нравится, и всё.
- Вы знакомы?
- Кристин познакомила недели две назад. Хотела знать, одобряю ли я, прежде чем рассказать Джесси. А кто я ей такая, если подумать? Но это же Крис… Твоего одобрения не просила?
- Нет, - усмехнулся Фаулер. – Я вообще узнал обо всём только вчера. Но Кристин сказала, Джессике этот Эрик понравился.
- Он к ней подмазался! – не согласилась Эдна. – Наобещал золотые горы и собаку сверху. Она мне сегодня уже трижды звонила. Сначала спрашивала породу наших сторожевых, потом – где таких можно купить. Еле убедила её, что пирейская караульная не годится на роль комнатной собачки… Знаешь, какое-то время я надеялась, что это будешь ты…
- Комнатной собачкой?
- Ты и правда идиот или придуриваешься? – снова начала распаляться Эдна. – Я о тебе и Кристин. О том, что я была бы не против, если бы она снова сошлась с тобой, а не с каким-то… не знаю кем!
- Вообще-то я был против, - заметил Фаулер. – И подозреваю, Крис тоже. Если тебе будет спокойнее, я разузнаю об этом Эрике… Грайне, да? А пока давай вернёмся к моему вопросу.
«Скотина бесчувственная!» - читалось во взгляде директора Кроули. Но она уже не пререкалась. Показала какие-то журналы, позволила пообщаться с несколькими охранниками.
Этого было мало. Требовалась информация обо всей переписке пропавших, обо всех посетителях и тех, с кем женщины общались в тюрьме. И лучше бы самому покопаться в документах и поговорить с людьми, потому что официальный запрос через управление тюрем займёт время, а в ответ придёт формальная отписка.
- Придумаем что-нибудь, - без энтузиазма откликнулась на его просьбу Эдна. – Приезжай в начале следующей недели. Завтра я занята, а на выходных собиралась поехать с Джесси в наш рыбацкий домик.
Глупо было надеяться, что она пожертвует общением с внучкой. Пришлось согласиться подождать несколько дней.
Зато на пляж Фаулер ещё успевал.
Денег на счете оказалось больше, чем рассчитывала Марти, но это не значило, что их нужно потратить за один день. Она купила только сумочку, удобные босоножки и лёгкое платье с короткими рукавами.
И купальник, конечно же. Цельный, голубой и довольно скромный в сравнении с некоторыми моделями. Но плеч он не закрывал. Запястий и подавно, как, впрочем, и платье… Только чего ей ещё стыдиться после тюрьмы?
- Можно браслеты подобрать, - предложила Джо. – Хотя на острове не так много людей, которые поймут, что это. А те, что поймут… Оно ведь всё равно чувствуется. Может, и лучше, если увидят?
- Я знаю. Мы с ним виделись на телефонном пункте. Он звонил кому-то, сказал, что по вашей просьбе.
- Наверное, - улыбнулась Вивиен.
- Вы не уверены?
- Уверена. В Адаме. Он лучше знает, чего я хочу.
- Он? Не вы сами?
Она виновато пожала плечами.
- На завтрак была овсянка, - проговорила тихо. – А я хотела омлет. Адам приготовил бы омлет. Не овсянку.
Близнецы. Говорят, они действительно чувствуют желания и потребности друг друга. Если это так, Вивиен вполне обоснованно доверяет брату.
Но говорить с нею долго было… некомфортно… Да и не о чем.
Девушка то и дело теряла нить разговора. Отвечала невпопад. Или молчала и смотрела на Фаулера, словно ждала, что он скажет что-то важное. Но он не был её братом, чтобы понимать невысказанные желания.
Попытки расспросить Вивиен о других пациентах ни к чему не привели. Имён она не помнила, в датах путалась. Лейтенант хотел ненавязчиво разузнать, не замечала ли она чего-либо странного по ночам, но и тут ждало разочарование.
- Я крепко сплю, - сказала девушка. – Всегда. Мне дают специальные капли.
Мимо. Опять мимо. Снова мимо.
Чтобы окончательно развеять глупые подозрения, прощаясь с Вивиен, Фаулер протянул ей руку, хоть и не был уверен, что этот жест не вызовет отторжения. Однако девушка не испугалась – засияла опять восторженной детской улыбкой и осторожно пожала его пальцы.
Если после этого она – маг, то чутьё Фаулеру отбило напрочь.
Глава 9
Ко второй половине дня в управлении, как правило, не оставалось никого, кроме дежурного. Сегодня это была Майя – единственная женщина в полиции Карго-Верде. «И слава морским богам», - добавлял Фаулер обычно. Не то, чтобы он считал, будто женщинам не место в исконно мужских профессиях, но в некомпетентности конкретно этой успел убедиться не раз. За пятнадцать лет, что Майя тут работала, она успела выйти замуж, родить троих сыновей, поправиться на пятьдесят фунтов, похудеть на двадцать, перекраситься из блондинки в брюнетку и обратно, но так и не научилась правильно оформлять заявления граждан – ничего серьёзнее ей не поручали. Единственный плюс - на дежурства она соглашалась всегда и охотно: где ещё отдохнёшь от мужа и детей, попутно связав каждому по паре новых носков?
- Ключ от архива, - потребовал Фаулер.
Женщина отложила спицы и удивлённо приподняла выщипанные в ниточку брови.
- И тебе доброго дня, - протянула нарочито медленно.
- Доброго, - поздоровался он с опозданием. – Ключ.
- Торопишься?
Лейтенант раздражённо цыкнул. По дороге от лечебницы появилось несколько мыслей, которые теперь не терпелось проверить, вместо того, чтобы тратить время на бесполезную болтовню.
Майя закатила глаза, но ключ из ящика вытащила.
- Кстати, об архивах: Джо звонила несколько раз, - вспомнила она. – У неё новый парень?
- Парень?
- Последний раз она звонила полчаса назад. Сообщила, что собирается с каким-то Марти на пляж. Сказала, ты поймёшь на какой, если захочешь их найти… Марти – это не тот ведущий с радиостанции?
Иногда казалось, что Майя пошла работать в полицию лишь для того, чтобы одной из первых узнавать городские сплетни. Хотя, скорее всего, не казалось.
- Марти – это женщина, - разочаровал её лейтенант. – Мартина.
Любопытная коллега разочаровываться не желала:
- Женщина? Может, в этом дело? Я о том, что вы с Джо всё время вместе, но… не вместе… Она предпочитает женщин?
- Точно, - согласился он уже от двери в документохранилище. – Всё дело в этом. Джо предпочитает женщин, я – мужчин.
Отпер замок, вошёл внутрь, но Майю, увы, слышать не перестал.
- Очень смешно, Фаулер! – проорала она со своего места. – Тогда у меня для тебя хорошая новость. Раннер положил глаз на твой зад. У него большие планы, если ты не закроешь дело.
- Дела нужно раскрывать, а не закрывать, – пробормотал лейтенант, выбирая из ящиков с документами нужные папки.
Безногий сказал, что бродяги пропадали и прежде. Но только ли они?
Стоило проверить, хотя явных подтверждений тому, что эти исчезновения связаны с недавними убийствами не было. Как и тому, что следящее заклинание в лечебнице имеет к ним какое-либо отношение. События даже по времени не совпадали: исчезновения начались минимум три года назад, следилка появилась не раньше осени, а первый труп нашли на прошлой неделе.
Тем не менее, что-то общее во всём этом было. Бродяги? Они пропадали, их убивали, они видели «призрачную деву»…
- Я это забираю. – Фаулер положил перед Майей папки. Четверо пропавших, два неопознанных трупа – заведённые в послевоенные годы дела, которые однажды закроют за сроком давности. Вряд ли кто-то всерьёз ими занимался.
- Забирай, - пожала она плечами. – В журнал только запишись. Но если хочешь совет…
- Не хочу.
Он срисовал номера с папок в учётный журнал, поставил напротив каждого подпись и, собрав документы, пошёл к двери.
- Что ты носишься с этими бродягами? – пробурчала вслед оскорблённая в лучших чувствах дежурная. – Будто они кому-то нужны.
Фаулер промолчал.
Домой решил не ехать, бумаги просмотрел в машине. Но прежде купил лимонада и ведёрко жареных крылышек. На сытый желудок голова работала лучше.
Если бы не Майя, рядом с которой не хотелось находиться ни одной лишней минуты, он изучил бы дела ещё в управлении, и трупы даже не брал бы. Неважно, кем эти люди были при жизни, но смерть пришла к ним не с рассечением артерий. Первый скончался от удара по голове – вероятно, ограбление, так как одежда на мертвеце была приличная, и Фаулер предположил, что парень был одним из тех, кто после войны хотел попытать счастья на новом месте. На Карго-Верде такие до сих пор появлялись – одиночки, которых на родине ничто не держит. Неудивительно, что труп не соотнесли с заявлениями о пропаже: человека попросту никто не искал. Второй – вероятно, такой же ловец удачи, - умер собственной смертью. Документов при нём не было, но имелись часы и некоторая сумма денег, что позволило отнести бедолагу к категории граждан, чья смерть достойна регистрации и хотя бы номинального разбирательства.
Трупы бездомных – Фаулер точно знал, - тоже находили, но в полицию эти дела, в нарушение всех инструкций, не попадали. Если бы не странные обстоятельства, шеф и последние два не пропустил бы…
С исчезновениями было интереснее. Точнее, с нераскрытыми исчезновениями. На Карго-Верде раскрываемость такая, что Раннеру впору памятник на Императорской аллее установить. В основном всё по той же причине: заведомо бесперспективные дела просто не открывались. А с этими четырьмя номер не прошёл. Два года назад Тед Джонсон, смотритель маяка, заявил о пропаже племянника. Парень был глухонемым и, не исключено, что тихо провалился в какой-нибудь открытый люк или утонул, но Тед упорно отказывался признать родственника умершим, чем немало попортил Раннеру нервы и статистику. Как и муж Норы Робертс. Весь остров знал, что Нора сбежала с каким-то парнем с материка. Они встречались в городской гостинице, после их видели на пароме, но брошенный супруг буквально впихнул заявление шефу в зубы. И хорошо, что о пропаже. Изначально он настаивал на похищении дражайшей половины. С тех пор Раннер вынужден регулярно рассылать запросы, но миз Робертс так нигде и не всплыла. Ни в прямом, ни в переносном смысле. На развод не подавала, а имени её нового сожителя, чтобы найти Нору через него, никто не знал.
Фаулер был осведомлён об этих делах. Но два оставшихся, о которых он прежде даже не слышал, заинтересовали сильнее. Женщины, обе – бывшие заключённые тюрьмы Карго-Верде. Первую, спустя год после её освобождения, пытались найти дальние родственники. Вторую объявили в розыск по инициативе земельного фонда: ей принадлежал дом и участок, на который нашлись желающие, и потребовалось присутствие владелицы или же документальное подтверждение её смерти. Оба запроса передали с материка, так как след женщин обрывался на острове, непосредственно в день их выхода из тюрьмы. Появлялись ли они в городе, покупали ли билеты на паром – этого никто сказать не мог. Остров и его люди запоминают далеко не каждого чужака. Тем более розыск в обоих случаях объявили не сразу, а спустя довольно продолжительный отрезок времени с того момента, как пропавшие вышли из-под опеки Эдны Кроули.
С ней-то Фаулер и решил встретиться.
Пляж – это, конечно, заманчиво, и Джо наверняка уже злится, что он не показывается второй день, но, если будет, что рассказать ей при встрече, обида пройдёт быстрее.
Отношения со свекровью бывшей жены у Фаулера были хорошие. Отчасти потому, что он никогда не воспринимал Эдну Кроули как свекровь Кристин. Пересекались они в основном по рабочим вопросам, но деловой разговор нередко перетекал на отвлечённые темы. Так случалось не только с Эдной. Многие знают: псы - отличные собеседники. И не обязательно псы-оборотни. Любые. В том смысле, что слушают и не перебивают. Естественно, если не вываливать на них откровенную чушь и не пытаться влезть в душу. Эдна Кроули таким не страдала. Иногда жаловалась на непроходимую тупость руководства, считавшего, что с материка виднее, как вести дела на острове. Иногда – на проблемных заключённых. Совсем редко – на отбившуюся от рук внучку и не справляющуюся с ней невестку. Если было время – угощала чаем, как в тот день, когда он приехал за Мартиной Аллен и в итоге, из-за затянувшегося чаепития, чуть с той не разминулся.
В общем, ладили они неплохо, и Фаулер не сомневался, что Эдна не откажет в помощи…
- С какого перепугу ты поднял это старьё? – поморщилась она так, словно на стол ей швырнули дохлую крысу.
- Возможно, эти дела связаны с недавними убийствами.
Эдна нахмурилась:
- Откуда сведения?
Он неопределённо повёл плечами.
- Делать тебе нечего, - хмуро вывела директор Кроули. – И что ещё ты хочешь услышать? Вон, у тебя всё уже запротоколировано. Были, вышли, ушли. Что случилось с этими красавицами дальше – не знаю и знать не хочу.
- Вижу, в любимицах они у тебя не ходили.
- У меня нет любимиц среди заключённых, Кен. Я отношусь к людям так, как они того заслуживают. Большая часть моих подопечных не заслуживает ничего хорошего. Есть такие, для которых не всё ещё кончено. Но эти две… - Она махнула рукой, словно стряхивала налипшую на пальцы грязь. – Шушера…
- Верю твоему опыту. Но хотелось бы узнать побольше. С кем они общались в тюрьме, получали ли письма, навещал ли их кто-нибудь.
Никто не искал пропавших бродяг. Никто не знал, что они вообще пропадают.
Никто не стал бы искать и двух бывших заключённых, если бы не внезапно объявившиеся родственники и имущественные вопросы.
Бродягу достаточно усадить в машину. Освободившуюся из тюрьмы женщину – тоже: подвезти до города, расспросить, куда она собирается дальше и ждёт ли её кто-то дома. Если не ждёт – до города можно не довозить. Но прежде нужно знать, когда именно она выйдет за тюремные ворота, и способов получить информацию не так много: от самой жертвы, от её знакомых или людей, работающих в тюрьме.
Фаулер не смог бы объяснить, с чего вдруг решил, что исчезнувшие женщины и исчезнувшие бездомные связаны. Но если принять эту связь как нечто, уже доказанное, выходило довольно складно… Хоть и странно по-прежнему.
И главное – никого, кроме него, эти странности не волнуют. Кому нужны бродяги и отсидевшие своё преступницы?
Эдне вот не нужны.
- Ты издеваешься? – взвилась она. – Представляешь, сколько записей придётся поднять? Скольких людей опросить?
- Такая у меня работа.
- Работа? Думаешь, только у тебя она есть? А мы тут бездельем маемся, да? – Эдна Кроули встала из-за стола и сложила руки на плоской груди. Она вся была какая-то плоская, угловатая, как девочка-подросток, и это порядком её молодило, особенно в совокупности с короткой стрижкой, при которой седина смотрелась экстравагантной окраской. – Сейчас я всё брошу и побегу искать журналы посещений за несколько лет!
Фаулер с раздражением ударил ладонью по столу, от души надеясь прихлопнуть ту муху, что покусала сегодня госпожу Кроули.
- Не нужно на меня орать, – прорычал, поднимаясь со стула. Посмотрел на собеседницу сверху вниз. – Кажется, я не прошу ничего невозможного. И не требую никуда бежать прямо сейчас. Что не так?
- А ты не знаешь? – Она вдруг сникла и проговорила гораздо тише: - Кристин выходит замуж.
Такого ответа он не ожидал и на несколько секунд опешил, пытаясь понять, какое отношение замужество Крис имеет к превращению её свекрови из умной и уравновешенной женщины в форменную истеричку.
- Собирается на материк, - продолжила Эдна. – И Джессику увезёт.
Джессика, конечно. Единственный по-настоящему родной человек для Эдны Кроули после смерти сына и мужа.
- Ну… - Фаулер поскреб затылок. – На материке совсем неплохо.
- Разве я спорю? Нормальная школа, колледж… Но неспокойно мне, понимаешь? И Эрик этот не нравится. Такой он какой-то… не знаю. Не нравится, и всё.
- Вы знакомы?
- Кристин познакомила недели две назад. Хотела знать, одобряю ли я, прежде чем рассказать Джесси. А кто я ей такая, если подумать? Но это же Крис… Твоего одобрения не просила?
- Нет, - усмехнулся Фаулер. – Я вообще узнал обо всём только вчера. Но Кристин сказала, Джессике этот Эрик понравился.
- Он к ней подмазался! – не согласилась Эдна. – Наобещал золотые горы и собаку сверху. Она мне сегодня уже трижды звонила. Сначала спрашивала породу наших сторожевых, потом – где таких можно купить. Еле убедила её, что пирейская караульная не годится на роль комнатной собачки… Знаешь, какое-то время я надеялась, что это будешь ты…
- Комнатной собачкой?
- Ты и правда идиот или придуриваешься? – снова начала распаляться Эдна. – Я о тебе и Кристин. О том, что я была бы не против, если бы она снова сошлась с тобой, а не с каким-то… не знаю кем!
- Вообще-то я был против, - заметил Фаулер. – И подозреваю, Крис тоже. Если тебе будет спокойнее, я разузнаю об этом Эрике… Грайне, да? А пока давай вернёмся к моему вопросу.
«Скотина бесчувственная!» - читалось во взгляде директора Кроули. Но она уже не пререкалась. Показала какие-то журналы, позволила пообщаться с несколькими охранниками.
Этого было мало. Требовалась информация обо всей переписке пропавших, обо всех посетителях и тех, с кем женщины общались в тюрьме. И лучше бы самому покопаться в документах и поговорить с людьми, потому что официальный запрос через управление тюрем займёт время, а в ответ придёт формальная отписка.
- Придумаем что-нибудь, - без энтузиазма откликнулась на его просьбу Эдна. – Приезжай в начале следующей недели. Завтра я занята, а на выходных собиралась поехать с Джесси в наш рыбацкий домик.
Глупо было надеяться, что она пожертвует общением с внучкой. Пришлось согласиться подождать несколько дней.
Зато на пляж Фаулер ещё успевал.
Денег на счете оказалось больше, чем рассчитывала Марти, но это не значило, что их нужно потратить за один день. Она купила только сумочку, удобные босоножки и лёгкое платье с короткими рукавами.
И купальник, конечно же. Цельный, голубой и довольно скромный в сравнении с некоторыми моделями. Но плеч он не закрывал. Запястий и подавно, как, впрочем, и платье… Только чего ей ещё стыдиться после тюрьмы?
- Можно браслеты подобрать, - предложила Джо. – Хотя на острове не так много людей, которые поймут, что это. А те, что поймут… Оно ведь всё равно чувствуется. Может, и лучше, если увидят?
