Не выдержав, Айлани горько разрыдалась, свернувшись клубочком на пушистом ковре. Юная сириана оплакивала свою недолгую жизнь, проклиная беспечность и нежелание слушать наставниц, из-за чего и оказалась пленницей песчаного владыки.
Сирианы не рождаются со своими крыльями. Первый круг жизни, составляющий десять лет, они живут без них. И только под конец второго круга энергетические крылья полностью формируются и могут многое рассказать о своём владельце. Например, по крыльям Айлани можно было понять, что к концу третьего круга жизни она станет довольно сильной сирианой, а в дальнейшем её возможности будут только расти. И весь третий круг посвящался умению владеть своим даром, а также наставницы учили их летать.
Люди считали сириан могучими магами, обладающими невероятной мощью, но всё на самом деле было совсем не так. Дочери ветров обладали только магией полета, благодаря которой и имели потрясающие по красоте крылья. А вот в остальном... Их песни одновременно великий дар и мучительное проклятие, которыми сириан наградили боги. С самого сотворения мира они умели... договариваться. С миром, с жизнью и смертью, со всем, что так или иначе существует.
Отогнать болезнь, приманить удачу, направить по тому пути, где одариваемого ждало счастье, отпугнуть смерть... Но дар срабатывал только тогда, когда был направлен на других. Никогда ни одна сириана не могла использовать его в угоду себе. Понимая, как может быть тяжела эта ноша, боги разрешили свободолюбивым дочерям ветров лишь одни раз спеть песнь, которая будет косвенно направлена на их счастье.
Песнь любви... Ту, что сириана поёт единожды, одаривая мощным благословением своего возлюбленного. Того, с кем решит связать свою судьбу. И этому мужчине воистину будет везти во всём, ибо возлюбленная вплетёт в дарственную песнь всю силу своей любви.
Как же Айлани мечтала о том дне, когда споёт своё благословение для одного единственного, которого полюбит всем сердцем. Часто представляла, каким он будет, и как они проживут долгую и счастливую жизнь. Но... Глупое, детское желание доказать окружающим, что она уже совсем взрослая и прекрасно может летать без присмотра наставниц, заставило юную сириану поздно вечером тайком выбраться из их убежища.
Не прошло и получаса, как девушку, ещё не очень хорошо владеющую своими крыльями, захватил в плен непонятно откуда взявшийся человек. Он так тихо подобрался к ней, что Айлани ничего не чувствовала до тех пор, пока не стало слишком поздно. А затем всё стало ещё хуже! На шум борьбы прибежал караванщик со своей охраной. Им не составило особого труда справиться с её пленителем. Вот только отпускать на волю глупую дочь северных ветров они тоже не собирались.
Старый караванщик тут же надел на неё антимагический ошейник, лишив последней надежды на спасение. И тогда Айлани, понимая, что ей уже не спастись, замолчала, приготовившись хранить безмолвие до самого своего последнего часа.
И сейчас юная сириана молча оплакивала свою жизнь, выплёскивая в слезах весь ужас своего незавидного положения.
Неожиданно кто-то подхватил её на руки, крепко прижав к мускулистому мужскому телу. Дёрнувшись от страха, Айлани заплаканными глазами посмотрела на повелителя пустыни.
- Почему ты плачешь? - обеспокоенно спросил Ариан, присаживаясь на кушетку и прижимая к себе хрупкое девичье тело. - Кто обидел тебя? Скажи мне, и я жестоко покараю его!
Но в ответ раздался лишь судорожный вздох, и сириана замерла, боясь лишний раз пошевелиться.
- Я бы так хотел хоть раз услышать твой прекрасный голос, - уткнувшись носом в белоснежные волосы, пробормотал владыка. - И всё же... Если ты не можешь говорить, то укажи мне на обидчика. Моё сердце разрывается от боли, видя твои слёзы.
«Ты! Ты! Ты причина моих слёз! - мысленно вскричала Айлани, неожиданно даже для себя уткнувшись лицом в грудь мужчины. - Отпусти меня, прошу тебя. Неужели ты не видишь, как мне плохо здесь? Я умру в неволе, не имея возможности расправить крылья. Сжалься, молю тебя!»
Она ещё долго мысленно умоляла его, судорожно цепляясь руками за широкие плечи, вслушиваясь в тихий голос, шепчущий слова успокоения, и тихо плакала, позволив себе хоть ненадолго получить утешение в объятиях повелителя пустыни. Юной сириане, оказавшейся далеко от дома и молча ожидающей смерти, так была нужна поддержка...
После того вечера, когда сириана так горько плакала у него на руках, Ариан старался не оставлять её одну надолго. Не понимая, что могло так расстроить девушку, он, тем не менее, попытался отвлечь её всеми доступными ему способами.
Они часто и подолгу гуляли в дворцовом саду. Специально для неё владыка чуть ли не каждый вечер приказывал устраивать представления. Ради прекрасной сирианы из самых дальних уголков сокровищницы были вытащены на солнечный свет непередаваемо красивые украшения, но... Айлани ничего не радовало.
Она не отвлекаясь смотрела на разнообразные представления, устроенные в её честь, но они не вызывали той бури восторга, которую ожидал повелитель пустыни. Девушка медленно перебирала драгоценности, коими щедро одарил Ариан, но они оставили её полностью равнодушными. Да и могло ли быть иначе, когда кожа сирианы сверкала подобно чистейшим бриллиантам? Гуляя рядом с мужчиной среди прекрасных цветов, Айлани еле сдерживала свою тоску по свободе. Ей иногда даже казалось, что песчаный владыка так тонко издевается над ней. Особенно усилилось это подозрение, когда Ариан в один из дней вывел её за пределы дворца, чтобы показать великий оазис, в центре которого и стоял древний Иридан.
- Почему ты так печальна, о прекрасная? - спросил Ариан, наблюдая за тем, как она осторожно гладит ствол пальмы. - Или тебе не по нраву наша прогулка?
Замерев на мгновение, Айлани еле слышно вздохнула и продолжила прогулку, даже не посмотрев в сторону владыки. Ей казалось, что если она обернётся к нему, то не сможет сдержаться и вновь позорно разрыдается. Или того хуже, примется вымаливать у него о милости к себе. А этого никак нельзя было допустить. Если люди узнают, где находится их убежище, то несчастным сирианам даже представители других рас не помогут. А может и помогут, но всё равно это будет страшная и кровопролитная война.
«Почему они такие... Жестокие, алчные, чёрствые к потребностям и желаниям других? - печально подумала Айлани, искоса посмотрев на мужчину. - И всё же даже среди них попадаются такие... как повелитель бескрайней Сархейм»
Юная сириана, при всём своем страхе перед мужчиной, не могла не признать, что он очень добр и терпелив с ней. Прошло уже достаточно много времени, а владыка всё так же не делал попыток посягнуть на её честь. Да и как правитель Ариан тоже был очень хорош. Строгий, но справедливый.
Насколько успела заметить Айлани, песчаного владыку любили и почитали все без исключения. Что было довольно странно для людей и почему-то заставляло ждать подвоха.
- Может ты хочешь посидеть у озера? - вновь прервал её размышления Ариан.
Бросив взгляд в сторону водной глади, сириана увидела, что незаметные, но расторопные слуги уже успели расстелить покрывало и накидать на него множество подушек и валиков. И впервые с момента своего пленения Айлани посмотрела прямо в глаза повелителю пустыни, согласно кивнув головой. А в следующий миг, когда заметила зажёгшуюся в глубине его взгляда радость, даже испытала лёгкий укол вины.
Вот только поднявшаяся из самых потаённых уголков души злость быстро развеяла неожиданное чувство. Напомнив себе, что это она здесь жертва, Айлани запретила себе даже думать о пустынном владыке. Непримиримо поджав губы, девушка, гордо выпрямив спину, отправилась к озеру, но не успела сделать и несколько шагов, как её остановили.
- За что ты так мучаешь меня? - обняв и прижав напрягшуюся сириану к себе, жарко зашептал ей на ухо Ариан. - Я стараюсь делать всё, что может понравиться тебе. Я терпеливо жду, хотя мог бы насладиться твоим телом той же ночью, и был бы в своём праве! Я так противен тебе? - сильно сжав пальцами её подбородок, владыка повернул голову девушки к себе. - Неужели я недостоин твоей любви? Хоть немного, хоть самой капли?..
Широко открытыми от испуга глазами Айлани смотрела на то, как медленно, но неотвратимо его лицо приближается к её лицу. Вздрогнув, она попробовала отвернуться, но Ариан не позволил, продолжая удерживать на месте. В первое мгновение, когда его губы прижались к её губам, сириане показалось, будто мир неожиданно лишился всех звуков. Застыв от сковавшего тело ужаса, Айлани забылакак дышать, пока разозлённый её непокорностью владыка терзал нежные губы.
Одной рукой крепко обнимая тонкую талию, другой рукой Ариан обхватил шею девушки, запутав пальцы в густых прядях. И целовал, целовал, целовал не в силах остановиться! Даже понимание того, что сириана безумно боится его, не могло остановить мужчину, наконец получившего то, о чём так давно мечтал.
И лишь когда владыка почувствовал, что поцелуй неожиданно стал соленым, смог отстраниться, чтобы увидеть, как из глаз той, кому он безоглядно отдал своё сердце, непрерывными ручейками текут слёзы. Невыносимое чувство вины накрыло его с головой. Прижав несопротивляющуюся девушку к себе, Ариан с непередаваемой мукой в голосе зашептал:
- Прости... Прости меня, я опять напугал... Не сдержался... Ты моё наваждение, преследующее меня днём и ночью. Не дающее спокойно уснуть, пока я хоть недолго не побуду рядом с тобой. Я проклят любовью к тебе, и как самый последний безумец рад своему проклятию. Ты моя жизнь... Мой воздух, которым я живу... Солнце, в лучах которого моя душа согревается... Звезда, чей свет манит меня как магнит...
Не имея сил удержаться, повелитель покрывал лицо своей возлюбленной лёгкими поцелуями, осушая губами её слёзы обиды и страха. И как бы это ни было удивительным, но Айлани действительно начала успокаиваться, убаюканная его шёпотом и нежными прикосновениями. Впервые за долгое время сириана почувствовала себя в безопасности, находясь в надёжных объятиях пустынного владыки.
В тот день Ариан так и не выпустил больше Айлани из своих объятий, словно опасаясь, что стоит только немного отвлечься, и она исчезнет. И сириана не сопротивлялась, только иногда тихонько вздыхала, когда шаловник ветер легонько касался её волос.
Прошло уже больше месяца, а в стенах древнего дворца всё осталось практически неизменным. Всё так же каждый вечер песчаного владыку и его прекрасную избранницу развлекали песнями и танцами. И даже закутанная с ног до головы хрупкая фигура, восседавшая рядом с повелителем на открытых заседаниях, больше никого не смущала. Смирившись с неизбежным, пустынники с затаённым опасением ожидали окончания этой истории. Хотя некоторые шахиры и поминали недобрым словом старого прохвоста Узамата, подарившего их владыке сириану. Некоторые даже высказывали предположение, что купец из-за чего-то затаил обиду на повелителя, и решил отомстить таким гнусным образом. Правда, донести свои умозаключения до песчаного владыки никто так и не решился.
А правителю совершенно не было дела до глупых, как он считал, переживаний своих придворных. Ариан просто старался как можно больше времени проводить с Айлани. Он даже полюбил бумажную рутину, потому что занимался ей на свежем воздухе, в то время как девушка прогуливалась неподалёку, или тихонько сидела рядом с ним.
А ещё он постоянно её целовал. И пусть те быстрые поцелуи были не совсем тем, чего Ариану хотелось на самом деле, но и от такого лёгкого удовольствия мужчина не мог отказаться. Особенно тогда, когда начал замечать, что сириана перестала каждый раз вздрагивать от его прикосновений. И даже более того, прекрасная дева с удовольствием находилась в его объятиях. По крайней мере, песчаный владыка искренне надеялся, что не ошибся в своих умозаключениях.
Вот и сейчас, отложив в сторону документы, Ариан тихо подкрался к рассматривающей цветы сириане. Прижав несопротивляющуюся девушку к себе, владыка привычно уткнулся носом в её волосы, вдыхая приятный, немного морозный аромат её тела. Когда же сириана, немного отклонившись, выжидающе посмотрела на него, Ариан не смог отказать себе в удовольствии прикоснуться к нежным губам, казалось, так и молившим о поцелуе.
Робкое, почти незаметное движение губ стало для мужчины прекрасным и самым дорогим подарком. Пусть и так незначительно, но сириана ответила на его поцелуй, возможно, даже сама не понимая того, что сделала. А значит, она была не так равнодушна, как хотела показать.
«Правда, эта её бледность... - неожиданно подумал Ариан, невесомо проведя кончиками пальцев по девичьей руке. - Мне кажется, или она плохо себя чувствует?»
- Скажи мне, прекрасная, - начал владыка, но затем, усмехнувшись, сам себя перебил: - Нет, ты ведь не говоришь, к сожалению. Тогда, хотя бы намекни, ты плохо себя чувствуешь? Где-то что-то болит? Мне вызвать лекаря?
Обречённый взгляд стал ему ответом. Не понимая, что происходит, но испытывая по этому поводу сильное беспокойство, Ариан обхватил руками лицо сирианы, не давая той возможности отвернуться. Но разузнать ему так ничего и не удалось. Вбежавший в сад Тахин бесцеремонно прервал их уединение, чего раньше никогда себе не позволял. А вскоре Ариан узнал и причину поспешности верного слуги.
- Владыка, донесение с востока, - запыхавшимся от быстрого бега голосом доложил Тахин. - Тхиары опустошили уже несколько оазисов!
- Какие ещё тхиары?! - возмутился Ариан, раздосадовано посмотрев на слугу. - До начала сезона полно времени!
- Мой повелитель, только что прибыл гонец с восточной заставы, - низко склонившись перед мужчиной, поведал Тахин. - Его в тяжёлом состоянии доставили в лазарет.
Порывисто склонившись, Ариан поцеловал сириану, прошептав ей на ухо:
- Возвращайся к себе в комнату. Как освобожусь, сразу приду к тебе.
Больше ни на мгновение не задерживаясь, песчаный владыка покинул сад, так ни разу и не обернувшись. Ариан был хорошим повелителем, умеющим ставить интересы подвластного ему народа выше своих собственных. А тхиары были слишком большой угрозой для пустынников, чтобы её можно было игнорировать. Но повелитель бескрайней Сархейм уже не раз и не два сталкивался с кровожадными тварями, поэтому был полностью спокоен и собран, зная, что и как нужно сделать для достижения большего эффекта в борьбе с ними.
И лишь в одном Ариан ошибся. Со своей возлюбленной сирианой ему предстояло встретиться только спустя месяц. Доклад гонца оказался слишком пугающим. Спустя три часа большой отряд, возглавляемый самим Арианом, покинул пределы белокаменного дворца, спеша на помощь оказавшимся в беде кочевникам.
Стараясь не сильно подгонять людей, ведь прекрасно понимал, как они устали за месяц беспрерывных сражений, Ариан, тем не менее, стремился как можно быстрее вернуться в Иридан. Его гнало туда необъяснимое чувство беспокойства. Образ прекрасной сирианы, согревавший владыку холодными ночами и дававший силы в сражениях жаркими днями, не переставая манил, а в серебристом взгляде присутствовала мольба и лёгкий укор.
Ариан мечтал о том мгновении, когда сможет сжать девичий стан в своих объятиях, вдохнёт аромат её кожи, услышит ставший таким привычным и родным тихий вздох.
Сирианы не рождаются со своими крыльями. Первый круг жизни, составляющий десять лет, они живут без них. И только под конец второго круга энергетические крылья полностью формируются и могут многое рассказать о своём владельце. Например, по крыльям Айлани можно было понять, что к концу третьего круга жизни она станет довольно сильной сирианой, а в дальнейшем её возможности будут только расти. И весь третий круг посвящался умению владеть своим даром, а также наставницы учили их летать.
Люди считали сириан могучими магами, обладающими невероятной мощью, но всё на самом деле было совсем не так. Дочери ветров обладали только магией полета, благодаря которой и имели потрясающие по красоте крылья. А вот в остальном... Их песни одновременно великий дар и мучительное проклятие, которыми сириан наградили боги. С самого сотворения мира они умели... договариваться. С миром, с жизнью и смертью, со всем, что так или иначе существует.
Отогнать болезнь, приманить удачу, направить по тому пути, где одариваемого ждало счастье, отпугнуть смерть... Но дар срабатывал только тогда, когда был направлен на других. Никогда ни одна сириана не могла использовать его в угоду себе. Понимая, как может быть тяжела эта ноша, боги разрешили свободолюбивым дочерям ветров лишь одни раз спеть песнь, которая будет косвенно направлена на их счастье.
Песнь любви... Ту, что сириана поёт единожды, одаривая мощным благословением своего возлюбленного. Того, с кем решит связать свою судьбу. И этому мужчине воистину будет везти во всём, ибо возлюбленная вплетёт в дарственную песнь всю силу своей любви.
Как же Айлани мечтала о том дне, когда споёт своё благословение для одного единственного, которого полюбит всем сердцем. Часто представляла, каким он будет, и как они проживут долгую и счастливую жизнь. Но... Глупое, детское желание доказать окружающим, что она уже совсем взрослая и прекрасно может летать без присмотра наставниц, заставило юную сириану поздно вечером тайком выбраться из их убежища.
Не прошло и получаса, как девушку, ещё не очень хорошо владеющую своими крыльями, захватил в плен непонятно откуда взявшийся человек. Он так тихо подобрался к ней, что Айлани ничего не чувствовала до тех пор, пока не стало слишком поздно. А затем всё стало ещё хуже! На шум борьбы прибежал караванщик со своей охраной. Им не составило особого труда справиться с её пленителем. Вот только отпускать на волю глупую дочь северных ветров они тоже не собирались.
Старый караванщик тут же надел на неё антимагический ошейник, лишив последней надежды на спасение. И тогда Айлани, понимая, что ей уже не спастись, замолчала, приготовившись хранить безмолвие до самого своего последнего часа.
И сейчас юная сириана молча оплакивала свою жизнь, выплёскивая в слезах весь ужас своего незавидного положения.
Неожиданно кто-то подхватил её на руки, крепко прижав к мускулистому мужскому телу. Дёрнувшись от страха, Айлани заплаканными глазами посмотрела на повелителя пустыни.
- Почему ты плачешь? - обеспокоенно спросил Ариан, присаживаясь на кушетку и прижимая к себе хрупкое девичье тело. - Кто обидел тебя? Скажи мне, и я жестоко покараю его!
Но в ответ раздался лишь судорожный вздох, и сириана замерла, боясь лишний раз пошевелиться.
- Я бы так хотел хоть раз услышать твой прекрасный голос, - уткнувшись носом в белоснежные волосы, пробормотал владыка. - И всё же... Если ты не можешь говорить, то укажи мне на обидчика. Моё сердце разрывается от боли, видя твои слёзы.
«Ты! Ты! Ты причина моих слёз! - мысленно вскричала Айлани, неожиданно даже для себя уткнувшись лицом в грудь мужчины. - Отпусти меня, прошу тебя. Неужели ты не видишь, как мне плохо здесь? Я умру в неволе, не имея возможности расправить крылья. Сжалься, молю тебя!»
Она ещё долго мысленно умоляла его, судорожно цепляясь руками за широкие плечи, вслушиваясь в тихий голос, шепчущий слова успокоения, и тихо плакала, позволив себе хоть ненадолго получить утешение в объятиях повелителя пустыни. Юной сириане, оказавшейся далеко от дома и молча ожидающей смерти, так была нужна поддержка...
***
После того вечера, когда сириана так горько плакала у него на руках, Ариан старался не оставлять её одну надолго. Не понимая, что могло так расстроить девушку, он, тем не менее, попытался отвлечь её всеми доступными ему способами.
Они часто и подолгу гуляли в дворцовом саду. Специально для неё владыка чуть ли не каждый вечер приказывал устраивать представления. Ради прекрасной сирианы из самых дальних уголков сокровищницы были вытащены на солнечный свет непередаваемо красивые украшения, но... Айлани ничего не радовало.
Она не отвлекаясь смотрела на разнообразные представления, устроенные в её честь, но они не вызывали той бури восторга, которую ожидал повелитель пустыни. Девушка медленно перебирала драгоценности, коими щедро одарил Ариан, но они оставили её полностью равнодушными. Да и могло ли быть иначе, когда кожа сирианы сверкала подобно чистейшим бриллиантам? Гуляя рядом с мужчиной среди прекрасных цветов, Айлани еле сдерживала свою тоску по свободе. Ей иногда даже казалось, что песчаный владыка так тонко издевается над ней. Особенно усилилось это подозрение, когда Ариан в один из дней вывел её за пределы дворца, чтобы показать великий оазис, в центре которого и стоял древний Иридан.
- Почему ты так печальна, о прекрасная? - спросил Ариан, наблюдая за тем, как она осторожно гладит ствол пальмы. - Или тебе не по нраву наша прогулка?
Замерев на мгновение, Айлани еле слышно вздохнула и продолжила прогулку, даже не посмотрев в сторону владыки. Ей казалось, что если она обернётся к нему, то не сможет сдержаться и вновь позорно разрыдается. Или того хуже, примется вымаливать у него о милости к себе. А этого никак нельзя было допустить. Если люди узнают, где находится их убежище, то несчастным сирианам даже представители других рас не помогут. А может и помогут, но всё равно это будет страшная и кровопролитная война.
«Почему они такие... Жестокие, алчные, чёрствые к потребностям и желаниям других? - печально подумала Айлани, искоса посмотрев на мужчину. - И всё же даже среди них попадаются такие... как повелитель бескрайней Сархейм»
Юная сириана, при всём своем страхе перед мужчиной, не могла не признать, что он очень добр и терпелив с ней. Прошло уже достаточно много времени, а владыка всё так же не делал попыток посягнуть на её честь. Да и как правитель Ариан тоже был очень хорош. Строгий, но справедливый.
Насколько успела заметить Айлани, песчаного владыку любили и почитали все без исключения. Что было довольно странно для людей и почему-то заставляло ждать подвоха.
- Может ты хочешь посидеть у озера? - вновь прервал её размышления Ариан.
Бросив взгляд в сторону водной глади, сириана увидела, что незаметные, но расторопные слуги уже успели расстелить покрывало и накидать на него множество подушек и валиков. И впервые с момента своего пленения Айлани посмотрела прямо в глаза повелителю пустыни, согласно кивнув головой. А в следующий миг, когда заметила зажёгшуюся в глубине его взгляда радость, даже испытала лёгкий укол вины.
Вот только поднявшаяся из самых потаённых уголков души злость быстро развеяла неожиданное чувство. Напомнив себе, что это она здесь жертва, Айлани запретила себе даже думать о пустынном владыке. Непримиримо поджав губы, девушка, гордо выпрямив спину, отправилась к озеру, но не успела сделать и несколько шагов, как её остановили.
- За что ты так мучаешь меня? - обняв и прижав напрягшуюся сириану к себе, жарко зашептал ей на ухо Ариан. - Я стараюсь делать всё, что может понравиться тебе. Я терпеливо жду, хотя мог бы насладиться твоим телом той же ночью, и был бы в своём праве! Я так противен тебе? - сильно сжав пальцами её подбородок, владыка повернул голову девушки к себе. - Неужели я недостоин твоей любви? Хоть немного, хоть самой капли?..
Широко открытыми от испуга глазами Айлани смотрела на то, как медленно, но неотвратимо его лицо приближается к её лицу. Вздрогнув, она попробовала отвернуться, но Ариан не позволил, продолжая удерживать на месте. В первое мгновение, когда его губы прижались к её губам, сириане показалось, будто мир неожиданно лишился всех звуков. Застыв от сковавшего тело ужаса, Айлани забылакак дышать, пока разозлённый её непокорностью владыка терзал нежные губы.
Одной рукой крепко обнимая тонкую талию, другой рукой Ариан обхватил шею девушки, запутав пальцы в густых прядях. И целовал, целовал, целовал не в силах остановиться! Даже понимание того, что сириана безумно боится его, не могло остановить мужчину, наконец получившего то, о чём так давно мечтал.
И лишь когда владыка почувствовал, что поцелуй неожиданно стал соленым, смог отстраниться, чтобы увидеть, как из глаз той, кому он безоглядно отдал своё сердце, непрерывными ручейками текут слёзы. Невыносимое чувство вины накрыло его с головой. Прижав несопротивляющуюся девушку к себе, Ариан с непередаваемой мукой в голосе зашептал:
- Прости... Прости меня, я опять напугал... Не сдержался... Ты моё наваждение, преследующее меня днём и ночью. Не дающее спокойно уснуть, пока я хоть недолго не побуду рядом с тобой. Я проклят любовью к тебе, и как самый последний безумец рад своему проклятию. Ты моя жизнь... Мой воздух, которым я живу... Солнце, в лучах которого моя душа согревается... Звезда, чей свет манит меня как магнит...
Не имея сил удержаться, повелитель покрывал лицо своей возлюбленной лёгкими поцелуями, осушая губами её слёзы обиды и страха. И как бы это ни было удивительным, но Айлани действительно начала успокаиваться, убаюканная его шёпотом и нежными прикосновениями. Впервые за долгое время сириана почувствовала себя в безопасности, находясь в надёжных объятиях пустынного владыки.
В тот день Ариан так и не выпустил больше Айлани из своих объятий, словно опасаясь, что стоит только немного отвлечься, и она исчезнет. И сириана не сопротивлялась, только иногда тихонько вздыхала, когда шаловник ветер легонько касался её волос.
Прода от 14.07.2019, 14:21
***
Прошло уже больше месяца, а в стенах древнего дворца всё осталось практически неизменным. Всё так же каждый вечер песчаного владыку и его прекрасную избранницу развлекали песнями и танцами. И даже закутанная с ног до головы хрупкая фигура, восседавшая рядом с повелителем на открытых заседаниях, больше никого не смущала. Смирившись с неизбежным, пустынники с затаённым опасением ожидали окончания этой истории. Хотя некоторые шахиры и поминали недобрым словом старого прохвоста Узамата, подарившего их владыке сириану. Некоторые даже высказывали предположение, что купец из-за чего-то затаил обиду на повелителя, и решил отомстить таким гнусным образом. Правда, донести свои умозаключения до песчаного владыки никто так и не решился.
А правителю совершенно не было дела до глупых, как он считал, переживаний своих придворных. Ариан просто старался как можно больше времени проводить с Айлани. Он даже полюбил бумажную рутину, потому что занимался ей на свежем воздухе, в то время как девушка прогуливалась неподалёку, или тихонько сидела рядом с ним.
А ещё он постоянно её целовал. И пусть те быстрые поцелуи были не совсем тем, чего Ариану хотелось на самом деле, но и от такого лёгкого удовольствия мужчина не мог отказаться. Особенно тогда, когда начал замечать, что сириана перестала каждый раз вздрагивать от его прикосновений. И даже более того, прекрасная дева с удовольствием находилась в его объятиях. По крайней мере, песчаный владыка искренне надеялся, что не ошибся в своих умозаключениях.
Вот и сейчас, отложив в сторону документы, Ариан тихо подкрался к рассматривающей цветы сириане. Прижав несопротивляющуюся девушку к себе, владыка привычно уткнулся носом в её волосы, вдыхая приятный, немного морозный аромат её тела. Когда же сириана, немного отклонившись, выжидающе посмотрела на него, Ариан не смог отказать себе в удовольствии прикоснуться к нежным губам, казалось, так и молившим о поцелуе.
Робкое, почти незаметное движение губ стало для мужчины прекрасным и самым дорогим подарком. Пусть и так незначительно, но сириана ответила на его поцелуй, возможно, даже сама не понимая того, что сделала. А значит, она была не так равнодушна, как хотела показать.
«Правда, эта её бледность... - неожиданно подумал Ариан, невесомо проведя кончиками пальцев по девичьей руке. - Мне кажется, или она плохо себя чувствует?»
- Скажи мне, прекрасная, - начал владыка, но затем, усмехнувшись, сам себя перебил: - Нет, ты ведь не говоришь, к сожалению. Тогда, хотя бы намекни, ты плохо себя чувствуешь? Где-то что-то болит? Мне вызвать лекаря?
Обречённый взгляд стал ему ответом. Не понимая, что происходит, но испытывая по этому поводу сильное беспокойство, Ариан обхватил руками лицо сирианы, не давая той возможности отвернуться. Но разузнать ему так ничего и не удалось. Вбежавший в сад Тахин бесцеремонно прервал их уединение, чего раньше никогда себе не позволял. А вскоре Ариан узнал и причину поспешности верного слуги.
- Владыка, донесение с востока, - запыхавшимся от быстрого бега голосом доложил Тахин. - Тхиары опустошили уже несколько оазисов!
- Какие ещё тхиары?! - возмутился Ариан, раздосадовано посмотрев на слугу. - До начала сезона полно времени!
- Мой повелитель, только что прибыл гонец с восточной заставы, - низко склонившись перед мужчиной, поведал Тахин. - Его в тяжёлом состоянии доставили в лазарет.
Порывисто склонившись, Ариан поцеловал сириану, прошептав ей на ухо:
- Возвращайся к себе в комнату. Как освобожусь, сразу приду к тебе.
Больше ни на мгновение не задерживаясь, песчаный владыка покинул сад, так ни разу и не обернувшись. Ариан был хорошим повелителем, умеющим ставить интересы подвластного ему народа выше своих собственных. А тхиары были слишком большой угрозой для пустынников, чтобы её можно было игнорировать. Но повелитель бескрайней Сархейм уже не раз и не два сталкивался с кровожадными тварями, поэтому был полностью спокоен и собран, зная, что и как нужно сделать для достижения большего эффекта в борьбе с ними.
И лишь в одном Ариан ошибся. Со своей возлюбленной сирианой ему предстояло встретиться только спустя месяц. Доклад гонца оказался слишком пугающим. Спустя три часа большой отряд, возглавляемый самим Арианом, покинул пределы белокаменного дворца, спеша на помощь оказавшимся в беде кочевникам.
***
Стараясь не сильно подгонять людей, ведь прекрасно понимал, как они устали за месяц беспрерывных сражений, Ариан, тем не менее, стремился как можно быстрее вернуться в Иридан. Его гнало туда необъяснимое чувство беспокойства. Образ прекрасной сирианы, согревавший владыку холодными ночами и дававший силы в сражениях жаркими днями, не переставая манил, а в серебристом взгляде присутствовала мольба и лёгкий укор.
Ариан мечтал о том мгновении, когда сможет сжать девичий стан в своих объятиях, вдохнёт аромат её кожи, услышит ставший таким привычным и родным тихий вздох.
