А у него ещё с детства был талант устраивать всем сюрпризы своими необычными выходками. Ему нравилось наблюдать за работой сначала деда, потом отца. Те обязательные правила безопасности, которые с детства впитывает каждый член семьи Прати, были ему не просто интересны. Он хотел знать больше. Объяснений, что, зачем и почему? И уже с подросткового возраста сначала дедушка, а потом отец начали потихоньку учить его. Поэтому, когда пришла пора получать высшее образование, Кьонг точно знал, куда пойдёт. Его ждала Академия Бинарской разведки, куда он, пройдя все вступительные испытания, поступил под другой фамилией.
Для него это время было самым счастливым. Ограниченный правилами безопасности и Сунити, он не мог тесно общаться со сверстниками. Здесь же он мог вдохнуть полной грудью и с головой окунуться в студенческую жизнь. Пусть это и была жизнь закрытого учебного заведения, никто не отменял увольнительных и студенческих вечеринок. А также традиционных походов к куратору раз в семестр после очередной устроенной им проказы. На третьем курсе куратора всё достало окончательно и в середине года, перед совместными учениями с другим вузом, его назначили в наказание замом старосты курса, чтобы научить уму-разуму. Нельзя было сказать, что у Кьонга, отличника почти по всем предметам, его не было, но дисциплины ему явно не хватало. Интенсивный курс: «кто эти люди и как ими управлять?» Кьонг проходил сначала в Академии, а потом и в поезде на пути к месту учений. Это назначение было для него самой большой подлянкой и самым большим шансом. В случае проигрыша их Академии, виноватым при любом раскладе будут считать его. Поэтому он старательно учил имена дневного потока и изучал сильные и слабые стороны каждого. Впервые на развлечения и розыгрыши времени не было просто физически…
Монотонный стук колёс, мелькающие пейзажи за окном. Кьонг сидел в купе, куда его определили вместе с Бриаром Маркасом, старостой курса, в окружении небрежно разбросанных на столе бумаг и с наушниками в ушах.
- Кьонг, - в дверях купе показался Бриар. – Выйдем в тамбур на пару слов.
Сняв наушники, Кьонг несколько удивлённо последовал за ним.
- Знаешь, что такое кризисное управление? – поинтересовался Маркас, опираясь на ручку окна вагона.
- Подкурс стратегии и тактики, который мы будем проходить сразу же после учений.
- Это управление ситуацией в условиях, когда вмешивается неучтённый фактор и весь план идёт наперекосяк, - с намёком изрёк Бриар и продолжил. – То есть, план есть у наших соперников, план есть у нас, но есть ещё организаторы, которые со стопроцетной вероятностью введут что-то, что ни мы, ни другая Академия не берём в расчёт.
- Откуда ты знаешь?
- Посоветовался с четвёртым курсом, - был ответ. – Кстати, они проиграли в прошлом году. Поэтому на нас лежит двойная ответственность. Мы просто обязаны выиграть.
- А варианты с ничьёй бывают?
- Такие варианты редки, но всё же попадаются, - Бриар сделал паузу. - Собственно, я за этим тебя и позвал. Спросить: готов ли ты к неожиданностям?
- Разве к ним можно быть готовым? – шутя, поинтересовался Кьонг.
- В этом-то и отличие настоящего профессионала от просто профи. Умение повернуть любую ситуацию себе на пользу, возглавить хаос и выйти с честью из неожиданной атаки.
- Но всякий хороший экспромт – это заранее подготовленный экспромт, - возразил ему Кьонг.
- Вот и готовься, - с улыбкой поднял вверх бровь Бриар. – Пофантазируй, включи воображение. Сделай то, что получается у тебя лучше всего. Придумай что-нибудь необычное.
На лице довольного Кьонга расцвела улыбка. Он понял, что снова сел на любимого конька.
- Будет сделано! – радостно отрапортовал он.
Возвращаясь в купе, к планам местности и разработке стратегии, он понял, что его назначение замом не было наказанием и не было подлянкой. Это был тактический ход, призванный обеспечить им победу в учениях…
Кьонг отвлёкся от воспоминаний и сосредоточился на кофе. Но стоило ему поставить турку на огонь, как завибрировал аппарат связи с «Дневной луной», приступившей к началу операции захвата. Выключив музыку и огонь под туркой, он перешёл с ними на связь:
- Докладываем о начале операции «Колпак», анним, - услышал Кьонг в наушниках голос лидера. - Рассчётное время: тринадцать сорок пять.
- Удачи, парни, - пожелал им Кьонг, не сводя взгляд с доски под названием «клика».
Несмотря на то, что над местом проведения операции завис спутник, обеспечивающий бесперебойную связь с «Дневной луной» и позволяющим видеть происходящее за океан отсюда, Кьонг предпочитал личную связь с каждым из них. Сейчас он был вместе с ними, слышал отдающиеся команды, смятую траву под ногами, шум ветра, быстрые и неслышные шаги бойцов и видел их глазами особняк в горах. Он был седьмым, невидимым участником, присутствующим, но не влезающим в процесс. Бойцы вступили в помещение, после чего в наушниках неожиданно раздалось:
- Уходим!
Звуки удара чего-то металлического о пол, падающих тел и взрыва стремительно пронеслись в ушах, заставляя похолодеть и поднести пальцы к наушнику:
- Парни, как вы там? – тревожно произнёс Кьонг, глядя на экран, отражающий картинку мощного взрыва, не оставившего камня на камне. – Вы живы? – он занялся внутренней политикой около двух месяцев назад по приказу отца, но уже успел привязаться к «Дневной Луне». Роднило их и то, что все мужчины оттуда были почти одного возраста с ним. – Все целы? – тишина была оглушающей. – Отзовитесь кто-нибудь! – а паника рвалась в голос. В голове уже пронеслась мысль, что потерю этого состава «Дневной луны» он себе простить не сможет, когда раздалось ободряющее:
- Хвала подземным люкам, мы целы, - отрапортовал Верго.
- Похоже, нас тут ждали и устроили весьма тёплый приём, - поделился мыслями Гиз, вылезающий из люка на поверхность.
Кулак Кьонга проделал путь к ближайшей стене и обратно.
- Очередная пустышка, - недовольно заключил он. – Клика либо скармливает нам мелких рыбёшек, либо кормит дезинформацией. Возвращайтесь в штаб. Нужен полный пересмотр действий.
- Есть, анним!
И лидер «Дневной Луны» отключился. Кьонг снял наушники и выругался. «Готов ли ты к неожиданностям?», «Знаешь, чем истинный профи отличается от обычного профессионала?». Эти вопросы крутились в его голове всё чаще, и никогда в жизни он не возвращался к этому разговору так часто, как сейчас. Кофе, как же хочется кофе! Но первым делом надо доложить обо всём главе бинарской разведки. Он и шага не успел сделать из своего кабинета, как сотовый снова завибрировал.
- Анним! Включите телевизор! Немедленно! – раздался панический голос Гиза.
Рука потянулась к пульту, переключая картинку со спутника на местные телеканалы.
«Прямое включение с места событий. Мы просим увести от экрана детей, женщин и впечатлительных людей». Забрызганная кровью комната, внутренности на стенах и на полу. Кровавое месиво, в котором невозможно узнать трупы… Он прилип к экрану. Кьонг понял, что его воротит. «Сегодня было совершенно зверское убийство одного из членов Консулата – Нгуена Ти Раваи, ночного бинарца, найдённого следователями двадцать минут назад в одной из непримечательных гостиниц вместе со своим молодым любовником». Кьонг стоял как оплёванный. «На месте преступления уже начали работу органы правопорядка, которые пока отказываются давать какие-либо комментарии».
Было такое чувство, словно он стоит на огромной площади, а отовсюду раздаётся ругань в его адрес. Публичное унижение он ощущал кожей. Это ощущение густой липкой мерзости, которая бросала в жар, и из которой хотелось выбраться. «Очень хотелось бы знать, где была хвалёная бинарская разведка и почему она проворонила столь громкое политическое убийство».
В сердцах он саданул по вазе и она полетела на пол, разбившись осколками его терпения.
- Шеф, вы как? – услышал он голос Ламара, лидера «Дневной луны», который всё это время висел на проводе.
- Чуть что, сразу мы, разведчики за всё в ответе, - тяжело дыша и впиваясь пальцами в столешницу, ответил Кьонг. – Твою дивизию! – и немного отдыхавшись. – Вы-то как узнали?
- Верго поймал радио.
- Возможны изменения в планах, - обретая прежнюю невозмутимую интонацию, произнёс Прати-младший. – Я свяжусь с вами минут через двадцать-час.
Кофе. Он жаждал кофе. Но сначала надо найти отца, главу бинарской разведки. Преодолев разделяющий их коридор, он вбежал без стука.
- Отец, - и поправляясь, - хедоним, вы видели это?
- Весь Бинар это видит, - не сводя глаз с экрана, ответил глава бинарской разведки. – Полагаю, операция «Колпак» провалилась?
- Да, это была ловушка. Бойцов хотели взорвать, но просчитались, - несколько секунд раздумий и … - Получается, все эти недели нас водили за нос, чтобы отвлечь внимание вот от этого? – он указал рукой в экран.
- Отлично продумано, ты не находишь? – с иронией посмотрел на него Прати-старший.
- Хедоним, - Кьонг виновато склонил голову, - последние месяцы я работал с внутренней политикой и готов принять всю ответственность на себя.
- Успокойся, Кьонг. Ни одного решения ты не принял, не посоветовавшись со мной. Провал – наша общая ошибка и мы должны достойно принять поражение. В конце концов, быть лидером значит не только принимать успех.
- А ещё это значит встать и надавать наглецам по физиономии, раз они чересчур распоясались, - пылая гневом, заметил Прати-младший. – Это же издевательство! Над нами, в первую очередь!
Ответом было спокойное:
- Я знаю. Там уже работает наша группа. Агенты допрашивают телохранителя и свидетелей. Где-то часа через два у нас будет полная информация о его передвижениях на сегодня. К концу дня я рассчитываю на полную картину и предварительные версии. Видишь ли, Кьонг, это был наш человек, продвигавший линию бинарской разведки в Консулате.
- И не чуждавщийся мужеложства?
- Как ни странно, он абсолютно чист. Похоже, кое-кто хотел вызвать огромный общественный резонанс, чтобы преступление выглядело оскорблением в глазах общественности…
- И ему это удалось, - закончил за отца Кьонг. – Что делать с «Дневной луной»?
- Лидера отправь на место преступления. Пусть составит свою картину. Остальных зови сюда.
- Отец, как вы можете так спокойно обо всём рассуждать? – поразился его выдержке Кьонг.
- Со временем ты тоже научишься. Пока советую сварить себе кофе и включить музыку. Я позову тебя, когда первые результаты будут известны.
- Слушаюсь, хедоним, - почтительно поклонился Кьонг и вышел из кабинета.
Отдав распоряжение «Дневной луне» он, наконец, добрался до кофе. Жажда терпкого напитка стала нестерпимой, и он с наслаждением принялся готовить его, погружаясь в ароматы и мысли. С кофе он познакомился на съестном экзамене, целью которого было проверить возможность разведчиков съесть незнакомое, не поморщившись. В столовой Академии стояли пронумерованные блюда. И курсанты вытягивали цифру на столе экзаменатора. Ему тогда досталось пирожное и кофе. Пирожное он не оценил, а в кофе влюбился мгновенно. После этого на Бинаре появилась его небольшая личная плантация кофейных бобов. Благо, в тропиках можно было снять несколько урожаев в год. Но Кьонг не терял надежды ввести кофе повсеместно. К сожалению, пока это не представлялось возможным.
Турка, огонь и терпкий запах отборных кофейных зерён, немного гвоздики и молотого мускатного ореха… Кьонг вдохнул пряный аромат, понимая, что может, наконец, расслабиться. Взяв чашку ароматного кофе, он сел в кресло и включил музыку. Она помогала ему сосредочиться, заглянув внутрь себя. И Кьонг невольно вновь вернулся к учениям…
Как известно, самым деморализующим для войск противника явлется потеря командира. Именно этот сюрприз и ждал академию Кьонга, едва они добрались до места. Несколько человек из команды противника блестяще справились с задачей, выкрав Бриара и обезглавив их. Вот только это был из вариантов развития событий, предусмотренных Кьонгом. И он принял командование на себя. Осознание отвественности было шокирующим. Нет, он знал, кем является и что возможно всё. Теоретически. Но практику пробовал на вкус впервые. В его подчинении был весь поток третьего курса, состоящий из ночного и дневного отделений. Над ним давлела отвественность за прошлый проигрыш Академии и проиграть он не должен был. И он уже хотел действовать по заранее оговоренному с Бриаром плану, как внезапно до него дошло, что сейчас вся власть в его руках, и он вправе принимать любое решение, необязательно обговоренное со старостой. Пьянящая мысль: «я сам решаю и сам отвечаю за свои решения» докатилась до него на пятой минуте продумывания плана, сметая прочь прошлые варианты стратегии. Он хитро улыбнулся. Они хотят неожиданностей? Они их получат! Выйдя из палатки, он отыскал своих друзей, в шутку прозванных головорезами всея Академии, и поручил им задание.
Позже, во время подведения итогов по совместным учениям всех Академий, эта игра была признана одной из самых ярких и гениальных за всю историю. Это была ничья. Та самая редкая ничья, когда не совсем понятно, где находится проигрыш и и что есть выигрыш, и как их определить.
После Академии он был определён в морской патруль, где проработав три года, вернулся к отцу на острова. После этого все сведения о Кьонге как о студенте и агенте, были изъяты или уничтожены. Работа у отца больше напоминала секретарскую. Докладывать об успешных операциях, выделять из потока информации действительно важные сведения. В первые годы он учился фильтровать информацию и соотносить происходящее в действительности и остающееся в тени. Ему предстояло выучить все историю противостояния с кликой и изучить биографию прошлых руководителей разведки. Часто отец зачитывал ему задачу из прошлого и в течение дня Кьонг обязан был найти решение. Потом это сверялось с действиями глав бинарской разведки и оценилось по шкале эффективности. Кьонг в полной мере почувствовал на себе всю прелесть кризисного управления. Такой широкий курс предмета, как у его отца, он нигде бы больше пройти не смог…
Закончившийся кофе заставил Кьонга вырваться из воспоминаний. Плейлист остановился и тот с некоторым удивлением посмотрел на часы. Поздно. Странно, что отец его до сих пор не позвал. А ещё «Дневная Луна» не выходила на связь.
- Ты пришёл, Кьонг? – его отец повернулся в сторону открывшеся двери.
- Куда-то подевался мой кружок художественной самодеятельности, – шутя, выдал тот с порога.
- «Дневная луна» проявила собственную инициативу и не отправилась в штаб, - сообщил его отец. – С нами на связь вышел перебежчик. У них сейчас проходит встреча.
- Перебежчик? – немного не поверил Кьонг.
- Предательство работает в обе стороны, - улыбнулся его отец. – Это было получено от одного из наших отделений, и «Дневная луна» тут же отправилась к нему, - с этими словами он включил запись на столе.
«У меня сообщение для главы бинарской разведки. Это касается ваших врагов. Есть информация. Свяжитесь со мной как можно скорее», - услышал Кьонг голос пожилого мужчины.
- Похоже, смерть консула испугала его, и он понял, что не с теми связался, - предположил его отец, но закончить мысль не успел, так как на связь вышли бойцы «Дневной луны».
Для него это время было самым счастливым. Ограниченный правилами безопасности и Сунити, он не мог тесно общаться со сверстниками. Здесь же он мог вдохнуть полной грудью и с головой окунуться в студенческую жизнь. Пусть это и была жизнь закрытого учебного заведения, никто не отменял увольнительных и студенческих вечеринок. А также традиционных походов к куратору раз в семестр после очередной устроенной им проказы. На третьем курсе куратора всё достало окончательно и в середине года, перед совместными учениями с другим вузом, его назначили в наказание замом старосты курса, чтобы научить уму-разуму. Нельзя было сказать, что у Кьонга, отличника почти по всем предметам, его не было, но дисциплины ему явно не хватало. Интенсивный курс: «кто эти люди и как ими управлять?» Кьонг проходил сначала в Академии, а потом и в поезде на пути к месту учений. Это назначение было для него самой большой подлянкой и самым большим шансом. В случае проигрыша их Академии, виноватым при любом раскладе будут считать его. Поэтому он старательно учил имена дневного потока и изучал сильные и слабые стороны каждого. Впервые на развлечения и розыгрыши времени не было просто физически…
Монотонный стук колёс, мелькающие пейзажи за окном. Кьонг сидел в купе, куда его определили вместе с Бриаром Маркасом, старостой курса, в окружении небрежно разбросанных на столе бумаг и с наушниками в ушах.
- Кьонг, - в дверях купе показался Бриар. – Выйдем в тамбур на пару слов.
Сняв наушники, Кьонг несколько удивлённо последовал за ним.
- Знаешь, что такое кризисное управление? – поинтересовался Маркас, опираясь на ручку окна вагона.
- Подкурс стратегии и тактики, который мы будем проходить сразу же после учений.
- Это управление ситуацией в условиях, когда вмешивается неучтённый фактор и весь план идёт наперекосяк, - с намёком изрёк Бриар и продолжил. – То есть, план есть у наших соперников, план есть у нас, но есть ещё организаторы, которые со стопроцетной вероятностью введут что-то, что ни мы, ни другая Академия не берём в расчёт.
- Откуда ты знаешь?
- Посоветовался с четвёртым курсом, - был ответ. – Кстати, они проиграли в прошлом году. Поэтому на нас лежит двойная ответственность. Мы просто обязаны выиграть.
- А варианты с ничьёй бывают?
- Такие варианты редки, но всё же попадаются, - Бриар сделал паузу. - Собственно, я за этим тебя и позвал. Спросить: готов ли ты к неожиданностям?
- Разве к ним можно быть готовым? – шутя, поинтересовался Кьонг.
- В этом-то и отличие настоящего профессионала от просто профи. Умение повернуть любую ситуацию себе на пользу, возглавить хаос и выйти с честью из неожиданной атаки.
- Но всякий хороший экспромт – это заранее подготовленный экспромт, - возразил ему Кьонг.
- Вот и готовься, - с улыбкой поднял вверх бровь Бриар. – Пофантазируй, включи воображение. Сделай то, что получается у тебя лучше всего. Придумай что-нибудь необычное.
На лице довольного Кьонга расцвела улыбка. Он понял, что снова сел на любимого конька.
- Будет сделано! – радостно отрапортовал он.
Возвращаясь в купе, к планам местности и разработке стратегии, он понял, что его назначение замом не было наказанием и не было подлянкой. Это был тактический ход, призванный обеспечить им победу в учениях…
Кьонг отвлёкся от воспоминаний и сосредоточился на кофе. Но стоило ему поставить турку на огонь, как завибрировал аппарат связи с «Дневной луной», приступившей к началу операции захвата. Выключив музыку и огонь под туркой, он перешёл с ними на связь:
- Докладываем о начале операции «Колпак», анним, - услышал Кьонг в наушниках голос лидера. - Рассчётное время: тринадцать сорок пять.
- Удачи, парни, - пожелал им Кьонг, не сводя взгляд с доски под названием «клика».
Несмотря на то, что над местом проведения операции завис спутник, обеспечивающий бесперебойную связь с «Дневной луной» и позволяющим видеть происходящее за океан отсюда, Кьонг предпочитал личную связь с каждым из них. Сейчас он был вместе с ними, слышал отдающиеся команды, смятую траву под ногами, шум ветра, быстрые и неслышные шаги бойцов и видел их глазами особняк в горах. Он был седьмым, невидимым участником, присутствующим, но не влезающим в процесс. Бойцы вступили в помещение, после чего в наушниках неожиданно раздалось:
- Уходим!
Звуки удара чего-то металлического о пол, падающих тел и взрыва стремительно пронеслись в ушах, заставляя похолодеть и поднести пальцы к наушнику:
- Парни, как вы там? – тревожно произнёс Кьонг, глядя на экран, отражающий картинку мощного взрыва, не оставившего камня на камне. – Вы живы? – он занялся внутренней политикой около двух месяцев назад по приказу отца, но уже успел привязаться к «Дневной Луне». Роднило их и то, что все мужчины оттуда были почти одного возраста с ним. – Все целы? – тишина была оглушающей. – Отзовитесь кто-нибудь! – а паника рвалась в голос. В голове уже пронеслась мысль, что потерю этого состава «Дневной луны» он себе простить не сможет, когда раздалось ободряющее:
- Хвала подземным люкам, мы целы, - отрапортовал Верго.
- Похоже, нас тут ждали и устроили весьма тёплый приём, - поделился мыслями Гиз, вылезающий из люка на поверхность.
Кулак Кьонга проделал путь к ближайшей стене и обратно.
- Очередная пустышка, - недовольно заключил он. – Клика либо скармливает нам мелких рыбёшек, либо кормит дезинформацией. Возвращайтесь в штаб. Нужен полный пересмотр действий.
- Есть, анним!
И лидер «Дневной Луны» отключился. Кьонг снял наушники и выругался. «Готов ли ты к неожиданностям?», «Знаешь, чем истинный профи отличается от обычного профессионала?». Эти вопросы крутились в его голове всё чаще, и никогда в жизни он не возвращался к этому разговору так часто, как сейчас. Кофе, как же хочется кофе! Но первым делом надо доложить обо всём главе бинарской разведки. Он и шага не успел сделать из своего кабинета, как сотовый снова завибрировал.
- Анним! Включите телевизор! Немедленно! – раздался панический голос Гиза.
Рука потянулась к пульту, переключая картинку со спутника на местные телеканалы.
«Прямое включение с места событий. Мы просим увести от экрана детей, женщин и впечатлительных людей». Забрызганная кровью комната, внутренности на стенах и на полу. Кровавое месиво, в котором невозможно узнать трупы… Он прилип к экрану. Кьонг понял, что его воротит. «Сегодня было совершенно зверское убийство одного из членов Консулата – Нгуена Ти Раваи, ночного бинарца, найдённого следователями двадцать минут назад в одной из непримечательных гостиниц вместе со своим молодым любовником». Кьонг стоял как оплёванный. «На месте преступления уже начали работу органы правопорядка, которые пока отказываются давать какие-либо комментарии».
Было такое чувство, словно он стоит на огромной площади, а отовсюду раздаётся ругань в его адрес. Публичное унижение он ощущал кожей. Это ощущение густой липкой мерзости, которая бросала в жар, и из которой хотелось выбраться. «Очень хотелось бы знать, где была хвалёная бинарская разведка и почему она проворонила столь громкое политическое убийство».
В сердцах он саданул по вазе и она полетела на пол, разбившись осколками его терпения.
- Шеф, вы как? – услышал он голос Ламара, лидера «Дневной луны», который всё это время висел на проводе.
- Чуть что, сразу мы, разведчики за всё в ответе, - тяжело дыша и впиваясь пальцами в столешницу, ответил Кьонг. – Твою дивизию! – и немного отдыхавшись. – Вы-то как узнали?
- Верго поймал радио.
- Возможны изменения в планах, - обретая прежнюю невозмутимую интонацию, произнёс Прати-младший. – Я свяжусь с вами минут через двадцать-час.
Кофе. Он жаждал кофе. Но сначала надо найти отца, главу бинарской разведки. Преодолев разделяющий их коридор, он вбежал без стука.
- Отец, - и поправляясь, - хедоним, вы видели это?
- Весь Бинар это видит, - не сводя глаз с экрана, ответил глава бинарской разведки. – Полагаю, операция «Колпак» провалилась?
- Да, это была ловушка. Бойцов хотели взорвать, но просчитались, - несколько секунд раздумий и … - Получается, все эти недели нас водили за нос, чтобы отвлечь внимание вот от этого? – он указал рукой в экран.
- Отлично продумано, ты не находишь? – с иронией посмотрел на него Прати-старший.
- Хедоним, - Кьонг виновато склонил голову, - последние месяцы я работал с внутренней политикой и готов принять всю ответственность на себя.
- Успокойся, Кьонг. Ни одного решения ты не принял, не посоветовавшись со мной. Провал – наша общая ошибка и мы должны достойно принять поражение. В конце концов, быть лидером значит не только принимать успех.
- А ещё это значит встать и надавать наглецам по физиономии, раз они чересчур распоясались, - пылая гневом, заметил Прати-младший. – Это же издевательство! Над нами, в первую очередь!
Ответом было спокойное:
- Я знаю. Там уже работает наша группа. Агенты допрашивают телохранителя и свидетелей. Где-то часа через два у нас будет полная информация о его передвижениях на сегодня. К концу дня я рассчитываю на полную картину и предварительные версии. Видишь ли, Кьонг, это был наш человек, продвигавший линию бинарской разведки в Консулате.
- И не чуждавщийся мужеложства?
- Как ни странно, он абсолютно чист. Похоже, кое-кто хотел вызвать огромный общественный резонанс, чтобы преступление выглядело оскорблением в глазах общественности…
- И ему это удалось, - закончил за отца Кьонг. – Что делать с «Дневной луной»?
- Лидера отправь на место преступления. Пусть составит свою картину. Остальных зови сюда.
- Отец, как вы можете так спокойно обо всём рассуждать? – поразился его выдержке Кьонг.
- Со временем ты тоже научишься. Пока советую сварить себе кофе и включить музыку. Я позову тебя, когда первые результаты будут известны.
- Слушаюсь, хедоним, - почтительно поклонился Кьонг и вышел из кабинета.
Отдав распоряжение «Дневной луне» он, наконец, добрался до кофе. Жажда терпкого напитка стала нестерпимой, и он с наслаждением принялся готовить его, погружаясь в ароматы и мысли. С кофе он познакомился на съестном экзамене, целью которого было проверить возможность разведчиков съесть незнакомое, не поморщившись. В столовой Академии стояли пронумерованные блюда. И курсанты вытягивали цифру на столе экзаменатора. Ему тогда досталось пирожное и кофе. Пирожное он не оценил, а в кофе влюбился мгновенно. После этого на Бинаре появилась его небольшая личная плантация кофейных бобов. Благо, в тропиках можно было снять несколько урожаев в год. Но Кьонг не терял надежды ввести кофе повсеместно. К сожалению, пока это не представлялось возможным.
Турка, огонь и терпкий запах отборных кофейных зерён, немного гвоздики и молотого мускатного ореха… Кьонг вдохнул пряный аромат, понимая, что может, наконец, расслабиться. Взяв чашку ароматного кофе, он сел в кресло и включил музыку. Она помогала ему сосредочиться, заглянув внутрь себя. И Кьонг невольно вновь вернулся к учениям…
Как известно, самым деморализующим для войск противника явлется потеря командира. Именно этот сюрприз и ждал академию Кьонга, едва они добрались до места. Несколько человек из команды противника блестяще справились с задачей, выкрав Бриара и обезглавив их. Вот только это был из вариантов развития событий, предусмотренных Кьонгом. И он принял командование на себя. Осознание отвественности было шокирующим. Нет, он знал, кем является и что возможно всё. Теоретически. Но практику пробовал на вкус впервые. В его подчинении был весь поток третьего курса, состоящий из ночного и дневного отделений. Над ним давлела отвественность за прошлый проигрыш Академии и проиграть он не должен был. И он уже хотел действовать по заранее оговоренному с Бриаром плану, как внезапно до него дошло, что сейчас вся власть в его руках, и он вправе принимать любое решение, необязательно обговоренное со старостой. Пьянящая мысль: «я сам решаю и сам отвечаю за свои решения» докатилась до него на пятой минуте продумывания плана, сметая прочь прошлые варианты стратегии. Он хитро улыбнулся. Они хотят неожиданностей? Они их получат! Выйдя из палатки, он отыскал своих друзей, в шутку прозванных головорезами всея Академии, и поручил им задание.
Позже, во время подведения итогов по совместным учениям всех Академий, эта игра была признана одной из самых ярких и гениальных за всю историю. Это была ничья. Та самая редкая ничья, когда не совсем понятно, где находится проигрыш и и что есть выигрыш, и как их определить.
После Академии он был определён в морской патруль, где проработав три года, вернулся к отцу на острова. После этого все сведения о Кьонге как о студенте и агенте, были изъяты или уничтожены. Работа у отца больше напоминала секретарскую. Докладывать об успешных операциях, выделять из потока информации действительно важные сведения. В первые годы он учился фильтровать информацию и соотносить происходящее в действительности и остающееся в тени. Ему предстояло выучить все историю противостояния с кликой и изучить биографию прошлых руководителей разведки. Часто отец зачитывал ему задачу из прошлого и в течение дня Кьонг обязан был найти решение. Потом это сверялось с действиями глав бинарской разведки и оценилось по шкале эффективности. Кьонг в полной мере почувствовал на себе всю прелесть кризисного управления. Такой широкий курс предмета, как у его отца, он нигде бы больше пройти не смог…
Закончившийся кофе заставил Кьонга вырваться из воспоминаний. Плейлист остановился и тот с некоторым удивлением посмотрел на часы. Поздно. Странно, что отец его до сих пор не позвал. А ещё «Дневная Луна» не выходила на связь.
- Ты пришёл, Кьонг? – его отец повернулся в сторону открывшеся двери.
- Куда-то подевался мой кружок художественной самодеятельности, – шутя, выдал тот с порога.
- «Дневная луна» проявила собственную инициативу и не отправилась в штаб, - сообщил его отец. – С нами на связь вышел перебежчик. У них сейчас проходит встреча.
- Перебежчик? – немного не поверил Кьонг.
- Предательство работает в обе стороны, - улыбнулся его отец. – Это было получено от одного из наших отделений, и «Дневная луна» тут же отправилась к нему, - с этими словами он включил запись на столе.
«У меня сообщение для главы бинарской разведки. Это касается ваших врагов. Есть информация. Свяжитесь со мной как можно скорее», - услышал Кьонг голос пожилого мужчины.
- Похоже, смерть консула испугала его, и он понял, что не с теми связался, - предположил его отец, но закончить мысль не успел, так как на связь вышли бойцы «Дневной луны».
