- Шикарно! – не сдержал восторга Эрнан. – Твой мир прекрасен, И ты тоже, - и сделал паузу, повернувшись к ней. – Прекрасна.
Неловкая пауза. Вероника секунду странно смотрела на Эрнана, а потом произнесла, как ни в чём ни бывало:
- Это ещё не всё! У меня традиция: из каждой страны, где я бываю, привозить национальный наряд. – Та-дам! – она открыла дверцы шкафа. – Смотри! – она достала вешалки и начала прикладывать к себе. – Это корейский ханбок. Японское кимоно. Италия. Перу, - вешалки отправлялись в шкаф и оттуда возникали новые. - Аргентина. Марокко. Австралия. Норвегия. Гренландия.
- Ты удивительная, - единственное, что смог вымолвить Эрнан, когда она убрала последний наряд в шкаф.
- Некоторые считают меня сумасшедшей, - честно призналась Вероника, устало усаживаясь на кровать.
- Разве что чуть-чуть, - шутливо показал пальцами он, садясь рядом с ней. – Поверь мне, собирать национальные наряды нормально, - тоном знатока заверил её он.
- Так говоришь, будто сам коллекционируешь что-то ненормальное…
Эрнан неловко улыбнулся и ничего не ответил, отыскав что-то интересное под ногами. Вид у него был такой, словно его поймали с поличным. Наконец, он решился и, повернувшись, доверительно произнёс полушёпотом:
- Тебе скажу. Я собираю лекарственные травы. У меня целая оранжерея дома. Целый каталог с описаниями и свойствами.
- В тебе ещё и лекарь умер! – не удержалась от комментария она. – А почему за это должно быть стыдно? – шепотом спросила его она, приблизившись.
- А почему мы говорим шепотом? – он видел своё отражение в её глазах.
Вероника отвернулась подальше и демонстративно откашлялась.
- Что в этом такого? – спросила ещё раз нормальным голосом.
- Я принц, правитель. Мне нельзя этим заниматься. Для этого есть особые люди. А так... Я, вроде, самоучка. Меня Мать-Природа не благословила.
- Вы поклоняетесь Матери-Природе?
- Нет… Не совсем… - он не знал, как точно объяснить. – Гармонии, Миру, Свету. Поэтому технический прогресс сильно замедлить.
Их прервал таймер, зазвонивший с кухни. Вероника поднялась с кровати.
- Пряники готовы. Надо вытаскивать их из духовки.
Они зашли на кухню. Вероника вытащила из духовки пряники, больше похожие на печенье, и начала складывать их в круглые коробочки, выложенные полотенцем.
- Можно? – Эрнан не удержался и схватил один с доски.
- Конечно, - улыбнулась она.
Мягкое тесто, необычный пряный вкус.
- Объедение! – похвалил Эрнан и без спросу схватил ещё один.
Вероника кинула на него негодующий взгляд.
- Всё! Всё! – пообещал он. – Больше не буду!
Вероника села передохнуть на кухонный диван, пока Эрнан доставал и мариновал индейку.
- А ты Эрнан? – поинтересовалась она. – Какого это? Быть принцем?
Ответ последовал не сразу.
- Я с детства знал, что буду править регионом, и выбора у меня нет. Меня готовили к этому, воспитывали, - он сделал передышку. – Я не могу и не хочу отказываться. Я отвечаю за всех людей, кто в моём подчинении. Мне тяжело сейчас сидеть и ничего не делать.
- Но ты не знаешь, как обращаться с прибором, - напомнила ему Вероника. – И код мира не знаешь.
- Это меня и останавливает, - он начинил индейку. – Я вот думаю… Если во время переворота я нашёл эту штуку, то, возможно, к нему имеет отношение кто-то из других миров?
- Логично, - одобрила она.
- И, может, есть те, кому невыгодно происходящее у меня дома? И они меня найдут и вернут обратно? – в его глазах светилась надежда.
- Надеюсь, так и будет.
Странно, но при мысли о том, что Эрнан Алафьери исчезнет из её жизни, Веронике стало не по себе. Что-то внутри неприятно шевельнулось.
Эрнан тем временем обмазал птицу и, положив в пакет для выпекания, вынес на балкон. Пусть пропитывается.
Вероника посмотрела на часы. Два часа дня. Самое время идти за тортом. Эрнан предложил составить ей компанию, и в кондитерскую они направились вместе.
Зная, что это другой мир, Эрнан с интересом разглядывал окрестности и людей. И сейчас ему бросалась в глаза куча мелких деталей, не виденных ранее. И многоэтажки, которых в его мире ещё не было, и фасоны курток, и надписи на незнакомом языке, и обувь немного другая. Самое удивительное было то, что люди чужими не казались. Землян в этой части мира он мог с лёгкостью принять на вилтавцев. Как будто бы кто-то создал другую версию его собственного мира.
Магазин встретил их толпой народа у витрин, улыбками персонала и переливающейся белой елкой. Пока Вероника забирала заказ, Эрнан с интересом изучал витрину с пирожными. Кексы, кусочки тортов, макаронс, эклеры. Однако магазин не ограничивался только продажей кондитерских изделий. Две другие витрины были отданы под шоколад ручной работы, полка под посуду, стеллаж под кофе и чай, где-то неподалёку скромно примостились крем-мёд, арахисовая паста и джемы. Глаза разбегались от такого изобилия. И, если бы не занятость продавцов и множество покупателей, Эрнан бы тут подольше задержался.
Купленный торт отправился так же на балкон, так как в холодильнике уже места не было. А Вероника сделала то, что у Эрнана никак не ассоциировалось с кануном Нового года. Отправилась спать, объяснив это тем, что раз ночью поздно ложиться, то надо хотя бы сейчас отдохнуть. Аргумент был логичным, учитывая то, что она вернулась с ночной смены и не доспала свою норму вчера, а количество сделанных к столу закусок говорило само за себя. Что может быть лучше, чем поспать днём 31 декабря?
Эрнан же получил в своё полное распоряжение пульт от телевизора в зале и возможность выбирать любой канал. И так как почти каждый канал крутил тридцать первого одно и то же, только в разное время, выбора особого не было. Начав с середины «Кавказской пленницы», он вскоре с интересом смотрел «Иван Васильевич меняет профессию». В тот момент, когда Иван Грозный сетовал на «бесовскую одежу», на пороге зала появилась выспавшаяся и довольная Вероника.
Досмотрев фильм до конца, она предложила ставить стол и провожать старый год. Вот тут-то и выяснилось, что одна из неприметных тумбочек в зале на самом деле складной стол. Раскрывать его решено было наполовину.
Сверкающая всеми цветами радуги елка и две красные свечи на столе в новогоднем подсвечнике, красная скатерть с белыми снежинками, посуда и салатницы в бело-красно-зелёной гамме создавали уют и тепло. На улице блестел снег и сотни таких же зажженных окон в домах напротив. Некоторые под цвет гирлянд отливали синим или розовым.
Салаты в салатницах, бутерброды, вилки, тарелки. Индейка торжественно отправилась в печь, а Эрнан и Вероника переодеваться. Предвкушение праздника охмеляло, действуя как пузырьки шампанского, которое тоже уже стояло в холодильнике, и заставляя счастливыми глазами смотреть на мир. Хотелось радоваться, плясать и петь.
К столу они вышли одновременно. Эрнан в новом костюме с зелёным платком вокруг шеи и Вероника в изумрудном платье в стиле шестидесятых, которое оттеняло цвет её глаз. И замерли, восхищённо не сводя взгляд друг с друга. Казалось, мир сузился до маленькой комнаты и сияющих глаз человека напротив. Всё вдруг стало таким неважным. Опомнившись, Эрнан тряхнул головой и пригласил Веронику к столу, отодвинув стул, и лишь потом сел сам.
В телевизоре замелькали первые кадры традиционной новогодней комедии о бытовом алкоголизме и типовом советском проектировании, и Вероника схватила пульт. На другом в это время начались «Чародеи» и, довольно улыбнувшись, она оставила канал.
Эрнану было интересно наблюдать не столько за кино, хотя и за ним тоже, сколько за Вероникой при его просмотре. Как она оживлялась, услышав аккорд любимой песни, как вновь просматривала любимые сцены. Ещё они разговорились про то, как встречали прошлый Новый год. Эрнан признался, что гулял с друзьями и лёг спать как бы ни в три дня. У Вероники всё было более прозаично. Она встречала Новый год на ночной смене в башне и ушла с работы только в восемь тридцать. Эрнан упомянул, что никогда не встречал праздник так скучно, на что тут же получил возмущение Вероники, что это не скучно, а по-домашнему. Потому что идеальнее всего, когда тихо и ничего не происходит. А ещё это замечательный способ отдохнуть после напряжённой смены. Эрнан парировал что лучший отдых – фехтование, верховая еда и хождение под парусом. В итоге разгорелась небольшая дискуссия на тему пассивного и активного отдыха, окончившееся ничьей.
С салатами и бутербродами они управились довольно быстро, вымыли посуду и сели смотреть «Чародеев» дальше. На «Ведьме-речке» Вероника не выдержала и пустилась в пляс возле телевизора, подпевая героине. Её звонкий голос звучал в унисон, танцевальные движения точно повторяли ритм. Эрнан не мог отвести от неё глаз и чувствовал себя слегка опьянённым, хотя ничего алкогольного они не пили. Ему хотелось смотреть на неё, впитывать её голос, жесты. Опомнившись, он встал потанцевать с ней, но музыка закончилась. Разгорячённая она упала на диван рядом с ним. В её глазах был счастливый блеск, от которого невозможно было оторваться. На следующей зажигательной песне он вскочил первым и жестом пригласил её. С тех пор каждая последующая танцевальная сцена сопровождалась их танцем.
От фильма и веселья их оторвал таймер на кухне, просигналивший, что индейка готова. И так как ничего лучше не способствует голоду лучше, чем танцы, Эрнан и Вероника не могли отказать себе в том, чтобы съесть по кусочку с ароматным рисом. После того, как горячее было съедено, стол убрали. Эрнан и Вероника решили, что фрукты, сладкое и шампанское вполне уместятся на журнальном столике. Кстати, о шампанском. Пора поставить его из бара в холодильник.
С экрана заиграла «Говорят, а ты не верь», когда Вероника появилась на пороге зала переодетая в брюки и свитер.
- Ты куда? – немного удивлённо поинтересовался Эрнан.
- Бабушку и родителей поздравить, - пояснила она. – Сейчас самое время.
- Ты же вернёшься к Новому году? – слегка растерянно поинтересовался он.
На лице Вероники отразилось расстройство.
- А я думала, ты со мной поедешь, - грустно заметила она.
- Незнакомый иностранец встречает с тобой Новый год? – уточнил Эрнан. – Это вызовет вопросы.
- На этот случай я всё продумала! – с готовностью заявила Вероника. – Ты мой парень из Италии. У тебя как раз фамилия подходящая. Повар. Мы с тобой знакомы три месяца. Познакомились, когда я шла из магазина, и ты меня сбил, а потом вежливо предложил донести пакеты до дома. На случай, если спросят что-то неожиданное, смело начинай говорить на родном языке, пока я не продумаю ответ.
- А я думал телевизор посмотреть, - всё ещё сомневался он.
- В одиночестве последние часы года перед телевизором? – в её голосе звучала едва заметная боль. – Ты, правда, этого хочешь? – в воздухе повисло неловкое молчание. Эрнан почти решился, но ему чего-то не хватало. – К тому же, в последние часы тут такая вакханалия начинается, что лучше не смотреть.
- Ужасно, прямо сил нет? – иронично улыбнулся он.
- Ни говори, - подтвердила Вероника и добавила вполголоса. – Я бы очень хотела, чтобы ты поехал.
- Тогда едем!
Бабушка была первой в списке, и встретила их очень тепло. Они обменялись подарками и пожеланиями к Новому году.
Эрнан тем временем с любопытством изучал планировку однокомнатной квартиры. И Вероника видела, с каким трудом он сдержал комментарий по поводу жилья. Не всем же быть принцами и жить во дворцах? Хотя в последнее Вероника до сих пор отказывалась верить. Полненькая пожилая женщина с чёрными волосами, без единой седины в волосах, в движениях и взгляде которой угадывались стержень и строгость. И Эрнан почти угадал. Оказалось, бабушка Вероники была учительницей. И Эрнан не сомневался, что дети у неё ходили по струнке. Вероника привезла ей часть салатов, кусочек индейки и медовых пряников. А бабушка пригласила их за стол. Они отказались, но сели поговорить в гостиной. Вероника рассказала про то, что всегда сбегала от родителей к бабушке, и та служила ей тихой гаванью.
Оттуда они вышли в отличном расположении духа, но чем ближе машина подъезжала к дому родителей, тем мрачнее становился Эрнан.
- Всё в порядке? – спросила у него Вероника, когда они заехали во двор девятиэтажного дома.
Эрнан ушёл в себя, и на его отразилась боль.
- Мои родители… - с трудом проговорил он, - они погибли. В день моего попадания сюда. Я до сих пор не могу поверить, что их больше нет, - его глаза покрылись влажной плёнкой. – Это было так внезапно, так неожиданно…
- Прости… - Веронике стало жутко стыдно за то, что она потащила его с собой. – Мне жаль… Не надо было тебя с собой брать.
Он взял себя в руки и повернулся к ней.
- Почему же? Я хочу познакомиться с родителями такой доброй и умной девушки. Только приду в себя немного.
Когда они ехали в лифте, она рассказала последнее, что нужно знать о родителях. Папа – военный пенсионер с плоским чувством юмора, мама – врач. Более вежливая и мягкая. С ней найти общий язык намного проще. Эрнан сделал пометки в мозгу, и они вошли.
Вот тут и пригодилось умение Эрнана переключаться на другой язык, потому что родители буквально завалили их вопросами. Эрнан под взглядом её отца ощущал себя то как на экзамене, то как на допросе. Как она могла не сказать про парня? А он надёжен? Не брачный аферист? На этом вопросе Вероника не смогла сдержать улыбку. А то не знаешь, что от этих иностранцев ждать! Впрочем, именно тут Эрнан неожиданно показал себя во всей красе, полностью взяв инициативу в свои руки. На все вопросы отвечал только сам, придумывая на ходу и не забывая раздавать комплименты Веронике. И пусть его русский был ломаным временами, ему удалось заверить родителей Вероники в своей надёжности. На вопросы отца о дальнейших планах он отвечал чётко и без запинки.
От родителей они оба вышли с чувством выполненного долга. Впрочем, часы посещений ещё не закончились. Ближе к одиннадцати ночи к ним заехала Ольга – беременная подруга Вероники с мужем, чтобы поздравить, а потом и сестра с мужем и детьми. Лишь когда до Нового года остался час, в квартире снова воцарилась тишина. Никуда не надо было спешить, и ничего не надо было объяснять. Только приглушенные огни елки, запах сладостей и мандаринов и работающий телевизор. Вероника и Эрнан сидели на диване, отчитывая последние минуты уходящего года.
- Вероника, - Эрнан повернулся к ней. – Могу я спросить? Ты красивая, умная девушка. Почему у тебя нет парня?
- Ох… - вздохнула та и, кажется, это уже было частичным ответом на вопрос. – С мужчинами всё сложно. Я работаю посменно и не каждый день бываю дома. Но это ещё ничего… Некоторые представители рода мужского, - в её голосе послышался сарказм, - упорно не желали понимать, что, придя домой после ночной смены я больше всего хочу спать и мне нет дела до уборки или готовки. Я недаром упомянула про службы доставки еды, потому что после смены я только сплю и ем. И более ли менее прихожу в себя только к середине второго дня. На третий я снова нормальная, но потом опять на работу! А тот факт, что у меня работа нервная и я там максимально сосредоточена и собрана, поэтому жутко выматываюсь, не все хотели принимать. Потому что оказывалось, что не только им нужен отдых дома.
Неловкая пауза. Вероника секунду странно смотрела на Эрнана, а потом произнесла, как ни в чём ни бывало:
- Это ещё не всё! У меня традиция: из каждой страны, где я бываю, привозить национальный наряд. – Та-дам! – она открыла дверцы шкафа. – Смотри! – она достала вешалки и начала прикладывать к себе. – Это корейский ханбок. Японское кимоно. Италия. Перу, - вешалки отправлялись в шкаф и оттуда возникали новые. - Аргентина. Марокко. Австралия. Норвегия. Гренландия.
- Ты удивительная, - единственное, что смог вымолвить Эрнан, когда она убрала последний наряд в шкаф.
- Некоторые считают меня сумасшедшей, - честно призналась Вероника, устало усаживаясь на кровать.
- Разве что чуть-чуть, - шутливо показал пальцами он, садясь рядом с ней. – Поверь мне, собирать национальные наряды нормально, - тоном знатока заверил её он.
- Так говоришь, будто сам коллекционируешь что-то ненормальное…
Эрнан неловко улыбнулся и ничего не ответил, отыскав что-то интересное под ногами. Вид у него был такой, словно его поймали с поличным. Наконец, он решился и, повернувшись, доверительно произнёс полушёпотом:
- Тебе скажу. Я собираю лекарственные травы. У меня целая оранжерея дома. Целый каталог с описаниями и свойствами.
- В тебе ещё и лекарь умер! – не удержалась от комментария она. – А почему за это должно быть стыдно? – шепотом спросила его она, приблизившись.
- А почему мы говорим шепотом? – он видел своё отражение в её глазах.
Вероника отвернулась подальше и демонстративно откашлялась.
- Что в этом такого? – спросила ещё раз нормальным голосом.
- Я принц, правитель. Мне нельзя этим заниматься. Для этого есть особые люди. А так... Я, вроде, самоучка. Меня Мать-Природа не благословила.
- Вы поклоняетесь Матери-Природе?
- Нет… Не совсем… - он не знал, как точно объяснить. – Гармонии, Миру, Свету. Поэтому технический прогресс сильно замедлить.
Их прервал таймер, зазвонивший с кухни. Вероника поднялась с кровати.
- Пряники готовы. Надо вытаскивать их из духовки.
Они зашли на кухню. Вероника вытащила из духовки пряники, больше похожие на печенье, и начала складывать их в круглые коробочки, выложенные полотенцем.
- Можно? – Эрнан не удержался и схватил один с доски.
- Конечно, - улыбнулась она.
Мягкое тесто, необычный пряный вкус.
- Объедение! – похвалил Эрнан и без спросу схватил ещё один.
Вероника кинула на него негодующий взгляд.
- Всё! Всё! – пообещал он. – Больше не буду!
Вероника села передохнуть на кухонный диван, пока Эрнан доставал и мариновал индейку.
- А ты Эрнан? – поинтересовалась она. – Какого это? Быть принцем?
Ответ последовал не сразу.
- Я с детства знал, что буду править регионом, и выбора у меня нет. Меня готовили к этому, воспитывали, - он сделал передышку. – Я не могу и не хочу отказываться. Я отвечаю за всех людей, кто в моём подчинении. Мне тяжело сейчас сидеть и ничего не делать.
- Но ты не знаешь, как обращаться с прибором, - напомнила ему Вероника. – И код мира не знаешь.
- Это меня и останавливает, - он начинил индейку. – Я вот думаю… Если во время переворота я нашёл эту штуку, то, возможно, к нему имеет отношение кто-то из других миров?
- Логично, - одобрила она.
- И, может, есть те, кому невыгодно происходящее у меня дома? И они меня найдут и вернут обратно? – в его глазах светилась надежда.
- Надеюсь, так и будет.
Странно, но при мысли о том, что Эрнан Алафьери исчезнет из её жизни, Веронике стало не по себе. Что-то внутри неприятно шевельнулось.
Эрнан тем временем обмазал птицу и, положив в пакет для выпекания, вынес на балкон. Пусть пропитывается.
Вероника посмотрела на часы. Два часа дня. Самое время идти за тортом. Эрнан предложил составить ей компанию, и в кондитерскую они направились вместе.
Зная, что это другой мир, Эрнан с интересом разглядывал окрестности и людей. И сейчас ему бросалась в глаза куча мелких деталей, не виденных ранее. И многоэтажки, которых в его мире ещё не было, и фасоны курток, и надписи на незнакомом языке, и обувь немного другая. Самое удивительное было то, что люди чужими не казались. Землян в этой части мира он мог с лёгкостью принять на вилтавцев. Как будто бы кто-то создал другую версию его собственного мира.
Магазин встретил их толпой народа у витрин, улыбками персонала и переливающейся белой елкой. Пока Вероника забирала заказ, Эрнан с интересом изучал витрину с пирожными. Кексы, кусочки тортов, макаронс, эклеры. Однако магазин не ограничивался только продажей кондитерских изделий. Две другие витрины были отданы под шоколад ручной работы, полка под посуду, стеллаж под кофе и чай, где-то неподалёку скромно примостились крем-мёд, арахисовая паста и джемы. Глаза разбегались от такого изобилия. И, если бы не занятость продавцов и множество покупателей, Эрнан бы тут подольше задержался.
Купленный торт отправился так же на балкон, так как в холодильнике уже места не было. А Вероника сделала то, что у Эрнана никак не ассоциировалось с кануном Нового года. Отправилась спать, объяснив это тем, что раз ночью поздно ложиться, то надо хотя бы сейчас отдохнуть. Аргумент был логичным, учитывая то, что она вернулась с ночной смены и не доспала свою норму вчера, а количество сделанных к столу закусок говорило само за себя. Что может быть лучше, чем поспать днём 31 декабря?
Эрнан же получил в своё полное распоряжение пульт от телевизора в зале и возможность выбирать любой канал. И так как почти каждый канал крутил тридцать первого одно и то же, только в разное время, выбора особого не было. Начав с середины «Кавказской пленницы», он вскоре с интересом смотрел «Иван Васильевич меняет профессию». В тот момент, когда Иван Грозный сетовал на «бесовскую одежу», на пороге зала появилась выспавшаяся и довольная Вероника.
Досмотрев фильм до конца, она предложила ставить стол и провожать старый год. Вот тут-то и выяснилось, что одна из неприметных тумбочек в зале на самом деле складной стол. Раскрывать его решено было наполовину.
Сверкающая всеми цветами радуги елка и две красные свечи на столе в новогоднем подсвечнике, красная скатерть с белыми снежинками, посуда и салатницы в бело-красно-зелёной гамме создавали уют и тепло. На улице блестел снег и сотни таких же зажженных окон в домах напротив. Некоторые под цвет гирлянд отливали синим или розовым.
Салаты в салатницах, бутерброды, вилки, тарелки. Индейка торжественно отправилась в печь, а Эрнан и Вероника переодеваться. Предвкушение праздника охмеляло, действуя как пузырьки шампанского, которое тоже уже стояло в холодильнике, и заставляя счастливыми глазами смотреть на мир. Хотелось радоваться, плясать и петь.
К столу они вышли одновременно. Эрнан в новом костюме с зелёным платком вокруг шеи и Вероника в изумрудном платье в стиле шестидесятых, которое оттеняло цвет её глаз. И замерли, восхищённо не сводя взгляд друг с друга. Казалось, мир сузился до маленькой комнаты и сияющих глаз человека напротив. Всё вдруг стало таким неважным. Опомнившись, Эрнан тряхнул головой и пригласил Веронику к столу, отодвинув стул, и лишь потом сел сам.
В телевизоре замелькали первые кадры традиционной новогодней комедии о бытовом алкоголизме и типовом советском проектировании, и Вероника схватила пульт. На другом в это время начались «Чародеи» и, довольно улыбнувшись, она оставила канал.
Эрнану было интересно наблюдать не столько за кино, хотя и за ним тоже, сколько за Вероникой при его просмотре. Как она оживлялась, услышав аккорд любимой песни, как вновь просматривала любимые сцены. Ещё они разговорились про то, как встречали прошлый Новый год. Эрнан признался, что гулял с друзьями и лёг спать как бы ни в три дня. У Вероники всё было более прозаично. Она встречала Новый год на ночной смене в башне и ушла с работы только в восемь тридцать. Эрнан упомянул, что никогда не встречал праздник так скучно, на что тут же получил возмущение Вероники, что это не скучно, а по-домашнему. Потому что идеальнее всего, когда тихо и ничего не происходит. А ещё это замечательный способ отдохнуть после напряжённой смены. Эрнан парировал что лучший отдых – фехтование, верховая еда и хождение под парусом. В итоге разгорелась небольшая дискуссия на тему пассивного и активного отдыха, окончившееся ничьей.
С салатами и бутербродами они управились довольно быстро, вымыли посуду и сели смотреть «Чародеев» дальше. На «Ведьме-речке» Вероника не выдержала и пустилась в пляс возле телевизора, подпевая героине. Её звонкий голос звучал в унисон, танцевальные движения точно повторяли ритм. Эрнан не мог отвести от неё глаз и чувствовал себя слегка опьянённым, хотя ничего алкогольного они не пили. Ему хотелось смотреть на неё, впитывать её голос, жесты. Опомнившись, он встал потанцевать с ней, но музыка закончилась. Разгорячённая она упала на диван рядом с ним. В её глазах был счастливый блеск, от которого невозможно было оторваться. На следующей зажигательной песне он вскочил первым и жестом пригласил её. С тех пор каждая последующая танцевальная сцена сопровождалась их танцем.
От фильма и веселья их оторвал таймер на кухне, просигналивший, что индейка готова. И так как ничего лучше не способствует голоду лучше, чем танцы, Эрнан и Вероника не могли отказать себе в том, чтобы съесть по кусочку с ароматным рисом. После того, как горячее было съедено, стол убрали. Эрнан и Вероника решили, что фрукты, сладкое и шампанское вполне уместятся на журнальном столике. Кстати, о шампанском. Пора поставить его из бара в холодильник.
С экрана заиграла «Говорят, а ты не верь», когда Вероника появилась на пороге зала переодетая в брюки и свитер.
- Ты куда? – немного удивлённо поинтересовался Эрнан.
- Бабушку и родителей поздравить, - пояснила она. – Сейчас самое время.
- Ты же вернёшься к Новому году? – слегка растерянно поинтересовался он.
На лице Вероники отразилось расстройство.
- А я думала, ты со мной поедешь, - грустно заметила она.
- Незнакомый иностранец встречает с тобой Новый год? – уточнил Эрнан. – Это вызовет вопросы.
- На этот случай я всё продумала! – с готовностью заявила Вероника. – Ты мой парень из Италии. У тебя как раз фамилия подходящая. Повар. Мы с тобой знакомы три месяца. Познакомились, когда я шла из магазина, и ты меня сбил, а потом вежливо предложил донести пакеты до дома. На случай, если спросят что-то неожиданное, смело начинай говорить на родном языке, пока я не продумаю ответ.
- А я думал телевизор посмотреть, - всё ещё сомневался он.
- В одиночестве последние часы года перед телевизором? – в её голосе звучала едва заметная боль. – Ты, правда, этого хочешь? – в воздухе повисло неловкое молчание. Эрнан почти решился, но ему чего-то не хватало. – К тому же, в последние часы тут такая вакханалия начинается, что лучше не смотреть.
- Ужасно, прямо сил нет? – иронично улыбнулся он.
- Ни говори, - подтвердила Вероника и добавила вполголоса. – Я бы очень хотела, чтобы ты поехал.
- Тогда едем!
Бабушка была первой в списке, и встретила их очень тепло. Они обменялись подарками и пожеланиями к Новому году.
Эрнан тем временем с любопытством изучал планировку однокомнатной квартиры. И Вероника видела, с каким трудом он сдержал комментарий по поводу жилья. Не всем же быть принцами и жить во дворцах? Хотя в последнее Вероника до сих пор отказывалась верить. Полненькая пожилая женщина с чёрными волосами, без единой седины в волосах, в движениях и взгляде которой угадывались стержень и строгость. И Эрнан почти угадал. Оказалось, бабушка Вероники была учительницей. И Эрнан не сомневался, что дети у неё ходили по струнке. Вероника привезла ей часть салатов, кусочек индейки и медовых пряников. А бабушка пригласила их за стол. Они отказались, но сели поговорить в гостиной. Вероника рассказала про то, что всегда сбегала от родителей к бабушке, и та служила ей тихой гаванью.
Оттуда они вышли в отличном расположении духа, но чем ближе машина подъезжала к дому родителей, тем мрачнее становился Эрнан.
- Всё в порядке? – спросила у него Вероника, когда они заехали во двор девятиэтажного дома.
Эрнан ушёл в себя, и на его отразилась боль.
- Мои родители… - с трудом проговорил он, - они погибли. В день моего попадания сюда. Я до сих пор не могу поверить, что их больше нет, - его глаза покрылись влажной плёнкой. – Это было так внезапно, так неожиданно…
- Прости… - Веронике стало жутко стыдно за то, что она потащила его с собой. – Мне жаль… Не надо было тебя с собой брать.
Он взял себя в руки и повернулся к ней.
- Почему же? Я хочу познакомиться с родителями такой доброй и умной девушки. Только приду в себя немного.
Когда они ехали в лифте, она рассказала последнее, что нужно знать о родителях. Папа – военный пенсионер с плоским чувством юмора, мама – врач. Более вежливая и мягкая. С ней найти общий язык намного проще. Эрнан сделал пометки в мозгу, и они вошли.
Вот тут и пригодилось умение Эрнана переключаться на другой язык, потому что родители буквально завалили их вопросами. Эрнан под взглядом её отца ощущал себя то как на экзамене, то как на допросе. Как она могла не сказать про парня? А он надёжен? Не брачный аферист? На этом вопросе Вероника не смогла сдержать улыбку. А то не знаешь, что от этих иностранцев ждать! Впрочем, именно тут Эрнан неожиданно показал себя во всей красе, полностью взяв инициативу в свои руки. На все вопросы отвечал только сам, придумывая на ходу и не забывая раздавать комплименты Веронике. И пусть его русский был ломаным временами, ему удалось заверить родителей Вероники в своей надёжности. На вопросы отца о дальнейших планах он отвечал чётко и без запинки.
От родителей они оба вышли с чувством выполненного долга. Впрочем, часы посещений ещё не закончились. Ближе к одиннадцати ночи к ним заехала Ольга – беременная подруга Вероники с мужем, чтобы поздравить, а потом и сестра с мужем и детьми. Лишь когда до Нового года остался час, в квартире снова воцарилась тишина. Никуда не надо было спешить, и ничего не надо было объяснять. Только приглушенные огни елки, запах сладостей и мандаринов и работающий телевизор. Вероника и Эрнан сидели на диване, отчитывая последние минуты уходящего года.
- Вероника, - Эрнан повернулся к ней. – Могу я спросить? Ты красивая, умная девушка. Почему у тебя нет парня?
- Ох… - вздохнула та и, кажется, это уже было частичным ответом на вопрос. – С мужчинами всё сложно. Я работаю посменно и не каждый день бываю дома. Но это ещё ничего… Некоторые представители рода мужского, - в её голосе послышался сарказм, - упорно не желали понимать, что, придя домой после ночной смены я больше всего хочу спать и мне нет дела до уборки или готовки. Я недаром упомянула про службы доставки еды, потому что после смены я только сплю и ем. И более ли менее прихожу в себя только к середине второго дня. На третий я снова нормальная, но потом опять на работу! А тот факт, что у меня работа нервная и я там максимально сосредоточена и собрана, поэтому жутко выматываюсь, не все хотели принимать. Потому что оказывалось, что не только им нужен отдых дома.
