- О… да… - понимающе протянул Эрнан и продолжил. – Люди не хотят принимать твою вторую половину, которая жестче первой и очень удивляются, когда узнать, что она есть.
- Знаешь, да! – подтвердила Вероника. – Летчики, помню, сильно удивлялись и думали, что я старше, когда встречали меня. На работе я действительно другая. Строгая, как бабушка. И голос другой. Нужно говорить чётко и ясно, - она сделала паузу. – А ещё я отвечаю за жизни сотен людей.
- Вот это самое тяжёлое. Отвечать за себя не так страшно, а вот другие люди… Почему-то все считают, что это никак не должно влиять на тебя.
- У тебя тоже всё сложно? – прочитала его чувства Вероника.
- Да. Обычно мне попадаются те, кто либо хочет денег, либо хочет власти, но никто из них при этом ничего не хочет делать. А звание королевы обязывает. И я им неинтересен. Во мне видят только корону и деньги.
- Сочувствую. Любовь это свобода быть собой с другим человеком, делать то, что хочешь, и при этом не боятся, что тебя не поймут или засмеют.
- А если её нет, то и любви нет, - закончил за неё Эрнан.
Комната мерцала, а мир словно застыл, ведь сейчас Эрнан и Вероника видели в глазах друг друга собственное отражение. Эрнан, сам того не замечая, потянулся ближе к ней, больше всего желая её поцеловать, но дурман рассеял резкий стук курантов по телевизору.
- Шампанское надо открыть! – сорвалась с места Вероника и побежала на кухню.
Через несколько секунд она вернулась и вручила бутылку Эрнану. И пока Вероника выключила звук на новогоднем обращении, играючи открыл шампанское и разлил по бокалам.
- С Новым годом!
Бой курантов… Они оба закрыли глаза, чтобы загадать желание. Пузырьки шампанского, бьющие в нос, гимн по телевизору, сыр и кусочки ананасов. Они поставили бокалы на стол, и Эрнан притянул её к себе. И ещё раньше, чем она опомнились, накрыл её губы своими. Тепло, сладко… Робкое прикосновение стало глубоким и настойчивым поцелуем, не оставляя возможности сопротивляться. Всё плыло в неге и хотелось, чтобы это не кончалось. Вероника не заметила, как обняла его, прижимаясь всем телом. Напряжённый, он не хотел отпускать её, водя руками по спине.
Сбивчивое дыхание, растерянность. Кажется, только невозможность дышать дальше оторвала их друг от друга. Что это было только что? Вопрос одинаково интересовал и Эрнана, и Веронику. Что за неожиданность? Когда они успели? Как так вышло?
С улицы послышались вспышки фейерверков, и Вероника подбежала к окну.
- Обожаю фейерверки, - призналась она, чтобы скрасить неловкость, возникшую между ними. – За что люблю Новый год, целых полтора часа можно из окон дома любоваться.
Эрнан поднялся и подошёл к окну следом за ней. И тут понял ещё одну вещь. Если он поцелует её ещё раз, то на поцелуях не остановится…
С кем Новый год встретишь…
1 января
Хочешь испортить отношения с девушкой, поцелуй её. Смысл этого выражения дошёл до Эрнана только сейчас. Как всё было замечательно день назад! Не нужно было ни о чём думать, чего-то бояться, всё было естественно, он мог быть собой. А сейчас в каждом слове и жесте читалась неловкость и недоговоренность. Вчерашний поцелуй висел тяжёлым грузом и приятным воспоминанием одновременно. И Эрнан хотел разобраться во всём раз и навсегда ещё за завтраком. Хотел сказать, что не хочет её обижать и причинять боль, поэтому продолжения не будет, ведь она не та девушка, с которой можно завести интрижку, а потом забыть. Но не смог вымолвить и слова. Что-то физически мешало ему открыть рот и начать разговор.
Вероника подозрительно посмотрела на него, после чего вернулась к кофе со сливками. Больше всего её мучил вопрос: что же такого случилось вчера? И что сейчас в голове у иномирца? После вчерашнего поцелуя от его улыбки не осталось и следа, он стал замкнутым и удивительно молчаливым. Словно броню на себя одел. А Вероника не любила людей в броне. В конце концов, что такого страшного случилось вчера? Подумаешь, поцеловались? Новый год, шампанское в голову ударило… Правда, воспоминания о поцелуе грели до сих пор, а действие шампанского давно уже закончилось…
Надо был срочно делать что-то прямо сейчас. Выветрить вчерашнюю ночь из головы, остудить сердце. Что-то, что бы позволило им максимально отвлечься.
- Не хочешь посмотреть на мир, в который ты попал? – с улыбкой предложила Эрнану она и тут же пояснила. – Я на машине. Могу устроить экскурсию по городу.
Эрнан оживился, и сквозь бронь просочилась лёгкая улыбка.
- С удовольствием!
Он и сам подумывал о нечто подобном, но не знал, насколько это будет уместным в первый день Нового года. Да и загружать Веронику, которой завтра снова на работу, не особо хотелось. А так осмотр местных достопримечательностей на морозе – лучший способ проветрить мысли. И перестать думать о поцелуе, который не желал испаряться, а только настойчивее прорывался сквозь другие мысли.
В одиннадцать утра первого января город встретил их ледяным молчанием и абсолютной тишиной. Никаких людей на улицах, за исключением пары человек, идущих после встречи Нового года домой, никаких машин на дорогах, кроме лениво плетущегося общественного транспорта и патрулей ГИБДД, вылавливающих нетрезвых нарушителей. И хоть Вероника ничего не нарушала при вождении, один раз её тормознули, попросили показать права и, поздравив с праздником, отпустили. В городе стояла нереально мёртвая тишина, которая бывает только в первый день Нового года, когда народ дружно отсыпается после гуляний.
А потом им удалось забраться на крышу отеля «Горский», откуда открывался вид на реку, мосты и почти весь центр. У Эрнана перехватило дыхание от такого вида. Усыпанный снегом город лежал перед ним как на ладони.
- Какая красота! – изумлённо произнёс он после минуты молчаливого созерцания.
- Добро пожаловать в Новосибирск!
Следующим в программе был открытый метромост. Перед этим, правда, пришлось объяснять Эрнану, что такое метро. Но дело того стоило. Метромост с «окнами» его впечатлил, и они поехали в Первомайский сквер. Там, напротив Оперного театра, их поджидала главная елка города, а в самом парке выставка снежных скульптур.
- Потрясающе! Я в восторге! – только и смог произнести Эрнан, не спеша передвигаясь от одной скульптуры к другой. Он с любопытством исследователя изучал каждое произведение искусства в парке.
- Такого у вас в Вилтаве тоже нет? – шутливо бросила Вероника.
- Нет, - подтвердил тот, а Вероника посмотрела на часы.
Был уже второй час дня и жутко хотелось есть, а так как экскурсия по городу ещё не закончена, поесть и согреться, а заодно передохнуть она планировала в любимой пиццерии, которая, согласно посту в группе вк, открылась уже в двенадцать. Поэтому, побродив и вдоволь налюбовавшись скульптурами, они поехали греться и обедать.
Пока мороз, голод и холод заставляли быстрее двигаться, было как-то не до мыслей о поцелуях. Но стоило им переступить порог теплой пиццерии, сделать заказ, снять верхнюю одежду и расслабиться, ожидая заказ, как произошедшее вчера вновь надавило с новой силой.
Время ожидания заказа семь – десять минут тянулись неимоверно долго и почти бесконечно благодаря мыслям, которые замедляли и растягивали ожидание, вклиниваясь между микросекундами.
Странно… Эрнан удивился, что мороз и прогулка дали совсем не тот эффект, что он ожидал. И то ли дело в морозе, то ли в резком переходе из тепла в холод, но желать Веронику он стал ещё больше. В груди клокотало и жгло нестерпимым огнём, который требовал выхода, и который Эрнан заковал так крепко, как только смог. Ведь что он за правитель, если не может справиться со своими чувствами. Стоп. Чувствами?
Вероника как-то не рассчитывала, что первым, про что она вспомнит, когда сядет за стол и расслабится, будет вчерашний поцелуй. Свежий воздух действительно прочистил мозги, но не в том направлении, в котором хотелось бы. Ведь сейчас она со всей отчётливостью осознала, что ей понравилось. И что она не против. И что хотелось бы повторить. Удивительно, ведь до этого момента она не воспринимала Эрнана как мужчину и возможный романтический интерес. Сначала просто потерявшийся иностранец, потом хороший друг или … не друг? Она была сама собой с ним именно потому, что не думала о чём-то большем. Надеялась, что она исчезнет из его жизни и их короткая встреча ничем не закончится. Поэтому можно ничего не стесняться. Тогда какой момент она проморгала в своём восприятии Эрнана, раз сейчас видит в нём мужчину? Раз так страстно отвечала на его поцелуй вчера?
Сигнал оповещающей системы и имя «Вероника» на экране пиццерии появилось очень кстати, и Вероника рванула к кассе, словно та была её спасением. Взяв поднос с заказом, она снова приземлилась за столом, но есть не спешила. Мысли перебивали всякий аппетит.
Пора бы уже перестать бегать от себя и признать очевидное: Эрнан ей нравится. Очень. Он добрый, надёжный, всегда готов помочь, умеет готовить и потрясающе смотрится в костюме. Хотя, какой там костюм? На нём любая тряпка смотрится как королевский наряд. Вероника зажмурила глаза и почувствовала себя полной идиоткой. В любом наряде? Ещё скажи: без? Похоже, тут дело не только в «нравится». Всё намного хуже. Эпически плохо. Она влюбилась!
Эрнан уже несколько минут смотрел на соседку, ушедшую в свои мысли и старался не трогать.
- Вероника! Вероника! – он коснулся её пальцем своими и Вероника вышла из оцепенения. – Всё в порядке? – она смотрела на него сумасшедше-шокированными глазами.
- Д.. да, - с опозданием отреагировала она и бросилась в туалет.
Подбежала к крану и умыла лицо водой несколько раз, потом вытерла салфетками и отправила в ведро. Всё далеко не в порядке. Сердце бешено колотилось, а мысли роем вертелись в голове. Она умудрилась влюбиться в иномирца! За два дня! За два долбанных дня! Она шокировано сползла по оранжевой стенке.
Спокойно! Надо взять себя в руки. Успокоиться. Вероника поднялась. Один глубокий вздох, второй глубокий вздох, третий… Сердце бьётся спокойно. Дыхание ровное. Ураганное открытие было сметено холодным разумом и здравыми мыслями. В конце концов, именно из-за стрессоустойчивости и умении мыслить в экстренной ситуации её и взяли на работу. Надо мыслить логически: зачем принцу авиадиспетчер? Это раз. А второе, он и сам, похоже, не стремиться продолжить то, что начал вчера. Тоже думает, что шампанское в голову ударило? Как бы то ни было, Веронике очень хотелось вернуть прежнего Эрнана, что был до поцелуя.
Замкнутая, спокойная Вероника вышла из туалета и, наконец, принялась за еду. Эрнан, пока она там была, съел половину, и ждал её. Когда она села есть, он с любопытством посмотрел на неё. Он помнил тот безумно-удивлённый взгляд и состояние, когда Веронику накрыло от каких-то эмоций. А сейчас она само спокойствие. И это ему не нравилось. Ему хотелось прежней Вероники. Она нужна была ему как воздух. Когда полпиццы было съедено, он не выдержал и спросил:
- Ники, всё в порядке? – он слишком поздно сообразил, что назвал её уменьшительно-ласкательно и мысленно отругал себя за такую фамильярность. – Я волнуюсь за тебя, - честно признался он.
- Всё отлично, - не поднимая на него глаза, ответила Вероника и принялась за рулетики с тыквой.
- Если ты неважно себя чувствуешь, мы можем вернуться домой, - не сдавался Эрнан.
- Нет! Нет! – она резко подняла на него глаза. – Ни в коем случае!
Перспектива остаться с ним наедине в одной квартире пугала гораздо больше всего остального.
- Мы в зоопарк сейчас поедем, - и гордо добавила. – Наш зоопарк даже лучше Московского!
Эрнан непонимающе посмотрел на неё.
- Что такое зоопарк?
Всё оставшиеся время, что Вероника и Эрнан добирались до зоопарка, Вероника потратила на объяснение Эрнану сути зоопарка и на споры с ним. Почему споры? Потому что он категорически отказывался понять, зачем нужно держать животных в клетках. И только когда прозвучали реплики вроде «редкие животные» и «возможность для популяции выжить» он слегка остудил пыл. Но только слегка.
Гораздо сильнее его желание возражать остудило попадание в парк. Центральная аллея встретила их новогодней иллюминацией и немногочисленными посетителями. Они молча с улыбкой кивнули Веронике и Эрнану, будто говоря: «не мы одни ненормальные первого января куда-то выбрались».
Снежный лабиринт, разрисованный детьми, нарядные елки в павильонах, величественный лес, утопающий в снегу, огромная территория. Эрнан смотрел во все глаза. Он с неподдельным интересом изучал вольеры, то, как содержаться животные, что это за животные, и когда потемнело, почти поменял мнение о зоопарке. Теперь он был искренне восхищён людьми, которые тут работали и сохраняли редкие виды.
- Много ещё? – поинтересовался Эрнан, когда они вышли из павильона с обезьянками.
- Треть зоопарка мы посмотрели. Ещё две три осталось, - иронично заметила Вероника.
- Уже темно на улице, - возразил Эрнан. – Пора вернуться домой.
- Зоопарк работает до восьми. Мы можем ещё походить, - не уступала ему она.
- А сколько сейчас?
- Пять часов.
- Вот и хватит! – продолжил тираду он. – Ты голодная?
- Есть… немного, - нехотя призналась Вероника.
- Я тоже! Поедем домой. Хочу попробовать ваши… - слово крутилось на языке, - пельмени.
- Эрни… - вырвалось у Вероники прежде, чем она осознала, что говорит, - я выдержу до восьми. Не проблема. Когда у тебя ещё будет возможность здесь побывать?
- Гораздо больше возможности здесь побывать меня волнует твоя завтрашняя смена! – парировал Эрнан. – Тебе рано вставать?
- В пять тридцать.
- Значит, ложиться спать надо минимум в десять, - сделал вывод он и добавил не требующим возражения тоном. – Едем домой! Немедленно!
- Но Эрнан!
- Твой сон важнее! – упорствовал он. – Ты за людей отвечаешь, - он был непреклонен. – Марш домой!
- Хорошо, - сдалась Вероника. Как бы ей не хотелось, но логика в его словах была.
Домой они ехали в молчании. Всё это время Эрнана мучил вопрос, не слишком он был резок с Вероникой. Сегодня и так всё было наперекосяк, а он сделал ещё хуже.
- Прости меня, - виновато произнёс он, когда они зашли в квартиру.
- За что? – посмотрела на него Вероника. И в её глазах не было ничего. Это и пугало. Словно она выключила чувства. Все.
- За это… - он помог снять ей пуховик, - прошлый разговор. Я не хотел тебя обидеть.
- Ты прав, здоровый сон при моей работе просто необходим. Хорошо, что напомнил.
Эрнан не был уверен, что думал о пассажирах самолётов в тот момент. Вероника волновала его куда больше. Сегодня она была не похожа себя. И это проявлялось всякий раз, стоило им остаться наедине.
После ужина они разбрелись по комнатам. Вероника села слушать музыку за компьютер, а Эрнан получил пульт от телевизора в зале. Сначала он обрадовался, но после получасового листания по каналам вырубил зомбоящик. Всё было не то и не так. Передачи и фильмы не представляли никакого интереса, если рядом не сидела Вероника, с которой можно было поделиться мыслями и впечатлениями. Оставшись в тишине со своими мыслями, Эрнан откинулся на спинку дивана. Самое время подумать и разобраться, что творится с ним. И в первую очередь ответить на вопрос: стал бы он так беспокоиться о Веронике,
- Знаешь, да! – подтвердила Вероника. – Летчики, помню, сильно удивлялись и думали, что я старше, когда встречали меня. На работе я действительно другая. Строгая, как бабушка. И голос другой. Нужно говорить чётко и ясно, - она сделала паузу. – А ещё я отвечаю за жизни сотен людей.
- Вот это самое тяжёлое. Отвечать за себя не так страшно, а вот другие люди… Почему-то все считают, что это никак не должно влиять на тебя.
- У тебя тоже всё сложно? – прочитала его чувства Вероника.
- Да. Обычно мне попадаются те, кто либо хочет денег, либо хочет власти, но никто из них при этом ничего не хочет делать. А звание королевы обязывает. И я им неинтересен. Во мне видят только корону и деньги.
- Сочувствую. Любовь это свобода быть собой с другим человеком, делать то, что хочешь, и при этом не боятся, что тебя не поймут или засмеют.
- А если её нет, то и любви нет, - закончил за неё Эрнан.
Комната мерцала, а мир словно застыл, ведь сейчас Эрнан и Вероника видели в глазах друг друга собственное отражение. Эрнан, сам того не замечая, потянулся ближе к ней, больше всего желая её поцеловать, но дурман рассеял резкий стук курантов по телевизору.
- Шампанское надо открыть! – сорвалась с места Вероника и побежала на кухню.
Через несколько секунд она вернулась и вручила бутылку Эрнану. И пока Вероника выключила звук на новогоднем обращении, играючи открыл шампанское и разлил по бокалам.
- С Новым годом!
Бой курантов… Они оба закрыли глаза, чтобы загадать желание. Пузырьки шампанского, бьющие в нос, гимн по телевизору, сыр и кусочки ананасов. Они поставили бокалы на стол, и Эрнан притянул её к себе. И ещё раньше, чем она опомнились, накрыл её губы своими. Тепло, сладко… Робкое прикосновение стало глубоким и настойчивым поцелуем, не оставляя возможности сопротивляться. Всё плыло в неге и хотелось, чтобы это не кончалось. Вероника не заметила, как обняла его, прижимаясь всем телом. Напряжённый, он не хотел отпускать её, водя руками по спине.
Сбивчивое дыхание, растерянность. Кажется, только невозможность дышать дальше оторвала их друг от друга. Что это было только что? Вопрос одинаково интересовал и Эрнана, и Веронику. Что за неожиданность? Когда они успели? Как так вышло?
С улицы послышались вспышки фейерверков, и Вероника подбежала к окну.
- Обожаю фейерверки, - призналась она, чтобы скрасить неловкость, возникшую между ними. – За что люблю Новый год, целых полтора часа можно из окон дома любоваться.
Эрнан поднялся и подошёл к окну следом за ней. И тут понял ещё одну вещь. Если он поцелует её ещё раз, то на поцелуях не остановится…
С кем Новый год встретишь…
1 января
Хочешь испортить отношения с девушкой, поцелуй её. Смысл этого выражения дошёл до Эрнана только сейчас. Как всё было замечательно день назад! Не нужно было ни о чём думать, чего-то бояться, всё было естественно, он мог быть собой. А сейчас в каждом слове и жесте читалась неловкость и недоговоренность. Вчерашний поцелуй висел тяжёлым грузом и приятным воспоминанием одновременно. И Эрнан хотел разобраться во всём раз и навсегда ещё за завтраком. Хотел сказать, что не хочет её обижать и причинять боль, поэтому продолжения не будет, ведь она не та девушка, с которой можно завести интрижку, а потом забыть. Но не смог вымолвить и слова. Что-то физически мешало ему открыть рот и начать разговор.
Вероника подозрительно посмотрела на него, после чего вернулась к кофе со сливками. Больше всего её мучил вопрос: что же такого случилось вчера? И что сейчас в голове у иномирца? После вчерашнего поцелуя от его улыбки не осталось и следа, он стал замкнутым и удивительно молчаливым. Словно броню на себя одел. А Вероника не любила людей в броне. В конце концов, что такого страшного случилось вчера? Подумаешь, поцеловались? Новый год, шампанское в голову ударило… Правда, воспоминания о поцелуе грели до сих пор, а действие шампанского давно уже закончилось…
Надо был срочно делать что-то прямо сейчас. Выветрить вчерашнюю ночь из головы, остудить сердце. Что-то, что бы позволило им максимально отвлечься.
- Не хочешь посмотреть на мир, в который ты попал? – с улыбкой предложила Эрнану она и тут же пояснила. – Я на машине. Могу устроить экскурсию по городу.
Эрнан оживился, и сквозь бронь просочилась лёгкая улыбка.
- С удовольствием!
Он и сам подумывал о нечто подобном, но не знал, насколько это будет уместным в первый день Нового года. Да и загружать Веронику, которой завтра снова на работу, не особо хотелось. А так осмотр местных достопримечательностей на морозе – лучший способ проветрить мысли. И перестать думать о поцелуе, который не желал испаряться, а только настойчивее прорывался сквозь другие мысли.
В одиннадцать утра первого января город встретил их ледяным молчанием и абсолютной тишиной. Никаких людей на улицах, за исключением пары человек, идущих после встречи Нового года домой, никаких машин на дорогах, кроме лениво плетущегося общественного транспорта и патрулей ГИБДД, вылавливающих нетрезвых нарушителей. И хоть Вероника ничего не нарушала при вождении, один раз её тормознули, попросили показать права и, поздравив с праздником, отпустили. В городе стояла нереально мёртвая тишина, которая бывает только в первый день Нового года, когда народ дружно отсыпается после гуляний.
А потом им удалось забраться на крышу отеля «Горский», откуда открывался вид на реку, мосты и почти весь центр. У Эрнана перехватило дыхание от такого вида. Усыпанный снегом город лежал перед ним как на ладони.
- Какая красота! – изумлённо произнёс он после минуты молчаливого созерцания.
- Добро пожаловать в Новосибирск!
Следующим в программе был открытый метромост. Перед этим, правда, пришлось объяснять Эрнану, что такое метро. Но дело того стоило. Метромост с «окнами» его впечатлил, и они поехали в Первомайский сквер. Там, напротив Оперного театра, их поджидала главная елка города, а в самом парке выставка снежных скульптур.
- Потрясающе! Я в восторге! – только и смог произнести Эрнан, не спеша передвигаясь от одной скульптуры к другой. Он с любопытством исследователя изучал каждое произведение искусства в парке.
- Такого у вас в Вилтаве тоже нет? – шутливо бросила Вероника.
- Нет, - подтвердил тот, а Вероника посмотрела на часы.
Был уже второй час дня и жутко хотелось есть, а так как экскурсия по городу ещё не закончена, поесть и согреться, а заодно передохнуть она планировала в любимой пиццерии, которая, согласно посту в группе вк, открылась уже в двенадцать. Поэтому, побродив и вдоволь налюбовавшись скульптурами, они поехали греться и обедать.
Пока мороз, голод и холод заставляли быстрее двигаться, было как-то не до мыслей о поцелуях. Но стоило им переступить порог теплой пиццерии, сделать заказ, снять верхнюю одежду и расслабиться, ожидая заказ, как произошедшее вчера вновь надавило с новой силой.
Время ожидания заказа семь – десять минут тянулись неимоверно долго и почти бесконечно благодаря мыслям, которые замедляли и растягивали ожидание, вклиниваясь между микросекундами.
Странно… Эрнан удивился, что мороз и прогулка дали совсем не тот эффект, что он ожидал. И то ли дело в морозе, то ли в резком переходе из тепла в холод, но желать Веронику он стал ещё больше. В груди клокотало и жгло нестерпимым огнём, который требовал выхода, и который Эрнан заковал так крепко, как только смог. Ведь что он за правитель, если не может справиться со своими чувствами. Стоп. Чувствами?
Вероника как-то не рассчитывала, что первым, про что она вспомнит, когда сядет за стол и расслабится, будет вчерашний поцелуй. Свежий воздух действительно прочистил мозги, но не в том направлении, в котором хотелось бы. Ведь сейчас она со всей отчётливостью осознала, что ей понравилось. И что она не против. И что хотелось бы повторить. Удивительно, ведь до этого момента она не воспринимала Эрнана как мужчину и возможный романтический интерес. Сначала просто потерявшийся иностранец, потом хороший друг или … не друг? Она была сама собой с ним именно потому, что не думала о чём-то большем. Надеялась, что она исчезнет из его жизни и их короткая встреча ничем не закончится. Поэтому можно ничего не стесняться. Тогда какой момент она проморгала в своём восприятии Эрнана, раз сейчас видит в нём мужчину? Раз так страстно отвечала на его поцелуй вчера?
Сигнал оповещающей системы и имя «Вероника» на экране пиццерии появилось очень кстати, и Вероника рванула к кассе, словно та была её спасением. Взяв поднос с заказом, она снова приземлилась за столом, но есть не спешила. Мысли перебивали всякий аппетит.
Пора бы уже перестать бегать от себя и признать очевидное: Эрнан ей нравится. Очень. Он добрый, надёжный, всегда готов помочь, умеет готовить и потрясающе смотрится в костюме. Хотя, какой там костюм? На нём любая тряпка смотрится как королевский наряд. Вероника зажмурила глаза и почувствовала себя полной идиоткой. В любом наряде? Ещё скажи: без? Похоже, тут дело не только в «нравится». Всё намного хуже. Эпически плохо. Она влюбилась!
Эрнан уже несколько минут смотрел на соседку, ушедшую в свои мысли и старался не трогать.
- Вероника! Вероника! – он коснулся её пальцем своими и Вероника вышла из оцепенения. – Всё в порядке? – она смотрела на него сумасшедше-шокированными глазами.
- Д.. да, - с опозданием отреагировала она и бросилась в туалет.
Подбежала к крану и умыла лицо водой несколько раз, потом вытерла салфетками и отправила в ведро. Всё далеко не в порядке. Сердце бешено колотилось, а мысли роем вертелись в голове. Она умудрилась влюбиться в иномирца! За два дня! За два долбанных дня! Она шокировано сползла по оранжевой стенке.
Спокойно! Надо взять себя в руки. Успокоиться. Вероника поднялась. Один глубокий вздох, второй глубокий вздох, третий… Сердце бьётся спокойно. Дыхание ровное. Ураганное открытие было сметено холодным разумом и здравыми мыслями. В конце концов, именно из-за стрессоустойчивости и умении мыслить в экстренной ситуации её и взяли на работу. Надо мыслить логически: зачем принцу авиадиспетчер? Это раз. А второе, он и сам, похоже, не стремиться продолжить то, что начал вчера. Тоже думает, что шампанское в голову ударило? Как бы то ни было, Веронике очень хотелось вернуть прежнего Эрнана, что был до поцелуя.
Замкнутая, спокойная Вероника вышла из туалета и, наконец, принялась за еду. Эрнан, пока она там была, съел половину, и ждал её. Когда она села есть, он с любопытством посмотрел на неё. Он помнил тот безумно-удивлённый взгляд и состояние, когда Веронику накрыло от каких-то эмоций. А сейчас она само спокойствие. И это ему не нравилось. Ему хотелось прежней Вероники. Она нужна была ему как воздух. Когда полпиццы было съедено, он не выдержал и спросил:
- Ники, всё в порядке? – он слишком поздно сообразил, что назвал её уменьшительно-ласкательно и мысленно отругал себя за такую фамильярность. – Я волнуюсь за тебя, - честно признался он.
- Всё отлично, - не поднимая на него глаза, ответила Вероника и принялась за рулетики с тыквой.
- Если ты неважно себя чувствуешь, мы можем вернуться домой, - не сдавался Эрнан.
- Нет! Нет! – она резко подняла на него глаза. – Ни в коем случае!
Перспектива остаться с ним наедине в одной квартире пугала гораздо больше всего остального.
- Мы в зоопарк сейчас поедем, - и гордо добавила. – Наш зоопарк даже лучше Московского!
Эрнан непонимающе посмотрел на неё.
- Что такое зоопарк?
Всё оставшиеся время, что Вероника и Эрнан добирались до зоопарка, Вероника потратила на объяснение Эрнану сути зоопарка и на споры с ним. Почему споры? Потому что он категорически отказывался понять, зачем нужно держать животных в клетках. И только когда прозвучали реплики вроде «редкие животные» и «возможность для популяции выжить» он слегка остудил пыл. Но только слегка.
Гораздо сильнее его желание возражать остудило попадание в парк. Центральная аллея встретила их новогодней иллюминацией и немногочисленными посетителями. Они молча с улыбкой кивнули Веронике и Эрнану, будто говоря: «не мы одни ненормальные первого января куда-то выбрались».
Снежный лабиринт, разрисованный детьми, нарядные елки в павильонах, величественный лес, утопающий в снегу, огромная территория. Эрнан смотрел во все глаза. Он с неподдельным интересом изучал вольеры, то, как содержаться животные, что это за животные, и когда потемнело, почти поменял мнение о зоопарке. Теперь он был искренне восхищён людьми, которые тут работали и сохраняли редкие виды.
- Много ещё? – поинтересовался Эрнан, когда они вышли из павильона с обезьянками.
- Треть зоопарка мы посмотрели. Ещё две три осталось, - иронично заметила Вероника.
- Уже темно на улице, - возразил Эрнан. – Пора вернуться домой.
- Зоопарк работает до восьми. Мы можем ещё походить, - не уступала ему она.
- А сколько сейчас?
- Пять часов.
- Вот и хватит! – продолжил тираду он. – Ты голодная?
- Есть… немного, - нехотя призналась Вероника.
- Я тоже! Поедем домой. Хочу попробовать ваши… - слово крутилось на языке, - пельмени.
- Эрни… - вырвалось у Вероники прежде, чем она осознала, что говорит, - я выдержу до восьми. Не проблема. Когда у тебя ещё будет возможность здесь побывать?
- Гораздо больше возможности здесь побывать меня волнует твоя завтрашняя смена! – парировал Эрнан. – Тебе рано вставать?
- В пять тридцать.
- Значит, ложиться спать надо минимум в десять, - сделал вывод он и добавил не требующим возражения тоном. – Едем домой! Немедленно!
- Но Эрнан!
- Твой сон важнее! – упорствовал он. – Ты за людей отвечаешь, - он был непреклонен. – Марш домой!
- Хорошо, - сдалась Вероника. Как бы ей не хотелось, но логика в его словах была.
Домой они ехали в молчании. Всё это время Эрнана мучил вопрос, не слишком он был резок с Вероникой. Сегодня и так всё было наперекосяк, а он сделал ещё хуже.
- Прости меня, - виновато произнёс он, когда они зашли в квартиру.
- За что? – посмотрела на него Вероника. И в её глазах не было ничего. Это и пугало. Словно она выключила чувства. Все.
- За это… - он помог снять ей пуховик, - прошлый разговор. Я не хотел тебя обидеть.
- Ты прав, здоровый сон при моей работе просто необходим. Хорошо, что напомнил.
Эрнан не был уверен, что думал о пассажирах самолётов в тот момент. Вероника волновала его куда больше. Сегодня она была не похожа себя. И это проявлялось всякий раз, стоило им остаться наедине.
После ужина они разбрелись по комнатам. Вероника села слушать музыку за компьютер, а Эрнан получил пульт от телевизора в зале. Сначала он обрадовался, но после получасового листания по каналам вырубил зомбоящик. Всё было не то и не так. Передачи и фильмы не представляли никакого интереса, если рядом не сидела Вероника, с которой можно было поделиться мыслями и впечатлениями. Оставшись в тишине со своими мыслями, Эрнан откинулся на спинку дивана. Самое время подумать и разобраться, что творится с ним. И в первую очередь ответить на вопрос: стал бы он так беспокоиться о Веронике,
