Шейра сноровисто расшнуровал плотный вышитый корсаж и с упоением сжал в горсти пышную грудь. Красотка томно выгнулась, подставляя поцелуям лебяжий изгиб шейки, и протяжно застонала глубоким, гортанным голосом. Здесь было отчего потерять голову.
Шейра положил ладонь девице на затылок, запустил пальцы в роскошную густоту плотно уложенных локонов, не слишком аккуратно дёрнул – посыпались шпильки…
- Ай, - всхлипнула девица, вопреки словам подаваясь навстречу его прикосновениям, - ты делаешь мне больно!
- Прости, милая, - покаянно пробормотал Шейра.
И совсем невежливо намотал её волосы на собственное запястье. Испуганные огромные глаза наполнились кристальной чистоты слезами.
- Кто ты? – жарко прошептал Шейра девице прямо в губы. – Отвечай.
Можно бы было и ножом ткнуть под рёбра, так, для острастки. Но Шейра был почему-то уверен, что его новая знакомая не подосланная шпионка и не наёмная убийца. Чутьё Элоду почти никогда не отказывало. Почти. Но в этот раз сюрпризов не будет. Здесь обойдётся без роковых тайн. Тут было что-то другое. Попроще.
- Прекрати, - неумело попыталась оттолкнуть его девушка.
- Кто ты, милая?
- Дочь мельника! Меня зовут Тани, я же сказала! Ай!
- Врёшь, - ухмыльнулся Шейра.
- Не вру! Убери руки! Как ты… как ты смеешь!
- Смею – что? Я – дворянин, и не дочери мельника указывать мне, что я смею, а что нет, - сверкнул зубами королевский шут. – Я такие указания только от одного человека в мире готов воспринимать. И он не ты.
Упрямица забилась сильнее. Что-что, а сила характера у девчонки была! В отличие от силы тела, такого мягкого и податливого, совсем не пригодного драться.
- Отпусти… не смеешь, руки прочь… - прерывисто дыша, бормотала она.
Сжимала слишком холёные руки в кулачки и молотила им по груди Элода. Даже коленкой попыталась ударить в промежность – так же неумело, но яростно, как всё, что она делала.
Шейра это надоело.
- Хватит, - резко скрутив ей руки за спиной и прижав ногой узенькие ступни в остроносых туфельках. – Или ты сейчас же говоришь, кто ты и чего от меня хочешь, на самом деле, или…
- Только попробуй, - отчаянно вздёрнула подбородок Тани. – Ты не представляешь себе, что за этим последует.
- Мудрёные речи, дочь мельника. Кто ты?
Ответ слегка удивил. Нет, Шейра, конечно, понимал, что не то, что мельницей, а крестьянской хатой здесь даже и не пахнет. Но чтобы дочь властителя Рингайи! Настолько высокородную возлюбленную Элод ре Шейра себе позволить не мог. Не теперь.
- Вот как… - криво ухмыльнулся он, ослабляя хватку, но продолжая сжимать трепещущую девушку в объятиях. – И что же, ради всех богов, Тёмных и Светлых, ваше высочество делает здесь? Почему вы так беспечно соглашаетесь на сомнительные предложения первого встречного? Вас не учили беречь родовую и девичью честь, так что ли?
- Учили, - неожиданно слабым голоском пролепетала принцесса и, изящно изогнув лебяжью шейку. Учитывая всё ещё расшнурованный корсаж, вид открывался восхитительный. – Но вы же не причините мне вреда, сударь. Особенно теперь, когда я вам открылась.
Маленькая лицемерка! Открылась она! Куда уж сказать точнее!
- Что ж, - пробормотал он, - я думаю, правильным будет, покинуть это веселое место. Я провожу вас в замок вашего благородного батюшки.
Из полуобморочного состояния Тани вышла так же легко, как в него впала. Быстро и деловито привела в порядок одежду, присела в церемонном реверансе. Шейра рассматривал её очень, очень внимательно. Она была юна, красива, смела и, хотелось надеяться, что, несмотря на все свои безрассудства, всё-таки невинна. Древний род, сильная кровь. Воплощающая идеалы женственности фигура. Она нравилась Элоду ре Шейра. Даже больше, чем в самом начале их странного знакомства. В его голове начал зарождаться смутный, немного сумасшедший план. Как раз такой, какой требовался уже давно.
А потом он совершил то, что делали многие и многие влюблённые болваны до него. Тайком взобрался по стене якобы неприступной башни и постучал своей принцессе в окно. И, о диво, она его впустила! Без вопросов и даже сколько-нибудь примечательных возражений.
Только всплеснула руками-крыльями в тонких прозрачных рукавах серебристой сорочки. Дивное видение – прелестная дева в ореоле лунного света, с ниспадающими чуть ли не до пола локонами. И в огромных глазах плескался испуг вместе с восторгом.
- Это вы? – выдохнула она наконец и попятилась к стене.
Будто приглашала прижать её к роскошному гобелену плотнее, рвануть вырез одеяния, и так полуспущенный с фарфорового плечика, обнажить совершенное тело.
- Я, - сказал Шейра, проходя к маленькому столику, на котором стоял поднос с кувшином и высоким бокалом. – Можешь звать меня Элод. Это вино?
- Ннет, - пролепетала дева. – Это настой трав. Успокаивает. Чтобы не мучили кошмары.
- Гадость, - скривился Шейра и сел в кресло. – Дверь-то у тебя заперта? А то ведь может получиться неловко.
Она красиво метнулась к двери, провернула ключ, задвинула засов. Потом медленно, споткнувшись обо что-то в полутьме, шагнула к Элоду. Лунный свет мягко обрисовывал её тоненькую фигурку, освещал застывшее в каком-то очень вдохновенном выражении лицо.
- Зачем вы пришли ко мне? Это ведь…
- Опасно, неприлично и недостойно, - кивнул Шейра. – Да, я знаю. Но в мою сумасшедшую башку взбрело узнать вас ближе. Судя по тому, что крик вы не подняли, вас это тоже полностью устраивает.
- Я… Как вы можете такое говорить… Я…
Длинные ресницы трепетали, высокая грудь взволнованно вздымалась.
- Полно, сударыня. Вы мне понравились не такой скромницей, какую сейчас разыгрываете. Можно перестать ломать комедию.
Она замерла – на миг.
Потом вскинула подбородок, тряхнув тёмными локонами, и одним движением сбросила благопристойность и сорочку.
Светлая ткань легко скользнула к ногам.
Шейра даже не пытался сдержать восхищённого вздоха. Ах, как она была хороша! Как опасна в этом своём неистовом порыве – будто остро отточенное лезвие смертоносного клинка.
- Вы любите меня? – в больше не дрожащем голосе рокотали волны бури.
Шейра еще раз поперхнулся восторгом. Ах, какая бы могла из неё получиться любовница!
И какая – королева…
Чуть склонившись, он протянул длинную руку и подобрал серебристый шёлк.
Протянул девушке.
- Вы слишком спешите. Я хотел всего лишь поговорить.
Она даже не отступила, когда Элод встал рядом, прикрыл символической одёжкой соблазнительные прелести.
Она не поменялась в лице.
Спросила:
- Вы влюблены в меня, так?
Что ж, это звучало ближе к правде. Гораздо, гораздо ближе.
Шейра обрисовал кончиками пальцев контур девичьего лица – не касаясь, но так близко, как было возможно, скользнул вдоль линии плеча, ворота, округлой высокой груди. Дыхание девушки стало прерывистым. Это сводило с ума, уговаривало, совращало. Говорило: эй, ты, чудила! Брось, брось всё, рухни в этот манкий омут с головой, ведь ты же хочешь этого? А потом выпроси её у короля. Рихдейр не откажет.
Коварная соблазнительница вновь искусно сыграла в обворожительную невинность. Зарделась, пошатнулась, припала мужчине на грудь.
Лисичка.
- Простите…
- Да, детка, пожалуй, да, - сказал Шейра. – Я в тебя влюблён. Как всякий художник в своё будущее творение.
Она не понимала.
Он снова вернулся в кресло, только её потянул за собой, усадил к себе на колени. Какие-нибудь пафосные слюнтяи вроде ре Тареи и прочей золоченой свиты начали бы речи о выдержке и испытаниях. Это всё были глупости. Шейра прекрасно знал, что захоти он, его желаниям никто не помешал бы воплотиться. Уж точно не эта девочка. А желания могут сводить с ума только от несбыточности, от обманчивой близости исполнения.
Шейра провёл ладонью по мягким локонам, падающим ему на грудь.
- Что ты знаешь об Алезии, душа моя? – спросил, улыбаясь.
Она, кажется, впервые за всё это время, вспыхнула непритворно. Даже в лунном неверном свете краска, залившая её лицо, была видна так ясно.
- Вы… ты вломился сюда, чтобы говорить со мной об Алезии? – возмущённо прошептала она.
- Для начала – да, - сказал он. – Потом о Рингайе. Потом, если все предыдущие темы найдут в твоём юном уме восторженный и верный оклик, о его великолепном величестве, Виалире Рихдейре.
- Но, - пухлые губки трогательно повторили улыбку Элода, - зачем это всё?
- Я же сказал, что хочу познакомиться поближе. Так что?
Она смотрела на него непонимающим взглядом. Долго, мгновения три. А потом заговорила. И пусть голосок её был сладок и нежен, сведения она выдавала, как студиозус-отличник, из тех, что не вылезают из пыльных библиотек. И трепещущие ресницы, вздохи и глупые оговорки больше не могли обмануть Шейра.
Эта девочка знала, что из себя представляет мир, и чего в нём желает она сама.
Чудесный выбор.
Ай да умница, Элод.
Приходить к ней и на следующую ночь уже совершенно не стоило. Можно было бы договориться о встрече в лесу. Или в одном из этих селений, по недоразумению полагающих себя городками. Это было проще и безопаснее. Но очень уж соблазнительна была юная лисичка в своих ночных полупрозрачных кружевах. Хотелось ещё разок взглянуть на неё в лунном свете. А то ведь, если всё удастся, потом будет нельзя.
Не то, чтобы Элод ре Шейра страдал особой щепетильностью, но посягать на супругу своего сюзерена он бы не стал.
А на челе Алтанор ре Ринхэ корона Алезии будет смотреться как нельзя более уместно.
То, что королевская невеста была столь молода, было делу только на пользу. Проще будет воспитать.
Она его, разумеется, уже ждала. Стояла со свечой в руке, смотрела вдаль затуманенным взором.
Вместо вчерашней куда более целомудренной ночной сорочки на ней была другая. Нет, ничего такого – тоже полностью закрытая и длинная. Вот только золотистый тончайший шёлк льнул к девичьему телу, аромат легких духов смешивался с нежным запахом её самой, свежей, юной кожи, волос, дыхания. Пора расцветающей женственности самое прекрасное, что есть в этом лучшем из миров, боги свидетели.
Шейра взобрался по стене и, словно кот, скользнул в приветственно приоткрытое окошко.
В этот раз ему достались самозабвенные поцелуи и жаркие объятия. Младая дева играла в любовь по всем законам сентиментального жанра.
- Я так соскучилась, любимый, - лепетала она, покрывая нежными поцелуями его лицо.
Обнимать её в ответ Элод не стал. Хотя ему, безусловно, хотелось.
А кому бы не хотелось на его месте?
- Тише, тише, моя милая, - с улыбкой сказал он взволнованной красотке. – Я же предупреждал, до Обряда – только разговоры, ничего больше.
Алтанор отступила к столику, на который успела поставить свечу до своего влюблённого порыва. В круге света она казалась статуей богини, отлитой из золота.
- Ты так благороден, - с печальным вздохом произнесла она. – Я жду не дождусь, когда войду под кров твоих отцов законной супругой и познаю счастье материнства.
- Девочка, - фыркнул Шейра, - неужто ты сама не слышишь, как глупо и напыщенно это звучит?
- Но это правда, - капризно надула губки Рингайская принцесса. – Я хочу быть женой и подарить любимому много наследников!
Хорошо хоть ножкой не топнула! Очаровательное дитя, это будет презабавно.
- Всё у тебя будет, - отмахнулся он, присаживаясь в кресло и самостоятельно наливая себе вина, которое принёс с собой во фляге. – Я тебе обещаю. И кров, и супруга, и возможность дарить этих… наследников. То есть, ради последнего тебе самой придётся очень-очень постараться, но ты ведь способная. Я в тебя верю.
- Обещаешь? Правда? – совсем другим голоском спросила она.
- И ты мне так просто веришь? – пожал плечами он. – Человеку, которого видишь второй раз в жизни?
- Я люблю тебя.
- Да люби, кто ж тебе запретит…
Она скользнула лёгкой тенью ему за спину, трогательно коснулась его волос, обняла за плечи.
- Я буду любить тебя сильно-сильно-сильно. Как прекрасная Алеттиза своего суженного Гьорна.
- Они ж вроде умерли погано и в мучениях, - делая вид, что с трудом припоминает самую слащавую из народных легенд, сказал Шейра.
- Зато их любовь вошла в баллады.
- Была бы радость, - пробормотал Элод.
Несмелые прикосновения заставляли его размякнуть, забыть обо всём. Чешет за ушком как кота, не замурлыкать бы.
- До рассвета не так уж много времени, - напомнил он скорее себе, чем деве.
- Да, любимый. Это ранит моё сердце.
- Сядь, пожалуйста.
Алтанор с убийственной грацией опустилась к нему на колени. Нет, с этим надо как-то… Надо обуздать. И прекращать.
- Нет. На кресло. Или на кровать.
- Но ты же сказал, что до Обряда ничего не будет?
- Душа моя, не пытайся казаться большей дурочкой, чем являешься.
Шейра встал, легко удерживая её на весу, и пересадил на постель.
- Вот так. Сложи свои прелестные ручки на таких же обворожительных коленках и будем продолжать вчерашние долги речи.
- Да, - смиренно приняла вид послушной девочки принцесса. – Вчера мы говорили о Рингайе, где выросла я. И об Алезии, куда ты меня увезёшь.
- Умница. Именно так.
- О чём пойдёт речь сегодня?
- Сегодняшний урок будет требовать большей тонкости мысли, назовем это так.
- Я готова. Ты же знаешь, ради тебя я готова на всё, любимый.
То, что это была ложь, догадался бы даже самый распоследний деревенский болван. Но сама девочка изо всех сил пыталась верить собственным словам.
- Его величество Виалирр, свет моих очей, Рихдейр. Красавец, поэт, мыслитель, философ, ранимая и очень сложно вывернутая душа и, к несчастью, правитель нашей многострадальной страны.
- Почему «к несчастью»? Разве ты не самый верноподданный короля?
- Именно поэтому, милая, - рассмеялся Шейра. – Именно поэтому.
В третий раз они встретились в той деревушке, где познакомились. Шейра пришлось настоять на этом особо, потому как юная принцесса желала принимать возлюбленного в своей заколдованной башне и дальше, совершенно не опасаясь возможных драконов. Он даже думал, что она не придёт.
Но нет. Она стояла под высоким многовековым деревом, вся такая невинная и цветущая одновременно. Вышитый корсаж туго облегал стройный стан, соблазнительные прелести в декольте целомудренно прикрывало нарочита простое кружево. Шаль, пышная сборчатая юбка и две толстые косы с яркими лентами дополняли образ. Алтанор ре Ринхэ была очаровательна в своей детской непосредственности. А между тем принять её за невежественную селянку мог разве что полностью слепой и глухой болван.
- Замерзла? – спросил Шейра, подавая даме обернутую плащом руку.
Алтанор кивнула.
- Сейчас пойдём в одно тихое и тёплое место, пообещал он.
И отвёл её на сеновал. В лучших традициях коварного соблазнителя.
Они выкопали смешную нору во вкусно пахнущем разнотравье. Там было тепло, уютно, и никто не смог бы их увидеть так просто. А если бы и попытался – Шейра всегда успел бы заслонить свою спутницу от любопытных взглядов и многозначительно намекнуть (шпагой или золотом) о том, как сильно он нуждается в уединении. Обычно помогало.
Алтанор ре Ринхэ нравилась ему с каждым днём всё больше и больше. Был бы королём или хотя бы захудалым графчиком из старого дворянства, сам бы женился.
Хотя, пожалуй, в этом он лукавил даже сам перед собой.
Его милая девочка очаровательно смущалась и в то же время сыпала вопросами, как из рога изобилия.
Шейра положил ладонь девице на затылок, запустил пальцы в роскошную густоту плотно уложенных локонов, не слишком аккуратно дёрнул – посыпались шпильки…
- Ай, - всхлипнула девица, вопреки словам подаваясь навстречу его прикосновениям, - ты делаешь мне больно!
- Прости, милая, - покаянно пробормотал Шейра.
И совсем невежливо намотал её волосы на собственное запястье. Испуганные огромные глаза наполнились кристальной чистоты слезами.
- Кто ты? – жарко прошептал Шейра девице прямо в губы. – Отвечай.
Можно бы было и ножом ткнуть под рёбра, так, для острастки. Но Шейра был почему-то уверен, что его новая знакомая не подосланная шпионка и не наёмная убийца. Чутьё Элоду почти никогда не отказывало. Почти. Но в этот раз сюрпризов не будет. Здесь обойдётся без роковых тайн. Тут было что-то другое. Попроще.
- Прекрати, - неумело попыталась оттолкнуть его девушка.
- Кто ты, милая?
- Дочь мельника! Меня зовут Тани, я же сказала! Ай!
- Врёшь, - ухмыльнулся Шейра.
- Не вру! Убери руки! Как ты… как ты смеешь!
- Смею – что? Я – дворянин, и не дочери мельника указывать мне, что я смею, а что нет, - сверкнул зубами королевский шут. – Я такие указания только от одного человека в мире готов воспринимать. И он не ты.
Упрямица забилась сильнее. Что-что, а сила характера у девчонки была! В отличие от силы тела, такого мягкого и податливого, совсем не пригодного драться.
- Отпусти… не смеешь, руки прочь… - прерывисто дыша, бормотала она.
Сжимала слишком холёные руки в кулачки и молотила им по груди Элода. Даже коленкой попыталась ударить в промежность – так же неумело, но яростно, как всё, что она делала.
Шейра это надоело.
- Хватит, - резко скрутив ей руки за спиной и прижав ногой узенькие ступни в остроносых туфельках. – Или ты сейчас же говоришь, кто ты и чего от меня хочешь, на самом деле, или…
- Только попробуй, - отчаянно вздёрнула подбородок Тани. – Ты не представляешь себе, что за этим последует.
- Мудрёные речи, дочь мельника. Кто ты?
Ответ слегка удивил. Нет, Шейра, конечно, понимал, что не то, что мельницей, а крестьянской хатой здесь даже и не пахнет. Но чтобы дочь властителя Рингайи! Настолько высокородную возлюбленную Элод ре Шейра себе позволить не мог. Не теперь.
- Вот как… - криво ухмыльнулся он, ослабляя хватку, но продолжая сжимать трепещущую девушку в объятиях. – И что же, ради всех богов, Тёмных и Светлых, ваше высочество делает здесь? Почему вы так беспечно соглашаетесь на сомнительные предложения первого встречного? Вас не учили беречь родовую и девичью честь, так что ли?
- Учили, - неожиданно слабым голоском пролепетала принцесса и, изящно изогнув лебяжью шейку. Учитывая всё ещё расшнурованный корсаж, вид открывался восхитительный. – Но вы же не причините мне вреда, сударь. Особенно теперь, когда я вам открылась.
Маленькая лицемерка! Открылась она! Куда уж сказать точнее!
- Что ж, - пробормотал он, - я думаю, правильным будет, покинуть это веселое место. Я провожу вас в замок вашего благородного батюшки.
Из полуобморочного состояния Тани вышла так же легко, как в него впала. Быстро и деловито привела в порядок одежду, присела в церемонном реверансе. Шейра рассматривал её очень, очень внимательно. Она была юна, красива, смела и, хотелось надеяться, что, несмотря на все свои безрассудства, всё-таки невинна. Древний род, сильная кровь. Воплощающая идеалы женственности фигура. Она нравилась Элоду ре Шейра. Даже больше, чем в самом начале их странного знакомства. В его голове начал зарождаться смутный, немного сумасшедший план. Как раз такой, какой требовался уже давно.
Прода от 21.05.2021, 13:53
***
А потом он совершил то, что делали многие и многие влюблённые болваны до него. Тайком взобрался по стене якобы неприступной башни и постучал своей принцессе в окно. И, о диво, она его впустила! Без вопросов и даже сколько-нибудь примечательных возражений.
Только всплеснула руками-крыльями в тонких прозрачных рукавах серебристой сорочки. Дивное видение – прелестная дева в ореоле лунного света, с ниспадающими чуть ли не до пола локонами. И в огромных глазах плескался испуг вместе с восторгом.
- Это вы? – выдохнула она наконец и попятилась к стене.
Будто приглашала прижать её к роскошному гобелену плотнее, рвануть вырез одеяния, и так полуспущенный с фарфорового плечика, обнажить совершенное тело.
- Я, - сказал Шейра, проходя к маленькому столику, на котором стоял поднос с кувшином и высоким бокалом. – Можешь звать меня Элод. Это вино?
- Ннет, - пролепетала дева. – Это настой трав. Успокаивает. Чтобы не мучили кошмары.
- Гадость, - скривился Шейра и сел в кресло. – Дверь-то у тебя заперта? А то ведь может получиться неловко.
Она красиво метнулась к двери, провернула ключ, задвинула засов. Потом медленно, споткнувшись обо что-то в полутьме, шагнула к Элоду. Лунный свет мягко обрисовывал её тоненькую фигурку, освещал застывшее в каком-то очень вдохновенном выражении лицо.
- Зачем вы пришли ко мне? Это ведь…
- Опасно, неприлично и недостойно, - кивнул Шейра. – Да, я знаю. Но в мою сумасшедшую башку взбрело узнать вас ближе. Судя по тому, что крик вы не подняли, вас это тоже полностью устраивает.
- Я… Как вы можете такое говорить… Я…
Длинные ресницы трепетали, высокая грудь взволнованно вздымалась.
- Полно, сударыня. Вы мне понравились не такой скромницей, какую сейчас разыгрываете. Можно перестать ломать комедию.
Она замерла – на миг.
Потом вскинула подбородок, тряхнув тёмными локонами, и одним движением сбросила благопристойность и сорочку.
Светлая ткань легко скользнула к ногам.
Шейра даже не пытался сдержать восхищённого вздоха. Ах, как она была хороша! Как опасна в этом своём неистовом порыве – будто остро отточенное лезвие смертоносного клинка.
- Вы любите меня? – в больше не дрожащем голосе рокотали волны бури.
Шейра еще раз поперхнулся восторгом. Ах, какая бы могла из неё получиться любовница!
И какая – королева…
Чуть склонившись, он протянул длинную руку и подобрал серебристый шёлк.
Протянул девушке.
- Вы слишком спешите. Я хотел всего лишь поговорить.
Она даже не отступила, когда Элод встал рядом, прикрыл символической одёжкой соблазнительные прелести.
Она не поменялась в лице.
Спросила:
- Вы влюблены в меня, так?
Что ж, это звучало ближе к правде. Гораздо, гораздо ближе.
Шейра обрисовал кончиками пальцев контур девичьего лица – не касаясь, но так близко, как было возможно, скользнул вдоль линии плеча, ворота, округлой высокой груди. Дыхание девушки стало прерывистым. Это сводило с ума, уговаривало, совращало. Говорило: эй, ты, чудила! Брось, брось всё, рухни в этот манкий омут с головой, ведь ты же хочешь этого? А потом выпроси её у короля. Рихдейр не откажет.
Коварная соблазнительница вновь искусно сыграла в обворожительную невинность. Зарделась, пошатнулась, припала мужчине на грудь.
Лисичка.
- Простите…
- Да, детка, пожалуй, да, - сказал Шейра. – Я в тебя влюблён. Как всякий художник в своё будущее творение.
Она не понимала.
Он снова вернулся в кресло, только её потянул за собой, усадил к себе на колени. Какие-нибудь пафосные слюнтяи вроде ре Тареи и прочей золоченой свиты начали бы речи о выдержке и испытаниях. Это всё были глупости. Шейра прекрасно знал, что захоти он, его желаниям никто не помешал бы воплотиться. Уж точно не эта девочка. А желания могут сводить с ума только от несбыточности, от обманчивой близости исполнения.
Шейра провёл ладонью по мягким локонам, падающим ему на грудь.
- Что ты знаешь об Алезии, душа моя? – спросил, улыбаясь.
Она, кажется, впервые за всё это время, вспыхнула непритворно. Даже в лунном неверном свете краска, залившая её лицо, была видна так ясно.
- Вы… ты вломился сюда, чтобы говорить со мной об Алезии? – возмущённо прошептала она.
- Для начала – да, - сказал он. – Потом о Рингайе. Потом, если все предыдущие темы найдут в твоём юном уме восторженный и верный оклик, о его великолепном величестве, Виалире Рихдейре.
- Но, - пухлые губки трогательно повторили улыбку Элода, - зачем это всё?
- Я же сказал, что хочу познакомиться поближе. Так что?
Она смотрела на него непонимающим взглядом. Долго, мгновения три. А потом заговорила. И пусть голосок её был сладок и нежен, сведения она выдавала, как студиозус-отличник, из тех, что не вылезают из пыльных библиотек. И трепещущие ресницы, вздохи и глупые оговорки больше не могли обмануть Шейра.
Эта девочка знала, что из себя представляет мир, и чего в нём желает она сама.
Чудесный выбор.
Ай да умница, Элод.
Прода от 24.05.2021, 20:14
***
Приходить к ней и на следующую ночь уже совершенно не стоило. Можно было бы договориться о встрече в лесу. Или в одном из этих селений, по недоразумению полагающих себя городками. Это было проще и безопаснее. Но очень уж соблазнительна была юная лисичка в своих ночных полупрозрачных кружевах. Хотелось ещё разок взглянуть на неё в лунном свете. А то ведь, если всё удастся, потом будет нельзя.
Не то, чтобы Элод ре Шейра страдал особой щепетильностью, но посягать на супругу своего сюзерена он бы не стал.
А на челе Алтанор ре Ринхэ корона Алезии будет смотреться как нельзя более уместно.
То, что королевская невеста была столь молода, было делу только на пользу. Проще будет воспитать.
Она его, разумеется, уже ждала. Стояла со свечой в руке, смотрела вдаль затуманенным взором.
Вместо вчерашней куда более целомудренной ночной сорочки на ней была другая. Нет, ничего такого – тоже полностью закрытая и длинная. Вот только золотистый тончайший шёлк льнул к девичьему телу, аромат легких духов смешивался с нежным запахом её самой, свежей, юной кожи, волос, дыхания. Пора расцветающей женственности самое прекрасное, что есть в этом лучшем из миров, боги свидетели.
Шейра взобрался по стене и, словно кот, скользнул в приветственно приоткрытое окошко.
В этот раз ему достались самозабвенные поцелуи и жаркие объятия. Младая дева играла в любовь по всем законам сентиментального жанра.
- Я так соскучилась, любимый, - лепетала она, покрывая нежными поцелуями его лицо.
Обнимать её в ответ Элод не стал. Хотя ему, безусловно, хотелось.
А кому бы не хотелось на его месте?
- Тише, тише, моя милая, - с улыбкой сказал он взволнованной красотке. – Я же предупреждал, до Обряда – только разговоры, ничего больше.
Алтанор отступила к столику, на который успела поставить свечу до своего влюблённого порыва. В круге света она казалась статуей богини, отлитой из золота.
- Ты так благороден, - с печальным вздохом произнесла она. – Я жду не дождусь, когда войду под кров твоих отцов законной супругой и познаю счастье материнства.
- Девочка, - фыркнул Шейра, - неужто ты сама не слышишь, как глупо и напыщенно это звучит?
- Но это правда, - капризно надула губки Рингайская принцесса. – Я хочу быть женой и подарить любимому много наследников!
Хорошо хоть ножкой не топнула! Очаровательное дитя, это будет презабавно.
- Всё у тебя будет, - отмахнулся он, присаживаясь в кресло и самостоятельно наливая себе вина, которое принёс с собой во фляге. – Я тебе обещаю. И кров, и супруга, и возможность дарить этих… наследников. То есть, ради последнего тебе самой придётся очень-очень постараться, но ты ведь способная. Я в тебя верю.
- Обещаешь? Правда? – совсем другим голоском спросила она.
- И ты мне так просто веришь? – пожал плечами он. – Человеку, которого видишь второй раз в жизни?
- Я люблю тебя.
- Да люби, кто ж тебе запретит…
Она скользнула лёгкой тенью ему за спину, трогательно коснулась его волос, обняла за плечи.
- Я буду любить тебя сильно-сильно-сильно. Как прекрасная Алеттиза своего суженного Гьорна.
- Они ж вроде умерли погано и в мучениях, - делая вид, что с трудом припоминает самую слащавую из народных легенд, сказал Шейра.
- Зато их любовь вошла в баллады.
- Была бы радость, - пробормотал Элод.
Несмелые прикосновения заставляли его размякнуть, забыть обо всём. Чешет за ушком как кота, не замурлыкать бы.
- До рассвета не так уж много времени, - напомнил он скорее себе, чем деве.
- Да, любимый. Это ранит моё сердце.
- Сядь, пожалуйста.
Алтанор с убийственной грацией опустилась к нему на колени. Нет, с этим надо как-то… Надо обуздать. И прекращать.
- Нет. На кресло. Или на кровать.
- Но ты же сказал, что до Обряда ничего не будет?
- Душа моя, не пытайся казаться большей дурочкой, чем являешься.
Шейра встал, легко удерживая её на весу, и пересадил на постель.
- Вот так. Сложи свои прелестные ручки на таких же обворожительных коленках и будем продолжать вчерашние долги речи.
- Да, - смиренно приняла вид послушной девочки принцесса. – Вчера мы говорили о Рингайе, где выросла я. И об Алезии, куда ты меня увезёшь.
- Умница. Именно так.
- О чём пойдёт речь сегодня?
- Сегодняшний урок будет требовать большей тонкости мысли, назовем это так.
- Я готова. Ты же знаешь, ради тебя я готова на всё, любимый.
То, что это была ложь, догадался бы даже самый распоследний деревенский болван. Но сама девочка изо всех сил пыталась верить собственным словам.
- Его величество Виалирр, свет моих очей, Рихдейр. Красавец, поэт, мыслитель, философ, ранимая и очень сложно вывернутая душа и, к несчастью, правитель нашей многострадальной страны.
- Почему «к несчастью»? Разве ты не самый верноподданный короля?
- Именно поэтому, милая, - рассмеялся Шейра. – Именно поэтому.
Прода от 27.05.2021, 23:42
***
В третий раз они встретились в той деревушке, где познакомились. Шейра пришлось настоять на этом особо, потому как юная принцесса желала принимать возлюбленного в своей заколдованной башне и дальше, совершенно не опасаясь возможных драконов. Он даже думал, что она не придёт.
Но нет. Она стояла под высоким многовековым деревом, вся такая невинная и цветущая одновременно. Вышитый корсаж туго облегал стройный стан, соблазнительные прелести в декольте целомудренно прикрывало нарочита простое кружево. Шаль, пышная сборчатая юбка и две толстые косы с яркими лентами дополняли образ. Алтанор ре Ринхэ была очаровательна в своей детской непосредственности. А между тем принять её за невежественную селянку мог разве что полностью слепой и глухой болван.
- Замерзла? – спросил Шейра, подавая даме обернутую плащом руку.
Алтанор кивнула.
- Сейчас пойдём в одно тихое и тёплое место, пообещал он.
И отвёл её на сеновал. В лучших традициях коварного соблазнителя.
Они выкопали смешную нору во вкусно пахнущем разнотравье. Там было тепло, уютно, и никто не смог бы их увидеть так просто. А если бы и попытался – Шейра всегда успел бы заслонить свою спутницу от любопытных взглядов и многозначительно намекнуть (шпагой или золотом) о том, как сильно он нуждается в уединении. Обычно помогало.
Алтанор ре Ринхэ нравилась ему с каждым днём всё больше и больше. Был бы королём или хотя бы захудалым графчиком из старого дворянства, сам бы женился.
Хотя, пожалуй, в этом он лукавил даже сам перед собой.
Его милая девочка очаровательно смущалась и в то же время сыпала вопросами, как из рога изобилия.
