её интересовало всё: внешняя политика Алезии и любимое блюдо собачки королевы-матери – в равной степени. Она только что не записывала все сведения, почёрпнутые от своего наставника в придворных премудростях. Шейра как-то даже предложил ей завести специальную книжицу для таких записей. Тани надула губки и сказала, что по её мнению такие вещи нельзя доверять бумаге.
Она была права лишь наполовину – ничего такого тайного Элод пока ей не доверял. Пока.
Она подходила идеально почти по всем параметрам.
Почти.
И, скажи ей Шейра, какую роль ей пророчит, наверное, даже перестала бы его соблазнять. Зубами и когтями вцепилась бы в представленную возможность.
Ах, какая бы могла из неё получиться королева!
В этом и была основная загвоздка. Беда просто была в этом.
И Шейра не торопился, болтался по окрестностям, слушал, сопоставлял наблюдения. Итог ему нравился всё больше и всё меньше одновременно. Как так могло быть? Да запросто в этом лучшем из миров!
- Скажи, ты любишь меня? – лепетала прекрасная Алтанор при каждой встрече.
Он отшучивался – чаще всего. А порой смотрел в бездонные глаза и говорил:
- Конечно, люблю, творение моё.
А потом уворачивался от подставленных для поцелуя губок.
И думал, думал, думал.
Алтанор ре Ринхэ была невероятно хороша. Умна, красива, невинна, влюблена в своего Элода как кошка и в достаточной мере честолюбива, чтобы суметь сыграть уготованную ей роль.
А ещё она была не единственной и даже не старшей дочерью в семье.
Шейра решался долго. Он успел опросить всех сплетниц Рингайи и пролистать архив местного храма. Он рассказывал Тани истории с двойным дном и следил за реакцией, очень, очень показательной.
И всё более убеждался в собственной правоте.
Алтанор ре Ринхэ как никто другой подходила для того, чтобы стать королевой такой страны как Алезия.
Алтанор ре Ринхэ на пушечный выстрел нельзя было подпускать к Виалирру Рихдейру. Никогда.
Шейра решил это окончательно холодным дождливым вечером, когда она уговорила его не шататься по сомнительным местам, а снова влезть в принцесскую башню. Сначала Элоду очень хотелось наотрез отказаться, но ветер и в самом деле был препаскудным, а письмо Тани таким милым, что он уступил.
К тому же бросать деву навсегда с разбитым сердцем и обманутыми ожиданиями было гораздо удобнее под её родовой крышей. Оттуда можно будет просто невежливо сбежать, оставив потоки слёз и бурю упрёков за спиной, и не волноваться, что глупышка заблудится в каком-нибудь глухом лесу.
Всё складывалось не так уж плохо. Шейра надел свой лучший камзол и подкрутил усики, отправляясь на прощальное свидание. Настроение у него было приподнятое, он даже что-то насвистывал по пути.
Чего он совершенно не ожидал, так это что у Тани на эту встречу тоже были серьёзные планы. Эта девочка ещё раз восхитила его своей целеустремлённостью и при этом совершенно непробиваемой наивностью.
Неужели в этом мире всё ещё есть дураки, готовые поддаться на такие грубые манипуляции? На магические свечи, расставленные в строго определённом порядке, на вызывающие желание духи, обильно пролитые на еле прикрывающее девичьи прелести платье. На непременное приворотное зелье в бокале, которое юница протягивала суженному чуть ли не с порога.
Вместо порога в этот раз был подоконник, но в остальном всё совпадало.
Прелестное лицо в обрамлении рыжеватых кудрей казалось ликом святой. Отсветы пламени играли золотом в лиловых глазах.
Рука с бокалом трогательно дрожала. Шейра поднёс его к губам, принюхался. Покачал головой. Так и отравиться было можно. Не до страстной любви. До смерти.
- Вылей эту гадость и никому больше не предлагай, - ласковым шёпотом сообщил он прекрасной деве.
Тани затрепетала ресницами.
- Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Быть твоей. Сейчас.
- Невероятно мило, - нежно провёл тыльной стороной кисти по девичьей щёчке. Надо же! Там были вполне настоящие слёзы. – Ты такая чудесная девочка. Красивая, страстная. Просто подарок. Изобретательная ещё.
- Что ты хочешь сказать?
- Я много путешествовал, душа моя. А ещё имею привычку интересоваться обычаями разных мест, куда меня заносит нелёгкая. Так вот в ваших горах, бесплодных, диких и суровых полно всяческих шарлатанов, уверяющих, будто владеют истинной магией.
- Рингайя древняя страна, - улыбнулась Алтанор. – Здесь хранят знания, давно утерянные в мире.
- Хранят. Да. Возможно, - не стал спорить с недоказуемым Шейра. – Но тот, у кого ты приобрела свой приворот, либо ни демона в этом не смыслит, либо задумала тебя убить. Это не вызывает любовного томления. Это просто отрава.
Тонкая ручка задрожала сильнее, Тани ахнула и выплеснула напиток так, будто он мог выпрыгнуть из бокала и покусать. Бокал тоже уронила, и он грустно зазвенел, рассыпаясь на осколки.
- Прости…
- Не делай так больше. Игры с неведомым крайне редко приводят к чему-то достойному. Даже в тех самых частых случаях, когда никакого неведомого за ними вовсе не стоит.
- Я больше не буду.
Какая прелесть! И ведь сама верит в свои слова!
- Ни мне, ни любому другому мужчине, будь он разодет в шелка или замотан в нищенские лохмотья, не нужны зелья, чтобы потерять голову. Достаточно просто тебя увидеть.
- Ты говоришь мне правду?
- Я никогда не вру.
Просто у правды много-много ликов. Но об этом своей девочке Шейра предпочёл не говорить. Пройдёт не так уж много времени, и она узнает обо всём сама. И легко научится играть по этим правилам, она способная.
Она стояла перед ним, такая манкая, такая хрупкая и беззащитная. Любому захотелось бы привлечь к себе, набросить плащ на узкие плечи, обнять, утешить, защитить. И она словно подталкивала его к этому… Хотя, нет, почему «словно»? Она совершенно явно желала, чтобы он это сделал. Вся её поза выражала призыв.
И не только поза.
- Ты так нужен мне, - прошептала Тани. – Ты такой сильный, храбрый, умный. За таким, как ты любая будет, как за каменной стеной.
- Не тот мотив, - хмыкнул Шейра. – Смени. Я не один из твоих провинциальных барончиков и виконтов. Я – плут, насмешник и безродный королевский любимчик.
- Ну, не такой уж безродный, - со знанием дела промурлыкала Тани. – Твоя семья…
- Не достаточно хороша для дочери властителей Рингайи.
- Мне это совершенно не важно! – пылко воскликнула Тани и сама бросилась Элоду на шею.
Сопротивляться этому бешеному натиску было бессмысленно и почти опасно. Очаровательная юная змейка обвивала кольцами и собиралась если не придушить, то, по крайней мере, пленить надолго, так, что не вырваться.
В этот раз было по-другому. Не так, как при первой встрече. Тогда она играла в невинную простушку, каковой во многом и являлась. Теперь это была роль искусительницы. Неопытной, но страстной. Она ласкала его волосы одной рукой, притягивая к себе для поцелуя. Пальцы другой неловко теребили шнуровку на его колете. Тани становилась на носочки, льнула, прижималась горячим телом. Её дыхание было частым и почти обжигающим, а затуманенный взгляд затягивал в омут против воли. Лисичка, пушистая, хитрая, такая яркая-яркая, будто огонёк в беспроглядной ночи. Если бы она не была дочерью Рингайского герцога…
Тонкий аромат её кожи и волос кружил голову. Шейра никогда не был железным.
Он поцеловал её. Так, слегка, коснулся пухлых губ своими, чуть прикусил нижнюю. Она отвечала с жаром. Собралась отдаться здесь и сейчас? Вряд ли девиц Рингайского дома не учили блюсти девичью честь. Так что она наверняка знала, что именно делает.
Шейра подхватил её на руки. Всего два шага до призывно белеющей постели – и всё будет решено. Алтанор ре Ринхэ абсолютно точно никогда не станет королевой.
- Я буду тебе самой любящей и верной женой, - прошептала она, запрокидывая изящную шейку для поцелуев.
Но и госпожой ре Шейра ей тоже не быть. И причин тому немало.
Элод сделал первый шаг. Тяжести тоненького, трепещущего под его прикосновениями тела он не ощущал. Таких, как Алтанор ре Ринхэ, можно носить на руках вечность и не уставать.
Второй шаг он сделать не успел.
Потому что дверь распахнулась, а на пороге застыло общество столь высокородное, что у Элода от благоговения чуть не подломились колени. Но многолетняя придворная жизнь придала ему сил, и он выстоял.
Властитель Рингайи в халате на босу ногу, его умопомрачительно чопорная жена, застёгнутая на все пуговки глухого, похожего на военный мундир, платья, какое-то число доверенных вассалов и слуг со свечками толпились у входа, явно подбирая подходящие к случаю выражения.
Нежная дева в руках возлюбленного нашла слова раньше других.
- Отец, я люблю его и не могу без него жить! – патетически воскликнула она.
Шейра с трудом сдержал порыв разжать руки и сбросить красотку с небес на жестокую твердь. Самому при этом можно было бы резво прыгнуть в окошко, и пусть ищут.
Герцог, выглядевший внушительно даже в столь неподходящем одеянии, подошёл ближе и посмотрел незваному гостю в глаза так, будто девица в сорочке вовсе не висела у того на шее.
- Сударь, вы мерзавец. Извольте назвать свое имя, чтобы я мог обойтись с вами сообразно с вашим положением.
Шейра всё-таки сбросил свою ношу на перины и церемонно раскланялся. Имя тоже назвал, оно не было знатным и древним под крышей этого дома, но его здесь знали. Дружба с королём имела как свои недостатки, так и свои преимущества.
- Что? – широко улыбнулся личный шут Виалирра Рихдейра. – Будете убивать меня прямо здесь или выведете на пустырь?
Если действовать сообразно с дворцовым этикетом, то после дальней дороги полагалось сначала приводить себя в порядок, потом присылать подарок церемониймейстеру, испрашивать аудиенцию и смиренно ожидать своей очереди, которая может и вовсе не наступить.
Элод ре Шейра ворвался в королевскую приёмную в сапогах, заляпанных грязью, невежливо оттолкнул толпившихся у двери светлостей и милостей, распахнул её с ноги и захлопнул за своей спиной с оглушительным треском. Бросил запыленные плащ и шляпу на артемианский ковёр сразу у порога, перчатки – в низкое кресло с причудливо витыми ножками, а нераспечатанное письмо прямо в полыхающий камин.
- А ты не перегибаешь палку моего терпения? – поинтересовался из-за резной ширмы марренского дерева ленивый низкий голос.
- Никоим образом, - с широкой улыбкой отозвался Шейра. – Хочешь войду, потру спинку?
- Не увиливай. Это было моё письмо? С моим указом?
- Ну, допустим.
Шейра развязал шейный платок и повесил его на крыло мраморной сильфиды.
- И вот так ты обращаешься с королевскими указаниями?
На низеньком столике обнаружились бутыль с вином, пустой бокал и блюдо с сыром и фруктами. Можно было промочить наконец горло и даже отщипнуть себе кисточку винограда. Вкусного, привезённого явно издалека.
- Там всё равно не было ничего важного.
- Вот как, милый друг? – в голосе промелькнули новые нотки. Это уже слегка настораживало, но пока не беспокоило. – А ты научился просматривать содержание сквозь восковую печать?
- Вот как? – с улыбкой отозвался Шейра. – А ты научился различать вскрыта ли печать на твоем клятом письме сквозь ширму? Милый друг.
- Мне это ни к чему, - ворчливо ответил голос. – Я слишком давно тебя знаю. Напомнить, сколько лет?
- Не нужно, - усмехнулся Шейра. – Ведь и я тебя знаю примерно столько же.
- А раз знаешь, так чего сидишь там? – теперь интонации были откровенно капризными, а это уже нельзя было оставлять без внимания. – Иди и помоги мне выбраться.
- Я с дороги, - всё-таки сообщил Шейра.
- Можно подумать, я не догадываюсь, - протянул его собеседник.
Шейра воздел очи к расписному потолку. Потом отставил вино, пожал плечами и вошёл за ширму.
- У тебя там целая толпа просителей, почитателей и прочих лизоблюдов, а руку помощи протянуть как всегда некому.
- Тебя мне не заменит никто, - со слабой улыбкой на бледном как снег лице сообщил Виалирр Рихдейр, застывший в странной изломанной позе среди залитых кровью шелков. – Ты же понимаешь…
- Где уж мне грешному, - пробормотал Шейра, подхватывая своего короля. – Как давно началось?
- Посади меня сначала ближе к камину, - ответил Рихдейр. – И одеяло бы какое-нибудь потеплее.
- Как прикажете, ваше величество. Но, может, стоит ещё и одеться?
- Потом. Вина и одеяло, - отмахнулся Рихдейр, падая в кресло.
- Да, эти королевские мощи не мешало бы чем-нибудь поскорее прикрыть, - согласился Шейра. – Смотреть же больно.
Он нашёл одеяло, подогрел вино на специальной жаровенке, всыпал в него специй и протянул молчавшему всё это время королю. Выпростанная из-под одеяла худая рука дрожала так, что горячий напиток расплескался, оставляя на светлой шерсти пятна, неотличимые от кровавых.
Шейра страдальчески поморщился.
- Как давно? – спросил снова.
Рихдейр пригубил вина, откинулся на спинку кресла, глядя на Элода из-под полуприкрытых век.
- Ты едва успел уехать, - сказал тихо-тихо. – Каждую ночь.
- Плохо, - отводя глаза, проворчал Шейра. – Я бы даже сказал, отвратительно.
- Сам знаю. Раз уж ты на меня даже не смотришь. Даже ты.
- Да полно, твоё величество. Я просто с дороги, устал немного, - соврал шут. – Нормально ты выглядишь. Немного хуже, чем было когда-то, но…
Виалирр ничего не сказал, но молчал так выразительно, что в руках шута сама собой треснула эбонитовая трубка, которую он хотел было раскурить.
Пришлось сделать усилие и смотреть своему королю в лицо.
В мертвенно-бледное, с ввалившимися глазами и заострившимися болезненно чертами лицо, в котором едва угадывались следы обычной красоты. С этого монарха портретики пришлось бы писать, разве что изрядно приправив лестью. А ведь ещё недавно эти краскомазилы такими же толпами у ворот строились, как господа придворные в приёмном зале.
- А где твои эти? Друзья лепшие в шелках и бархате? Где этот красавчик Райенар? Где твой раззолоченный Алакран? Где его лисья светлость Эрметхарц? Какого демона ты загибаешься здесь в одиночестве, а вся эта свора прогуливает твои денежки в каком-то трактире?
Рихдейр страдальчески нахмурил брови.
- Я бы сам не отказался это знать, - капризно поджал губы государь Алезии. – В самом деле, кому в этом государстве интересен король? Это же так, самый не нужный человек в мире. Можно и вовсе не обращать внимания на то, что происходит за этой дверью. Я мог умереть в любую, в каждую из этих ночей, и когда вы бы спохватились? Когда пришли бы выпросить новых милостей?
- Может быть, может быть, - рассеянно пробормотал Шейра.
- Ну, так давай!
Из-под длинных ресниц короля сверкнула серебряная молния взгляда. Видимо, совсем открыть глаза сил у этого тирана и деспота не было.
- Я действительно мог умереть. И не один раз.
- Знаю, - кивнул Шейра.
- И это всё, что ты можешь сказать своему королю? Бессердечный предатель, которого я неизвестно зачем пригрел на своей груди.
Элод ре Шейра задумчиво подкрутил собственный ус. Для повышения боевого духа заставил себя посмотреть на измученное лицо Рихдейра, на чёрные когда-то, а теперь изрядно битые сединой локоны, прислушался к тяжёлому, прерывистому дыханию.
Что-то необходимо было делать, и чем скорее, тем лучше.
- Вот что, любезный государь, - набравшись смелости, нырнул в этот омут королевский шут. – Я нашёл тебе жену.
Она была права лишь наполовину – ничего такого тайного Элод пока ей не доверял. Пока.
Она подходила идеально почти по всем параметрам.
Почти.
И, скажи ей Шейра, какую роль ей пророчит, наверное, даже перестала бы его соблазнять. Зубами и когтями вцепилась бы в представленную возможность.
Ах, какая бы могла из неё получиться королева!
В этом и была основная загвоздка. Беда просто была в этом.
И Шейра не торопился, болтался по окрестностям, слушал, сопоставлял наблюдения. Итог ему нравился всё больше и всё меньше одновременно. Как так могло быть? Да запросто в этом лучшем из миров!
- Скажи, ты любишь меня? – лепетала прекрасная Алтанор при каждой встрече.
Он отшучивался – чаще всего. А порой смотрел в бездонные глаза и говорил:
- Конечно, люблю, творение моё.
А потом уворачивался от подставленных для поцелуя губок.
И думал, думал, думал.
Алтанор ре Ринхэ была невероятно хороша. Умна, красива, невинна, влюблена в своего Элода как кошка и в достаточной мере честолюбива, чтобы суметь сыграть уготованную ей роль.
А ещё она была не единственной и даже не старшей дочерью в семье.
Шейра решался долго. Он успел опросить всех сплетниц Рингайи и пролистать архив местного храма. Он рассказывал Тани истории с двойным дном и следил за реакцией, очень, очень показательной.
И всё более убеждался в собственной правоте.
Алтанор ре Ринхэ как никто другой подходила для того, чтобы стать королевой такой страны как Алезия.
Алтанор ре Ринхэ на пушечный выстрел нельзя было подпускать к Виалирру Рихдейру. Никогда.
Шейра решил это окончательно холодным дождливым вечером, когда она уговорила его не шататься по сомнительным местам, а снова влезть в принцесскую башню. Сначала Элоду очень хотелось наотрез отказаться, но ветер и в самом деле был препаскудным, а письмо Тани таким милым, что он уступил.
К тому же бросать деву навсегда с разбитым сердцем и обманутыми ожиданиями было гораздо удобнее под её родовой крышей. Оттуда можно будет просто невежливо сбежать, оставив потоки слёз и бурю упрёков за спиной, и не волноваться, что глупышка заблудится в каком-нибудь глухом лесу.
Всё складывалось не так уж плохо. Шейра надел свой лучший камзол и подкрутил усики, отправляясь на прощальное свидание. Настроение у него было приподнятое, он даже что-то насвистывал по пути.
Чего он совершенно не ожидал, так это что у Тани на эту встречу тоже были серьёзные планы. Эта девочка ещё раз восхитила его своей целеустремлённостью и при этом совершенно непробиваемой наивностью.
Неужели в этом мире всё ещё есть дураки, готовые поддаться на такие грубые манипуляции? На магические свечи, расставленные в строго определённом порядке, на вызывающие желание духи, обильно пролитые на еле прикрывающее девичьи прелести платье. На непременное приворотное зелье в бокале, которое юница протягивала суженному чуть ли не с порога.
Вместо порога в этот раз был подоконник, но в остальном всё совпадало.
Прелестное лицо в обрамлении рыжеватых кудрей казалось ликом святой. Отсветы пламени играли золотом в лиловых глазах.
Рука с бокалом трогательно дрожала. Шейра поднёс его к губам, принюхался. Покачал головой. Так и отравиться было можно. Не до страстной любви. До смерти.
- Вылей эту гадость и никому больше не предлагай, - ласковым шёпотом сообщил он прекрасной деве.
Тани затрепетала ресницами.
- Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Быть твоей. Сейчас.
- Невероятно мило, - нежно провёл тыльной стороной кисти по девичьей щёчке. Надо же! Там были вполне настоящие слёзы. – Ты такая чудесная девочка. Красивая, страстная. Просто подарок. Изобретательная ещё.
- Что ты хочешь сказать?
- Я много путешествовал, душа моя. А ещё имею привычку интересоваться обычаями разных мест, куда меня заносит нелёгкая. Так вот в ваших горах, бесплодных, диких и суровых полно всяческих шарлатанов, уверяющих, будто владеют истинной магией.
- Рингайя древняя страна, - улыбнулась Алтанор. – Здесь хранят знания, давно утерянные в мире.
- Хранят. Да. Возможно, - не стал спорить с недоказуемым Шейра. – Но тот, у кого ты приобрела свой приворот, либо ни демона в этом не смыслит, либо задумала тебя убить. Это не вызывает любовного томления. Это просто отрава.
Тонкая ручка задрожала сильнее, Тани ахнула и выплеснула напиток так, будто он мог выпрыгнуть из бокала и покусать. Бокал тоже уронила, и он грустно зазвенел, рассыпаясь на осколки.
- Прости…
- Не делай так больше. Игры с неведомым крайне редко приводят к чему-то достойному. Даже в тех самых частых случаях, когда никакого неведомого за ними вовсе не стоит.
- Я больше не буду.
Какая прелесть! И ведь сама верит в свои слова!
- Ни мне, ни любому другому мужчине, будь он разодет в шелка или замотан в нищенские лохмотья, не нужны зелья, чтобы потерять голову. Достаточно просто тебя увидеть.
- Ты говоришь мне правду?
- Я никогда не вру.
Просто у правды много-много ликов. Но об этом своей девочке Шейра предпочёл не говорить. Пройдёт не так уж много времени, и она узнает обо всём сама. И легко научится играть по этим правилам, она способная.
Она стояла перед ним, такая манкая, такая хрупкая и беззащитная. Любому захотелось бы привлечь к себе, набросить плащ на узкие плечи, обнять, утешить, защитить. И она словно подталкивала его к этому… Хотя, нет, почему «словно»? Она совершенно явно желала, чтобы он это сделал. Вся её поза выражала призыв.
И не только поза.
- Ты так нужен мне, - прошептала Тани. – Ты такой сильный, храбрый, умный. За таким, как ты любая будет, как за каменной стеной.
- Не тот мотив, - хмыкнул Шейра. – Смени. Я не один из твоих провинциальных барончиков и виконтов. Я – плут, насмешник и безродный королевский любимчик.
- Ну, не такой уж безродный, - со знанием дела промурлыкала Тани. – Твоя семья…
- Не достаточно хороша для дочери властителей Рингайи.
- Мне это совершенно не важно! – пылко воскликнула Тани и сама бросилась Элоду на шею.
Сопротивляться этому бешеному натиску было бессмысленно и почти опасно. Очаровательная юная змейка обвивала кольцами и собиралась если не придушить, то, по крайней мере, пленить надолго, так, что не вырваться.
В этот раз было по-другому. Не так, как при первой встрече. Тогда она играла в невинную простушку, каковой во многом и являлась. Теперь это была роль искусительницы. Неопытной, но страстной. Она ласкала его волосы одной рукой, притягивая к себе для поцелуя. Пальцы другой неловко теребили шнуровку на его колете. Тани становилась на носочки, льнула, прижималась горячим телом. Её дыхание было частым и почти обжигающим, а затуманенный взгляд затягивал в омут против воли. Лисичка, пушистая, хитрая, такая яркая-яркая, будто огонёк в беспроглядной ночи. Если бы она не была дочерью Рингайского герцога…
Тонкий аромат её кожи и волос кружил голову. Шейра никогда не был железным.
Он поцеловал её. Так, слегка, коснулся пухлых губ своими, чуть прикусил нижнюю. Она отвечала с жаром. Собралась отдаться здесь и сейчас? Вряд ли девиц Рингайского дома не учили блюсти девичью честь. Так что она наверняка знала, что именно делает.
Шейра подхватил её на руки. Всего два шага до призывно белеющей постели – и всё будет решено. Алтанор ре Ринхэ абсолютно точно никогда не станет королевой.
- Я буду тебе самой любящей и верной женой, - прошептала она, запрокидывая изящную шейку для поцелуев.
Но и госпожой ре Шейра ей тоже не быть. И причин тому немало.
Элод сделал первый шаг. Тяжести тоненького, трепещущего под его прикосновениями тела он не ощущал. Таких, как Алтанор ре Ринхэ, можно носить на руках вечность и не уставать.
Второй шаг он сделать не успел.
Потому что дверь распахнулась, а на пороге застыло общество столь высокородное, что у Элода от благоговения чуть не подломились колени. Но многолетняя придворная жизнь придала ему сил, и он выстоял.
Властитель Рингайи в халате на босу ногу, его умопомрачительно чопорная жена, застёгнутая на все пуговки глухого, похожего на военный мундир, платья, какое-то число доверенных вассалов и слуг со свечками толпились у входа, явно подбирая подходящие к случаю выражения.
Нежная дева в руках возлюбленного нашла слова раньше других.
- Отец, я люблю его и не могу без него жить! – патетически воскликнула она.
Шейра с трудом сдержал порыв разжать руки и сбросить красотку с небес на жестокую твердь. Самому при этом можно было бы резво прыгнуть в окошко, и пусть ищут.
Герцог, выглядевший внушительно даже в столь неподходящем одеянии, подошёл ближе и посмотрел незваному гостю в глаза так, будто девица в сорочке вовсе не висела у того на шее.
- Сударь, вы мерзавец. Извольте назвать свое имя, чтобы я мог обойтись с вами сообразно с вашим положением.
Шейра всё-таки сбросил свою ношу на перины и церемонно раскланялся. Имя тоже назвал, оно не было знатным и древним под крышей этого дома, но его здесь знали. Дружба с королём имела как свои недостатки, так и свои преимущества.
- Что? – широко улыбнулся личный шут Виалирра Рихдейра. – Будете убивать меня прямо здесь или выведете на пустырь?
Прода от 30.05.2021, 15:49
Глава вторая. Его Величество король
Если действовать сообразно с дворцовым этикетом, то после дальней дороги полагалось сначала приводить себя в порядок, потом присылать подарок церемониймейстеру, испрашивать аудиенцию и смиренно ожидать своей очереди, которая может и вовсе не наступить.
Элод ре Шейра ворвался в королевскую приёмную в сапогах, заляпанных грязью, невежливо оттолкнул толпившихся у двери светлостей и милостей, распахнул её с ноги и захлопнул за своей спиной с оглушительным треском. Бросил запыленные плащ и шляпу на артемианский ковёр сразу у порога, перчатки – в низкое кресло с причудливо витыми ножками, а нераспечатанное письмо прямо в полыхающий камин.
- А ты не перегибаешь палку моего терпения? – поинтересовался из-за резной ширмы марренского дерева ленивый низкий голос.
- Никоим образом, - с широкой улыбкой отозвался Шейра. – Хочешь войду, потру спинку?
- Не увиливай. Это было моё письмо? С моим указом?
- Ну, допустим.
Шейра развязал шейный платок и повесил его на крыло мраморной сильфиды.
- И вот так ты обращаешься с королевскими указаниями?
На низеньком столике обнаружились бутыль с вином, пустой бокал и блюдо с сыром и фруктами. Можно было промочить наконец горло и даже отщипнуть себе кисточку винограда. Вкусного, привезённого явно издалека.
- Там всё равно не было ничего важного.
- Вот как, милый друг? – в голосе промелькнули новые нотки. Это уже слегка настораживало, но пока не беспокоило. – А ты научился просматривать содержание сквозь восковую печать?
- Вот как? – с улыбкой отозвался Шейра. – А ты научился различать вскрыта ли печать на твоем клятом письме сквозь ширму? Милый друг.
- Мне это ни к чему, - ворчливо ответил голос. – Я слишком давно тебя знаю. Напомнить, сколько лет?
- Не нужно, - усмехнулся Шейра. – Ведь и я тебя знаю примерно столько же.
- А раз знаешь, так чего сидишь там? – теперь интонации были откровенно капризными, а это уже нельзя было оставлять без внимания. – Иди и помоги мне выбраться.
- Я с дороги, - всё-таки сообщил Шейра.
- Можно подумать, я не догадываюсь, - протянул его собеседник.
Шейра воздел очи к расписному потолку. Потом отставил вино, пожал плечами и вошёл за ширму.
- У тебя там целая толпа просителей, почитателей и прочих лизоблюдов, а руку помощи протянуть как всегда некому.
- Тебя мне не заменит никто, - со слабой улыбкой на бледном как снег лице сообщил Виалирр Рихдейр, застывший в странной изломанной позе среди залитых кровью шелков. – Ты же понимаешь…
- Где уж мне грешному, - пробормотал Шейра, подхватывая своего короля. – Как давно началось?
- Посади меня сначала ближе к камину, - ответил Рихдейр. – И одеяло бы какое-нибудь потеплее.
- Как прикажете, ваше величество. Но, может, стоит ещё и одеться?
- Потом. Вина и одеяло, - отмахнулся Рихдейр, падая в кресло.
- Да, эти королевские мощи не мешало бы чем-нибудь поскорее прикрыть, - согласился Шейра. – Смотреть же больно.
Он нашёл одеяло, подогрел вино на специальной жаровенке, всыпал в него специй и протянул молчавшему всё это время королю. Выпростанная из-под одеяла худая рука дрожала так, что горячий напиток расплескался, оставляя на светлой шерсти пятна, неотличимые от кровавых.
Шейра страдальчески поморщился.
- Как давно? – спросил снова.
Рихдейр пригубил вина, откинулся на спинку кресла, глядя на Элода из-под полуприкрытых век.
- Ты едва успел уехать, - сказал тихо-тихо. – Каждую ночь.
- Плохо, - отводя глаза, проворчал Шейра. – Я бы даже сказал, отвратительно.
- Сам знаю. Раз уж ты на меня даже не смотришь. Даже ты.
- Да полно, твоё величество. Я просто с дороги, устал немного, - соврал шут. – Нормально ты выглядишь. Немного хуже, чем было когда-то, но…
Виалирр ничего не сказал, но молчал так выразительно, что в руках шута сама собой треснула эбонитовая трубка, которую он хотел было раскурить.
Пришлось сделать усилие и смотреть своему королю в лицо.
В мертвенно-бледное, с ввалившимися глазами и заострившимися болезненно чертами лицо, в котором едва угадывались следы обычной красоты. С этого монарха портретики пришлось бы писать, разве что изрядно приправив лестью. А ведь ещё недавно эти краскомазилы такими же толпами у ворот строились, как господа придворные в приёмном зале.
- А где твои эти? Друзья лепшие в шелках и бархате? Где этот красавчик Райенар? Где твой раззолоченный Алакран? Где его лисья светлость Эрметхарц? Какого демона ты загибаешься здесь в одиночестве, а вся эта свора прогуливает твои денежки в каком-то трактире?
Рихдейр страдальчески нахмурил брови.
- Я бы сам не отказался это знать, - капризно поджал губы государь Алезии. – В самом деле, кому в этом государстве интересен король? Это же так, самый не нужный человек в мире. Можно и вовсе не обращать внимания на то, что происходит за этой дверью. Я мог умереть в любую, в каждую из этих ночей, и когда вы бы спохватились? Когда пришли бы выпросить новых милостей?
- Может быть, может быть, - рассеянно пробормотал Шейра.
- Ну, так давай!
Из-под длинных ресниц короля сверкнула серебряная молния взгляда. Видимо, совсем открыть глаза сил у этого тирана и деспота не было.
- Я действительно мог умереть. И не один раз.
- Знаю, - кивнул Шейра.
- И это всё, что ты можешь сказать своему королю? Бессердечный предатель, которого я неизвестно зачем пригрел на своей груди.
Элод ре Шейра задумчиво подкрутил собственный ус. Для повышения боевого духа заставил себя посмотреть на измученное лицо Рихдейра, на чёрные когда-то, а теперь изрядно битые сединой локоны, прислушался к тяжёлому, прерывистому дыханию.
Что-то необходимо было делать, и чем скорее, тем лучше.
- Вот что, любезный государь, - набравшись смелости, нырнул в этот омут королевский шут. – Я нашёл тебе жену.
