Это уже случилось, и как бы я не казнилась, обратно не воротишь, и надо с этим жить.
XXXX
Саша писал мне каждый день. Сначала я думала, что с его болезнью сразу закончатся наши отношения и ему станет совсем не до меня, ведь вокруг него все время люди: жена, дети, родственники, друзья и коллеги все время приходят и не оставляют его ни на минуту одного, а когда они уходят, его осматривают врачи или проводят процедуры и проверки.
Да и когда человек оказывается на пороге смерти, он пересматривает всю свою жизнь и свои взгляды на нее, тем более может проснуться совесть, ведь жена его, можно сказать, от смерти спасла и все время рядом с ним, и он ей обязан.
Значит любовные истории могут оказаться по боку, а уж любовница — тем более.
Как же я скучаю по нему, как я хочу его видеть, хоть одним глазком бы посмотреть, прикоснуться, обнять, прижаться к нему, мне так его не хватает, это просто невыносимо. Почему в моей жизни всегда так: стоит только стать счастливой и любимой, и тут же что-то происходит, а ведь я была несказанно счастлива и купалась в этой любви, ходила и сияла, как идиотка, и Сашка сиял и загорался, как только видел меня, это ничем не передаваемое свечение глаз, счастье льется и вырывается наружу, хочется петь и смеяться, вокруг слышишь красивую музыку, отовсюду появляются стихи и песни со смыслом, которыми обязательно хочется поделиться с любимым, вот только вчера прислали еще одно, прямо в тему, стихотворение Анастасии Загодиной «На что мы тратим жизнь?!»
Лучше и не скажешь. Мы суетимся, бегаем, на что-то надеемся, что-то решаем, задумываем, загадываем, а независимо от нас может все измениться в одно мгновение, был человек — и нет человека, и он много чего еще не успел: ни долюбить, ни домечтать, ни додружить, и все его планы исчезают вместе с ним, а все, кто окружал его, остаются у его могилы с невысказанными словами, с неотданной нежностью и любовью.
Сашка не умер, конечно, он жив, и слава Богу, я даже готова была отказаться от него, только бы он жил, со мной или без меня, но только бы он жил.
Да, я люблю его, и да, он мне нужен, но я могу и без него жить, в моей жизни он пребывал очень недолго, хотя и очень ярко, он расцветил мою жизнь огнем и радостью взаимной любви, наверно, это в первый раз в моей жизни, когда любовь была действительно радостью, а не каким-то надрывом и раздраем, здесь все было ясно и понятно, сладко и нежно, как, впрочем, и должно быть в любви.
Просто в моей жизни такая любовь впервые, ну а сейчас все приближается к обычному сценарию, у меня любви без страданий не бывает, что со мной не так, уж не знаю. Если полюблю, то женатого, а если счастлива, то это ненадолго.
Но я не собираюсь впадать в уныние, в конце концов, все проходит, пройдет и это. И Сашка вернется ко мне, я это знаю. Если он пишет, значит, несмотря ни на что, его мысли и сердце со мной, ну а уж тело, когда придет в норму, тоже захочет меня, в этом я и не сомневаюсь.
Но вот когда он сможет? Потом ему нужно будет беречься от перенапряжения и излишних встрясок, а любовная история на стороне — это всегда стресс, хотя и радость. Если он останется только в семье с недающей женой, он лишится радости жизни, которая у него была, хотя если он не сможет, то тогда с женой они будут жить просто душа в душу: он не может, а она не хочет, тогда уже и никакие любовницы не нужны.
Вот такие мысли постоянно лезли в мою голову, я жутко скучала, мне его ужасно не хватало и морально, и физически, но работа и домашние хлопоты заполняли мое время.
Кус-кус, мой любимый рыжий кот, терся о мою ногу, как будто говоря: «Не думай ни о чем, все будет хорошо».
Я мыла посуду глядя в окно, слезы капали мне на руки, я даже не утирала их, пока не начала шмыгать носом. Кус-кус терся все сильнее, успокаивая меня, я опустилась рядом с ним, погладила влажной рукой, почесала за ухом, он приподнялся и лизнул мне щеку, я улыбнулась ему и взяла на руки.
Кус-кус не любит такие телячьи нежности, но тут просто затих в моих объятьях и молча сносил мою ласку, понимая, что мне сейчас это нужно, потом все-таки высвободился и спрыгнул. Немного успокоившись, продолжила мыть посуду. Раньше я терпеть не могла мыть посуду, для меня это была как каторга, в детстве я шла ее мыть, только когда была расстроена и надо было поплакать под шум воды, а сейчас мытье посуды, скорее, как релаксация: есть время побыть со своими мыслями, а иногда и поплакать, если очень хочется, сейчас я уже крайне редко плачу, как-то плаксивость — это не мое.
Мое — это улыбнуться, даже сквозь слезы, и идти дальше, несмотря на все трудности и препятствия, встречающиеся на моем пути. Вот и сейчас я хитро улыбнулась своим мыслям, придумав одну штуку. Если все получится, я порадую и себя, и Сашку.
XXXX
Саша лежал в больнице, вокруг него все время толпилось много людей, жена уговорила медперсонал, чтоб ее не выгоняли на ночь, и спала в кресле, и сколько бы он ее не уговаривал ночевать дома, она ночевала у него, только уезжая домой переодеться и помыться, а еще помочь Стасу с выбором квартиры, он жил в их квартире с Карин и Эриком.
Карин помогала ему с переводами в разных инстанциях, а он помогал им — Эрику с уроками. Эрик учился в 9 классе, максимум, что Стас мог, — это объяснить физику и математику, ну и по-русски, конечно, иврита он пока не знал, дети помогали ему с ивритом.
Стас хотел как можно скорее снять квартиру и переехать, чтоб не мешаться семье в такое непростое время, но получилось так, что он стал помогать и по хозяйству, и с детьми, пока Саша был в больнице и все семейство моталось туда-сюда, некому было даже приготовить еду, и Стас взял эту задачу на себя, не зря же он был ресторатором и очень неплохо умел готовить.
Саша сам попросил его помочь им, когда он был у него в больнице, и присмотреть за детьми и Ингой, которая между всеми разрывалась.
Стас и сам бы с удовольствием присмотрел за Ингой: после того безумия в день его приезда им почти не удавалось побыть наедине, Инга все время под любыми предлогами брала кого-то из детей, когда нужно было увидеться, или вообще поручала его Карин. Он понимал ее смятение и испуг и понимал, что это долго не протянется, когда-нибудь им придется объясниться или оставить все как есть и ничего не менять.
Но он не хотел ее потерять совсем, он готов был быть хотя бы просто другом, хотя это невыносимо, так хотеть женщину и не иметь возможности даже прикоснуться к ней.
Но она должна с этим как-то свыкнуться и примириться, измена не всем дается легко, тем более она действительно любит Сашку и действительно предана ему, но что поделать, если она Его женщина, именно Его, в физическом плане. Они созданы друг для друга, и их тела это знают, и все равно это свершится еще.
Он в этом даже не сомневался, хотя и уважал Сашу, но это совсем другое.
Он не будет на нее давить, она сама должна решить, как и что, а он лишь примет все как есть, хотя все равно будет за ней наблюдать, хотя бы издалека, но будет, он не может ее потерять совсем. Он был кретином, что упустил ее в юности, а ведь она ему так нравилась, что сейчас он понял, что его к ней влекло и он даже решился пригласить ее на танец, и тогда он хотел ее пойти провожать, но драка помешала его планам. Уже тогда он чувствовал эту магическую вибрацию между ними. Они оба были неопытны и еще не понимали этого зова, но он был.
Недаром он всегда наблюдал за ней издалека, боялся, что она отвергнет его, при всей своей привлекательности он, как все мужчины, боялся отказа, а она производила именно такое впечатление — недотроги.
А она и была недотрогой, даже Саша не смог ее разбудить, она ждала именно его, в чувственном плане она была практически девственна, и он это ощутил, да и она ему потом призналась, что никогда такого с Сашей не испытывала, а он был ее первым и единственным мужчиной.
«Инга, моя девочка, моя спящая красавица», — подумал он с нежностью.
ХХХХ
Саша лежал в палате, кто-то постоянно заходил и выходил, а он думал об Алисе, каждую свободную минуту пытаясь отправить ей сообщение, он прекрасно понимал, как она волнуется за него и как сходит с ума от того, что нет возможности его увидеть и к нему приехать.
Он закрывал глаза и видел ее улыбающееся лицо и сияющие от любви глаза. Инга тоже любила его, но это была другая любовь, какая-то собачья преданность, но не та любовь, которой его любила Алиска и которой он любил ее.
Когда они начали встречаться с Ингой, ни о какой любви не шло и речи: они были в одной компании, симпатизировали друг другу, потом как-то незаметно для самих себя стали парой, так как он жил рядом с ней и каждый раз, расходясь домой, он шел ее провожать. Она была интересной девчонкой с хорошим чувством юмора, им было интересно друг с другом, были общие темы, общие друзья, она нравилась ему, он к ней привык. Незаметно для себя их отношения переросли в романтические: когда однажды он провожал ее домой, Инга позвала Сашу к ней подняться на чашку кофе, у них все случилось, они оба были неопытны.
У Саши были сближения с девочками, до интима так и не доходило. Девчонки в этом возрасте игривы и соблазнительны, но в ответственный момент могут дать задний ход, а Инга была серьезна во всем и даже в этом подошла как-то ответственно и серьезно. Саше не с чем было сравнивать и спокойное принятие его Ингой расценил за желание и удовольствие, следующие разы были уже более приятными, и Инга была не такой отстраненной, иногда была веселой, игривой, хотя страстной ее трудно было назвать.
В один из вечеров, когда Саша уже на правах ее парня провожал Ингу домой, она остановилась и повернулась лицом к Саше:
— Саш, я беременна.
— Ты уверена!? Ты же говорила, что не можешь иметь детей, и поэтому не нужно предохранятся.
— Да, мне ставили такой диагноз врачи, говоря, что у меня детская матка и я вряд ли когда-нибудь забеременею и рожу, но или врачи ошиблись, или это чудо, и я, естественно, буду рожать, несмотря на твое решение. Но я хотела, чтоб ты знал, ведь это и твой ребенок, я не вправе заставлять тебя жениться на мне или принять моего ребенка, я просто ставлю тебя в известность.
Конечно, в Сашины планы не входила ни женитьба, ни ребенок, он только поступил в университет, ему еще предстояло выучиться и потом пойти в армию, а тут такое известие. Он, конечно, растерялся, но он был честным и хорошим парнем.
— Инга, я, конечно, женюсь на тебе, и мы будем растить нашего общего ребенка вместе.
— Сашка, ты правда хочешь этого? — ее глаза засветились от счастья и восторга, а еще в них навсегда застыла преданность и уважение, что он не бросил ее и пройдет вместе с ней весь этот путь.
А путь, который по неопытности и молодости они избрали, был и правда не простым, но они справились вместе, все преодолели, сейчас у них выросла здоровая и красивая дочь, и Саша никогда не пожалел о принятом им решении. Да, с Ингой не было страстной любви, и когда они поженились, это было скорее долгом, чем любовью, но Инга была хорошей женой и преданной подругой, и до поры до времени Саша считал, что этого достаточно.
Пока на его пути не встретилась Алиса и не пошатнула все его представления о любви и страсти. Сейчас, лежа в больнице, он вспоминал все моменты их близости и ужасно хотел все повторить. В этот момент зашла медсестра, он подумал, что начал сходить с ума, он все время думал об Алисе, что она появилась наяву: эта медсестра была одним лицом с Алисой, он даже потер глаза, чтоб наваждение прошло, но оно не исчезло, а даже подмигнуло ему. Она вежливо попросила выйти всех из палаты и задвинула занавески.
— Сашка, это я! Ты чего так ошарашенно смотришь? Я уже не могла этого выносить и попросила подругу мне помочь с этим маскарадом, ну не зря мы с тобой как-то играли в медсестру и больного. Помнишь?
Саша засмеялся и обнял свою сумасшедшую девчонку, а она выглядела в этом костюме именно как девчонка, а еще озорная улыбка, которая сводила его с ума.
— Алиска, ты прелесть, я так соскучился по тебе, иди ко мне, моя медсестричка, полечи мое исстрадавшееся без любви сердце, они меня тут в конец залечат.
— Больной, потише, а то тебя и правда Кондратий хватит, и я не переживу такую потерю, ты мне нужен живой, я пришла влить в тебя эликсир любви, чтоб ты побыстрее выздоровел и вышел уже отсюда. Солнце мое, как я тебя люблю и как я по тебе скучаю, — ее глаза наполнились слезами, и она начала его целовать. — Как же я соскучилась, милый мой.
— Я тоже ужасно соскучился, девочка моя любимая и сумасшедшая.
Они смотрели друг другу в глаза, целуясь и обнимаясь, гладя друг друга и вдыхая друг друга.
— Саш, я должна идти, ты же понимаешь, что я выгнала всех и пробралась к тебе, но скоро тебя могут забрать на настоящие процедуры, и это будет подозрительно, я обязательно постараюсь еще пробраться к тебе, дай мне знать, когда ты тут будешь один. Я понимаю твоих родных, они очень за тебя переволновались, поэтому сейчас боятся оставлять, но им же тоже иногда нужен отдых, максимум скажи, к тебе коллеги с работы должны прийти.
— Хорошо, так и сделаем. В следующий раз будешь коллегой, — и он рассмеялся. — Ты мое счастье и моя улыбка, с тобой я себя чувствую молодым и здоровым, прям сейчас бы сбежал.
— Нет, мое солнце, долечись, пожалуйста, я подожду, — крепко поцеловала его и ушла.
Он еще долго не мог успокоиться, так взволновала и развеселила его эта встреча, но лицо держал серьезным и вообще следил за лицом в присутствии других, старался поддерживать общий разговор, но потом сказал, что утомился и хочет поспать. Все отправились домой, и даже Инга в этот день решила остаться дома — рано утром ей нужно было явиться на работу, ее ждал клиент, которого она не могла передать никому другому, она и так все дела старалась вести из больницы, но тут уже не смогла ничего изменить.
XXXX
Инга первый раз за все время, что Саша был в больнице, ночевала дома, она и страшилась этого, и хотела, с одной стороны, хотелось просто поспать уже на своей кровати и вытянуться во весь рост.
Но и понимала, что такая близость со Стасом приведет их к новой близости, она хотела этого телом, но совесть мучила ее, и этого предательства Саша не заслужил. Но это было выше нее, в конце концов, она предана ему как жена, она отдается ему вся, но тело молчит в его объятиях и с этим ничего нельзя поделать, это химия, которая присутствует между ней и Стасом и отсутствует между ней и Сашей, и это та данность, в которой она теперь будет жить. Если бы она и дальше не знала об этом, ее бы это не мучило, но открыв этот ящик Пандоры, уже невозможно все вернуть обратно.
«Будет как будет», — решила она про себя. Они все вернулись после больницы домой, дети ушли в свою комнату спать, Инга села выпить чаю на кухню и закончить контракт для клиента, с которым должна была встретиться с утра, она была адвокатом, специализирующимся в основном на семейном праве и на купле-продаже.
Просмотрев все бумаги, она убедилась, что все правильно составлено и нет ошибок. Сняла очки и потерла глаза, которые уже болели от напряжения, в этот момент вышел Стас из комнаты, она и забыла, что он в квартире. Он вышел на кухню налить воды.
— Инга, сделать тебе бутерброд?
— Нет, спасибо, я не хочу, я попила чаю, мне хватит перед сном. Как продвигаются поиски квартиры? Ты был с Карин в последней, которую предложил риелтор? Тебе понравилось?
XXXX
Саша писал мне каждый день. Сначала я думала, что с его болезнью сразу закончатся наши отношения и ему станет совсем не до меня, ведь вокруг него все время люди: жена, дети, родственники, друзья и коллеги все время приходят и не оставляют его ни на минуту одного, а когда они уходят, его осматривают врачи или проводят процедуры и проверки.
Да и когда человек оказывается на пороге смерти, он пересматривает всю свою жизнь и свои взгляды на нее, тем более может проснуться совесть, ведь жена его, можно сказать, от смерти спасла и все время рядом с ним, и он ей обязан.
Значит любовные истории могут оказаться по боку, а уж любовница — тем более.
Как же я скучаю по нему, как я хочу его видеть, хоть одним глазком бы посмотреть, прикоснуться, обнять, прижаться к нему, мне так его не хватает, это просто невыносимо. Почему в моей жизни всегда так: стоит только стать счастливой и любимой, и тут же что-то происходит, а ведь я была несказанно счастлива и купалась в этой любви, ходила и сияла, как идиотка, и Сашка сиял и загорался, как только видел меня, это ничем не передаваемое свечение глаз, счастье льется и вырывается наружу, хочется петь и смеяться, вокруг слышишь красивую музыку, отовсюду появляются стихи и песни со смыслом, которыми обязательно хочется поделиться с любимым, вот только вчера прислали еще одно, прямо в тему, стихотворение Анастасии Загодиной «На что мы тратим жизнь?!»
Лучше и не скажешь. Мы суетимся, бегаем, на что-то надеемся, что-то решаем, задумываем, загадываем, а независимо от нас может все измениться в одно мгновение, был человек — и нет человека, и он много чего еще не успел: ни долюбить, ни домечтать, ни додружить, и все его планы исчезают вместе с ним, а все, кто окружал его, остаются у его могилы с невысказанными словами, с неотданной нежностью и любовью.
Сашка не умер, конечно, он жив, и слава Богу, я даже готова была отказаться от него, только бы он жил, со мной или без меня, но только бы он жил.
Да, я люблю его, и да, он мне нужен, но я могу и без него жить, в моей жизни он пребывал очень недолго, хотя и очень ярко, он расцветил мою жизнь огнем и радостью взаимной любви, наверно, это в первый раз в моей жизни, когда любовь была действительно радостью, а не каким-то надрывом и раздраем, здесь все было ясно и понятно, сладко и нежно, как, впрочем, и должно быть в любви.
Просто в моей жизни такая любовь впервые, ну а сейчас все приближается к обычному сценарию, у меня любви без страданий не бывает, что со мной не так, уж не знаю. Если полюблю, то женатого, а если счастлива, то это ненадолго.
Но я не собираюсь впадать в уныние, в конце концов, все проходит, пройдет и это. И Сашка вернется ко мне, я это знаю. Если он пишет, значит, несмотря ни на что, его мысли и сердце со мной, ну а уж тело, когда придет в норму, тоже захочет меня, в этом я и не сомневаюсь.
Но вот когда он сможет? Потом ему нужно будет беречься от перенапряжения и излишних встрясок, а любовная история на стороне — это всегда стресс, хотя и радость. Если он останется только в семье с недающей женой, он лишится радости жизни, которая у него была, хотя если он не сможет, то тогда с женой они будут жить просто душа в душу: он не может, а она не хочет, тогда уже и никакие любовницы не нужны.
Вот такие мысли постоянно лезли в мою голову, я жутко скучала, мне его ужасно не хватало и морально, и физически, но работа и домашние хлопоты заполняли мое время.
Кус-кус, мой любимый рыжий кот, терся о мою ногу, как будто говоря: «Не думай ни о чем, все будет хорошо».
Я мыла посуду глядя в окно, слезы капали мне на руки, я даже не утирала их, пока не начала шмыгать носом. Кус-кус терся все сильнее, успокаивая меня, я опустилась рядом с ним, погладила влажной рукой, почесала за ухом, он приподнялся и лизнул мне щеку, я улыбнулась ему и взяла на руки.
Кус-кус не любит такие телячьи нежности, но тут просто затих в моих объятьях и молча сносил мою ласку, понимая, что мне сейчас это нужно, потом все-таки высвободился и спрыгнул. Немного успокоившись, продолжила мыть посуду. Раньше я терпеть не могла мыть посуду, для меня это была как каторга, в детстве я шла ее мыть, только когда была расстроена и надо было поплакать под шум воды, а сейчас мытье посуды, скорее, как релаксация: есть время побыть со своими мыслями, а иногда и поплакать, если очень хочется, сейчас я уже крайне редко плачу, как-то плаксивость — это не мое.
Мое — это улыбнуться, даже сквозь слезы, и идти дальше, несмотря на все трудности и препятствия, встречающиеся на моем пути. Вот и сейчас я хитро улыбнулась своим мыслям, придумав одну штуку. Если все получится, я порадую и себя, и Сашку.
XXXX
Саша лежал в больнице, вокруг него все время толпилось много людей, жена уговорила медперсонал, чтоб ее не выгоняли на ночь, и спала в кресле, и сколько бы он ее не уговаривал ночевать дома, она ночевала у него, только уезжая домой переодеться и помыться, а еще помочь Стасу с выбором квартиры, он жил в их квартире с Карин и Эриком.
Карин помогала ему с переводами в разных инстанциях, а он помогал им — Эрику с уроками. Эрик учился в 9 классе, максимум, что Стас мог, — это объяснить физику и математику, ну и по-русски, конечно, иврита он пока не знал, дети помогали ему с ивритом.
Стас хотел как можно скорее снять квартиру и переехать, чтоб не мешаться семье в такое непростое время, но получилось так, что он стал помогать и по хозяйству, и с детьми, пока Саша был в больнице и все семейство моталось туда-сюда, некому было даже приготовить еду, и Стас взял эту задачу на себя, не зря же он был ресторатором и очень неплохо умел готовить.
Саша сам попросил его помочь им, когда он был у него в больнице, и присмотреть за детьми и Ингой, которая между всеми разрывалась.
Стас и сам бы с удовольствием присмотрел за Ингой: после того безумия в день его приезда им почти не удавалось побыть наедине, Инга все время под любыми предлогами брала кого-то из детей, когда нужно было увидеться, или вообще поручала его Карин. Он понимал ее смятение и испуг и понимал, что это долго не протянется, когда-нибудь им придется объясниться или оставить все как есть и ничего не менять.
Но он не хотел ее потерять совсем, он готов был быть хотя бы просто другом, хотя это невыносимо, так хотеть женщину и не иметь возможности даже прикоснуться к ней.
Но она должна с этим как-то свыкнуться и примириться, измена не всем дается легко, тем более она действительно любит Сашку и действительно предана ему, но что поделать, если она Его женщина, именно Его, в физическом плане. Они созданы друг для друга, и их тела это знают, и все равно это свершится еще.
Он в этом даже не сомневался, хотя и уважал Сашу, но это совсем другое.
Он не будет на нее давить, она сама должна решить, как и что, а он лишь примет все как есть, хотя все равно будет за ней наблюдать, хотя бы издалека, но будет, он не может ее потерять совсем. Он был кретином, что упустил ее в юности, а ведь она ему так нравилась, что сейчас он понял, что его к ней влекло и он даже решился пригласить ее на танец, и тогда он хотел ее пойти провожать, но драка помешала его планам. Уже тогда он чувствовал эту магическую вибрацию между ними. Они оба были неопытны и еще не понимали этого зова, но он был.
Недаром он всегда наблюдал за ней издалека, боялся, что она отвергнет его, при всей своей привлекательности он, как все мужчины, боялся отказа, а она производила именно такое впечатление — недотроги.
А она и была недотрогой, даже Саша не смог ее разбудить, она ждала именно его, в чувственном плане она была практически девственна, и он это ощутил, да и она ему потом призналась, что никогда такого с Сашей не испытывала, а он был ее первым и единственным мужчиной.
«Инга, моя девочка, моя спящая красавица», — подумал он с нежностью.
ХХХХ
Саша лежал в палате, кто-то постоянно заходил и выходил, а он думал об Алисе, каждую свободную минуту пытаясь отправить ей сообщение, он прекрасно понимал, как она волнуется за него и как сходит с ума от того, что нет возможности его увидеть и к нему приехать.
Он закрывал глаза и видел ее улыбающееся лицо и сияющие от любви глаза. Инга тоже любила его, но это была другая любовь, какая-то собачья преданность, но не та любовь, которой его любила Алиска и которой он любил ее.
Когда они начали встречаться с Ингой, ни о какой любви не шло и речи: они были в одной компании, симпатизировали друг другу, потом как-то незаметно для самих себя стали парой, так как он жил рядом с ней и каждый раз, расходясь домой, он шел ее провожать. Она была интересной девчонкой с хорошим чувством юмора, им было интересно друг с другом, были общие темы, общие друзья, она нравилась ему, он к ней привык. Незаметно для себя их отношения переросли в романтические: когда однажды он провожал ее домой, Инга позвала Сашу к ней подняться на чашку кофе, у них все случилось, они оба были неопытны.
У Саши были сближения с девочками, до интима так и не доходило. Девчонки в этом возрасте игривы и соблазнительны, но в ответственный момент могут дать задний ход, а Инга была серьезна во всем и даже в этом подошла как-то ответственно и серьезно. Саше не с чем было сравнивать и спокойное принятие его Ингой расценил за желание и удовольствие, следующие разы были уже более приятными, и Инга была не такой отстраненной, иногда была веселой, игривой, хотя страстной ее трудно было назвать.
В один из вечеров, когда Саша уже на правах ее парня провожал Ингу домой, она остановилась и повернулась лицом к Саше:
— Саш, я беременна.
— Ты уверена!? Ты же говорила, что не можешь иметь детей, и поэтому не нужно предохранятся.
— Да, мне ставили такой диагноз врачи, говоря, что у меня детская матка и я вряд ли когда-нибудь забеременею и рожу, но или врачи ошиблись, или это чудо, и я, естественно, буду рожать, несмотря на твое решение. Но я хотела, чтоб ты знал, ведь это и твой ребенок, я не вправе заставлять тебя жениться на мне или принять моего ребенка, я просто ставлю тебя в известность.
Конечно, в Сашины планы не входила ни женитьба, ни ребенок, он только поступил в университет, ему еще предстояло выучиться и потом пойти в армию, а тут такое известие. Он, конечно, растерялся, но он был честным и хорошим парнем.
— Инга, я, конечно, женюсь на тебе, и мы будем растить нашего общего ребенка вместе.
— Сашка, ты правда хочешь этого? — ее глаза засветились от счастья и восторга, а еще в них навсегда застыла преданность и уважение, что он не бросил ее и пройдет вместе с ней весь этот путь.
А путь, который по неопытности и молодости они избрали, был и правда не простым, но они справились вместе, все преодолели, сейчас у них выросла здоровая и красивая дочь, и Саша никогда не пожалел о принятом им решении. Да, с Ингой не было страстной любви, и когда они поженились, это было скорее долгом, чем любовью, но Инга была хорошей женой и преданной подругой, и до поры до времени Саша считал, что этого достаточно.
Пока на его пути не встретилась Алиса и не пошатнула все его представления о любви и страсти. Сейчас, лежа в больнице, он вспоминал все моменты их близости и ужасно хотел все повторить. В этот момент зашла медсестра, он подумал, что начал сходить с ума, он все время думал об Алисе, что она появилась наяву: эта медсестра была одним лицом с Алисой, он даже потер глаза, чтоб наваждение прошло, но оно не исчезло, а даже подмигнуло ему. Она вежливо попросила выйти всех из палаты и задвинула занавески.
— Сашка, это я! Ты чего так ошарашенно смотришь? Я уже не могла этого выносить и попросила подругу мне помочь с этим маскарадом, ну не зря мы с тобой как-то играли в медсестру и больного. Помнишь?
Саша засмеялся и обнял свою сумасшедшую девчонку, а она выглядела в этом костюме именно как девчонка, а еще озорная улыбка, которая сводила его с ума.
— Алиска, ты прелесть, я так соскучился по тебе, иди ко мне, моя медсестричка, полечи мое исстрадавшееся без любви сердце, они меня тут в конец залечат.
— Больной, потише, а то тебя и правда Кондратий хватит, и я не переживу такую потерю, ты мне нужен живой, я пришла влить в тебя эликсир любви, чтоб ты побыстрее выздоровел и вышел уже отсюда. Солнце мое, как я тебя люблю и как я по тебе скучаю, — ее глаза наполнились слезами, и она начала его целовать. — Как же я соскучилась, милый мой.
— Я тоже ужасно соскучился, девочка моя любимая и сумасшедшая.
Они смотрели друг другу в глаза, целуясь и обнимаясь, гладя друг друга и вдыхая друг друга.
— Саш, я должна идти, ты же понимаешь, что я выгнала всех и пробралась к тебе, но скоро тебя могут забрать на настоящие процедуры, и это будет подозрительно, я обязательно постараюсь еще пробраться к тебе, дай мне знать, когда ты тут будешь один. Я понимаю твоих родных, они очень за тебя переволновались, поэтому сейчас боятся оставлять, но им же тоже иногда нужен отдых, максимум скажи, к тебе коллеги с работы должны прийти.
— Хорошо, так и сделаем. В следующий раз будешь коллегой, — и он рассмеялся. — Ты мое счастье и моя улыбка, с тобой я себя чувствую молодым и здоровым, прям сейчас бы сбежал.
— Нет, мое солнце, долечись, пожалуйста, я подожду, — крепко поцеловала его и ушла.
Он еще долго не мог успокоиться, так взволновала и развеселила его эта встреча, но лицо держал серьезным и вообще следил за лицом в присутствии других, старался поддерживать общий разговор, но потом сказал, что утомился и хочет поспать. Все отправились домой, и даже Инга в этот день решила остаться дома — рано утром ей нужно было явиться на работу, ее ждал клиент, которого она не могла передать никому другому, она и так все дела старалась вести из больницы, но тут уже не смогла ничего изменить.
XXXX
Инга первый раз за все время, что Саша был в больнице, ночевала дома, она и страшилась этого, и хотела, с одной стороны, хотелось просто поспать уже на своей кровати и вытянуться во весь рост.
Но и понимала, что такая близость со Стасом приведет их к новой близости, она хотела этого телом, но совесть мучила ее, и этого предательства Саша не заслужил. Но это было выше нее, в конце концов, она предана ему как жена, она отдается ему вся, но тело молчит в его объятиях и с этим ничего нельзя поделать, это химия, которая присутствует между ней и Стасом и отсутствует между ней и Сашей, и это та данность, в которой она теперь будет жить. Если бы она и дальше не знала об этом, ее бы это не мучило, но открыв этот ящик Пандоры, уже невозможно все вернуть обратно.
«Будет как будет», — решила она про себя. Они все вернулись после больницы домой, дети ушли в свою комнату спать, Инга села выпить чаю на кухню и закончить контракт для клиента, с которым должна была встретиться с утра, она была адвокатом, специализирующимся в основном на семейном праве и на купле-продаже.
Просмотрев все бумаги, она убедилась, что все правильно составлено и нет ошибок. Сняла очки и потерла глаза, которые уже болели от напряжения, в этот момент вышел Стас из комнаты, она и забыла, что он в квартире. Он вышел на кухню налить воды.
— Инга, сделать тебе бутерброд?
— Нет, спасибо, я не хочу, я попила чаю, мне хватит перед сном. Как продвигаются поиски квартиры? Ты был с Карин в последней, которую предложил риелтор? Тебе понравилось?
