Вновь перед глазами промелькнули лица родителей.
«Да, никому и никогда. А еще ни одна живая душа не должна знать о том, кто учил меня этому».
От неприятных мыслей Лариэса отвлекал Мислия. Хмурая, как и все последние дни, первая Тень поравнялась с ним. В левой руке она держала Звериный Амулет Корвуса, с которым не расставалась ни на секунду. Глаза женщины были прикрыты, а губы чуть заметно подергивались, точно она очень-очень тихо спорила с кем-то или чем-то.
- Как дела? – осведомился Лариэс, заранее зная ответ.
Но Мислия его удивила. Широко распахнув свои глазищи, пухленькая чародейка неожиданно улыбнулась.
- Получается, Лариэс, у меня стало получаться!
Возбуждение и восторг в ее голосе были неподдельными и такими заразительными, что Лариэс тоже не смог сдержать облегченной улыбки.
- Вот видишь, а говорила, что никак не пробиться. Стало быть, скоро одним щелчком пальцев ты сможешь отправить армию изначальных утопиться?
Губы Мислии изогнулись в мечтательно улыбке, она сжала амулет и вытянула вперед свободную руку ладонью вверх. Тотчас же прямо в раскрытую ладонь уселась огромных размеров бабочка с изумительной красоты разноцветными крыльями.
Насекомое замерло на несколько мгновений, а затем перебралось Лариэсу прямо на нос. Виконт от удивления охнул, а Мислия прыснула, точно набедокурившая девчонка.
- Насчет изначальных не скажу, тут нужно проверять, да и будь все так просто, Вороний Король попросту отдал бы артефакт Паллидию, но насекомых я уже в состоянии подчинить своей воле, правда, не в больших количествах. Немного, но все-таки – прогресс!
Она поднесла амулет к губам и нежно поцеловала его.
- Какая восхитительная вещь, если бы ты только видел это…
- Было бы здорово, - вздохнул Лариэс. – Жаль, я не сковывающий.
Мислия моргнула, и улыбка сползла с ее лица.
- Да, не сковывающий, - куда суше, чем секунду назад, ответила она. – Ладно, радует уже то, что наш безумный план, кажется, начинает осуществляться.
- До логова королевы еще далеко, - напомнил Лариэс.
- Это я знаю и без тебя. Муравьишки, судя по всему, запрятались так хорошо, что не будь с нами подарка ее величества Кайсы, поиски могли бы растянуться на годы, - она немного подумала, и добавила: - в любом случае, сперва нужно добраться до туда.
- Ждешь неприятностей?
- А ты - нет? – Мислия изящно выгнула бровь. – Мы сейчас в тысяче миль от дома, в охваченных войной землях, по которой бродят магические насекомые, фанатики, поклоняющиеся им, армия вороноголовых, отстреливающая как первых, так и вторых, ну а заодно – и местные лендлорды. С чего бы мне ждать неприятностей?
- Я не о том, - терпеливо выслушал ее излияния Лариэс. – Я имел ввиду, не чувствуешь ли ты благодаря каким-нибудь магическим артефактам приближение изначальных.
На этот его вопрос Мислия ответила на удивление спокойно и даже без своего обыкновенного сарказма.
- К сожалению, нет. Я бы, и сама не отказалась от подобной игрушки, но увы, ни одному сковывающему, насколько я знаю, не удалось создать нечто подобное.
- Почему? – удивился Лариэс.
- Потому что не получилось, - внезапно рассердилась Мислия. – Вот обучись сковыванию и сам создай, если такой умный.
С этими словами она ударила коня пятками в бока и оставила юношу позади.
«И что это было»? – недоуменно подумал Лариэс. – «Странная она какая-то в последнее время».
Развить эту мысль телохранитель не успел – они взобрались на холм, через который проходила дорога, и оказались перед въездом в обнесенную частоколом деревню. На сторожевой башне не было ни души, а через распахнутые настежь ворота сумрачно глядела пустая деревенская улица.
Путники один за другим проехали внутрь.
Лариэс, спешившись, подошел к дому с отворенными дверьми и поежился – его не оставляло неприятное ощущение надвигающейся беды.
Тихо: ни мяуканья кошек, ни лая собак, ни мычания коров - вообще никаких звуков, свойственных любой деревне, и, конечно же – ни единого человека.
Лариэс подошел к столу, на котором стояли миски с кашей. Поверхность густо укрывала плесень, что лучше всяких слов говорило: сюда пришла беда. Ну а беда в восточных землях нынче была одна и передвигалась она на восьми ногах. Виконт выбежал из дома и сказал:
- Ничего, думаю, нам нужно убираться отсюда, и как можно быстрее.
Принц кивнул и указал на противоположную сторону деревни и путники, не говоря ни слова, поскакали вперед, причем они сами не успели заметить, как кони пошли сперва шагом, затем – рысью. Гвардейцы как один достали оружие и плотным кольцом окружили коронованных особ, а также – изначальных. Все, не только Лариэс, ощущали гнетущую тишину и тяжесть этого места, и старались покинуть его как можно скорее.
Деревня осталась позади, затем путники увидели тропинку, уводящую на север – в поля, и повернули на нее. По тропинке этой в ряд могли проехать всего лишь два всадника, но, к счастью, от пшеничного поля ее не отделяла канава, поэтому, повинуясь приказу Лариэса, гвардейцы разъехались по сторонам, прикрывая фланги. Кони сминали колосья, пробивая себе путь вперед, но скорость пришлось снизить.
Вдалеке темнели деревья, а совсем рядом журчала вода – речка Рыбная, о которой говорил староста, она же – Силера, протекала прямо за крайними домами, и подбираясь к частоколу и расположенному за ним полю с одной из сторон. Если прямо на берегу Серены люди не селились из-за застарелого страха перед Ничейными Землями, то здесь они выстраивали жилье буквально возле воды.
И тут глаза Мислии широко распахнулись. Она закричала:
- Враги!
Пистолет сам-собой оказался в руке Лариэса, а Вилнар уже накладывал стрелу на тетиву.
- Где? – спросил юноша.
- Везде! Что-то скрывало их, но теперь я вижу! Они в поле по обе стороны от тропы! И сзади!
И действительно – пшеница неожиданно пришло в движение безо всякого ветра, и ушей Лариэса достиг тихий шелест тысяч и тысяч лапок. А уже в следующую секунды откуда-то справа, подминая пшеницу, выскочил рабочий изначальных, скрывавшийся в высоких стеблях. Он едва не схватил Индржиха за ногу, но гвардеец оказался проворнее – он рубанул наотмашь мечом, а быстро сориентировавшаяся Игнис влепила насекомому огненную стрелу в лоб. В следующую секунду на поле разразился настоящий ад. Изначальные перли со всех сторон, и Лариэсу сразу же стало понятно: оставаться на месте – гибельно, следует прорываться.
- Игнис, жги пшеницу! – крикнул его высочество, вероятно пришедший к этой же мысли, и огнерожденная, воздев руки к небу, призвала свой дар, ударив в полную мощь.
Лариэс и раньше поражался разрушительной силе магии огня, но на сей раз девушка превзошла саму себя. По обе стороны от них в воздух взвилось всепожирающее пламени. Игнис, скривив губы от боли, развела руки в стороны, и огненные стены с устрашающим ревом ринулись в разные стороны, обращая в пепел все на своем пути.
- Игнис, хватит! – закричал Ридгар, - ты выгоришь!
Но девушка не слушала его. С криком, полным боли, она заставила пламя рвануть еще дальше, пожарив стены деревни, дома, кусты возле берега, зацепив поле на другой стороне дороги... Огонь все ускорял и ускорял свой бег, но Лариэс понимал – на долго сил огнерожденной не хватит. Он не ошибся - миг, и огонь погас, а Игнис безвольно растянулась на шее своего найтмара, не в силах пошевелить и пальцем. Сейчас она нуждалась хотя бы в непродолжительном отдыхе и вряд ли могла чем-то помочь отряду, да что уж там, сама нуждалась в защите, которую ей немедленно обеспечила Кларисса, выровняв своего коня рядом с кошмарным скакуном принцессы.
«Господи, надеюсь, Игнис не выгорела», - подумал Лариэс.
Его господин лишь единожды перенапряг свои силы – выгорел, как называли это стихийные маги, - и целую неделю после того не мог подняться с постели. Принца бил озноб, он похудел, осунулся и даже постарел, и, самое страшное, все это время не мог пользоваться собственным даром. То, что не являлось проблемой во дворце, могло стоить жизни в охваченной войной стране.
А Таривас, меж тем, оценил старания девушки, и скомандовал:
- Ходу! Мы должны добраться до леса как можно быстрее!
Тут он был прав – сокрушительный удар Игнис испепелил насекомых, что скрывались поблизости, но со стороны охваченной огнем деревни и от дороги в их направлении уже двигались все новые и новые враги. Некогда было размышлять, следовало действовать.
И путники пустили своих коней галопом, стремясь как можно быстрее добраться до леса, будто бы он мог укрыть от изначальных.
На другой стороне ставшей такой близкой реки Лариэс различил нескольких стрелков изначальных, но ничего не успел сделать – его высочество указал на насекомых, и тех тотчас же нашинковали воздушные ножи.
- Быстрее, быстрее! – командовал принц, разя врагов направо и налево.
Время, казалось, замедлилось, Лариэс видел Игнис, безвольно повисшую на лошади и тихо постанывающую, видел Блаклинт, в чьих глазах плескался чистый и незамутненный ужас, но которая продолжала убивать изначальных, видел Ридгара с Мелисом, занявших места в голове отряда, видел каждого из своих бойцов, отстреливающихся из того, что у них было. И он отчетливо понял – исход этого противостояния решат стихийные маги.
А на другом берегу реки, меж тем, скапливалось все больше и больше сагитариусов и Таривас был вынужден наслать на врагов мощнейший встречный ветер, который сбивал метателей дротиков с ног и отклонял их снаряды в стороны и обратно. Надежное, практически непроницаемое для стрел и дротиков препятствие, сильнее которого была лишь стена ветра, блокирующая любые метательные снаряды. Один минус – такие чары выпивали силы с устрашающей скоростью и даже ветророжденный уровня принца не смог бы долго поддерживать их. Юноша вгляделся и заметил меж деревьев узкую дорогу, скорее даже тропинку, ведущую через лес. На ней замерли в ожидании армисы, сопровождаемые центурионом – человекоподобной тварью среднего роста, целиком покрытой хитиновым доспехом.
Таривас, заметив их, махнул руками и внушительных размеров торнадо обрушился на опушку, выворачивая с корнем деревья и расшвыривая изначальных во все стороны. Принц – и это было видно – почти дошел до предела, еще немного, и он свалится без сил также, как и Игнис, но его высочество и не подумал останавливаться.
- Блаклинт, сделай что-нибудь, тут же река под боком, - с трудом проговорила Игнис.
Ее голос был еще более хриплым, чем обычно, и в нем сквозила усталость – перенапряжение дорого далось огнерожденной, но та продолжала бороться, как могла.
- Я, я, я… - начала, запинаясь Блаклинт.
Игнис, видимо, несколько пришедшая в себя, оборвала ее:
- Живо! Не думай, делай! Поверь, наконец, в себя!
И водорожденная сделала.
Блаклинт пронзительно закричала, воздев руки к небу, из ее носа и глаз хлынула кровь, но принцесса не обращала ни малейшего внимания на подобные мелочи – над поверхностью реки неожиданно взвились сотни, тысячи, маленьких капелек, которые, все разгоняясь и разгоняясь, устремились навстречу изначальным возле реки, в лесу – за пределами зоны, уничтоженной смерчем его высочества, - позади – прибывающим из горящей деревни и из-за дороги.
Капли эти, встретившись с хитином, пробивали его, точно пули, пущенные в упор из мощной аркебузы. Они дробили конечности и крошили тела насекомых, не оставляя тем ни единого шанса выжать. Спустя какое-то мгновение, Блаклинт потеряла сознание и упала бы с коня, если бы не Вилнар, который, спрятав лук в саадак, подхватил девушку на руки и прижал ее к себе.
Мощь заклятья, созданного водорожденной поражала воображение. Лариэс с уверенностью мог сказать, что в Дилирисе сотворить чары подобной силы могли от силы четыре, максимум – пять ветророжденных. Казалось, что даже Ридгар потерял дар речи от неожиданности, а Игнис, как послышалось виконту, прошептала: «Вот может же, когда хочет». Кларисса, надо заметить, тоже выглядела довольной и кивала, будто в случившемся имелась и ее часть заслуги.
«Надо будет задать Солнышку вопрос», - подумал виконт.
Впрочем, эта мысль сейчас не имела особого значения.
Важным было другое – Блаклинт расчистила путь, усеяв пространство на сотни ярдов вокруг изрешеченными телами насекомых-переростков, и беглецы просто обязаны были этим воспользоваться.
Отряд стремительно въехал в лес, на узкую дорогу, протоптанную возле реки, растягиваясь в колонну по двое.
Впрочем, назвать это дорогой не поворачивался язык, и уже спустя каких-то десять минут езды всем пришлось спешиться. Выбора не было – лошади просто поломали бы себе ноги о торчащие коряги и неприметные ямки, а потому, оставалось лишь надеяться на то, что тараканы-переростки отстанут, хотя все прекрасно понимали, сколь безосновательна надежда, а потому никто не выпускал оружия из рук. Ридгар, не говоря ни слова усилил авангард, оставив Орелии с Мелисом место во главе растянувшейся цепочкой колонны. Целительница, успевшая по крайней мере частично восстановиться после схватки с легатом, рубила поваленные деревья, загораживающие проход, а оборотень откидывал колоды прочь с дороги.
Спустя несколько минут к Кающемуся присоединилась Мислия. Первая Тень держала в руках какой-то камешек и выглядела донельзя сосредоточенной. Что она делала, Лариэс не знал, но мог предположить, что сковывающая каким-то образом запутывает следы, либо пытается скрыть их присутствие от врагов. А может, и то и другое сразу. В центре отряда, привалившись к лошадям, которых держали Вилнар с Клариссой и Лариэс, ехали Игнис, Блаклинт и Таривас. Всех троих привязали к седлам, чтобы не упали, и сейчас маги, совершенно обессилившие, спали мертвым сном. Щит принца серьезно сомневался в том, что получится добудиться хотя бы до одного из них даже в случае нападения. Они слишком близко подошли выгоранию – все трое. Кошмарная разрушительная сила, которую любой стихийный маг был в состоянии высвободить одномоментно, имела и обратную сторону. Если сковывающий творил свои чары до тех пор, пока у него оставались артефакты, то стихийный маг истощался сравнительно быстро, особенно, если использовал сокрушительные заклинания массового поражения.
Впрочем… Одного заклинания Блаклинт хватило бы для того, чтобы уничтожить несколько полков, а пламя, сотворенное Игнис, с легкостью могло пожрать небольших размеров армию. Таривас же мало того, что призвал ураган, так еще и защищал отряд от многочисленных дротиков, брошенных сагитариусами.
«Ничего, поспят пару часиков, и придут в себя», - подумал Лариэс, широко зевая. – «А мы будем защищать их».
Он бросил короткий взгляд на рыжеволосого северянина, который сделал точно то же самое. Мужчины понимающе улыбнулись друг-другу и Вилнар шепнул:
- Как думаешь, откуда эти твари узнали про нас?
Лариэс пожал плечами.
- Может, случайно встретились.
Он и сам не верил в это, но старался мыслить позитивно, и раскосый северянин понял невысказанное.
- Сдается мне, один наш старый знакомый имеет прямое отношение к происходящему, - криво ухмыльнувшись заметил Щит принцессы.
Лариэс, говоря начистоту, был полностью согласен со своим коллегой, но развивать эту неприятную тему ему решительно не хотелось, а потому юноша спросил так тихо, как только мог – чтобы не услышали другие.
- Лучше скажи: то, что сотворила Блаклинт – это и есть ее истинная сила, о которой ты говорил?
«Да, никому и никогда. А еще ни одна живая душа не должна знать о том, кто учил меня этому».
От неприятных мыслей Лариэса отвлекал Мислия. Хмурая, как и все последние дни, первая Тень поравнялась с ним. В левой руке она держала Звериный Амулет Корвуса, с которым не расставалась ни на секунду. Глаза женщины были прикрыты, а губы чуть заметно подергивались, точно она очень-очень тихо спорила с кем-то или чем-то.
- Как дела? – осведомился Лариэс, заранее зная ответ.
Но Мислия его удивила. Широко распахнув свои глазищи, пухленькая чародейка неожиданно улыбнулась.
- Получается, Лариэс, у меня стало получаться!
Возбуждение и восторг в ее голосе были неподдельными и такими заразительными, что Лариэс тоже не смог сдержать облегченной улыбки.
- Вот видишь, а говорила, что никак не пробиться. Стало быть, скоро одним щелчком пальцев ты сможешь отправить армию изначальных утопиться?
Губы Мислии изогнулись в мечтательно улыбке, она сжала амулет и вытянула вперед свободную руку ладонью вверх. Тотчас же прямо в раскрытую ладонь уселась огромных размеров бабочка с изумительной красоты разноцветными крыльями.
Насекомое замерло на несколько мгновений, а затем перебралось Лариэсу прямо на нос. Виконт от удивления охнул, а Мислия прыснула, точно набедокурившая девчонка.
- Насчет изначальных не скажу, тут нужно проверять, да и будь все так просто, Вороний Король попросту отдал бы артефакт Паллидию, но насекомых я уже в состоянии подчинить своей воле, правда, не в больших количествах. Немного, но все-таки – прогресс!
Она поднесла амулет к губам и нежно поцеловала его.
- Какая восхитительная вещь, если бы ты только видел это…
- Было бы здорово, - вздохнул Лариэс. – Жаль, я не сковывающий.
Мислия моргнула, и улыбка сползла с ее лица.
- Да, не сковывающий, - куда суше, чем секунду назад, ответила она. – Ладно, радует уже то, что наш безумный план, кажется, начинает осуществляться.
- До логова королевы еще далеко, - напомнил Лариэс.
- Это я знаю и без тебя. Муравьишки, судя по всему, запрятались так хорошо, что не будь с нами подарка ее величества Кайсы, поиски могли бы растянуться на годы, - она немного подумала, и добавила: - в любом случае, сперва нужно добраться до туда.
- Ждешь неприятностей?
- А ты - нет? – Мислия изящно выгнула бровь. – Мы сейчас в тысяче миль от дома, в охваченных войной землях, по которой бродят магические насекомые, фанатики, поклоняющиеся им, армия вороноголовых, отстреливающая как первых, так и вторых, ну а заодно – и местные лендлорды. С чего бы мне ждать неприятностей?
- Я не о том, - терпеливо выслушал ее излияния Лариэс. – Я имел ввиду, не чувствуешь ли ты благодаря каким-нибудь магическим артефактам приближение изначальных.
На этот его вопрос Мислия ответила на удивление спокойно и даже без своего обыкновенного сарказма.
- К сожалению, нет. Я бы, и сама не отказалась от подобной игрушки, но увы, ни одному сковывающему, насколько я знаю, не удалось создать нечто подобное.
- Почему? – удивился Лариэс.
- Потому что не получилось, - внезапно рассердилась Мислия. – Вот обучись сковыванию и сам создай, если такой умный.
С этими словами она ударила коня пятками в бока и оставила юношу позади.
«И что это было»? – недоуменно подумал Лариэс. – «Странная она какая-то в последнее время».
Развить эту мысль телохранитель не успел – они взобрались на холм, через который проходила дорога, и оказались перед въездом в обнесенную частоколом деревню. На сторожевой башне не было ни души, а через распахнутые настежь ворота сумрачно глядела пустая деревенская улица.
Путники один за другим проехали внутрь.
Лариэс, спешившись, подошел к дому с отворенными дверьми и поежился – его не оставляло неприятное ощущение надвигающейся беды.
Тихо: ни мяуканья кошек, ни лая собак, ни мычания коров - вообще никаких звуков, свойственных любой деревне, и, конечно же – ни единого человека.
Лариэс подошел к столу, на котором стояли миски с кашей. Поверхность густо укрывала плесень, что лучше всяких слов говорило: сюда пришла беда. Ну а беда в восточных землях нынче была одна и передвигалась она на восьми ногах. Виконт выбежал из дома и сказал:
- Ничего, думаю, нам нужно убираться отсюда, и как можно быстрее.
Принц кивнул и указал на противоположную сторону деревни и путники, не говоря ни слова, поскакали вперед, причем они сами не успели заметить, как кони пошли сперва шагом, затем – рысью. Гвардейцы как один достали оружие и плотным кольцом окружили коронованных особ, а также – изначальных. Все, не только Лариэс, ощущали гнетущую тишину и тяжесть этого места, и старались покинуть его как можно скорее.
Деревня осталась позади, затем путники увидели тропинку, уводящую на север – в поля, и повернули на нее. По тропинке этой в ряд могли проехать всего лишь два всадника, но, к счастью, от пшеничного поля ее не отделяла канава, поэтому, повинуясь приказу Лариэса, гвардейцы разъехались по сторонам, прикрывая фланги. Кони сминали колосья, пробивая себе путь вперед, но скорость пришлось снизить.
Вдалеке темнели деревья, а совсем рядом журчала вода – речка Рыбная, о которой говорил староста, она же – Силера, протекала прямо за крайними домами, и подбираясь к частоколу и расположенному за ним полю с одной из сторон. Если прямо на берегу Серены люди не селились из-за застарелого страха перед Ничейными Землями, то здесь они выстраивали жилье буквально возле воды.
И тут глаза Мислии широко распахнулись. Она закричала:
- Враги!
Пистолет сам-собой оказался в руке Лариэса, а Вилнар уже накладывал стрелу на тетиву.
- Где? – спросил юноша.
- Везде! Что-то скрывало их, но теперь я вижу! Они в поле по обе стороны от тропы! И сзади!
И действительно – пшеница неожиданно пришло в движение безо всякого ветра, и ушей Лариэса достиг тихий шелест тысяч и тысяч лапок. А уже в следующую секунды откуда-то справа, подминая пшеницу, выскочил рабочий изначальных, скрывавшийся в высоких стеблях. Он едва не схватил Индржиха за ногу, но гвардеец оказался проворнее – он рубанул наотмашь мечом, а быстро сориентировавшаяся Игнис влепила насекомому огненную стрелу в лоб. В следующую секунду на поле разразился настоящий ад. Изначальные перли со всех сторон, и Лариэсу сразу же стало понятно: оставаться на месте – гибельно, следует прорываться.
- Игнис, жги пшеницу! – крикнул его высочество, вероятно пришедший к этой же мысли, и огнерожденная, воздев руки к небу, призвала свой дар, ударив в полную мощь.
Лариэс и раньше поражался разрушительной силе магии огня, но на сей раз девушка превзошла саму себя. По обе стороны от них в воздух взвилось всепожирающее пламени. Игнис, скривив губы от боли, развела руки в стороны, и огненные стены с устрашающим ревом ринулись в разные стороны, обращая в пепел все на своем пути.
- Игнис, хватит! – закричал Ридгар, - ты выгоришь!
Но девушка не слушала его. С криком, полным боли, она заставила пламя рвануть еще дальше, пожарив стены деревни, дома, кусты возле берега, зацепив поле на другой стороне дороги... Огонь все ускорял и ускорял свой бег, но Лариэс понимал – на долго сил огнерожденной не хватит. Он не ошибся - миг, и огонь погас, а Игнис безвольно растянулась на шее своего найтмара, не в силах пошевелить и пальцем. Сейчас она нуждалась хотя бы в непродолжительном отдыхе и вряд ли могла чем-то помочь отряду, да что уж там, сама нуждалась в защите, которую ей немедленно обеспечила Кларисса, выровняв своего коня рядом с кошмарным скакуном принцессы.
«Господи, надеюсь, Игнис не выгорела», - подумал Лариэс.
Его господин лишь единожды перенапряг свои силы – выгорел, как называли это стихийные маги, - и целую неделю после того не мог подняться с постели. Принца бил озноб, он похудел, осунулся и даже постарел, и, самое страшное, все это время не мог пользоваться собственным даром. То, что не являлось проблемой во дворце, могло стоить жизни в охваченной войной стране.
А Таривас, меж тем, оценил старания девушки, и скомандовал:
- Ходу! Мы должны добраться до леса как можно быстрее!
Тут он был прав – сокрушительный удар Игнис испепелил насекомых, что скрывались поблизости, но со стороны охваченной огнем деревни и от дороги в их направлении уже двигались все новые и новые враги. Некогда было размышлять, следовало действовать.
И путники пустили своих коней галопом, стремясь как можно быстрее добраться до леса, будто бы он мог укрыть от изначальных.
На другой стороне ставшей такой близкой реки Лариэс различил нескольких стрелков изначальных, но ничего не успел сделать – его высочество указал на насекомых, и тех тотчас же нашинковали воздушные ножи.
- Быстрее, быстрее! – командовал принц, разя врагов направо и налево.
Время, казалось, замедлилось, Лариэс видел Игнис, безвольно повисшую на лошади и тихо постанывающую, видел Блаклинт, в чьих глазах плескался чистый и незамутненный ужас, но которая продолжала убивать изначальных, видел Ридгара с Мелисом, занявших места в голове отряда, видел каждого из своих бойцов, отстреливающихся из того, что у них было. И он отчетливо понял – исход этого противостояния решат стихийные маги.
А на другом берегу реки, меж тем, скапливалось все больше и больше сагитариусов и Таривас был вынужден наслать на врагов мощнейший встречный ветер, который сбивал метателей дротиков с ног и отклонял их снаряды в стороны и обратно. Надежное, практически непроницаемое для стрел и дротиков препятствие, сильнее которого была лишь стена ветра, блокирующая любые метательные снаряды. Один минус – такие чары выпивали силы с устрашающей скоростью и даже ветророжденный уровня принца не смог бы долго поддерживать их. Юноша вгляделся и заметил меж деревьев узкую дорогу, скорее даже тропинку, ведущую через лес. На ней замерли в ожидании армисы, сопровождаемые центурионом – человекоподобной тварью среднего роста, целиком покрытой хитиновым доспехом.
Таривас, заметив их, махнул руками и внушительных размеров торнадо обрушился на опушку, выворачивая с корнем деревья и расшвыривая изначальных во все стороны. Принц – и это было видно – почти дошел до предела, еще немного, и он свалится без сил также, как и Игнис, но его высочество и не подумал останавливаться.
- Блаклинт, сделай что-нибудь, тут же река под боком, - с трудом проговорила Игнис.
Ее голос был еще более хриплым, чем обычно, и в нем сквозила усталость – перенапряжение дорого далось огнерожденной, но та продолжала бороться, как могла.
- Я, я, я… - начала, запинаясь Блаклинт.
Игнис, видимо, несколько пришедшая в себя, оборвала ее:
- Живо! Не думай, делай! Поверь, наконец, в себя!
И водорожденная сделала.
Блаклинт пронзительно закричала, воздев руки к небу, из ее носа и глаз хлынула кровь, но принцесса не обращала ни малейшего внимания на подобные мелочи – над поверхностью реки неожиданно взвились сотни, тысячи, маленьких капелек, которые, все разгоняясь и разгоняясь, устремились навстречу изначальным возле реки, в лесу – за пределами зоны, уничтоженной смерчем его высочества, - позади – прибывающим из горящей деревни и из-за дороги.
Капли эти, встретившись с хитином, пробивали его, точно пули, пущенные в упор из мощной аркебузы. Они дробили конечности и крошили тела насекомых, не оставляя тем ни единого шанса выжать. Спустя какое-то мгновение, Блаклинт потеряла сознание и упала бы с коня, если бы не Вилнар, который, спрятав лук в саадак, подхватил девушку на руки и прижал ее к себе.
Мощь заклятья, созданного водорожденной поражала воображение. Лариэс с уверенностью мог сказать, что в Дилирисе сотворить чары подобной силы могли от силы четыре, максимум – пять ветророжденных. Казалось, что даже Ридгар потерял дар речи от неожиданности, а Игнис, как послышалось виконту, прошептала: «Вот может же, когда хочет». Кларисса, надо заметить, тоже выглядела довольной и кивала, будто в случившемся имелась и ее часть заслуги.
«Надо будет задать Солнышку вопрос», - подумал виконт.
Впрочем, эта мысль сейчас не имела особого значения.
Важным было другое – Блаклинт расчистила путь, усеяв пространство на сотни ярдов вокруг изрешеченными телами насекомых-переростков, и беглецы просто обязаны были этим воспользоваться.
Отряд стремительно въехал в лес, на узкую дорогу, протоптанную возле реки, растягиваясь в колонну по двое.
Впрочем, назвать это дорогой не поворачивался язык, и уже спустя каких-то десять минут езды всем пришлось спешиться. Выбора не было – лошади просто поломали бы себе ноги о торчащие коряги и неприметные ямки, а потому, оставалось лишь надеяться на то, что тараканы-переростки отстанут, хотя все прекрасно понимали, сколь безосновательна надежда, а потому никто не выпускал оружия из рук. Ридгар, не говоря ни слова усилил авангард, оставив Орелии с Мелисом место во главе растянувшейся цепочкой колонны. Целительница, успевшая по крайней мере частично восстановиться после схватки с легатом, рубила поваленные деревья, загораживающие проход, а оборотень откидывал колоды прочь с дороги.
Спустя несколько минут к Кающемуся присоединилась Мислия. Первая Тень держала в руках какой-то камешек и выглядела донельзя сосредоточенной. Что она делала, Лариэс не знал, но мог предположить, что сковывающая каким-то образом запутывает следы, либо пытается скрыть их присутствие от врагов. А может, и то и другое сразу. В центре отряда, привалившись к лошадям, которых держали Вилнар с Клариссой и Лариэс, ехали Игнис, Блаклинт и Таривас. Всех троих привязали к седлам, чтобы не упали, и сейчас маги, совершенно обессилившие, спали мертвым сном. Щит принца серьезно сомневался в том, что получится добудиться хотя бы до одного из них даже в случае нападения. Они слишком близко подошли выгоранию – все трое. Кошмарная разрушительная сила, которую любой стихийный маг был в состоянии высвободить одномоментно, имела и обратную сторону. Если сковывающий творил свои чары до тех пор, пока у него оставались артефакты, то стихийный маг истощался сравнительно быстро, особенно, если использовал сокрушительные заклинания массового поражения.
Впрочем… Одного заклинания Блаклинт хватило бы для того, чтобы уничтожить несколько полков, а пламя, сотворенное Игнис, с легкостью могло пожрать небольших размеров армию. Таривас же мало того, что призвал ураган, так еще и защищал отряд от многочисленных дротиков, брошенных сагитариусами.
«Ничего, поспят пару часиков, и придут в себя», - подумал Лариэс, широко зевая. – «А мы будем защищать их».
Он бросил короткий взгляд на рыжеволосого северянина, который сделал точно то же самое. Мужчины понимающе улыбнулись друг-другу и Вилнар шепнул:
- Как думаешь, откуда эти твари узнали про нас?
Лариэс пожал плечами.
- Может, случайно встретились.
Он и сам не верил в это, но старался мыслить позитивно, и раскосый северянин понял невысказанное.
- Сдается мне, один наш старый знакомый имеет прямое отношение к происходящему, - криво ухмыльнувшись заметил Щит принцессы.
Лариэс, говоря начистоту, был полностью согласен со своим коллегой, но развивать эту неприятную тему ему решительно не хотелось, а потому юноша спросил так тихо, как только мог – чтобы не услышали другие.
- Лучше скажи: то, что сотворила Блаклинт – это и есть ее истинная сила, о которой ты говорил?
