- Отдохнуть, говоришь? С милой девочкой в постельке? Небось, для того и подложила.
- А ты что, хочешь, чтобы я составила тебе компанию вместо нее? – включилась в игру Эльра.
Элаикс улыбнулся и окинул взором фигуру северянки.
- Да, ты была бы лучше, а то больно уж эта тощая.
Северянка показала ему неприличный жест, однако Элаиксу показалось, что она слегка смутилось.
«Странно, разве она не девчонок любит? Вот и пытайся понять этих женщин», - подумал юноша.
- Не хочу я сейчас никаких фариек, просто посплю, так будет лучше. Поэтому оставь меня. Ее можешь забрать с собой.
Он зевнул – разговор отнял почти все силы, а их следовало беречь, чтобы поправиться к началу заварушки.
Эльра кивнула, но осталась в комнате.
- Да?
- Я рада, что ты жив, - проговорила она и, резко развернувшись развернувшись, вышла прочь.
Когда дверь закрылась, Элаикс разбудил свою имперскую рабыню – вот так словосочетание! – и отправил ту вслед за госпожой. Как только комната опустела, он закрыл глаза и уснул.
Юноша восстанавливал силы с такой скоростью, что с трудом верил собственным глазам. Что уж говорить про подчиненных, которых за последние дни стало почти в три раза больше, - они смотрели на своего Старшого или Южанина, как начали называть Элаикса, точно на бога.
Впрочем, юноша и не возражал против подобного преклонения. Напротив, оно было удобным – приказы исполнялись быстро и четко, никто ничего не спрашивал, не задавал лишних вопросов. Ну и, что уж тут скрывать, это действительно было очень приятно. По старому к нему относились лишь Первые, как новички стали называть пятерку его офицеров. И это тоже устраивало юношу.
На пятый день после пробуждения Элаикс окреп настолько, что вышел в город. Было душно, сыро, пахло надвигающейся грозой.
Несмотря на погоду народу на улицах было много. Они кучковались, перешептывались и вообще вели себя на удивление странно. Управляй Элаикс Раэлином, он давно бы уже послал солдат в районы, заполоненные беднотой, приказав тем бить всех, кто просто косо посмотрит. Но отчего-то этого не происходило.
Юноша, поддерживаемый под руку Аладаном, которого сам и прихватил, шел и радовался солнцу – дни в мрачной затхлой комнате, походившей на склеп, нельзя было назвать очень приятными. В памяти то и дело всплывали воспоминания о годах рабства.
А еще Элаикс размышлял о словах демона, он не переставал думать о них все это время, сам не зная почему, испытывая самый настоящий страх перед возможностью окунуться в бурный поток. Неизвестность откровенно пугала и Элаикс так до конца ничего и не решил. Его люди проводили время в праздности, наслаждаясь заслуженным отдыхом, отсыпаясь и отъедаясь, и, наверное, никто из них и не подозревал, как муторно на душе у командира.
Опять некстати в памяти всплыл образ невысокого юноши, на сей раз к нему добавилось имя.
- Трегоран, - прошептал Элаикс, точно пытаясь распробовать слово на вкус.
Он был уверен, что с этим именем связано нечто важное, и что если только он вспомнит это, то сможет двигаться дальше.
Но как быть назревающим восстанием? На что решиться?
Голова опять разболелась, и раненый сильнее оперся на своего однорукого провожатого, стараясь выкинуть из головы все посторонние мысли.
Наконец они добрались до лотка, торгующего жареным мясом. Тут всегда толпились тощие оборванцы, привлеченные запахом еды, и не менее тощие псы, частенько этой едой становившиеся.
- Я не понимаю фарийцев, - произнес он достаточно громко для того, чтобы однорукий северянин услышал.
- М-м-м?
- Почему они так жестоки? Почему выпивают все соки из людей, - Элаикс почувствовал, что с каждым произнесенным словом злится все сильнее. – Ваша страна богата и обширна, тут много лесов и полей. Так отчего же город задыхается от вони тысяч нищих, которым не хватает денег даже на то, чтобы утолить голод?
- Ты жадаешь вопрошы, ответ на которые очевиден.
- Да знаю я! – зло выкрикнул юноша, не замечавший, что их разговор привлекает внимание. – Все я знаю. Но не могу только понять скотства имперцев. У нас тоже богатые жили лучше бедных, но все это… - он широким жестом указал на тощих людей.
- Мы проиграли войну. Победители вшегда бешпощадны. Шмиришь.
- Не хочу и не стану! – Элаикс извлек кошель, которым его снабдила заботливая Эльра и высыпал его содержимое на прилавок. – Мяса всем, кто попросит. Тут хватит.
Восторженный вой раздался со всех сторон и к вожделенной еде потянулись десятки рук. Толпа моментально насела на них, чего Элаикс не ожидал. Он потерял равновесие и полетел вниз, однако сильная рука Аладана подтянула его и вырвала из людской массы. Бывший гладиатор оттащил своего командира подальше, усадил около стены и только после этого очень грязно выругался.
- Парень, ты или великий вождь, или дурак. Надо было додуматьшя!
Элаикс слабо усмехнулся.
- Я плохо контролирую себя в гневе, - признался Элаикс, который только сейчас осознал, что за последнее время, действительно, стал куда злее. Он и раньше-то не был образцом спокойствия, но никогда не терял контроль над собой.
«Тоже, что ли, подарок от демона»? – подумал он. – «Надо будет разобраться».
- Жаметил, - покачал головой Аладан.
Они некоторое время молчали.
- Так о чем ты хотел поговорить?
- О том, что творится вокруг. О нашей банде, о будущем, - Элаикс успокоился. Он решился, выбор был сделан. – Я хочу, чтобы ты учил наших новичков фехтованию и строевому бою.
- Ты…
- Да! Я хочу оседлать бурю!
И точно подтверждая его слова, тучи, затянувшие небо, излились потоками воды, а вдалеке ударил гром.
Почти полторы недели прошло с того момента, как Трегоран стал мужчиной. И, надо заметить, он не переставал становиться все мужественнее и мужественнее едва ли не каждую ночь. Этаара была страстной и пылкой натурой, и не боялась демонстрировать это. Маркаций, если и подозревал что-нибудь, молчал, ничем не выказывая раздражения. Их обучение продолжилось, и юноша постигал все новые и новые тайны волшебства. Он освоил уже почти три сотни заклинаний – в основном слабых - хотя использовать без помощи мысленного прочтения мог не больше третьей их части.
Зато его Пламя разгоралось все сильнее, и это не было обычной похвальбой – постоянные тренировки плодотворно влияли на дар и Маркаций, радостно потирая руки, обещал через пару недель перейти к действительно сложным чарам.
Но не все шло хорошо - мысли о страшной сделке и не отпускали молодого волшебника, заставляя того кричать во сне и просыпаться в холодном поту. Он постоянно видел кошмары, каждая деталь которых навечно заседала в памяти, по делу и без дела вылезая наружу и напоминая о себе. Через некоторое время Трегоран начал ловить себя на мысли о том, что все чаще прикидывает - не сглупил ли он, заключив договор с Отцом Лжи? И не оказалась ли – или еще окажется? – плата чрезмерной? Эти страхи вынудили его проводить изрядную часть свободного времени в библиотеке, пытаясь найти все, что только можно, про загадочное существо, любящее принимать форму ежа.
За этим занятием его и застала Этаара.
- А вот и я. – Ее веселый смех колокольчиком раскатился по библиотеке, когда девушка открыла дверь и прошмыгнула внутрь.
- Привет, - Трегоран отложил книгу и уставился на подругу, широко улыбаясь при этом.
Она подошла к нему и нежно поцеловала.
- Что читаешь?
- «Небожителей» Аристиана Герхка. Эта книга про богов древности.
- Слушай, - девушка облизнулась, - есть вещи поинтереснее. Хочу вытащить тебя на конную прогулку с сюрпризом.
Отказаться от такого предложения было невозможно, и очень скоро Трегоран направлял своего скакуна вслед за прижавшейся к лошадиной шее Этаарой. Сегодня их прогулка продолжалась дольше обычного, и когда Этаара слезла с лошади, они оказались возле небольшого озерца. Девушка небрежно скинула свою одежду и нырнула.
- Чего ты ждешь? – весело рассмеялась она, показываясь не поверхности. – Тут тепло, иди же ко мне.
Вода в озере была действительно теплой, но Этаара, точно змея обвившаяся вокруг юноши, оказалась куда горячее.
- Что это за место? – спросил он, стараясь увернуться от ее влажных губ. – Почему озеро такое теплое?
- Ты же маг, вот и скажи.
Трегоран, с трудом сдерживая свои инстинкты, призвал Воздушное зрение, позволявшее видеть магию, разлитую вокруг – у опытных магов глаза менялись настолько, что им не требовались такие заклинания, однако новичкам вроде него приходилось пользоваться тем, что есть, - и ахнул. Озеро находилось возле высокой стены, сплетенной из тончайших, невидимых обычному глазу, нитей.
«Воздушное заклинание, да еще такого уровня», - подумал Трегоран, а в следующий миг все мысли улетучились из его головы, потому что Этаара напомнила о себе, и еще как!
Спустя какое-то время – вечность, наверное, - они, тяжело дыша, лежали на песке у самой кромки воды. Трегоран чувствовал, что желание снова возвращается к нему, а Этаара, прижавшись к его плечу, ласкала пальцами ухо своего любовника.
- Ты сегодня был особенно хорош, - прошептала она и поцеловала Трегорана в щеку.
- Что это за стена? – покраснев, задал он вопрос.
- Это? А разве отец не говорил?
- Нет.
- Это барьер, который отпугивает диких животных и не позволяет стадам разбежаться.
«А заодно не дает никому забраться во владения Маркация или покинуть их без того, чтобы хозяин не узнал об этом. Поразительно! Какой же силой обладает учитель? Интересно, как это заклинание работает? Скорее всего, черпает силу в природных источниках энергии, оттого тут, посреди равнины и возник подогретый пруд. Остаточные выделения магии».
Этаара несколько секунд наблюдала за ним, а затем скользнула вниз.
- Что ты…о-о-о! – закричал от восторга Трегоран.
- Понимаешь, - спустя пару секунд раздался приглушенный голос Этаары. – Отец никого не хочет видеть, вот и огородил свои владения.
- Ясно, да-а-а-а! – Элаикс изогнулся дугой, а его пальцы сжали сырой песок.
- Не торопись, - дочка сенатора вновь отвлеклась от своего занятия. – Проблема в том, что я хочу устроить ему сюрприз.
- Сюрприз? – в голове Трегорана все путалось и перемешалось, волны наслаждения накатывались одна на другую, мешая здраво рассуждать.
- Ну да, у него скоро день рождения и я хочу позвать пару папиных друзей, чтобы устроить сюрприз. Но как сделать это, когда все дороги перекрыты?
Этаара приподнялась и посмотрела на Трегорана.
- Ты хочешь, - догадался он, - чтобы я снял барьер?
- Или хотя бы приоткрыл в нем дверцу. Сможешь?
- Думаю, что смогу.
- Замечательно! – Девушка оседлала его и протяжно застонала.
В себя молодые люди пришли спустя, наверное, час.
- Это было восхитительно, - Трегоран погладил шелковистое бедро подруги.
Та что-то мурлыкнула и прижалась к нему.
- Хочешь искупаться еще разок? – игриво предложила она.
Губы юноши расплылись в дурацкой улыбке.
- А ты как думаешь?
Они плескались в озере до самого вечера. Лишь после того, как солнце устремилось к горизонту, Трегоран, не откладывая более, приступил к работе. Он приблизился к барьеру и сел рядом, закрыв глаза. Вновь вызвав заклинением воздуха магическое зрение, юный чародей приступил к изучению чар. Барьер поистине был настоящим шедевром – у Трегорана уже хватало знаний для того, чтобы понять это. Маркаций рассказывал, что Пламя Духа позволяет преобразовывать энергию человеческого тела и использовать ее по собственному усмотрению, однако это был не единственный способ колдовать.
Природа содержит просто колоссальное количество силы, которую можно использовать в соответствии со своими потребностями, если, конечно же, знать как. Нити элементов можно «поймать», затем - преобразовать и получить нужный узор, закрепив его в ключевых точках. Процесс этот – сложный и долгий – позволяет менять, к примеру, плодородность почвы, вызывать дожди или отводить тучи из целых областей, а также проделывать многое другое. Опытный стихийный маг, работая с силами природы, способен обрушить на вражескую армию град или ураган, преградить путь огненной стеной. Ну, или создать невидимый воздушный барьер, отпугивающий животных и сообщающий хозяину о каждом постороннем посетителе.
Самым большим плюсом подобных чар было то, что будучи завершенными, они начинали подпитываться из внешних источников и не отнимали у чародея и капли сил, что позволяло, как объяснял Маркаций, огораживать разнообразными магическими барьерами дворцы самых богатых и знатных фарийцев, усиливать крепости, прикрывать дороги. Главным же минусом являлось время, необходимое на создание подобных шедевров, а также – запредельная их сложность. Со слов сенатора в Фаре едва ли наберется три десятка чародеев, способных соорудить нечто подобное.
Трегоран протянул вперед руки, исследуя, как учил Маркаций, плетение силовых нитей, снова и снова поражаясь изяществу и простоте работы. Да, сам он до такого еще не дошел.
«Будем честны – я просто умру от перенапряжения, если попробую возвести подобную красоту»! – подумал Трегоран, в очередной раз поражаясь могуществу опального сенатора. – «Но каким же монстром должен быть фарийский император, если такие титаны, как Маркаций, считают себя пылью под его ногами»?
Эта мысль в очередной раз посетила юношу, заставив его сердце трепетать от животного, свозящего с ума ужаса. Он с трудом подавил страх, едва не потеряв концентрацию, и продолжил исследование.
«Как я и предполагал. Линии соединены между собой силой учителя, однако держатся они не за нее, не-ет, не за нее».
Он прошептал еще одно заклинание, и увидел толстый жгут, идущий от барьера вниз – в землю.
«Ага, использование сосредоточений в качестве якоря. Стало быть, кормишься с земли, да, дружок? Все как написано в книгах».
Маркаций давал Трегорану самые разные фолианты, и тот, пользуясь своей ненормальной памятью, благодаря которой ему хватало всего одного взгляда на страницу, чтобы запомнить ее содержимое, успел запечатлеть не одну сотню книг по теории магии, истории, географии и прочим наукам. К сожалению, на тома и свитки с заклинаниями это дозволение не распространялось – тут Маркаций был неумолим.
Трегоран помотал головой, отгоняя ненужные мысли и с удвоенным усердием принялся за работу. Его охватил азарт, хотелось проверить свои новоприобретенные силы и знания, в очередной раз убедиться, что договор с богом был заключен не просто так. А может, он просто жаждал быстрее стать могучим чародеем и где-то в глубине души надеялся, что проделав дыру в барьере, совершит очередной шаг в этом направлении?
Так или иначе, сейчас юноша не задумывался над мотивами своих действий, он творил. Именно так. Лишь здесь, сидя под вечерним небом, изукрашенным кровавыми отблесками садящегося солнца, и вглядываясь в магическую стену, он по-настоящему понял слова сенатора, когда во время одного из уроков тот произнес:
- Запомни раз и навсегда, хороший маг – это художник, пишущий на холсте реальности красками силы. Именно эта грань отделяет посредственность от гения.
Теперь понимание правоты Маркация ясно высвечивалось перед молодым волшебником, и тот работал самозабвенно, не обращая внимания ни на ночной холод, ни на спящую рядом Этаару.
«Итак, вот сигнальные нити. Они соединяются этим плетением. Если мы сделаем вот так… Да, отлично, разрезали. Та-ак, теперь передвинем вот это. Так-так-так»…
- А ты что, хочешь, чтобы я составила тебе компанию вместо нее? – включилась в игру Эльра.
Элаикс улыбнулся и окинул взором фигуру северянки.
- Да, ты была бы лучше, а то больно уж эта тощая.
Северянка показала ему неприличный жест, однако Элаиксу показалось, что она слегка смутилось.
«Странно, разве она не девчонок любит? Вот и пытайся понять этих женщин», - подумал юноша.
- Не хочу я сейчас никаких фариек, просто посплю, так будет лучше. Поэтому оставь меня. Ее можешь забрать с собой.
Он зевнул – разговор отнял почти все силы, а их следовало беречь, чтобы поправиться к началу заварушки.
Эльра кивнула, но осталась в комнате.
- Да?
- Я рада, что ты жив, - проговорила она и, резко развернувшись развернувшись, вышла прочь.
Когда дверь закрылась, Элаикс разбудил свою имперскую рабыню – вот так словосочетание! – и отправил ту вслед за госпожой. Как только комната опустела, он закрыл глаза и уснул.
***
Юноша восстанавливал силы с такой скоростью, что с трудом верил собственным глазам. Что уж говорить про подчиненных, которых за последние дни стало почти в три раза больше, - они смотрели на своего Старшого или Южанина, как начали называть Элаикса, точно на бога.
Впрочем, юноша и не возражал против подобного преклонения. Напротив, оно было удобным – приказы исполнялись быстро и четко, никто ничего не спрашивал, не задавал лишних вопросов. Ну и, что уж тут скрывать, это действительно было очень приятно. По старому к нему относились лишь Первые, как новички стали называть пятерку его офицеров. И это тоже устраивало юношу.
На пятый день после пробуждения Элаикс окреп настолько, что вышел в город. Было душно, сыро, пахло надвигающейся грозой.
Несмотря на погоду народу на улицах было много. Они кучковались, перешептывались и вообще вели себя на удивление странно. Управляй Элаикс Раэлином, он давно бы уже послал солдат в районы, заполоненные беднотой, приказав тем бить всех, кто просто косо посмотрит. Но отчего-то этого не происходило.
Юноша, поддерживаемый под руку Аладаном, которого сам и прихватил, шел и радовался солнцу – дни в мрачной затхлой комнате, походившей на склеп, нельзя было назвать очень приятными. В памяти то и дело всплывали воспоминания о годах рабства.
А еще Элаикс размышлял о словах демона, он не переставал думать о них все это время, сам не зная почему, испытывая самый настоящий страх перед возможностью окунуться в бурный поток. Неизвестность откровенно пугала и Элаикс так до конца ничего и не решил. Его люди проводили время в праздности, наслаждаясь заслуженным отдыхом, отсыпаясь и отъедаясь, и, наверное, никто из них и не подозревал, как муторно на душе у командира.
Опять некстати в памяти всплыл образ невысокого юноши, на сей раз к нему добавилось имя.
- Трегоран, - прошептал Элаикс, точно пытаясь распробовать слово на вкус.
Он был уверен, что с этим именем связано нечто важное, и что если только он вспомнит это, то сможет двигаться дальше.
Но как быть назревающим восстанием? На что решиться?
Голова опять разболелась, и раненый сильнее оперся на своего однорукого провожатого, стараясь выкинуть из головы все посторонние мысли.
Наконец они добрались до лотка, торгующего жареным мясом. Тут всегда толпились тощие оборванцы, привлеченные запахом еды, и не менее тощие псы, частенько этой едой становившиеся.
- Я не понимаю фарийцев, - произнес он достаточно громко для того, чтобы однорукий северянин услышал.
- М-м-м?
- Почему они так жестоки? Почему выпивают все соки из людей, - Элаикс почувствовал, что с каждым произнесенным словом злится все сильнее. – Ваша страна богата и обширна, тут много лесов и полей. Так отчего же город задыхается от вони тысяч нищих, которым не хватает денег даже на то, чтобы утолить голод?
- Ты жадаешь вопрошы, ответ на которые очевиден.
- Да знаю я! – зло выкрикнул юноша, не замечавший, что их разговор привлекает внимание. – Все я знаю. Но не могу только понять скотства имперцев. У нас тоже богатые жили лучше бедных, но все это… - он широким жестом указал на тощих людей.
- Мы проиграли войну. Победители вшегда бешпощадны. Шмиришь.
- Не хочу и не стану! – Элаикс извлек кошель, которым его снабдила заботливая Эльра и высыпал его содержимое на прилавок. – Мяса всем, кто попросит. Тут хватит.
Восторженный вой раздался со всех сторон и к вожделенной еде потянулись десятки рук. Толпа моментально насела на них, чего Элаикс не ожидал. Он потерял равновесие и полетел вниз, однако сильная рука Аладана подтянула его и вырвала из людской массы. Бывший гладиатор оттащил своего командира подальше, усадил около стены и только после этого очень грязно выругался.
- Парень, ты или великий вождь, или дурак. Надо было додуматьшя!
Элаикс слабо усмехнулся.
- Я плохо контролирую себя в гневе, - признался Элаикс, который только сейчас осознал, что за последнее время, действительно, стал куда злее. Он и раньше-то не был образцом спокойствия, но никогда не терял контроль над собой.
«Тоже, что ли, подарок от демона»? – подумал он. – «Надо будет разобраться».
- Жаметил, - покачал головой Аладан.
Они некоторое время молчали.
- Так о чем ты хотел поговорить?
- О том, что творится вокруг. О нашей банде, о будущем, - Элаикс успокоился. Он решился, выбор был сделан. – Я хочу, чтобы ты учил наших новичков фехтованию и строевому бою.
- Ты…
- Да! Я хочу оседлать бурю!
И точно подтверждая его слова, тучи, затянувшие небо, излились потоками воды, а вдалеке ударил гром.
Глава 9
Почти полторы недели прошло с того момента, как Трегоран стал мужчиной. И, надо заметить, он не переставал становиться все мужественнее и мужественнее едва ли не каждую ночь. Этаара была страстной и пылкой натурой, и не боялась демонстрировать это. Маркаций, если и подозревал что-нибудь, молчал, ничем не выказывая раздражения. Их обучение продолжилось, и юноша постигал все новые и новые тайны волшебства. Он освоил уже почти три сотни заклинаний – в основном слабых - хотя использовать без помощи мысленного прочтения мог не больше третьей их части.
Зато его Пламя разгоралось все сильнее, и это не было обычной похвальбой – постоянные тренировки плодотворно влияли на дар и Маркаций, радостно потирая руки, обещал через пару недель перейти к действительно сложным чарам.
Но не все шло хорошо - мысли о страшной сделке и не отпускали молодого волшебника, заставляя того кричать во сне и просыпаться в холодном поту. Он постоянно видел кошмары, каждая деталь которых навечно заседала в памяти, по делу и без дела вылезая наружу и напоминая о себе. Через некоторое время Трегоран начал ловить себя на мысли о том, что все чаще прикидывает - не сглупил ли он, заключив договор с Отцом Лжи? И не оказалась ли – или еще окажется? – плата чрезмерной? Эти страхи вынудили его проводить изрядную часть свободного времени в библиотеке, пытаясь найти все, что только можно, про загадочное существо, любящее принимать форму ежа.
За этим занятием его и застала Этаара.
- А вот и я. – Ее веселый смех колокольчиком раскатился по библиотеке, когда девушка открыла дверь и прошмыгнула внутрь.
- Привет, - Трегоран отложил книгу и уставился на подругу, широко улыбаясь при этом.
Она подошла к нему и нежно поцеловала.
- Что читаешь?
- «Небожителей» Аристиана Герхка. Эта книга про богов древности.
- Слушай, - девушка облизнулась, - есть вещи поинтереснее. Хочу вытащить тебя на конную прогулку с сюрпризом.
Отказаться от такого предложения было невозможно, и очень скоро Трегоран направлял своего скакуна вслед за прижавшейся к лошадиной шее Этаарой. Сегодня их прогулка продолжалась дольше обычного, и когда Этаара слезла с лошади, они оказались возле небольшого озерца. Девушка небрежно скинула свою одежду и нырнула.
- Чего ты ждешь? – весело рассмеялась она, показываясь не поверхности. – Тут тепло, иди же ко мне.
Вода в озере была действительно теплой, но Этаара, точно змея обвившаяся вокруг юноши, оказалась куда горячее.
- Что это за место? – спросил он, стараясь увернуться от ее влажных губ. – Почему озеро такое теплое?
- Ты же маг, вот и скажи.
Трегоран, с трудом сдерживая свои инстинкты, призвал Воздушное зрение, позволявшее видеть магию, разлитую вокруг – у опытных магов глаза менялись настолько, что им не требовались такие заклинания, однако новичкам вроде него приходилось пользоваться тем, что есть, - и ахнул. Озеро находилось возле высокой стены, сплетенной из тончайших, невидимых обычному глазу, нитей.
«Воздушное заклинание, да еще такого уровня», - подумал Трегоран, а в следующий миг все мысли улетучились из его головы, потому что Этаара напомнила о себе, и еще как!
Спустя какое-то время – вечность, наверное, - они, тяжело дыша, лежали на песке у самой кромки воды. Трегоран чувствовал, что желание снова возвращается к нему, а Этаара, прижавшись к его плечу, ласкала пальцами ухо своего любовника.
- Ты сегодня был особенно хорош, - прошептала она и поцеловала Трегорана в щеку.
- Что это за стена? – покраснев, задал он вопрос.
- Это? А разве отец не говорил?
- Нет.
- Это барьер, который отпугивает диких животных и не позволяет стадам разбежаться.
«А заодно не дает никому забраться во владения Маркация или покинуть их без того, чтобы хозяин не узнал об этом. Поразительно! Какой же силой обладает учитель? Интересно, как это заклинание работает? Скорее всего, черпает силу в природных источниках энергии, оттого тут, посреди равнины и возник подогретый пруд. Остаточные выделения магии».
Этаара несколько секунд наблюдала за ним, а затем скользнула вниз.
- Что ты…о-о-о! – закричал от восторга Трегоран.
- Понимаешь, - спустя пару секунд раздался приглушенный голос Этаары. – Отец никого не хочет видеть, вот и огородил свои владения.
- Ясно, да-а-а-а! – Элаикс изогнулся дугой, а его пальцы сжали сырой песок.
- Не торопись, - дочка сенатора вновь отвлеклась от своего занятия. – Проблема в том, что я хочу устроить ему сюрприз.
- Сюрприз? – в голове Трегорана все путалось и перемешалось, волны наслаждения накатывались одна на другую, мешая здраво рассуждать.
- Ну да, у него скоро день рождения и я хочу позвать пару папиных друзей, чтобы устроить сюрприз. Но как сделать это, когда все дороги перекрыты?
Этаара приподнялась и посмотрела на Трегорана.
- Ты хочешь, - догадался он, - чтобы я снял барьер?
- Или хотя бы приоткрыл в нем дверцу. Сможешь?
- Думаю, что смогу.
- Замечательно! – Девушка оседлала его и протяжно застонала.
В себя молодые люди пришли спустя, наверное, час.
- Это было восхитительно, - Трегоран погладил шелковистое бедро подруги.
Та что-то мурлыкнула и прижалась к нему.
- Хочешь искупаться еще разок? – игриво предложила она.
Губы юноши расплылись в дурацкой улыбке.
- А ты как думаешь?
Они плескались в озере до самого вечера. Лишь после того, как солнце устремилось к горизонту, Трегоран, не откладывая более, приступил к работе. Он приблизился к барьеру и сел рядом, закрыв глаза. Вновь вызвав заклинением воздуха магическое зрение, юный чародей приступил к изучению чар. Барьер поистине был настоящим шедевром – у Трегорана уже хватало знаний для того, чтобы понять это. Маркаций рассказывал, что Пламя Духа позволяет преобразовывать энергию человеческого тела и использовать ее по собственному усмотрению, однако это был не единственный способ колдовать.
Природа содержит просто колоссальное количество силы, которую можно использовать в соответствии со своими потребностями, если, конечно же, знать как. Нити элементов можно «поймать», затем - преобразовать и получить нужный узор, закрепив его в ключевых точках. Процесс этот – сложный и долгий – позволяет менять, к примеру, плодородность почвы, вызывать дожди или отводить тучи из целых областей, а также проделывать многое другое. Опытный стихийный маг, работая с силами природы, способен обрушить на вражескую армию град или ураган, преградить путь огненной стеной. Ну, или создать невидимый воздушный барьер, отпугивающий животных и сообщающий хозяину о каждом постороннем посетителе.
Самым большим плюсом подобных чар было то, что будучи завершенными, они начинали подпитываться из внешних источников и не отнимали у чародея и капли сил, что позволяло, как объяснял Маркаций, огораживать разнообразными магическими барьерами дворцы самых богатых и знатных фарийцев, усиливать крепости, прикрывать дороги. Главным же минусом являлось время, необходимое на создание подобных шедевров, а также – запредельная их сложность. Со слов сенатора в Фаре едва ли наберется три десятка чародеев, способных соорудить нечто подобное.
Трегоран протянул вперед руки, исследуя, как учил Маркаций, плетение силовых нитей, снова и снова поражаясь изяществу и простоте работы. Да, сам он до такого еще не дошел.
«Будем честны – я просто умру от перенапряжения, если попробую возвести подобную красоту»! – подумал Трегоран, в очередной раз поражаясь могуществу опального сенатора. – «Но каким же монстром должен быть фарийский император, если такие титаны, как Маркаций, считают себя пылью под его ногами»?
Эта мысль в очередной раз посетила юношу, заставив его сердце трепетать от животного, свозящего с ума ужаса. Он с трудом подавил страх, едва не потеряв концентрацию, и продолжил исследование.
«Как я и предполагал. Линии соединены между собой силой учителя, однако держатся они не за нее, не-ет, не за нее».
Он прошептал еще одно заклинание, и увидел толстый жгут, идущий от барьера вниз – в землю.
«Ага, использование сосредоточений в качестве якоря. Стало быть, кормишься с земли, да, дружок? Все как написано в книгах».
Маркаций давал Трегорану самые разные фолианты, и тот, пользуясь своей ненормальной памятью, благодаря которой ему хватало всего одного взгляда на страницу, чтобы запомнить ее содержимое, успел запечатлеть не одну сотню книг по теории магии, истории, географии и прочим наукам. К сожалению, на тома и свитки с заклинаниями это дозволение не распространялось – тут Маркаций был неумолим.
Трегоран помотал головой, отгоняя ненужные мысли и с удвоенным усердием принялся за работу. Его охватил азарт, хотелось проверить свои новоприобретенные силы и знания, в очередной раз убедиться, что договор с богом был заключен не просто так. А может, он просто жаждал быстрее стать могучим чародеем и где-то в глубине души надеялся, что проделав дыру в барьере, совершит очередной шаг в этом направлении?
Так или иначе, сейчас юноша не задумывался над мотивами своих действий, он творил. Именно так. Лишь здесь, сидя под вечерним небом, изукрашенным кровавыми отблесками садящегося солнца, и вглядываясь в магическую стену, он по-настоящему понял слова сенатора, когда во время одного из уроков тот произнес:
- Запомни раз и навсегда, хороший маг – это художник, пишущий на холсте реальности красками силы. Именно эта грань отделяет посредственность от гения.
Теперь понимание правоты Маркация ясно высвечивалось перед молодым волшебником, и тот работал самозабвенно, не обращая внимания ни на ночной холод, ни на спящую рядом Этаару.
«Итак, вот сигнальные нити. Они соединяются этим плетением. Если мы сделаем вот так… Да, отлично, разрезали. Та-ак, теперь передвинем вот это. Так-так-так»…
