Прямо за воротами – как, кстати, и в пригороде - располагались дома бедняков, небольшие, сложенные из необработанного камня и кое-как укрытые соломой, лачуги, Лишь изредка попадались нормальные крыши и ровные стены. Было людно, шумно и грязно.
- Да уж, издали Батерия смотрелась лучше, - заметил Трегоран.
Димарох хохотнул.
- Понимаю тебя, друг мой, но не даже эта бедность несравнима с бедностью в других местах. Согласись?
Увы, но он был прав. Трегорану вспомнились жалкие хижины, в которых ютились тимберские бедняки. Точно также скученные на окраинах, источающие зловоние и пропитанные отчаянием. Если бы у бедняка был выбор, он, определенно, предпочел бы поселиться у подножия холомов Батерии и взирать снизу вверх на роскошные виллы богачей, нежели утопать в воловьем дерьме и драться за финики, упавшие с пальм.
- Ты решил, куда мы сперва отправимся? – задал он следующий вопрос.
- Да. Для начала нужно найти жилье. Благодаря нашим добрым попутчикам, друг мой, поделившимся последним с несчастными путниками, у нас есть деньги. Так потратим же их с умом!
Остаток дня они блуждали по городу, но оно того стоило – Димарох сумел-таки отыскать небольшой, но приличный двухэтажный домик с маленьким двором, на котором вполне помещалась телега и лошади. Димарох, оставив своих товарищей распаковывать вещи, сбегал на рынок и купил немного провизии, а заодно разжился полезными сведениями, которые он и выбалтывал, поглощая приготовленный Трегораном ужин.
- Друзья мои, скажу вам, изменилось в городе немногое. В совете лучших все те же лица, никаких крупных политических потрясений, даже в театрах показывают старые пьесы. Хотя, кажется, пара новых все же появилось, но это я еще выясню. Кстати, – тут он посмотрел на Трегорана. – Тебе будет интересно. Я спросил, как дела у чароплетов.
- И что же? – юноша напряженно уставился на сотрапезника.
- Плохо, как у доблестных воителей Тиссароха, угодивших в лабиринт с огромным человеко-львом. Что должно тебя радовать. Осталось всего пятьдесят четыре мага и двадцать учеников. Так что думаю, совет согласиться принять тебя, если, конечно, ты продемонстрируешь такое же умение, как и в нашей эпической схватке с работорговцами.
Кровь отхлынула от щек Трегорана.
- Ладно, через пару дней схожу к ним, - промямлил он враз отяжелевшим языком.
- Ну, тут все не так просто. И маги и совет – люди занятые, думаю, придется подождать, - задумчиво проговорил Димарох, не обращая на внезапную перемену в юноше. – Но мы сумеем это решить. Завтра же надо будет заняться торговлей. Я, конечно, не мастер в этом деле, но, думаю, смогу выручить кое-какие денежки.
- Отлично, - Трегоран сразу же повеселел и с удвоенной силой принялся поглощать содержимое тарелки.
Внезапно он наткнулся на взгляд Итраиды. Очень внимательный, напряженный.
- Да? – улыбнулся он девушке.
Зеленоглазая рысь, как Трегоран окрестил ее, покачала головой и односложно ответила:
- Потом.
Сказав это, она больше не произносила ни единого слова до конца ужина.
Когда все дела были сделаны, а солнце окончательно скрылось за горизонтом, накрыв город непроглядно-темной ночью, так похожей на его родную, тимберскую, Трегоран забрался на крышу и уселся, глядя в небо. Он с детства любил следить за звездами, но в последние годы было как-то не до того. Не занимался он этим и в поместье Маркация, потому что как дурак позволил окрутить себя наглой дряни.
Воспоминания о смерти учителя и своей глупости вновь неприятно резанули по сердцу, и Трегоран постарался запрятать их как можно дальше. Он жив, он свободен, его сила с ним. Следует идти вперед, не останавливаясь перед призраками прошлого. Нужно стать сильнее. А дальше…Пусть будет, как будет.
Он понял, что не желает ни мести, ни крови. Сейчас молодой тимберец попросту был не в состоянии сказать, чего же именно хочет. Может, понять, кто этот странный и очень знакомый юноша, то и дело появляющийся в приносящих боль воспоминаниях? Или, быть может, узнать все тайны магии? Хотя, возможно, он мечтает просто прожить свою жизнь в покое, не опасаясь плети надсмотрщика?
Трегоран оперся руками о крышу и грустно улыбнулся.
«Мечты, мечты. Ну, теперь я, хотя бы, грежу не о куске хлеба. Уже неплохо».
- Чего ты боишься? – раздался за его спиной вкрадчивый девичий голос.
Трегоран вскрикнул, подпрыгнул от неожиданности, и с его рук едва не сорвался огненный шар – заклинание само собой сформировалось в мозгу. Он лишь в последний миг остановил его и взял себя в руки, сдерживая рвущуюся на волю смерть.
- Итраида, как же ты меня напугала! – волшебник опустился на крышу. – Зачем ты пришла?
Девушка села рядом, пристально глядя в его глаза.
- Чего ты боишься? – повторила она.
- Не понимаю тебя.
- Я чувствую твой страх. Ты – шаман. Ты – хозяин стихий. Чего может бояться тот, кому подчиняются духи?
Юноша улыбнулся, надеясь на то, что его ухмылка не получилась слишком затискивающейся.
- Не знаю, - признался он. – Я не понимаю и сам. Страх просто возникает при любой мысли о борьбе, драке, боли. Ты не представляешь, какого труда мне стоило атаковать работорговцев.
Девушка молча слушала его, не говоря ни слова, а чародей все больше распалялся и говорил быстрее и быстрее, мешая ирризийские, фарийские, атериадские и даже тимберские слова.
- Я не понимаю, что со мной! Просто не могу понять, но и поделать с собой ничего не в состоянии. Каждая угроза парализует меня, заставляет стоять, точно чучело. Из-за этого я недавно потерял учителя, его убили у меня на глазах, а я молчал и ничего не делал. Я жалок, да?
Девушка положила ему руку на плечо.
- Ты запутался. Так бывает. – Она неожиданно улыбнулась – широко и по-доброму. – Но это не страшно. Поговори с духами, вспомни лицо своего отца, и ты найдешь ответ на все вопросы.
Произнеся это, девушка поднялась, и растворилась в темноте столь же быстро и бесшумно, как и вышла из нее.
«Воистину, рысь», - восхищенно подумал Трегоран.
Однако ее слова были наполнены глубоким смыслом. Он действительно стал слишком труслив, а значит, придется что-то с собой делать. Эта мысль так понравилась Трегорану, что он лег спать совершенно с блаженной улыбкой на лице и за всю ночь не увидел ни одного кошмара.
Следующие два дня оказались напряженными. Стараниями Димароха власти города узнали о существовании способного юного чародея, жаждущего послужить славной Батерии. Затем пришлось помогать актеру, который оказался на удивление неплохим торговцем, сбывать лисьи и собольи шкуры, трофейное оружие и даже одежду. Как ни странно, покупателей удалось найти довольно быстро и вскоре тимберец, атериадец и ирризийка стали счастливыми обладателями почти двух десятков фарийских динариев – суммы, позволяющий прожить им не шикуя, но и не голодая, добрый год. Часть этой суммы отложили на черный день, а часть, по взаимной договоренности, пустили на обустройство дома, докупив ряд недостающих предметов обихода.
Время бежало быстро, ничего важного не происходило, а потому приглашение во дворец совета оказалось совершенно неожиданным. Трегоран как раз чинил покосившуюся дверь, когда у ворот появился высокий и хорошо одетый человек, который, не говоря ни единого слова, передал молодому чародею свиток.
Атериадской письменностью юноша еще не успел овладеть, а потому он передал документ Димароху, который внимательно изучил его и сообщил, что к чему. Вот тут-то все былые страхи вновь вернулись, но делать было нечего – Трегоран должен был немедленно явиться во дворец. Юноша трясущимися руками умылся, напялил на себя красивую тогу, купленную на рынке, и в сопровождении товарищей, которые решили морально его поддержать, пошел навстречу своей судьбе.
Подниматься им пришлось долго. Город был настолько велик и красив, что Трегоран дал себе зарок: если переживет этот день, то обязательно исходит его вдоль и поперек, заглянет в каждый переулок, под каждый булыжник, и обязательно выяснит, что тут и как.
Дворец размещался на самом высоком холме, который, пожалуй, можно даже было бы назвать низенькой горой, и добраться до него можно было лишь по широкой мраморной лестнице, каждые сто ступеней которой заканчивались длинной площадкой, отменно приспособленной к обороне.
По краям подъема возвышались белоснежные мраморные колонны, а сами ступени, отполированные тысячами сандалий, были сделаны из гранита с золотистыми прожилками. На самом верху подъема возвышались две приземистые башни, соединенные между собой крышей, которую, в свою очередь, поддерживали четыре массивные колонны. Выглядело все это фантастически красиво, но не шло ни в какое сравнение с дворцом, укрывшимся за высокой стеной. Циклопических размеров сооружение, обрамленное все теми же мраморными колоннами, колоссальных размеров, поражало своей легкостью и воздушностью, но одновременно с этим производило впечатление мощи и надежности. Дворец строился настоящими мастерами, и делался как для услаждения взора, так и для защиты от врагов.
Многочисленные стражники с длинными копьями и большими круглыми щитами дежурили вокруг него, проверяя каждого, кто преодолевал последнюю ступень. У них забрали оружие – Итраиду едва уговорили расстаться с трофейным клинком – и пропустили внутрь.
- Слушай внимательно, друг мой, - шептал Димарох, пока они шли по коридорам дворца. – Совет состоит из самых богатых, влиятельных и умных людей города. Не ври им, но и не вздумай говорить всю правду. Ты помнишь, как мы репетировали?
- Угу, – кивнул Трегоран.
- Актер ты, конечно, неважный, но ничего, с этой ролью справишься. И не трусь так, мы же рядом.
Это не слишком успокаивало, но Трегоран постарался улыбнуться.
Стражники открыли очередную дверь, и друзья оказались в просторном помещении. На одном конце этого помещения, за широким столом восседали пятнадцать мужчин. Все они были разными: кто-то могучего телосложения, кто-то невысок и худ, кто-то, наоборот, толст, кто-то волосат, кто-то лыс, кто-то красив, кого-то уродовали шрамы. Но глаза у каждого из них были одинаковыми: властные, холодные, лишенные эмоций. Трегоран не раз видел такие глаза. Так смотрели люди, привыкшие повелевать и не терпящие возражений.
Юноше стало страшно, и он до хруста сжал пальцы.
- Назвавший себя Трегораном, выйди вперед, - зычно возвестил один из сидевших – седовласый старик с орлиным носом и длинной густой бородой.
Трегоран сглотнул и сделал несколько неуверенных шагов вперед.
- Хм-м, стало быть, ты, мальчик, утверждаешь, будто бы можешь стать чародеем в славной Батерии? – старик, смотревший до этого на Димароха был явно удивлен.
- Да, господин.
- И что же ты умеешь?
- Могу использовать в бою все четыре стихии, умею управлять ветром и влагой, способен создать родник, - заученно чеканил Трегоран. Он не врал - Маркаций действительно учил его самым разным заклинаниям, среди которых хватало и совершенно безобидных, предназначенных для помощи людям, чар.
- Сколько тебе лет?
- Восемнадцать.
Члены совета переглянулись и в уголках их губ появились улыбки.
- Что ж, мое имя Нартиах, и я – городской архонт. Ты знаешь, что это за титул?
- Да, господин. Вы – избранный гражданами глава города.
- Именно. А еще я – первый чародей Батерии, и я решаю, брать кого-нибудь на службу, или же отказать. Признаюсь честно, ты не внушаешь мне доверия, но, - он поднял вверх длинный и костлявый палец. – Я человек добрый и даю шанс проявить себя любому соискателю.
«Добрый он, как же», - Трегоран попытался злостью победить страх. – «Просто пытается показать, как у него все хорошо, хотя мы оба знаем, как обстоят дела в реальности».
Вслух он не произносил ни слова, сохраняя почтительное молчание. Архонту это определенно понравилось, потому что старик одобрительно кивнул.
- Хорошо, начнем испытание!
Едва он произнес это, как из незаметных ниш вышли трое. Одеты они были в тоги и небесно-голубые плащи, на головах их покоились высокие остроконечные шляпы.
«Что, мне тоже придется носить это»? – подумал Трегоран, и эта глупая мысль на какое-то мгновение позволила заглушить страх. Но лишь на миг.
- Испытание будет проведено здесь? – удивился он.
- Почему нет? – пожал плечами Нартиах. – Два мага возведут воздушный щит, а ты сразишься с третьим. Бой ведется, пока одна из сторон не запросит пощады. Все просто. Выйди вперед.
Юношу точно приковало к земле чарами. Ему было не вздохнуть, руки и ноги отказались повиноваться, а по спине заструился холодный пот.
- Не бойся, - шепнула ему Итраида. – Мы с тобой.
- Как будто от этого мне должно стать легче, - прошептал он.
Но, как ни странно, слова ирризийки помогли, и он на негнущихся ногах сделал несколько шагов, замерев перед нагло ухмыляющимся парнем лет двадцати пяти.
- Ты отправишься отсюда ногами вперед, варвар, - процедил он.
- Я тебе не нравлюсь?
- Терпеть не могу южан. Одна такая же макака увела у меня девушку, - его ухмылка стала гнусной. – И я намерен поквитаться с тобой за нее.
Два других чародея, не сговариваясь, принялись творить заклинение, и окутали Трегорана с его оппонентом плотным коконом из воздушных нитей, усиленных чарами. Трегоран помнил эти чары - простое, но крайне эффективное заклинание, пропускало воздух, удерживая все остальное. Маги постарались на славу, возведя не только стены, но укрыв заодно и пол с потолком, дабы защитить те от разрушительной мощи стихий.
- Я – Трегоран, - юноша попытался улыбнуться, но получилось не слишком хорошо.
- Да мне плевать, - маг вскинул руки и сложил простейший пасс, выкрикивая заклинание.
В сторону юноши вылетел небольшой огненный шар, однако на сей раз Трегоран контролировал тело и разум, и прошептал защитное заклинание. Пламя рассеялось, ударившись о невидимую преграду, и Трегоран, ободренный таким началом, решил испытать свои силы. Он произнес короткую формулу, затем еще одну, и в противника один за другим устремились два огненных шара чуть большего размера.
Атериадский маг прокричал свою формулу, и из его руки устремился поток воды, затушившей огонь, но Трегоран решил не останавливаться на достигнутом. Он со всей ему доступной скоростью начал воспроизводить одно и то же заклинение, обрушив на своего врага пламя. Юноша мог воспользоваться своей памятью, чтобы одновременно с этим сотворить что-нибудь сильное, но специально не делал этого, потому что не хотел раньше времени показывать все, на что способен.
Как ни странно, но даже самых обыкновенных огненных шаров хватило для того, чтобы наглая ухмылка слетела с лица атериадца, и тот начал пятиться.
- Проклятый урод! – взревел маг, и отгородился мощным барьером, после чего принялся творить что-то по-настоящему серьезное.
Его пальцы так и мелькали, а с губ слетали слова. Трегоран не знал, что задумал этот человек, а потому быстро воздвиг вокруг себя водный, воздушный и огненный щиты, готовясь в случае чего добавить к этой защите еще и земляной.
И он поступил разумно – с рук мага слетело толстое копье, составленное из спрессованных водных струй. Оно играючи пробило два барьера, и лишь замедлило свой полет на третьем, когда Трегоран отпрыгнул в сторону, заканчивая четвертое защитное заклинание. Земляной щит столкнулся с водным копьем, и чары разрушили друг друга, а юноша, поднявшись на ноги, ответил двумя молниями.
- Да уж, издали Батерия смотрелась лучше, - заметил Трегоран.
Димарох хохотнул.
- Понимаю тебя, друг мой, но не даже эта бедность несравнима с бедностью в других местах. Согласись?
Увы, но он был прав. Трегорану вспомнились жалкие хижины, в которых ютились тимберские бедняки. Точно также скученные на окраинах, источающие зловоние и пропитанные отчаянием. Если бы у бедняка был выбор, он, определенно, предпочел бы поселиться у подножия холомов Батерии и взирать снизу вверх на роскошные виллы богачей, нежели утопать в воловьем дерьме и драться за финики, упавшие с пальм.
- Ты решил, куда мы сперва отправимся? – задал он следующий вопрос.
- Да. Для начала нужно найти жилье. Благодаря нашим добрым попутчикам, друг мой, поделившимся последним с несчастными путниками, у нас есть деньги. Так потратим же их с умом!
Остаток дня они блуждали по городу, но оно того стоило – Димарох сумел-таки отыскать небольшой, но приличный двухэтажный домик с маленьким двором, на котором вполне помещалась телега и лошади. Димарох, оставив своих товарищей распаковывать вещи, сбегал на рынок и купил немного провизии, а заодно разжился полезными сведениями, которые он и выбалтывал, поглощая приготовленный Трегораном ужин.
- Друзья мои, скажу вам, изменилось в городе немногое. В совете лучших все те же лица, никаких крупных политических потрясений, даже в театрах показывают старые пьесы. Хотя, кажется, пара новых все же появилось, но это я еще выясню. Кстати, – тут он посмотрел на Трегорана. – Тебе будет интересно. Я спросил, как дела у чароплетов.
- И что же? – юноша напряженно уставился на сотрапезника.
- Плохо, как у доблестных воителей Тиссароха, угодивших в лабиринт с огромным человеко-львом. Что должно тебя радовать. Осталось всего пятьдесят четыре мага и двадцать учеников. Так что думаю, совет согласиться принять тебя, если, конечно, ты продемонстрируешь такое же умение, как и в нашей эпической схватке с работорговцами.
Кровь отхлынула от щек Трегорана.
- Ладно, через пару дней схожу к ним, - промямлил он враз отяжелевшим языком.
- Ну, тут все не так просто. И маги и совет – люди занятые, думаю, придется подождать, - задумчиво проговорил Димарох, не обращая на внезапную перемену в юноше. – Но мы сумеем это решить. Завтра же надо будет заняться торговлей. Я, конечно, не мастер в этом деле, но, думаю, смогу выручить кое-какие денежки.
- Отлично, - Трегоран сразу же повеселел и с удвоенной силой принялся поглощать содержимое тарелки.
Внезапно он наткнулся на взгляд Итраиды. Очень внимательный, напряженный.
- Да? – улыбнулся он девушке.
Зеленоглазая рысь, как Трегоран окрестил ее, покачала головой и односложно ответила:
- Потом.
Сказав это, она больше не произносила ни единого слова до конца ужина.
Когда все дела были сделаны, а солнце окончательно скрылось за горизонтом, накрыв город непроглядно-темной ночью, так похожей на его родную, тимберскую, Трегоран забрался на крышу и уселся, глядя в небо. Он с детства любил следить за звездами, но в последние годы было как-то не до того. Не занимался он этим и в поместье Маркация, потому что как дурак позволил окрутить себя наглой дряни.
Воспоминания о смерти учителя и своей глупости вновь неприятно резанули по сердцу, и Трегоран постарался запрятать их как можно дальше. Он жив, он свободен, его сила с ним. Следует идти вперед, не останавливаясь перед призраками прошлого. Нужно стать сильнее. А дальше…Пусть будет, как будет.
Он понял, что не желает ни мести, ни крови. Сейчас молодой тимберец попросту был не в состоянии сказать, чего же именно хочет. Может, понять, кто этот странный и очень знакомый юноша, то и дело появляющийся в приносящих боль воспоминаниях? Или, быть может, узнать все тайны магии? Хотя, возможно, он мечтает просто прожить свою жизнь в покое, не опасаясь плети надсмотрщика?
Трегоран оперся руками о крышу и грустно улыбнулся.
«Мечты, мечты. Ну, теперь я, хотя бы, грежу не о куске хлеба. Уже неплохо».
- Чего ты боишься? – раздался за его спиной вкрадчивый девичий голос.
Трегоран вскрикнул, подпрыгнул от неожиданности, и с его рук едва не сорвался огненный шар – заклинание само собой сформировалось в мозгу. Он лишь в последний миг остановил его и взял себя в руки, сдерживая рвущуюся на волю смерть.
- Итраида, как же ты меня напугала! – волшебник опустился на крышу. – Зачем ты пришла?
Девушка села рядом, пристально глядя в его глаза.
- Чего ты боишься? – повторила она.
- Не понимаю тебя.
- Я чувствую твой страх. Ты – шаман. Ты – хозяин стихий. Чего может бояться тот, кому подчиняются духи?
Юноша улыбнулся, надеясь на то, что его ухмылка не получилась слишком затискивающейся.
- Не знаю, - признался он. – Я не понимаю и сам. Страх просто возникает при любой мысли о борьбе, драке, боли. Ты не представляешь, какого труда мне стоило атаковать работорговцев.
Девушка молча слушала его, не говоря ни слова, а чародей все больше распалялся и говорил быстрее и быстрее, мешая ирризийские, фарийские, атериадские и даже тимберские слова.
- Я не понимаю, что со мной! Просто не могу понять, но и поделать с собой ничего не в состоянии. Каждая угроза парализует меня, заставляет стоять, точно чучело. Из-за этого я недавно потерял учителя, его убили у меня на глазах, а я молчал и ничего не делал. Я жалок, да?
Девушка положила ему руку на плечо.
- Ты запутался. Так бывает. – Она неожиданно улыбнулась – широко и по-доброму. – Но это не страшно. Поговори с духами, вспомни лицо своего отца, и ты найдешь ответ на все вопросы.
Произнеся это, девушка поднялась, и растворилась в темноте столь же быстро и бесшумно, как и вышла из нее.
«Воистину, рысь», - восхищенно подумал Трегоран.
Однако ее слова были наполнены глубоким смыслом. Он действительно стал слишком труслив, а значит, придется что-то с собой делать. Эта мысль так понравилась Трегорану, что он лег спать совершенно с блаженной улыбкой на лице и за всю ночь не увидел ни одного кошмара.
Следующие два дня оказались напряженными. Стараниями Димароха власти города узнали о существовании способного юного чародея, жаждущего послужить славной Батерии. Затем пришлось помогать актеру, который оказался на удивление неплохим торговцем, сбывать лисьи и собольи шкуры, трофейное оружие и даже одежду. Как ни странно, покупателей удалось найти довольно быстро и вскоре тимберец, атериадец и ирризийка стали счастливыми обладателями почти двух десятков фарийских динариев – суммы, позволяющий прожить им не шикуя, но и не голодая, добрый год. Часть этой суммы отложили на черный день, а часть, по взаимной договоренности, пустили на обустройство дома, докупив ряд недостающих предметов обихода.
Время бежало быстро, ничего важного не происходило, а потому приглашение во дворец совета оказалось совершенно неожиданным. Трегоран как раз чинил покосившуюся дверь, когда у ворот появился высокий и хорошо одетый человек, который, не говоря ни единого слова, передал молодому чародею свиток.
Атериадской письменностью юноша еще не успел овладеть, а потому он передал документ Димароху, который внимательно изучил его и сообщил, что к чему. Вот тут-то все былые страхи вновь вернулись, но делать было нечего – Трегоран должен был немедленно явиться во дворец. Юноша трясущимися руками умылся, напялил на себя красивую тогу, купленную на рынке, и в сопровождении товарищей, которые решили морально его поддержать, пошел навстречу своей судьбе.
Подниматься им пришлось долго. Город был настолько велик и красив, что Трегоран дал себе зарок: если переживет этот день, то обязательно исходит его вдоль и поперек, заглянет в каждый переулок, под каждый булыжник, и обязательно выяснит, что тут и как.
Дворец размещался на самом высоком холме, который, пожалуй, можно даже было бы назвать низенькой горой, и добраться до него можно было лишь по широкой мраморной лестнице, каждые сто ступеней которой заканчивались длинной площадкой, отменно приспособленной к обороне.
По краям подъема возвышались белоснежные мраморные колонны, а сами ступени, отполированные тысячами сандалий, были сделаны из гранита с золотистыми прожилками. На самом верху подъема возвышались две приземистые башни, соединенные между собой крышей, которую, в свою очередь, поддерживали четыре массивные колонны. Выглядело все это фантастически красиво, но не шло ни в какое сравнение с дворцом, укрывшимся за высокой стеной. Циклопических размеров сооружение, обрамленное все теми же мраморными колоннами, колоссальных размеров, поражало своей легкостью и воздушностью, но одновременно с этим производило впечатление мощи и надежности. Дворец строился настоящими мастерами, и делался как для услаждения взора, так и для защиты от врагов.
Многочисленные стражники с длинными копьями и большими круглыми щитами дежурили вокруг него, проверяя каждого, кто преодолевал последнюю ступень. У них забрали оружие – Итраиду едва уговорили расстаться с трофейным клинком – и пропустили внутрь.
- Слушай внимательно, друг мой, - шептал Димарох, пока они шли по коридорам дворца. – Совет состоит из самых богатых, влиятельных и умных людей города. Не ври им, но и не вздумай говорить всю правду. Ты помнишь, как мы репетировали?
- Угу, – кивнул Трегоран.
- Актер ты, конечно, неважный, но ничего, с этой ролью справишься. И не трусь так, мы же рядом.
Это не слишком успокаивало, но Трегоран постарался улыбнуться.
Стражники открыли очередную дверь, и друзья оказались в просторном помещении. На одном конце этого помещения, за широким столом восседали пятнадцать мужчин. Все они были разными: кто-то могучего телосложения, кто-то невысок и худ, кто-то, наоборот, толст, кто-то волосат, кто-то лыс, кто-то красив, кого-то уродовали шрамы. Но глаза у каждого из них были одинаковыми: властные, холодные, лишенные эмоций. Трегоран не раз видел такие глаза. Так смотрели люди, привыкшие повелевать и не терпящие возражений.
Юноше стало страшно, и он до хруста сжал пальцы.
- Назвавший себя Трегораном, выйди вперед, - зычно возвестил один из сидевших – седовласый старик с орлиным носом и длинной густой бородой.
Трегоран сглотнул и сделал несколько неуверенных шагов вперед.
- Хм-м, стало быть, ты, мальчик, утверждаешь, будто бы можешь стать чародеем в славной Батерии? – старик, смотревший до этого на Димароха был явно удивлен.
- Да, господин.
- И что же ты умеешь?
- Могу использовать в бою все четыре стихии, умею управлять ветром и влагой, способен создать родник, - заученно чеканил Трегоран. Он не врал - Маркаций действительно учил его самым разным заклинаниям, среди которых хватало и совершенно безобидных, предназначенных для помощи людям, чар.
- Сколько тебе лет?
- Восемнадцать.
Члены совета переглянулись и в уголках их губ появились улыбки.
- Что ж, мое имя Нартиах, и я – городской архонт. Ты знаешь, что это за титул?
- Да, господин. Вы – избранный гражданами глава города.
- Именно. А еще я – первый чародей Батерии, и я решаю, брать кого-нибудь на службу, или же отказать. Признаюсь честно, ты не внушаешь мне доверия, но, - он поднял вверх длинный и костлявый палец. – Я человек добрый и даю шанс проявить себя любому соискателю.
«Добрый он, как же», - Трегоран попытался злостью победить страх. – «Просто пытается показать, как у него все хорошо, хотя мы оба знаем, как обстоят дела в реальности».
Вслух он не произносил ни слова, сохраняя почтительное молчание. Архонту это определенно понравилось, потому что старик одобрительно кивнул.
- Хорошо, начнем испытание!
Едва он произнес это, как из незаметных ниш вышли трое. Одеты они были в тоги и небесно-голубые плащи, на головах их покоились высокие остроконечные шляпы.
«Что, мне тоже придется носить это»? – подумал Трегоран, и эта глупая мысль на какое-то мгновение позволила заглушить страх. Но лишь на миг.
- Испытание будет проведено здесь? – удивился он.
- Почему нет? – пожал плечами Нартиах. – Два мага возведут воздушный щит, а ты сразишься с третьим. Бой ведется, пока одна из сторон не запросит пощады. Все просто. Выйди вперед.
Юношу точно приковало к земле чарами. Ему было не вздохнуть, руки и ноги отказались повиноваться, а по спине заструился холодный пот.
- Не бойся, - шепнула ему Итраида. – Мы с тобой.
- Как будто от этого мне должно стать легче, - прошептал он.
Но, как ни странно, слова ирризийки помогли, и он на негнущихся ногах сделал несколько шагов, замерев перед нагло ухмыляющимся парнем лет двадцати пяти.
- Ты отправишься отсюда ногами вперед, варвар, - процедил он.
- Я тебе не нравлюсь?
- Терпеть не могу южан. Одна такая же макака увела у меня девушку, - его ухмылка стала гнусной. – И я намерен поквитаться с тобой за нее.
Два других чародея, не сговариваясь, принялись творить заклинение, и окутали Трегорана с его оппонентом плотным коконом из воздушных нитей, усиленных чарами. Трегоран помнил эти чары - простое, но крайне эффективное заклинание, пропускало воздух, удерживая все остальное. Маги постарались на славу, возведя не только стены, но укрыв заодно и пол с потолком, дабы защитить те от разрушительной мощи стихий.
- Я – Трегоран, - юноша попытался улыбнуться, но получилось не слишком хорошо.
- Да мне плевать, - маг вскинул руки и сложил простейший пасс, выкрикивая заклинание.
В сторону юноши вылетел небольшой огненный шар, однако на сей раз Трегоран контролировал тело и разум, и прошептал защитное заклинание. Пламя рассеялось, ударившись о невидимую преграду, и Трегоран, ободренный таким началом, решил испытать свои силы. Он произнес короткую формулу, затем еще одну, и в противника один за другим устремились два огненных шара чуть большего размера.
Атериадский маг прокричал свою формулу, и из его руки устремился поток воды, затушившей огонь, но Трегоран решил не останавливаться на достигнутом. Он со всей ему доступной скоростью начал воспроизводить одно и то же заклинение, обрушив на своего врага пламя. Юноша мог воспользоваться своей памятью, чтобы одновременно с этим сотворить что-нибудь сильное, но специально не делал этого, потому что не хотел раньше времени показывать все, на что способен.
Как ни странно, но даже самых обыкновенных огненных шаров хватило для того, чтобы наглая ухмылка слетела с лица атериадца, и тот начал пятиться.
- Проклятый урод! – взревел маг, и отгородился мощным барьером, после чего принялся творить что-то по-настоящему серьезное.
Его пальцы так и мелькали, а с губ слетали слова. Трегоран не знал, что задумал этот человек, а потому быстро воздвиг вокруг себя водный, воздушный и огненный щиты, готовясь в случае чего добавить к этой защите еще и земляной.
И он поступил разумно – с рук мага слетело толстое копье, составленное из спрессованных водных струй. Оно играючи пробило два барьера, и лишь замедлило свой полет на третьем, когда Трегоран отпрыгнул в сторону, заканчивая четвертое защитное заклинание. Земляной щит столкнулся с водным копьем, и чары разрушили друг друга, а юноша, поднявшись на ноги, ответил двумя молниями.
