- И что же стряслось?
- Фарийцы, похоже, решили ускориться. Нас разделяет всего половина дневного перехода.
- Это было ожидаемо. У них больше людей, больше коней.
- И больше опыта, - заметила Итриада. – Странно, что не сделали этого раньше.
- Что предложите делать?
- Убежать мы, конечно, не сможем, - задумчиво проговорила девушка. – Нужно драться.
- Но как? Их столько… - начал Трегоран, но она жестом оборвала его.
- Победить можно всегда. Не силой, так хитростью.
- Хитростью?
- Да. С сегодняшнего дня мы будем меньше спать, чтобы затянуть погоню, а ты, - она ткнула пальцем в Трегорана, - станешь вредить им. Давно уже надо было начать.
Тот совершенно сбитый с толку взглянул на нее.
- Придумай способ задержать фарийцев. Подманивай духов, колдуй, делай что угодно. Главное, чтобы они замедлились.
- Поправь меня, о дочь рыси, но разве это не называется бегством? – высказался Димарох.
Ирризайка презрительно фыркнула.
- Мы должны измотать их и уменьшить численность, будем делать это до тех пор, пока не найдем подходящее для засады место. А потом нападем и добьем выживших, - отчеканила она, выглядя пораженной длинной собственной речи.
- Трегоран? – Димарох взглянул на молодого человека.
Тот понял невысказанный вопрос.
- Не знаю, - он помассировал виски. – Что я могу сделать?
- Ты маг, - с нажимом проговорил Димарох.
«Как будто маги всесильны», - с горечью подумал Трегоран.
Но он понимал, что товарищи правы – бежать дальше не получится, враги не отстанут. Значит, остается лишь принять бой и либо победить, либо погибнуть. Открытое противостояние будет самоубийственным, значит, придется выкручиваться.
- Вот что, - решился он. - Когда будем ехать, привяжите меня к лошади. Буду следить за врагами.
Когда они тронулись, Трегоран освободил дух, уже привычно перебил теней, подобравшихся к ним, и отправился навстречу своим преследователям.
Те тоже оказались занятыми, трое магов, а точнее – их астральных проекций, - шинковали наседающих теней, которых было действительно много. Тела фарийцев также были привязаны к лошадям, и он обругал себя за недогадливость – следовало додуматься до чего-то подобного давно. Что-то мешало. Наверное, страх.
Наконец, схватка закончилась, и маги вернулись в реальный мир. Трегоран продолжал следить, очень надеясь, что его не видят.
Фарицы ехали молча, сосредоточенно, было видно, как они измотаны, но никто не жаловался. Так продолжалось некоторое время – они двигались, он – наблюдал. Наконец один из воинов спешился и отошел на пару шагов, ведя коня на поводу. Никто не обратил на это внимания, и ничего удивительного тут не было – после схватки теням требовалось некоторое время, чтобы вернуться. Мужчина стянул штаны и принялся облегчать кишечник.
И тут у Трегорана появилась безумная идея. Он обернулся ласточкой и стремительно приблизился к занятому важным делом фарийцу.
Если тени могут, то почему бы не попробовать и ему?
Он стремительно метнулся к человеку, и проделал то, что получалось у него десятки, а то и сотни раз – с силой ввернул свой дух в тело.
На сей раз все проходило совсем по-другому. Сложнее, и как-то…грязнее, что ли? Юноша не мог подобрать точное слово для этого ощущения, но оно определенно было неприятным. Трегоран погрузился во тьму, в которой не было ни верха, ни низа, ни сторон. Но не было и ощущения тела, которое почти сразу же появлялось, стоило только молодому чародею оказаться в своей оболочке.
На мгновение он ощутил укол бешеной паники, но сумел-таки подавить зарождавшийся приступ и начал искать. Что искать? Этого Трегоран не знал, но он был уверен, что если хорошо осмотрится, то найдет. И он оказался прав! Вдалеке показался слабенький лучик света, который пробивался робко, незаметно, однако не было ни малейших сомнений в том, что он есть.
Юноша бросил свой дух туда – двигаться было тяжело, ему словно приходилось брести по колено в воде или даже песке, но Трегоран упрямо пробирался вперед, невзирая на преграды.
«Хватит, уйди прочь»! – услышал он сдавленный вопль, однако не остановился, продолжая ускоряться. Наконец свет затопил все вокруг, и Трегоран с удивлением понял, что смотрит на мир глазами фарийца, замершего в нелепой позе.
Почти ничего не изменилось, из чего юноша заключил, что прошло совсем немного времени.
«А значит, я подчинил тело быстрее, чем тень», - подумал он. – «Это можно будет использовать».
«Уходи, убирайся»! – вновь услышал он голос, но не счел нужным отвечать.
Трегоран поднялся, надел штаны и задумчиво извлек из ножен короткий меч. Настолько далеко его план не простирался. Вот враг, его тело под контролем, как быть дальше? Юноша задумчиво посмотрел на оружие.
То, что он собирался сделать, не просто пугало, оно ужасало до невозможности, но иного выхода просто не было. Конечно, он мог бы вернуться к отряду, однако что потом? Всех убить мечом не выйдет. Дождаться ночи и перерезать врагов, пока те будут спать – отличная идея, но тогда его собственное тело обзаведется новыми постояльцами. Значит, остается одно.
Юноша приставил оружие к груди и задержал дыхание. Он осознавал, что чудовищно рискует - а что если вместе с чужим телом умрет и его душа?
И все же, все же…
Он вздохнул.
«Не смей, не смей»! – надрывался пленный, и юноша почувствовал, как тело наливается свинцом, а пальцы начинают трястись. Вслед за этим возникло ощущение, что кто-то тянет его назад. Времени для раздумий не оставалось, и он, заорав во все горло, вонзил меч в – свою? – грудь. Боль была невыносимой, и Трегоран едва не потерял сознание, в последний момент успев нырнуть в спасительную черноту, из которой выбрался уже в форме духа.
Чародей с ужасом смотрел, как умирает человек, тело которого он захватил, и ему очень хотелось проблеваться.
«Что ж, либо вы, либо мы», - вздохнул он, понимая, что особого выбора, в общем-то, и нет. – «А теперь пора возвращаться, время не ждет».
И он, обернувшись ласточкой, помчался назад, беря хороший крюк, чтобы фарийцы его не заметили. Юноша вернулся к стоянке и обнаружил, что тени уже вертятся в опасной близости от его друзей, не решаясь переступить через барьер, собственноручно доработанный молодым магом. Трегорану стало любопытно, и он завис в небесах, ожидая развития событий – было важно узнать, как именно сработает новое заклинание.
Вот одна из теней осторожно приблизилась к сверкающей белизной линии, вычерченной на пыльной земле. Дотронулась до нее… Тотчас же полыхнуло и тварь, оглушительно визжа, отшатнулась. При этом барьер засветился тусклее.
«Надо же, все как я ожидал», - с удовольствием подумал Трегоран. – «Две хороших новости, и все за один день, прямо сказка какая-то».
Он не стал ожидать момента, когда чары, содержащиеся в защитном кольце, полностью исчерпаются, и тени получат возможность добраться до живых людей. Трегоран кинулся вниз, на ходу превращаясь из беззащитной маленькой птички в огромного сокола. Его когти распороли одного из монстров, а молодой чародей превратился в человека, на ходу помещая в руку свой огненный меч.
«Ничего нового, очередной рутинный бой, такой же, как десятки до него», - мелькнуло у Трегорана в голове, когда он крошил противников.
И лишь когда последняя тень рассыпалась пеплом, Трегоран, уже возвращающийся в свое тело, успел подумать:
«И когда же это я успел стать таким кровожадным»?
Буквально в следующий же удар сердца на него навалилась усталость. Огромная - точно до этого день таскал на себе тяжести, беспощадная – болела каждая косточка, каждый уголок тела, и привычная – в последние дни она стала его верной спутницей.
Юноша застонал и тотчас же ощутил на лбу прохладную ладошку Итриады.
- Ты вернулся, - заметила девушка, помогая другу подняться.
- Не представляешь, как же мне не хочется раз за разом возвращаться в это уставшее тело, - скривив искусанные губы, простонал он. – Я не знаю, сколько еще смогу выдерживать это.
- Ты – воин, хоть и сам не хочешь понимать этого.
- И что?
- Воин выдержит все.
- Или сдохнет.
Северянка пожала плечами.
- И такое бывает, - серьезно кивнула девушка.
Трегоран улыбнулся и попытался сделать шаг. Ничего не получилось – ноги отказались слушаться, и он едва не упал. Итриада подхватила его и помогла добраться до лошади – Димарох уже успел оседлать животных.
«Как же они устали», - подумал Трегоран, глядя на изможденные лица друзей. – «Но продолжают бороться и не жалуются. А я? Какое у меня вообще есть право ныть? То, что я трус, не значит ничего. Я обязан сцепить зубы, и делать то, что должен»!
- О чем задумался, друг мой? – Димарох приветливо улыбнулся и протянул Трегорану кусок хлеба.
Тот кое-как залез на скакуна и с благодарностью принял скудную пищу.
- Поехали, у меня хорошие новости для вас, - улыбнулся он.
- Новости? – Итриада пристроилась рядом.
- Их стало на одного меньше.
И Трегоран рассказал товарищам о том, что он сделал. Когда последнее слово было сказано, повисла тишина.
- Поразительно, - произнес, наконец Димарох. – Кажется, я понимаю, почему подобное знание оказалось запрещено. Неясно другое.
- Что же?
- А кто мешал фарийцам проделать то же самое с нами? И не только с нами. Если император и его избранные маги владеют чарами духа, почему они не проделали твой трюк, когда мы убегали из Атериады?
Трегоран задумался. Вопрос, действительно, требовал размышлений. Безусловно, в Мертвых землях фарийцы попросту опасались использовать магию, что, кстати, тоже было неожиданностью – Трегоран в одиночку справлялся с кучей теней, практически безо всяких проблем, - но ведь преследование началось еще в Атериаде. Действительно, что же мешало чародеям не просто найти ничего не подозревающих беглецов, но и захватить их тела для того, чтобы убить, либо пленить? Более того, если император - такой сильный маг духа, почему он отправил вдогонку кого-то еще? Что мешало ему убить Димароха с Итриадой, после чего пленить Трегорана?
Молодому человеку показалось, что ответ на этот вопрос позволит узнать нечто важное, жизненно важное, однако ни малейшего предположения у него не было. Зато идеи появились у воительницы.
- Они либо не могут, либо не умеют делать так.
- А наш доблестный чародей, который, замечу, просто наблюдал, точно крылатый Улиан с небес, взял и сумел? – Димарох был настроен весьма скептически.
- Значит, у него есть дар, а у них – нет.
- Внезапно взял дар и прорезался? А почему же он никогда раньше не делал ничего подобного?
Спорщики как по команде повернулись к Трегорану.
- Не делал, - подтвердил тот правоту актера.
- Вот-вот.
Итриада что-то грубо буркнула на ирризийском. Это выражение Трегоран смог понять лишь частично, в нем было что-то насчет ежа и матери.
Ежа…
Юноша покрылся холодным потом.
«А не может быть так, что владыка Хаоса все-таки что-то сделал со мной? Нет», - тут же успокоил он себя. – «У нас был договор, а боги обязаны чтить договоры. Даже такие боги, как он».
И все ж, все же, идея насчет божественного вмешательства не казалась ему столь уж нелепой. Бог Хаоса – об этом он узнал из книг Маркация – был той еще тварью, способной истолковать даже самый точный договор так, как ему это было выгодно. К тому же, почему Фарнир не счел, что делает «подарок», который не требуется обговаривать?
«И вот мои способности в магии духа, как сказал бы Димарох, достигли седых горных пиков».
- Ладно, - он одновременно оборвал свои мысли и начавшийся спор между друзьями. – Это неважно. Давайте подумаем, как мы можем использовать мои неожиданные таланты. Итриада, у тебя самый большой опыт. Что скажешь?
Девушка - он был готов поклясться! – покраснела и кашлянула.
- Их больше, а значит, наш единственный шанс убивать фарийцев по одному. То есть делать то, что ты делал сегодня. Но они быстро поймут, что мы начали действовать.
- И что тогда?
- Попробуют атаковать нас. Если не смогут, то удвоят бдительность, и ты уже не сможешь вселяться в их тела. А может, и даже не сможешь подобраться – скорее всего, они сделают засаду.
- И тогда?
- Тогда придется действовать вслепую.
Юноша с интересом слушал свою спутницу. Она говорила совершенно спокойно, понимая, что хочет сказать, и ему действительно было интересно.
- И что же я должен буду делать?
- Не ты. Мы.
- Мы?
- Да. Они будут ждать именно твоих магических атак, и проглядят самую обычную ловушку. И вот еще что, нам придется какое-то время вообще обходиться без отдыха, чтобы подготовится хорошо.
- Мы справимся, - с уверенностью в голосе проговорил Трегоран, хотя в глубине души он не ощущал ее, напротив – склизкие угри страха продолжали шебуршиться в его животе все сильнее, а какой-то голосок нашептывал: «ты проиграешь, сдайся, сдайся, сдайся».
И вот теперь настали по-настоящему тяжелые дни. Сон стал практически недоступной роскошью для Трегорана, который покидал свое тело, едва просыпался, и возвращался, когда чувствовал, что почти достиг предела, немного отдохнуть и вновь устремиться в мир духов. Двигались они и днем и ночью, останавливаясь лишь когда голоса призраков начинали донимать уж совершенно невозможно, и то лишь для того, чтобы Трегоран мог уничтожить незваных гостей и немножко поспать после этого.
Однако мучения Трегорана вознаградились сторицей – когда два фарица отделились от отряда, Трегоран вселился в одного из них, зарубил второго, и уже заученным жестом пронзил грудную клетку своей жертвы. Но уже на следующий день фарийские колдуны, как Итриада и предсказывала, устроили ему ловушку.
Все было как обычно – Трегоран летел в форме ласточки, огибая дорогу по кругу, и вот, когда он уже почти приблизился к отряду, на него с неба спикировали два призрачных коршуна.
- Ну здравствуй, - услышал он голос одного из нападавших. – А ты молодец, жаль, что такой талант пропадет впустую.
Юноша лишь чудом избежал острейших когтей. Он ускорился, заложив сумасшедший вираж, и зайдя своим противникам за спину, обернулся орлом, намереваясь принять бой. И снова юноша действовал столь стремительно, что страх пришел, когда все уже было кончено – он распорол крыло одному из коршунов до того, как сердце сковало льдом.
Враг закричал и камнем рухнул на землю, превратившись в человека. Его призрачная левая рука кровоточила и он грубо ругался, однако это не помешало раненому, не отвлекаясь от брани, швырнуть в Трегорана мощное заклинание, невиданное ранее юношей – поток слепящего света устремился в его сторону, замедляя и парализуя волю.
К счастью, тело, как уже бывало не раз, отреагировало само. Контрзаклинание сформировалось в голове без особого участия рассудка, и на пути света встала стена из черного льда. Юноша даже и не подозревал, что может так сделать, но времени удивляться у не было – он не испытывал ни ни малейших иллюзий насчет результатов сражения с двумя опытнейшими чародеями, к которым в любой момент могли присоединиться товарищи, а потому, собрав всю волю в кулак, устремился прочь. Он был уверен, что фарийцы не станут его преследовать, и не ошибся. Однако легче от этого не становилось, Трегоран понимал, что больше не посмеет приблизиться к преследователям, а если будет наблюдать за ними, то издалека.
С этого дня он перестал далеко отходить от стоянок, и выходил из тела лишь для того, чтобы нашинковать очередную толпу Безликих, которых с каждым пройденным шагом становилось все больше и больше.
- Фарийцы, похоже, решили ускориться. Нас разделяет всего половина дневного перехода.
- Это было ожидаемо. У них больше людей, больше коней.
- И больше опыта, - заметила Итриада. – Странно, что не сделали этого раньше.
- Что предложите делать?
- Убежать мы, конечно, не сможем, - задумчиво проговорила девушка. – Нужно драться.
- Но как? Их столько… - начал Трегоран, но она жестом оборвала его.
- Победить можно всегда. Не силой, так хитростью.
- Хитростью?
- Да. С сегодняшнего дня мы будем меньше спать, чтобы затянуть погоню, а ты, - она ткнула пальцем в Трегорана, - станешь вредить им. Давно уже надо было начать.
Тот совершенно сбитый с толку взглянул на нее.
- Придумай способ задержать фарийцев. Подманивай духов, колдуй, делай что угодно. Главное, чтобы они замедлились.
- Поправь меня, о дочь рыси, но разве это не называется бегством? – высказался Димарох.
Ирризайка презрительно фыркнула.
- Мы должны измотать их и уменьшить численность, будем делать это до тех пор, пока не найдем подходящее для засады место. А потом нападем и добьем выживших, - отчеканила она, выглядя пораженной длинной собственной речи.
- Трегоран? – Димарох взглянул на молодого человека.
Тот понял невысказанный вопрос.
- Не знаю, - он помассировал виски. – Что я могу сделать?
- Ты маг, - с нажимом проговорил Димарох.
«Как будто маги всесильны», - с горечью подумал Трегоран.
Но он понимал, что товарищи правы – бежать дальше не получится, враги не отстанут. Значит, остается лишь принять бой и либо победить, либо погибнуть. Открытое противостояние будет самоубийственным, значит, придется выкручиваться.
- Вот что, - решился он. - Когда будем ехать, привяжите меня к лошади. Буду следить за врагами.
Когда они тронулись, Трегоран освободил дух, уже привычно перебил теней, подобравшихся к ним, и отправился навстречу своим преследователям.
Те тоже оказались занятыми, трое магов, а точнее – их астральных проекций, - шинковали наседающих теней, которых было действительно много. Тела фарийцев также были привязаны к лошадям, и он обругал себя за недогадливость – следовало додуматься до чего-то подобного давно. Что-то мешало. Наверное, страх.
Наконец, схватка закончилась, и маги вернулись в реальный мир. Трегоран продолжал следить, очень надеясь, что его не видят.
Фарицы ехали молча, сосредоточенно, было видно, как они измотаны, но никто не жаловался. Так продолжалось некоторое время – они двигались, он – наблюдал. Наконец один из воинов спешился и отошел на пару шагов, ведя коня на поводу. Никто не обратил на это внимания, и ничего удивительного тут не было – после схватки теням требовалось некоторое время, чтобы вернуться. Мужчина стянул штаны и принялся облегчать кишечник.
И тут у Трегорана появилась безумная идея. Он обернулся ласточкой и стремительно приблизился к занятому важным делом фарийцу.
Если тени могут, то почему бы не попробовать и ему?
Он стремительно метнулся к человеку, и проделал то, что получалось у него десятки, а то и сотни раз – с силой ввернул свой дух в тело.
На сей раз все проходило совсем по-другому. Сложнее, и как-то…грязнее, что ли? Юноша не мог подобрать точное слово для этого ощущения, но оно определенно было неприятным. Трегоран погрузился во тьму, в которой не было ни верха, ни низа, ни сторон. Но не было и ощущения тела, которое почти сразу же появлялось, стоило только молодому чародею оказаться в своей оболочке.
На мгновение он ощутил укол бешеной паники, но сумел-таки подавить зарождавшийся приступ и начал искать. Что искать? Этого Трегоран не знал, но он был уверен, что если хорошо осмотрится, то найдет. И он оказался прав! Вдалеке показался слабенький лучик света, который пробивался робко, незаметно, однако не было ни малейших сомнений в том, что он есть.
Юноша бросил свой дух туда – двигаться было тяжело, ему словно приходилось брести по колено в воде или даже песке, но Трегоран упрямо пробирался вперед, невзирая на преграды.
«Хватит, уйди прочь»! – услышал он сдавленный вопль, однако не остановился, продолжая ускоряться. Наконец свет затопил все вокруг, и Трегоран с удивлением понял, что смотрит на мир глазами фарийца, замершего в нелепой позе.
Почти ничего не изменилось, из чего юноша заключил, что прошло совсем немного времени.
«А значит, я подчинил тело быстрее, чем тень», - подумал он. – «Это можно будет использовать».
«Уходи, убирайся»! – вновь услышал он голос, но не счел нужным отвечать.
Трегоран поднялся, надел штаны и задумчиво извлек из ножен короткий меч. Настолько далеко его план не простирался. Вот враг, его тело под контролем, как быть дальше? Юноша задумчиво посмотрел на оружие.
То, что он собирался сделать, не просто пугало, оно ужасало до невозможности, но иного выхода просто не было. Конечно, он мог бы вернуться к отряду, однако что потом? Всех убить мечом не выйдет. Дождаться ночи и перерезать врагов, пока те будут спать – отличная идея, но тогда его собственное тело обзаведется новыми постояльцами. Значит, остается одно.
Юноша приставил оружие к груди и задержал дыхание. Он осознавал, что чудовищно рискует - а что если вместе с чужим телом умрет и его душа?
И все же, все же…
Он вздохнул.
«Не смей, не смей»! – надрывался пленный, и юноша почувствовал, как тело наливается свинцом, а пальцы начинают трястись. Вслед за этим возникло ощущение, что кто-то тянет его назад. Времени для раздумий не оставалось, и он, заорав во все горло, вонзил меч в – свою? – грудь. Боль была невыносимой, и Трегоран едва не потерял сознание, в последний момент успев нырнуть в спасительную черноту, из которой выбрался уже в форме духа.
Чародей с ужасом смотрел, как умирает человек, тело которого он захватил, и ему очень хотелось проблеваться.
«Что ж, либо вы, либо мы», - вздохнул он, понимая, что особого выбора, в общем-то, и нет. – «А теперь пора возвращаться, время не ждет».
И он, обернувшись ласточкой, помчался назад, беря хороший крюк, чтобы фарийцы его не заметили. Юноша вернулся к стоянке и обнаружил, что тени уже вертятся в опасной близости от его друзей, не решаясь переступить через барьер, собственноручно доработанный молодым магом. Трегорану стало любопытно, и он завис в небесах, ожидая развития событий – было важно узнать, как именно сработает новое заклинание.
Вот одна из теней осторожно приблизилась к сверкающей белизной линии, вычерченной на пыльной земле. Дотронулась до нее… Тотчас же полыхнуло и тварь, оглушительно визжа, отшатнулась. При этом барьер засветился тусклее.
«Надо же, все как я ожидал», - с удовольствием подумал Трегоран. – «Две хороших новости, и все за один день, прямо сказка какая-то».
Он не стал ожидать момента, когда чары, содержащиеся в защитном кольце, полностью исчерпаются, и тени получат возможность добраться до живых людей. Трегоран кинулся вниз, на ходу превращаясь из беззащитной маленькой птички в огромного сокола. Его когти распороли одного из монстров, а молодой чародей превратился в человека, на ходу помещая в руку свой огненный меч.
«Ничего нового, очередной рутинный бой, такой же, как десятки до него», - мелькнуло у Трегорана в голове, когда он крошил противников.
И лишь когда последняя тень рассыпалась пеплом, Трегоран, уже возвращающийся в свое тело, успел подумать:
«И когда же это я успел стать таким кровожадным»?
Буквально в следующий же удар сердца на него навалилась усталость. Огромная - точно до этого день таскал на себе тяжести, беспощадная – болела каждая косточка, каждый уголок тела, и привычная – в последние дни она стала его верной спутницей.
Юноша застонал и тотчас же ощутил на лбу прохладную ладошку Итриады.
- Ты вернулся, - заметила девушка, помогая другу подняться.
- Не представляешь, как же мне не хочется раз за разом возвращаться в это уставшее тело, - скривив искусанные губы, простонал он. – Я не знаю, сколько еще смогу выдерживать это.
- Ты – воин, хоть и сам не хочешь понимать этого.
- И что?
- Воин выдержит все.
- Или сдохнет.
Северянка пожала плечами.
- И такое бывает, - серьезно кивнула девушка.
Трегоран улыбнулся и попытался сделать шаг. Ничего не получилось – ноги отказались слушаться, и он едва не упал. Итриада подхватила его и помогла добраться до лошади – Димарох уже успел оседлать животных.
«Как же они устали», - подумал Трегоран, глядя на изможденные лица друзей. – «Но продолжают бороться и не жалуются. А я? Какое у меня вообще есть право ныть? То, что я трус, не значит ничего. Я обязан сцепить зубы, и делать то, что должен»!
- О чем задумался, друг мой? – Димарох приветливо улыбнулся и протянул Трегорану кусок хлеба.
Тот кое-как залез на скакуна и с благодарностью принял скудную пищу.
- Поехали, у меня хорошие новости для вас, - улыбнулся он.
- Новости? – Итриада пристроилась рядом.
- Их стало на одного меньше.
И Трегоран рассказал товарищам о том, что он сделал. Когда последнее слово было сказано, повисла тишина.
- Поразительно, - произнес, наконец Димарох. – Кажется, я понимаю, почему подобное знание оказалось запрещено. Неясно другое.
- Что же?
- А кто мешал фарийцам проделать то же самое с нами? И не только с нами. Если император и его избранные маги владеют чарами духа, почему они не проделали твой трюк, когда мы убегали из Атериады?
Трегоран задумался. Вопрос, действительно, требовал размышлений. Безусловно, в Мертвых землях фарийцы попросту опасались использовать магию, что, кстати, тоже было неожиданностью – Трегоран в одиночку справлялся с кучей теней, практически безо всяких проблем, - но ведь преследование началось еще в Атериаде. Действительно, что же мешало чародеям не просто найти ничего не подозревающих беглецов, но и захватить их тела для того, чтобы убить, либо пленить? Более того, если император - такой сильный маг духа, почему он отправил вдогонку кого-то еще? Что мешало ему убить Димароха с Итриадой, после чего пленить Трегорана?
Молодому человеку показалось, что ответ на этот вопрос позволит узнать нечто важное, жизненно важное, однако ни малейшего предположения у него не было. Зато идеи появились у воительницы.
- Они либо не могут, либо не умеют делать так.
- А наш доблестный чародей, который, замечу, просто наблюдал, точно крылатый Улиан с небес, взял и сумел? – Димарох был настроен весьма скептически.
- Значит, у него есть дар, а у них – нет.
- Внезапно взял дар и прорезался? А почему же он никогда раньше не делал ничего подобного?
Спорщики как по команде повернулись к Трегорану.
- Не делал, - подтвердил тот правоту актера.
- Вот-вот.
Итриада что-то грубо буркнула на ирризийском. Это выражение Трегоран смог понять лишь частично, в нем было что-то насчет ежа и матери.
Ежа…
Юноша покрылся холодным потом.
«А не может быть так, что владыка Хаоса все-таки что-то сделал со мной? Нет», - тут же успокоил он себя. – «У нас был договор, а боги обязаны чтить договоры. Даже такие боги, как он».
И все ж, все же, идея насчет божественного вмешательства не казалась ему столь уж нелепой. Бог Хаоса – об этом он узнал из книг Маркация – был той еще тварью, способной истолковать даже самый точный договор так, как ему это было выгодно. К тому же, почему Фарнир не счел, что делает «подарок», который не требуется обговаривать?
«И вот мои способности в магии духа, как сказал бы Димарох, достигли седых горных пиков».
- Ладно, - он одновременно оборвал свои мысли и начавшийся спор между друзьями. – Это неважно. Давайте подумаем, как мы можем использовать мои неожиданные таланты. Итриада, у тебя самый большой опыт. Что скажешь?
Девушка - он был готов поклясться! – покраснела и кашлянула.
- Их больше, а значит, наш единственный шанс убивать фарийцев по одному. То есть делать то, что ты делал сегодня. Но они быстро поймут, что мы начали действовать.
- И что тогда?
- Попробуют атаковать нас. Если не смогут, то удвоят бдительность, и ты уже не сможешь вселяться в их тела. А может, и даже не сможешь подобраться – скорее всего, они сделают засаду.
- И тогда?
- Тогда придется действовать вслепую.
Юноша с интересом слушал свою спутницу. Она говорила совершенно спокойно, понимая, что хочет сказать, и ему действительно было интересно.
- И что же я должен буду делать?
- Не ты. Мы.
- Мы?
- Да. Они будут ждать именно твоих магических атак, и проглядят самую обычную ловушку. И вот еще что, нам придется какое-то время вообще обходиться без отдыха, чтобы подготовится хорошо.
- Мы справимся, - с уверенностью в голосе проговорил Трегоран, хотя в глубине души он не ощущал ее, напротив – склизкие угри страха продолжали шебуршиться в его животе все сильнее, а какой-то голосок нашептывал: «ты проиграешь, сдайся, сдайся, сдайся».
***
И вот теперь настали по-настоящему тяжелые дни. Сон стал практически недоступной роскошью для Трегорана, который покидал свое тело, едва просыпался, и возвращался, когда чувствовал, что почти достиг предела, немного отдохнуть и вновь устремиться в мир духов. Двигались они и днем и ночью, останавливаясь лишь когда голоса призраков начинали донимать уж совершенно невозможно, и то лишь для того, чтобы Трегоран мог уничтожить незваных гостей и немножко поспать после этого.
Однако мучения Трегорана вознаградились сторицей – когда два фарица отделились от отряда, Трегоран вселился в одного из них, зарубил второго, и уже заученным жестом пронзил грудную клетку своей жертвы. Но уже на следующий день фарийские колдуны, как Итриада и предсказывала, устроили ему ловушку.
Все было как обычно – Трегоран летел в форме ласточки, огибая дорогу по кругу, и вот, когда он уже почти приблизился к отряду, на него с неба спикировали два призрачных коршуна.
- Ну здравствуй, - услышал он голос одного из нападавших. – А ты молодец, жаль, что такой талант пропадет впустую.
Юноша лишь чудом избежал острейших когтей. Он ускорился, заложив сумасшедший вираж, и зайдя своим противникам за спину, обернулся орлом, намереваясь принять бой. И снова юноша действовал столь стремительно, что страх пришел, когда все уже было кончено – он распорол крыло одному из коршунов до того, как сердце сковало льдом.
Враг закричал и камнем рухнул на землю, превратившись в человека. Его призрачная левая рука кровоточила и он грубо ругался, однако это не помешало раненому, не отвлекаясь от брани, швырнуть в Трегорана мощное заклинание, невиданное ранее юношей – поток слепящего света устремился в его сторону, замедляя и парализуя волю.
К счастью, тело, как уже бывало не раз, отреагировало само. Контрзаклинание сформировалось в голове без особого участия рассудка, и на пути света встала стена из черного льда. Юноша даже и не подозревал, что может так сделать, но времени удивляться у не было – он не испытывал ни ни малейших иллюзий насчет результатов сражения с двумя опытнейшими чародеями, к которым в любой момент могли присоединиться товарищи, а потому, собрав всю волю в кулак, устремился прочь. Он был уверен, что фарийцы не станут его преследовать, и не ошибся. Однако легче от этого не становилось, Трегоран понимал, что больше не посмеет приблизиться к преследователям, а если будет наблюдать за ними, то издалека.
С этого дня он перестал далеко отходить от стоянок, и выходил из тела лишь для того, чтобы нашинковать очередную толпу Безликих, которых с каждым пройденным шагом становилось все больше и больше.
