Пролог
Однажды ярким солнечным летним днем, когда Ксюша, моя любимая и единственная старшая сестра, праздновала девичник перед своей свадьбой, я умерла.
Все всегда робко задают мне вопрос: “А как?”.
Да… людям чуждо сострадание. Им НЕ чуждо любопытство. Так всегда бывает. На свете очень мало людей, которые по-настоящему обладают чувством такта.
Но, не смотря на это свое мнение, я рассказываю. Рассказываю, чтобы в очередной раз убедиться – люди алчны. Слушая повторяемую мной историю, они удовлетворяют свое любопытство. А я? Они даже не могут и помыслить, что пересказ этого самого короткого для меня дня, режет меня изнутри. Режет медленно со скрипом, словно тупые заржавевшие ножницы толстый сухой картон. Порой мне даже кажется, что от этого ощущения я испытываю какое-то свое, садистское удовольствие.
Санкт-Петербург, великий город России. Мне очень посчастливилось там родиться. Множество разных концертов, начиная от рок группы «Nirvana» и оканчивая ежегодными “Алыми парусами”. Разведение мостов, фонтаны и прочее-прочее-прочее…
Я благодарна судьбе, что родилась именно здесь. Но видимо она и решила: умереть я тоже должна тут.
Песчаный пляж Невы, ароматный запах мяса на углях, натяжные навесы, шезлонги, пластмассовые столики и стулья, веселый девичий смех со всех сторон…
У Ксю всегда было много друзей. Удивительно, но именно ей на них везло. На преданных, хороших. Действительно друзья. Которые придут в трудную минуту, разделят с тобой свою радость и не потребуют ничего в замен.
Я же, общалась только со своей сестрой. Не знаю почему, но ее компания, меня принимать не хотела. А я не рвалась к ним.
Вот и сейчас, сидя под огромным зонтом за одним из многочисленных столиков с каким-то крепким коктейлем в руках, я была совершенно одна. До определенного момента.
— Влада! – на соседний стул плюхнулась еще совершенно трезвая (в отличие от меня) сестра. – Ты чего здесь одна? Пойдем к нам. – махнув рукой в сторону толпы девушек, Ксюша мне подмигнула.
— Не, Ксю, я тут сама как-нибудь… Ой! – спохватилась я, и полезла в сумочку, которая лежала на соседнем стуле. Оттуда была извлечена бордовая бархатная коробочка и передана сестренке. – Поздравляю тебя, родная моя, с твоим праздником. – улыбнувшись, я взволнованно проследила за тем, как девушка с горящими любопытством глазами откроет свой подарок. Ксю замерла, а я расстроенно выдохнула. Не понравилось. Но, опровергая мои неутешительные выводы, невеста взвизгнула, подпрыгнула со стула и кинулась обниматься. Стул напора двоих не выдержал, песок ему поддакнул, пропуская одну из ножек в свои объятья, и мы с Ксюшкой повалились на землю.
— Понравилось? – смеясь, спросила я, и попыталась встать.
— Еще как! – воскликнула она, помогая мне в этом нелегком деле.
Что ж, я рада. Долго копив на эти серьги, и не пожалев ни минуты о потраченных деньгах, я была рада слышать этот ответ.
Средних размеров сережки из белого, красного и обычного золота со вставками черного фианита и бриллиантовой крошкой, обошлись мне в годовую зарплату. И повторю, я не жалею, мне нравится видеть это счастливое выражение на мордашке Ксю.
Иногда мне вообще кажется, что из нас старшая я. С таким детским восторгом и искренней улыбкой, моя сестра выглядела как десятилетняя девочка, которой подарили куклу с нее ростом.
— Я пойду, искупаюсь. – я еще раз обняла сестру, дождалась ее кивка, подхватила со стола недопитый коктейль и направилась к Неве. Остановившись у самой кромки воды, опустилась на песок и стала смотреть на воду. Фонтан, находящийся прямо посреди реки не работал. Несколько катеров с немыслимой скоростью гоняли в воде. Туристическая яхта с расправленными парусами медленно дрейфовала у другого конца берега.
Солнце нещадно полило, обжигая голую спину и плечи, сильнее разгоняя по крови алкоголь, который и так уже ударил в голову. Зарыв ножку бокала в песок, я решительно поднимаюсь и скидываю легкий платок с пояса, насыпав на него немного песка, чтобы не унесло ветром.
Первый шаг в воду вызвал цунами мурашек, которые табуном пробежались от макушки до пят и обратно. Несмотря на погоду, вода была немного холодной. Или всему виной мое разгоряченное тело?
Еще два шага вперед и я с головой ныряю, заставляя сердце бешено заколотиться в груди от резкой смены температур.
Вынырнув, тряхнула мокрыми волосами и поплыла дальше. Ноги давно не касались дна, я привыкла к температуре воды и уже купалась спокойно, то ныряя с головой, то просто расслабившись, лежала на спине. Я провела в воде примерно час, когда почувствовала болезненную судорогу, которая скрутила все мышцы разом.
— Ксюша! – мой истошный вопль боли и отчаянья, потонул в гудке той самой туристической яхты. Меня не услышал никто. Совершенно.
— Ксю! – это было последнее, что я прокричала, прежде чем вода сомкнулась над головой. Сколько я не дышала, понимая, что иначе умру? Не помню. Но было страшно. Почему то, я была больше чем уверенна, моя смерть неминуемо придет. Рано или поздно. Голова кружилась, горло саднило и я, больше не контролируя себя, сделала один (всего один!), раздирающий легкие и душу вдох. Последний вдох в своей жизни.
Как это умирать? Больно. Больно до такой степени, что кажется, будто ты каждый миг сгораешь заживо. Но мучительно восхитительно. Ощущения легкости полета, и свободы от этого мира, кружат голову и пьянят, оттеняя боль.
А когда ушло это неприятное ощущение, и осталась только эйфория, я открыла глаза. Стоя на дне мутноватой воды, я видела тело девушки, которая безвольной сломленной куклой, лежало на песке под толщей воды. Болотно-зеленые стеклянные глаза открыты, темно медные волосы своевольно плавают вокруг головы. Внешность у этой, какой-то далекой девушки была невыразительной. Немного ниже среднего ростом, нет никаких ‘больших глазок в обрамлении пушистых ресниц’ или ‘пухлых губок под вздернутым носом’. Самое обычное, ничем не примечательное лицо, не худая, но и не полная фигура. Аккуратная грудь, прикрытая лифчиком черного купальника.
Подойдя к этой далекой и уже не нужной оболочке, присела на корточки и в растерянности коснулась руки. Ледяная, словно вода в проруби, она обожгла меня мимолетной болью, и я быстро одернула руку и встала.
Начало вечереть. Отойти от тела хотя бы на пять метров мешала какая-то неведомая сила. Было откровенно скучно, факт собственной смерти как-то не расстраивал, и я принялась экспериментировать. Опытным путем выяснилось: во-первых себя в той форме, в которой я сейчас нахожусь, я не видела; во-вторых, мои руки сквозь друг друга не проходят, да и вообще на ощупь было определено, что комплекция и форма тела та же, а вот сквозь песок руки просовывались, не тревожа его; в-третьих, рыба в Неве водится самая разная и трупы она либо не ест, либо банально решила подождать, чтобы тот хоть немного разложился.
Наблюдая как тело медленно синеет, начиная с губ, ждала. Чего? Развития событий… И они, как раз, с этой мысли стали неохотно и лениво развиваться.
Послышались странные крики откуда-то с берега, следом истеричные вопли и рыдания. Я, до этого вольготно лежавшая на дне реки, быстро подскочила, в осознании. Ксю! Моя родная, дорогая Ксюша! Как она это все перенесет?
Плеск воды, много взволнованных голосов и окриков, чтобы дура вылезла из воды. Правильно, кто бы то не был, в наступающих сумерках нечего лезть в воду. Примерно через полчаса, слышится громкая сигнализация милиции и скорой помощи. К женским голосам прибавляются мужские. Отчетливо среди всех я выделила, плачь сестры и голос ее жениха, который успокаивающе говорил, что все будет хорошо, все обойдется.
А я чувствую, что всему моему существу больно от ее плача, от страданий единственного родного мне человека. Хочется самой плакать и выть, но душа, похоже, этого делать не умеет.
Яркие лучи света пронзили воду и три всплеска воды немного заглушили всеобщие панические голоса и крики Ксюши.
Проходит примерно еще полчаса, прежде чем один из водолазов находит бывшее когда-то моим тело. В глазах молодого парня за подводной маской, плещется дикая, почти физически ощутимая боль, отчаянье и неверие. Подхватив девушку подмышки, он решительно выплывает из воды.
Я иду следом, чтобы увидеть, как сестра издает истошный вопль и пытается броситься к моему телу, но ее крепко удерживает будущий муж, что-то шепча на ухо. А тот молодой человек, что вытащил меня из воды, скидывает болон наполненный воздухом с плеч, срывает маску с лица, и я узнаю своего друга. Единственного, пожалуй.
— Ты не могла сделать этого Владимира! Только не ты! – тряся мертвую девушки за плечи, обвинительно кричит он. Но и его оттаскивают. Подходят врачи в белых халатах, переваливают тело на носилки и уносят.
Позже, наблюдая свое тело, одетое в белое свадебное платье вместе с кучей живых цветов в гробу, мой любимый (только сейчас, освобожденная от эмоций и ненужных забот я поняла это) водолаз по имени Михаил подошел и одел на безымянный палец моей левой руки кольцо.
— Я хотел давно это сделать, родная. – шепчет он тихо и склоняясь, целует холодные губы. – Прости меня. Прости, что не сделал это раньше, что боялся. Прости…
Порывисто обняв Мишу, который украдкой вытер слезу, шепчу:
— Я давно простила. Все простила. Теперь твоя очередь. – парень замер, мотнул головой, развернулся и, пройдя сквозь меня, направился к Ксюше, которая рыдала в объятьях своего жениха. Я последовала за ним, низко склонилась к сестре и тоже прошептала:
— Ксю, сестренка, не расстраивайся, все будет хорошо…
На похоронах все было… просто было. Меня похоронили, и я, не в силах отойти от могилы и на три шага, села за лавочку, которая была тут, рядом.
С тех пор, как меня оставили возле собственной могилы, прошло три недели. Каждое утро, едва солнце вставало, приходила сестра и, садясь рядом, тихо плакала, пока ее не забирал муж. А ровно в полдень, когда жаркое солнце становилось в зенит, приходил Миша. И садясь на лавочку напротив меня, облокачивался о стол локтями и до побеления костяшек на руках, сжимал свои волосы на затылке. Его никто не забирал. Он так, склонив голову сидел со мной до того момента, пока солнце не скрывалось за горизонтом и первая звезда не загоралась в небе.
В пятнадцатый его такой приход, я кричала на него, говорила, что так нельзя, что он должен продолжать жить, что у него она еще впереди и не нужно цепляться за то, что прошло. Конечно, он меня не услышал. И ушел с появлением первого огонька на темно небе. На сестру я не могла повышать голос. У нее был супруг, который, я уверенна вытащит ее из депрессии.
В двадцатый день, Миша пришел и так же как и всегда сидел. Но в наступающих сумерках, стал говорить. Говорить, кричать, стучать кулаками по столу. Как помешанный…
— Ты не должна была этого сделать! Зачем? ЗАЧЕМ?! Владимира, я же так тебя люблю! А ты бросила меня! Бросила меня тут одного! Совершенно одного, против этого мира! Против этой жизни! Я не могу без тебя! Все стало таким тусклым и ненужным, что кроме как сидеть тут, рядом с тобой, ощущая хоть какое-то твое присутствие, я не могу! Я один понимаешь? Больше не для кого жить!
— Ты не должен сдаваться! Ради меня! Будь сильным Миша!
После моих слов, молодой человек замер, сделал лицо упрямым и прошептал:
— Я буду сильным, Влада. Ради тебя.
На двадцать первый день не пришел никто. Я была этому рада. Думаю, они начали понемногу оправляться и вливаться в жизнь.
В этот же день, примерно после обеда, ко мне пришел мальчик лет семи. И что странно, он уселся за стол и в упор посмотрел на меня.
— Видишь? – робко спросила я.
— И слышу. – весело улыбнулся мальчишка, болтая ногами. – Я пришел специально к тебе.
— Да? И зачем же? – по привычке поерзав на месте, спросила я, разглядывая прямые темно-каштановые волосы мальчика и его по-весеннему зеленые глаза.
— Хочу забрать тебя. – легкомысленно улыбнулся он, провокационно поглядывая в мою сторону. – Пойдешь?
— Пойду. – я решительно поднялась с лавочки, с которой не вставала последние три недели.
— И даже не спросишь куда? – ловко соскакивая со своего места, удивился мальчик.
— Главное подальше от переполненных горем родных. – мотнула я головой, чувствуя знакомую и уже привычную боль, зарождающуюся где-то в груди.
— Давай руку! – понимающе улыбнулся он, протягивая маленькую ладошку. И я протянула руку в ответ.
Глава 1
Два года спустя
Осторожно пригнувшись, я натянула тетиву лука до предела. Моя добыча была в десятке метров от меня. Рыжая лисица, увлеченно выкапывающая из снега какого-то зверька, даже не подозревает, что через секунду сама станет чьим-то обедом.
Ву-ужи-ик!
Стрела со свистом рассекла воздух, по лесу пронесся жалобный скулеж и все стихло.
Вообще, мне не столько нужно было ее мясо, сколько мех. Я же не виновата, что кроличий и заячий больше подходят для одежды, а вот для самодельных сапог, никак. Ноги сильно мерзли.
Очнувшись по моим подсчетам примерно два года назад, в центре трупов, разбросанных по земле, я немного удивилась. Зажимая кровоточащий бок, огляделась и обнаружила, лес, сломанную карету ну и кучу трупов, как упоминалось выше. Движимая только целью выживания, я нашла какую-то простынь, покидала туда найденные женские вещи, немного провизии, пару тройку ножей и каких-то ремней, (которые как потом выяснилось крепились к бедром и являлись держателями метательных же ножей), нашелся тут и закрывающийся сосуд из-под воды… Много чего нашлось.
Мне понадобилось около трех дней, чтобы обустроить найденную пещеру. Ну как… я нашла ее, когда захотела в кустики и провалилась куда-то. Там и поселилась. А еще через неделю, после того, как я обжилась и начала потихоньку охотиться, приехало много всадников и позабирали тела. Долго рыскали в округе, выискивая какую-то Шингильду. Я сидела в своей норе целых полтора суток, прежде чем рискнула выйти.
Я долго училась стрелять из лука, дорожа стрелами, которые у меня были буквально на счету. Училась метать ножи, затачивая их, друг о друга.
И пока не научилась нормально охотиться, ставила жалкие ловушки на зайца и ловила проплывающую мимо рыбу, в горной реке.
О прошлой жизни я не думала. Ее у меня просто не было.
Ловко разделывая тушку, я уже начинала почесываться, ибо блохи были нещадны. А полностью сняв с животного шкуру, кинула в давно остывший отвар из трав. Еле пережив прошлую зиму из-за сильных морозов и полной невозможности как-то избавляться от блох в шкурах, в этот раз я была умнее и запаслась на редкость вонючими травками, засушив их на солнце. Так же насушила некоторые травы, которые мне – городской жительнице – были известны. Ромашка, мята, листья и шишки березы (даже не помню где это вычитала, но чай вкусный), валериана (не знаю зачем, но у меня теперь есть) Иван-чай и листики и корешки, ягоды земляники и ежевики, листья и ягоды дикой вишни… Нашлось даже пару деревьев боярышника и рябины… последнюю пойду собирать сегодня. В общем, чего у меня только не было. В принципе, только благодаря этому, ну и мясу, я выживала.
Разделав лису окончательно, надела ее на заготовленную для таких готовок палку и поставила на угли. Рядом в углях же, стоял небольшой котелок с закипающей водой.
