Гречки-родители всегда ездили на общественном транспорте или такси, а вот старшая дочурка всегда загоняла свой чёрный минивнедорожник под яблоню во двор. Улица СНТ была уставлена машинами. Кое-где уже виднелся дымок толи мангала, толи костерка, сжигающего прошлогодние листья. Но дача Гречек оказалась безлюдной. Владлен вышел из такси и как прежде по диагонали заглянул через угол забора. Никого. Спиленные прошлогодние ветки так же лежат в конце участка. Земля подсохла, проклюнулись цветы. Того, что клумбы програблены и вдоль бетонной части двора нет прошлогодней листвы, Влад не заметил, как и не увидел след от костерка рядом с забором. Он никогда не обращал внимание на подобные вещи, считая садоводческие занятия жены ненужной бестолковой вознёй. Дверь в дом закрыта, света в окнах нет, как и дыма из трубы. На какое-то мгновенье по дороге на дачу тестя и тёщи Владлен допусти мысль, что здесь собралась вся весёлая компашка, включая нового хахалька, они жарят мясо и смеются, в том числе вспоминая его, работягу, аристократы ЦЕНЗУРА, блатата. Ущемлённое самолюбие засосало где-то под ложечкой, и Владу захотелось обнаружить внедорожник мента у подъезда Гречек, куда он и направился, харкнув на калитку дачи. Через полминуты после того, как Виолина машина свернула за дом, начав пробираться к Северному мосту тихими внутренними проездами, чтобы на всякий случай исключить попадание в пробку на Остужевском кольце, такси Владлена свернуло с Ленинского проспекта в микрорайон многоэтажек и направилось к подъезду Гречек. Но признаки ненавистной жены во дворе обнаружены не были.
Отец похудел в больнице, но выглядел свежим и бодрым, хотя людям, хорошо знакомым с ним, стало заметно: резкими движениями он осторожничал. Мама привезла на выписку его любимые светлые вельветовые брюки, свитер, тонкую дублёнку-пиджак и шарф.
-Виол, давай сделаем небольшую вилюшечку, мимо театра проедем, - коснулся папа моего плеча, как только мы тронулись с больничной парковки. На его щеках играл радостный румянец. Конечно же, я не стала отказывать. – А давай на минуточку остановимся у служебного входа, - предложил папа, когда мы подъехали к площади. – Вдруг Максим Тимурович сегодня репетирует?
Нам с мамой стало ясно, что на сто пятьдесят процентов Максим Тимурович сегодня репетирует, а, может, даже папа заранее с ним созвонился, чтобы встретиться. Впрочем, в лице отца не было озабоченности или тревоги, значит, не стоит опасаться за ненужные переживания для не до конца выздоровевшего больного.
В театре в репетиционный период я не бывала со школьных времен. Тогда по причине отмены продлёнки мне довелось несколько раз делать домашку под «Раз, два, раз, пауза, голову держим, а теперь под музыку». Мы с мамой давно забыли титаническую допремьерную рутину папиной работы, появляясь в зале на первых рядах в начале сезона, выгуливая платья и причёски. С бокового входа, поздоровавшись с охранником, мы втроём прошли в зал. Он, погруженный в бархатную темноту, был пуст. Лишь на сцене горел свет и на мягкой скамье сидели четыре подтянутые гибкие девушки в тренировочных балетных костюмах. Я не заметила на первом ряду у прохода мужчину. Он же, обернувшись на наши шаги, тут же поднялся и направился нам навстречу.
-Виктор Демидович, - с широкой белозубой улыбкой пожал он руку моему отцу. Я невольно сконфузилась. Для удобства и вне работы с утра я надела спортивно-джинсовый костюм с рваными коленками, кроссовки со стразами и бесформенную молодежную ветровку.
-Максим Тимурович, мой хореограф, - представил отец безупречно выбритого, идеально подстриженного смуглого, яркоглазого мужчину в белой рубашке с галстуком и синем костюме с иголочки. Его восточные или кавказские корни цепанули меня южной харизмой, когда взгляд чёрно-шоколадных глаз вдруг задержался в моих на миллисекунду дольше, чем позволяет приличие. – Моя супруга Нина Борисовна, - представил отец маму, - и дочь Виола.
Что-то как будто щёлкнуло или цокнуло в темноте и громадном просторе зала – губы Максима Тимуровича вслед за рукой матери коснулись костяшек моих пальцев. Его ладонь была горячей.
-Прошу, присаживайтесь, - радушно предложил нам хореограф, указав на ближайшие кресла.
-Здравствуйте, Виктор Данилович, - подбежали к краю сцены три балерины, четвёртая поднялась со скамьи, подтянутая, как струна или утончённая мраморная статуя.
-Здравствуйте, мои птички, Леночка, Юленька, Камиллочка, - ласково поприветствовал девушек отец.
- Анастасия Сергеевна, - позвал Максим Тимурович оставшуюся в стороне четвёртую девушку. Та подбежала и замерла в ожидающей балетной стойке: ноги в первой позиции, руки в исходной. – Виктор Данилович.
-Добрый день, - с легкой улыбкой ласково кивнула девушка. Мы с мамой уже присели в кресла.
-Эпальман эфасе, - скомандовал Максим Тимурович, и девушки быстро сбежались в центре сцены и выстроились на позиции, замерев, будто остановилось время.
Людмила заранее продумала маршрут, рассчитала время. Нужна будет одна пересадка на Димитрова. Все вещи, которые она планировала надевать, уже были выглажены, подарок готов. На случай очень жаркой погоды женщина положила в сумку длинную просторную кофту, чтобы можно было снять куртку. Гостей ждали к двум, но… «Лучше погуляю там поблизости, чем торопиться, опаздывать, привлекать к себе внимание по приезду». Новая блузка, мягкая, удобная юбка, сиреневая куртка, зелёный берет и дутики. Она готова. Полпервого. Заиграл телефон.
-Здравствуйте, Андрей, - удивилась Людмила неожиданному звонку.
- Здравствуйте, Людмила, - раздался в ответ позитивный голос. – Вы идете на день рождения Юлия Бонифатьевича? - так называли между собой участники группы Юрия Брониславовича, водителя их чудесного автобуса.
-Да, конечно, - ответила женщина и удивилась совсем не свойственному ей «конечно».
-Я сейчас к отцу Сергию еду, если хотите, могу через полчасика вас забрать.
Людмиле подумалось, что от отца Сергия Андрею самая дорога в Новую Усмань и совсем не по пути снова делать крюк в сторону Отрожки… Странно.
-Я как бы уже готова. Собралась. Выхожу, - ответила она любезному знакомому.
-Как хорошо, что вы сказали. Сворачиваю к вам. Как раз к вашей остановке подъехал. Выходите.
Как будто тревога или неловкость появились на сердце. Подумалось на всякий случай выпить еще одну таблетку успокоительного, но не захотелось разуваться, сумка на плече, пакет в руке, а сильную таблетку следует запить. Впрочем, всё хорошо, остальные таблетки и капли в аптечке с собой. Выйдя, Людмила закрыла дверь на замок.
Андрей смотрел в телефоне проезд на дачу к Бонифатьичу. Пассажирка положила на заднее сиденье чёрный пакет и села на переднее, водрузив на колени свою большую сумку.
-Поехали? – с улыбкой обернулся к ней водитель и на секунду будто потерял дар речи. - Вы в парикмахерской были?
Из-под мягкого зелёного берета на плечи и грудь Людмилы ложились серебристо-пепельные блестящие объёмные волосы сантиметров на пятнадцать короче, чем её прежняя косичка.
-Нехорошо получилось? - растерялась и замялась Людмила, притронувшись к пряди на воротнике куртки.
-Нет, что вы, наоборот. Я бы тоже к вашему мастеру пошёл, но с моей лысиной.., - заулыбался Андрей, и Людмила тоже рассмеялась, коротко и озорно, как школьница, хлопнув ресницами, которые она сегодня накрасила в первый раз не по случаю для рождения Оксаны, критиковавшей золовку за отсутствие красивых глазок.
Отец Сергий с двумя пакетами кустов смородины, крыжовника или чего-то ещё загрузился на заднее сиденье в начале второго. Пока ждали батюшку, Андрей купил ящик пива.
Без двадцати два жигулёнок с гостями остановился у распахнутых ворот, где его под ритмичные звуки «Радиодачи» встретила разнощёрстная толпа. Виновник торжества помог выгрузиться отцу Сергию и Людмиле, тут же пошли обнимашки, сначала с Юрием Брониславовичем, следом с остальными членами группы активистов, незнакомыми родственниками именинника и чьими-то детьми или внуками. Подарки были вручены сразу: катушка для рыбалки от Андрея, плодовые кустарники от отца Сергия и решётка для мангала от Людмилы.
-Вот так подарок ко времени! Я второй мангал сварил, иначе, подумал, и угли перегорят, и слишком долго будем на всех мясо жарить, а шампуров и решётки больше нет. Только сейчас и понял.
-Ну слава Богу, - выдохнула обрадованная и смущённая Людмила.
-Пост, дети мои, - сокрушённо, но без укоризны вставил слово отец Сергий, приобнимая сбежавшихся к нему детишек и уходя с ними к лавочке у качелей.
Жигули Андрея притулились за Светланиным внедорожником, по плану оставляя место под ещё две машины ожидаемых гостей. Солнце начало припекать. Акклиматизировавшись в шумном и весёлом коллективе, Людмила переоделась в предусмотрительно припасённую кофту и была приобщена к конвеерному производству бутербродов: она намазывает масло, Тамара Осиповна кладёт огурец, Валентина (её родственное или дружеское отношение к имениннику Людмиле было неизвестно, они виделись впервые) – шпротинку, Лена – племянница Бонифатьича – петрушку и распределяет готовое изделие на блюдо.
-Нас сорок два человека, девочки, бодрее, - в ранге генерала прошлась по кухне Светлана, поставив в мойку принесенные из погреба трёхлитровые банки с консервированными помидорами и огурцами. – Такс, отлично, - нюхнув заглянула она под крышки кастрюль с мясом на шашлыки. Паренёк, которого Людмила прежде видела на собраниях активистов, молча и очень ловко чистил картошку, сидя в углу на низенькой табуретке, уже было готово почти целое ведро. Андрей следом за Светой, зайдя с улицы, поставил в мойку еще две трёхлитровые банки: резаные арбузы и томатный сок. Скоро на столе у крана стояло четыре банки томатного стока и три яблочного, а на плите на огне разместились три огромные кастрюли: две с картошкой и ещё одна пузатая под компот.
Огромный стол во дворе был готов: табуретки и лавки, яркая новая клеёнка, разношёрстная веселая посуда, салаты под крышками, пиво, салфетки, конфеты, фрукты, сок в стеклянных советских кувшинах, пирожки и хлеб. Прибыли все недостающие гости, дети с криками и смехом толпой носились вокруг качелей и песочницы, повора переместились во двор, оставив плиту на контроль Ольги Семёновны, жены именинника. На мангалы легли шампура и решётки с мясом и рыбой.
-В прошлый год дубак был и дождь, в квартире у Бонифатьича отмечали, - подсел к Людмиле, с улыбкой расположившейся в старом плетеном кресле у крыльца позади основной компании, Андрей, вручив женщине стакан с пивом. – Нас поменьше было, но толкучка ещё та. Здесь, конечно, благодать сегодня.
-Нет, нельзя, таблетки, - замешкалась было Людмила и протянула стакан обратно Андрею.
-Простыла? - без задней мысли спросил тот, забрав пиво.
-Нет, я же пью успокоительные … для сердца, - напомнила женщина.
-С ними тоже нельзя? Вроде же не антибиотики, - дополнительно уточнил Андрей. – Даже пиво?
ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!
ОЧЕНЬ ЖДУ ВАШИХ ОТЗЫВОВ. НЕ ПОЛЕНИТЕСЬ НАПИСАТЬ, ЧТО ИМПОНИРУЕТ В ЭТОЙ КНИГЕ, ЧТО ВЫЗЫВАЕТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ЭМОЦИИ ИЛИ НЕСОГЛАСИЕ.
По причине цензуры текстов по новому законодательству вынуждена внести коррекцию, закрыты бранные слова. Конечно, для чтения неудобно, но по правилам сайта по-другому нельзя.
С ПОСТОЯННЫМ СТРЕМЛЕНИЕМ К ВЫСОКОХУДОЖЕСТВЕННОМУ ТЕКСТУ.
ВАША СОНЯ ГАЦКАН.
Отец похудел в больнице, но выглядел свежим и бодрым, хотя людям, хорошо знакомым с ним, стало заметно: резкими движениями он осторожничал. Мама привезла на выписку его любимые светлые вельветовые брюки, свитер, тонкую дублёнку-пиджак и шарф.
-Виол, давай сделаем небольшую вилюшечку, мимо театра проедем, - коснулся папа моего плеча, как только мы тронулись с больничной парковки. На его щеках играл радостный румянец. Конечно же, я не стала отказывать. – А давай на минуточку остановимся у служебного входа, - предложил папа, когда мы подъехали к площади. – Вдруг Максим Тимурович сегодня репетирует?
Нам с мамой стало ясно, что на сто пятьдесят процентов Максим Тимурович сегодня репетирует, а, может, даже папа заранее с ним созвонился, чтобы встретиться. Впрочем, в лице отца не было озабоченности или тревоги, значит, не стоит опасаться за ненужные переживания для не до конца выздоровевшего больного.
В театре в репетиционный период я не бывала со школьных времен. Тогда по причине отмены продлёнки мне довелось несколько раз делать домашку под «Раз, два, раз, пауза, голову держим, а теперь под музыку». Мы с мамой давно забыли титаническую допремьерную рутину папиной работы, появляясь в зале на первых рядах в начале сезона, выгуливая платья и причёски. С бокового входа, поздоровавшись с охранником, мы втроём прошли в зал. Он, погруженный в бархатную темноту, был пуст. Лишь на сцене горел свет и на мягкой скамье сидели четыре подтянутые гибкие девушки в тренировочных балетных костюмах. Я не заметила на первом ряду у прохода мужчину. Он же, обернувшись на наши шаги, тут же поднялся и направился нам навстречу.
-Виктор Демидович, - с широкой белозубой улыбкой пожал он руку моему отцу. Я невольно сконфузилась. Для удобства и вне работы с утра я надела спортивно-джинсовый костюм с рваными коленками, кроссовки со стразами и бесформенную молодежную ветровку.
-Максим Тимурович, мой хореограф, - представил отец безупречно выбритого, идеально подстриженного смуглого, яркоглазого мужчину в белой рубашке с галстуком и синем костюме с иголочки. Его восточные или кавказские корни цепанули меня южной харизмой, когда взгляд чёрно-шоколадных глаз вдруг задержался в моих на миллисекунду дольше, чем позволяет приличие. – Моя супруга Нина Борисовна, - представил отец маму, - и дочь Виола.
Что-то как будто щёлкнуло или цокнуло в темноте и громадном просторе зала – губы Максима Тимуровича вслед за рукой матери коснулись костяшек моих пальцев. Его ладонь была горячей.
-Прошу, присаживайтесь, - радушно предложил нам хореограф, указав на ближайшие кресла.
-Здравствуйте, Виктор Данилович, - подбежали к краю сцены три балерины, четвёртая поднялась со скамьи, подтянутая, как струна или утончённая мраморная статуя.
-Здравствуйте, мои птички, Леночка, Юленька, Камиллочка, - ласково поприветствовал девушек отец.
- Анастасия Сергеевна, - позвал Максим Тимурович оставшуюся в стороне четвёртую девушку. Та подбежала и замерла в ожидающей балетной стойке: ноги в первой позиции, руки в исходной. – Виктор Данилович.
-Добрый день, - с легкой улыбкой ласково кивнула девушка. Мы с мамой уже присели в кресла.
-Эпальман эфасе, - скомандовал Максим Тимурович, и девушки быстро сбежались в центре сцены и выстроились на позиции, замерев, будто остановилось время.
Людмила заранее продумала маршрут, рассчитала время. Нужна будет одна пересадка на Димитрова. Все вещи, которые она планировала надевать, уже были выглажены, подарок готов. На случай очень жаркой погоды женщина положила в сумку длинную просторную кофту, чтобы можно было снять куртку. Гостей ждали к двум, но… «Лучше погуляю там поблизости, чем торопиться, опаздывать, привлекать к себе внимание по приезду». Новая блузка, мягкая, удобная юбка, сиреневая куртка, зелёный берет и дутики. Она готова. Полпервого. Заиграл телефон.
-Здравствуйте, Андрей, - удивилась Людмила неожиданному звонку.
- Здравствуйте, Людмила, - раздался в ответ позитивный голос. – Вы идете на день рождения Юлия Бонифатьевича? - так называли между собой участники группы Юрия Брониславовича, водителя их чудесного автобуса.
-Да, конечно, - ответила женщина и удивилась совсем не свойственному ей «конечно».
-Я сейчас к отцу Сергию еду, если хотите, могу через полчасика вас забрать.
Людмиле подумалось, что от отца Сергия Андрею самая дорога в Новую Усмань и совсем не по пути снова делать крюк в сторону Отрожки… Странно.
-Я как бы уже готова. Собралась. Выхожу, - ответила она любезному знакомому.
-Как хорошо, что вы сказали. Сворачиваю к вам. Как раз к вашей остановке подъехал. Выходите.
Как будто тревога или неловкость появились на сердце. Подумалось на всякий случай выпить еще одну таблетку успокоительного, но не захотелось разуваться, сумка на плече, пакет в руке, а сильную таблетку следует запить. Впрочем, всё хорошо, остальные таблетки и капли в аптечке с собой. Выйдя, Людмила закрыла дверь на замок.
Андрей смотрел в телефоне проезд на дачу к Бонифатьичу. Пассажирка положила на заднее сиденье чёрный пакет и села на переднее, водрузив на колени свою большую сумку.
-Поехали? – с улыбкой обернулся к ней водитель и на секунду будто потерял дар речи. - Вы в парикмахерской были?
Из-под мягкого зелёного берета на плечи и грудь Людмилы ложились серебристо-пепельные блестящие объёмные волосы сантиметров на пятнадцать короче, чем её прежняя косичка.
-Нехорошо получилось? - растерялась и замялась Людмила, притронувшись к пряди на воротнике куртки.
-Нет, что вы, наоборот. Я бы тоже к вашему мастеру пошёл, но с моей лысиной.., - заулыбался Андрей, и Людмила тоже рассмеялась, коротко и озорно, как школьница, хлопнув ресницами, которые она сегодня накрасила в первый раз не по случаю для рождения Оксаны, критиковавшей золовку за отсутствие красивых глазок.
Отец Сергий с двумя пакетами кустов смородины, крыжовника или чего-то ещё загрузился на заднее сиденье в начале второго. Пока ждали батюшку, Андрей купил ящик пива.
Без двадцати два жигулёнок с гостями остановился у распахнутых ворот, где его под ритмичные звуки «Радиодачи» встретила разнощёрстная толпа. Виновник торжества помог выгрузиться отцу Сергию и Людмиле, тут же пошли обнимашки, сначала с Юрием Брониславовичем, следом с остальными членами группы активистов, незнакомыми родственниками именинника и чьими-то детьми или внуками. Подарки были вручены сразу: катушка для рыбалки от Андрея, плодовые кустарники от отца Сергия и решётка для мангала от Людмилы.
-Вот так подарок ко времени! Я второй мангал сварил, иначе, подумал, и угли перегорят, и слишком долго будем на всех мясо жарить, а шампуров и решётки больше нет. Только сейчас и понял.
-Ну слава Богу, - выдохнула обрадованная и смущённая Людмила.
-Пост, дети мои, - сокрушённо, но без укоризны вставил слово отец Сергий, приобнимая сбежавшихся к нему детишек и уходя с ними к лавочке у качелей.
Жигули Андрея притулились за Светланиным внедорожником, по плану оставляя место под ещё две машины ожидаемых гостей. Солнце начало припекать. Акклиматизировавшись в шумном и весёлом коллективе, Людмила переоделась в предусмотрительно припасённую кофту и была приобщена к конвеерному производству бутербродов: она намазывает масло, Тамара Осиповна кладёт огурец, Валентина (её родственное или дружеское отношение к имениннику Людмиле было неизвестно, они виделись впервые) – шпротинку, Лена – племянница Бонифатьича – петрушку и распределяет готовое изделие на блюдо.
-Нас сорок два человека, девочки, бодрее, - в ранге генерала прошлась по кухне Светлана, поставив в мойку принесенные из погреба трёхлитровые банки с консервированными помидорами и огурцами. – Такс, отлично, - нюхнув заглянула она под крышки кастрюль с мясом на шашлыки. Паренёк, которого Людмила прежде видела на собраниях активистов, молча и очень ловко чистил картошку, сидя в углу на низенькой табуретке, уже было готово почти целое ведро. Андрей следом за Светой, зайдя с улицы, поставил в мойку еще две трёхлитровые банки: резаные арбузы и томатный сок. Скоро на столе у крана стояло четыре банки томатного стока и три яблочного, а на плите на огне разместились три огромные кастрюли: две с картошкой и ещё одна пузатая под компот.
Огромный стол во дворе был готов: табуретки и лавки, яркая новая клеёнка, разношёрстная веселая посуда, салаты под крышками, пиво, салфетки, конфеты, фрукты, сок в стеклянных советских кувшинах, пирожки и хлеб. Прибыли все недостающие гости, дети с криками и смехом толпой носились вокруг качелей и песочницы, повора переместились во двор, оставив плиту на контроль Ольги Семёновны, жены именинника. На мангалы легли шампура и решётки с мясом и рыбой.
-В прошлый год дубак был и дождь, в квартире у Бонифатьича отмечали, - подсел к Людмиле, с улыбкой расположившейся в старом плетеном кресле у крыльца позади основной компании, Андрей, вручив женщине стакан с пивом. – Нас поменьше было, но толкучка ещё та. Здесь, конечно, благодать сегодня.
-Нет, нельзя, таблетки, - замешкалась было Людмила и протянула стакан обратно Андрею.
-Простыла? - без задней мысли спросил тот, забрав пиво.
-Нет, я же пью успокоительные … для сердца, - напомнила женщина.
-С ними тоже нельзя? Вроде же не антибиотики, - дополнительно уточнил Андрей. – Даже пиво?
ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!
ОЧЕНЬ ЖДУ ВАШИХ ОТЗЫВОВ. НЕ ПОЛЕНИТЕСЬ НАПИСАТЬ, ЧТО ИМПОНИРУЕТ В ЭТОЙ КНИГЕ, ЧТО ВЫЗЫВАЕТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ЭМОЦИИ ИЛИ НЕСОГЛАСИЕ.
По причине цензуры текстов по новому законодательству вынуждена внести коррекцию, закрыты бранные слова. Конечно, для чтения неудобно, но по правилам сайта по-другому нельзя.
С ПОСТОЯННЫМ СТРЕМЛЕНИЕМ К ВЫСОКОХУДОЖЕСТВЕННОМУ ТЕКСТУ.
ВАША СОНЯ ГАЦКАН.
