И, кажется, все-таки немного полегчало. На закате, пряча раскрасневшиеся глаза, девушка пошла к Виоле. Она застала советчицу снимающей с веревок высохшую одежду. Из раскрытой двери дома говорило радио. Микеланджело мыл в коридоре полы. На скамье лежали крепкий моток лиловых ниток и недовязанная панама с крючком в петле.
-Привет, - ответила Виола на неразборчивое лепетанье Аделины и, набросив рубашку на плечо на ворох остальной одежды, за подбородок подняла голову девушки и протяжно добавила: - Да...
Аделина опустила глаза.
-Я принесла платье. Спасибо, - тихо проговорила она и достала из пакета крепкий темно-синий сверток с пластмассовой звенящей бахромой.
-Сейчас мы поговорим, - посадила девушку на скамейку Виола и, не взяв платье, быстро зашла в дом, оставила стираное и вернулась к Аделине.
-Сволочь? - коротко спросила Виола. Девушка кивнула, к глазам подступили слезы. - Что он сделал?
-Решил, что мы переспим на столе в его кабинете, - Аделина смотрела в землю.
-У него даже есть свой кабинет? И кем он работает?
Девушка запнулась растерявшись...
-Что-то с бумагами.., - невнятно ответила она.
-А с виду он..?
-И с виду он сволочь, - Аделина склонила голову. По щекам потекли слезы. Было горько. - Ему нужно от меня только одно. Мне из-за этого так плохо.., - она закрыла лицо руками.
-Что это такое? Что случилось? Почему Аделина плачет? - появился на пороге Микеланджело с большой тряпкой в руке, как всегда рьяный.
-Это женские дела, милый. Иди в дом, - попросила Виола.
-Может быть, кому-то надо набить морду? Кто обидел Аделину? - выпустил мужчина тряпку на ступень. Рукава уже были закатаны.
-Нет, нет. Позволь нам поговорить, аморе мио, - указала кивком на дверь Виола. Микеланджело, подняв тряпку, молча ушел.
Аделина вытерла слезы со щек.
-И он вот так взял да и водрузил тебя на стол? - удивилась Виола. Ей подумалось, это не похоже на человека, образ которого сложился в её представлении по прежним рассказам девушки. Впрочем, она тут же мысленно согласилась, что совсем не знает этого мужчину и потому варианты его поведения могут быть совершенно непредсказуемыми.
-Он остановился, только когда я врезала ему пощечину, - подняла голову Аделина и медленно втянула воздух, стараясь успокоиться.
-И он ничего не сказал? Как он отреагировал? - глаза Виолы, совершенно удивленной, округлились.
-Он что-то кричал. И в начале, когда я вошла, он что-то говорил, - в памяти девушки, не желающей возвращаться к болезненному воспоминанию, царила путаница. - Говорил, что уже не мальчик, - вспомнилось Аделине, - что не может забыть ту ночь... Снова о сексе!
Виола сокрушенно смотрела в мокрые глаза девушки.
-Впечатление такое, будто его задел не доставшийся тогда приз и самолюбие порядком ущемлено.
Аделина грустно вздохнула и сглотнула. Мысли и память в попытке успокоиться искали порядок.
-Он говорил, что помнит, как мне было хорошо, - уже не обращая внимание на неловкость, продолжала вспоминать девушка. - Я не должна была позволить ему целовать себя.
-Значит, в начале вы целовались, - по кусочкам, как пазл, продолжала собирать ситуацию Виола.
Аделина лишь на мгновенье опустила ресницы, вспомнились нежные и жаркие поцелуи Микоса. «Могу позволить себе открытое отношение к женщине», - как кипятком ошпарило девушку. Перед глазами стоял Микос, умоляющий объяснить, что он сделал не так. И сердце похолодело в предчувствии понимания еще более ужасного, распахнутые глаза замерли... «Ты с самого первого взгляда запала мне в сердце... Эли...» Никто и никогда не называл девушку так ласково. Обычно и для всех она была Линой. А потом Микос спросил : «За что?»
Губы Аделины дрогнули.
-Боже, - прошептала она, глядя в непонимающие глаза Виолы. - Я ударила его. Я должна была вести себя иначе. Ведь он не знает. Я ударила его ни за что.
Виола недоумевающе моргнула.
-Ты же сказала, ему не нужно ничего, кроме секса...
-Нет. Это не так, - накрыло озарение Аделину. - Он влюбился в меня уже давно. А сегодня я сама дала ему повод подумать, что хочу его. Он посадил меня на стол, я не сказала «нет». Может быть, в кабинете ничего и не было бы. Я ударила его, а он после молил ответить, за что...
Виола протяжно выдохнула.
-Думаю, у тебя есть только один шанс разобраться в его чувствах - сказать ему, если он заведет разговор о вас, что ты никогда ни с кем не встречалась, - проговорила женщина. - Ты очень аппетитная, Аделина, и выглядишь минимум на двадцать. Для него станет открытием твое семнадцатилетие и твоя невинность. Но расставить точки над I нужно, просто необходимо. И помни, - добавила Виола. - У него есть опыт. Не позволь ему обмануть тебя.
Солнце село, горели фонари, расстилая тени деревьев и домов. Аделина шла по улице, опустив голову, по щекам текли слезы. Она не могла их сдержать. Каждая минута казалась тяжелой и бесконечной. Девушка мерила время до новой встречи с Микосом. Аделина понимала, что от одного только взгляда в его глаза слова застрянут у нее в горле. Оставалось надеяться, что будущие сутки хоть немного притупят чувство вины, от которого сейчас разрывалось сердце, и не позволят встрече с Микосом стать безрезультатной, молчаливой. Ведь силы на новую попытку едва ли соберутся скоро, и потому откроется многообразная и яркая перспектива сердечных страданий и слез.
-Аделина, ты так быстро ушла... Но что случилось? - замер Дионис при виде заплаканного мокрого лица дочери. Он уже встал с кресла и был полон решимости пойти и сейчас же разобраться с нехорошими людьми. Кулак Диониса Рувоса отлично знали в Нидополисе, он бил только по делу и отличался фирменным знаком — отменными синяками на лицах тех, кто нарушил правила мира.
-Никто, - прошептала Аделина и вытерла нос. Но в ту же секунду, скидывая шлепанцы, девушка скисла еще сильнее.
-Так не годится, - Дионис за подбородок поднял голову дочери и вытер слезы со щек. Он смотрел Аделине в глаза. Отец ждал.
-Я влюбилась, - выдохнула девушка, моргнула, из мокрых глаз потекли новые слезы. И понуро пошла в свою спальню.
-Ты расскажешь? - после паузы, в глубине сердца чувствуя неловкость, негромко спросил Дионис в след.
-Да, папа. Потом, - Аделина закрыла дверь спальни, не обернувшись и не подняв головы.
Микос, вытянув ноги, сидел в кресле в красивом, просторном, уютном зале. Телевизор не работал. Горели три нежно-желтых плафона круглых настенных ночников. За окнами молчала темнота. Налив еще вина, мужчина вернул темную бутылку на блестящий лакированный круглый столик справа от кресла и пригубил бокал. Он понимал, что выпил уже достаточно - по телу разлилось греющее тепло, нервы немного успокоились - но причины иначе скоротать ночь не нашлось. Микос сделал еще один глоток и положил в рот кусочек сыра с блюдца, скрашивающего одиночество второй, уже наполовину пустой бутылки.
В голове мужчины кружили две мысли: одна - радующая, другая - до боли печальная. Вторая перевешивала первую, оставляя повод лишь для грусти. И Микос еще раз пригубил бокал. Аделина оказалась еще более великодушной и редкостной девушкой, чем он мог только предположить. Прежние страдания по поводу своей бандитской недостойности ее чистой любви были пустыми и напрасными. Аделина не винила его за пиратство, даже наоборот, но.
-Ей было просто интересно, - прошептал Микос, глядя, как блестит свет ночника, преломляясь в бокале с вином. - Мне ведь тоже бывало так, просто интересно, - продолжил он уже мысленно. - Это всегда заканчивалось постелью, но я не она, а она не захотела переспать со мной из одного только интереса, интерес для нее не повод. А я-то подумал.., - вспомнил мужчина радость и надежду, вспыхнувшие в сердце, когда Аделина сказала, что благодарна за спасение и всё остальное для нее ничего не значит. - Подумал, что между нами что-то есть. Но ей было просто интересно, - Микос сделал большой глоток. - Просто интересно, - он провел пальцами по болезненной скуле. - И никто никому ничем не обязан, - мужчина в несколько глотков допил бокал. - Сегодня я оказался настойчив и слеп. Я доверился и забыл, что бывает просто интересно. Просто интересно...
НОВАЯ ПРОДА ОТ 31.10.19
Позвонил Константинус. Приезд откладывался. Теперь поводов для хорошего настроения совсем не осталось. Разве только жара и вольный морской ветер, вкус которого прилетал с побережья через улицы. Микос, скрестив на груди руки, стоял у раскрытого окна в своей просторной спальне. Белая безрукавка и тонкие, мятые, светлые штаны. Босой. Тишина. Хотелось что-то изменить. Что-то съесть или кого-то поцеловать.
Открыв дверь, в комнату вошла Аделина. С маленьким пластмассовым ведром, наполовину полным чистой водой, и сухими тряпками в другой руке.
-Извините. Я зайду позже, - на секунду показалось, она испугалась.
-Нет. Нет. Ты не мешаешь мне, - повернулся Микос к девушке. Аделине было явно не по себе. Намочив и выжав тряпку, не поднимая глаз, она принялась аккуратно стирать пыль с тумбочки, поставив прежде часы, светильник и телефон на бархатное синее покрывало огромной кровати. Упершись в подоконник, Микос смотрел. Хоть это ему не было запрещено. И мужчине показалось, что Аделина нервничает.
-Не нужно так смотреть, пожалуйста, - внезапно обернулась она. В лице - смесь дискомфорта и робости. Манящие зеленые глаза. Роскошные медовые волосы. И губы, сладкие губы.
-Извини, - из эмоций в этом слове была только грусть. В следующую секунду Микос решил: «Была-не была, хуже не станет». И добавил. - Давай сегодня куда-нибудь сходим, посидим в кафе, погуляем?
Аделина, тихая, с тряпкой в руке, молчала в ответ.
-А почему бы и нет, - вдруг сказала она и вздохнула.
-Я заеду за тобой. В восемь.
-Отлично, - и, повернувшись к Микосу спиной, девушка продолжила медленно стирать пыль с тумбочки телевизора. Её бедра подчеркивала полосатая широкая резинка длинной, прямой, тонкой, спортивной юбки. Голая поясница, нежная загорелая кожа. Спортивный просторный топ-безрукавка. Светло-голубой цвет. Чем-то похож на тот летний костюм, в котором Аделина была в Зубатой бухте. Прошло столько времени, а Микос в мельчайших деталях помнил, как выглядела девушка в тот день, от хвоста крепких волос в серой простенькой резинке до плетеных сандалий и бледно-розового лака на ногтях пальчиков ног. Не смотря на ранение в плечо, он сам вынес ее на руках из ресторана, когда «Золотая олива» вышла в открытое море, сбив полицейский вертолет. Сейчас маленький след от пули прятался под длинной юбкой. Аделина, простирнув и выжав тряпку, взяла ведро и подошла ко второму окну спальни. Микоса отделяло от нее не более пяти шагов. Девушка принялась протирать большой широкий подоконник. Горшков с цветами на нем не было. Она присела к ведерку, чтобы вновь простирнуть тряпку, спиной к Микосу. Юбка плотно обрисовала крепкие ягодицы. Мужчина скользнул взглядом по изгибу бедра и обнаженной коже талии. «Счастливец тот, кто обладал ей, - родилась в голове завистливая мысль. - Эта женщина достойна самого лучшего». Аделина встала с корточек и обернулась, держа в руках выкрученную тряпку. - Можно я … Протру.., - сделала она нерешительный шаг к Микосу. Он должен был отступить в сторону, предоставив в распоряжение горничной подоконник, но не двинулся. Таким образом между Аделиной и Микосом осталось только два шага. Девушка замерла.
-Можно я спрошу? - мужчина решительно смотрел в зеленые глаза. Аделина не ответила «нет». - У тебя есть парень?
Девушка медленно отрицательно качнула головой. «А пусть врежет мне еще раз!» - мысленно плюнув на боль и унижение, не отрывая взгляд от манящих губ, шагнул к Аделине Микос. Девушка не отступила.
-Мне не стоит делать этого? - все же спросил он, глядя в зеленые магниты.
-Стоит, - неожиданно прошептала она, сырая тряпка легла на подоконник.
Нежно и просторно обняв талию Аделины, чувствуя кончиками пальцев упругую кожу, Микос коснулся губами сладких губ, и в ту же секунду его ресницы опустились. Девушка вздохнула в его объятьях, и ее губы ответили. Еще раз скользнув по ним нижней губой, Микос нежно прижал девушку к себе. Её ладони, поднявшись по плечам мужчины, заключили в объятья его шею и голову. Язык Аделины ждал большей откровенности, он восторженно встретил страстный глубокий поцелуй и начал играть и ласкать, нежное тело со страстью прижалась к мужчине. Еще большей неожиданностью для Микоса стали уверенные пальцы, нырнувшие вниз по спине под ворот безрукавки. Да, Аделина хотела большего, чем просто поцелуй, но не переставала жадно пить ласку губ и языков. «Она остановит меня, если решит, что хватит. В этот раз я услышу слова раньше пощечины. Но играть собой не позволю», - мужчина обследовал пальцами спину под просторным топом и понял, что из белья на девушке только трусики. Оторвавшись от губ Микоса, Аделина прижалась ухом к скуле мужчины и медленно вдохнула запах его тела. Этот животный жест мгновенно взбудоражил кровь Микоса. Захотелось подхватить девушку, опустить на постель и лечь сверху.
-Хочешь меня? - прошептала Аделина.
-Хочу, - незачем было говорить что-либо лишнее.
-Я тоже хочу тебя, - зеленые глаза откровенно и маня смотрели в кофейные. Микос побоялся обмануться, но другого объяснения быть не могло. Взгляд Аделины звал его в постель.
-Тогда ляжем? - мужчина промедлил секунду. Девушка не ответила «нет». И подхватил Аделину на руки.
Опустив свое горячее сокровище на синий бархат, Микос легко снял с крепкой ножки белый шлепанец.
Пауза. Темнота.
Микос расстегнул и снял с крепкой ножки украшенную стразами белую босоножку на высокой шпильке и отпустил на ворсистый ковер у кровати. Аделина в открытом кислотно-оранжевом платье села, тряхнув головой и раскинув волосы по плечам, и за галстук потянула мужчину к себе. Из распахнутых окон доносилась музыка, по потолку мелькали яркие цветные огни банкета, горели ночные лампы на тумбах кровати. Комната, впитывающая свет из сада, жарко дышала таинственной и манящей интимностью.
-Я тысячу раз вспоминала нашу ночь на «Золотой оливе», - прошептала Аделина. Её влажные и блестящие коралловые губы гипнотически приковали взгляд Микоса. Они звали целовать их. Ловкие пальцы развязали галстук, бросив в сторону, и расстегивали накрахмаленную белую рубаху. Пиджак валялся на ковре в нескольких шагах.
-Ты должна сказать мне, - больная тема не отпускала, Микос оторвал взгляд от чарующих губ, но тот тут же упал на коленку, открытую полой платья. Аделина сидела полубоком, и высокий разрез позволял любоваться крепкой красивой кожей ее ноги до самого верха бедра.
-Что? - выдохнули коралловые губы. Мужчина почувствовал, что контроль над ситуацией потерян, желание начинало затмевать разум, вырисовывая всё происходящее в странном манящем нереальном, безвыходном свете.
-Потом, - прошептал он и повел пальцами вверх по обнаженной коленке Аделины. Платье на бретельках говорило, что на девушке из белья только трусики, и Микосу нетерпелось их увидеть и снять. Аделина распахнула рубаху мужчины, обнажив крепкую волосатую грудь и живот. Микос, не отрывая от девушки глаз, выпрямился и разулся, снял рубаху, не расстегнув рукавов, и отпустил на пол. За раскрытыми окнами звучала легкая ритмичная музыка и неразборчивые голоса гостей, веселящихся в саду у бассейна. Аделина окинула Микоса откровенным взглядом и широко довольно улыбнулась.
-Привет, - ответила Виола на неразборчивое лепетанье Аделины и, набросив рубашку на плечо на ворох остальной одежды, за подбородок подняла голову девушки и протяжно добавила: - Да...
Аделина опустила глаза.
-Я принесла платье. Спасибо, - тихо проговорила она и достала из пакета крепкий темно-синий сверток с пластмассовой звенящей бахромой.
-Сейчас мы поговорим, - посадила девушку на скамейку Виола и, не взяв платье, быстро зашла в дом, оставила стираное и вернулась к Аделине.
-Сволочь? - коротко спросила Виола. Девушка кивнула, к глазам подступили слезы. - Что он сделал?
-Решил, что мы переспим на столе в его кабинете, - Аделина смотрела в землю.
-У него даже есть свой кабинет? И кем он работает?
Девушка запнулась растерявшись...
-Что-то с бумагами.., - невнятно ответила она.
-А с виду он..?
-И с виду он сволочь, - Аделина склонила голову. По щекам потекли слезы. Было горько. - Ему нужно от меня только одно. Мне из-за этого так плохо.., - она закрыла лицо руками.
-Что это такое? Что случилось? Почему Аделина плачет? - появился на пороге Микеланджело с большой тряпкой в руке, как всегда рьяный.
-Это женские дела, милый. Иди в дом, - попросила Виола.
-Может быть, кому-то надо набить морду? Кто обидел Аделину? - выпустил мужчина тряпку на ступень. Рукава уже были закатаны.
-Нет, нет. Позволь нам поговорить, аморе мио, - указала кивком на дверь Виола. Микеланджело, подняв тряпку, молча ушел.
Аделина вытерла слезы со щек.
-И он вот так взял да и водрузил тебя на стол? - удивилась Виола. Ей подумалось, это не похоже на человека, образ которого сложился в её представлении по прежним рассказам девушки. Впрочем, она тут же мысленно согласилась, что совсем не знает этого мужчину и потому варианты его поведения могут быть совершенно непредсказуемыми.
-Он остановился, только когда я врезала ему пощечину, - подняла голову Аделина и медленно втянула воздух, стараясь успокоиться.
-И он ничего не сказал? Как он отреагировал? - глаза Виолы, совершенно удивленной, округлились.
-Он что-то кричал. И в начале, когда я вошла, он что-то говорил, - в памяти девушки, не желающей возвращаться к болезненному воспоминанию, царила путаница. - Говорил, что уже не мальчик, - вспомнилось Аделине, - что не может забыть ту ночь... Снова о сексе!
Виола сокрушенно смотрела в мокрые глаза девушки.
-Впечатление такое, будто его задел не доставшийся тогда приз и самолюбие порядком ущемлено.
Аделина грустно вздохнула и сглотнула. Мысли и память в попытке успокоиться искали порядок.
-Он говорил, что помнит, как мне было хорошо, - уже не обращая внимание на неловкость, продолжала вспоминать девушка. - Я не должна была позволить ему целовать себя.
-Значит, в начале вы целовались, - по кусочкам, как пазл, продолжала собирать ситуацию Виола.
Аделина лишь на мгновенье опустила ресницы, вспомнились нежные и жаркие поцелуи Микоса. «Могу позволить себе открытое отношение к женщине», - как кипятком ошпарило девушку. Перед глазами стоял Микос, умоляющий объяснить, что он сделал не так. И сердце похолодело в предчувствии понимания еще более ужасного, распахнутые глаза замерли... «Ты с самого первого взгляда запала мне в сердце... Эли...» Никто и никогда не называл девушку так ласково. Обычно и для всех она была Линой. А потом Микос спросил : «За что?»
Губы Аделины дрогнули.
-Боже, - прошептала она, глядя в непонимающие глаза Виолы. - Я ударила его. Я должна была вести себя иначе. Ведь он не знает. Я ударила его ни за что.
Виола недоумевающе моргнула.
-Ты же сказала, ему не нужно ничего, кроме секса...
-Нет. Это не так, - накрыло озарение Аделину. - Он влюбился в меня уже давно. А сегодня я сама дала ему повод подумать, что хочу его. Он посадил меня на стол, я не сказала «нет». Может быть, в кабинете ничего и не было бы. Я ударила его, а он после молил ответить, за что...
Виола протяжно выдохнула.
-Думаю, у тебя есть только один шанс разобраться в его чувствах - сказать ему, если он заведет разговор о вас, что ты никогда ни с кем не встречалась, - проговорила женщина. - Ты очень аппетитная, Аделина, и выглядишь минимум на двадцать. Для него станет открытием твое семнадцатилетие и твоя невинность. Но расставить точки над I нужно, просто необходимо. И помни, - добавила Виола. - У него есть опыт. Не позволь ему обмануть тебя.
Солнце село, горели фонари, расстилая тени деревьев и домов. Аделина шла по улице, опустив голову, по щекам текли слезы. Она не могла их сдержать. Каждая минута казалась тяжелой и бесконечной. Девушка мерила время до новой встречи с Микосом. Аделина понимала, что от одного только взгляда в его глаза слова застрянут у нее в горле. Оставалось надеяться, что будущие сутки хоть немного притупят чувство вины, от которого сейчас разрывалось сердце, и не позволят встрече с Микосом стать безрезультатной, молчаливой. Ведь силы на новую попытку едва ли соберутся скоро, и потому откроется многообразная и яркая перспектива сердечных страданий и слез.
-Аделина, ты так быстро ушла... Но что случилось? - замер Дионис при виде заплаканного мокрого лица дочери. Он уже встал с кресла и был полон решимости пойти и сейчас же разобраться с нехорошими людьми. Кулак Диониса Рувоса отлично знали в Нидополисе, он бил только по делу и отличался фирменным знаком — отменными синяками на лицах тех, кто нарушил правила мира.
-Никто, - прошептала Аделина и вытерла нос. Но в ту же секунду, скидывая шлепанцы, девушка скисла еще сильнее.
-Так не годится, - Дионис за подбородок поднял голову дочери и вытер слезы со щек. Он смотрел Аделине в глаза. Отец ждал.
-Я влюбилась, - выдохнула девушка, моргнула, из мокрых глаз потекли новые слезы. И понуро пошла в свою спальню.
-Ты расскажешь? - после паузы, в глубине сердца чувствуя неловкость, негромко спросил Дионис в след.
-Да, папа. Потом, - Аделина закрыла дверь спальни, не обернувшись и не подняв головы.
Микос, вытянув ноги, сидел в кресле в красивом, просторном, уютном зале. Телевизор не работал. Горели три нежно-желтых плафона круглых настенных ночников. За окнами молчала темнота. Налив еще вина, мужчина вернул темную бутылку на блестящий лакированный круглый столик справа от кресла и пригубил бокал. Он понимал, что выпил уже достаточно - по телу разлилось греющее тепло, нервы немного успокоились - но причины иначе скоротать ночь не нашлось. Микос сделал еще один глоток и положил в рот кусочек сыра с блюдца, скрашивающего одиночество второй, уже наполовину пустой бутылки.
В голове мужчины кружили две мысли: одна - радующая, другая - до боли печальная. Вторая перевешивала первую, оставляя повод лишь для грусти. И Микос еще раз пригубил бокал. Аделина оказалась еще более великодушной и редкостной девушкой, чем он мог только предположить. Прежние страдания по поводу своей бандитской недостойности ее чистой любви были пустыми и напрасными. Аделина не винила его за пиратство, даже наоборот, но.
-Ей было просто интересно, - прошептал Микос, глядя, как блестит свет ночника, преломляясь в бокале с вином. - Мне ведь тоже бывало так, просто интересно, - продолжил он уже мысленно. - Это всегда заканчивалось постелью, но я не она, а она не захотела переспать со мной из одного только интереса, интерес для нее не повод. А я-то подумал.., - вспомнил мужчина радость и надежду, вспыхнувшие в сердце, когда Аделина сказала, что благодарна за спасение и всё остальное для нее ничего не значит. - Подумал, что между нами что-то есть. Но ей было просто интересно, - Микос сделал большой глоток. - Просто интересно, - он провел пальцами по болезненной скуле. - И никто никому ничем не обязан, - мужчина в несколько глотков допил бокал. - Сегодня я оказался настойчив и слеп. Я доверился и забыл, что бывает просто интересно. Просто интересно...
НОВАЯ ПРОДА ОТ 31.10.19
Позвонил Константинус. Приезд откладывался. Теперь поводов для хорошего настроения совсем не осталось. Разве только жара и вольный морской ветер, вкус которого прилетал с побережья через улицы. Микос, скрестив на груди руки, стоял у раскрытого окна в своей просторной спальне. Белая безрукавка и тонкие, мятые, светлые штаны. Босой. Тишина. Хотелось что-то изменить. Что-то съесть или кого-то поцеловать.
Открыв дверь, в комнату вошла Аделина. С маленьким пластмассовым ведром, наполовину полным чистой водой, и сухими тряпками в другой руке.
-Извините. Я зайду позже, - на секунду показалось, она испугалась.
-Нет. Нет. Ты не мешаешь мне, - повернулся Микос к девушке. Аделине было явно не по себе. Намочив и выжав тряпку, не поднимая глаз, она принялась аккуратно стирать пыль с тумбочки, поставив прежде часы, светильник и телефон на бархатное синее покрывало огромной кровати. Упершись в подоконник, Микос смотрел. Хоть это ему не было запрещено. И мужчине показалось, что Аделина нервничает.
-Не нужно так смотреть, пожалуйста, - внезапно обернулась она. В лице - смесь дискомфорта и робости. Манящие зеленые глаза. Роскошные медовые волосы. И губы, сладкие губы.
-Извини, - из эмоций в этом слове была только грусть. В следующую секунду Микос решил: «Была-не была, хуже не станет». И добавил. - Давай сегодня куда-нибудь сходим, посидим в кафе, погуляем?
Аделина, тихая, с тряпкой в руке, молчала в ответ.
-А почему бы и нет, - вдруг сказала она и вздохнула.
-Я заеду за тобой. В восемь.
-Отлично, - и, повернувшись к Микосу спиной, девушка продолжила медленно стирать пыль с тумбочки телевизора. Её бедра подчеркивала полосатая широкая резинка длинной, прямой, тонкой, спортивной юбки. Голая поясница, нежная загорелая кожа. Спортивный просторный топ-безрукавка. Светло-голубой цвет. Чем-то похож на тот летний костюм, в котором Аделина была в Зубатой бухте. Прошло столько времени, а Микос в мельчайших деталях помнил, как выглядела девушка в тот день, от хвоста крепких волос в серой простенькой резинке до плетеных сандалий и бледно-розового лака на ногтях пальчиков ног. Не смотря на ранение в плечо, он сам вынес ее на руках из ресторана, когда «Золотая олива» вышла в открытое море, сбив полицейский вертолет. Сейчас маленький след от пули прятался под длинной юбкой. Аделина, простирнув и выжав тряпку, взяла ведро и подошла ко второму окну спальни. Микоса отделяло от нее не более пяти шагов. Девушка принялась протирать большой широкий подоконник. Горшков с цветами на нем не было. Она присела к ведерку, чтобы вновь простирнуть тряпку, спиной к Микосу. Юбка плотно обрисовала крепкие ягодицы. Мужчина скользнул взглядом по изгибу бедра и обнаженной коже талии. «Счастливец тот, кто обладал ей, - родилась в голове завистливая мысль. - Эта женщина достойна самого лучшего». Аделина встала с корточек и обернулась, держа в руках выкрученную тряпку. - Можно я … Протру.., - сделала она нерешительный шаг к Микосу. Он должен был отступить в сторону, предоставив в распоряжение горничной подоконник, но не двинулся. Таким образом между Аделиной и Микосом осталось только два шага. Девушка замерла.
-Можно я спрошу? - мужчина решительно смотрел в зеленые глаза. Аделина не ответила «нет». - У тебя есть парень?
Девушка медленно отрицательно качнула головой. «А пусть врежет мне еще раз!» - мысленно плюнув на боль и унижение, не отрывая взгляд от манящих губ, шагнул к Аделине Микос. Девушка не отступила.
-Мне не стоит делать этого? - все же спросил он, глядя в зеленые магниты.
-Стоит, - неожиданно прошептала она, сырая тряпка легла на подоконник.
Нежно и просторно обняв талию Аделины, чувствуя кончиками пальцев упругую кожу, Микос коснулся губами сладких губ, и в ту же секунду его ресницы опустились. Девушка вздохнула в его объятьях, и ее губы ответили. Еще раз скользнув по ним нижней губой, Микос нежно прижал девушку к себе. Её ладони, поднявшись по плечам мужчины, заключили в объятья его шею и голову. Язык Аделины ждал большей откровенности, он восторженно встретил страстный глубокий поцелуй и начал играть и ласкать, нежное тело со страстью прижалась к мужчине. Еще большей неожиданностью для Микоса стали уверенные пальцы, нырнувшие вниз по спине под ворот безрукавки. Да, Аделина хотела большего, чем просто поцелуй, но не переставала жадно пить ласку губ и языков. «Она остановит меня, если решит, что хватит. В этот раз я услышу слова раньше пощечины. Но играть собой не позволю», - мужчина обследовал пальцами спину под просторным топом и понял, что из белья на девушке только трусики. Оторвавшись от губ Микоса, Аделина прижалась ухом к скуле мужчины и медленно вдохнула запах его тела. Этот животный жест мгновенно взбудоражил кровь Микоса. Захотелось подхватить девушку, опустить на постель и лечь сверху.
-Хочешь меня? - прошептала Аделина.
-Хочу, - незачем было говорить что-либо лишнее.
-Я тоже хочу тебя, - зеленые глаза откровенно и маня смотрели в кофейные. Микос побоялся обмануться, но другого объяснения быть не могло. Взгляд Аделины звал его в постель.
-Тогда ляжем? - мужчина промедлил секунду. Девушка не ответила «нет». И подхватил Аделину на руки.
Опустив свое горячее сокровище на синий бархат, Микос легко снял с крепкой ножки белый шлепанец.
Пауза. Темнота.
Микос расстегнул и снял с крепкой ножки украшенную стразами белую босоножку на высокой шпильке и отпустил на ворсистый ковер у кровати. Аделина в открытом кислотно-оранжевом платье села, тряхнув головой и раскинув волосы по плечам, и за галстук потянула мужчину к себе. Из распахнутых окон доносилась музыка, по потолку мелькали яркие цветные огни банкета, горели ночные лампы на тумбах кровати. Комната, впитывающая свет из сада, жарко дышала таинственной и манящей интимностью.
-Я тысячу раз вспоминала нашу ночь на «Золотой оливе», - прошептала Аделина. Её влажные и блестящие коралловые губы гипнотически приковали взгляд Микоса. Они звали целовать их. Ловкие пальцы развязали галстук, бросив в сторону, и расстегивали накрахмаленную белую рубаху. Пиджак валялся на ковре в нескольких шагах.
-Ты должна сказать мне, - больная тема не отпускала, Микос оторвал взгляд от чарующих губ, но тот тут же упал на коленку, открытую полой платья. Аделина сидела полубоком, и высокий разрез позволял любоваться крепкой красивой кожей ее ноги до самого верха бедра.
-Что? - выдохнули коралловые губы. Мужчина почувствовал, что контроль над ситуацией потерян, желание начинало затмевать разум, вырисовывая всё происходящее в странном манящем нереальном, безвыходном свете.
-Потом, - прошептал он и повел пальцами вверх по обнаженной коленке Аделины. Платье на бретельках говорило, что на девушке из белья только трусики, и Микосу нетерпелось их увидеть и снять. Аделина распахнула рубаху мужчины, обнажив крепкую волосатую грудь и живот. Микос, не отрывая от девушки глаз, выпрямился и разулся, снял рубаху, не расстегнув рукавов, и отпустил на пол. За раскрытыми окнами звучала легкая ритмичная музыка и неразборчивые голоса гостей, веселящихся в саду у бассейна. Аделина окинула Микоса откровенным взглядом и широко довольно улыбнулась.
