И вновь переключила на прием. Шумящая тишина.
-«Деметра», это Китира. Не сдавайтесь. Через четыре часа ожидается снижение скорости ветра, мы сразу же вышлем помощь. Прием.
-Мы постараемся. Конец связи.
Сейчас нужно было бы еще раз запросить помощь.
Аделине показалось, что еще минута, и голова лопнет.
-«Деметра», это «Золотая олива». Мы в пяти минутах от вас. Видим ваши огни, - раздался в наушниках четкий командный голос. – Мы спустим шлюпку и снимем вас. Приём.
Аделина замерла в шоке, но уже в следующее мгновенье перещелкнула тумблер.
-Повторите. Приём, - не узнала она свой голос и вернула переключатель в положение приема сигнала.
-«Деметра», это «Золотая олива». Мы в двухстах метрах от вас. Шлюпка спущена. Видим на палубе одного из членов экипажа. Ваше судно спасти не сможем – огромный плюсовой дифферент на нос. Покидайте рубку. Шлюпка сейчас пришвартуется к вам. Приём.
-Вас поняли. Конец связи, - выдохнула Аделина, отключила рацию и бросилась прочь из рубки, ноги были ватные. За окнами капитанского мостика горел фантастически яркий свет, словно в фильме про космос. Крен толкнул девушку в приборную панель, ударив о штурвал. Но в ответ она резко рванулась к двери и, распахнув ее, зажмурила глаза от слепящего света огромного, невидимого за включенными кормовыми огнями корабля, колышущегося на черных волнах позади тонущей «Деметры». Сырую одежду до дрожи пробрал холодный знобящий ветер. Рухнув на палубу от следующего удара стихии, окаченная новой волной, девушка поползла вперед, вверх – нос корабля почти затонул. У входа в машинное отделение, вцепившаяся во флагшток, на фоне света резко выделялась черная фигура Петра, бросая в воздухе призрачную густую тень.
Словно в кино или мистическом сне, из тьмы, света и беснования гудящего моря за бортом возникли короткие мачты без парусов, разрезая тенями сырой воздух. Меткие крюки схватились за перила, закрепив подплывшую шлюпку, по размеру не уступающую тонущей «Деметре». Борт ударил о борт.
«Боже, это правда», - далеким эхом, отголоском чуда и радости прозвучало в голове Аделины, и девушка быстрее поползла к Петру, восторженно машущему спасителям одной рукой. Заметив девушку, радист с веревкой на поясе бросился навстречу.
-Молодец!!! – в шуме ветра прокричал он, крепко хватая Аделину под локоть и таща за собой, удерживая ее на ногах в момент медленного крена. Со шлюпки через перила на покосившуюся палубу «Деметры» ловко перескочили порядка десяти мужчин в камуфляжных костюмах. Их шаги были быстрыми и уверенными, с легкостью реагируя на качку.
-Петр, а как же наш груз???! - махнула девушка рукой в сторону трюма, туда, где уже скрылся в волнах нос катера.
-Уже в воде! - прокричал в ответ над ухом радист. Но, казалось, это не имеет значения. - Идем.
Люди со шлюпки быстро переправили с тонущего судна Аристотеля и Демиса, идущих самостоятельно. Следом они вынести из машинного отделения механика, потерявшего за время ожидания спасения много крови, его повязка была насквозь пропитана черно-красным. Последним, как положено, судно покинул капитан.
-Живо! Живо! - кричал со шлюпки невысокий мужчина в камуфляже. Борта стукнулись в качке. Капитана «Деметры» аккуратно передали через перила и тут же опустили на палубу. Аделина видела, как отец приоткрыл глаза, возможно, не понимая, что происходит, и упала рядом на колени, взяв его за руку. - Все? - обернулся начальник спасательной группы к сиротливой раненой команде. - Никто не остался на судне?!
-Никто! - прокричал в ответ Петр. Палубу повело влево. Люди схватились друг за друга, пытаясь устоять, другие кинулись к поручню на стене капитанской рубки. Спасители дернув распустили узлы и скинули крюки с перила тонущего корабля. Волна резко накренила оба катера.
«Прощай, «Деметра», - мысленно прошептала Аделина, сжимая дрожащими пальцами руку отца. Фонарь, освещающий нос тонущего катера, скользнул светом по черной воде. - Прощай, родная, - отца подхватили мужчины и занесли в рубку. Судно спасателей медленно разворачивалось, пропуская волну, чтобы она не ударила в борт, опасаясь хлебнуть воды и перевернуться. «Деметра» начала отдаляться, пошатнувшись в новом толчке стихии. Аделина сморгнула слезу. Петр под локоть подхватил девушку, направляя в прямоугольник светящейся двери, куда уже зашли остальные. По щеке Аделины побежала слеза. Катер спасателей плавно подскочил на волне, оставляя «Деметру» позади, прощально порхнул в штормовом ветре и вновь слипся мокрый флаг, который по весне, чтоб не рвался, подшила дочка капитана. Уже невозможно было сдерживать слезы. Аделина, шагнув в теплую светлую рубку, увидела отца на полу. Он медленно моргнул, по бинту на животе расплывалось кровавое пятно. Его цвет в слепящем свете рубки был ярко-красным, красным - красным, настолько ярким, что, кажется, кричал о боли своим глубоким оттенком. Пальцы отца шевельнулись.
-О Боже, - схватилась Аделина за голову. Мир погас.
Девушка подняла тяжелые ресницы. Крепко держа, по широкой неосвещенной палубе ее несли к смутно различаемому в полутьме входу.
-Мой отец. Где он? – встрепенувшись, она обернулась к мужчине, чьи крепкие руки держали ее.
-Мы идем в медицинскую рубку. Вам всем нужен врач, - коротко ответил тот. Он внес ее в распахнутые двери. Голова кружилась. Оглянувшись в сторону, девушка увидела шагающих рядом измученных Аристотеля, Петра и Демиса. Позади на носилках следовали ее отец и раненый механик Паоло.
В просторной медицинской рубке Аделина попала на диван. Словно в кабинете врача, за стеклами железных шкафов стояло множество флаконов и ампул в ячейках, чтобы в качку не скользили по полкам. Головокружение и слабость отпустили, и девушка внезапно поняла, что едва сможет стоять на ногах от усталости и дрожит от холодной мокрой одежды. Но гораздо сильнее, до мурашек она волновалась за отца. Врачи увезли обе каталки с ранеными в соседнюю комнату. Рядом с девушкой сели Пётр, Аристотель и Демис.
-Добро пожаловать на «Золотую оливу», - все четверо обернулись на вошедшего в рубку капитана, молодого, высокого, в парадной морской форме, белом кителе с погонами.
-Разрешите от лица всего экипажа поблагодарить вас за спасение, - встал Аристотель и пожал капитану руку.
-На моем месте вы поступили бы так же, - сдержанно ответил тот. Глаза капитана, темно-карие, горячие, внимательно рассматривали спасенных. - Сейчас вам окажут необходимую медицинскую помощь и разместят по каютам. Прошу не покидать их до прибытия в порт. Мои пассажиры не знают, что мы отклонились от курса, углубившись в штормовое море. Они - люди, в большинстве лишенные сочувствия и сострадания, отдавая предпочтение финансовой выгоде. Мы плывем в Грецию, в Олимпику, в порту будем через три часа. Утром вы сойдете на берег.
-Капитан, - вскочила встревоженная Аделина. - Мой отец сильно ранен, - она дрожала.
-У меня на борту хорошие врачи, - он с некоторым недоумением остановил взгляд на девушке в старой мужской одежде, мокрой насквозь, в руках серый головной платок. И добавил для всех четверых. - Я распоряжусь, вам принесут горячий чай.
-Можно мне здесь подождать? - Аделина с мольбой заглядывала в глаза капитана. Он, казалось, без труда ни на секунду не терял контроль над ситуацией.
-Нет. Вам нужно переодеться и лечь в постель. Медбрат сообщит вам об окончании операции.
Правила на корабле были строгими. Врач смазал все ссадины Аделины, дал успокоительного, и девушку отвели в каюту, где уже ждал горячий ароматный чай. Шум стихии казался здесь, за толстыми иллюминаторами, чем-то далеким и совсем не страшным. Нежно и мягко светился большой округлый аквариум, сверху закрытый крышкой с несколькими отверстиями по центру, словно стеклянная банка. Рыбки дремали. Пол застилал светлый кудрявый ковер цвета анталийского песка. Девушка не включила свет.
На широкой белой постели сонно лежал светло-голубой махровый халат. Сняв мокрое, в том числе купальник, не дождавшийся знойного южного берега, Аделина быстро ополоснулась, смыв соленую морскую воду, надела большой халат и залезла под одеяло. Светящиеся электронные часы на стене показывали начало третьего. Кровь молотом била в висках, но, видимо, стресс и успокоительное начали сказываться. Усталость заставила склонить тяжелую голову на руки. Девушка мысленно поблагодарила Бога за спасение и взмолилась помочь отцу. Потом в ожидании она подошла к столу с аквариумом и с блюдца взяла в дрожащие ладони крепкую белую чашку. Тепло чая тронуло заботой ее измученное сердце. Глоток, и оно проникло внутрь, согревая тело, объятое нервным ознобом. Рыбки за стеклом едва ли обратили на девушку внимание, сонно плавая в ярких кораллах.
Спустя минут двадцать в дверь постучали. Рванув с кровати, девушка открыла.
-Операция прошла успешно, - спокойно сообщил щуплый мужчина средних лет и хотел уйти.
-Расскажите подробнее. Пожалуйста, - остановила его Аделина.
-Из брюшной полости извлекли металлический осколок около двух сантиметров длиной. Внутреннее кровотечение, слава Богу, было слабое. Хорошо, что мы оказались рядом. Еще пара часов, кровопотеря и давление, соответственно...боюсь, вашего отца уже проблематично было бы спасти. В общем, сейчас всё в порядке. Он спит. В Олимпике мы передадим его в больницу. Со вторым раненым все хорошо. Зашили. Но имейте в виду, что «Золотая олива» никак не станет подтверждать факт вашего спасения. Иски от наших пассажиров за то, что мы подвергли их опасности, отклонившись от маршрута, будут в тысячу раз больше страховки за ваше погибшее судно.
-Вы и ваш капитан и без того сделали больше, чем мы могли бы мечтать, - сморгнула девушка подступившие слезы. - Спасибо вам.
-Капитан распорядился разбудить вашу команду в восемь. Спокойной ночи, - устало улыбнулся мужчина и пошел прочь по тихому пустому коридору.
Аделина не подняла ресницы, понимая, что уже утро. Сон отступил, и в ответ страдальчески заныло задеревеневшее тело. Но первой в сознании вспыхнула тревога об отце. Сердце мгновенно забилось чаще. Через боль поведя плечом, Аделина открыла глаза. На расстоянии протянутой руки, укрывшись тем же одеялом, на правой стороне широкой кровати лицом к девушке спал молодой мужчина, смуглый, с вьющимися волосами. Его правая рука касалась уголка подушки, дыхание было спокойным и ровным. Взгляд Аделины перескочил на белый парадный китель. Он на плечиках висел на деревянной стойке с крючками. Теперь девушка поняла, почему эта каюта настолько уютна. Она не предназначалась для пассажиров. И рыбки с аквариумом, закрепленным в нише стола и закрытым крышкой с дырочками на случай качки, и электронные часы, светящиеся в темноте, и большой мягкий махровый халат молча говорили о том, что комната жилая. «Это капитанская каюта», - внимательней присмотревшись, Аделина узнала в спящем мужчине капитана «Золотой оливы». Он открыл глаза. Девушка вздрогнула.
-Я прилег отдохнуть, - не поднимая головы, тихо проговорил капитан. - Извините. Не хотел вас напугать. Это моя каюта. На корабле нет свободных мест.
Часы показывали 6.43.
-Просто я не ожидала.., - Аделина села. Спина заныла. Девушка была по-прежнему закутана в махровый халат. - Я стеснила вас, - она пригладила растрепанные волосы, переведя их на правое плечо, рука заболела, бок кольнул.
-Ни капли. Спите. Вас разбудят, - мужчина повернулся на спину. Его голос был тихим и бархатным. Капитан опустил ресницы, сонно выдохнув, и положил расслабленную ладонь на грудь.
-Мы уже в Олимпике? А как мой отец? - спросила встревоженная девушка. Ей не хотелось беспокоить капитана, но она не могла оставаться в неведении. Мужчина открыл глаза.
-Да, мы давно в Олимпике, - спокойно и негромко ответил он. - Ваш отец спит. Температура и пульс в норме. Он в порядке. Как вас зовут? - его теплые, усталые, окруженные черными густыми ресницами глаза смотрели на девушку.
-Аделина.
-Аделина, спите. Вас разбудят, а после завтрака ваш экипаж сойдет на берег. Раненых мы доставим в больницу. Сегодня ночью я спал только четыре часа.
-Простите, - сконфузилась девушка. Но все же не смогла дальше смолчать, ведь сейчас был самый подходящий интимный момент, который дальше мог не представиться. - Я так вам благодарна. Вы спасли всех нас, вы спасли моего отца. У меня нет слов, чтобы передать, как я вам благодарна, - в ее зеленых глазах на мгновенье блеснули слезы.
-Аделина, мне приятно слышать добрые слова в свой адрес. Но, пожалуйста, избавьте меня от слез, - с просьбой в бархатном голосе и меланхолией в теплом взгляде произнес капитан. - Ложитесь и спите.
Девушка моргнула, чтобы прогнать море из глаз.
-Как вас зовут? - неожиданно поняв, что не знает имени своего спасителя, спросила она.
-Это вам не нужно знать. Ложитесь, - мужчина закрыл глаза. Но уже в следующее мгновенье Аделина густо покраснела и прошептала:
-Капитан, вы были в ванной?
-Нет, - не поднимая ресниц, отвернулся мужчина на правый бок. Его голос по-прежнему был негромким и медлительным. - Вы повесили сушиться свое белье? Я не видел его, - он натянул одеяло на плечо и затих. Забыв о ноющем теле, Аделина соскочила с кровати и бросилась в ванную.
Завтрак был подан в отдельную гостиную. Уютная, с круглым столом в центре, она ярко освещалась огромными окнами во всю стену и предназначалась для старшего командного состава корабля. Вдоль левой стены шла небольшая оранжерея с ярко-зелеными, раскидистыми тропическими растениями. Солнечные окна едва прикрывал прозрачный плетеный тонкий тюль. Над белым столом переливалась гранями роскошная хрустальная люстра.
С утра Аделина побыла с отцом, который проснулся и после утреннего укола анальгетика, если не считать огромной общей слабости, чувствовал себя вполне хорошо. Капитан, так и не представившийся, за завтраком выглядел бодрым. Он пожелал спасенному экипажу здоровья и удачи и посоветовал уже сегодня взять в больнице документы, подтверждающие состояние раненых, а также подробные врачебные описания травм, имеющихся у экипажа, чтобы в страховой компании подтвердить гибель судна от взрыва. А еще капитан подсказал, что о спасших следует сказать, будто это было браконьерское рыбацкое судно, тогда их никто не станет искать, зная, что подтверждения спасения от нарушителей закона ждать бессмысленно.
Крепкие ребята с «Золотой оливы», которая в свете дня оказалась мощным и очень красивым круизным кораблем, на носилках аккуратно переместили Диониса, отца Аделины, и механика Паоло в знакомую прогулочную шлюпку. Погода стояла отменно солнечная, ничто не напоминало о ночном шторме. Остальной экипаж погибшей «Деметры» переместился в шлюпку самостоятельно. Сюда же сели еще восемь моряков в штатском и капитан «Золотой оливы», молодой, стройный, высокий, крепкий мужчина. Уже не в парадной морской форме, а цветной летней рубахе, белых брюках и непроглядных солнцезащитных очках.
«Боже, благодарю тебя, - подняла взгляд в ярко-голубое небо Аделина. Шлюпка плавно пошла к берегу. Радостное солнце блестело алмазными зайчиками в переливчатых бирюзово-зеленых волнах, теплый ветер дул в лицо, развевая отдельные пряди длинных волос. - Чудо произошло, - продолжала мысленный разговор девушка. - Мы добрались. Мы у берега... «Деметра» утонула, - улыбка дрогнула. - Но все мы живы. Впереди долги, нищета, мытарства со страховкой, лечение, но нет ничего лучше этого, лучше жизни».
-«Деметра», это Китира. Не сдавайтесь. Через четыре часа ожидается снижение скорости ветра, мы сразу же вышлем помощь. Прием.
-Мы постараемся. Конец связи.
Сейчас нужно было бы еще раз запросить помощь.
Аделине показалось, что еще минута, и голова лопнет.
-«Деметра», это «Золотая олива». Мы в пяти минутах от вас. Видим ваши огни, - раздался в наушниках четкий командный голос. – Мы спустим шлюпку и снимем вас. Приём.
Аделина замерла в шоке, но уже в следующее мгновенье перещелкнула тумблер.
-Повторите. Приём, - не узнала она свой голос и вернула переключатель в положение приема сигнала.
-«Деметра», это «Золотая олива». Мы в двухстах метрах от вас. Шлюпка спущена. Видим на палубе одного из членов экипажа. Ваше судно спасти не сможем – огромный плюсовой дифферент на нос. Покидайте рубку. Шлюпка сейчас пришвартуется к вам. Приём.
-Вас поняли. Конец связи, - выдохнула Аделина, отключила рацию и бросилась прочь из рубки, ноги были ватные. За окнами капитанского мостика горел фантастически яркий свет, словно в фильме про космос. Крен толкнул девушку в приборную панель, ударив о штурвал. Но в ответ она резко рванулась к двери и, распахнув ее, зажмурила глаза от слепящего света огромного, невидимого за включенными кормовыми огнями корабля, колышущегося на черных волнах позади тонущей «Деметры». Сырую одежду до дрожи пробрал холодный знобящий ветер. Рухнув на палубу от следующего удара стихии, окаченная новой волной, девушка поползла вперед, вверх – нос корабля почти затонул. У входа в машинное отделение, вцепившаяся во флагшток, на фоне света резко выделялась черная фигура Петра, бросая в воздухе призрачную густую тень.
Словно в кино или мистическом сне, из тьмы, света и беснования гудящего моря за бортом возникли короткие мачты без парусов, разрезая тенями сырой воздух. Меткие крюки схватились за перила, закрепив подплывшую шлюпку, по размеру не уступающую тонущей «Деметре». Борт ударил о борт.
«Боже, это правда», - далеким эхом, отголоском чуда и радости прозвучало в голове Аделины, и девушка быстрее поползла к Петру, восторженно машущему спасителям одной рукой. Заметив девушку, радист с веревкой на поясе бросился навстречу.
-Молодец!!! – в шуме ветра прокричал он, крепко хватая Аделину под локоть и таща за собой, удерживая ее на ногах в момент медленного крена. Со шлюпки через перила на покосившуюся палубу «Деметры» ловко перескочили порядка десяти мужчин в камуфляжных костюмах. Их шаги были быстрыми и уверенными, с легкостью реагируя на качку.
-Петр, а как же наш груз???! - махнула девушка рукой в сторону трюма, туда, где уже скрылся в волнах нос катера.
-Уже в воде! - прокричал в ответ над ухом радист. Но, казалось, это не имеет значения. - Идем.
Люди со шлюпки быстро переправили с тонущего судна Аристотеля и Демиса, идущих самостоятельно. Следом они вынести из машинного отделения механика, потерявшего за время ожидания спасения много крови, его повязка была насквозь пропитана черно-красным. Последним, как положено, судно покинул капитан.
-Живо! Живо! - кричал со шлюпки невысокий мужчина в камуфляже. Борта стукнулись в качке. Капитана «Деметры» аккуратно передали через перила и тут же опустили на палубу. Аделина видела, как отец приоткрыл глаза, возможно, не понимая, что происходит, и упала рядом на колени, взяв его за руку. - Все? - обернулся начальник спасательной группы к сиротливой раненой команде. - Никто не остался на судне?!
-Никто! - прокричал в ответ Петр. Палубу повело влево. Люди схватились друг за друга, пытаясь устоять, другие кинулись к поручню на стене капитанской рубки. Спасители дернув распустили узлы и скинули крюки с перила тонущего корабля. Волна резко накренила оба катера.
«Прощай, «Деметра», - мысленно прошептала Аделина, сжимая дрожащими пальцами руку отца. Фонарь, освещающий нос тонущего катера, скользнул светом по черной воде. - Прощай, родная, - отца подхватили мужчины и занесли в рубку. Судно спасателей медленно разворачивалось, пропуская волну, чтобы она не ударила в борт, опасаясь хлебнуть воды и перевернуться. «Деметра» начала отдаляться, пошатнувшись в новом толчке стихии. Аделина сморгнула слезу. Петр под локоть подхватил девушку, направляя в прямоугольник светящейся двери, куда уже зашли остальные. По щеке Аделины побежала слеза. Катер спасателей плавно подскочил на волне, оставляя «Деметру» позади, прощально порхнул в штормовом ветре и вновь слипся мокрый флаг, который по весне, чтоб не рвался, подшила дочка капитана. Уже невозможно было сдерживать слезы. Аделина, шагнув в теплую светлую рубку, увидела отца на полу. Он медленно моргнул, по бинту на животе расплывалось кровавое пятно. Его цвет в слепящем свете рубки был ярко-красным, красным - красным, настолько ярким, что, кажется, кричал о боли своим глубоким оттенком. Пальцы отца шевельнулись.
-О Боже, - схватилась Аделина за голову. Мир погас.
Девушка подняла тяжелые ресницы. Крепко держа, по широкой неосвещенной палубе ее несли к смутно различаемому в полутьме входу.
-Мой отец. Где он? – встрепенувшись, она обернулась к мужчине, чьи крепкие руки держали ее.
-Мы идем в медицинскую рубку. Вам всем нужен врач, - коротко ответил тот. Он внес ее в распахнутые двери. Голова кружилась. Оглянувшись в сторону, девушка увидела шагающих рядом измученных Аристотеля, Петра и Демиса. Позади на носилках следовали ее отец и раненый механик Паоло.
В просторной медицинской рубке Аделина попала на диван. Словно в кабинете врача, за стеклами железных шкафов стояло множество флаконов и ампул в ячейках, чтобы в качку не скользили по полкам. Головокружение и слабость отпустили, и девушка внезапно поняла, что едва сможет стоять на ногах от усталости и дрожит от холодной мокрой одежды. Но гораздо сильнее, до мурашек она волновалась за отца. Врачи увезли обе каталки с ранеными в соседнюю комнату. Рядом с девушкой сели Пётр, Аристотель и Демис.
-Добро пожаловать на «Золотую оливу», - все четверо обернулись на вошедшего в рубку капитана, молодого, высокого, в парадной морской форме, белом кителе с погонами.
-Разрешите от лица всего экипажа поблагодарить вас за спасение, - встал Аристотель и пожал капитану руку.
-На моем месте вы поступили бы так же, - сдержанно ответил тот. Глаза капитана, темно-карие, горячие, внимательно рассматривали спасенных. - Сейчас вам окажут необходимую медицинскую помощь и разместят по каютам. Прошу не покидать их до прибытия в порт. Мои пассажиры не знают, что мы отклонились от курса, углубившись в штормовое море. Они - люди, в большинстве лишенные сочувствия и сострадания, отдавая предпочтение финансовой выгоде. Мы плывем в Грецию, в Олимпику, в порту будем через три часа. Утром вы сойдете на берег.
-Капитан, - вскочила встревоженная Аделина. - Мой отец сильно ранен, - она дрожала.
-У меня на борту хорошие врачи, - он с некоторым недоумением остановил взгляд на девушке в старой мужской одежде, мокрой насквозь, в руках серый головной платок. И добавил для всех четверых. - Я распоряжусь, вам принесут горячий чай.
-Можно мне здесь подождать? - Аделина с мольбой заглядывала в глаза капитана. Он, казалось, без труда ни на секунду не терял контроль над ситуацией.
-Нет. Вам нужно переодеться и лечь в постель. Медбрат сообщит вам об окончании операции.
Правила на корабле были строгими. Врач смазал все ссадины Аделины, дал успокоительного, и девушку отвели в каюту, где уже ждал горячий ароматный чай. Шум стихии казался здесь, за толстыми иллюминаторами, чем-то далеким и совсем не страшным. Нежно и мягко светился большой округлый аквариум, сверху закрытый крышкой с несколькими отверстиями по центру, словно стеклянная банка. Рыбки дремали. Пол застилал светлый кудрявый ковер цвета анталийского песка. Девушка не включила свет.
На широкой белой постели сонно лежал светло-голубой махровый халат. Сняв мокрое, в том числе купальник, не дождавшийся знойного южного берега, Аделина быстро ополоснулась, смыв соленую морскую воду, надела большой халат и залезла под одеяло. Светящиеся электронные часы на стене показывали начало третьего. Кровь молотом била в висках, но, видимо, стресс и успокоительное начали сказываться. Усталость заставила склонить тяжелую голову на руки. Девушка мысленно поблагодарила Бога за спасение и взмолилась помочь отцу. Потом в ожидании она подошла к столу с аквариумом и с блюдца взяла в дрожащие ладони крепкую белую чашку. Тепло чая тронуло заботой ее измученное сердце. Глоток, и оно проникло внутрь, согревая тело, объятое нервным ознобом. Рыбки за стеклом едва ли обратили на девушку внимание, сонно плавая в ярких кораллах.
Спустя минут двадцать в дверь постучали. Рванув с кровати, девушка открыла.
-Операция прошла успешно, - спокойно сообщил щуплый мужчина средних лет и хотел уйти.
-Расскажите подробнее. Пожалуйста, - остановила его Аделина.
-Из брюшной полости извлекли металлический осколок около двух сантиметров длиной. Внутреннее кровотечение, слава Богу, было слабое. Хорошо, что мы оказались рядом. Еще пара часов, кровопотеря и давление, соответственно...боюсь, вашего отца уже проблематично было бы спасти. В общем, сейчас всё в порядке. Он спит. В Олимпике мы передадим его в больницу. Со вторым раненым все хорошо. Зашили. Но имейте в виду, что «Золотая олива» никак не станет подтверждать факт вашего спасения. Иски от наших пассажиров за то, что мы подвергли их опасности, отклонившись от маршрута, будут в тысячу раз больше страховки за ваше погибшее судно.
-Вы и ваш капитан и без того сделали больше, чем мы могли бы мечтать, - сморгнула девушка подступившие слезы. - Спасибо вам.
-Капитан распорядился разбудить вашу команду в восемь. Спокойной ночи, - устало улыбнулся мужчина и пошел прочь по тихому пустому коридору.
Аделина не подняла ресницы, понимая, что уже утро. Сон отступил, и в ответ страдальчески заныло задеревеневшее тело. Но первой в сознании вспыхнула тревога об отце. Сердце мгновенно забилось чаще. Через боль поведя плечом, Аделина открыла глаза. На расстоянии протянутой руки, укрывшись тем же одеялом, на правой стороне широкой кровати лицом к девушке спал молодой мужчина, смуглый, с вьющимися волосами. Его правая рука касалась уголка подушки, дыхание было спокойным и ровным. Взгляд Аделины перескочил на белый парадный китель. Он на плечиках висел на деревянной стойке с крючками. Теперь девушка поняла, почему эта каюта настолько уютна. Она не предназначалась для пассажиров. И рыбки с аквариумом, закрепленным в нише стола и закрытым крышкой с дырочками на случай качки, и электронные часы, светящиеся в темноте, и большой мягкий махровый халат молча говорили о том, что комната жилая. «Это капитанская каюта», - внимательней присмотревшись, Аделина узнала в спящем мужчине капитана «Золотой оливы». Он открыл глаза. Девушка вздрогнула.
-Я прилег отдохнуть, - не поднимая головы, тихо проговорил капитан. - Извините. Не хотел вас напугать. Это моя каюта. На корабле нет свободных мест.
Часы показывали 6.43.
-Просто я не ожидала.., - Аделина села. Спина заныла. Девушка была по-прежнему закутана в махровый халат. - Я стеснила вас, - она пригладила растрепанные волосы, переведя их на правое плечо, рука заболела, бок кольнул.
-Ни капли. Спите. Вас разбудят, - мужчина повернулся на спину. Его голос был тихим и бархатным. Капитан опустил ресницы, сонно выдохнув, и положил расслабленную ладонь на грудь.
-Мы уже в Олимпике? А как мой отец? - спросила встревоженная девушка. Ей не хотелось беспокоить капитана, но она не могла оставаться в неведении. Мужчина открыл глаза.
-Да, мы давно в Олимпике, - спокойно и негромко ответил он. - Ваш отец спит. Температура и пульс в норме. Он в порядке. Как вас зовут? - его теплые, усталые, окруженные черными густыми ресницами глаза смотрели на девушку.
-Аделина.
-Аделина, спите. Вас разбудят, а после завтрака ваш экипаж сойдет на берег. Раненых мы доставим в больницу. Сегодня ночью я спал только четыре часа.
-Простите, - сконфузилась девушка. Но все же не смогла дальше смолчать, ведь сейчас был самый подходящий интимный момент, который дальше мог не представиться. - Я так вам благодарна. Вы спасли всех нас, вы спасли моего отца. У меня нет слов, чтобы передать, как я вам благодарна, - в ее зеленых глазах на мгновенье блеснули слезы.
-Аделина, мне приятно слышать добрые слова в свой адрес. Но, пожалуйста, избавьте меня от слез, - с просьбой в бархатном голосе и меланхолией в теплом взгляде произнес капитан. - Ложитесь и спите.
Девушка моргнула, чтобы прогнать море из глаз.
-Как вас зовут? - неожиданно поняв, что не знает имени своего спасителя, спросила она.
-Это вам не нужно знать. Ложитесь, - мужчина закрыл глаза. Но уже в следующее мгновенье Аделина густо покраснела и прошептала:
-Капитан, вы были в ванной?
-Нет, - не поднимая ресниц, отвернулся мужчина на правый бок. Его голос по-прежнему был негромким и медлительным. - Вы повесили сушиться свое белье? Я не видел его, - он натянул одеяло на плечо и затих. Забыв о ноющем теле, Аделина соскочила с кровати и бросилась в ванную.
Завтрак был подан в отдельную гостиную. Уютная, с круглым столом в центре, она ярко освещалась огромными окнами во всю стену и предназначалась для старшего командного состава корабля. Вдоль левой стены шла небольшая оранжерея с ярко-зелеными, раскидистыми тропическими растениями. Солнечные окна едва прикрывал прозрачный плетеный тонкий тюль. Над белым столом переливалась гранями роскошная хрустальная люстра.
С утра Аделина побыла с отцом, который проснулся и после утреннего укола анальгетика, если не считать огромной общей слабости, чувствовал себя вполне хорошо. Капитан, так и не представившийся, за завтраком выглядел бодрым. Он пожелал спасенному экипажу здоровья и удачи и посоветовал уже сегодня взять в больнице документы, подтверждающие состояние раненых, а также подробные врачебные описания травм, имеющихся у экипажа, чтобы в страховой компании подтвердить гибель судна от взрыва. А еще капитан подсказал, что о спасших следует сказать, будто это было браконьерское рыбацкое судно, тогда их никто не станет искать, зная, что подтверждения спасения от нарушителей закона ждать бессмысленно.
Крепкие ребята с «Золотой оливы», которая в свете дня оказалась мощным и очень красивым круизным кораблем, на носилках аккуратно переместили Диониса, отца Аделины, и механика Паоло в знакомую прогулочную шлюпку. Погода стояла отменно солнечная, ничто не напоминало о ночном шторме. Остальной экипаж погибшей «Деметры» переместился в шлюпку самостоятельно. Сюда же сели еще восемь моряков в штатском и капитан «Золотой оливы», молодой, стройный, высокий, крепкий мужчина. Уже не в парадной морской форме, а цветной летней рубахе, белых брюках и непроглядных солнцезащитных очках.
«Боже, благодарю тебя, - подняла взгляд в ярко-голубое небо Аделина. Шлюпка плавно пошла к берегу. Радостное солнце блестело алмазными зайчиками в переливчатых бирюзово-зеленых волнах, теплый ветер дул в лицо, развевая отдельные пряди длинных волос. - Чудо произошло, - продолжала мысленный разговор девушка. - Мы добрались. Мы у берега... «Деметра» утонула, - улыбка дрогнула. - Но все мы живы. Впереди долги, нищета, мытарства со страховкой, лечение, но нет ничего лучше этого, лучше жизни».
