А всё началось… Конечно! И это забавно! С первых строк седьмой главы увлёкшего меня романа:
«… Первое мое воспоминание… связано с кусочком угля, залетевшим мне в левый глаз в весеннее воскресенье 1911 года.
Стояло одно из тех резких, ветреных, сияющих петербургских утр…»
Да! Да! Моё тоже! Первое воспоминание, обозначившее исходную точку и главного героя последующих видений, как ответ на безнадёжный вопрос о «чёрном атоме»:
«… Интересно, где она теперь, эта соринка? Сводящий с ума, наводящий уныние факт, — где-то ведь она существует…»
И что же делать? Набраться ли наглости, тянуть в нетерпении, как отличник в школе, руку: «Я знаю, знаю где она теперь и каким образом там оказалась», или признать всё ассоциативным бредом?
Уж лучше сном: некоторые из них напрямую приводили к доказанным фактам. Но мой, скорее, похож на… предупреждение. Тогда, чьё?
Кому понадобилось вкладывать мне в мозги историю странствий по городам и весям кусочка угля, который на своём пути приносил лишь разрушение, боль, страдание, смерть? Где бы он ни появился, кого бы ни коснулся — в результате трагический поворот в судьбах или мгновенный, или неявный, но всегда обязательный. «Чёрный атом» не выбирает, просто действует: сильный будет ослаблен, слабый — уничтожен. У него нет жалости к честному, справедливой кары к негодяю, как нет ограничения масштаба влияния: один человек, десяток, целый народ, планета.
Кто бы ни был отправитель, кто бы ни послал откровение из неведомого портала, адресат — все мы, и все мы — беззащитные мишени.
О–очень грозно, но на столько же наивно. Те, кто сумел приручить каждое мгновение бытия, гораздо мудрее. Их цель — не разрушить, а сохранить.
Глупо и нечестно во всех бедах винить какую-то соринку. Её могущество нарочито преувеличено. Это нам свойственно всё списывать на некую чёрную метку, на сглаз, на родимое пятно; искать причины в чём и где угодно, только не в себе, куда боимся честно заглянуть и оценить глубину собственного гов.. негатива. Поле зла широко и хорошо удобрено нами.
Пылинка — что! Она сейчас удаляется от Земли на осколке несчастливой российской станции, оставив нам прощальную фотографию, не узнанную в белом пятне печального снимка. И вряд ли это обстоятельство, это бегство –точнее, завершение миссии — навсегда избавит нас от океана проблем и тревог.
Вы в это верите, Владимир Владимирович?
«… Первое мое воспоминание… связано с кусочком угля, залетевшим мне в левый глаз в весеннее воскресенье 1911 года.
Стояло одно из тех резких, ветреных, сияющих петербургских утр…»
Да! Да! Моё тоже! Первое воспоминание, обозначившее исходную точку и главного героя последующих видений, как ответ на безнадёжный вопрос о «чёрном атоме»:
«… Интересно, где она теперь, эта соринка? Сводящий с ума, наводящий уныние факт, — где-то ведь она существует…»
И что же делать? Набраться ли наглости, тянуть в нетерпении, как отличник в школе, руку: «Я знаю, знаю где она теперь и каким образом там оказалась», или признать всё ассоциативным бредом?
Уж лучше сном: некоторые из них напрямую приводили к доказанным фактам. Но мой, скорее, похож на… предупреждение. Тогда, чьё?
Кому понадобилось вкладывать мне в мозги историю странствий по городам и весям кусочка угля, который на своём пути приносил лишь разрушение, боль, страдание, смерть? Где бы он ни появился, кого бы ни коснулся — в результате трагический поворот в судьбах или мгновенный, или неявный, но всегда обязательный. «Чёрный атом» не выбирает, просто действует: сильный будет ослаблен, слабый — уничтожен. У него нет жалости к честному, справедливой кары к негодяю, как нет ограничения масштаба влияния: один человек, десяток, целый народ, планета.
Кто бы ни был отправитель, кто бы ни послал откровение из неведомого портала, адресат — все мы, и все мы — беззащитные мишени.
О–очень грозно, но на столько же наивно. Те, кто сумел приручить каждое мгновение бытия, гораздо мудрее. Их цель — не разрушить, а сохранить.
Глупо и нечестно во всех бедах винить какую-то соринку. Её могущество нарочито преувеличено. Это нам свойственно всё списывать на некую чёрную метку, на сглаз, на родимое пятно; искать причины в чём и где угодно, только не в себе, куда боимся честно заглянуть и оценить глубину собственного гов.. негатива. Поле зла широко и хорошо удобрено нами.
Пылинка — что! Она сейчас удаляется от Земли на осколке несчастливой российской станции, оставив нам прощальную фотографию, не узнанную в белом пятне печального снимка. И вряд ли это обстоятельство, это бегство –точнее, завершение миссии — навсегда избавит нас от океана проблем и тревог.
Вы в это верите, Владимир Владимирович?
