5
— Вы не представляете себе, мадам Чжен, о чём просите и тяжести последствий для Вас, если я позвоню в полицию.
Заведующий родильным отделением демонстративно поднял трубку телефона. В наступившей тишине отчётливо слышался непрерывный гудок.
Пожилая дама спокойным движением стряхнула пепел с сигареты в хрустальную пепельницу, весьма тонкой работы и изображавшую сплетённых змей.
— Если… — твёрдо произнесла она и после демонстрации редких крепких зубов, которую с большим допущением можно принять за улыбку, продолжила. — Если сможете доказать мою причастность и свою… невиновность. Шанхай — город аморальный, алчный… Хотите, поделюсь некрасивой, но достоверной историей, рассказанной одной молоденькой глупышкой из работниц моей мастерской?.. Некий почтенный врач-гинеколог…
Мужчина опустил трубку на рычаг телефонного аппарата.
— Это дорого. Очень.
— За большие деньги и богов можно купить: не волнуйтесь — я знаю прейскурант.
— Тогда, к делу… Роды были тяжёлыми, и Ваша невестка ещё в искусственной коме. Впрочем, это даже лучше — она не знает, что родила нормальную, здоровую девочку. Ребёнка без труда, так сказать, пристроим к другой роженице с мальчиком. На двойни и большее число детей закон об ограничении рождаемости не распространяется, и материально родители ничего не потеряют. Ну, эти детали Вас не касаются. Ваша обязанность обеспечить «првдивые» похороны. Советую, кремацию.
— Учту.
На столе появился полиэтиленовый пакет.
— Юанями возьмёте?
— А по какому курсу?
6
Так высоко над поверхностью Земли пылинка ещё не поднималась. Если бы она могла чувствовать, то, несомненно, испытала бы восторг от открывшейся красоты: бешеное оранжево-белое пламя разгонного блока на фоне звёздной ночи бьётся и постепенно растворяется в растущей крутизне ослепительного горизонта планеты, ожидающей появления главного светила. Несколько минут, и вот Земля уже купается в его золотых лучах, без стеснения позволяя рассматривать себя. Но пылинке не дано увидеть ультрамариновые океаны в белёсом кружеве облаков, искажённые перспективой, но легко узнаваемые контуры разноцветных континентов — огромный мир по-мужски широкий, по-женски прекрасный и по-детски беззащитный.
Ни соринка и никто другой не найдёт на этом хрупком глобусе границы и названия государств, карандашные красные стрелы военных операций, заштрихованные области национальных интересов. С высоты не видны мировые финансовые потоки, оффшорные зоны, индексы и рейтинги. Неразличимы глобальные коммуникационные сети, не ощущается информационный перегрев. Невозможно разглядеть и главную напасть — семь миллиардов бестолковых эгоистов.
А ведь всё это существует: опасное, искусственное, наносное, лишнее — весь столетний маршрут чёрной метки, приведший её за пределы планеты 8 ноября 2011 года.
В 20:23:25 по Всемирному координированному времени вторая ступень ракеты-носителя успешно отделилась от автоматической межпланетной станции, выведя её на промежуточную орбиту. При этом аппарат испытал сильную перегрузку, его ощутимо тряхнуло, и где-то там внутри микроспутника уголёк предательски «закоротил» сигнал о срабатывании пиропатронов переходной фермы. Оставалось дождаться подачи электрического тока на «Светлячок».
Через девять минут специалисты на Земле получили телеметрическую информацию о полной готовности комплекса к дальнейшей работе. Ответственные лица, поздравляя друг друга, захлопали в ладоши, бросились рапортовать наверх и… и всё: включившиеся двигатели китайского зонда повредили оборудование станции, и она зажила собственной жизнью.
7
— Ты плохо выглядишь, друг Лю Пинг. Ты не здоров? Я могу выхлопотать для тебя выходной день. Правда, не раньше середины января: пока русская станция не сгорит в атмосфере, будем дневать и ночевать в лаборатории. Хотя, что зависит от нас? Кто-то напортачил в проекте со связью, но мы-то чистые. Ах, извини, я же спросил о здоровье.
— Со мной всё в порядке, друг. Вымотался — не без этого… В семье вот проблемы.
— С Мейли?
Лю Пинг кивнул.
— Плохо мы живём… Девочку похоронили — жена ничего не знала о смерти ребёнка. Полгода провела в больнице.. А как вышла… Ты не представляешь, что тут началось! Истерика, обвинения посыпались в сторону матери просто чудовищные… Вот этого я не понимаю и до сих пор не могу простить Мейли! В самое тяжёлое время мать всё взвалила на себя: крематорий, документы, сиделку круглосуточную невестке в палату наняла, лекарства лучшие… Я-то на работе день и ночь — помнишь обстановку тех дней? Отец еле ходит… И после выздоровления Мейли мать к ней только с ласковым словом, подарком… От работы по дому освободила — служанку взяла. Всё напрасно. Жена просто обезумела: крик, плачь, оскорбления… Всё в голос. Соседи шушукаются, перед ними неудобно. В бумагу огонь не завернёшь…
— Да уж, это я понимаю.
— И вдруг всё разом прекратилось. Мейли взяла себя в руки, успокоилась… Стала, как и прежде, скромной, трудолюбивой, ласковой, внимательной к старшим… Мать очень обрадовалась, но на радостях не заметила, что Мейли другая. Другие у неё и скромность, и трудолюбие, и ласка, и внимательность. Будто заставляет себя, будто поперёк мыслям и желаниям. Я сразу почувствовал и на себе испытал фальшивую Мейли. Тайком, бывало, наблюдаю за женой — её, словно лучик солнца освещает; а заметит мой взгляд — остаётся лишь безразличие сквозь приличные манеры… Былая близость ушла. Неуютно, тягостно нам стало рядом друг с другом.
А тут ещё мать стала намекать нам обоим: не пора ли о наследнике позаботиться? А как тут озаботишься, когда жена холодная… И опять, вроде обнимает, покорна во всём. Но не то, не так… И не хочется ничего, и не получается… Без любви сына не зачать… Мать напрасно надеется.
Лю Пинг в нерешительности потёр подбородок и продолжил:
— В последнее время Мейли, под явно надуманным предлогом, стала надолго отлучаться из дому. Куда, зачем? Догадаться не сложно.
Мужчину прорвало:
— Тем лучше! Надоело! Разведёмся и дело с концом.
— Ты переутомился, сгущаешь краски. — Шеф не думал, что у друга всё так плохо.
— Сгущаю? Её уже неделю нет дома!
— Тихо, тихо… В крике нет правды — вспомни, тебе же всё безразлично… Но хорошо подумай: Мейли не такая, какой кажется. Она — порядочная женщина. Найди для неё ласковые слова, будь прежним с ней, будь целиком с ней, и всё наладится. Вот вернётся она от друзей…
— От друзей? Каких друзей? Их сроду у неё не было. А, наплевать! Скорее бы всё кончилось, хоть как-то.
— Успокойся, друг Ли Пинг. Давай, я для тебя принесу чашечку ко…
Пронзительный звонок местной связи прервал тяжёлый разговор.
— Да… Слушаю, господин начальник… Понял, господин начальник… Сейчас приду, господин начальник…
— Так, — шеф деловым тоном обратился к Лю Пингу, — никуда не уходи, можешь понадобиться. Есть новости со станции!
Он суетливо переоделся в наглаженный халат, повязал галстук, махнул щёткой по ботинкам. Затем выскочил в дверь.
«Ещё бы букетик прихватил» — подумал Лю Пинг, впрочем, без злорадства.
Шеф вернулся минут через десять с пластиковым стаканчиком кофе в руке.
— А-а! Горячий! Держи, как обещал.
— Что случилось?
— Да ничего не случилось. Маята одна, пустышка. Наземный пункт связи в Перте, который в Австралии, получил со станции часть «аварийного кадра» и ещё какой-то «мусор». Ну, они и разослали его русским, нам, всем подряд. Наудачу. Может, кто и разберётся… Держи «флешку», займись. Я недельный отчёт дописывать буду.
Лю Пинг сел за свой компьютер, проворно забегал пальцами по клавишам. Сразу выяснилось, что данные «аварийного кадра» были старательно затёрты, но они программиста и не интересовали. А вот «мусор»…
В стройных колонках символов Ли Пинг мгновенно различил знакомые последовательности: это были растровые данные для его кодека. Значит, в Перте приняли фотоизображение с камер «Светлячка». Потрясающе!
Ли Пинг хотел немедленно позвать шефа, но не стал.
«Сам посмотрю, первым!»
Вскоре на экране монитора появилась картинка: прекрасный «открыточный» вид Пудуна. Во всех деталях были видны знаменитые небоскрёбы, телевышка. Особенно чётко получился Цзинь Мао на переднем плане.
Фотографию немного портило белое пятно в верхнем правом углу: то ли данные попорчены, то ли засветка, то ли что-то лишнее попало в кадр. Не суть. В целом, достойно. В окнах Цзинь Мао даже люди видны и… Нет, этого не может быть!!!
Шеф незаметно подошёл к Лю Пингу.
— Бездельничаешь?
— Да. Я освободился, — прозвучал безучастный ответ.
— И какой результат?
— Сделать ничего невозможно.
— Я так и думал… Кстати, красивая заставка рабочего стола!
8
Оперативное совещание у начальника криминального отдела района Пудун началось с информации по факту гибели бизнесмена из Тайчджоу. Полицейский чин — морщинистый китаец — сухо докладывал материалы дела:
— Таким образом, установлено, что господин Фунанг прибыл в Шанхай 20 ноября и утром того же дня поселился в отеле Grand Hyatt, в роскошном номере восемьдесят первого этажа башни Цзинь Мао. Бизнесмен провёл дообеденное время в разъездах по городу, связанных с делами фирмы. Однако, к 15 часам появился у дверей своего номера в сопровождении проститутки. Этот факт зафиксирован со слов консьержки.
Присутствующие молодые полицейские хором прыснули со смеху. Начальник строго постучал карандашом об стол:
— Что вам, кобелям, слышится? Сказано: «Факт», а не… Продолжайте, коллега!
— Так вот… Через двадцать минут, при доставке обеда в номер, мужчина был обнаружен мёртвым. Открытая черепно-мозговая травма, и, как сказали медики, смерть господина Фунанга наступила мгновенно. Положение тела и следы крови на мраморном столике наводят на мысль о несчастном случае, либо о талантливой инсценировке. Деньги, золотые часы, нагрудная цепь — всё на месте. Деловых бумаг в номере не обнаружено. Кейс с несколькими договорами нашли позже в одном из банковских депозитариев. Следовательно, версии об ограблении и бизнес-разборке, при условии убийства, отпали.
— Что вообще говорит за версию об убийстве? Что известно о девице?
— Позвольте напомнить следующие, г-мм… факты. Служащий отеля, постучав, вошёл в номер и вкатил тележку, сервированную на две персоны. Он сразу увидел труп мужчины на паркете в луже крови. Больше никого служащий не заметил. Сильный сквозняк заставил обратить внимание на широко распахнутое окно, и это ему показалось странным, так как окна в таком виде можно открыть, лишь обладая служебной информацией об устройстве замка. Подойти ближе подросток побоялся, однако позвонил своему начальнику и оставался в номере до прибытия представителя Службы безопасности отеля.
Примерно в то же время, в ближайший полицейский участок поступил звонок от администрации башни Цзинь Мао о том, что с верхних этажей на мостовую упала женщина. После опознания останков она оказалась проституткой с восемьдесят первого этажа.
Несомненно, она могла сперва совершить убийство клиента по неосторожности, например, защищаясь от грубости, или в результате любовной игры, а потом броситься в окно. Для такого отчаянного поступка нужны веские причины.
Нет доказательств невозможности и преднамеренного убийства, как и присутствия в номере кого-то третьего лица. Этот третий мог помочь свидетельнице или соучастнице преступления оказаться на асфальте. Это и была наша рабочая версия. Итак, девица…
— А почему Вы решили, что она проститутка? Она из постоянных? Её видели с клиентами раньше?
— Нет. Не видели. Но общий вид… Одни красные ботфорты выше колен чего стоят. Впрочем, господин начальник, Вы правы: если она и стала шлюхой, то недавно. И собранные материалы это подтверждают.
Пришлось потратить несколько дней, чтобы узнать её имя. Это некая Лю Мейли. Двадцати четырёх лет. Замужем. Детей в семье нет. Приехала в Шанхай из провинции и до замужества работала — обращаю на это внимание — в этом же отеле горничной. Более того, убирала номера именно восемьдесят первого этажа… По нашим базам не проходила.
— А муж?
— Он тоже. Вот данные о муже. Зовут — Лю Пинг. Двадцать восемь лет. Работает программистом в закрытом институте. Партийный. Характеризуется положительно.
Относительно семейной жизни Лю Пинг показал, что проблем и конфликтов у него с женой не было, начиная со дня свадьбы и до момента её гибели. Однако, опрошенные соседи вспомнили, что был период, когда в семье Лю Пинга происходили скандалы и громогласные выяснения отношений. Господин Пинг подтвердил эти показания и объяснил произошедшее эмоциональным срывом жены после неудачной беременности. По его словам, в дальнейшем ситуация нормализовалась и отношения между супругами оставались ровными.
По поводу смерти жены ничего конкретного сказать не может, кроме того, что Лю Мейли последнюю неделю отсутствовала в доме, объясняя это поездкой к дальней подруге в провинцию… Имя подруги жены господин Пинг вспомнить не смог.
Конечно, это странно для «нормальной» семьи, но… Но по моим личным ощущениям, на роль Отелло господин Пинг не тянет. Жидковат. Да и алиби кое-что значит — в тот день и час он сидел на производственном совещании.
— Так, третьим в номере не интересующийся женой муж не был. Это означает, что нет ни одной заце…
— Простите, господин начальник, это означает, что мы неплохо работаем. Найден важный свидетель.
— Продолжайте.
— Младший брат господина Лю Пинга — Лю Сяо. Опускаю остальные идентификационные данные и перехожу к главному.
Выяснилось, что ни к какой подруге Мейли не ездила, а прожила четыре дня на квартире брата своего мужа. У них была любовная связь, причём, давняя и серьёзная. Во всяком случае, со стороны женщины: она не раз заводила разговор о разводе с Лю старшим.
О смерти любовницы Лю младший не подозревал. И мне показалось, что это именно так, а также, что он воспринял это известие с облегчением. Однако, одновременно узнав и о гибели бизнесмена Фунанга, сильно испугался, заверяя, что никогда и ничего не слышал об этом господине. Непричастность Лю Сяо доказывает его алиби — его видели на плавучем борделе в ста километрах от Шанхая. Но косвенная причастность всё же есть.
Соседи, по вечерам занимающиеся на улице комплексом упражнений У–шу, видели выбегающую из подъезда дома Сяо женщину. В слезах, в сильном нервном возбуждении. Этого факта Лю Сяо не отрицал. Он рассказал о последнем разговоре с любовницей, о разрыве отношений, который, с его слов, назрел.
— С чего это вдруг?
— Наверно потому… — Голос полицейского смягчился, а морщины на лице стали глубже — Потому, что бедняжка Мейли была от него беременна. Девочкой… Считаю, что дело раскрыто.
— Да, я тоже так думаю… Немилосердная жизнь…
9
Переписка с социальных сетях:
«… — Слушай, приколись! Лови фотку.
— Пасибки! Пришла!.. Чёт не круто!
— Не тупи! У неё под лимон лайков! Приглядись.
— Вау! Баба с небоскрёба падает! Класс! Я камент напишу.
— И чё?
— Made in China!..»
Вы в это верите?
Можно ли за чтением интересной, неординарной книги заснуть? Очевидно, да. Иначе, как назвать промелькнувшие истории, прожитые ярко, эмоционально, с правдивой достоверностью бытовых и исторических деталей? Правда, в отличие от сна, я прекрасно всё помню, более того, есть ощущение, что, словно, в книге могу вернуться к нужной странице и заново побывать в обстоятельствах и, так сказать, в шкуре действующих лиц.
