Троллей в этом мире часто считали самыми тупыми созданиями. Не всегда такая точка зрения была правдива. Да, обычные тролли-работяги умом не блистали. Но то же самое можно было сказать и о рыбаках из деревни орков или крестьянах-вампирах, выращивавших местные овощи всю жизнь. Всем представителям различных рас низкого сословия ум просто был не нужен.
Но у троллей имелась и аристократия. И вот среди них встречались очень умные персоны. Да, обычно тролли были тугодумами, но когда схватывали ту или иную информацию, то дальше с ними спокойно можно было общаться на данную тему. В общем, все то же самое, что и у других рас. Различие разве что в размерах троллей. Самые низкие были на три-четыре головы выше моего высокого братца.
Сегодня мне предстояла встреча с троюродным братом императора троллей, министром торговли Шортаром норт Зараканским. Этакая небольшая горка, не помещавшаяся по ширине в моем кабинете. Для общения мы рассаживались в большом зале. И я каждый раз надеялась, что заговоренное особым образом кресло, в которое благодаря магии мог усесться министр, и в этот раз выдержит его немалый вес. Иначе конфуза не избежать.
Шортар норт Зараканский, давно и счастливо женатый, был дамским угодником. Он любил красоту во всех ее проявлениях и женщин считал одним и таких проявлений, на его взгляд, самым удачным. Как истинный джентльмен, каждый раз он появлялся на переговоры с цветком роганы, крупным, белым, сладко пахнущим. Рогана символизировала чистоту намерений мужчины по отношению к женщине. Я делала вид, что верю этому знаку, но держала ухо востро. И Шортару еще ни разу не удавалось застать меня врасплох или уговорить подписать невыгодный контракт.
— С вами, нейра Ингира, невозможно вести дела, — каждый раз тяжело вздыхал он.
— Возможно, нейр, если помнить о выгоде для обеих сторон, — парировала я.
Шортар был слишком хорошо воспитан, чтобы при этом вспоминать о различии полов, в отличие от моего разлюбезного братца.
Сегодня Шортар норт Зараканский, как обычно, явился с роганой.
— Прекрасной цветок для прекрасной нейры, — громыхнул он, вручая мне белоснежную красавицу.
— Благодарю, нейр, — вежливо улыбнулась я. — Вы, как всегда, галантны.
Несколько ничего не значащих фраз о погоде и здоровье, обмен любезностями. Министр торговли свято соблюдал этикет, в отличие от того же вампира, с которым можно было запросто общаться, не расшаркиваясь каждый раз.
— Ходят слухи, что вы, нейра, замуж собираетесь, — вдруг выдал Шортар.
Я улыбнулась.
— Может, в тех же слухах фигурирует и имя моего жениха?
— Витольд Ольстерский.
Что ж, ничего удивительного я для себя не услышала. Слухи — они такие.
— Пока что не думала о замужестве.
— И наши договоренности…
Ах, вот почему он стал расспрашивать меня о личной жизни. Интересы дела превыше всего. Лавка — семейный бизнес. Мне его не отдадут. А министр торговли может потерять внушительную сумму, если лавка сменит хозяина и затем обанкротится.
— Не пострадают, нейр.
Шортар удовлетворенно кивнул.
С Шортаром норт Зараканским мы расстались часа через два, обсудив все вопросы, касавшиеся поставки листьев госка в империю. Я еще раз заверила его, что в ближайшее время замуж не собираюсь. И не в моих интересах позволить главе рода завладеть лавкой. Тролль вроде бы поверил.
После обеда, который мне предстояло провести за бумагами, появился эльф. Анатариуэль Аристонский после разгрузки каравана несколько дней провел в столице, развлекаясь в кругу высшей аристократии. Теперь же он возвращался домой и зашел, чтобы уточнить несколько вопросов насчет поставки нового товара. И конечно же, как и тролль до него, галантно поинтересовался возможными изменениями в моей личной жизни.
— Никаких изменений, нейр, — уверила я его.
— Вы, нейра Ингира, по слухам считаетесь завидной невестой, — сообщил мне Анатариуэль.
— Исключительно по слухам, нейр. В реальности от меня сбегают все женихи, — немного преувеличила я ситуацию.
Эльф улыбнулся.
— Глупцы. Бежать от такой прекрасной дамы.
Я только хмыкнула про себя. Что ж поделать, если, кроме собственной красоты, у Ингиры был мой ум. А женщин, умеющих пользоваться мозгами, в подобном обществе не любили.
Эльф ушел, я посмотрела на часы. Оставалось около получаса до появления здесь Витольда. Если он, конечно, не поменял своего решения и не пригласил на выставку другую красавицу. Что вряд ли. Я зачем-то была ему нужна. Он не скрывал своего интереса. Но вряд ли тут играли роль сильные чувства. Максимум — легкая симпатия. Значит, расчет. Вот только не до конца ясно, что именно входило в сферу его интересов. Приданое у Ингиры было не настолько большим, чтобы на него покусился бастард императора оборотней, считавшийся официальным наследником богатого и именитого графа Ольстерского.
Но расспрашивать Витольда я не видела смысла. Пока что в наших отношениях не имелось даже романтики. Второй выход в свет вместе, всего лишь. Какое свидание? Вот не смешно ни разу. Просто прогулка по картинной галерее. По крайней мере, я видела это именно так.
А вот если Витольд решит сделать мне предложение руки и сердца, тогда я и задам все интересующие меня вопросы.
Витольд появился вовремя, с небольшой продолговатой коробочкой в руках.
— Нейра Ингира, позвольте преподнести вам скромный подарок.
Какой быстрый и напористый.
— Нейр Витольд, — покачала я головой, — кому, как не вам, знать, что по этикету подарки принято дарить близким людям и членам семьи? Мы же с вами просто знакомы.
Витольд тяжело вздохнул, натурально так, как хороший театральный артист.
— Ах, нейра Ингира, вы разбиваете мне сердце.
Но коробочку все же убрал во внутренний карман камзола. А раз не настаивал, значит, пока только прощупывал почву, ни на что особо не надеясь. И в то же время дал понять, что у него относительно серьезные намерения.
Мы неспешно вышли из лавки и сели в мою карету. Не касались друг друга, сидели поодаль, так, чтобы каждому заглянувшему внутрь, было понятно, что мы всего лишь знакомые, не больше. Пока ехали, молчали. Я устала после переговоров с деловыми партнерами, и меньше всего мне хотелось сейчас участвовать в какой-нибудь пустой светской беседе.
Очень скоро карета остановилась возле картинной галереи, и лакей спрыгнул с запяток , чтобы открыть дверцу и помочь мне вылезти. Витольд, как мужчина, вполне справился со всем самостоятельно.
Картинная галерея принадлежала императорской семье. Владел ею Афиор ронт Заканский, дядя нынешнего императора, известный меценат. Он любил искусство, разбирался в нем и щедро спонсировал молодых начинающих художников, а в последнее время и скульпторов, если считал, что у них есть талант. Его коллекция картин насчитывала больше ста экземпляров, многие из них были довольно редкими и дорогими.
Располагалась галерея в большом двухэтажном доме за три квартала от императорского дворца. Просторные залы с высокими потолками щедро освещались днем солнечными лучами, ночью — магическими шарами. В каждом зале висело по пять-семь картин. На этот раз нейр Афиор предлагал полюбоваться экспозицией, составленной из картин известных художников вампирьей расы.
Не знаю, кому как, но мне указанные под картинами имена ничего не говорили. Все же далека я была от этого вида искусства. Да и сами картины частенько ставили меня в тупик. Вот уж постмодернисты, или как тут называется это направление? В самом деле, вот что можно опознать на полотне с кучей клякс разных цветов? Порыв души юного дарования? Или скрытый намек на что-то, известное только автору? А может, это просто шифровка?
— Вам нравится, нейра Ингира? — поинтересовался Витольд, сопровождавший меня от картины к картине.
Он как будто хотел показать всем присутствовавшим на выставке аристократам, что между нами что-то есть, что-то серьезное. И хоть мы не касались друг друга, но со стороны вполне могло создаться впечатление полной близости. Интриган, в общем.
— Сложно сказать, нейр Витольд, — ответила я задумчиво, пытаясь понять смысл в черно-красных квадратах, пересекавшихся изломанными линиями серого и зеленого цветов. — Я далека от живописи. Мне тяжело воспринимать подобного вида искусство, если художник сам не поясняет, что именно он хотел выразить в своем творчестве.
Витольд тихо хмыкнул. Ему, похоже, тоже далеко не все было понятно в современном искусстве.
Я наконец-то отвлеклась от живописи на стенах и оглянулась. Да, народу пожаловало на выставку прилично. Чуть ли не весь цвет высшего общества собрался. И ради чего? Что такого невероятно прекрасного есть в этих картинах, чтобы тратить на них свое свободное время?
— Интересно, сами художники присутствуют на выставке? — спросила я у Витольда.
— Насколько я знаю, нет, — ответил он. — Кто-то испугался, кого-то просто не пригласили.
Испугался, значит. Да, тут действительно было, чего пугаться.
По выставке мы ходили не особо долго, минут сорок - час. Этого времени вполне хватило присутствовавшим в залах, чтобы сделать определенные выводы о наших с Витольдом отношениях. Если не жених, так уж точно довольно близкое лицо. И теперь любой мой неверный шаг мог вызвать скандал в высшем обществе. Считай, старая дева, рядом с мужчиной, но не мужем, еще и вольности себе позволяет. Не сомневаюсь, что Витольд прекрасно понимал этот расклад и пытался как-то спровоцировать меня, чтобы потом, «спасая девичью честь», взять в жены. Вопрос, для чего ему я в качестве супруги, оставался открытым. Не такая уж я и богатая наследница, особенно сейчас, когда поссорилась с главой рода.
Кстати, Стивена на выставке не было. А это значило или действительно серьезные повреждения на лице, или же отсутствие невесты, которую можно было бы представить всем знакомым.
Наконец, обойдя все залы и признавшись самой себе в полном непонимании современного искусства, я повернулась к Витольду.
— Прошу меня простить, но сегодня у меня был тяжелый день.
— Конечно, конечно, нейра Ингира, — сразу же с готовностью откликнулся Витольд. — Позвольте мне проводить вас до дома.
Как будто у меня был выбор.
Вместе мы сели в карету, я — с помощью лакея, подчеркнув тем самым отсутствие близости в отношениях с Витольдом. До моего дома доехали молча. Там мы распрощались, как и положено, в самых учтивых выражениях. И я поднялась по ступенькам. В холле стояла тетя. Смотрела она суровым взглядом инквизитора.
— Добрый вечер, тетушка, — мило улыбнулась я. — Если бы я знала, что вы не отдыхаете, пригласила бы на ужин нейра Витольда.
Черты лица тети довольно быстро разгладились. И надо же, она даже заулыбалась. Какое мгновенное преображение!
— Ингира, — покачала она головой, — это так невежливо с твоей стороны — оставлять молодого человека без приятной компании за ужином после вечера, проведенного рядом с ним.
Читай: «Да когда ты уже прекратишь маяться дурью, и вы обвенчаетесь?»
— Нейр Витольд был так любезен, что вошел в мое положение. И сразу же после вечера, проведенного в картинной галерее, сопроводил меня домой, — я не выдержала и зевнула, прикрыв рот ладонью. События сегодняшнего дня утомили меня, и теперь мне хотелось только одного — спать. — Простите, тетушка, но я поднимусь к себе.
— Иди, дитя мое, — величественно кивнула тетя. — Надеюсь, ты появишься завтра на семейном ужине?
Так… А вот это новость… И в честь кого же будет дан ужин?
— Обязательно, тетушка. Мы будем ужинать в тесном кругу?
— Стивен завтра приведет свою невесту, — последовал убийственный ответ.
Ну, братец, какой шустрый, а. Ладно, будет вам семейный ужин.
— Для меня будет честью познакомиться с ней, — сверкнула я зубами в искусственной улыбке и, откланявшись, направилась к себе.
Невеста, значит. Ну-ну.
Поднявшись, я закрылась на ключ изнутри, достала из ящичка лакированного стола, того самого, из красного лорнакского дерева, нескольких вестников, теперь уже не серых заек, наговорила сообщения и разослала по адресатам.
Теперь можно было открывать дверь, вызывать служанку, мыться и ложиться спать.
Мари довольно быстро справилась со своими обязанностями. И скоро я, одетая в длинную, до пят, ночную рубашку, лежала в постели. Сон пришел мгновенно. И на этот раз мне ничего не снилось.
Утром я поднялась, довольная жизнью, приняла душ, переоделась в домашнее платье, легкое, шелковое, с вышитыми по подолу бабочками разных цветов, и спустилась к завтраку. Сегодня на работу можно было не спешить. А значит, я вполне могла себе позволить показаться за обеденным столом с самого утра.
Стивена не было — то ли нарочно избегал меня, то ли занят был подготовкой к ужину, то ли просто спал. А вот тетя уже сидела на своем месте, в очередном закрытом платье темного цвета. Если она так и в молодости одевалась, ничего удивительного, что жениха у нее так и не появилось.
— Доброе утро, тетушка, — мило улыбнулась я.
Получив ответ, я уселась на свое место и стала ожидать, пока расторопные служанки наложат нам с тетей в тарелки сладковатую рассыпчатую кашу.
— Постарайся сегодня не опоздать на ужин, Ингира, — заметила тетя, когда с кашей было покончено.
— Не беспокойтесь, тетушка, — весело улыбнулась я. — Я приду вовремя.
И, скорее всего, не одна.
После завтрака я закрылась в своей спальне, немного почитала, восстанавливая в памяти те или иные правила поведения в некоторых особо щекотливых ситуациях, потом потянулась, вызвала Мари и стала одеваться — пора было ехать в лавку.
Добралась я как обычно без приключений. Чужой взгляд, якобы следивший за мной последнее время, перестал меня беспокоить. Вполне возможно, все это было лишь плодом моего расшалившегося воображения.
В лавке Эльвира с Ритой обслуживали семью троллей. Родители и двое детей, явно невысокого сословия, возможно, зажиточных горожан или приехавших из провинции купцов средней руки.
Около десятка коробок с тортами и пять-семь пакетов с чаем стояло в очереди к кассе и ожидало упаковки. Видимо, семейный праздник. Серьезный повод, чтобы потратиться на сладкое.
Не успела я засесть за бумаги, как пришел вестник — небольшая темно-синяя птичка с короткой запиской. Я прочитала содержание и расплылась в довольной улыбке. Отлично. Одна проблема решена. Скоро я надеялась решить и вторую.
Нужные мне данные принес Эльгар. Самолично, не доверяя то ли вестникам, то ли мне. Получил плату — десяток серебрушек и пять золотых монет в мешочке — и ушел, оставив на столе тоненькое досье на невесту Стивена.
Итак… Аливира ланр Новайс, единственная дочь в семье графа Орландо ланр Новайс. Тихая, скромная девушка восемнадцати лет. В порочащих связях не замечена. Образование получала дома. Что-то слишком идеально пока все. Так… А это что? Отец — добрый приятель Артиуса лонр Ронискара? Совпадение? Или мой деловой партнер решил любыми путями прибрать лавку к рукам?
Я хмыкнула, пробежала глазами еще раз всю собранную информацию, положила листок в верхний ящик стола и откинулась на спинку кресла. Семейный ужин, говорите? Ну-ну.
День прошел спокойно. Я обсудила с появившимся счетоводом финансовые дела лавки, разобрала бумаги и за полчаса до конца рабочего дня готова была к семейному ужину.
Но у троллей имелась и аристократия. И вот среди них встречались очень умные персоны. Да, обычно тролли были тугодумами, но когда схватывали ту или иную информацию, то дальше с ними спокойно можно было общаться на данную тему. В общем, все то же самое, что и у других рас. Различие разве что в размерах троллей. Самые низкие были на три-четыре головы выше моего высокого братца.
Сегодня мне предстояла встреча с троюродным братом императора троллей, министром торговли Шортаром норт Зараканским. Этакая небольшая горка, не помещавшаяся по ширине в моем кабинете. Для общения мы рассаживались в большом зале. И я каждый раз надеялась, что заговоренное особым образом кресло, в которое благодаря магии мог усесться министр, и в этот раз выдержит его немалый вес. Иначе конфуза не избежать.
Шортар норт Зараканский, давно и счастливо женатый, был дамским угодником. Он любил красоту во всех ее проявлениях и женщин считал одним и таких проявлений, на его взгляд, самым удачным. Как истинный джентльмен, каждый раз он появлялся на переговоры с цветком роганы, крупным, белым, сладко пахнущим. Рогана символизировала чистоту намерений мужчины по отношению к женщине. Я делала вид, что верю этому знаку, но держала ухо востро. И Шортару еще ни разу не удавалось застать меня врасплох или уговорить подписать невыгодный контракт.
— С вами, нейра Ингира, невозможно вести дела, — каждый раз тяжело вздыхал он.
— Возможно, нейр, если помнить о выгоде для обеих сторон, — парировала я.
Шортар был слишком хорошо воспитан, чтобы при этом вспоминать о различии полов, в отличие от моего разлюбезного братца.
Сегодня Шортар норт Зараканский, как обычно, явился с роганой.
— Прекрасной цветок для прекрасной нейры, — громыхнул он, вручая мне белоснежную красавицу.
— Благодарю, нейр, — вежливо улыбнулась я. — Вы, как всегда, галантны.
Несколько ничего не значащих фраз о погоде и здоровье, обмен любезностями. Министр торговли свято соблюдал этикет, в отличие от того же вампира, с которым можно было запросто общаться, не расшаркиваясь каждый раз.
— Ходят слухи, что вы, нейра, замуж собираетесь, — вдруг выдал Шортар.
Я улыбнулась.
— Может, в тех же слухах фигурирует и имя моего жениха?
— Витольд Ольстерский.
Что ж, ничего удивительного я для себя не услышала. Слухи — они такие.
— Пока что не думала о замужестве.
— И наши договоренности…
Ах, вот почему он стал расспрашивать меня о личной жизни. Интересы дела превыше всего. Лавка — семейный бизнес. Мне его не отдадут. А министр торговли может потерять внушительную сумму, если лавка сменит хозяина и затем обанкротится.
— Не пострадают, нейр.
Шортар удовлетворенно кивнул.
Глава 22
С Шортаром норт Зараканским мы расстались часа через два, обсудив все вопросы, касавшиеся поставки листьев госка в империю. Я еще раз заверила его, что в ближайшее время замуж не собираюсь. И не в моих интересах позволить главе рода завладеть лавкой. Тролль вроде бы поверил.
После обеда, который мне предстояло провести за бумагами, появился эльф. Анатариуэль Аристонский после разгрузки каравана несколько дней провел в столице, развлекаясь в кругу высшей аристократии. Теперь же он возвращался домой и зашел, чтобы уточнить несколько вопросов насчет поставки нового товара. И конечно же, как и тролль до него, галантно поинтересовался возможными изменениями в моей личной жизни.
— Никаких изменений, нейр, — уверила я его.
— Вы, нейра Ингира, по слухам считаетесь завидной невестой, — сообщил мне Анатариуэль.
— Исключительно по слухам, нейр. В реальности от меня сбегают все женихи, — немного преувеличила я ситуацию.
Эльф улыбнулся.
— Глупцы. Бежать от такой прекрасной дамы.
Я только хмыкнула про себя. Что ж поделать, если, кроме собственной красоты, у Ингиры был мой ум. А женщин, умеющих пользоваться мозгами, в подобном обществе не любили.
Эльф ушел, я посмотрела на часы. Оставалось около получаса до появления здесь Витольда. Если он, конечно, не поменял своего решения и не пригласил на выставку другую красавицу. Что вряд ли. Я зачем-то была ему нужна. Он не скрывал своего интереса. Но вряд ли тут играли роль сильные чувства. Максимум — легкая симпатия. Значит, расчет. Вот только не до конца ясно, что именно входило в сферу его интересов. Приданое у Ингиры было не настолько большим, чтобы на него покусился бастард императора оборотней, считавшийся официальным наследником богатого и именитого графа Ольстерского.
Но расспрашивать Витольда я не видела смысла. Пока что в наших отношениях не имелось даже романтики. Второй выход в свет вместе, всего лишь. Какое свидание? Вот не смешно ни разу. Просто прогулка по картинной галерее. По крайней мере, я видела это именно так.
А вот если Витольд решит сделать мне предложение руки и сердца, тогда я и задам все интересующие меня вопросы.
Витольд появился вовремя, с небольшой продолговатой коробочкой в руках.
— Нейра Ингира, позвольте преподнести вам скромный подарок.
Какой быстрый и напористый.
— Нейр Витольд, — покачала я головой, — кому, как не вам, знать, что по этикету подарки принято дарить близким людям и членам семьи? Мы же с вами просто знакомы.
Витольд тяжело вздохнул, натурально так, как хороший театральный артист.
— Ах, нейра Ингира, вы разбиваете мне сердце.
Но коробочку все же убрал во внутренний карман камзола. А раз не настаивал, значит, пока только прощупывал почву, ни на что особо не надеясь. И в то же время дал понять, что у него относительно серьезные намерения.
Мы неспешно вышли из лавки и сели в мою карету. Не касались друг друга, сидели поодаль, так, чтобы каждому заглянувшему внутрь, было понятно, что мы всего лишь знакомые, не больше. Пока ехали, молчали. Я устала после переговоров с деловыми партнерами, и меньше всего мне хотелось сейчас участвовать в какой-нибудь пустой светской беседе.
Очень скоро карета остановилась возле картинной галереи, и лакей спрыгнул с запяток , чтобы открыть дверцу и помочь мне вылезти. Витольд, как мужчина, вполне справился со всем самостоятельно.
Картинная галерея принадлежала императорской семье. Владел ею Афиор ронт Заканский, дядя нынешнего императора, известный меценат. Он любил искусство, разбирался в нем и щедро спонсировал молодых начинающих художников, а в последнее время и скульпторов, если считал, что у них есть талант. Его коллекция картин насчитывала больше ста экземпляров, многие из них были довольно редкими и дорогими.
Располагалась галерея в большом двухэтажном доме за три квартала от императорского дворца. Просторные залы с высокими потолками щедро освещались днем солнечными лучами, ночью — магическими шарами. В каждом зале висело по пять-семь картин. На этот раз нейр Афиор предлагал полюбоваться экспозицией, составленной из картин известных художников вампирьей расы.
Не знаю, кому как, но мне указанные под картинами имена ничего не говорили. Все же далека я была от этого вида искусства. Да и сами картины частенько ставили меня в тупик. Вот уж постмодернисты, или как тут называется это направление? В самом деле, вот что можно опознать на полотне с кучей клякс разных цветов? Порыв души юного дарования? Или скрытый намек на что-то, известное только автору? А может, это просто шифровка?
— Вам нравится, нейра Ингира? — поинтересовался Витольд, сопровождавший меня от картины к картине.
Он как будто хотел показать всем присутствовавшим на выставке аристократам, что между нами что-то есть, что-то серьезное. И хоть мы не касались друг друга, но со стороны вполне могло создаться впечатление полной близости. Интриган, в общем.
— Сложно сказать, нейр Витольд, — ответила я задумчиво, пытаясь понять смысл в черно-красных квадратах, пересекавшихся изломанными линиями серого и зеленого цветов. — Я далека от живописи. Мне тяжело воспринимать подобного вида искусство, если художник сам не поясняет, что именно он хотел выразить в своем творчестве.
Витольд тихо хмыкнул. Ему, похоже, тоже далеко не все было понятно в современном искусстве.
Я наконец-то отвлеклась от живописи на стенах и оглянулась. Да, народу пожаловало на выставку прилично. Чуть ли не весь цвет высшего общества собрался. И ради чего? Что такого невероятно прекрасного есть в этих картинах, чтобы тратить на них свое свободное время?
— Интересно, сами художники присутствуют на выставке? — спросила я у Витольда.
— Насколько я знаю, нет, — ответил он. — Кто-то испугался, кого-то просто не пригласили.
Испугался, значит. Да, тут действительно было, чего пугаться.
Глава 23
По выставке мы ходили не особо долго, минут сорок - час. Этого времени вполне хватило присутствовавшим в залах, чтобы сделать определенные выводы о наших с Витольдом отношениях. Если не жених, так уж точно довольно близкое лицо. И теперь любой мой неверный шаг мог вызвать скандал в высшем обществе. Считай, старая дева, рядом с мужчиной, но не мужем, еще и вольности себе позволяет. Не сомневаюсь, что Витольд прекрасно понимал этот расклад и пытался как-то спровоцировать меня, чтобы потом, «спасая девичью честь», взять в жены. Вопрос, для чего ему я в качестве супруги, оставался открытым. Не такая уж я и богатая наследница, особенно сейчас, когда поссорилась с главой рода.
Кстати, Стивена на выставке не было. А это значило или действительно серьезные повреждения на лице, или же отсутствие невесты, которую можно было бы представить всем знакомым.
Наконец, обойдя все залы и признавшись самой себе в полном непонимании современного искусства, я повернулась к Витольду.
— Прошу меня простить, но сегодня у меня был тяжелый день.
— Конечно, конечно, нейра Ингира, — сразу же с готовностью откликнулся Витольд. — Позвольте мне проводить вас до дома.
Как будто у меня был выбор.
Вместе мы сели в карету, я — с помощью лакея, подчеркнув тем самым отсутствие близости в отношениях с Витольдом. До моего дома доехали молча. Там мы распрощались, как и положено, в самых учтивых выражениях. И я поднялась по ступенькам. В холле стояла тетя. Смотрела она суровым взглядом инквизитора.
— Добрый вечер, тетушка, — мило улыбнулась я. — Если бы я знала, что вы не отдыхаете, пригласила бы на ужин нейра Витольда.
Черты лица тети довольно быстро разгладились. И надо же, она даже заулыбалась. Какое мгновенное преображение!
— Ингира, — покачала она головой, — это так невежливо с твоей стороны — оставлять молодого человека без приятной компании за ужином после вечера, проведенного рядом с ним.
Читай: «Да когда ты уже прекратишь маяться дурью, и вы обвенчаетесь?»
— Нейр Витольд был так любезен, что вошел в мое положение. И сразу же после вечера, проведенного в картинной галерее, сопроводил меня домой, — я не выдержала и зевнула, прикрыв рот ладонью. События сегодняшнего дня утомили меня, и теперь мне хотелось только одного — спать. — Простите, тетушка, но я поднимусь к себе.
— Иди, дитя мое, — величественно кивнула тетя. — Надеюсь, ты появишься завтра на семейном ужине?
Так… А вот это новость… И в честь кого же будет дан ужин?
— Обязательно, тетушка. Мы будем ужинать в тесном кругу?
— Стивен завтра приведет свою невесту, — последовал убийственный ответ.
Ну, братец, какой шустрый, а. Ладно, будет вам семейный ужин.
— Для меня будет честью познакомиться с ней, — сверкнула я зубами в искусственной улыбке и, откланявшись, направилась к себе.
Невеста, значит. Ну-ну.
Поднявшись, я закрылась на ключ изнутри, достала из ящичка лакированного стола, того самого, из красного лорнакского дерева, нескольких вестников, теперь уже не серых заек, наговорила сообщения и разослала по адресатам.
Теперь можно было открывать дверь, вызывать служанку, мыться и ложиться спать.
Мари довольно быстро справилась со своими обязанностями. И скоро я, одетая в длинную, до пят, ночную рубашку, лежала в постели. Сон пришел мгновенно. И на этот раз мне ничего не снилось.
Утром я поднялась, довольная жизнью, приняла душ, переоделась в домашнее платье, легкое, шелковое, с вышитыми по подолу бабочками разных цветов, и спустилась к завтраку. Сегодня на работу можно было не спешить. А значит, я вполне могла себе позволить показаться за обеденным столом с самого утра.
Стивена не было — то ли нарочно избегал меня, то ли занят был подготовкой к ужину, то ли просто спал. А вот тетя уже сидела на своем месте, в очередном закрытом платье темного цвета. Если она так и в молодости одевалась, ничего удивительного, что жениха у нее так и не появилось.
— Доброе утро, тетушка, — мило улыбнулась я.
Получив ответ, я уселась на свое место и стала ожидать, пока расторопные служанки наложат нам с тетей в тарелки сладковатую рассыпчатую кашу.
— Постарайся сегодня не опоздать на ужин, Ингира, — заметила тетя, когда с кашей было покончено.
— Не беспокойтесь, тетушка, — весело улыбнулась я. — Я приду вовремя.
И, скорее всего, не одна.
После завтрака я закрылась в своей спальне, немного почитала, восстанавливая в памяти те или иные правила поведения в некоторых особо щекотливых ситуациях, потом потянулась, вызвала Мари и стала одеваться — пора было ехать в лавку.
Добралась я как обычно без приключений. Чужой взгляд, якобы следивший за мной последнее время, перестал меня беспокоить. Вполне возможно, все это было лишь плодом моего расшалившегося воображения.
В лавке Эльвира с Ритой обслуживали семью троллей. Родители и двое детей, явно невысокого сословия, возможно, зажиточных горожан или приехавших из провинции купцов средней руки.
Около десятка коробок с тортами и пять-семь пакетов с чаем стояло в очереди к кассе и ожидало упаковки. Видимо, семейный праздник. Серьезный повод, чтобы потратиться на сладкое.
Не успела я засесть за бумаги, как пришел вестник — небольшая темно-синяя птичка с короткой запиской. Я прочитала содержание и расплылась в довольной улыбке. Отлично. Одна проблема решена. Скоро я надеялась решить и вторую.
Нужные мне данные принес Эльгар. Самолично, не доверяя то ли вестникам, то ли мне. Получил плату — десяток серебрушек и пять золотых монет в мешочке — и ушел, оставив на столе тоненькое досье на невесту Стивена.
Итак… Аливира ланр Новайс, единственная дочь в семье графа Орландо ланр Новайс. Тихая, скромная девушка восемнадцати лет. В порочащих связях не замечена. Образование получала дома. Что-то слишком идеально пока все. Так… А это что? Отец — добрый приятель Артиуса лонр Ронискара? Совпадение? Или мой деловой партнер решил любыми путями прибрать лавку к рукам?
Я хмыкнула, пробежала глазами еще раз всю собранную информацию, положила листок в верхний ящик стола и откинулась на спинку кресла. Семейный ужин, говорите? Ну-ну.
Глава 24
День прошел спокойно. Я обсудила с появившимся счетоводом финансовые дела лавки, разобрала бумаги и за полчаса до конца рабочего дня готова была к семейному ужину.
