- А Надя, я смотрю, настоящей красавицей стала, - послышался за моей спиной голос одного из партнеров отчима, Виктора Викторовича Артосова. Солидный, с животом и лысиной, Виктор Викторович лично на меня не претендовал, а вот сына своего, худого как щепку, недалекого и не особо умного Илюшу, женить на мне был не прочь. Заодно и неплохое приданое за мной получить.
- Надя с каждым годом становится все красивее, - ответил отчим. Он такого зятя себе не желал, а потому в случае с Илюшей никогда на свиданиях не настаивал.
Как эти двое не поругались из-за меня красивой, я не знала. Уж больно диаметрально противоположными были их желания.
Рядом послышался тихий смешок – Галина, или Галочка, как ее звали многие за глаза, любовница Виктора Викторовича, несколько лет безуспешно пытавшаяся стать его женой, появилась на ужин вместе с ним.
Вдовец, Виктор Викторович любил женщин полных, с формами, «буферами», как он любил выражаться, и брюнетка Галочка сейчас красовалась в ярко-красном обтягивающем платье, выгодно подчеркивавшем ее формы.
- Чудесно платье, - приветливо улыбнулась она мне.
Я ответила такой же улыбкой, но вернуть комплимент не успела – отчим, явно дурачась, воскликнул:
- А вот и он, наш дорогой гость! Между прочим, из самой Москвы!
Конечно же, мы все повернулись на голос, к двери.
Там, перешагнув порог, стоял Антоша, красивый, элегантно одетый и такой… желанный!
Надо верить в возможность счастья, чтобы быть счастливым.
Лев Толстой
Мы недавно от печали,
Лиза, я да Купидон,
По бокалу осушали
И просили Мудрость вон.
«Детушки, поберегитесь!-
Говорила Мудрость нам.-
Пить не должно; воздержитесь:
Этот сок опасен вам».
«Бабушка!- сказал плутишка.-
Твой совет законом мне.
Я — послушливый мальчишка,
Но… вот капелька тебе…
Денис Давыдов. «Мудрость»
Я была бы плохой актрисой, если бы не умела владеть мимикой. Как любят писать в книжках, «ни один мускул не дрогнул на ее лице». Вот это обо мне, да. Нацепив на губы дежурную улыбку а-ля хозяйка гостеприимная, я рассматривала его черный костюм-тройку и полусапоги такого же цвета. И то, и другое невероятно ему шло, и, похоже, это заметила не одна я.
За моей спиной раздалось несколько вздохов. Вот же… собаки женского пола! Мое! Никому не отдам!
Антоша между тем дошел до моей мамы, склонился в поклоне, явно долго репетируемом, преподнес какой-то небольшой подарок, что-то тихо произнес, отчего мама покраснела.
- Рада видеть вас, Антон Михайлович, - мягко улыбнулась она, - вы – желанный гость на нашем вечере.
Ну, конечно! Такой-то красавец, сын московского олигарха, и не желанный гость?!
Мама встала, повела рукой, приглашая гостей в столовую, праздновать.
За столом мы сидели рядом. Не друг возле друга, а всего через два сидения. Я – поближе к родителям, сидевшим во главе стола. Он – подальше. А рядом с ним, с двух сторон, женщин незамужних и молодых посадили! И они, обе, весь ужин посматривали на моего Антошу, как голодная кошка на сметану!
Одна, Анастасия Картова, модель нашего агентства, высокая голубоглазая брюнетка, была на год моложе меня. И выше! Отчим утверждал, что и хитрее! И уж как она моему Антоше улыбалась, глазками в него стреляла, то и дело задавала какие-то глупые вопросы! Так бы и придушила стерву!
Вторая, Инга Ронгова, сероглазая шатенка, бизнес-леди за тридцать, давно сколотила капитал и сейчас активно искала себе мужа, чтобы можно было появляться с ним на подобных мероприятиях. И Антоша, естественно, идеально подходил на эту роль! А как же! И красивый, и богатый, и воспитанный!
А самым гадким в этой ситуации было то, что Антоша своим соседкам по столу улыбался, так доброжелательно, по-доброму! Явно их вниманием наслаждался! А они и рады заливаться соловьями!
В общем, я весь ужин кипела, как забытый на плите чайник. Лицо, конечно, держала, но отчим несколько раз на меня посмотрел с улыбкой – явно догадывался о моих чувствах, а значит, все это подстроил заранее! Однозначно!
Весь ужин я исправно заполняла рот какой-то пищей, какой угодно, лишь бы не сорваться и не наговорить гадостей тем двум клушам, что на моего Антошу посмели позариться!
После ужина мы все накинули на себя верхнюю одежду, кто в чем пришел, и вышли на застекленный балкон, смотреть салют, что отчим заказал в мамину честь. Они вдвоем отдельно, сестры с мужьями и детьми – отдельно. Я тоже к сестрам прилепилась. Остальные гости – толпой отдельно.
Отчим, конечно, постарался на славу: в небе расцветали синие, красные, оранжевые, лиловые цветы, порхали разноцветные птицы, рассыпались в темноте узоры. В общем, красота неимоверная.
А за моей спиной то и дело слышался шепот:
- Ах, какие цветы! Антон, вам нравится?
- Чудесно, просто чудесно! Антон…
- Антон…
Я слушала и закипала все сильнее. Клуши! Наглые клуши!
Когда мы толпой вернулись в гостиную, я уже готова была убивать всех, кто попадется под руку.
Чтобы не сорваться и не наделать лишнего, я извинилась перед мамой, поскорей оделась и выскочила за дверь. Сейчас такси вызову, и домой. Там в себя приду.
- Вас подвезти, Надежда Александровна? – чуть ироничный голос, такой знакомый, застал меня набиравшей номер такси.
Тоша! Здесь!
Я обернулась, мило улыбнулась, про себя удивившись его появлению, ответила совершенно честно:
- Буду рада, Антон Михайлович.
Красный «шевроле» принял нас в свой салон, заурчал мотором и плавно выкатил за ворота.
Вообще, конечно, по установленным отчимом правилам следовало позвонить мишке и сообщить, с кем и куда я еду. Но не при Антоше же!
Доехали мы быстро: город в это время радовал водителей и пешеходов совершенно пустыми улицами.
- Подниметесь на чай? – ни на что не надеясь, спросила я, когда Антоша остановил машину у моего дома.
- С удовольствием, - улыбнулся он, и сердце в моей груди забилось перепуганной птицей. Он согласился! Неожиданно-то как!
Нанятая уборщица ушла за полчаса до моего отъезда, и квартира сейчас практически блистала чистотой. Впрочем, мне было все равно. Главное – Антоша рядом со мной, а не с этими нахальными курицами!
Разделись, прошли на кухню, я включила чайник, села напротив Антоши на стул. Так и хотелось смотреть на него, не отрывая глаз. Вот только стыд, чтоб его!
Разлив по чашкам чай, я приготовилась изображать из себя заботливую хозяйку, но была остановлена вопросом:
- Вы меня совсем не помните, Надежда Александровна?
Тот, кто добился счастья, должен поделиться этим счастьем с другими; тогда у счастья родится близнец.
Джордж Гордон Байрон
Если б боги милосердия
Были боги справедливости,
Если б ты лишилась прелестей,
Нарушая обещания, —
Я бы, может быть, осмелился
Быть невольником преступницы.
Но, Аглая, как идет к тебе
Быть лукавой и обманчивой!
Денис Давыдов. «Если б боги милосердия»
Маленькая чайная ложечка замерла в моих руках, как замерла и я сама, удивленная совершенно невероятным вопросом. Я? Не помню? Антошу? Да разве я когда-нибудь смогла бы его забыть, если бы увидела раньше?! Видимо, в моих глазах отразилось недоумение, потому что Антоша чуть улыбнулся, не грустно и не весело, так, непонятно, каким образом.
- Не помните, - утвердительно кивнул он. – Москва три года назад. Ночной клуб «Дева».
Москва?! В Москве у отчима был бизнес, небольшой, но все же приносивший стабильный доход, и часть его бизнес-партнеров проживала там же.
В Москве я бывала часто, – финансы позволяли – но в основном с семьей: или с родителями, или с сестрами. И только однажды, на мое двадцатилетие, отчим сделал мне подарок: отпустил меня на две недели в Москву только с Мишкой, то есть практически одну. Естественно, Мишке были даны ценные указания, где и в каком виде мне следовало появляться, с кем общаться, в какое время суток гулять и прочее. Но уже одно то, что я летела в Москву без постоянного надзора, окрыляло меня получше любых крыльев.
Жили мы тогда там же, где и обычно: в квартире отчима в одном из престижных районов города. Где я только ни побывала за те две недели: бары, рестораны, ночные клубы, парки, бутики. Я наслаждалась свободой и практически полным одиночеством. К Мишке я за эти годы успела привыкнуть, словно к необходимой зимой теплой обуви, тяжелой, но зато создающей комфорт.
В ночной клуб «Дева» я наведалась только однажды, перед самым отлетом. Стандартная обстановка: на танцполе клубился разноцветный дым и под песни Тимы Белорусских извивались тела, у бара напивались вдрабадан любители «расслабиться». Чил аута, комнаты для отдыха, предусмотрено не было. Так что я или сидела в баре, или извивалась с остальными на танцполе. Под присмотром Мишки, конечно же. Я тогда вообще задавалась вопросом, когда этот «Терминатор» спит и отдыхает.
Как сейчас помню:
Ты не простила меня, я больше не напишу
Я заблокирован, я только пью и пью.
Больше смысла нет, мам, места не нахожу.
Нужно искать её. Ведь мне сложно быть одному .
Пила я не особо много, больше танцевала. Но Антошу не помнила в упор.
- Вы искали туалет, набрели в коридоре на меня, спросили адрес и заявили, что я красавчик, - сообщил тем временем Антоша.
Я покраснела. Вот же гадство! Да, было такое, помню. И парень мне понравился, но его тут же позвала какая-то красотка, позвала интимно так, ласково, а не в моих правилах пары разбивать. Так что я и пошла себе в туалет. А на следующий день, вечером, улетела домой.
- Не думала, что вы меня запомнили, - чтобы хоть как-то скрыть смущение, произнесла я, наблюдая за реакцией Антоши.
На этот раз в его глазах сверкнуло веселье.
- Если я скажу, что вас трудно забыть, вы покраснеете. Вот. Я так и думал. Нет, конечно, так долго я о вас не помнил, но где-то три-четыре месяца назад мне на глаза попалась статья в Интернете о вас, о бизнесе вашего отчима. Как обычно, желтая пресса. Три фотографии на несколько тысяч знаков. На одной вы получились лучше всего: в пышном платье, со сверкающей улыбкой, в окружении своей семьи. Я внезапно вспомнил нашу встречу в ночном клубе и решил, что нам необходимо возобновить знакомство.
«А как же ваша невеста?», - так и вертелось у меня на языке. Как-то не верилось, что только из-за одной встречи и фотографии в Интернете можно бросить невесту у алтаря. Но я сдержалась, не хотела портить себе настроение от такого чудесного признания.
То фото я помнила: день рождения отчима, множество гостей, включая журналистов, множество вспышек камер, множество кавалеров вокруг меня, незамужней, с солидным приданым. И ничего удивительного, конечно, в том, что оно попало на множество сайтов, в том числе и в желтую прессу, - я в том ярко-желтом воздушном платье действительно была чудо как хороша.
Но все же, все же. Из-за встречи и фото срывать свадьбу? Чушь. Я не настолько высокого о себе мнения, чтобы верить в подобное нелепое предположение.
- И вы специально приехали в наш город? – помимо воли в моем голосе проскользнуло подозрение.
- Я не маньяк и не охотник за вашим приданым, если вы об этом, - усмехнулся Антоша. И я снова покраснела. Да что ж такое-то! В жизни перед парнями не краснела! А тут!.. – У меня сорвалась свадьба, по не очень приятным причинам, я решил сменить обстановку, вспомнил о вас на фото. А так как я заканчивал ГИТИС , то с благодарностью принял предложение вашего отчима поработать в местном театре. Как видите, Надежда Александровна, никаких тайн и заговоров.
Настоящую цену счастью узнают лишь тогда, когда оно уже исчезло.
Даниель Зандерс
Бывали ль вы в стране чудес,
Где жертвой грозного веленья,
В глуши земного заточенья
Живет изгнанница небес?
Я был, я видел божество;
Я пел ей песнь с восторгом новым
И осенил венком лавровым
Ее высокое чело.
Я, как младенец, трепетал
У ног ее в уничиженье
И омрачить богослуженье
Преступной мыслью не дерзал.
Денис Давыдов. «Душенька»
«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги», - как частенько повторяла моя бабушка, слушая проекты отчима и поддакивание моей мамы. Впрочем, возразить мне было нечего, оставалось лишь любоваться Антошей и делать вид, что поверила всем его словам. В самом деле, я тоже имею право побыть «блондинкой».
- На вас уже ставки делают, - решила сказать я, - пока только в театре.
- И на что ставят? – глаза Антоши озорно блеснули.
- Не на что. На кого. На ту, что быстрее всех вас окрутит.
- Женщины, - улыбнулся Антоша. – Вы, Надежда Александровна, тоже поставили?
- Я не азартна.
- А жаль… Я помог вы вам выиграть, если бы вы выбрали нужную кандидатуру, - улыбка у него… Ой, мамочки…
- И на какую кандидатуру мне следовало поставить? – я кокетливо затрепетала ресничками.
- На свою, конечно же.
И смотрит на меня так соблазнительно, глазами раздевает…
Не знаю, до чего мы с Антошей дошли бы в нашем откровенном флирте, но мой телефон взорвался оглушительной трелью, предупреждая о персоне звонившего.
- Да, папа, - не возьму после пятого гудка, с отчима станется ОМОН вызвать.
- Ты где? И почему без Миши?
- Дома, чай пью.
Антоша понимающе улыбнулся и поднялся, похоже, собираясь уходить. Эх, какой момент был упущен…
- Скажи тому, с кем пьешь чай, чтобы завтра на работу не опаздывал, - сыронизировал отчим и положил трубку.
Я сказала бы, но Антоша ушел по-английски.
Что ж, первый шаг все равно сделан, остается радоваться, что предпочтение отдали именно мне, а не другим местным красоткам.
Вздохнув, я с тоской посмотрела на пустовавшее место за столом. Ах, какой был взгляд! С ясными намерениями! Я, может быть, первый раз поцеловалась бы с любимым человеком! Так нет же, отчим позвонил!
Загрузив посудомойку, я нехотя пошлепала в спальню – переодеваться. Ну и заодно – помечтать о том, что было бы, если бы кое-кто не проявил свою чрезмерную воспитанность. Эх, Антоша…
На следующий день я летела на работу как на крыльях. Еще бы: мне ясно дали понять, что шансы всех остальных «охотниц» стремятся к нулю. И поэтому тщательно накрасилась и приоделась, прежде чем спускаться в поданную Мишкой машину. Черная шерстяная юбка чуть ниже колен, открывавшая стройные ножки в черных сапожках, белый свитерок в облипочку, сверху – шубка и шапка, обе - из песца. Нежный дневной макияж, подчеркивавший мою молодость и миловидность. В общем, держитесь, стервы, я иду отбивать Антошу.
День прошел продуктивно, хоть и нервно. Змеи женского пола шипели мне вслед, Антоша улыбался, а я… Я просто мечтала о свидании с ним! Поэтому, когда в дверь гримерки постучали, я, уже одетая перед отъездом домой, мгновенно подорвалась со стула.
- Надежда Александровна, - знакомые глаза откровенно раздевали меня, - неужели вы так рано отправляетесь домой?
- Увы, Антон Михайлович, - делано вздохнула я. – Рабочий день уже закончился. Батюшка у меня строгий…
Антоша рассмеялся:
- Думаю, ваш батюшка будет не против, если я украду его красавицу, и мы вдвоем отправимся в ее любимый ресторан.
В ресторане с ним?! Да пофиг, что будет думать «батюшка»!
- С удовольствием отправлюсь с вами, Антон Михайлович, - похлопала я ресничками.
Мне нравилась затеянная Антошей игра: чрезмерная вежливость, почти что куртуазность, позволяла мне ощутить себя особенной, не такой, как остальные. А может, дело было в том, кто именно со мной так обращался? И с любым другим мужчиной я бы только шипела раздраженной кошкой? Кто знает…
- Надя с каждым годом становится все красивее, - ответил отчим. Он такого зятя себе не желал, а потому в случае с Илюшей никогда на свиданиях не настаивал.
Как эти двое не поругались из-за меня красивой, я не знала. Уж больно диаметрально противоположными были их желания.
Рядом послышался тихий смешок – Галина, или Галочка, как ее звали многие за глаза, любовница Виктора Викторовича, несколько лет безуспешно пытавшаяся стать его женой, появилась на ужин вместе с ним.
Вдовец, Виктор Викторович любил женщин полных, с формами, «буферами», как он любил выражаться, и брюнетка Галочка сейчас красовалась в ярко-красном обтягивающем платье, выгодно подчеркивавшем ее формы.
- Чудесно платье, - приветливо улыбнулась она мне.
Я ответила такой же улыбкой, но вернуть комплимент не успела – отчим, явно дурачась, воскликнул:
- А вот и он, наш дорогой гость! Между прочим, из самой Москвы!
Конечно же, мы все повернулись на голос, к двери.
Там, перешагнув порог, стоял Антоша, красивый, элегантно одетый и такой… желанный!
Глава 7
Надо верить в возможность счастья, чтобы быть счастливым.
Лев Толстой
Мы недавно от печали,
Лиза, я да Купидон,
По бокалу осушали
И просили Мудрость вон.
«Детушки, поберегитесь!-
Говорила Мудрость нам.-
Пить не должно; воздержитесь:
Этот сок опасен вам».
«Бабушка!- сказал плутишка.-
Твой совет законом мне.
Я — послушливый мальчишка,
Но… вот капелька тебе…
Денис Давыдов. «Мудрость»
Я была бы плохой актрисой, если бы не умела владеть мимикой. Как любят писать в книжках, «ни один мускул не дрогнул на ее лице». Вот это обо мне, да. Нацепив на губы дежурную улыбку а-ля хозяйка гостеприимная, я рассматривала его черный костюм-тройку и полусапоги такого же цвета. И то, и другое невероятно ему шло, и, похоже, это заметила не одна я.
За моей спиной раздалось несколько вздохов. Вот же… собаки женского пола! Мое! Никому не отдам!
Антоша между тем дошел до моей мамы, склонился в поклоне, явно долго репетируемом, преподнес какой-то небольшой подарок, что-то тихо произнес, отчего мама покраснела.
- Рада видеть вас, Антон Михайлович, - мягко улыбнулась она, - вы – желанный гость на нашем вечере.
Ну, конечно! Такой-то красавец, сын московского олигарха, и не желанный гость?!
Мама встала, повела рукой, приглашая гостей в столовую, праздновать.
За столом мы сидели рядом. Не друг возле друга, а всего через два сидения. Я – поближе к родителям, сидевшим во главе стола. Он – подальше. А рядом с ним, с двух сторон, женщин незамужних и молодых посадили! И они, обе, весь ужин посматривали на моего Антошу, как голодная кошка на сметану!
Одна, Анастасия Картова, модель нашего агентства, высокая голубоглазая брюнетка, была на год моложе меня. И выше! Отчим утверждал, что и хитрее! И уж как она моему Антоше улыбалась, глазками в него стреляла, то и дело задавала какие-то глупые вопросы! Так бы и придушила стерву!
Вторая, Инга Ронгова, сероглазая шатенка, бизнес-леди за тридцать, давно сколотила капитал и сейчас активно искала себе мужа, чтобы можно было появляться с ним на подобных мероприятиях. И Антоша, естественно, идеально подходил на эту роль! А как же! И красивый, и богатый, и воспитанный!
А самым гадким в этой ситуации было то, что Антоша своим соседкам по столу улыбался, так доброжелательно, по-доброму! Явно их вниманием наслаждался! А они и рады заливаться соловьями!
В общем, я весь ужин кипела, как забытый на плите чайник. Лицо, конечно, держала, но отчим несколько раз на меня посмотрел с улыбкой – явно догадывался о моих чувствах, а значит, все это подстроил заранее! Однозначно!
Весь ужин я исправно заполняла рот какой-то пищей, какой угодно, лишь бы не сорваться и не наговорить гадостей тем двум клушам, что на моего Антошу посмели позариться!
После ужина мы все накинули на себя верхнюю одежду, кто в чем пришел, и вышли на застекленный балкон, смотреть салют, что отчим заказал в мамину честь. Они вдвоем отдельно, сестры с мужьями и детьми – отдельно. Я тоже к сестрам прилепилась. Остальные гости – толпой отдельно.
Отчим, конечно, постарался на славу: в небе расцветали синие, красные, оранжевые, лиловые цветы, порхали разноцветные птицы, рассыпались в темноте узоры. В общем, красота неимоверная.
А за моей спиной то и дело слышался шепот:
- Ах, какие цветы! Антон, вам нравится?
- Чудесно, просто чудесно! Антон…
- Антон…
Я слушала и закипала все сильнее. Клуши! Наглые клуши!
Когда мы толпой вернулись в гостиную, я уже готова была убивать всех, кто попадется под руку.
Чтобы не сорваться и не наделать лишнего, я извинилась перед мамой, поскорей оделась и выскочила за дверь. Сейчас такси вызову, и домой. Там в себя приду.
- Вас подвезти, Надежда Александровна? – чуть ироничный голос, такой знакомый, застал меня набиравшей номер такси.
Тоша! Здесь!
Я обернулась, мило улыбнулась, про себя удивившись его появлению, ответила совершенно честно:
- Буду рада, Антон Михайлович.
Красный «шевроле» принял нас в свой салон, заурчал мотором и плавно выкатил за ворота.
Вообще, конечно, по установленным отчимом правилам следовало позвонить мишке и сообщить, с кем и куда я еду. Но не при Антоше же!
Доехали мы быстро: город в это время радовал водителей и пешеходов совершенно пустыми улицами.
- Подниметесь на чай? – ни на что не надеясь, спросила я, когда Антоша остановил машину у моего дома.
- С удовольствием, - улыбнулся он, и сердце в моей груди забилось перепуганной птицей. Он согласился! Неожиданно-то как!
Нанятая уборщица ушла за полчаса до моего отъезда, и квартира сейчас практически блистала чистотой. Впрочем, мне было все равно. Главное – Антоша рядом со мной, а не с этими нахальными курицами!
Разделись, прошли на кухню, я включила чайник, села напротив Антоши на стул. Так и хотелось смотреть на него, не отрывая глаз. Вот только стыд, чтоб его!
Разлив по чашкам чай, я приготовилась изображать из себя заботливую хозяйку, но была остановлена вопросом:
- Вы меня совсем не помните, Надежда Александровна?
Глава 8
Тот, кто добился счастья, должен поделиться этим счастьем с другими; тогда у счастья родится близнец.
Джордж Гордон Байрон
Если б боги милосердия
Были боги справедливости,
Если б ты лишилась прелестей,
Нарушая обещания, —
Я бы, может быть, осмелился
Быть невольником преступницы.
Но, Аглая, как идет к тебе
Быть лукавой и обманчивой!
Денис Давыдов. «Если б боги милосердия»
Маленькая чайная ложечка замерла в моих руках, как замерла и я сама, удивленная совершенно невероятным вопросом. Я? Не помню? Антошу? Да разве я когда-нибудь смогла бы его забыть, если бы увидела раньше?! Видимо, в моих глазах отразилось недоумение, потому что Антоша чуть улыбнулся, не грустно и не весело, так, непонятно, каким образом.
- Не помните, - утвердительно кивнул он. – Москва три года назад. Ночной клуб «Дева».
Москва?! В Москве у отчима был бизнес, небольшой, но все же приносивший стабильный доход, и часть его бизнес-партнеров проживала там же.
В Москве я бывала часто, – финансы позволяли – но в основном с семьей: или с родителями, или с сестрами. И только однажды, на мое двадцатилетие, отчим сделал мне подарок: отпустил меня на две недели в Москву только с Мишкой, то есть практически одну. Естественно, Мишке были даны ценные указания, где и в каком виде мне следовало появляться, с кем общаться, в какое время суток гулять и прочее. Но уже одно то, что я летела в Москву без постоянного надзора, окрыляло меня получше любых крыльев.
Жили мы тогда там же, где и обычно: в квартире отчима в одном из престижных районов города. Где я только ни побывала за те две недели: бары, рестораны, ночные клубы, парки, бутики. Я наслаждалась свободой и практически полным одиночеством. К Мишке я за эти годы успела привыкнуть, словно к необходимой зимой теплой обуви, тяжелой, но зато создающей комфорт.
В ночной клуб «Дева» я наведалась только однажды, перед самым отлетом. Стандартная обстановка: на танцполе клубился разноцветный дым и под песни Тимы Белорусских извивались тела, у бара напивались вдрабадан любители «расслабиться». Чил аута, комнаты для отдыха, предусмотрено не было. Так что я или сидела в баре, или извивалась с остальными на танцполе. Под присмотром Мишки, конечно же. Я тогда вообще задавалась вопросом, когда этот «Терминатор» спит и отдыхает.
Как сейчас помню:
Ты не простила меня, я больше не напишу
Я заблокирован, я только пью и пью.
Больше смысла нет, мам, места не нахожу.
Нужно искать её. Ведь мне сложно быть одному .
Пила я не особо много, больше танцевала. Но Антошу не помнила в упор.
- Вы искали туалет, набрели в коридоре на меня, спросили адрес и заявили, что я красавчик, - сообщил тем временем Антоша.
Я покраснела. Вот же гадство! Да, было такое, помню. И парень мне понравился, но его тут же позвала какая-то красотка, позвала интимно так, ласково, а не в моих правилах пары разбивать. Так что я и пошла себе в туалет. А на следующий день, вечером, улетела домой.
- Не думала, что вы меня запомнили, - чтобы хоть как-то скрыть смущение, произнесла я, наблюдая за реакцией Антоши.
На этот раз в его глазах сверкнуло веселье.
- Если я скажу, что вас трудно забыть, вы покраснеете. Вот. Я так и думал. Нет, конечно, так долго я о вас не помнил, но где-то три-четыре месяца назад мне на глаза попалась статья в Интернете о вас, о бизнесе вашего отчима. Как обычно, желтая пресса. Три фотографии на несколько тысяч знаков. На одной вы получились лучше всего: в пышном платье, со сверкающей улыбкой, в окружении своей семьи. Я внезапно вспомнил нашу встречу в ночном клубе и решил, что нам необходимо возобновить знакомство.
«А как же ваша невеста?», - так и вертелось у меня на языке. Как-то не верилось, что только из-за одной встречи и фотографии в Интернете можно бросить невесту у алтаря. Но я сдержалась, не хотела портить себе настроение от такого чудесного признания.
То фото я помнила: день рождения отчима, множество гостей, включая журналистов, множество вспышек камер, множество кавалеров вокруг меня, незамужней, с солидным приданым. И ничего удивительного, конечно, в том, что оно попало на множество сайтов, в том числе и в желтую прессу, - я в том ярко-желтом воздушном платье действительно была чудо как хороша.
Но все же, все же. Из-за встречи и фото срывать свадьбу? Чушь. Я не настолько высокого о себе мнения, чтобы верить в подобное нелепое предположение.
- И вы специально приехали в наш город? – помимо воли в моем голосе проскользнуло подозрение.
- Я не маньяк и не охотник за вашим приданым, если вы об этом, - усмехнулся Антоша. И я снова покраснела. Да что ж такое-то! В жизни перед парнями не краснела! А тут!.. – У меня сорвалась свадьба, по не очень приятным причинам, я решил сменить обстановку, вспомнил о вас на фото. А так как я заканчивал ГИТИС , то с благодарностью принял предложение вашего отчима поработать в местном театре. Как видите, Надежда Александровна, никаких тайн и заговоров.
Глава 9
Настоящую цену счастью узнают лишь тогда, когда оно уже исчезло.
Даниель Зандерс
Бывали ль вы в стране чудес,
Где жертвой грозного веленья,
В глуши земного заточенья
Живет изгнанница небес?
Я был, я видел божество;
Я пел ей песнь с восторгом новым
И осенил венком лавровым
Ее высокое чело.
Я, как младенец, трепетал
У ног ее в уничиженье
И омрачить богослуженье
Преступной мыслью не дерзал.
Денис Давыдов. «Душенька»
«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги», - как частенько повторяла моя бабушка, слушая проекты отчима и поддакивание моей мамы. Впрочем, возразить мне было нечего, оставалось лишь любоваться Антошей и делать вид, что поверила всем его словам. В самом деле, я тоже имею право побыть «блондинкой».
- На вас уже ставки делают, - решила сказать я, - пока только в театре.
- И на что ставят? – глаза Антоши озорно блеснули.
- Не на что. На кого. На ту, что быстрее всех вас окрутит.
- Женщины, - улыбнулся Антоша. – Вы, Надежда Александровна, тоже поставили?
- Я не азартна.
- А жаль… Я помог вы вам выиграть, если бы вы выбрали нужную кандидатуру, - улыбка у него… Ой, мамочки…
- И на какую кандидатуру мне следовало поставить? – я кокетливо затрепетала ресничками.
- На свою, конечно же.
И смотрит на меня так соблазнительно, глазами раздевает…
Не знаю, до чего мы с Антошей дошли бы в нашем откровенном флирте, но мой телефон взорвался оглушительной трелью, предупреждая о персоне звонившего.
- Да, папа, - не возьму после пятого гудка, с отчима станется ОМОН вызвать.
- Ты где? И почему без Миши?
- Дома, чай пью.
Антоша понимающе улыбнулся и поднялся, похоже, собираясь уходить. Эх, какой момент был упущен…
- Скажи тому, с кем пьешь чай, чтобы завтра на работу не опаздывал, - сыронизировал отчим и положил трубку.
Я сказала бы, но Антоша ушел по-английски.
Что ж, первый шаг все равно сделан, остается радоваться, что предпочтение отдали именно мне, а не другим местным красоткам.
Вздохнув, я с тоской посмотрела на пустовавшее место за столом. Ах, какой был взгляд! С ясными намерениями! Я, может быть, первый раз поцеловалась бы с любимым человеком! Так нет же, отчим позвонил!
Загрузив посудомойку, я нехотя пошлепала в спальню – переодеваться. Ну и заодно – помечтать о том, что было бы, если бы кое-кто не проявил свою чрезмерную воспитанность. Эх, Антоша…
На следующий день я летела на работу как на крыльях. Еще бы: мне ясно дали понять, что шансы всех остальных «охотниц» стремятся к нулю. И поэтому тщательно накрасилась и приоделась, прежде чем спускаться в поданную Мишкой машину. Черная шерстяная юбка чуть ниже колен, открывавшая стройные ножки в черных сапожках, белый свитерок в облипочку, сверху – шубка и шапка, обе - из песца. Нежный дневной макияж, подчеркивавший мою молодость и миловидность. В общем, держитесь, стервы, я иду отбивать Антошу.
День прошел продуктивно, хоть и нервно. Змеи женского пола шипели мне вслед, Антоша улыбался, а я… Я просто мечтала о свидании с ним! Поэтому, когда в дверь гримерки постучали, я, уже одетая перед отъездом домой, мгновенно подорвалась со стула.
- Надежда Александровна, - знакомые глаза откровенно раздевали меня, - неужели вы так рано отправляетесь домой?
- Увы, Антон Михайлович, - делано вздохнула я. – Рабочий день уже закончился. Батюшка у меня строгий…
Антоша рассмеялся:
- Думаю, ваш батюшка будет не против, если я украду его красавицу, и мы вдвоем отправимся в ее любимый ресторан.
В ресторане с ним?! Да пофиг, что будет думать «батюшка»!
- С удовольствием отправлюсь с вами, Антон Михайлович, - похлопала я ресничками.
Мне нравилась затеянная Антошей игра: чрезмерная вежливость, почти что куртуазность, позволяла мне ощутить себя особенной, не такой, как остальные. А может, дело было в том, кто именно со мной так обращался? И с любым другим мужчиной я бы только шипела раздраженной кошкой? Кто знает…
